Аннотация: Небольшой очерк по следам дикого отдыха
Крымские ассоциации.
Три недели не прошли зря -- надо что-нибудь написать. А что? Путеводителей по Крыму более чем достаточно. Чудесной природе уделял внимание почти каждый заезжий писатель -- тут у меня тоже нет шансов. Опубликовать путевой дневник? Вот незадача, я его не вел. В залитом дождем блокноте можно найти лишь размытые заметки, как расходуются взятые на всё про всё 5 тысяч рублей. Напишу ка я какой-нибудь ассоциативный бред про важное. Про море, про звуки, про еду и воду, про забитые автобусы, винтажные троллейбусы и престарелых домовладелиц. Про туристов с цифровыми мыльницами... Нет, не буду я писать про туристов с цифровыми мыльницами -- и так бесят. В знак протеста, в моих крымских текстах вообще не будет фотографий. Крымская природа достойна того, чтобы наблюдать ее в живую и заполнять ею самый надежный и технологичный фотоальбом -- человеческую память.
Море.
Морей в Крыму два -- Азовское и Черное. Нет, морей в Крыму не два, а очень много. Есть мутно-голубое море около городских пляжей Феодосии и Ялты. В этом море водится очень много людей: они крупными стаями заходят на мелководья и устраивают лежки на берегу.
Есть ревущее море с черными тучами, черной водой и белой пеной, море, которое кидает на берег нечеловеческих размеров волны и разбивает корабли. Это море с картин Айвазовского, который долгое время прожил в Крыму, и где-то сию суровую красоту увидал.
Есть просто море -- на нем постоянно идут небольшие волны, оно всегда шумит, оно очень теплое и чуть-чуть соленое. На пологих берегах за Феодосией, под Коктебелем, в бухтах Севастополя и возле Алушты это море похоже само на себя. На его просторах тоже есть люди. Одни путешествуют на грузовых кораблях возле горизонта, вторые купили билет на прогулочный катер и пьют пиво в трехстах метрах от линии прибоя. Другие выбираются на берег и строят себе гнезда из ткани на алюминиевом каркасе. Море не таит зла, море не уносит, море выпускает на берег, только вежливо уговаривает поплавать еще, высохнуть и лезть в воду снова. Один раз, поддавшись на эти уговоры, мы плавали вдалеке от берега целый час.
А еще, если хорошо поискать, можно увидеть море насыщенно-голубое, прозрачное и хрупкое. Я нашел его около поселка Новый Свет. Я долго спускался к нему с высокой горы -- залезая в тупики, опираясь на стволы тысячелетних можжевельников и сосен. Я пролез под дверь закрытого грота, прошел под скалой и купался в естественном аквариуме среди рыб, мягких водорослей и камней. В каменных щелях на берегу сидели красные крабы, черные креветки ползали по утонувшим булыжникам и не давались в руки. Едва заметна в толще воды рыба-игла и совсем незаметны морские коньки. Новый Свет стал одним из редких случаев, где рекомендации туристических путеводителей совпали с моими представлениями о прекрасном.
Громкоговорители
Громкоговорители -- это люди, слишком часто попадающиеся на уши у крымских берегов.
Громкоговорители низшего звена ходят по пляжу один за другим и громко предлагают свою мусорную снедь. Кукуруза, креветки горячие, пиво холодное, пирожки с мясом, пахлава медовая... К концу дня их завывания бесят не меньше, чем валяющиеся тут и там панцири креветок, обгрызенные початки кукурузы и абрикосовые косточки.
Более продвинутые громкоговорители получают в распоряжение одноименный прибор, который многократно усиливает раздражительный эффект. Голоса предлагают посетить экскурсии, покататься на катере, сходить на концерт или попсовую выставку. Счастливые обладатели "матюгальников" добираются даже до стихийных автокемпингов на отдаленных местах побережья. Видимо, море и солнце делают людей миролюбивыми и терпеливыми: ни у кого не возникает желания привязать электрический кричатель к орателю и принести человеческую жертву Посейдону.
Наверное, меня навсегда испортила прошлогодняя поездка в Западную Европу и пляжи Барселоны. Наверное, я придираюсь. Но не заняться ли администрациям совковых курортов экологией нашего слуха? Буду громко аплодировать ушами тем, кто первый пойдет на такой шаг.
Транспорт
Проезжай Маяковскую! Не выходит никто. Нет, останавливайся. Еще двое влезут.
Кондуктор - водителю маршрутки.
Доехать из одного места Крымского полуострова в другое проще простого. Доехать, в данном случае, это переместить тело из точки A в точку Б колесным транспортом. В каком состоянии вышеуказанное тело окажется в вышеуказанной точке Б -- вопрос не праздный, но мы его пока опустим.
Первый вариант -- ехать на электричке. Электрички ходят из Симферополя в Севастополь и Евпаторию. Ходят медленно, но, по российским меркам, невероятно дешево. Так, поездка из Севастополя до крымской столицы обошлась в два с половиной часа (против часа на маршрутке) и 30 рублей.
Второй вариант -- автобус. По деньгам выходит около рубля на километр. Нередко автобусы подбирают народ по пути: счастливчики едут стоя. На жаре в дальних автобусах вполне терпимо: в крупных есть кондиционеры, а мелкие хорошо продуваются.
Есть и такое экзотическое решение, как троллейбус. Основу крымского троллейбусного парка составляют чешские Шкоды 60-х тире 70-х годов, давно снятые с маршрутов в российских городах. В результате, улицы Ялты, Алушты и Симферополя походят на декорации для фильма о недавнем прошлом. Меня отговорили проехать по самой длинной троллейбусной линии Европы. Говорят, плохая вентиляция превращает два с половиной часа движения между Ялтой и Симферополем в настоящий ад.
То был сказ о междугородних поездках. Добрые слова кончились, поэтому расскажу о городском транспорте.
Основной автобус в городах - "Богданы". Очень вероятно, это самая вместительная машина в мире: сколько бы ни было пассажиров внутри, на следующей остановке сядет еще хотя бы один человек (говоря языком формул, Х = Z+1, где Х - количество людей в автобусе после остановки, Z - натуральное число). В Феодосии автобусов не хватает. Для тех, кто садится не на конечных пунктах, поездка проходит в страшной давке. Особенно забиты маршруты Феодосия-Приморский и Феодосия-Коктебель. По пути автобуса возникает несколько пробок -- человеку, пережившему это, уже не будут страшны никакие оздоровительные процедуры. Прокатись по Феодосии на "четверке" и устраивайся в Ад менеджером по качеству услуг. Примут без испытательного срока! То же самое я могу сказать про маршрутки Судака и, в меньшей степени, про Ялту и Севастополь.
Автостоп в летнем Крыму очень вялый: многие местные водители подрабатывают таксистами на дальних маршрутах, от них трудно отделаться. Отдыхающие мне ни разу не останавливались. Один раз я пошел на принцип: автостопом из Судака, как долго бы не пришлось ждать. Результат: с 17.00 и до захода солнца я продвинулся лишь на 25 километров, 5 из которых проделал пешком и заночевал у развалин башни Чабан-Куле. Утром, прождав два часа и продвинувшись еще на 20 километров на Запад, я заплатил 15 гривен и сел на автобус.
Горячо любимый мною морской транспорт почти исчез: нет регулярных пассажирских рейсов вдоль побережья. Из ялтинского порта можно уйти лишь в Новороссийск -- стоит это удовольствие не менее трех тысяч рублей.
Чуть не забыл. Ни в коем случае не ходите на канатную дорогу Мисхор-Ай-Петри. Очередь тянется два часа. Крыша павильона, в котором приходится стоять, сделана полупрозрачной на случай жары, пространство надежно укрыто от ветра и вентиляции торговыми павильонами и совсем лишено сидений. Тому, кто заскучал, рекомендуется поискать в округе газетный киоск. Может быть, кому-то повезет в этом деле больше, чем мне. После перенесенных лишений поездка на подъемнике в полуобморочном состоянии не показалась мне ничем примечательным.
Комары.
Я безуспешно искал их в Подмосковье, а они нашли меня в Крыму. Маленькие, бесшумные, невероятно вредные. От укусов крымских комаров на нас появлялись огромные красные пятна, которые не сходили часами и чесались по двое суток. В более-менее безветренные вечера насекомые делают пребывание на пляжах Феодосии проблематичным, а ночное купание на Золотом пляже (к Востоку от города) -- самоубийственным.
Каждый вечер, забираясь в палатку, я задраивал все щели и устраивал пятнадцатиминутный инсектицид -- массовое убийство комаров механическим способом.
Всего единожды -- у Чабан-Куле - комары позволили мне спать под открытым небом. Для этого пришлось тащить себя и рюкзак на двухсотметровую высоту. Все остальные разы я выбирал в пользу "задохнуться" и варился в закрытой палатке.
Во времянку, где меня поселили в Ялте, комары не залетали. Зато прямо по дороге в туалет с шелковицы на меня приземлился самый настоящий клещ. Опасность заразиться энцефалитом в Крыму не так высока, как в лесах Урала. Но шанс остается, поэтому я советую соблюдать в Крыму те же предосторожности, что и при походах в средней полосе.
С меня хватит. В следующий раз одену в Крым таежный костюм, возьму накомарник и запасусь репеллентами.
А вот более конструктивная идея: давайте составим карту самых комариных и заклещеванных районов Крыма. Будут полезны даты вылета и наибольшей активности насекомых и клещей на полуострове.
Корыстолюбцы
Крым -- это край жадной бедности и корыстолюбия.
Она, жадность, заставляет многократно повышать цены на фрукты, в результате чего растущие кругом персики и помидоры продаются на 30-40% дороже, чем в крупных московских магазинах.
Она, родимая, не дает перевозчикам арендовать на лето больше автобусов -- чем дольше ждет толпа на остановке, тем больше людей влезут в одну машину.
Даже если ночью ты присядешь на шезлонг на пустынном загородном пляже, тут же прибежит сторож и потребует денег.
Апофеозом, по-видимому, является табличка при входе в один из ялтинских уличных ресторанов: "Фотография в ресторане -- 5 гривен"
Последователи Остапа Бендера огородили практически все интересные туристам природные объекты и взымают свои 10-20 гривень. (Могу успокоить -- на подавляющее большинство "провалов" можно бесплатно попасть в обход) Платным является вход на "Тропу Голицина" в Новом свете, за отдельную мзду пускают, после канатной дороги, на вершину Ай-Петри. Сами окрестности верхней станции канатной дороги превращены в дикий базар. Татары хватают за руки, суют в лицо хищных птиц, тащат на куцую конную прогулку, брякают безделушками, зазывают в дорогущие рестораны.
Говоря языком гуманитарной науки, сначала нечеловеские условия ожидания внизу, потом -- давка за место у окна в вагончике и, наконец, торговое безобразие на вершине подвергают Ай-Петри и его могучую природу полной десакрализации. Добравшиеся до вершины люди воспринимают природу и горные пейзажи как еще один объект, который можно и нужно потребить. Быстро отщелкать виды на мыльницу, вдохнуть насыщенный обещанными сверхъестественными энергиями воздух, сфотографироваться с орлом, проехать на лошади по вытоптанному полю, найти машину (не дешевле 200 рублей с человека на 20 куцых километров) и возвращаться вниз.
Вода
В Крыму я стал очень ценить воду. В городах воду дают по расписанию: ночью или вечером. Горячей в летний сезон нет совсем. Я бы ответил, для чего нужен кипяток летом, когда простудился и, в результате, не мылся три дня, дабы не заработать в холодном душе пневмонию.
С питьевой водой тоже не все ладно. Каждое утро я покупал или набирал двухлитровую бутылку, которую таскал за спиной. Бутылки хватало до вечера. И только по возвращении в Москву меня стали мучить наивные вопросы: а почему бы не устроить питьевые фонтанчики хотя б в крупных городах?
Источники мне попадались дважды: первый -- возле башни Чабан-Куле. Второй у автодороги при спуске с Ай-Петри. Единственный раз я мог вдоволь напиться посреди бела дня.
Кстати, вода, чай, соки и квас стали единственными напитками, употребленными мною в поездке. Да здравствует трезвость!
Еда.
Цены на продукты в магазине и на рынках почти не отличаются от московских. Дешевле обходятся только овощи -- помидоры можно отыскать за 12 рублей килограмм, огурцы -- за 6, а картошку -- за 15. Возможно, в крупных магазинах самообслуживания -- вроде наших "Ашана" или хотя бы "Перекрестка" с "Копейкой" продукты дешевле, но ни одного подобного заведения мне в Крыму не попалось.
Особый разговор -- о фруктах. Их дороговизну я уже упоминал -- поворчу еще раз. Был самый разгар сезона слив, персиков, яблок и абрикосов. Средняя цена килограмма персиков на рынке в Ялте была 20 гривень (около 90 рублей), абрикосов -- 22 гривни, яблок -- 10 гривень, вездесущего крымского винограда -- 20 гривень. За арбуз просили 3-4 гривни.
Почему в Москве израильские фрукты стоят значительно дешевле? Может быть, евреи и испанцы умеют выращивать их лучше и экономичнее, или просто крымские перекупщики имеют за счет отдыхающих сверхприбыли?
Ситуация с общепитом в крымских курортных городах различна. В Феодосии мы вкусно питались в большой и очень недорогой столовой, которая находится на пересечении улиц Революционной и Карла-Маркса -- около андреевского креста. Столовая открыта до 20.00, и чек там редко превышает 20 гривен. Обычно, первое, второе и чай выходили рублей на 50-60. А вот цены около пляжа, напротив, вполне московские: особенно дороги напитки, шаурма, куры-гриль и пирожки.
В Судаке рядом с вокзалом нашлось кафе "Турист", где за 16 гривен мне принесли такую порцию запеченого в горшочке мяса с картошкой, что я не смог ее доесть.
Где-то между Судаком и Алуштой я разогревал консервированную кашу на газовой горелке и варил в железной кружке горячий чай.
В Ялте столовых много, но цены в них сравнимы с московскими: хорошо пообедать выходит на 150-200 рублей. Сравнительно недорогим заведением является столовая "Сирень" на улице Рузвельта, что на Восток от памятника Ленину.
В Севастополе я так и не нашел места, где можно просто и недорого поесть. Уже перед отъездом откушал супа в привокзальном кафе.
Желудочная устойчивость отдыхающих просто поражает. В самое пекло на пляжах поглощаются тонны пахлавы, поедается жирное мясо и пьется сладкая газировка. В электричке Севастополь-Симферополь девочка успешно продавала полурасплавленные от жары сахарные петушки. Да, гости Крыма настолько суровы, что жуют карамель и выпивают шоколадку, не разворачивая фольги.
Крепости
Около развалин Каффы -- генуэзской крепости в Феодосии, я провел половину ночи. Неспящий курортный город мерцал огнями, до самого рассвета по небу и сопкам пробегали не то мощные лазеры с клубной площадки, не то лучи зенитных прожекторов. Света хватало, чтобы выделить из темноты зубцы трех побитых войнами башен и неровную стену. Еще одна стена -- уже без зубцов и башен, стояла совсем близко: все предутренние часы ее изможденные камни грели воздух вчерашним теплом. Над крепостью стояла дымка. Пар скрывал слабые звезды, перекрашивал чуть живой стареющий месяц в красный цвет и носил в себе тихих летучих мышей. А под стенами, по протоптанным тропинкам громко пыхтя пробегали по своим ночным делам поджарые собаки.
Светло. Туман зарделся, но утаил момент, когда над морем появился край солнечного диска. Доброе утро. На толстых колючих лианах обнаружились ароматные белые цветы. По тропе в овраге снова с пыхтением пробежала невидимая мне собака.
Крепость в Судаке сохранилась гораздо лучше, но запомнилась она мне, в основном, долгими поисками "черного хода" и вызванном бедностью скалолазанием. При бюджете 60 гривень в день я не мог тратится на достопримечательности. Нет, еще запомнилось, как я бежал к донжону на вершину холма, чтобы догнать лучи закатывающегося за гору солнца.
Около башни Чабан-Куле, которая, судя по всему, являлась неприступной цитаделью вздорных братьев Гуаско я провел еще одну чудную звездную ночь.
Хозяйки
Мой крымский отдых был странной смесью из вольного путешествия автостопом, крымским походом с палаткой и пляжным отдыхом. И то, что в Феодосии, Судаке и Ялте я искал цивильное жилье было вызвано скорее необходимостью бросить где-нибудь тяжелый
рюкзак, чем стремлением к комфорту.
С предложением комнат и квартир в Крыму проблем нет. Можно повестись на посулы бойкой старушки, что поджидает на автовокзале. Можно позвонить по объявлению, можно просто постучаться в любой частный дом приморского городка. Летом в наем сдается весь полуостров!
Цены начинаются от 40 гривень за койку в сутки. Я тратил на жилье 10 или 20.
С первой хозяйкой мы познакомились в Интернет-кафе, когда искали координаты феодосийского кемпинга (как оказалось, давно закрытого). Женщина, похожая на пожилую учительницу, настойчиво искала на соседней клавиатуре букву "Ы". Текст, который я помог набрать Ярославе, оказался рекламой пансионата. Далее последовали короткие переговоры: за 10 гривень в день нам было разрешено поставить палатку в огороде, оставлять вещи и пользоваться коммунальными благами. Хозяйка -- бывшая редактор из Щелково - читала нам свои стихи, постоянно справлялась о комфорте и была хаотически занята. От репутации же компьютерщика я так и не отделался: пришлось сочинять вместе с ней новые объявления и еще раз съездить в Интернет-кафе.
В Судаке я обошел несколько переулков около автовокзала (в 20 минутах ходьбы от моря) и постучался в десяток домов, пока не нашел бабушку, которая вписала меня за 20 гривень на одну ночь. По нашей договоренности мне предназначалась открытая веранда в саду, но привести ее в божеский вид после годового запустения я должен был сам. Я слышал, с каким восторгом хозяйка рассказывала товаркам, что ее отдыхающий сам выхлопал подушки и матрас, вытер годовую пыль и вымыл пол! Бабушка всю жизнь проработала в торговле и прожила в Судаке. Она призналась, что так ни разу в жизни и не видела главную достопримечательность города -- генуэзскую крепость.
В Ялте, будучи наслышан о ее дороговизне, я намеренно отправился повыше -- в Васильевку. За те же 20 гривень день у меня была койка, криворожский художник-сосед, по-средневековому узкие улочки, огромное шелковичное дерево во дворе и вид на вечерний город.
Приезжайте осенью -- в один голос упрашивали мои благодетели. Давить вино, собирать грибы в горах и шуршать палой листвой. Двое и двое суток автостопом да три дня счастья. Соглашаться?