Вечеринка была в самом разгаре. Кто-то был счастлив, кто-то надеялся получить счастье от алкоголя, кто-то молча слушал музыку. Я вышел в подъезд. Такой приличный костанайский подъезд, которых тысячи. Он был немного необычен. Консервная банка, она же - пепельница, на подоконнике, а рядом листочек с надписью - в банку не плевать. Честное слово не плевал.
Тогда это и случилось. Я вспомнил деда. Причин, которые катализировали воспоминания можно придумать уйму, да вот толку от них никакого, как и от объяснений поступков. Думать о причинах, когда уже есть последствия как-то "не в тему". Всё сейчас "не в тему".
Описать воспоминания практически невозможно. Что-то теряется, что-то упускается из виду, а самое главное - что-то просто не может найти отражения на бумаге. Смерть оставляет после себя такие маленькие осколки, что их очень трудно собрать.
Дед поселился в моей голове ровно на неделю, а выходит только сейчас. Вместе со смешными буквами и симпатичной скрепкой в углу экрана. А в памяти он останется навечно. Точнее, пока жизнь не разлучит нас... с памятью. Теперь бы еще Мендельсона, да пуститься в пляс от бессилия.
Ровно неделю я носился с этой идеей в голове. Пытаться объяснить эту проблему сверстникам это, примерно, как прийти к гамадрилу за банкой пива. Кто знал, что и без Арнольда Шварцнеггера мне удастся вспомнить всё...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ПАМЯТЬ
Сегодня нам читали лекцию о смысле жизни. Поразительно, но на поиск ответа люди тратили всю жизнь, а мы уложились за 50 минут. Такие дела.
Вспомню одну ночь пятнадцатилетней давности. Машина, сосед и неприятная новость - дед умер. Рак легких. Он был знатным курильщиком. Мы собрались и поехали на похороны. Зима.
Я не буду вдаваться в такие детали, как рвущий душу плачь бабушки, мамы, её сестер. Это ни к чему. К тому же, его не выразить на бумаге. Я помню все подробности, поэтому буду отбрасывать то, что считаю ненужным.
Машина везла гроб на кладбище. Лица были понурыми, но больше никто не плакал, разве что пятилетний внук. Его пытались успокоить и предлагали забраться в кузов, от чего он плакал еще сильнее. Кажется, его звали Андрей. Кажется, это был я.
Потом все замолчало. Не слышно ни птиц, ни воплей, даже шаги растворились в тишине. Я безучастно смотрел на небо. Впрочем, так меня учили - человек уходит в небо. Тут ничего не поделаешь. Мне хотелось попрощаться или увидеть восхождение. Гроб закопали, а на гранитной плите высекли - Диордиященко Андрей Степанович "Узник Бухенвальда". Тогда мне это ни о чем не говорило. Да что там, не говорило целых пятнадцать лет.
***
Когда я был маленьким, то очень много плакал. Может, поэтому у меня больше нет слез. Дед брал меня на руки и со словами: "Да, помолчи же ты" вставлял в рот сигарету и улыбался. Можно получить замечательные кадры, как в фильме "Машина времени". Дед расплывается в тумане, я взрослею не по годам, а по секундам, комната уютного домика меняется на крыльцо КГУ, а вместо "Астры" в моих губах "Мальборо". Вот к чему привело время.
***
Семья матери жила на Украине или в Украине, как теперь учат говорить. Я недавно изучал родословную и нашел удивительную особенность. У нас все так намешано и запущено. Есть несколько русских, тьма белорусов, осадок чешских корней, и молдаване. Закинули в шейкер, намешали и получили меня. А большой нос? Так это мой.
В восемнадцать лет в 1941 году Андрею Степановичу, тогда просто Андрейке, доверили перегнать колхозное стадо коров. Он пошел на задание, а вернулся через шесть лет. Наверно, немцы поначалу не устраивали расстрелов, а брали в плен. На что они надеялись сказать трудно. Может, уверовали в победу. Может, не хотели убивать мальчишку. Но факт остается фактом - Бухенвальд.
***
Подробности пыток и унижений не так важны. Что для нас чужая судьба? Мелочь, пустой звук. Но вот если это судьба задевает тебя хоть краем родословной, то это уже не чужая судьба, а твоя жизнь.
Пять лет в Бухенвальде. Именно пять. Деда освободили американцы в 1946. Мне было 5 лет, когда его не стало. Не обращайте внимания, это совпадение.
И всё же, что такое пять лет? Для вас это просто слова, которые вылетели из моих уст. Вы только представьте, что за этими словами стоит каждая секунда этого срока. Иногда секунды могут тянуться вечно.
***
После освобождения американцами он не попал домой. Без документов, в чужой стране деда перехватил советский патруль, после чего он попадает в советскую тюрьму с клеймом "враг народа". Через девять месяцев его реабилитируют. Что такое девять месяцев? Спросите у любой матери, и она вам ответит.
***
И все же случилось - возвращение домой. Самая длинная дорога всегда приводит домой. Андрей замыкается в себе. Но тем не менее не пьет, а женится. Наверно не нужно делать принципиальной разницы между этими понятиями. Он строит дом, много работает, про деревья не знаю, а вот дети были и есть.
Есть что-то поучительное в том, чем он занялся. Плотник это профессия Иисуса Христа. Здесь можно сдать колоду карт Таро и очень хорошенько подумать.
Первые годы я смотрел на его инструменты и творения с легкой завистью. Наверно, тоже хотел стать плотником. До того это было красиво. Дом, сарай, мастерская, будка для собаки, какая-то масломешательница, вырезанная из полена, говорят, что первое время были и ложки. Наверно, для тренировки.
***
Дед обиделся на власть. Хотя, если поискать довольных властью, то можно пересчитать по пальцам и вполне возможно, что это будут именно представители власти. Но все же обида была большой. После 5 лет в концлагере Родина увидела в нем врага народа, а это не очень приятно. Ты идешь вперед и у тебя есть только одна надежда - тыл. Ты понимаешь, что это единственное место, где тебя помнят и ждут. И вдруг, сильный удар сзади. Предательство.
Он так и не посетил ни единого мероприятия участников войны.
Он так и не простил Родину, даже несмотря на то, что Родине плевать на людей. Представьте, что песчинка обиделась на Сахару.
***
У меня сосед участник ВОВ. Приличный такой дедушка с неординарными взглядами на футбол. Удалось мне подсчитать его медали и возраст. На парадном пиджаке нет свободного места. Но вся штука в том, что когда война закончилась, ему было пятнадцать лет.
***
История закончится тем, что последние годы жизни Андрей Степанович начнет много пить и умрет от рака легких, который у него обнаружат только после смерти.
***
У меня в рукаве еще несколько карт. Открою небольшую тайну. Меня с братом назвали в честь наших дедов. Один Сергей, второй, то есть Я - Андрей. Удивительным образом нам удалось соединить в себе маленькие привычки наших прототипов. Я люблю командовать, не ем холодного, курю и люблю одиночество. Про брата промолчу. Он в армии и выполняет долг перед страной, хотя это страна должна быть ему благодарна только за то, что он родился. Вы только представьте, сколько налогов можно собрать с человека в течение его жизни. То-то же.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - СНЫ
Сон был необычным. Тело находилось в подвешенном состоянии и кружилось. Я молил о прощении. К чему бы это, господин Фрейд? Трель телефонного звонка заставила выйти из транса:
- Алло!
Голос в трубке казался знакомым, но утерянным:
- Никак не могу привыкнуть. Черт возьми, куда говорить?
Я немного опешил, но все же подсказал:
- Чуть ниже говорить, выше - слушать. Кто это?
- Для начала, здравствуй, тезка!
- Привет! А кто... - и тут я осекся, понимая что звонят не из соседнего дома или города. Сон вылетел окончательно. А голос, почувствовав мое смятение, зазвучал снова:
- Соскучился?
- Есть на полстакана. - Говорю.
- Вот видишь, я же чувствовал. Вот только времени у меня мало, так что спрашивай, и я пошел, мне еще нужно рыбу ловить.
Я удивился, что на небе можно ловить рыбу. Неужели и ТАМ убивают. Голос мгновенно парировал:
- Её никто не убивает. Даже ловят без удочки. Давай спрашивай и я пойду.
Вопросов не было. Так часто бывает. Перед выступлением знаешь слова и в каком акте ты появляешься, а за минуту до начала всё забываешь.
- Почему ты ушел? - Спросил я. Глупее вопроса не найдешь.
- Время пришло. Все уходят - такова жизнь.
- Не рановато ли?
- Ты не понимаешь. Я умер еще там, в Бухенвальде. После этого осталось только достойно дожить. Не для вас, потомков, а для себя. Хочешь или нет, но человек живет для себя.
- Это эгоизм.
- Это не эгоизм, это жизнь. Ты же это понимаешь, с припадками вашего поколения.
- Чем тебе не нравится моё поколение?
- Ничем. Так всегда было. Проблема отцов и детей. Прочитай, хорошая книга.
- Прочитаю.
- Каждое "поколение отцов" недовольно "поколением детей". С тобой тоже так будет. Вот только поменяешь категорию и сразу же переосмыслишь ценности.
Мне хотелось увести разговор немного в другую плоскость:
- А что главное в жизни человека? В чем смысл?
- Да, нет этого главного. Живешь и все. А про смысл тебе расскажет американский солдат, который меня освободил. Я его тут жду и жду, а он все не приходит, хотя курит больше меня.
- Курт?
- Он самый.
- А память?
- Память это ты, а ты это память. Одним тем, что живешь, ты доказываешь, что я жил не зря.
- Надо же.
- То-то же.
- А Добро?
- Есть.
- Зло?
- Тоже есть. Только это зависит от обстоятельств и самого человека. Ладно, мне пора. Слушай, - он немного промолчал и добавил, - на могилку сходи, а то у меня оградка неровная. Ты же меня знаешь. Всё должно быть чин чином. Обещаешь?
- Обещаю.
- Тогда, до свидания?
- Пока
***
Еще минут десять я буду слышать гудки. Мне почему-то кажется, что это голоса убиенных на войне детей. Порой очень хочется забиться в самый темный угол, съежится и не видеть, не слышать, не дышать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - МНЕ 20 ЛЕТ
О войне написано много замечательных книг - Эрнест Хемингуэй "Прощай, оружие!", Джозеф Хеллер "Уловка 22", Курт Воннегут "Бойня Љ5". Я думаю, что каждый человек, побывавший на войне может написать свою. А вообще что мы можем знать о войне, если на планете никогда не было мира? Даже Земля держится на трупах и питается кровью.
Я не буду говорить о том, что война это плохо и прочие банальные вещи. Скажу только то, что каждый человек воспринимает войну по-своему. Нельзя говорить человеку, что у него неправильная точка зрения. Нет устойчивой категории - это правильно, а это нет. Всё правильно и всё нет.
Единственное на что хочется надеяться это, то, что война не придет в Казахстан. Человек не может жить без надежды, и она никогда не умирает, даже последней. У каждого человека своя война. Война за те идеалы, который он в себе вырастил.
Иногда обычная аудитория превращается в поле боя, и каждый стоит на своем. Если вы войдете в аудиторию, то, скорее всего, ничего не почувствуете. Потому как враждующие стороны, то есть студенты, ведут битву в непривычной форме. Здесь тоже есть негласные правила, но лежачих всегда бьют или же добивают. Есть тяжелая артиллерия в виде новых острот, есть удары ниже пояса - это разговоры о сексе, есть дискриминация, чаще всего гендерная. Но это настолько закамуфлировано, что нужно сфокусировать взгляд, и напрячь слух на полную катушку. В таком контексте битва с преподавателем воспринимается, как попытка избавится от гнета глобализации или же тирании.
После "пар" уставшие бойцы ползут домой, чтобы перезарядить оружие и подлечить нервы, самолюбие, успокоить совесть.
***
Я не понимаю того, что с нами происходит. Мы пропадаем в телевизоре или Интернете, пьем шоколадный коньяк, стабильно в день выкуриваем пачку, не можем отвечать на семинарах, не подсматривая в незнакомый текст с незнакомыми буквами. А самое главное - мы не помним. Тех, кто жил ради нас. Тех, кто закрывал телом амбразуру. Он сделал это не за Сталина, не за коммунизм, а за нас. Он охранял своё семейное государство и если вы живы, значит и дело его живет. Это дело неизвестного солдата, который не вернулся из боя.
Что может заставить нас ценить каждую секунду жизни, каждый вдох? Что заставит от каждой проблемы не хвататься за нож и вскрывать себе вены? Что заставить не врать и не говорить каждой девушке, что любишь, а потом заставлять ее делать аборт? Что заставит взять ответственность?
А, может, это мы не вернулись из боя? Может, мы тоже умерли еще в 45-м?
ЭПИЛОГ
Кто-то скажет, что я сумасшедший. Валяйте, так было уже не раз. Но все же, что-то в нас не так. Наверно, кто-то на неизвестном заводе забыл вложить один важный чип. Что-то случилось.
Есть такая компьютерная игрушка "Медаль за отвагу", где американский солдат лейтенант Пауэлл в одиночку выигрывает войну. Да это не важно кто ее выиграл. Гораздо важнее, что осталось в вашей душе. Есть ли в ваших руках гвоздики и горит ли огонь на могиле неизвестного солдата. В каждой семье есть такой солдат. Его не может не быть.
В довершение ко всему, мой рассказ называется "Одиночество". Думаете, это нестыковка? Каждый человек одинок и в одиночку, подобно американским киногероям противостоит миру, а, прежде всего, себе. Но это другое одиночество. Здесь же я имел в виду тот момент, когда дед в часы хронической бессонницы смотрел на запястье, где был персональный номер заключенного Бухенвальда.
Знаете, что такое одиночество?
Это когда ты каждый день видишь и помнишь свой номер, даже просыпаясь среди ночи. А вокруг люди с девственно чистыми запястьями.