Чижик Валерий Александрович. 100 переводов и стихов

100 ДНЕЙ

или

ЖУКОВЫРИСТАЯ ЖАЖДА ЖИЗНИ

(100 стихотворений и переводов)

Роберт Фрост

ВОПРОС

Раздался голос: "Среди звёзд меня ищи.

И честно расскажи, о человек земли,

На теле шрамы и душевная вся боль

Достаточная ль плата за мою любовь?"

*Казалось бы, смысл этого четверостишия прозрачен. Но слова "мне" и "мою" написаны автором с маленькой буквы, что допускает более расширенное толкование текста.

Роберт Фрост

ВОЙДИ!

Я к роще подошёл.

Чу! Дрозд поёт. И как!

Уже смеркалось,

В роще - вовсе мрак.

Пожалуй, птице уж темно

И не взмахнуть крылом.

На ветке можно всё ж сидеть

И песни петь.

Последний солнца луч

Погас на западе, средь туч.

Тут раздалась ещё одна

Трель из груди дрозда.

Среди чернеющих стволов,

Дрозд песню распевал -

Как будто призывал войти,

Из тьмы стенал.

Но не пошёл я, нет.

На звёзды собирался я смотреть.

И не пошёл бы, если б кто и попросил.

И не ходил.

1941

Роберт Фрост
ПАСТБИЩЕ

Пойду прочищу я на пастбище родник -
Там только листья уберу.
(Вода покуда потечёт, возможно, подожду.)
Ведь это долго не займёт - идём со мной.

Телёнка в хлев я загоню,
Что жмётся к матери. Он мал и слаб -
Шатается, когда его облизывает мать.
Ведь это долго не займёт - идём со мной.

Роберт Фрост

СВОБОДНАЯ ЛУНА

Я месяц молодой примерил небу в дополненье

Примерно где-то между деревом и крышей

Как примеряешь драгоценность ты к причёске

Саму иль в сочетаньи с украшеньем

Чтоб композиции добавить широты и блеска

С звездою ранней чуть повыше

Сияньем воздух я наполнил как хотел

Бродя один в другой какой-то вечер

Извлёк его из обрамленья сгорбленных дерев

И над лоснящейся рекою разместил

Его я образ в воду уронил, любуясь красками

И множеством других чудес, когда он плещет

1928

Роберт Фрост

БЛИЗКИМ К ЗЕМЛЕ

Любовь касалась губ

Так нежно и невыносимо,

Что даже слишком - показалось.

Жил я тогда неясно чем,

И сладкое совсем не привлекало.

Струился аромат - был это мускус

Виноградных лоз ростков,

Невидимых на склонах в сумерках заката?

Кружилась и болела голова

От запаха жимолости побегов.

Когда цветы её срываешь,

Росой она суставы обливает.

Я жаждал терпкости, и в юности

Та терпкость сильной мне казалась;

Я розы просто обожал,

Хотя шипы кусались.

Теперь нет радости без соли,

Которая приправа любой боли,

Усталости, стыду.

Теперь я стражду слёз

Позора, последствий этих

Изобилия страстей -

Как сладок горький вкус коры,

Как жгуч бывает пыл гвоздики.

Когда ж мучительно и тошно,

Я расслабляю руки,

Не налегать чтоб слишком

На траву иль на песок.

Ведь зуд в руках - это не всё:

Почувствовать важнее бремя, мощь,

Земли суровость ощутить всерьёз

Во весь свой рост.

Роберт Фрост

МНЕ ТАК ЗНАКОМА НОЧЬ

Я тот, кому знакома ночь.

Я уходил и возвращался в дождь,

Бывал, где города кончаются огни.

Я посещал и жалкие углы,

Шёл мимо выходящих на дозор

И опускал глаза, чтоб их не замечать позор.

Я замирал и сдерживал шаги,

Когда вдруг кто-то коротко кричал

И крик летел через дома, за улицы изгиб.

Но не в ответ или сказать "Прощай!"

А дальше - в высоте, где дальше ничего,

Часы светились в небесах,

Провозглашая: время ни неправо ни право.

Я тот, кто много знает о ночах.

Роберт Фрост

ЛЮБОВЬ И УЗЫ

Любовь привычно льнёт к земле,

Возвышена объятьями друзей, -

Стена внутри стены и страха больше нет.

Но мысль этот путь не соблазнил -

Ведь у неё есть пара дерзких крыл.

В снегу, на пашне иль песке

Везде любовь оставила свой след,

Собою хочет мир весь охватить -

Такой она была и рада быть.

Но мысль в кандалы не заточить.

Мысль проникает в звёздный мрак,

Вникая в Сириуса диск всю ночь.

Приходит день - она способна ждать.

Скрипит лишь по бумаге смелое перо.

И так - покуда солнце не взошло.

Неоспорим её успех на небесах,

А про любовь иные говорят: Она - раба,

Красою редкой подчиняет всех.

Зато всегда способна без помех

Увлечь собою мысль новая звезда.

Роберт Фрост

О НЕЗАМЕТНЫХ

До ропота листвы в небесной вышине

Сил у тебя возвысить голос нет.

Что ты такое здесь, в сени дерев?

Им наверху доступно всё - и ветер есть и свет.

Ладьян* малоизвестный, со всем согласен ты.

К тебе едва доходит солнца луч.

Свисают скудно вниз пятнистые цветы,

А листьев нет - вот как ты невезуч.

Ты впился дереву в кору своей ногой,

Найти тебя не может взгляд -

Под широко разбросанной листвой

Таблички на растеньях не висят.

Живёшь чуть-чуть - и на покой.

А лес шумит, всегда покрыт листвой.

Есть даже в нём ладьян,

Который я сейчас принёс домой.

В ПЯТЬДЕСЯТ

Учителя стары, а я совсем был мал -

Огонь души на ФОРМУ променял.

И, холодея, так страдал как остывающий металл -

Умнее стать, ПРОШЕДШЕЕ тогда я изучал.

Учителя мои теперь юны, а сам я стар:

"Что форм не обрело, пора разбить, а не чинить".

Устал от лекций я, швов больше некуда ложить.

Учась у молодых, я узнаю, как БУДЕМ жить.

Автор: ПД
О ЧЕРНИЛАХ
- Поэт в бреду -

Чернилам есть что рассказать
Когда луна пьянит перо как самогон
А мозг - бутылка, полная его
И каждая строка симфонией живёт
И из-под маски автора сочится пот

Ничто не стоит клякс и сломанных ногтей
Ведь это часть тебя
Татуировка: 'НЕ СОТРЁШЬ МЕНЯ!'
Они и плоть и кровь твоя
Раздвоенных героев бесконечный коридор
Недоумевает автор: 'Кто же я?'
Слова его в чернилах тонут
Яд их любую рифму напитал
Писака низкопробный стонет
И злость на злость: 'ДАВАЙ! ДАВАЙ!'

Готов строчить он целый день
Прерывисто и трепетно дыша
Вдыхая жар чернильных строк
Внутрь впитывая образы извне
Эмоции мимолётность, все движения души
Любовь и жизнь нельзя не рифмовать
ПОЭТ, пойми: Чернила не умеют лгать!

Прелестно розов акростих, когда Она вблизи
А эпос - соль и сахар бытия
Баллады, что поются под луной
И солнечный сонет, что посреди дождя
И реки од - в них прошлого величье
Воспоминанье мрачное мелькает на лице
И вымученно-слёзный монолог
Сенрю и хайку, полные чернил
Гуденье полнокровных вен, когда ты драму завершил
Набор несметный давней и свежайшей лжи
ПОЭТ, я каждую строфу в тебе люблю
((Но только так - и большего не жди))
Писать ведь это - как дарить ребёнку жизнь.

2013

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ТРЕСНУВШЕЕ ЗЕРКАЛО

И отражение моё в твоих растаяло зрачках.

Хочу я на себя из прошлого взглянуть -

Они ведь раньше отражали больше, чем рыданья.

Разбито сердце, а могла ведь оживать;

Лишь по частям теперь просачиваюсь вне -

И отражение моё в твоих растаяло зрачках.

Я узнаю себя едва в фрагментах твоей лжи,

А исцеление и правда утонули глубоко в твоих глазах -

Они ведь раньше отражали больше, чем рыданья.

Да, знаю, что и розы красота умрёт,

Но всё же истекаю кровью от твоих шипов -

И отражение моё в твоих растаяло зрачках.

Я обернулась, чтобы попытаться вновь ожить;

В них, временем обрамлена, похолодев, лежу -

Они ведь раньше отражали больше, чем рыданья.

Нет, исцеленье не придёт; и, говоря тебе "Прощай!",

Глаз в глубине твоих глаза свои я закрываю.

И отражение моё в твоих растаяло зрачках -

Они ведь раньше отражали больше, чем рыданья.

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

ВЫБОР

Я очень нерешительна,

И выбор для меня всегда конфликт.

Когда другие это видят,

То говорят: 'Не парься! Это быт.'

На днях подали блюдо

После обеда у друзей,

И выпечки в нём уйма -

Ну, прямо хоть убей.

Коль перед вами есть творожник,

Морковный кекс, пирожное "Пекан",

Иль тортик "Красный бархат",

Как тут не удержаться волю дать рукам?

Наполеон лежит, пирог медовый,

А рядом - чёрный шоколад.

Тем, кто умрёт здоровым,

Есть фрукты, виноград.

Я сузила круг опций

И, кроме слив и кураги,

Творожник надкусила.

А кексы пусть жуют враги!

О, если б все дилеммы

С таким же вкусом разрешить,

Любые горести, проблемы

Могли бы мы давно забыть!

ВЫБОР 2

(ТО ЖЕ - КАК ФАНФИК)

Я нерешительна ужасно,

Кто знает, быть или не быть,

Друзья смеются не напрасно:

- Ништяк, не парься, это быт.

Недавно подали, злодеи,

В гостях вкусняшек до фига,

А, между прочим, я худею,

И мне фигура дорога.

Наполеон, пирог медовый,

Конфеты, черный шоколад,

А хочешь умереть здоровым -

Есть апельсины, виноград.

Я сузила свои запросы

До сладких слив и кураги,

На выпечку взглянула косо:

Нехай едят ее враги!

Когда бы все свои проблемы

Решать с такой же простотой,

Но где уж. Вновь печенье ем я.

Никто сказать не хочет: - Стой!

Меназ Витил

(Menaz Vitil)

ЖАЖДА ЖИЗНИ ПОБЕЖДАЕТ

Судьбой предназначено было обоим побывать в аварии; разбитые мечты,

Переломанные кости, отрезвлённый дух - бок о бок.

Один лежит сразу у входа, а другой у окна -

В бледноголубой палате, обработанной хлоркой.

Месяцами вместе, скорбные движения, на вытяжке,

Подружились. "Что там, за окном?" - любопытствует первый, весь в бинтах.

"Красотища-то какая!" Ответ вызывает слабую улыбку на лице.

Но целыми днями слышно, как тот, другой, молится о проклятии судьбы.

Сосед скончался. Будь он благословен всеми видами природы

За окном. Увы! Ещё один скорбный день унёс за собой живую душу.

А его сопалатник выжил. Вскоре выживший смог сам взглянуть

В окно. Там напротив унылая облезлая стена - и ничего примечательного;

Чувствуя себя обманутым, тот проклинает свою извращённую выживаемость:

"Красивой ложью... покойник сохранил мне жизнь."

2013

Питер Дугган

(Peter Duggan)

ВРЕМЯ МОЛЧАНИЯ

Порой мне всё равно

И безразлично всё вокруг

Мой мозг тогда молчит

Мне очень даже хорошо

И нужно лишь присесть

Прислушаться к себе

Забыть о внешней суете

Забыв про шум и грохот

Есть времена разбрасывать камни

Другой, священною порой

Нам нужно просто помолчать

Тогда гармония приходит

Нас ожидая в темноте

Чтоб нежно душу охватить

И наступает сладкий миг в её объятиях

Согреться ею, чтобы дальше жить

И муза воскресает вновь

И время снова вспять течёт

И речь твоя опять волнует кровь

А с музой по пути бредёт сам ветер

Вокруг деревья пляшут и цветы

И в голове загадки больше не роятся

Зато слова свободные родятся

Полны они и смысла и любви

2013

Конни Мур

(Connie Moor)

ЭМОЦИИ НА ПОЛКУ

Всю жизнь эмоциями жила как в раю,

Не зная про привязанность свою,

Не парясь, хорошо это иль плохо,

И сколько скрыто в том подвохов.

Мне незачем других винить.

Могу сама всё в жизни изменить,

Эмоции прижму, на полочку сложу,

Себя стеной незримой окружу.

Теперь расположенье духа у меня - плато,

Слезы не выбьет из меня никто.

Мне за стеной не слышно мудаков,

Чужие беды ой как далеко.

Хоть лезут все со мной дружить,

Но не удастся им меня разоружить.

Эмоции на полке пусть грустят

И никому теперь их не достать.

Питер Дугган

(Peter Duggan)

Я СНОВА КАК РЕБЁНОК

Я снова как ребёнок и это просто кайф:

Едва ещё спросонок несусь в соседний парк,

Чтоб там похулиганить, с друзьями хохотать,

Побегать и попрыгать и мячик попинать.

Ещё люблю я пёстрых птичек

На ветках наблюдать.

Могу их яркую расцветку

Часами созерцать.

Когда ж приходит время,

Ведут меня купать.

Родители дуреют,

А я - плескаться и орать!

Вот школы ненавижу,

Их правил чопорность и дурь.

Стихи я сочиняю

Училок на виду.

Коль честно, то узнайте,

Что вам хочу сказать:

'Покой мне, люди, дайте!

На детство мне начхать!'

2013-08-27

(ТО ЖЕ - КАК ФАНФИК)

Я снова ребенок и весело это:

Мяч в парке пинать и разглядывать птиц,

Но пить молоко? Спать ложиться при свете?

И прочих запретов полно и границ.

Подыгрывать надо и папе и маме -

Считают наивным меня малышом,

А школа? Кошмар ненормальный, с колами!

Когда же, когда же я стану большой?!!!

Вернуться в счастливое детство? Да что вы?

Неужто я с виду такой безголовый?

Артур Васо

(Arthur Vaso)

ЗАТЕРЯВШЕЕСЯ ЛЮБОВНОЕ ПИСЬМО

Нет нужных слов -

Ведь даже речь покинула меня.

Я размышляю о превратностях любви,

Мечтая лишь о том,

Чтоб быть нам вместе.

Любимая, издалека тебя я наблюдаю

И размышления меня не покидают.

Ты словно зеркало моей души -

Нет и не будет у меня другой.

Гляжу в глаза твои,

А ты свой взгляд отводишь,

Пока слова пытаешься найти,

Таящиеся в глубине твоей души.

Как хочется тебя коснуться мне,

Словечко беззаботное шепнуть.

Ведь дни здесь тянутся, как вечность, -

Мы отдаляемся и стынет страсть без поцелуев.

Не надо только слёз...

Джей Лавлесс

(Jay Loveless)

ЛОЖЬ

Моя любовь несёт тебе души покой -

Ведь я прощаю ныне прежнее враньё.

Хотя и ранят сердце мне невнятно лживые слова

Любовь, что рвётся из твоей души, искусством можно называть.

Мне кажется, что, обретя душевный мир,

Сквозь ложь, которой продолжаешь мне вниманье усыплять,

Я слышу искренний настрой ума,

Что будешь вечно ты меня любить и целовать.

Ради своей любви прощаю, дорогой.

Но в следующий раз и не мечтай солгать,

Используя меня как мусорный бачок для слов.

Об этом даже не посмей мечтать.

2013-08-26

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

НИКТО - НИКОМУ

Я никто, а кто есть ты?

Тоже ты никто?

Значит, парой будем мы,

Вот наш статус кво!

Только это - наш секрет,

Могут нас прогнать,

Ведь страшней на свете нет

Кем-то важным стать!

Как лягушка, на весь свет

Квакать и кричать!

---- Эмили Дикинсон

Так пусть они нас запретят

И разметают

Как листья, сорванные ветром,

В осенний наиболее прекрасный день.

Пусть нас с толпой перемешают,

В пыль разотрут, смешают с грязью, обезличат.

Пристыжена? Отнюдь!

Лягушу же достанет на весь век

Личинок и червей, что

Копошатся подле в тине -

Пока девицы морщат губы

В холодных поцелуях

Невыразительнейших губ

В надежде не забыть бы его имя.

Какое общество? Позор!

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

КОСНИСЬ МЕНЯ

Вчерашней ночью

Я проснулась под беспокойным

Вращающимся над нами небосводом

Покрытым плотными облаками цвета дыма

Полуосвещёнными бликами света

Подсвечивающими их снизу

В комнате было светло

Совсем как от свечи

С вишнёвым запахом, горевшей здесь

Всего несколькими часами ранее.

Под полуприподнятой

Вуалью ночи

Я придвинулась

К тебе

Твоё тело напряглось

Ожидая

Как бы от жажды прикосновения

И разрешило мне обнять тебя

В уютной темноте.

Потом ещё более, чем мы

Ночь опять погрузилась в безмолвие

Её звуки стали

Отдалённым эхом нас самих

Выскользнувших из сна

В реальность

И снова погрузившихся в сон.

Утром я проснулась

Под пение птиц

За окном

Солнце всё ещё висело

Над самым горизонтом

Покрасневшее как я сама

Когда вспомнила всё.

Ты был недвижен как летний воздух

Но улыбка на твоём лице

Говорила, что внутри тебя всё пело

Громче птиц за окном

Я прильнула

К тебе

Поближе

А ты проснулся

Чуть раньше, чем занялся день.

Сейчас я сижу

Одна

Наблюдая как солнце

Совершает свой путь

Меж лёгких облаков

Как бы пытаясь задремать

Этим знойным днём

Но я

Не могу избавиться от желания

Чтобы ты коснулся меня снова.

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ТЕПЛО ЗИМЫ

Взглянула за окно

Искусно кружевами украсилось оно

И всё в оборках льда

Зимы холодное дыханье

Меня невольно отправляет

На поиски тепла

А стрелки на часах

Стучат не громче сердца

Так и дрожу в твоих руках

Я спину выгибаю

Скольжу

Как пляшут тени наблюдаю

На потолке, по стенам

Мерцая при свечах

А ветер подражает

Любовным нашим вздохам

Укрыта белым одеялом

Полночная земля

Внезапно всё стихает

К тебе поближе прижимаюсь

Мы тут же засыпаем

Ты и я

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

МЕЖСЕЗОНЬЕ

Прощанье с летом

Я грущу

Как всё вокруг

Последний лист

Несёт осенним ветром

Он падает, кружась

Так кружат мои мысли

Бесцельно и без смысла

Мельтешат

Смотрю я на деревья

Совсем бесцветны

Ветви, веточки -

Похрустывают на ветру

Подобно моему уму

Что в межсезонье

Порой себя я ощущаю

Такой же вот нагой

Бесцветной

Поболе хрупкой

Чем они

Деревья ведь стоят все вместе

Деревья приросли к земле

Они вполне готовы

К зимы объятиям промозглым

Я ж одинока и старею

Во времени застыв

Среди воспоминаний

Дразнящих ум

И в ожидании тепла

2013

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

НОЯБРЬСКИЙ ВЕТЕР

Возможно, это холодный ноябрьский ветер

Напомнил мне об обжигающе холодном

Прикосновение к губам

Умершего

Возможно, это листья,

Разметавшиеся повсюду, словно мои мысли

Из-за неспособности смириться с реальностью

И поверить в смерть близкого человека

Столь рано ушедшего из жизни

Возможно, это осенние деревья

Ныне бесцветные, полуодетые

Напомнили мне о том

Что все мы смертны

Возможно, это закатное солнце

Обагрившее черные тучи

Напомнило мне, что сердце моё

Кровоточит точно так же

Умер ещё один человек

Ещё одно время года

Сменилось другим

Ещё один шрам

Появился в душе

И кровоточит, кровоточит сердце

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ЛЕТНИЙ СНЕГ

Память о солнце в сердце слабеет.

Желтей трава.

Ветер снежинками ранними веет

Едва-едва.

---- Анна Ахматова

Помню то лето -

Прошло как вчера.

Дни его были полураскрыты,

Как молодая листва.

Как пестры эти юные дни!

Раннего утра сверкая росой,

Висят они вместе, гроздью одной.

Но и желанию страсти в крови

Глаза раскрывает чувство любви.

Краса, нам казалось,

Неподвластна морозам, годам.

Бросила нас она прямо

В объятия зимним ветрам.

Все оказались слабы и хрупки:

Мы ведь дыханье эфира, лишь продолженье мечты.

Не могли и помыслить, что будет закат.

Вот, наблюдаем - в солнца последних лучах.

Нынче же ночь закрывает собой горизонт...

Как же мы были все слепы!

Правда где, истина - кто разберёт?

2012-02-12

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

23-е АВГУСТА

"Помню тот день

Так же отчётливо, как родники, где мы были в июне."

Только в августе, а не в июне, то было.

И утренний воздух был душен, как дым.

Я задохнулась, проснувшись.

Ранний румянец нового дня

Разлился по небу.

Кровавые облака

Окрасили солнца восход.

Я неподвижно лежала,

Как летний воздух вокруг,

Что был без намёка

На ветер.

И была пытка

Часов на стене:

Тик-так

Да тик-так.

Костлявые стрелки

Скакали вприпрыжку

Пока не согнали с постели.

Выпила кофе глоток,

Пролистала газеты -

Было совсем непонятно, что это будет за день.

...Затем услыхала жужжанье -

Вроде как муха носилась по кругу

Подле кровати. Раздались "Динь-динь,

Динь-дилинь" из моего кошелька.

На стенные взглянула часы,

Сердце забилось

Быстрей, чем они.

Что это?

Что-то с отцом?

Я удивилась.

Голос был

Неразборчив

Будто бы он подавился.

Не веря ушам,

Я пыталась

Понять

Смысл того,

Что случилось.

...А затем тишина

Пала вокруг.

Словно оглох,

Онемел

Сразу весь дом,

Не в состояньи понять,

Что изменилось.

Только вчера

Моему брату

Было 49.

И вот он без дыханья лежит,

Как августовский ветер.

Не будет больше

Ни шуток ни смеха

Ни на торте свечей.

Вместе с последним вздохом тогда

Брата фитиль догорел.

Он продолжает гореть

Все эти годы,

Как и сейчас.

Но я всегда буду помнить

Отныне тот день...

2013-08-22

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ЗАДУМАВШИСЬ НА МИНУТКУ

Мысли о тебе пронеслись в голове

Словно налетевший порыв ветра

Посреди мерного шелеста листьев в роще

Отрывочные воспоминания переплелись

Вдруг вырвавшись оттуда

Куда я давным-давно

Спрятала их подальше...

Уходящая прочь гроза

Смешала разгорячённый воздух с прохладой

Страсть с яростью

Страх с тревогой

Свет с тенью

...И тут

Сквозь обложной дождь

Я ощутила боль в душе

Чувства мои напряглись

Подобно веткам деревьев во время бури

Готовым вот-вот обломиться

Все эти "если бы"

"Тогда бы"

Эхом отдались в мозгу

...И тут

Они исчезли так же, как и появились -

В мгновение ока!

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

МЕЧТЫ

Проснулась этим утром

Вместе с солнцем,

Осушающим остатки

Ночной росы на траве,

Остатки ночных снов,

Мерцающие подобно последним звёздам

В глубине моих мыслей.

Мозг мой нисколько не пасует

Перед акварельными красками дня,

Выжидающими на его незавершённом холсте,

Когда же я стряхну с себя ночной блеск

С привычной улыбкой.

Кто сказал, что день неподвластен мечтам?

Ночь слишком коротка

По сравнению с любым днём,

Любым днём, наполненным мечтами, сумбурными мыслями,

Переплетающимися и путающимися в голове.

Это весьма схоже на игрой облаков с солнцем:

Я столь же непостоянна, изменчива до предела

И порождаю не меньший накал страстей,

Чем самый летний день.

Снова наступил вечер.

Я наблюдаю, как ночное небо взрывается

Вокруг игрой красок,

Обволакивая, погружая меня ещё глубже в себя.

И я начинаю опять мечтать о тебе.

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ИЗНУТРИ

Я припала к земле словно осенний лист

В отчаянном беспокойстве

Подверженная жизненным ветрам

Мечусь от неизвестности

Я живу твоей болью

Грозовые облака скрывают жар этих дней

Я предчувствую дождь

Что хлынет из твоих глаз

В ночной темноте

Тени тянутся ко мне

А я тянусь к тебе

Мне холодно

Одиноко

Душа моя взывает к тебе

А ты неприступен

В своём отчаяньи

Вот и утро, снова сырое

Словно глаза от беззвучных слёз

"Стихи омыли душу,

Как роса омыла поля..."*

* ПАБЛО НЕРУДА "Я не писал печальнее стихов..."

http://4ernovik.ru/classic-poems/ya-ne-pisal-pechalnej-stixov-chem-etoj-nochyu-pablo-neruda/

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

КРАСКИ ОКТЯБРЯ

Уже октябрь

Снаружи воздух холоден

Как на душе у неё в эти дни

Она глядит на ветви за окном

Корявые, словно её мысли

Но стремятся в небо

А она прикована к земле

Навечно

Слышно, как они скребут по стене

Колотятся о неё

Вдруг скрежет металла

Визг тормозов

Вопль от боли

Тишина

И ничего потом

Подбежав к окну

Она видит толпу

Глазеющую на неё

Смотрящую сквозь неё

Из князи в грязи

Из золота в дерьмо

Так проходит земная слава

Там внизу деревья из золотых

Постепенно становятся красными

Лёгкий ветерок

Разбрасывает листья

Они кружатся

Так грациозно, словно в танце

И плавно опускаются на землю

Ей хочется полететь за ними

Вдыхая холодный воздух

Она тянется за листьями вслед

Падает вниз

На землю рядом с ними

И тротуар становится красным

В октябрьском воздухе

Снова тишина

2013-08-19

Самоубийство Дороти Хейл

21 октября 1938 года

См. картину Фриды Кало

http://www.wikipaintings.org/en/frida-kahlo/the-suicide-of-dorothy-hale-1938

Сандра Адамс

(Sandra Adams)

ОТВЕТНАЯ СТРАСТЬ

Соприкоснёмся ли опять

На белых простынях,

Где возникает страсть?

И насладимся ль всласть?

Я от желанья слепну,

Горю от страсти и любви.

Воспоминанья только блекнут,

Пока проходят дни.

Касанья рук твоих

Нагая помнит плоть,

А то горячее дыханье

Вдруг шею обожжёт.

Ошеломляют в темноте

Касанья нежных губ.

Не дай остыть мечте:

Ты нужен мне и - люб.

2013-08-19

Перри Кампанелла

(Perry Campanella)

ХРАНИТЕЛИ РЕАЛЬНОСТИ

'Не думай о наградах свысока,

Захочет время, сам поймешь, наверное...'*

Ты хочешь, чтоб легка была строка,

Чтоб слово оставалось на века, -

Хоть шутками прикройся лицемерными.

Все радости, мечты, надежды, боль,

Которые мечтаешь тщетно выразить,

Срастаются в любимую мозоль.

А муза легковесна, как Ассоль,

И критики зловредны, будто Ироды.

2013-08-18

* (с) (из 'Семнадцати мгновений весны')

Декста Рей

(Deksta Ray)

ПЕРЕМЕНА ДЕКОРАЦИЙ

Гляжу на мир сквозь разноцветные очки,

Как осень не спеша роняет капли слёз.

И слышу жёлтых листьев шорох,

С дерев летящих в разнобой.

Как ветви голые под ветром зябнут одиноко!

Подобно людям, ждущим

Очереди в ад.

Любовь иль месть тому виной?

И где лежит водораздел?

Перед глазами безответные рыданья,

Безрадостность во всём -

Нет, не моя, но их.

И эти лица искажённые!

Их безвозмезные долги

Теперь предъявлены к оплате,

А милосердья нет следа.

Все заняты собой, своей судьбой,

Сочувствие забыто на ведущих вниз ступенях...

Тут нежный с моря бриз развеял жуткую картину.

Нет ничего ценней свободы -

Лишь только в ней твоё спасенье.

2013-08-16

Шел Силверстайн

(Shel Silverstein)

СЛЕГКА АРХИП

Голос мой задребезжал -

Вместо смеха я заржал:

- Больше делать так не буду!

Я нечаянно - простуда.

Но не слушают меня,

Оседлали как коня.

Бесполезен с ними спор:

Ну, скакать во весь опор!

Эх, никто меня не понял:

Могут ржать не только кони.

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

МАКИЯЖ*

Есть в мире страны, полные ханжей,

Где женщин донимают за ношенье паранджей.

Хотела б у политиков узнать,

Когда начнут по женщинам накрашенным стрелять.

Вдруг оспой женское лицо искажено,

В веснушках иль прыщах, морщинисто оно?

Не обваляют в перьях, облив сперва смолой,

За то, что красит волос хной?

Известно всем, что жизнь трудна;

Нам много в чём она запрещена.

Одну лишь не отнять у женщин блажь:

Накладывать на лица макияж!

Коль завтра выйдешь ты в кино,

Во двор, кафе иль даже казино,

Покозыряй, чем будет нам запрещено:

- Ах, как накрасилась! Грешно!

* ГРЕШНОМУ ПЕРЕВОДЧИКУ одинаково нелицеприятны те, кто заставляет красить губы, равно как и те, кто запрещает носить хиджаб.

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

ВИД ИЗ ОКНА

Одним, бывает, повезёт -

И никаких обид:

Из окон перед их жильём,

Всегда роскошный вид.

Река иль океан,

Иль роща и гора.

Им есть на что глазеть -

Природа ведь щедра.

За роскошь надобно платить:

Такая вот беда;

Но красота, что тешит взор,

К услугам их всегда.

Из моего окошка здесь

Высотки тень, кусок небес -

Великолепный вид

Для тех, кто оценит.

Хотя красот в помине нет,

Мне нравится мой дом:

Комфортен он. И мне

Вполне подходит он.

Что из окна унылый вид?

Не дура я, чтобы брюзжать.

Реальность такова:

Я вправе выбирать.

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

МЕЛОЧИ

Стоит думать о неважном.

Пух, к примеру, тополиный

Лезет в нос и помогает

Страшным мыслям быстро сгинуть.

Нужно думать лишь о тряпках,

Какой выбрать цвет волос -

Лучший способ мысли спрятать,

Что всё тщетное прейдёт.

Если мысли о неважном

Лишь слегка усугубить,

Просто времени не станет,

Чтобы мучиться и ныть.

Нам бы жилось много легче

После чтения газет.

Телевизор тоже разгоняет

Вредных мыслей грустный бред.

Ведь под ужасом с экрана

Дремлют вещи пострашней.

Лучше думайте о свадьбе,

Сколько вам рожать детей.

ОЖИДАНИЕ

Ожиданье, одиночество, томленье -

В тщетных мыслях и надеждах.

Тянется безудержное время...

Жизнь проходит где-то между.

Люди пьют, поют, читают,

Пишут, копят иль рожают.

Сердце бьётся вдруг неровно:

Спешно, суетно, любовно.

Мы храним твой чистый образ

До последнего мгновенья,

Пока старость и усталость

Переродят нас в растенья.

Всех нас мучают вопросы -

Мы находим им ответы.

В этом смысле, жизнь - не проза;

В этом смысле, мы - поэты.

2013-08-11

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

ЕСЛИ Б

Если б сладкими словами

Каждый радовал другого,

Все в одной команде с нами -

Сильной, бодрой, честной, новой.

Если б войны только в прошлом,

А преступники в могилах,

Стало б всё вокруг хорошим,

Нежным, добрым, чистым, милым.

Если б солнце разогнало

Навсегда печали тучи,

Если б денег всем - немало,

Дальше - больше, круче, лучше.

Мир бы стал счастливым, чудным

(Жить в нём каждый был бы рад) -

Но неслыханно занудным,

Утомительным, как ад.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

В ТОТ ДЕНЬ

Говорят:

- Мы заслужили это

За свои грехи,

За свои преступления в мире.

Откуда мне знать?

Я всего лишь охраняю Форт Нокс

С того дня, как

Они атаковали Нью-Йорк.

Говорят,

Что все ненавидят нас,

Наших жён разодетых,

Их украшенья и наших рабов.

Откуда мне знать?

Я всего лишь охраняю Форт Нокс.

Но ответьте мне на такой вопрос -

Я не подам на вас в суд:

- Вы и впрямь посходили с ума?

Неужели это случилось

В тот день,

Когда они атаковали Нью-Йорк?

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

ЧТО ЕСЛИ

Когда я под вечер сижу, размышляя,

Мне в ухо 'что если' тихонько вползает,

Потом в голове моей ночь напролет

Гарцует и вечную песню поет:

Что если я выгляжу в школе болваном?

Что если меня в магазине обманут?

Что если побьют, иль отравлен мой чай?

Что если закроют бассейн невзначай?

Что если при всех от обиды заплачу?

Что если в киоске забуду я сдачу?

Что если от тяжкой болезни умру?

Что если в штанах обнаружу дыру?

Что если покроюсь зеленой я шерстью?

Что если родители будут не вместе?

Что если опять на урок опоздаю?

Что если начнется война мировая?

Что если экзамены cдать не сумею,

Иль ветер порвет мне воздушного змея?

Что если - на праздник в немыслимом виде?

Что если все будут меня ненавидеть?

Что если совсем не смогу танцевать?

Что если вдруг рыба не будет клевать?

Что если вода не польется из крана?

Что если устану? Что если отстану?

Про это мне некогда днем вспоминать,

Но ночью 'что если' приходит опять!

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

ТРИ ЖАЛА

Пчела ужалила мальчишку:

Бедняга ноет: - Это слишком,

Ну что за день, отстой!

Зачем сегодня встал с постели?

А пчёлы что-то всё летели,

Уже визжит второй:

- За что я только так наказан!

Укушен третий мальчик. Фраза

Застыла в горле: - Ой!

И вздох недетский и тяжёлый:

- Я кое-что узнал о пчёлах...

Марисель Эсток

(Maricel Estoque)

ПРОРЫВ

Неясно, что вдруг стало унижать и подавлять.

Порой так сильно, что никак не совладать.

Вопит и мечется, бедняга, - хочет избежать.

Всё то ж в конце - сомнения печать.

Уверена, что это не взаправду,

Такого вообще на свете нет.

Когда же снова зароятся эти мысли,

Не наложить на них запрет.

Так ждёт она пока наступит утро:

Когда забрезжит свет, тьма может отступить.

Пусть время всё само рассудит:

Ей нынче нужно - просто жить.

2013-08-05

Неизвестный Автор

(Anonymous)

ВОРЧЛИВЫЙ СТАРИК

Что видишь, нянечка? ... Что видишь ты?

О чём ты подумала ... взглянув на меня?

Ворчливый старик ... и не слишком умён,

Нестойких привычек ... и взгляд отстранён,

Пускающий слюни ... молчащий в ответ,

Когда говоришь ... "Рановато спешить на тот свет!"

Как будто не видит совсем ... чем там занята ты.

И вечно теряет ... очки иль носки.

Покорно позволит ... всё делать с собой:

Поел, искупали ... окончился день - и отбой.

Ведь так ты подумала, няня ... взглянув на меня?

Открой же пошире ... свои голубые глаза.

Скажу, кто я есть ... хоть недвижен я здесь,

Покорный всегда ... что подашь, буду есть.

Я в десять был славный малыш ... и мама и папа

И братья и сёстры ... любили меня.

В шестнадцать ... повсюду на крыльях гонял,

Мечтая несмело ... о первой и нежной любви.

Я в двадцать женился ... и сердце так билось в груди,

Когда повторял я тихонько ... те клятвы свои.

Потом пошли дети ... один за другим.

Растить было надо ... кормить и учить.

Мне в тридцать казалось ... что выросли быстро!

Умны и дружны ... Что будут друг друга любить!

А в сорок ... первенец дом наш покинул:

Жена была рядом ... виделись - недосуг был скучать.

Когда пятьдесят ... у ног наших детки опять:

Мы молоды снова ... я и жена.

Но годы промчались ... она умерла.

Гляжу я вперёд ... и от страха дрожу:

Забыли все вдруг про меня ... им время - своих поднимать.

О прошлом лишь грежу ... о юной любви:

Я - жалкий старик ... жесток этот мир!

Какая насмешка ... дожить до седин:

Изящество, сила и ловкость ушли ... а тело не гнётся и всюду болит.

Где было сердце ... лишь камень лежит.

В дряхлеющей туше вот этой ... не меркнет, однако, душа:

Изношено сердце ... нельзя ещё биться ему помешать.

Я помню дни счастья ... и горькие дни.

Живу и люблю я ... как прежде, внови.

Прошли мои годы ... хоть мало их было и быстро прошли!

Смирился я, принял тот факт ... что жизнь эта - жалкий пустяк.

Откройте же, люди ... пошире глаза.

Ворчливый как есть,

Но я - человек! Я это я.

НЕ ЗНАЮ САМ, ЗАЧЕМ Я СТИХ

Не знаю сам, зачем я стих.

Наверно, потому что смел.

Давно от недругов своих

Я охромел и охамел.

Все споры завершаются ничем

Средь изобилия догадок и систем.

Так будем же взаимны и мудры,

Как пескари, бобры иль осетры.

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

ДАННИ О'ДЕАР

Данни О'Деар, знаменитый танцор,

С ярмарки к нам заявился во двор.

Этот медведь - настоящий артист,

Вальс танцевать он умеет и твист,

Польку, ламбаду, канкан, рок-н-ролл.

Ой, кренделями как ловко прошел!

Передо мной на колено одно

Встал словно рыцарь в красивом кино,

Как улыбается, не устоять!

Надо же, хочет со мной танцевать!

ЛОШАДИ С КОРОТКИМИ НОГАМИ

Лошади с короткими ногами

Незаметно мир завоевали.

Но Земля - увы и ах! -

Всё стоит на трёх мышах.

СТРОГО ПО ДАРВИНУ

Ты помнишь:

Вышли мы на сушу -

Ты и я?

Пронизывало душу

Пенье соловья.

УГАС В ПРОСТРАНСТВЕ ОБРАЗ ТВОЙ

Угас в пространстве образ твой

И нечем его больше заменить -

Покрылась роща новою листвой,

Порвалась времени связующая нить.

Уходит в даль дорога без конца,

Сливаются в одно и радость и печаль.

Закрыв глаза, теперь не распознать лица

И лишь мелькнёт улыбка - невзначай.

Но вопреки всему - лишь только тронь! -

Надежды теплится огонь

На редкий случай, на простое совпаденье,

На разума высокое движенье.

Не стоит жалости твоей моя судьба:

Ведь я не твой, а ты - раба.

Прости мне всё, прости себя,

Глаза закрой и спи - скорбя, любя.

2013-07-31

ЦВЕТИСТЫХ СЛОВ ЗАДУМЧИВАЯ ВЯЗЬ

Цветистых слов задумчивая вязь...

Гоню тебя, любовь, я прочь:

Откуда ты опять взялась?

Куда привычней день да ночь.

Здесь каждый занят лишь собой.

Приятней брать им, чем давать.

Скорее боль ты, чем любовь, -

Страшнее жить, чем умирать.

А в небе высоко стоит луна,

На улице и в роще - ни души.

Такая гулкая на свете тишина...

Как были птичьи песни хороши!

Покоя, но не смерти, я молю -

О смысле в бесконечности конечной.

Ты помнишь? Руку трогал я твою

И замирал в восторге подвенечном.

2013-07-29

ОСЕНЬ

И вот опять растаял лед,

Вновь глубина небес иссине-страстна...

Тогда скажи, мой милый друг,

Зачем же осень столь прекрасна?

БУЛГАКОВСКОЕ

Уж осень давно.

Журавли улетели.

Деревья мокнут за окном -

Черны, как щели.

..........................

Черный рыцарь

С головою непокрытой

Бряцнет, буркнет

И уйдет в далекие поля.

Лишь останется,

Перша и шевеля,

Чёрный сад

Как преданная свита

Нежного, слепого короля.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

МНЕ МЕСТО УКАЖИ

Мне место укажи, куда слуга твой должен был придти.

Мне место назови - то, что не знал я иль забыл.

Мне место укажи, где голову склонить.

Мне место укажи, куда слуга твой должен был придти.

Мне место укажи - мне в одиночку камень тот не откатить.

Мне место укажи - не сдвинуть в одиночку вещи мне.

Мне место укажи, где слово обретает плоть.

Мне место укажи, где за тебя могу найти я смерть.

Беда пришла - я сохранил, что было мне по силам сохранить:

Частицу мира, света нить.

Но были также цепи - и я спрятался во ржи.

Да, были цепи, множество цепей, впивающихся в плоть.

И было много лжи!

Мне место укажи.

Мне место укажи, куда слуга твой должен был придти.

Мне место назови - то, что не знал я иль забыл.

Мне место укажи, где голову склонить.

Мне место укажи, куда слуга твой должен был придти.

Мне место укажи - мне в одиночку камень тот не откатить.

Мне место укажи - не сдвинуть в одиночку вещи мне.

Мне место укажи, где слово обретает плоть.

Мне место укажи, где за тебя могу найти я смерть.

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

СПАГЕТТИ

Спагетти, спагетти, повсюду спагетти -

опутали липкие щупальца эти

грудь, ноги, лицо, на ушах повисают.

А их почему-то все больше бросают -

Заполнена ванна, облеплен и стол...

Что? Кажется, гость мой последний ушел?

А вдруг под лапшой он? Какая картинка

Меня ожидает в конце вечеринки...

Просил же: бросайте, друзья, конфетти,

Из этих спагетти мне вас не спасти!

Эмма Шапплин

(Emma Shapplin)

ПОГАСШИЕ ЗВЁЗДЫ

Ты погубил мою душу

Гонясь за миражами.

Ты предал меня!

Ненавижу!...

Слышишь, как больно в груди?...

Голос твой затихает,

А я все жду и жду -

Жду бесконечно...

Забудь меня!

Или умри!

Вокруг лишь ночь,

Лишь ночь,

Лишь ночь!

Вот и звезды покинули небо

Вслед за бледной луной.

Я плачу...

Страсть то приливает волной...

То отхлынет снова...

Пусто в ночи!

Тщетны мои надежды.

Я плачу, плачу...

Сердце разбито,

Но боль утихает.

Где же вы теперь, мечты,

Мои мечты?!

Куда ушла любовь?

Эрик Герциг

(Eric Herzig)

НЕМОТА

Слова несказанные глохнут, я ослеп -

В твоих суждениях блуждая вброд, увяз.

Подобно гребешку волны, я знаю всё же: мы близки.

А острова задумчивой беседы когда-нибудь достигнем мы?

Минутами недели пролетают, но мы друг в друге потерялись.

Иль впереди ещё минуты, что длинней недель, и мы всего лишь

ЗАБЛУДИЛИСЬ?

2013, январь

ЛЮБОВЬ ИЛИ ПРАВА*

Любовь или права?

Дилемма одинаково пугает.

Слова, однако, не дрова:

Они горят, но не сгорают.

* Некоторые видят в этом коротком стихотворении перифраз булгаковского "Рукописи не горят". Между тем, речь здесь идёт совсем о другом - об отношениях между мужчиной и женщиной.

Леонора Галинта

(Leonora Galinta)

В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ

Хмурое небо на веток плечах

Держат деревья устало,

Мать потеряли птенцы и кричат,

Солнце во мраке пропало.

К вашей сегодня я слеп красоте,

Рощи, луга и поляны.

Даже у белки повадки не те:

Скачет с ухмылочкой пьяной.

Пруд отвратительно тиной зарос,

Плавает дохлая тушка.

Накуковала в ответ на запрос

Скорую смерть мне кукушка.

Хватит! Домой! И пораньше в кровать,

Сном поскорее забыться.

Страхов ночных просыпается рать:

Злобные серые лица.

Хоть не на той оказался волне,

Снова глаза я закрою.

Может, привидится прошлое мне,

То, где мы вместе с тобою.

2013

ЛИСТЬЯ ПО-ОСЕННЕМУ ШУРШАТ

Листья по-осеннему шуршат.

Вспомнился - зачем? - вишневый сад.

По ночному парку под руку бредём:

Лунный свет, цикады и - вдвоём.

БУЙСТВУЕТ ТРАВА НА ГАЗОНАХ

Буйствует трава на газонах,

А её косят и косят.

Вот так и Поднебесная любовно

Косит своих сограждан.

ПРОНЗИТЕЛЬНЕЕ ДНЕЙ ОСЕННИХ

Пронзительнее дней осенних

Плоть земная,

Небесных сфер невнятное веселье,

Птиц отлетающих разрозненная стая.

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

МОРОЖЕНОЕ, МОРОЖЕНЩИК И ЦИРК

На станции поезд стоит цирковой,

Товар предлагает мороженщик свой,

Завидев немеряно алчущих ртов:

- Все самое лучшее, сорок сортов!

- Ванильное мне! - закричала горилла.

- А мне шоколадное более мило, -

Сказал оцелот. Канарейка пищит:

- Клубничное я поднимаю на щит.

- Желаю пломбира, - проквакала жаба.

- Лимонного! - рыкнула львица.

- Хотя бы вы здесь прошумели и час, и полдня,

Без денег товар не видать от меня.

Зверье недовольно, послышался рёв,

Слизали, сожрали все сорок сортов.

- Остались ли счастливы звери? - Наверно...

- А что сам мороженщик? - Cтал сорок первым.

... и иволга зеленые прострочит вязи

и тихим эхом поплывут

глаза многообразий.

Прозрачную невесту

черный экипаж

умчит чечеткой невесомых связей.

Качание молчания ...

ПСАЛОМ 1, стих 3

Благословенны мужчина и женщина,

Преодолевшие в себе алчность,

Победившие свой гнев

И не питающие больше иллюзий.

Они наслаждаются жизнью, как она есть;

Сердца их открыты миру днем и ночью.

Сами они подобны деревьям, посаженным у ручья,

Что плодоносят обильно по достижению зрелости;

Листья их никогда не опадут, не увянут,

А любое начинание будет успешным.

"СЛОВА, СЛОВА, СЛОВА..." - СКАЗАЛ ОДИН

"Слова, слова, слова..." - сказал один.

"Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи..."

А третий возразил:

"Мысль изреченная есть ложь..."

Ну, что ж?

Стократ милее,

Когда, порой,

Довлеет слово над луной.

2013-07-13

ТЕБЯ ЗОВУТ, КОНЕЧНО, НЕ МАРИЯ

Тебя зовут, конечно, не Мария.

И полюбила ты, конечно, не впервые.

Слепили душу стыд и страсть,

Которых так страшна над нами власть.

Смущало дух и ум воображенье

Наперекор традиции, судьбе.

А польза в чём? Возможно, приключенье?

И был из повседневности побег.

Мы жизнь свою почти проспали,

Хотя верхом по ней скакали.

"Замри, мгновение!" - скажу,

Хотя со временем не очень-то дружу.

2013-07-12

Овидий Бокса

(Ovidiu Bocsa)

ПОД СНЕГОМ

Твоё мы написали имя на снегу - ведь скоро всё покроет белизной

И заметёт по улицам позёмка, и бледная взойдёт луна,

А под конец недели взаперти задует вновь пурпурный предзакатный ветер.

Под самый старой церкви шпиль взовьётся снежный вихрь.

Но в доме поросёнка пряного рождественская жертва -

Мы сало сохраним, не осквернив, до окончания поста.

Подарки все сложи под новогодней ёлкой, и в белом ангелочки

Снизойдут с небес замёрзшими цветами на оконных стёклах.

Мурлыкают крестьяне в ожидании горячего вина,

И расплывается оно в усталых их глазах.

Такой вопрос: домашнего разлива иль нежный "Оттонель Мускат"?

С капустой, рёбрами, тушёными в томате. Идиллия и только.

Чесночные сосиски с хреном на муки адские нас точно обрекут.

Так каждый день мы гоним зиму со двора.

Иначе погребёт нас всех под топким снегом. Копчёным салом изобилует наш стол

И прочею едой, изобретённой до постмодернизма Лиотара.

Салат де беф - с рублёным мясом, отварными овощами, майонезом,

Чуть-чуть горчицы, сливовица и мясо всех сортов на гриле,

Коровьи языки в оливках и с картошкой, малийский или венский шницель,

Баранье мясо с рисом, что подают в капустных маринованных листах.

2013, январь

Крейг Рейн

(Kreig Rain)

ПРИРОДОВЕДЕНИЕ

Террариум. Зимний фэншуй.

Ящерицы - спящие пагоды под черепицей чешуй.

Век опущенных кожа на запотевшие стекла похожа,

мутными каплями застыла вода.

Сонные гонги сердец: из никуда в никуда.

В мареве холода - метафора зоопарка:

змеям не холодно и не жарко.

Кобра шагрень нахмурила, цепенея;

трещат гремучие змеи,

спеша рассказать надоевший давно анекдот;

пестрый как луг питон мечтает о лете.

Время, словно спагетти,

тянется, застывая еврейской субботой.

Пчёлы заперты в сотах,

гудят словно в храме хоралы, -

слов много, мыслей мало.

Жар угас; крокодилы

в уюте тёплого ила

лежат, перечёркнуты языками света -

Никто не помнит про это.

Пытаясь согреться, слабосильно от холода стрекоча,

растирает суставы кое-как саранча;

словно мокрые курицы жмутся друг к другу сверчки...

Лёгкий чих

возвращает любое движение

в то же самое положение -

никаких изменений.

Льву с взъерошенной головой

до того тоскливо, хоть вой.

Но куда ему торопиться? -

Дремлет рядом с грязнущей львицей.

Морж, как старый диван без колесиков,

на скале в неподвижность уносится;

Сонно режутся в карты тюлени.

Добавляя ничто к никчему, шимпанзе убивают время и блох.

Файв о' клок.

Стервятники во фраках воскресных,

потёртых изрядно,

суетятся сердито, -

как джентльмен, у которого сломан зонтик нарядный.

А тем временем обезьяна в грудь стучит кулаком,

выпевая раскаяния песню

в кошмаре артрита.

Изогнут, словно бразильский орех,

рог буйвола, но не разбудит он всех.

Заблудившись в метафорах зоопарка,

Ничего не пойму: что, зачем и к чему...

Вот запарка!

Элли Дафни

(Ellie Daphne)

ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД

Морозный воздух шепчет сказку

Коротких дней, ночей безмолвных, затяжных:

Забыта лета красочная слава -

Едва мерцают огоньки посредь зимы.

Колючий ветер предвещает гололёд и снег -

Я выдыхаю облако тумана.

Уснули рыбы в глубине пруда -

Им служит тонким саваном вода.

С утра просёлком бродит бородатый Дед -

Он правит здесь железною рукою:

Мир весь им очарован, в белое одет

И стал волшебною страною.

На солнце мягко золотится снег,

Трещат под молотом мороза льды;

Но холод этот вызывает раздраженье -

Как поздние осенние цветы.

2013, январь

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

ТЫСЯЧА СЛОВ

"Портрет на тыщу слов", -

Так говорят не про лгунов.

Порою в поговорке той найдёшь

Такое, что ни охнешь ни вздохнёшь.

Я как-то раньше и не замечала,

Что подбородок у меня двойной,

И зря улыбки расточала -

Ведь зубы блещут желтизной.

Пролысина почти что не видна -

На самом темечке она.

Но вот от камеры спасенья нет:

Щелчок, щелчок - готов портрет.

На шее прыщ едва заметный

Под пудрой, шарфом прячу тщетно.

На плечи ниспадает седина -

Мне белизна не там нужна.

Нет, лучше уж услышать тыщу слов,

Чем увидать, что увидала, вновь

Я в отраженьи мёртвого экрана,

Придя сегодня на работу рано.

2013

Вильям Атфилд

(William Atfield)

СЛОВА - КАК ПТИЦЫ

Они слетают с голубых небес,

С тяжёлых серых облаков -

Грозе наперерез.

С закатов канареечных,

С карминных рассветов -

В свет белый, как в копеечку,

Сказать про то и это.

Порою величавые,

Похожи на орлов,

А то - колибри малые,

Иль совы, что без слов

Мудры и назидательны

Иль божьи воробьи,

(Ловить их нежелательно,

А хочешь - так лови.)

Стремительнее ястреба,

Красивей лебедей,

Как дятлы, что вытаскивать

Умеют суть везде.

Соловушки певучие,

Почти что Цицероны,

И нужные - при случае -

Стервятники, вороны.

То поднимаются до высоты немыслимой,

То вниз, как камень, падают;

То скроются таинственно,

Бесследно в тёмном облаке -

Не разгадать послания -

Сердитые иль добрые,

Пустые и со знанием.

Как пёрышки, летят слова -

Какое тут величие?

Имеют вес они едва -

Легка повадка птичья.

Причины, как ни странно,

Давным-давно ясны:

Слова служить обману

Всегда обречены.

2013

Эмили Дикинсон

(Emily Dickinson)

БЫВАЮТ ДНИ...

Бывают дни такие - птицы возвращаются назад:

Немного - пташка или две, -

Застенчиво припоминая лето.

Такие дни, что небо вновь

Манит июньской древней глубиной, -

Твой промах сине-золотой.

Приманка эта не обманет даже пчёл!

Её правдоподобие

Меня ничуть не убеждает.

Пока что горсть семян мне возвещает об ином,

И в терпком воздухе

Кружится плавно смертный лист.

О, жертва летних дней,

К последнему причастию в тумане

Дозволь ребёнку приобщиться,

В великом таинстве участие принять

И, преломив священный хлеб,

Вкусить бессмертного вина.

Джон Резмерски

(John Rezmersky)

ПОСЕЩЕНИЕ

Очищенный апельсин похож на мир,

в который всматриваюсь,

скользя взглядом по золотистым горам

и туманным рекам.

Что за люди живут там?

Добывают ли они мякоть в шахтах

или бурят скважины, ища сок?

Каков их валовой доход?

Интересно, известно ли им,

что в глубине их планеты таятся

семена новой жизни?

НЕЗНАКОМКА

"Неизвестная" Крамского в полутьме.

Нет, не дочь Толстого, героиня "Идиота".

И совсем не роковое что-то -

Дань мечте в бытейской кутерьме.

Той, самой, давно уж нет:

Вот, ушла, а тайна не раскрыта.

Лишь глазеет тётка со стены

На меня - надменно и сердито.

2013-07-01

ВЕРНУСЬ ЛИ Я СЮДА ОПЯТЬ...

Вернусь ли я сюда опять?

И как мы встретимся с тобою?

Кто будет солнцем, кто - луною?

Как можно это сосчитать?

Все тайны - вечности рассказ.

Мы ж слишком пухлы и округлы:

Клепсидра опустеет и без нас,

Без нас остынут в печке угли.

Но всё же в том надежда есть,

Что не видать конца и края,

Что так непрочна плоть земная

И что превыше славы - честь.

2013-06-30

КАК БЫСТРО ДОГОРЕЛ ЗАКАТ...

Как быстро догорел закат!

И снова полночь к горлу подступает.

Как холодно она меня ласкает!

Как ярко фонари за окнами горят!

В природе сладострастью нет причин,

Лишь разум душу согревает.

Лишь он источник счастья - он один!

Лишь разумом природа оживает.

Ты же, природа, преисполнена собою,

Поглощена рождений чередой:

Так над пучиною морскою

Родятся пена и прибой.

2013-06-30

Билл Холм

(Bill Holm)

НА ПИСАТЕЛЬСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ

После моего яростного наезда

на двухтысячелетний багаж христианского наследия,

на три тысячи ошибок, сделанных Европой,

энергичная пожилая женщина со сколотыми вверх вьющимися волосами

и печальными глазами спросила:

"Почему Вы назвали наследие христианства багажом?"

Продолжать разговор не имело смысла. Мы оба знали это.

Как объяснишь за три минуты,

что все шло абсолютно неправильно

с самого начала?

Власть, существовавшая на бумаге, стратегия, состоявшая лишь из риз,

милосердие с протянутой рукой; воскресшие покойники,

матери-девственницы и просто армии, армии... К чертям логику!

То, что для меня багаж, для нее - привычное окружение. Она живет

среди того, что я сам распродаю по дешевке, словно после пожара в доме.

Каждый день, разливая чай в тонкие

фарфоровые чашечки, она представляет, как я

буду крушить их вдребезги, одну за другой,

с самоуверенной неуклюжестью выбрасывая все

в пугающую темноту ночи из окна ее гостиной.

ПУШКИН

Кудрявый месяц бьет копытцем

По убегающей воде:

Наверно, в самом низком месте

Ей легче, чем везде.

..............................

В кромешной мгле, как в гриве львиной,

Пропали сад и тёплый хлев...

И пёстрым сердцем серой птицы

Пьянящий хохот рыси завладел.

Билл Холм

(Bill Holm)

РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ АМЕРИКАНСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ

НА БЕРЕГУ ШТАТА ОРЕГОН

Неважно, что говорит закон. Америка кончается

на берегу океана. Здесь: Панама, завоеванная

рок-н-роллом и ночными парашютистами.

Там: не завоевано ничего, кроме

подводных пещер в скале.

Золотистые морские львы лениво бездельничают на черных

валунах, наблюдая своими глазищами

за передислокацией войск по прибрежным дорогам.

У этих бомжей и любителей отливов

не бывает документов. Их посольство - вот эта скала,

этакий дипломатический корпус прибоя.

Стоит лишь вторгнуться на их территорию и они все быстро соскользывают вниз,

в мгновение ока исчезая в пенистых бурунах.

А потом, из своих суверенных вод, большеглазыми поплавками

наблюдают за тем, как ты наблюдаешь за ними, или вслушиваешься

в круглосуточно рокочущую музыку океанских волн.

Давай же, спускайся к нам, как бы приглашают они, в этот мир,

где с тобой может случиться все, что угодно.

МЫ - ДУРАКИ

Мы - дураки,

Мы делаем искусство.

Из умных кто бы удивлялся вслух:

Им вечно скучно,

Вечно грустно;

Хотя бывает, что кричат,

Но вовсе не поют.

Джон Резмерски

(John Rezmersky)

ПЕРЕД СМЕРТЬЮ

Прошло уж немало времени

с тех пор, как я умер в последний раз.

В этот раз я умру намного лучшим способом.

В этот раз я вправе выбрать,

когда и как мне покинуть тело.

Не этот раз я не собираюсь смердеть, окоченевая:

разлагающийся труп ничего не стоит

в глазах света.

Никаких похорон - люди даже не узнают.

Мое тело по-прежнему будет

регулярно есть и работать;

все будут видеть, как я посещаю туалет.

Я буду крайне социально активен,

пока не подыщу для себя другое,

более подходящее местечко.

СОНЕТ 23

Минуло всё, и край земли

Уже крошится под ногами.

Но не пора ещё идти -

Ещё горит былое пламя.

Как рябь - минувшие мечты,

Что стали явью иль погибли:

Тебе так много предстоит пройти,

Но всё поймёшь - мне это видно.

Боюсь коснуться равнодушия

На дне бездонных глаз твоих

И, как дурак, боюсь разрушить

Свои иллюзии - твой миф.

Горит. Нет, не свеча, а только спичка...

Да, всё же ты - мечта, а не привычка.

2013-06-23

Джон Резмерски

(John Rezmersky)

БЫТИЕ

История сотворения мира,

написана на животе старухи:

растяжки складывают крылья,

словно бабочки,

когда она нагибается или поворачивается.

Она улыбается в ответ детям, которые надсмехаются

над морщинами на ее лице;

им непонятно, почему она совсем их не стыдится.

Над ней посмеиваются на улице,

когда она гуляет под ручку

со своим стариком,

что в штанах с отвисшими карманами;

а пожилая парочка беззаботно хохочет,

как ни в чём не бывало, как в детстве.

В своих снах она по-прежнему рожает детей,

а он учит их мечтать;

детки смеются, грызут яблоки,

ещё не улавливая столь знакомый ему запах

старческого пота, исходящий от обоих.

Он представляет себе, как дети подрастут и будут любиться,

а она - как они будут чистосердечно, без всякого ехидства,

заливаться смехом.

Никогда не браните детей:

им известно всё задолго до того, как оно случится.

Р.Ф.Лярд

(R.F.Leird)

БИБЛИЯ БОГОИЗБРАННЫХ НАРОДОВ: КНИГА РУССКИХ

БИБЛИЯ ИЗБРАННЫХ НАРОДОВ

КНИГА РУССКИХ

ИНАЧЕ ИЗВЕСТНАЯ КАК КНИГА РОДИНЫ-МАТЕРИ

ГЛАВА 1

1 На самой правой оконечности Европы была гиганская страна под названием Россия, 2 где множество людей веками прозябало в нищете, 3 потому что они хотели стать Избранным Народом, 4 но при этом ничем не выделялись среди остальных, 5 до самого двадцатого века, 6 когда с ними, наконец, произошли всякого рода чудные вещи, 7 и в том числе пришла популярность. 8 Вот их история.

ГЛАВА 2

(Казаки мчатся как ветер)

1 Мало известно о том, как начали быть русские, 2 за исключением того, что жили-были себе язычники по прозванию казаки, 3 которые время от времени налетали на Польшу с востока, 4 чтобы напомнить полякам, что настоящий вояка может быть не только тупым и злобным. 5 Например, он еще может отрастить себе оселедец, а все остальное на голове сбрить, 6 хотя это и не мешает ему оставаться тупым и злобным, 7 так как русские всегда знали, 8 что тупость и злоба всегда работают эффективнее, чем что-либо другое. 9 Как бы то ни было, 10 казаки и монголы и прочие русские язычники куражились по всему миру 11 довольно долго, 12 пока не был придуман феодализм, 13 который начался, когда христиане взяли под свой контроль всю Европу 14 и убедили русских, что велением божиим это единственно правильный путь развития. 15 При этом они, русские, конечно вправе делать все по-своему, 16 то есть, медленно и неуклюже, но зато в большем количестве, чем кто-либо другой в мире.

ГЛАВА 3

1 Например, русские однажды решили, что им тоже пора жить под боговдохновенным правлением царя, 2 что примерно то же самое, что и боговдохновенное правление короля, 3 но все-таки отличается от последнего, 4 потому что царь получает божественное благословение от Русской православной церкви, а не от какой-то Римской католической, как король, 5 и, следовательно, не в состоянии оценить по достоинству всех тех модных новшеств и изменений, которые делают жизнь в Западной Европе столь увлекательной, 6 изменений хотя бы раз в тысячелетие или вроде того, 7 из чего понятно, 8 почему, кроме всего прочего, 9 русские определились как нация на тысячелетие позже остальных.

ГЛАВА 4

(Русские знакомятся с крепостным правом)

1 Несмотря на запоздалое развитие, кое-что русским удалось сделать правильно. 2 Например, они великолепно освоили крепостное право, 3 в результате чего у них было больше крепостных, чем в любой другой стране, 4 не говоря уже о сотнях и тысячах дворян, 5 включая их наследных принцев, 6 у которых были необычайно длинные и труднопроизносимые имена, 7 такие, как этого требует русский образ жизни, 8 который влияет и на все остальные стороны русской жизни таким образом, 9 что все происходит намного медленнее и труднее, чем у других. 10 Русский язык - это второе по значительности достижение русской культуры. 11 Он очень интересен 12 для тех, кто любит скучные или безобразные вещи, 13 которых у русских всегда было навалом. 14 Так, русские буквы были заимствованы русскими у греков, 15 но к ним было добавлено еще несколько букв из еврейского алфавита, 16 что нужно было русским 17 для полного счастья, 18 чтобы создать совершенно новый язык 19 с невероятно трудной грамматикой 20 и тысячами труднопроизносимых слов, 21 из которых не менее двухсот обозначают одну и ту же картошку, 22 что не так уж и плохо, если принять во внимание, что картошка - важнейшее достижение русской культуры.

ГЛАВА 5

(Русские изобретают водку)

1 При феодализме русские сделали правильно еще одно: они сделали так, чтобы их крепостные никогда и ни от чего не получали удовольствия. 2 Русские крепостные, 3 которых иначе они называют крестьянами, 4 видели так мало хорошего в своей жизни, что их единственным удовольствием была мечта о том, чтобы поскорей умереть и быть похороненными в земле. 5 Вот почему русские начали называть свою страну родиной-матерью, 6 а также начали весьма сентиментально относиться к земле, 7 в которой они лежат после смерти.

ГЛАВА 6

1 Конечно же, русская культура состояла не только из картошки и земли. 2 Был еще снег, 3 в котором можно окоченеть до смерти, 4 если только тебя раньше не сожрут волки 5 или царь 6 или ты не умрешь с голоду 7 или еще от какой-то другой традиции, присущей русской культуре.

ГЛАВА 7

1 Между тем, цари считали, что Россия должна стать Избранным Народом, 2 поскольку у них была вся эта уйма крестьян 3 и вся эта земля 4 и весь этот снег, 5 не говоря уже о картошке, 6 из чего понятно, откуда у царей брались подобные мысли, 7 и почему именно русские люди научились делать водку из картошки. 8 Как бы то ни было, 9 жил-был царь по имени Иван, 10 которого, еще по какой-то причине, 11 называли Грозным. 12 Так вот, Иван Грозный решил, что прежде чем стать Избранным Народом, русские должны стать просто народом. 13 После того, как Иван Грозный убил всех, кто не хотел стать народом, 14 он так устал, что сошел с ума, 15 если только он не сошел с ума еще раньше 16 или даже еще раньше, чем мы думаем.

ГЛАВА 8

1 После того, как Иван Грозный умер, русским понадобилось немало времени, пока они придумали, что им теперь делать. 2 Это то, чем они обычно занимаются, 3 из чего понятно, почему они проморгали и Ренессанс и открытие Америки и еще немало подобных вещей. 4 И так они думали до тех пор, пока у них не появился царь по имени Петр Великий, 5 который решил, что русским не мешало бы стать посовременнее, 6 что было неплохой идеей, 7 хотя и несколько запоздалой. 8 Но именно Петр придумал для русских обучение чтению и письму, 9 многоэтажные дома 10 и прочие всякие вещи, 11 включая большие города, 12 отчего Санкт-Петербург был назван его именем.

ГЛАВА 9

(Династия Романовых остается у власти)

1 После смерти Петра династия Романовых осталась у власти. 2 Из нее вышла Екатерина Великая, 3 которая верила в то, что она очень современная царица, 4 а также в то, что через каждые полчаса нужно заниматься сексом, 5 отчего она сделалась очень популярной во всей Европе. 6 Однако кончилось все тем, что один из ее любовников возлег на нее так сильно, 7 что не смог вовремя позвать на помощь, потому что у него все стоял и стоял.

ГЛАВА 10

1 Затем были еще другие цари из Романовых 2 с именами вроде Николай и Александр, 3 Александр и Николай, 4 а также Николай и Александр, 5 которые выдумали современную русскую военную тактику, 6 состоящую в том, чтобы посылать миллионы безоружных крестьян сражаться в лютый холод на снегу 7 против беспощадного врага, ведомого смышлеными генералами, 8 просто так, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. 9 Из чего понятно, почему у русских больше всех народов на земле понастроено огромных памятников погибшим в войнах 10 и отчего русские крестьяне со временем начали относиться к своим царям с таким благоговением.

ГЛАВА 11

1 В итоге Наполеон Бонапарт решил, что было бы недурно убить несколько миллионов русских крестьян, 2 а может быть и захватить саму Россию. 3 Однако ему это плохо удалось, 4 отчего русские страшно возгордились. 5 Блистательные победы русских над Наполеоном стали причиной того, что у русских появился первый писатель мирового масштаба, 6 которого звали Лев Толстой 7 и который написал необычайно длинный роман под названием "Война и мир", 8 который так великолепно написан, что теперь миллионы людей в мире должны делать вид, что его читали, 9 хотя никто не имеет малейшего понятия, о чем он написан.

ГЛАВА 12

1 Не удивительно, что после Толстого появились еще и другие великие русские писатели, 2 а именно Достоевский 3 и Чехов, 4 которые открыли для себя, как превратить невообразимые страдания русского народа в великую литературу. 5 Достоевский написал тысячи длинных романов о страданиях, 6 включая "Преступление и наказание", 7 "Бесы", 8 "Братья Карамазовы", 9 и проч., 10 основанных на той идее, что жизнь это сплошное страдание 11 и лучший способ прожить ее - это все время размышлять об этом 12 и быть в унынии по этому поводу. 13 И так - тысячи страниц. 14 С другой стороны, у Чехова 15 была совершенно противоположная идея, 16 которая состояла в том, что, поскольку жизнь - сплошное страдание, 17 то лучше всего проводить ее, сочиняя унылые рассказы и пьесы об этом, 18 отчего останется больше времени для ничегонеделания, 19 не говоря уже о том, как дешево стоят чернила и бумага, 20 отчего останется больше денег на водку.

ГЛАВА 13

(Чайковский создает великую музыку)

1 Литература была не единственной формой искусства, которую русские освоили в результате того, что Наполеон попытался захватить их страну. 2 Например, была еще музыка, 3 написанная Чайковским, 4 который сочинил увертюру под названием "1812 год", чтобы отпраздновать их победу над Наполеоном, 5 а потом написал еще уйму симфоний, концертов и проч. о том, как печальна жизнь, 6 что побудило многих других русских композиторов сделать то же самое, 7 включая Стравинского, 8 который открыл, что жизнь не только печальна, но и неприятна, 9 и Рахманинова, 10 который открыл, что жизнь в-основном печальна, 11 за исключением тех моментов, когда она просто безвыходна и даже трагична. 12 И так далее. 13 И тому подобное.

ГЛАВА 14

1 Между тем, цари все подгоняли и подгоняли события в непрерывном усилии модернизировать Россию 2 и в конце концов даже освободили крепостных, 3 хотя и на три-четыре сотни лет позднее Европы. 4 Впрочем, освобожденные продолжали оставаться крестьянами, 5 что почти то же самое, что и крепостные; 6 фактически, очень даже то же самое, 7 потому что, став более современными, крестьяне не перестали быть несчастными. 8 Узнав это, русские испытали большое облегчение, 9 так как они были весьма обеспокоены нагрянувшими реформами и новыми идеями. 10 (К несчастью, в это время русские люди вдруг начали интересоваться новыми идеями.) 11 Так что русские опять размышляли и рассуждали, 12 пока вдруг не началась Первая мировая война.

ГЛАВА 15

1 Как раз перед Первой мировой войной жил-был великий мыслитель по имени Карл Маркс, 2 у которого появилась идея, что капитализм не так уж хорош, 3 и его нужно заменить марксизмом, 4 который бы поставил рабочих во главе всего 5 так, что больше всего доставалось самым способным: 6 от каждого по его потребностям, 7 каждому по его имуществу 8 или что-то вроде этого. 9 Русские размышляли о том, что сказал Маркс лет пятьдесят или около того до этого, 10 что было весьма быстро по их русским стандартам, 11 и когда дела в Первой мировой войне пошли неважно, 12 русские решили испробовать марксизм на себе. 13 А происходило вот что: 14 как обычно, миллионы крестьян в стране умирали от голода, 15 а другие их миллионы умирали на морозе, в снегу, сражаясь против немецкой армии, 16 сумасшедший монах по имени Распутин заставлял царя тратить весь валовой национальной доход на картофелины Фаберже, 17 а требовался целый год, чтобы произвести одну такую картофелину, 18 которая даже была несъедобной, 19 так что крестьяне решили, что они уже достаточно наелись этой фабержевины.

ГЛАВА 16

(Русские испытывают марксизм на себе)

1 С точки зрения русских, марксизм был как раз то, что надо, 2 потому что если капитализм это загнивающая система, создающая загрязненные города, полные обманутых рабочих, 3 которая неизбежно будет заменена марксизмом, при котором обманутые промышленные рабочие возьмут контроль над промышленностью в свои руки,4 то зачем тогда ждать, пока индустриальная революция доберется до России? 5 Почему бы не совершить огромный скачок 6 прямо из феодально-аграрной экономики к современному промышленно-марксистскому государству, 7 где у каждого будет все, что ему нужно? 8 Так они и сделали. 9 Они расстреляли царя 10 и всю его семью 11 несколько раз, до одурения, 12 пока не поубивали всех, 13 кроме может быть принцессы Анастасии, 14 которая, похоже, выжила и позже стала кинозвездой, 15 а может быть и нет. 16 Затем они застрелили Распутина, 17 потом отравили его, 18 потом нанесли ему несколько ножевых ран, 19 потом утопили его, 20 пока он, наконец, не скончался, 21 хотя в отношении сумасшедших монахов никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца. 22 Затем они расстреляли всю русскую знать, 23 вместе с семьями, 24 со всеми друзьями-приятелями, 25 а вдобавок - целую кучу крестьян, которые решили, что уже наступила свобода и демократия, 26 потому что свобода и демократия, как известно, может привести к ужасающим последствиям. 27 Ну, например, к уничтожению нищеты, 28 что совсем не по-русски 29 и просто даже непристойно.

ГЛАВА 17

1 С течением времени марксист по имени Ленин стал новым русским царем, 2 хотя он, конечно, был не царем, 3 а совсем наоборот, 4 так как он тратил валовой национальный доход не на картофелины Фаберже, 5 а на секретную полицию, 6 чтобы права народа были надежно защищены от предательски и контрреволюционно настроенных, вечно недовольных крестьян, 7 которые почему-то решили, что раз уж мир встал на путь к совершенству, 8 то хоть иногда 9 было бы неплохо и наесться досыта.

CHAPTER 18

(Ленин освобождает крестьян)

1 Хотя Ленин и не принадлежал к семейству Романовых, он оказался великим лидером своего народа. 2 Например, он освободил крестьян, переименовав их в товарищей, 3 отчего всем, по какой-то причине, 4 стало лучше жить. 5 Он решил проблему народного голода, сослав десять процентов населения в трудовые лагеря в Сибири, 6 где есть было вообще нечего, 7 зато для остальных на континенте еды оставалось намного больше. 8 Затем он начал индустриализацию России, 9 которую осуществлял, строя загрязненные города, полные обманутых рабочих, 10 которые тем не менее обожали его, потому что никого теперь в стране не заставляли чувствовать себя счастливым, даже на минутку, 11 несмотря на небывалый прогресс, происходивший в стране и обществе, 12 о котором знал весь русский народ, 13 потому что марксисты всегда стремились говорить своим товарищам правду обо всем важном в мире, 14 повторяя ее снова и снова, 15 покамест люди не начинали в нее верить. 16 А Ленин так умел сказать правду, что когда он умер русские тосковали за ним так, что они мумифицировали его чучело и положили на показ в специальном мавзолее возле Кремля, 17 навечно, 18 чтобы никто не забыл, каким великим товарищем он был.

ГЛАВА 19

1 После Ленина был еще Сталин, 2 который вероятно был не так велик, 3 потому что даже сами русские считают, что он слегка перестарался, 4 перебив около пятидесяти миллионов людей 5 без особой на то надобности, 6 что может быть даже было и неплохо, 7 разве только что пятьдесят миллионов людей это все-таки многовато, 8 даже для русских. 9 Но по справедливости говоря, Сталину ведь еще пришлось иметь дело со Второй мировой войной, 10 которую он хотел вести в сговоре с Гитлером, 11 но из этого, как всегда, ничего не вышло. 12 Поэтому, когда Гитлер забыл про их сговор и таки напал на Россию, 13 Сталин был очень сконфужен 14 и отомстил Гитлеру тем, что послал миллионы безоружных товарищей остановить немецкую армию на заснеженных равнинах страны, 15 что они и сделали 16 под городом, который называется Сталинград, 17 который раньше назывался Санкт-Петербург, 18 пока Ленин не переименовал его в Ленинград, 19 а затем Сталин назвал его в честь своего самого любимого патриота. 20 Как бы то ни было, 21 русские крестьяне, 22 то есть, русские товарищи 23 остановили немцев под Сталинградом, с потерями всего в один миллион человек, 24 что немедленно убедило Сталина в том, что Россия несомненно является Избранным Народом, 25 и может теперь воевать с кем и когда угодно.

ГЛАВА 20

(Сталин строит железный занавес)

1 Когда немцы сдались, Сталин потребовал, чтобы вся Восточная Европа отныне принадлежала русским, 2 включая Польшу, 3 Чехословакию, 4 Венгрию, 5 Албанию, 6 Румынию, 7 и Восточную Германию, 8 потому что и последнему дураку было ясно, какой несчастной стала Восточная Европа под властью Гитлера 9 и поэтому она вынуждена стать духовно побрататься с русскими, 10 единственным народом в мире, который знает, как поддерживать нищету на должно сбалансированном уровне. 11 Затем Сталин принялся строить гигантский железный занавес, чтобы отгородить Западную Европу от коммунистического рая, который русские строили в Восточной Европе. 12 Остальные победоносные союзники, 13 включая американцев, англичан и французов, 14 по неведомой причине 15 сразу поняли и безоговорочно оценили железную мудрость сталинской логики 16 и, от имени поляков, чехов, венгров, албанцев, румын и восточных немцев согласились с таким договором, 17 за исключением той части, где говорилось о Берлине, 18 который, по какой-то причине, 19 не мог весь принадлежать русским. 20 Затем, 21 чтобы быть уверенным, что ни европейцы ни американцы на него не нападут, 22 Сталин отдолжил кой-какие ядерные секреты у американцев, 23 хотя русские и утверждают, что разработали ядерную технологию самостоятельно, 24 что вполне возможно, 25 так как всем известно, что русские всегда превосходили весь мир в науке и точных технологиях, 26 начиная с открытия картошки 27 и не говоря уже об изобретении картофельной водки.

ГЛАВА 21

1 Затем Сталин совершил еще кучу великих дел для русского народа. 2 Он наделал огромное количество ядерных бомб и бомбардировщиков к ним, которые могли доставить эти бомбы и уничтожить врага в любой точке земного шара. 3 Он изобрел новый, марксистский способ ведения сельского хозяйства, который сделал жизнь товарищей колхозников еще более жалкой, чем жизнь дореволюционных крестьян. 4 Он построил невероятное количество индустриальных городов, в которых огромное количество товарищей рабочих могло проживать в более жалких условиях и на куда меньшей территории, чем раньше, 5 включая и многоквартирные дома, в которых три или четыре семьи ютились в одной и той же комнате, 6 а если эти условия им казались недостаточно нищенскими, 7 то они могли отправляться в Сибирь за государственный счет. 8 Сталин также учредил блистательно новую правительственную бюрократию, которая довела российское управление государством почти до немыслимого совершенства. 9 Например, он создал огромное количество комитетов по всем возможным вопросам, 10 так что все совершалось теперь намного медленнее, неуклюжее и глупее, чем русским казалось до этого возможным, 11 так что вся экономика теперь не могла производить ничего, кроме ядерных бомб, 12 тюрем 13 и огромных бетонных глыб, которые стояли везде и просто так.

ГЛАВА 22

(Сталин покровительствует искусствам)

1 Сталин был также большим меценатом. 2 Например, он спонсировал огромное количество великолепных картин, скульптур и т.п., изображавших силу и ум товарищей 3 на каждой стене, которая была выше двенадцати метров, 4 где такие изображения могли служить вдохновением для каждого прохожего, 5 а особенно спонсировались гигантские настенные росписи и статуи великих русских героев таких, как сам Сталин и... 6 В любом случае, 7 где вы найдете еще другого такого, более великого русского героя, чем сам Сталин?

ГЛАВА 23

1 С течением времени Сталин, конечно, тоже умер, 2 но его чучело недолго лежало рядом с чучелом Ленина, 3 потому что новый царь, 4 чье имя было Хрущев, 5 сказал, что каким-то образом 6 Сталин совершил огромные преступления против русского народа. 7 Затем Хрущев принялся за дело и взялся переделывать все на свой лад. 8 Он поставил на вооружение огромное количество новейшего термоядерного оружия, 9 изобрел совершенно новый метод марксистского сельского хозяйства, который сделал жизнь товарищей колхозников еще более жалкой, чем они когда-либо даже осмелились подумать, 10 построил еще больше индустриальных городов, в которых товарищи рабочие жили в еще более жалких условиях в огромных многоэтажках, где теперь четыре-пять семей ютились вместе в ужасных условиях в одной комнате, 11 а если кому-то из них эти условия казались недостаточно нищенскими, 12 то они могли отправляться по комсомольским путевкам в Сибирь. 13 Хрущев также реформировал государственную бюрократию так, что с помощью гиганских комитетов русские могли теперь управлять страной еще медленнее, неуклюжее и глупее, чем прежде, 14 так что вся русская экономика теперь не производила почти ничего, кроме ядерных ракет, 15 тракторов 16 и огромных бетонных глыб, которые стояли просто так и повсюду.

ГЛАВА 24

(Хрущев стучит туфлей по трибуне)

1 Во время правления Хрущева дела шли так хорошо, что он решил, что наконец настала пора для России стать Избранным Народом, 2 даже более избранным, чем сами американцы, 3 которые практически ничего не знали о нищете 4 и поэтому могли очень даже испугаться русского превосходства в технологии, 5 как тогда, когда Хрущев стучал каблуком своей туфли по столу в Организации объединенных наций и грозил угробить американских капиталистов навсегда. 6 Однако проблема состояла в том, что американцам очень не понравилось, когда русские привезли кучу огромных ракет на Кубу, 7 которая всего в 150 километрах от Флориды, 8 и они решили, 9 с типично американской предусмотрительностью, 10 что они скорее взорвут весь земной шар, чем позволят русским ракетам базироваться на Кубе. 11 От их упрямства Хрущев очень сконфузился 12 и вскоре ушел в отставку, 13 поселившись в каком-то городке на окраине Сибири, 14 чтобы новый русский царь мог без помех развивать экономику страны дальше, 15 строя новые гигантские ракеты, заводы, города и бетонные глыбы, 16 и т.д., 17 и т.п., 18 не говоря уже о Сибирских новостройках.

ГЛАВА 25

1 Так что, видимо, русские будут продолжать и дальше пытаться стать Избранным Народом, 2 даже если они все погибнут в результате этого, 3 и все мы, остальные, вместе с ними, 4 потому что для русского человека 5 ядерная мировая война не такое уж гиблое дело, 6 особенно если сравнить ее с жизнью в России, 7 где еще никто и никогда не был Избранным 8 кем бы то ни было, 9 даже Бог, 10 который сам едва выжил в марксистской революции, 11 что, если задуматься, 12 не выглядит слишком заманчиво для любого из нас, 13 особенно учитывая все сопутствующие обстоятельства.

ГЛАВА 26

1 Когда наступит конец света, 2 то начнется он, скорее всего, в одном из кремлевских кабинетов, 3 где очередной российский лидер решит, что несмотря на все его попытки, 4 этот мир все-таки еще недостаточно жалок, 5 пока в нем не уничтожено все живое, 6 так, чтобы осталась только голая земля, 7 но с одной особенной, Избранной заплатой 8 на том месте, где когда-то была Родина.

Билл Холм

(Bill Holm)

Отрывок из последней книги, написанной Биллом Холмом

ОКНА В БЕСКРАЙНОСТЬ: АМЕРИКАНЕЦ В ИСЛАНДИИ

...Тем, кто постоянно покупает все новые, более сложные и дорогие технические новинки следовало бы задуматься как следует над моей дремучей чугунной печкой 'Рафа'. Ваша новейшая электропечь не улучшает ни качество приготовленной вами пищи ни полезные свойства ингредиентов. Как и отбивная из молодого барашка, рыба у меня всегда будет свежее и вкуснее вашей - никакие деньги или нанотехнологии не отменят этого существенного факта. Мы все нуждаемся в новых идеях, образах и впечатлениях куда более, чем новейших электропечках, автомобилях или компьютерах. Пикша, плававшая в заливе полчаса назад, готова к столу. В кипящей воде весело булькает желтый, воскового цвета картофель, выращенный в нескольких километрах отсюда. К арктической голубике, собранной на соседнем утесе, - взбитые сливки местного производства, а сливочное масло счастливейшего из виденных вами цветов медленно тает в побитой, закопченной кастрюле. На столе французские, южноафриканские, австралийские вина - правда, по слегка завышенной цене, но нельзя же требовать полного совершенства от этого несовершенного мира. Много лет назад я купил небольшое пианино для гостиной - 'Ямаху' из дальних краев. Пожалуй, оно маловато для Рахманинова, темперированного клавира или великого Листа, но вполне сойдет для Скарлатти, Гайдна, по-домашнему уютного Шумана и, конечно же, для Баха. Для Баха не существует плохих инструментов; его можно исполнять даже на пустой картонной коробке или просто в воображении. Местные певцы, певицы, виолончелисты, флейтисты и просто партнеры для игры в четыре руки никогда не оставляют нас без компании и развлечений. Сольвейг, двенадцатилетняя дочка Валгера, регулярно приходит практиковать сольфеджио, а также чтобы обследовать дом на наличие шоколада. В нашей 'украйне' нет телевидения, компьютеров и телефона, но несколько лет назад, поддавшись соблазну, я купил дешевый бумбокс - в-основном, чтобы включать исландских певцов для гостей. У всех наших исландских гостей - мобильники, то и дело хором исполняющие увертюру из 'Вильгельма Телля' наперебой с моцартовскими 'Турецким маршем', 'Для Элизы' или же 'Лебединым озером'. Коль уж нельзя теперь обходиться без мобильника - место для вопросительного знака, - то лучше всего именно такие звонки. Как ьы то ни былое, я с уважением отношусь к привычкам моих гостей. Но разве самое модное техно - в данном случае, даже классическая музыка, даже сам Бах - могут состязаться с музыкой воды - в реке, во фьорде, - находящейся в непрерывном движении? Расширяя метафору: Какое произведение искусства, повешенное на стене, сравнится с великолепием солнечного луча, проникшего через оконную раму утром в дом? Замечательно, что люди умеют создавать прекрасное, пользуясь светом, звуком или языком, но не мешает ли также нам потренироваться в скромности в присутствии неизмеримо Высшего - мира за нашими окнами.

Роберт Фрост

(Robert Frost)

СОБИРАЯ ЛИСТЬЯ

Гребу листву осеннюю,

Лопатам непослушную.

Мешки круглы от осени

Как шарики воздушные.

А шелеста, а шороха,

А шума на весь день!

Как будто рядом бегают

Лось, кролик и олень.

Уж кучами осенними

Украшен двор и сад,

Но стоит отвернуться мне,

По воздуху летят.

Сгребаю листья жухлые,

Сарай набил битком.

Мой двор опять как новенький.

Ну все. И что потом?

Почти что невесомые,

Вот есть и вот их нет.

Почти что некрасивые,

Поблек их яркий цвет.

Почти что бесполезные,

Да все их собирают.

А что за труд нам подадут,

Никто, никто не знает.

ХОЗЯЕВА ЗЕМЛИ

Хозяева Земли - деревья, травы, -

Вы, как всегда, неправы:

Используя животных, нас - людей -

Для развлеченья и любви.

Пусть нам не подобает скромность,

И в нас есть некая духовность,

И мы сердцами в небо проросли,

И наша цель - прекрасного верховность.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

ВИЙОНЕЛЛА НАШИХ ДНЕЙ

Из горьких поисков в душе,

Обременённых страстью и страданьем,

Мы силой восстаём уже.

Вот из чего исходим мы:

Должны познать содружество мы снова

Из горьких поисков в душе.

Любили мы изящное легко -

Теперь рассудка твёрдою рукой

Мы силой восстаём уже.

Приверженности мелкие отходят,

Ни раса или вера не звучат уже

Из горьких поисков в душе.

Продажной не подвластны мы шкале,

Что заманила только потреблять, -

Мы силой восстаём уже.

Искусство изменяя и закон,

Где символ - миллионов смерть,

Из горьких поисков в душе

Мы силой восстаём уже.

http://www.youtube.com/watch?v=YhtHDLeeAfE

Билл Холм

(Bill Holm)

ПАРАНОЙЯ

После двадцати лет всего этого,

заткнитесь вы все!

Я американец - не вы.

Может быть вам только так кажется,

что я всегда проигрываю на выборах.

Прихожу в церковь -

Отказывают в членстве.

Подаю заявление на работу -

место уже занято компьютером.

Говорю, что верую -

думают, что иронизирую.

Гусям, мигрирующим над головой,

не нужны паспорта;

они курлычут напевно так,

чтобы услышали все:

Мы - американцы, не вы...

Ну-ка, гуси, ещё разок!

Вы - американцы, а не

они. Нет, не они. Не они.

Джон Резмерски

(John Rezmersky)

ЦЕРКОВЬ

В воскресенье я слышал, как одни мертвецы

пели колыбельные другим.

С каждым всхлипом органа

крыша церкви приподнималась, словно створка огромной раковины,

а стены ее - раздувались как в мультфильме.

Стоя снаружи, я ждал, что вот-вот кирпичи

в неистовстве разлетятся по всему свету, до самого Иерусалима,

а крыша сожмется навсегда,

словно уста Господа в ответ на эхолалию Его слов.

Мне часто чудится один и тот же кошмар, иногда - прямо посреди улицы,

что этого никогда не произойдет.

Мертвецы, непринужденно болтая,

жемчугом вывалили из своей раковины.

А я побрел себе домой,

подобно всякому иному лунатику.

КАТАРСИС

Какое произведение искусства человек!

(В.Шекспир)

Кто научил нас

Переносить великие идеи

В мир искусства,

В мир иллюзий?

Они неприметно увядают там,

Как астры

В осеннем саду.

РАЗУМНЫЙ ЗАМЫСЕЛ

Круги,

качнувшись в зеркале пруда,

уходят грудью,

но венчально.

Кто бросил камень?

И когда?

Нарочно он?

Случайно?

Билл Холм

(Bill Holm)

РОЗА БАРДАЛ

Роза, со сморщенным к Богу лицом,

обычно уединялась во время церковных пикников и

мужчинам приходилось цепью искать её в поле перед отъездом.

Они находили Розу, громко проповедовавшей на исландском языке

стеблям кукурузы.

Её всегда увозили прежде, чем

ей удавалось обратить кукурузу в христианство

и кукуруза стояла, по-прежнему не покаявшись,

ожидая града или уборки.

В 1939 году она написала Римскому Папе,

чётко изложив, в чем состоит

ошибочность его мнений, и в своей выдержанной манере

предоставила ему последний шанс

перейти в лютеранскую веру.

Её сестра нашла письмо

до того, как успела Роза найти для него марку,

и спрятала его подальше,

незаклеенное, но с надписанным адресом.

Так оно и пролежало, пока обе они не умерли.

Я нашёл письмо готовым к отправке:

МИСТЕРУ ПИЮ XII, ВАТИКАН, РИМ, ИТАЛИЯ, ЕВРОПА.

Наверно отправлю-ка его сейчас, сорок лет спустя, -

просто посмотреть, что из этого выйдет.

Гитлеру, Рузвельту и Сталину тоже.

Когда весь остальной мир был застывшим в ожидании

еще одной горы трупов,

эта сумасшедшая женщина сумела увидеть как,

среди листьев кукурузы, божественная рука уверенно

прореживает сорняки.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

ПТИЦА НА ПРОВОДАХ

Как птица на проводах,

Как выпивоха, горланящий в полночь,

По-своему попытался и я

Стать свободным.

Как червяк на крючке,

Как рыцарь старинной новеллы

Сохранил я для Тебя все победы свои, достиженья.

Если ж был я порою суров,

То надеюсь, что Ты справедливей меня.

Если ж бывал я порою неправ,

То не в отношеньи Тебя.

Как ребёнок, что мёртворождён,

Или бык своим острым рогом,

Рвал я в клочья любого, кто тронул меня.

Но я песнею этой клянусь,

Что за всё совершённое зло

Пред Тобой рассчитаюсь сполна.

Я спросил у бездомного на костылях.

Он ответил: "Не проси слишком много у Бога".

А красотка в просвете дверей

Так воскликнула: "Что ж не попросишь о большем?!"

Как птица на проводах,

Как выпивоха, горланящий в полночь,

По-своему попытался и я

Стать свободным.

Роберт Фрост

(Robert Frost)

АХ, ОДАРИ НАС РАДОСТЬЮ ЦВЕТОВ!

Ах, одари нас радостью цветов,

Чтоб мысль не простиралась к урожаю.

Пусть сад цветёт, о будущем не зная,

Не думая о тяжести плодов.

Ах, одари нас этой белизной,

Как танец духов нежной и весёлой:

Она легка, - и будем мы, как пчёлы,

Гудящие вокруг дерев весной.

Дай счастье быть, как птицы в небесах,

Что носятся над нами на свободе, -

Как воздух, что пронзителен в горах,

Как запахи цветения в природе.

Природа - это больше, чем любовь

К всевышнему. Его великой волей

Дана нам эта благодати доля,

Чтобы к творцу стремились души вновь.

Майкл Дом

(Michael Dom)

ИЗГНАНЬЕ - ВОТ ПОЭТА ИСТИННАЯ ЦЕЛЬ

О автор! Перо твоё дрожит -

Пред тьмой ночной так ярче свет горит:

А люди, между тем, застыли в ожиданьи смысла.

Им правду сообщить ты должен бескорыстно.

В стихах иль прозе раскрывай

Гноящуюся ложь, преступные дела

Всем ненавистникам и цензорам назло -

Недаром их страшит твоё лечебное стило!

Изгнанье - вот поэта истинная цель.

Коль изгнан - знаем мы, что враг не дремлет,

А злобою его твой труд оценят

И ею же запомнят - как модель.

Спеши, перо, и пусть трепещет адресат:

Борьба за правду - путь на небеса.

2013

Билл Холм

(Bill Holm)

СОВЕТ

Тот, кто танцует внутри нас,

выучил только самые простые движения:

"Делай свое дело" в размере четыре четвертых

и вальс "Чего тебе хочется?"

Он еще не заметил той женщины,

которая скромно стоит там, в тени, вдали от света рампы,

той черноглазой красавицы,

которая знает как танцевать румбу

и все странные движения, которые нужно совершать

под волнующую музыку болгарских гор.

Если они станцуют вместе,

произойдет нечто непредвиденное.

Если нет, мир иной

будет весьма похож на мир нынешний.

Айлин Бауэр

(Ilene Bauer)

ТОЙ СЕБЕ, ЧТО ЗНАЧИТЕЛЬНО МОЛОЖЕ

Если бы пришлось написать шестнадцатилетней себе

И благоразумный дать ей совет,

Сразу сказала бы: "Волноваться вредно!

Стресс не проходит бесследно."

А заботы - те и вовсе для дураков:

Любила поплакать я от любых пустяков.

Подумать, в чирлидеры не попала вновь!

А вспомнишь - уже холодеет кровь.

Разве могла я в шестнадцать знать,

Что, шопингуя, можно тоже страдать?

Какой прок был тогда слышать мне

Про убийства, насилия иль о войне?

Той, забытой, не приходилось болеть,

Как и поспешность решений своих разуметь.

Не было знаний таких - да и где их взять?

А потому не приходилось брюзжать.

Вот что скажу шестнадцатилетней себе:

Никакие проблемы не должны тебя волновать.

Вся жизнь впереди; будешь удивлена

И не поверишь - как быстро можно их забывать.

Пользуйся случаем: ошибайся и впредь.

Но самой себе лгать - не сметь!

Я б с наслажденьем валялась в мирской пыли,

Только б шестнадцать мои вернуться смогли.

ЖАЛОБА РОССИЙСКОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА

Ох, устал перед богами

На котурнах я ходить;

Кадуцеем отбиваться,

Теолепсии бояться.

Я на грудь твою прилягу

Дианойю усыпить.

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

ПОЛЯРНЫЙ МИШКА

Мой город за полярным кругом,

Полярный мишка есть у нас,

Он дышит холодом упруго,

И копит сало про запас.

Сидит на мясе толстым задом,

А морду в рыбу погрузил.

Ему бы макарон не надо

Но ест и их что было сил,

Запьёт обед свой пепси-колой,

Пломбира вылижет лоток.

К нему ходили целой школой -

Лишь рык взлетал под потолок.

Пушистый, белый и здоровый:

Совсем не хищник - верь, не верь.

Но страшно снова мне и снова,

Что слишком близко этот зверь.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

ВРЕМЯ ЗАКРЫВАТЬ

Ах, мы пьём, опять танцуем,

И оркестр резво шпарит.

Джон Уокер нынче весь в ударе,

А моя подружка-обаяшка -

Сама ангел милосердья,

Прижимаясь бёдрами к полмира.

Всяк алкаш, танцор случайный

Благодарны ей за это.

Не по-детски музыкант смычком махает,

Дамы лифчики срывают,

Мужики отплясывают польку:

Вот партнёр, ещё партнёрша...

Но когда скрипач устанет,

Крупный счёт у стойки ожидает:

СЛУЖКА ДВЕРИ ЗАКРЫВАЕТ.

Одиноки все и как-то романтичны,

Но коктейль наш что-то кисловат -

В чём туть суть, хотел бы знать.

Высоко луна плывёт нагая,

Лета ночь благоухает.

В предвкушеньи оргазма

Мы с трудом, слегка шатаясь

По ступеням и по сходням

В верх идём под самый купол,

Бьют куранты.

И клянусь, всё так и будет:

Вздохи, вскрики, поцелуи

Похотник на целый дюйм...

Тех времён нам больше не видать:

ПРИШЛО ВРЕМЯ ЗАКРЫВАТЬ.

Я любил тебя красивой,

Не давал себя дурачить:

Знал, что сам не менее хорош.

Да, любил твоё я тело.

Слышал прямо сверху - божий голос,

Он нашёптывал умело,

Что ты вся - вот это тело.

И любовь была блаженством -

Только больше не о чем мечтать.

Есть лишь грусть и ощущенье: всё давным-давно ушло.

За тобой скучаю, как и прежде,

Но танцульки больше нет.

И плевать теперь, что будет -

Хоть свобода, а хоть смерть.

Но скорее, нечто между:

ПОРА ДВЕРИ ЗАПЕРЕТЬ.

Да, мы пили-танцевали,

Ничего особо не случалось,

И танцулька та пустынна,

Как в субботу небеса.

Меня вечная подружка

Улыбаться заставляет -

Уж за сто ей, но, как прежде,

Платье стильное, в обтяжку.

Тут-то я за правду-матку поднимаю свой бокал -

Ту, что вовсе недоступна молодых повес ушам,

Хоть цена ей две копейки.

За неё уже рехнулось дважды наше бойкое местечко:

Раз за дьявола и раз второй - за самого Христа.

Но хозяин наш не терпит трёп про облачные дали:

Взялся всех он выгонять.

Изгоняет нас он напрочь и повсюду тушит люстры:

ДАВНО ВРЕМЯ ЗАКРЫВАТЬ.

Роберт Фрост

(Robert Frost)

ГОЛУБИЗНЫ ФРАГМЕНТЫ

Зачем вокруг так много синевы?

Она сияет ярким цветом манким

В окраске птиц и крыльев голубянки,

В цветах, и бирюзе камней и глаз.

Зачем осколков множество живых?

Когда синеет небо постоянно?

Но небо недоступно, хоть желанно

В мечтаниях возвышенных для нас.

Сияют капли неба на земле,

Чтобы мечте о небе не истлеть.

1920

Клаудио Монтеверди

(Claudio Monteverdi)

ЛЮБОВЬ, КУДА УХОДИШЬ ТЫ...

Любовь, куда уходишь ты,

Когда о смерти рассуждаю?

Как нестерпимо предвкушенье пустоты...

Сокровище, ты - жизнь моя и ожиданье рая!

Но почему же я скорблю,

Когда шепчу тебе: "Люблю..."?

1587

Билл Холм

(Bill Holm)

ФОРТЕПИАНО

Едва проснувшись, он потащился прочь из спальни,

ощущая тяжесть всего лишнего на своем теле.

Сидя в одиночестве за фортепиано, он наигрывал Шопена,

пока кровь снова не прилила к пальцам, а ноты

не зазвучали там, где ему было нужно,

и перестали ненавидеть свое собственное молчание.

Так вот, подумал он, в чем мудрость Шопена:

руки движутся в пространстве таким же особо чувствительным образом,

как черные точки и палочки нот на бумаге;

это инструкция им, как любить, записочки на память

на маленьких молоточках в крови, когда и как ударить по клавишам.

Однажды, когда он играл "Баркаролу", чувства

овладели им настолько, что он смог бы прожить так всю жизнь

только с ним вдвоем, вот так, извлекая веселые звуки. В ответ он сыграл

несколько признательных аккордов. У них обоих были друзья,

и немало: флейты, певцы, скрипки.

Но порой вечная тоска по общению с другими людьми

овладевала им, как болезнь,

и тогда он изменял ему.

Это всегда происходило одним и тем же образом:

сумерки, тишина, одеревенение пальцев.

Но когда он возвращался к своему фортепиано,

оно прощало ему все и оказывалось, что союз их по-прежнему нерушим,

и музыка вновь звучала допоздна в ночной тишине.

А разум опять приливал к кистям рук, к своему исконному жилищу, в котором

ему и надлежало бы всегда находиться.

Леонард Коэн

(Leonard Cohen)

ГИМН

Птицы поют

На восходе дня.

"Начни сначала", -

Мне говорят.

Не живи тем,

Что прошло

Или придёт.

Да, войны будут

Будут люди сражаться опять,

Голубя мира

Снова удастся поймать.

Купят его, продадут.

Продадут и купят опять -

Свободным ему не бывать.

Так звони в колокола, что пока звонят,

Забудь про то, как за совершенство жизнь отдать:

Трещины имеет всякий предмет,

Сквозь них в мир проникает свет.

Мы просили знаменья

Знаменье дано:

Предначертание отвергнуто,

Полный развод

И вдовство

Правительства твоего -

Такое знаменье было.

И не угнаться больше

За преступной толпой:

Убийцы все на самом верху

И молятся ныне взапой.

Но призовёт их грозный судья

На памяти суд -

Коль не услышат меня:

Можно все части сложить,

Но целого не возвратить.

Можно спичку зажечь -

Но не зазвучит барабан.

Каждое сердце, душа каждая

Любви от жизни ждёт,

Но как изгнанник живёт.

Так звони в колокола, что пока звонят,

Забудь про то, как за совершенство жизнь отдать:

Трещины имеет всякий предмет,

Сквозь них в мир проникает свет.

Роберт Фрост

(Robert Frost)

НИ ДАЛЕКО НИ ГЛУБОКО

На пляжа золотом песке

Все люди на один манер:

Они глядят в морскую даль

И забывают о земле.

И это не пройдёт. О нет!

Ведь мачта выгнулась вперёд

И заводь отразит в себе

Застывшей чайки силуэт.

Изменят землю времена,

Но, чтобы правду нам узреть:

Приходит к берегу волна,

А люди любят вдаль смотреть.

Они не видят далеко.

Они глядят неглубоко.

Но может это помешать

Стремленью наблюдать?

Роберт Фрост

(Robert Frost)

ЦВЕТ ЗОЛОТА - ВЕСЕННИЙ ПЕРВЫЙ ЦВЕТ

Цвет золота - весенний первый цвет:

Трудней для кисти цвета нет.

Твой ранний лист - цветок;

И каждый час к нему жесток.

Позднее, лист похож на лист -

Так путь из рая был тернист,

Так блекнет в день рассвет.

Да, было золото. И нет.

Билл Холм

(Bill Holm)

ЖУКАСТЫЕ ВАРИАЦИИ

Перевод стихов современного американского поэта Билла Холма (Bill Holm, 1943-2009) из его книги о жуках-солдатиках, самых нужных и живых существах на нашей планете (Boxelder Bug Variations: A Meditation on an Idea in Language and Music, 1985).

МОЛИТВА ЖУКА-СОЛДАТИКА

жизнь так скоротечна

мне нужно немного:

окошко на юг,

по стенке дорогу,

веселую музычку,

кофе - для счастья

не надо ни жрачки,

ни страсти, ни власти,

чужого не трону,

хоть выдастся случай,

но только прости, не кляня,

прости,

если в наглости жучей

повсюду так много меня

ПОНЯТИЕ О ЖУКЕ-СОЛДАТИКЕ КАК О КРАЕУГОЛЬНОМ КАМНЕ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, ИЛЛЮСТРИРУЕМОЕ НА ПРИМЕРЕ

КОРОТКИХ ПУТЕШЕСТВИЙ В ТРИ НЕОБЫЧАЙНЫХ

МЕСТА НА НАШЕЙ ПЛАНЕТЕ

I. УТРО В АЙОВЕ

После молитвы

(конечно, на шведском):

I Jesu namn

gar vi till bord

atta, dricka

pa Gud's ord.

Gud till ara

oss till gagn

sa far vi mat

I Jesu namn.

отец семейства молча передаёт

миску с куриным мясом дядюшке Ле Рою,

а затем раздавливает большим пальцем

жука-солдатика, медленно ползущего

по направлению к блюду с картофельным пюре,

и произносит:

- Демократы, всюду эти проклятые демократы, - с интонацией, весьма отличной

от молитвенной.

II. УТРО В МИННЕСОТЕ

Меню кафе "Комфи":

МЯСНОЙ ОБЕД

Говядина по-крестьянски

Дежурное говяжье блюдо

Сэндвич с говядиной

Говяжий суп

Четверо кукурузных фермеров

в соломенных шляпах

с четырьмя слюнявчиками за воротничками

степенно размышляют над возможными альтернативами;

молча, словно судейская коллегия решает,

повесить ли убийцу.

Наконец один из них вдавливает окурок

в жука-солдатика, ползущего

к пепельнице и произносит:

- Проклятые республиканцы. Пожалуй,

возьму говядину по-крестьянски.

III. ВТОРНИК В ЦЕНТРЕ АФРИКАНСКИХ

ДЖУНГЛЕЙ

Есть средь пигмеев

наркоши, калеки -

им не ходить на охоту вовеки.

Ежели племя упустит слона,

или вождю изменяет жена,

или очаг неожиданно гаснет:

что ни беда, неудача, опасность,

что ни случись - всё они виноваты;

им принимать за несчастья расплату.

Больше плевков получая и брани

каждый из них лишь довольнее станет;

вторят страдальцам старинные боги:

- Мы, как и вы, и слепы, и убоги.

ВОЗМОЖНЫЕ МЕСТА, В КОТОРЫХ МОЖНО НАЙТИ

ЖУКА-СОЛДАТИКА - В СЛУЧАЕ, ЕСЛИ У ВАС ВОЗНИКНЕТ В ЭТОМ

НЕОБХОДИМОСТЬ ИЛИ ЖЕЛАНИЕ ЭТОГО ИЛИ

ТО И ДРУГОЕ СРАЗУ

Он переползает со щетины на

ухо храпящего старика

сидящего на скамье перед тобой

в то время как проповедь медленно испаряется

в незримый эфир

благодати и неплотской любви.

А вот жук-солдатик, напротив,

вполне наблюдаем и осязаем.

Он деловито ползёт по золотистому свитеру

надетом на девушке, одиноко читающей за столом.

Наконец он взбирается на её грудь и начинает ползать

вокруг вокруг вокруг вокруг вокруг груди.

При этом твои глаза вращаются, следуя за ним,

как изнемогший альпинист, повисший на верёвке,

пристрахованной к вершине горы.

III

На телеэкране он -

движущееся пятнышко неэлектрического

происхождения, столь медленное,

что кажется неподвижным. Под

его животом извергаются взрывы смеха,

а он настойчиво ползёт вперёд,

словно луноход с пассажиром в крылатом скафандре,

который, наконец-то, потерял всякую связь

с центром управления.

ОДИН ИЗ СПОСОБОВ, КОТОРЫМ НАША ЦИВИЛИЗАЦИЯ МОЖЕТ

ИЗВЛЕЧЬ ПРАКТИЧЕСКУЮ ПОЛЬЗУ ИЗ ИХ СУЩЕСТВОВАНИЯ

Если снять все шпалы и звёздочки

с закрыльев всех жуков-солдатиков,

проживающих только в одном доме на Среднем

Западе Североамериканского континента, и выложить их

друг за другом, то получится узенькая

дорожка до самой Луны...

По этой дорожке все бедные, некрасивые,

немощные и несогласные неудачники пусть убираются отсюда

подальше, к самым пределам Вселенной.

ПОРОЙ ЛЮДИ ЗАБЫВАЮТ О ТОМ,

ЧТО ЖУКИ-СОЛДАТИКИ НЕ ЕДИНСТВЕННО

УДИВИТЕЛЬНЫЕ, НЕВЕРОЯТНЫЕ СУЩЕСТВА

ВО ВСЕЛЕННОЙ

"Не представляю, как может быть живым нечто столь

высохшее и плоское как эти жуки".

И Яхве и Магомет и Иисус

достигли зрелости в пустыне.

III

Как и гигантский кактус цереус -

и отвратительнейшие рептилии -

И ОТ НИХ ТОЖЕ БЫВАЕТ ПОЛЬЗА

Например, они вдруг привлекают внимание кота,

разочарованного тем, что он не смог поймать муху.

В ОТВЕТ НА ВОПРОС, ПОЧЕМУ ПИШУ СТИХИ

О ЖУКАХ-СОЛДАТИКАХ, Я ПРИЗЫВАЮ ТЕНЬ

МОЕЙ МАТЕРИ, С ЕЁ БЕЗГРАНИЧНОЙ

МУДРОСТЬЮ ИСЛАНДСКОЙ ЖЕНЩИНЫ

Старые нейлоновые чулки служили Ионе верёвками,

она делала забавных кошек из пивных бутылок и перегоревших

электрических лампочек,

рождественских ангелов - из старых газет,

Без конца латала и латала нижнее бельё

до тех пор, пока оно не становилось похожим на одежду клоуна,

чистила туфли старыми носками,

расписывала цветами, узорами пустые банки из-под кофе.

- Никогда не знаешь, - говаривала она, -

что и когда может сгодиться.

А всё, что будет приятно на вкус,

всегда можно добавить в суп.

В 30-е, во время Великой Депрессии, она консервировала мясо голубей

и готовила подливку из куриных ножек.

Из порвашихся старых штанов она шила лоскутные одеяла,

и набивала подушки собственными волосами.

- Никогда не разбрасывайтесь тем немногим,

что у вас есть - говорила она. -

Тяжёлые времена приближаются снова; однажды

вы проснётесь снова бедными и голодными,

сожалея обо всех тех вещах, которыми пренебрегли

и выбросили.

ИСАК ДАЙНЕСЕН В ПОЖИЛОМ ВОЗРАСТЕ ЕЛА

ТОЛЬКО УСТРИЦ, БЕЛЫЙ ВИНОГРАД И

ПИЛА ШАМПАНСКОЕ; ЖУК-СОЛДАТИК ТОЖЕ

ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ БЕРЕЖЛИВОЙ, НО

ОЧЕНЬ ЭЛЕГАНТНОЙ ДИЕТЫ

Жук-солдатик выпадает

из-за лимба

приёмника

где он всю зиму

прожил, питаясь

звуками музыки.

ПРОДОЛЖАЯ ЭССЕ ЭМЕРСОНА

НА ТЕМУ "ПРИРОДА И ПОЭТ"

Природа бережлива; всё находит в ней себе применение

В ней всегда существует нужное количество

жуков-солдатиков в соответствующих

местах. Глаз поэта должен быть

тоже экономным. Пусть поэт

не жалуется, что в мире не осталось вещей,

достойных его пера. Он может прожить два

века, не истощив темы жуков-солдатиков,

добиваясь верного их изображения.

Вопрос лишь в том, как

скоро единственный жук-солдатик

может истощить на себе

всё племя поэтов.

ПОЭТ И УЧЁНЫЙ НАХОДЯТ, ЧТО ЖУК-СОЛДАТИК

МОЖЕТ БЫТЬ ПОЛЕЗЕН И КАК МЕТАФОРА И

В НАУЧНЫХ ЭКСПЕРИМЕНТАХ

Трудно справиться с "багом",

жучка раздавить несложно:

лёгкий треск,

на пальце капелька влаги,

и уничтожен он -

красно-черное

полосатое тельце,

на модную кроссовку похожее

не побежит он теперь никогда, никуда.

Сдох ли жучок без мучений?

Однако помог он мне выполнить моё предназначение:

раздавил я бесполезное это создание,

красоту ощутив своего такого деяния.

СОТРУДНИК ПОХОРОННОГО БЮРО ИЗ МИННЕСОТЫ,

ГЛЯДЯ МНЕ ПРЯМО В ГЛАЗА

НА МУЖСКОЙ ВЕЧЕРИНКЕ ПРИ ГОЛЬФ-КЛУБЕ,

ВОЗМОЖНО ИМЕЯ В ВИДУ БУДУЩИЙ БИЗНЕС:

Вчера вечером я подумал о вас,

когда стряхнул жука-солдатика

с лацкана пиджака.

ПОРОЙ ОН НАПОМИНАЕТ МНЕ

АНГЕЛА СМЕРТИ, МОЕГО СОБСТВЕННОГО ЗЛОГО ДУХА

Жук-солдатик приземляется

на моей левой руке

и, исследуя её,

неспеша перемещается

по запястью, среди рыжих волос -

такая себе бластома с красными прожилками,

которая ищет для себя пристанище,

но никак не может определиться,

каким именно способом потом прикончить меня.

Всё это происходит

безо всякой злобы.

Это его забота и повседневный труд.

* * *

По руке,

приземлившись

меж рыжих волос,

жук-солдатик

неспешно, как дома,

изучающее, вдумчиво

кверху пополз.

Он чертовски похож

на бластому.

Та вот тоже

прибежище хочет найти,

чтоб убить меня

яростным ростом.

Их обоих неисповедимы пути,

Злобы нет в них -

работают просто.

Человека погибель настанет не вдруг,

но на смену ему приготовился жук.

ХОТЯ ЭТО И НЕПРОСТО, НО ВСЁ-ТАКИ ВОЗМОЖНО УБИТЬ

ЖУКА-СОЛДАТИКА. ЕСЛИ ВАМ ИНТЕРЕСНО,

МОЖЕТЕ ИСПРОБОВАТЬ ТАКОЙ МЕТОД

Возьмите два кирпича.

Осторожно подползите

К жуку сзади.

Постарайтесь не петь -

Этим вы его спугнёте.

Грациозным плавным жестом,

Сходным с замахом клюшки для гольфа

Или с прикосновением к телу любимой в темноте,

Перенесите жука-солдатика

На поверхность левого кирпича,

Занесите над ним правый кирпич,

И быстро, изо всей силы

Ударьте им по левому кирпичу.

Раздастся сильный грохот,

Напоминающий звук цимбал в оркестре.

Возможно даже, что кирпич треснет,

Если перестараетесь,

и вы закричите от боли.

Когда же кирпичная пыль осядет

И вы осторожно осмотрите свои

Руки,

То вы нигде не увидите жука.

Он будет ползать в одной из крохотных лунок в кирпиче

И спокойно, словно миллионер

В антикварной лавке, будет изучать её содержимое.

* * *

Тараканы в сгибаемой ветром траве

ищут чего бы съесть новенького, необычного,

давая каждой былинке своё название.

Возможно, и жуки-солдатики делают то же самое.

Люди постоянно забывают об их существовании -

И я забуду тоже.

Возможно, их способность игнорировать

нашу еду, нашу музыку, нашу речь

на самом деле лишь неторопливое приготовление

к будущей жизни без людей и без соприкосновения со всем тем,

что люди очернили своей ложью -

вне зависимости от того,

хотели люди при этом лгать друг другу или нет.

* * *

Отыскав необычную пищу,

таракан ей названье отыщет,

жук-солдатик, наверное, тоже

сделать что-то похожее может.

хоть жуков до хрена,

не хрен их вспоминать,

нашу пищу, музон,

современный жаргон,

игнорируют звери с усами.

Ты в их мысли не вхож,

пофиг им наша ложь,

даже если солгут они сами.

МАНДОЛИНИСТ ЧАРЛИ СМИТ

ПРИЗНАЁТСЯ В ПРОШЛОЙ НЕОПРАВДАННОЙ ЖЕСТОКОСТИ

ПО ОТНОШЕНИЮ К ЖУКАМ-СОЛДАТИКАМ,

НО ЗАТЕМ СОВЕРШАЕТ ДВА ИЗ ТРЁХ

НЕОБХОДИМЫХ ШАГОВ К ОБРЕТЕНИЮ

ПОЛНОГО МОРАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ

Учась в школе, мы их поджигали,

предварительно склеив им крылья.

Боже, какими же мы были тогда мерзавцами!

Нет, мы были просто людьми...

В данном случае слово "мерзавцами"

звучит как утешение.

ЖУК-СОЛДАТИК ПРИНИМАЕТ СТОРОНУ

В ДИСКУССИИ "ПРО-ЛАЙФ" И ОБ ИСТОКАХ ЭТОЙ ДИСКУССИИ

В ИНДУСТРИАЛЬНОМ КАПИТАЛИЗМЕ

У жуков-солдатиков

демократия состоит не

в сплющивании ближних

между страницами Библии

или в круговороте мешка с золотом

с плотно затянутым на нём нимбом

и торчащими из нимба усиками.

Жуки-солдатики не пользуются определённым набором слов

для травли инакомыслящих.

Они не размышляют ни о чём, кроме солнечного света;

поэтому их рынок, как бы он не назывался,

всегда процветает.

Мы зеркально похожи с ними

только в одном:

они слишком восторгаются

собственными крыльями и свято верят,

что древесные листья для их пропитания никогда не иссякнут.

Их сухие крылатые тельца будут

заполнять подоконник за подоконником

до тех пор, пока не погаснет солнце.

Так говорил жукам их заратустра:

Оставьте в покое землю; наполните

комнаты и горы воздухом

для дыхания, одно крыло,

поднятое навстречу солнцу, -

это ваша молитва Богу. А миллион

жуков-солдатиков вместе - это уже плащаница.

НЕКОТОРЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ

(НЕ ВСТРЕЧАЮЩИЕСЯ У ДАРВИНА)

О ПРОИСХОЖДЕНИИ

ДАННОГО ВИДА

Они это перхоть, опавшая

с волос и плеч

тролля,

спавшего на лужайке перед твоим домом.

Это нейтроны-пацифисты

сбежавшие из атомной бомбы

до взрыва,

не пожелавшие

стать крылатой смертью

для ближних.

ОБЪЯСНЯЯ ПРИРОДУ

БЕСКОНЕЧНЫХ МНОЖЕСТВ,

ФИЗИКИ-ЯДЕРЩИКИ ПОРОЙ ИСПОЛЬЗУЮТ

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИЁМЫ

Взрослый норвежец-мужчина

весит столько же,

сколько два с половиной миллиарда

жуков-солдатиков.

Поэтому не удивительно, что

в мире больше жуков-солдатиков,

чем норвежцев.

Представьте себе планету, по которой

норвежцы ползали бы тысячами -

вверх-вниз, как по стенке кухни, -

или стайкой согревались бы

под остывающим кофейником

или падали, словно разноцветные макаронины,

из раскрытой коробки с макаронами, в которой они заснули,

едва началась метель;

вы находили бы усохших норвежцев

внутри осветительных приборов и в забитом

ими фильтре пылесоса;

а также норвежцев, как ни в чём не бывало плавающих в

чашке с тепловатым кофе.

ХОТЯ ДОМОХОЗЯЙКИ И СКРУПУЛЁЗНЫЕ

ЛЮДИ ЧАСТО СЧИТАЮТ ИХ ВРЕДИТЕЛЯМИ,

ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЁННЫЕ ПРЕИМУЩЕСТВА

В ПРИСУТСТВИИ ЖУКОВ-СОЛДАТИКОВ

В доме, полном жуков-солдатиков,

никогда не почувствуешь себя одиноким;

они тихие, как соседи,

что никогда не расстаются с виски.

Как и они, жуки не стучатся заполночь в дверь

с пьяными росказнями о давних

подружках, о жизненных

неприятностях или о новых стихах.

Жуки-солдатики не обращают

внимания на то, сделал ди

ты работу вовремя или нет.

Как пишут в брошюрках

различных церквей -

в помощь ищущим работу, -

они всегда там,

где они нужны и где их не хватает.

Прямо там

и там

и там.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ, ИЛИ ПОЛНАЯ МАНДАЛА (ЧТО ВАМ БОЛЬШЕ НРАВИТСЯ), ПРОИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ

НА ПРИМЕРЕ ЖУКА-СОЛДАТИКА, РЕШИВШЕГО РАСПРАВИТЬ КРЫЛЬЯ И НЕМНОГО ПОПУТЕШЕСТВОВАТЬ

Жук-солдатик медленно сползает в речку Йеллоу Медисин в городке Миннеота и с комфортом, словно водный лыжник, спускается по её течению до порогов у Гранит Фоллз; кувыркнувшись, оказывается в водах реки Миннесота и следует по течению вдоль Старой Тропы племени Сиу до Миннеаполиса. На подходах к городу бурая вода начинает неприятно попахивать; чуть не задохнувшись дихлорфеноксиуксусной кислоте и сточных водах, жук вползает в ржавую банку из-под пива "Большой Зерновой Пояс" и, проплыв мимо Шакопи до Форта Снеллинг, наконец впадает в Миссисипи; выглянув из своей банки, он пристраивается к корме зерновой баржи, плывущей в Новый Орлеан; любуясь окружающими утёсами и успешно пройдя с баржей через двадцать семь шлюзов и дамб, он попадает, наконец, к югу от Сейнт-Льюиса, в края Гекльберри Финна и раба Джима. В Сейнт-Льюисе баржа выгружается в огромное морское судно, направляющееся в Берген. На прощание пошевелив усиками в благодарность за приятное путешествие, жук с наслаждением вдыхает солёный воздух Гольфстрима; подсушивая крылышки под палящим солнцем Карибского моря, он незаметно задремал и просыпается уже к востоку от Ньюфаундленда от того, что погода здесь не столь приятна; однако тёплое океанское течение не даёт ему замерзнуть до самой смерти. Дрожа от холода, он подплывает к Бергену; проползав по гавани день или два, не находит в этих местах большой разницы с Миннеотой, за исключением солёной воды и вида окружающих гор. Налюбовавшись ими досыта, он погружается в ослабевший остаток Гольфстрима, чтобы добраться к северной оконечности Шпицбергена. Там он делает передышку, так как в окружающей снежной белизне, на ближайшую тысячу миль, заметны только чёрные полоски на его закрыльях красного цвета. Наконец, он замечает ещё нечто чёрное и из последних сил ползёт туда, едва шевеля обмороженными лапками. Жук взбирается на чёрный бугорок, из которого идёт пар... Оказывается, это нос спящего белого медведя. Медведь зевает и жук исчезает в его желудке. Спустя некоторое время проголодавшийся медведь убивает моржа одним ударом мощной лапы, съедает его без остатка, и, переварив, отправляется спать дальше. Путешествуя на юг, канадский гусь, соскальзывая на растопыренных лапах вниз по льду, обнаруживает медвежий помёт; вразвалку обследовав находку, он обнаруживает в ней нечто шевелящееся и склёвывает жука. Продолжая свой путь к югу, гусь подлетает к реке Лак-ки-Парл, где браконьер, полный решимости перехитрить лесника, убивает его. Вскоре гусь, выпотрошен и очищен от перьев женой охотника в Миннеоте, которая в хозяйственной спешке даже не замечает сонно выползшего из потрохов жука, который движется по направлению к городскому парку, в центре которого шумно бурлит всё та же речка Йеллоу Медисин, текущая в сторону порогов у Гранит Фоллз...

МИННЕСОТСКИЕ ЗИМЫ НЕПРИГОДНЫ ДЛЯ

СУЩЕСТВ, ВЕС КОТОРЫХ

НЕ ИСЧИСЛЯЕТСЯ КИЛОГРАММАМИ

Жук-солдатик, захваченный

западным ветром при минус сорока,

кружась в вихре метели,

вылетел как пробка из Миннесоты

и, будучи забальзамированным в

кубик льда, в Пенсильвании

до смерти напугал собой даму,

обнаружившую красные крылышки в джине

с тоником, - ведь она вдруг узрела в них

лицо самого Господа Бога.

ПРИЧИНА, ПО КОТОРОЙ СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ ЖЕЛАТЕЛЬНЫМ

ОБЩЕСТВО ЖУКОВ-СОЛДАТИКОВ

И С БЛАГОСЛОВЕНИЕМ ПРИВЕТСТВОВАТЬ

ИХ ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕСНОЙ

После убийственных морозов,

жуки-солдатики возвращаются,

правильные как твоя религия -

в занавески, в кофе, в пыльный луч света,

занятые своим делом,

без излишних комментариев.

Возможно они несут ответственность

за подсчёт листьев, пролетающих

мимо южного окна.

Я не спрошу - они

не скажут; давняя дружба

наша крепнет день ото дня.

КАФКЕ ТАКОЕ И НЕ СНИЛОСЬ

Иногда, ворочаясь в постели,

я чувствую, что превращаюсь в одного из них.

Их ведь несметное множество - по сравнению со мной,

Куда более мирно живущих в моём дому,

чем я сам.

И их не тревожат ни привидения

ни кресла-качалки, сами собой скрипяще раскачивающиеся в темноте.

Ночью они вползают в меня -

переполняя всего едой и новыми идеями

с головы до задницы,

а также - хандрой до кончиков ногтей.

Потом, рано утром,

руки мои сами собой

тянутся к пианино и начинают

наигрывать мелодию, прежде никогда не слыханную мной.

О РАЗНООБРАЗИИ РЕЧИ У НАСЕКОМЫХ

Тараканы на Мадагаскаре

восьми сантиметров в длину и издают

треск, отчётливо слышимый на расстоянии до 15 метров.

При этом они надувают что есть силы живот и

выдыхают воздух через

расширяющиеся боковые дыхательные клапаны.

Жук-солдатик,

с другой стороны,

никогда не издаёт ни звука.

НЕКОТОРЫЕ СТРАНЫ, ИЗ-ЗА СУРОВОГО

КЛИМАТА И ОТСУТСТВИЯ ДЕРЕВЬЕВ,

ЛИШЕНЫ ПРИЯТНОГО ОБЩЕСТВА ЖУКОВ-СОЛДАТИКОВ

В Исландии

нет никаких жуков-солдатиков.

В результате: голодные птицы,

Заброшенные дома,

Не слышно лягушек.

Хотя точно так же

Талая вода журчит

По ночам.

ЭМИЛИ ДИКИНСОН ОБНАРУЖИВАЕТ, ЧТО

ЖУКИ-СОЛДАТИКИ ЖИВУТ В ДОЛАПСАРИАНСКОМ

СОСТОЯНИИ БЛАГОДАТИ

Жук не переносит - тяжёлых грузов -

И, кажется, - никогда не ест.

Он не знает - ни труда - в обмен на хлеб -

Ни пристрастия - к мясу.

Его шаги размерны - как тиканье метронома -

Он не - подгоняет события.

Дело его жизни - нести тишину -

И покой - на своих крыльях.

ТОМ ГУТТОРМССОН, РЕДАКТОР ГАЗЕТЫ

"ГОРНИСТ МИННЕОТЫ",

УПРАЖНЯЕТСЯ

В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

НА ЖУКАХ-СОЛДАТИКАХ

Против жуков пестицидов немеряно,

время на их разработку потеряно;

бросить ученым пора бы всё это

и разработать яд для поэтов.

До сих пор неизвестно науке:

подохнет ли жук от скуки?

III

Две вещи без ропота принимаю:

жуков-солдатиков и одуванчики в мае.

ЖЕНЩИНА В БИБЛИОТЕКЕ РАССКАЗЫВАЕТ МНЕ

ТАКИЕ ПИКАНТНЫЕ ДЕТАЛИ О ЖУКАХ-СОЛДАТИКАХ,

КОТОРЫЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ ДЛЯ МЕНЯ НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ ИНТЕРЕС

СРАЗУ В НЕСКОЛЬКИХ АСПЕКТАХ

"Жуки-солдадики

обязательно поджидают меня

в душе на подвальном этаже

каждое утро.

Намокнув, они

так и липнут

к моему телу.

Собственно, мне это

даже нравится."

ОБЪЯСНЕНИЕ МОЕМУ НЕОБЫЧНОМУ ИНТЕРЕСУ К

ЖУКАМ-СОЛДАТИКАМ, ОСОБЕННО К

ЖИВУЩИМ В МОЁМ ПИАНИНО

Обожаю всё живучее, что нелегко уничтожить:

китов, медведей гризли, каймановых черепах, жуков-солдатиков, некоторых из людей,

древние повествования варягов об оживших покойниках.

Обожаю камни, ещё неукрепившиеся в земле;

Валуны, вылезшие наружу после ледника;

Скалы столь неохотно щурящиеся на белый свет, словно они только что выпали из жерла вулкана.

Обожаю воду, шумно и медленно превращающуюся в лёд:

она извергается, хрипит, стонет, чихает до самой весны.

Люблю старые дома, сараи, которые непогода так и клонит навстречу друг другу.

Даже при закрытых дверях в них слышно ветер,

А комод так и клонится навстречу тебе.

В то время как картины сползают по стенам под непредсказуемыми углами.

И всё-таки они не падают на пол до тех пор,

Пока их не собьют со стены молотком или ломом.

Убить можно всё, что угодно, если постараться;

Этот мир - домашние животные, разливающиеся реки,

Амбары из жести, нерушимые дома, отполированные временем камни, искусные психологи,

Подогреваемые бассейны и страждущие люди -

Он весь хочет, чтобы ты стал его частью,

Приглашения приходят по почте каждый день,

С каждым днём всё более сердечные и настоятельные.

Если ты их игнорируешь, они впадают в истерику, стремясь прикончить тебя.

Поверь, они в состоянии это сделать; более того, их вознаградят за это.

За твою голову ведь давно назначено вознаграждение.

III

Я был ста лет от роду, едва родившись. И знал всё без лишних слов.

Я ощутил это впервые, когда услышал музыку Бетховена, звучавшую с поцарапанной старой пластинки.

Я ощутил это впервые, когда открыл глаза на похоронах и увидел, что я - единственный живой человек во всей церкви.

Я ощутил это в одиннадцать лет, когда купил книгу стихов Уолта Уитмена за три с полтиной в Сью-Фоллз.

Я измусолил ту книжку своими пальцами, внутренне понимая, что её написал очень близкий мне человек.

Это же чувство у меня и сейчас, когда ранним утром под моими пальцами звучит баховское "Искусство фуги" из моего старенького пианино.

Более всего, я люблю своё старенькое пианино, которое никак не хочет умирать,

Отказываясь напрочь быть выброшенным в курятник и стать порубанным топором;

Моё терпеливое пианино, у которого за шестьдесят лет появилось чувство юмора;

Несколько потёков, несколько царапин на поверхности, громыхание клавиш, напоминающее

Очерствение артерий, время от времени лопающиеся струны.

Это пианино всегда было в форме и не требовало к себе особого внимания,

Голос его стал гуще и мягче с 1922-го года.

Оно негромко воспроизводит самые громкие ноты, а тихие звучат словно перья, падающие в колодец,

Но оно вполне подходит для музыки Баха, для музыки пожилого человека.

Оно любит людей, любезно к ним относится,

И нисколько не возражает против жуков-солдатиков, проживающих в нём.

Это пианино тоже умрёт, но не раньше, чем ещё много раз порадует странного старика, играющего на нём;

Порой он встаёт с постели поздней ночью и ощупью находит клавиши в темноте.

КОГДА Я УПОМЯНУЛ О ПОЧТИ ЛЮТЕРАНСКОЙ

ЧИСТОПЛОТНОСТИ ЖУКОВ-СОЛДАТИКОВ, ЖЕНЩИНА

ИЗ ГРАНИТ ФОЛЛЗ ГРОМКО И ТВЁРДО ВОЗРАЗИЛА:

"Они оставляют пятнышки.

На занавесках.

Дверях.

Печке.

Простынях.

Лампочках.

Бутылках.

И на мне тоже."

А ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА ПРОКОММЕНТИРОВАЛА:

"От них у вязов датская болезнь,

А у тебя от них - стихи."

ПОЧЕМУ ЗДЕСЬ ТАК МНОГО

СТИХОВ, РАССУЖДЕНИЙ И ПРОЧ.

О ЖУКАХ-СОЛДАТИКАХ?

Одна вещь

всегда тянет

за собой другую. . .

ХОТЯ МЫ И ЛЬСТИМ СЕБЕ, ЧТО МЫ -

ИНДИВИДУАЛИСТЫ, НО ВСЕГДА ПРИСУТСТВУЕТ

СОМНЕНИЕ, ЧТО ЭТО

НЕ ВСЯ ПРАВДА

Все на одно лицо, они исчезают

из жизни - друг для друга

совсем незаметно;

одно чёрное крыло покрывает другое -

равно как все красные отметины на закрылках сходны между собой.

Жуки не умирают друг за другом,

но в зависимости от времени года.

С нами, как нам кажется, всё происходит иначе,

каждый не похож на другого,

он - центр собственного мира,

вне которого ничего нет;

кончается же всё

горькими рыданиями

и пустым местом в воздухе -

там, где раньше было тело.

III

Иногда мне хочется

раствориться, став одним

из миллиона жуков-солдатиков, с

такими же крыльями за спиной, таким же ползающим

по стеклу в окне, сидящим

в комнате, полной таких же, как я, и

таких же неразличимых; чтобы они спрашивали, удивляясь:

- Кто это? Как его зовут?

- А, какая разница...

ПРОЕЗЖАЯ МИМО УЭСТЕРХЕЙМСКОГО КЛАДБИЩА:

ЙОНИНА СИГУБОРГ ДЖОЗЕФСОН ХОЛМ

(23.06.1910 - 25.05.1975)

Должно быть, ты уже усохла, как жук-солдатик по весне,

В своём подземном дому;

Одна кожа да кости.

Остальное же твоё здесь, как и этот жук,

Что ползает рядом с кофейником.

И ты снова готова говорить и - рассказывать, рассказывать.

Ты всегда знала, что всё произойдёт именно так.

Даже когда тебя нет в комнате, ты -

Здесь; голос твой присутствует повсюду:

Он раздаётся из-под подушки, из-за печки,

Из уст разрисованных статуэток на полке.

Дыхание твоё всё так же сдувает пыль

С безделушек на комоде.

Время от времени глаза твои на портрете щурятся или подмигивают.

Каждой осенью в дом заползают новые жуки,

чтобы снова досаждать нам,

как и прежде.

Они выглядят точно так же, как и прошлогодние.

Возможно, это они самые и есть.

Но мне не следовало напоминать тебе о них.

КОНЕЦ

В КРЫМУ

Ночью душной, звонкой, южной

Млечный Путь застрял среди ветвей.

Вечностью пленён, обезоружен,

Восхожу на сумрачный Кастель.

Там внизу, под крутизной обрыва,

На зажатый скалами причал,

Детство смутное приплыло

По луной раздробленным лучам.

Ни души. Лишь только листьев сплетни.

Навсегда ли? Встретимся ли вновь?

Ночь нежна. Беззвучно море плещет,

Непонятно и безбрежно - как любовь.

Джерард Мэнли Гопкинс

(Gerard Manley Hopkins)

БЛАГОСЛОВЕННАЯ КРАСА

Будь славен, Бог, за пятна на вещах -

За небеса пятнистей, чем корова;

За розовые точки, что пунктиром у форели на боках;

Опавшие каштаны, что ярчее углей из костра, за зябликов крыла;

Ландшафт в наделах складчатых борозд под паром;

За все ремёсла, их оснастку, такелаж и труд.

Предметы необычные, ненужные, чудные;

Всё, что изменчиво, в веснушках (откуда только лезут на лицо?),

Стремительно, медлительно иль сладко, кисло, ослепительно, неярко.

Он жизнь даёт всему, чья красота превыше перемен:

Хвала ему за всё. Амен.

Вольный перевод песни Джоан Баез

(Joan Baez)

Я ВИДЕЛ СТРАННЫЙ СОН

Я видел странный сон: с девчонкой босоногой

Вдоль берега реки идём мы далеко...

Без всяких слов, мы говорили с ней о многом;

Мир просыпался, было на сердце легко.

Без веских "нет" и "почему" занудных,

Без тягостных оков условностей тупых -

Лишь радости поток, и в нём найти нетрудно

Виденья для слепых и песни для глухих.

С деревьев листья тут опали слёзным ливнем,

Я на колени пал в Стране Кривых Зеркал.

И ниоткуда вдруг услышал голос дивный:

- Не плачь: Потерян ты? Нет, вовсе не пропал.

И как бы вовсе я проснулся: Мать стояла рядом,

Но из её волос, скользнув кольцом дорог,

Упали ленты в грязь, а саван стал нарядом,

И горькой боли в сердце я сдержать не мог.

В том сновиденьи был поэт с сиреневой гитарой,

И кудри чёрные блеснули золотом зари,

Девчонка босоногая там весело смеялась, -

Без струн, там музыка взлетала изнутри.

В бездонных небесах вдруг сотни птиц запели.

И, разглядев себя, я понял наконец,

Кто изначально рядом шёл от колыбели,

В чьих волосах горели звёзды как венец.

Был это странный сон. Он длился бесконечно.

Я сквозь него шагал, свободный и босой.

Проснулся в темноте, в пижаме своей вечной -

Фома неверный. Что за сон? И был ли он?

Билл Холм

(Bill Holm)

ИСЛАНДСКИЙ ЯЗЫК

В этом языке нет слов типа "индустриальная революция",

"пастеризованное молоко", "кислород" или "телефон"

одни лишь овцы, рыбы, лошади да шум водопадов.

Люди с приличным доходом вряд ли смогут на нем общаться.

В этом языке нет унитазов; выходишь наощупь

ночью во двор, под дождем, с куском газеты в руке.

Дверь громко скрипит; застойный запах из-под ног

встречает тебя - как в детстве.

Язык этот верит в привидения; кресло

напротив начинает раскачиваться само собой при тусклом свете лампы,

кони ржут в пустой конюшне и головокружительная пустота внизу, под обрывом

только лунный свет да черные скалы.

Женщина с мраморно-белыми руками что-то шепчет

на этом языке тебе во сне; какие-то лица

заглядывают в окна, декламируя или напевая; длинноволосые старухи,

мурлыча под нос, вяжут или сворачивают блинчики со сливовым джемом.

На этом языке нельзя посплетничать,

держа в руке виски с содовой, на нем нельзя

даже вежливо разговаривать. Стоит лишь предложению начаться

и все твое горе, вся твоя несостоятельность сразу выходят наружу.

Древние флексии изменяются от падежа к падежу,

от одного грамматического рода к другому, смягчая согласные,

размывая гласные - до тех пор, пока ваша речь не переходит плавно в шум

океана,

полощущего айсберг в своей гортани.

ЕММА ШАППЛИН

(Emma Shapplin)

* * *

Со свистом проносится мимо бесконечное время:

Прошлое, настоящее, будущее...

Они - отпечатки вечности:

Содранная, сверкающая, улетающая прочь

Чешуя...

Радуга вечности,

Океан любви

И - пропасть впереди...

Жизнь соприкасается со смертью,

Они соединяются, разъединяются...

Сливаются воедино, уносятся вдаль...

Природа:

Высочайшая, совершеннейшая форма искусства...

Мы - лишь часть её...

Природа это эхо Твоего голоса...

Шэл Силверстайн

(Shel Silverstein)

ЕДИНОРОГ

Во время допотопное, средь первозданной зелени,

Зверей водилось больше, чем ты представить смог, -

Кого там только не было, почти в начале времени!

И среди них прекраснейшим - был единорог.

Там были аллигаторы и гуси длинношеие,

Верблюды с обезьянами и котокрысослон.

Но знаю это точно я, как свой же день рождения,

Был лучше всех единорог - красив как дивный сон.

Вдруг бог узрел средь них порок, и мир вернуть к началу

Решил, раз разонравился ему разбухший грех:

"Пора всех крепко наказать. Потоп пошлю, пожалуй!"

Лишь Ною сделать повелел плавучий он ковчег:

- Возьми-ка парочку гусей, зеленых крокодилов,

Без пары не останется пусть котокрысослон.

Верблюдов тоже захвати и обезьянок милых,

А где же мой единорог? Он должен быть спасен.

Ной все запомнил в точности, ковчег построил загодя,

Он строго пары выстроил, им ныть не разрешил,

Привел зверей как велено, запас им сено, ягоды,

И выкрикнул пред Господом отчет что было сил:

- Я, Господи, все выполнил, со мной два аллигатора,

Есть даже котокрысослон и пара для него.

Есть гуси, овцы, голуби, верблюды есть горбатые -

Но где же твой единорог? Не вижу я его.

Глядел печально праведник, как дождь на землю падает...

Единорогов видно не было. Ах, где мои очки?

Резвились за туманами, как будто и не надо им

В ковчег попасть к отплытию, - такие дурачки.

Козлы козлиться начали, змеятся змеи бешено,

Слоны слонятся внаглую, ковчег наклонно лёг,

Мышами, львами, тиграми едва уравновешенный.

Кричит зверье по-своему: - Так где ж единорог?

Глядят в недоумении животные различные:

И шимпанзе веселые и котокрысослон,

Но Ной воскликнул яростно: - Какое неприличие!

Мы ждать не в состоянии, кто с нами - тот спасен!

Ковчег отплыл по-быстрому, несет его течением,

Единороги бедные рыдают на скале...

Их слезы дождь усилили, что смыл их, без сомнения,

И не осталось более следа их на земле.

Увидишь аллигаторов, гусей, овец и курицу,

Верблюдов, тигров, кроликов, и стаю шимпанзей.

Но также верно, как и то, что ты рожден, не сбудется -

Единорогов увидать среди земных зверей.

Джон Резмерски

(John Rezmersky)

ВТОРОЕ ДЕТСТВО

Дети не могут думать

молча, не ерзая и не размахивая руками,

когда их посещают очередные идеи.

Взрослея,

мы чувствуем, как разум прирастает к глазам.

Мы начинаем думать, что умеем видеть.

Мы видим всё, но предпочитаем помалкивать,

забывая при этом, что у нас есть ноги и руки,

чтобы контролировать свой желудок.

Мы танцуем только ради того,

чтобы забыться, чтобы нас не посещали неприятные мысли;

для этого мы так тщательно и выделываем

каждое па.

Однажды я наблюдал старика,

который пил, горланил и танцевал

до тех пор, пока

не выскочил из себя через рот -

так сильно он обрадовался, что научился снова

думать всем телом.

Хань-Шань

(Chan Shan)

Китайский поэт, 9-й век н.э.

ХОЛОДНАЯ ГОРА

Тридцать лет, как явился на свет.

Протоптал не одну уже тысячу миль, -

От взволнованных трав по излучинам рек

До пустынь, где пески истираются в пыль.

Ради жизни бессмертной я зелье варил,

Вник в историю, книги читал нараспев.

А сегодня вернулся к Холодной Горе -

Чтобы уши промыть в леденящем ручье.

Джек Эллисон

(Jack Ellison)

ПЛОХОЙ ПАЛЕЦ

Будь мы без рук, мы были бы немыми,

Пытаясь выразить, что хочется сказать.

Порой нам слов порядком не хватает,

А непременно нужно как-то отвечать.

Будь мы без рук, мы были бы немыми -

Чем омерзение ещё нам выражать?

К тому-сему, то к ней или к нему,

К политикам, готовым друг на друга срать?

Будь мы без рук, мы были бы немыми,

Фрустрации так нас и били б по мозгам.

Наверно, валиум служит иных спасеньем,

Но я бы лучше палец показал.

Будь мы без рук, мы были бы немыми -

Нет выразительнее слова, чем подобный жест.

Руками говори, коль мордой гад не слышит:

Твой средний палец - для чего-то же он есть?

Будь мы без рук, мы были бы немыми.

Вдохни поглубже, коли прёт, и - в жесть!

Нет ничего важней, чем средний палец.

Забываю я порой вам эту мысль донесть.

2013

Автор: дурачок Билли-шутничок

(Silly Billy the Kidster)

МОЯ ЖИЗНЬ КАК ИЛЛЮЗИЯ

Большая часть жизни происходит у меня в голове.

Видя меня, многие думают, что мозг мой успел умереть.

Иные считают, что я потерял ощущенье реальности.

Если и так, то ответьте - не надо банальностей:

Реально ли в этом винить, при жизни такой тривиальности?

КАК ФАНФИК:

Я - солипсист, нет мира вне меня.

И нечего за это мне пенять.

Есть внешний мир иль нет, он тривиален,

И в нем бы выжить я не смог ни дня.

2013

Комментарии: 96, последний от 01/08/2016. © Copyright Чижик Валерий Александрович (tchijik@juno.com) Размещен: 11/11/2013, изменен: 11/11/2013. 184k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Чижик Валерий Александрович : другие произведения.

100 переводов и стихов