Васёк крутанул баранку вправо и "Мерседес на большой скорости въехал во двор многоэтажного кирпичного дома. Вот и желаемый шестой подъезд. Он затормозил. И подал звуковой сигнал, давая знать, что он уже на месте, что "карета" подана. На балконе четвертого этажа появилась молодая женщина с распущенными белокурыми и густыми волосами.
Васёк в который уж раз (видит он эту женщину часто) подумал: точь-в-точь Марина Влади из фильма "Колдунья". Ему вовсе не кажется, что он перегибает палку, то есть преувеличивает. Ну, да: он не сильно большой знаток по этой, женской части, но все-таки кое-что уже соображает: прекрасное от безобразного отличит сходу.
У него есть девчонка, с которой дружит: сейчас готовится к экзаменам за одиннадцатый класс. Озорная девчонка и симпатичная. Но с ней пока ничего не было: разве что поцелуи на парковой скамейке. Его руки иногда пробуют шалить и забраться кое-куда, но девчонка решительно и бескомпромиссно пресекает в зародыше любые его поползновения. На мне, говорит, - пояс целомудрия. Разумеется, девчонка шутит. Ей семнадцать и уже самостоятельная: планы грандиозные строит. Буду, говорит, поступать в институт культуры, на худрука учиться.
Женщина слегка перегнулась через перила и рукой дала знать: поднимайся, мол, в квартиру.
Парень недовольно покачал головой и хмыкнул. Ему это не понравилось. Шеф, посылая, сказал, что супруга будет уже ждать внизу, у подъезда. А тут... Зачем ему подниматься? Совсем ни к чему. И времени у него в обрез: по словам шефа, в их распоряжении не более часа. Могла бы и без него... Впрочем, подумал он, надо, наверное, помочь женщине тяжелую сумку спустить.
Он вышел. Осторожно прикрыл дверцу. Машина, как и женщина, любит ласку и смазку, - так считает он. Банально? Но, pardon, вся наша жизнь, по большому счету, состоит исключительно из банальностей. Парень достал брелок с ключами, на что-то там нажал, что-то там пискнуло, из чего сделал заключение: машина на автосигнализации. Поднялся на четвертый этаж. Там когда-то было три двери и, соответственно, три квартиры. Теперь дверь одна, так как квартиры объединены в одну. Шеф сделал перепланировку и, соответственно, евроремонт. Без него нынче - никак: кому хочется прослыть деревенщиной, таежным зверем, до которого так и не добрались плоды цивилизации? Никому! Бабки? Ну, они у шефа водятся, и, кажется, в немалом количестве. Бизнес у него, у шефа, значит, прибыльный. Чего стоит один лишь гостиничный комплекс? Между прочим, не прихватил у государства, когда другие тащили все подряд, а сам построил. Это ведь сейчас гостиница и ухоженная территория вокруг, а раньше, еще семь лет назад? Пустырь и вечная мусорная свалка. Небольшая гостиница, но уютная, четыре звезды, для провинциального города - super! Под стать и ресторан при гостинице. Так что...
Он хотел нажать на кнопку звонка, однако, заметив, что дверь слегка приоткрыта, толкнул и вошел.
Его встретила хозяйка.
Он остановился, выказывая тем самым, что у него нет никакого желания задерживаться здесь надолго. Потому что хозяин ограничил... Слово же хозяина - свято!
Хозяйка же, судя по ее внешнему виду, наоборот, никуда не спешила. Она, поправляя на голове влажные волосы, загадочно улыбалась. Ее серые глаза, судя по всему также влажные, оценивающе проскользили по парню сверху вниз, на секунду задержались на ширинке, где даже джинсы не могли скрыть бугор, и остались довольны увиденным.
На Тамаре Васильевне Колобовой был яркий и длинный халат из китайского шёлка, небрежно запахнутый, но готовый в любую секунду раскрыться. Красивые груди старались выглянуть наружу, дыша свежестью и чистотой, а сквозь прогалину, образованную полами халата, виднелась почти вся верхняя внутренняя часть (немного полноватых, но упругих) голых бёдер.
"Да на ней ничего нет, - отметил про себя парень. - Странно все это. Может, передумала с поездкой по магазинам? Может, отпустит его?"
Парень, переминаясь с ноги на ногу, смущенно сказал:
Он обводит взглядом прихожую и остается осмотром доволен. "Да тут, - думает он, - и для половецких плясок места с избытком".
Хозяйка, продолжая все также загадочно улыбаться, показала рукой в сторону гостиной.
- Проходи, Васёк, проходи. Устраивайся на диване, а я сейчас, еще минуту, другую и буду готова. Полистай журнальчик. Любишь, поди, красивых девочек? Там их предостаточно.
Парень ничего не сказал, а только подумал: "Тут минутой не обойдешься. А что касается "красивых девочек", так кому из парней они не любы? Разве что извращенцам..."
- Но шеф... - попробовал робко возразить парень, однако этого ему не дали.
- Проходи, говорю! - уже властно произнесла хозяйка и добавила, - А с твоим шефом ничего не случится. Подождет! С ним-то я найду общий язык
- Вы - да... Конечно... Кто бы спорил... Но...
Василий знает, что шеф свою супругу обожает, пылинки с нее сдувает, во всем потакает, всячески балует. И вовсе не потому, что Тамара Васильевна - вчерашняя манекенщица дома моделей, местная достопримечательность, чьи ножки сводили с ума всех и каждого, и также не потому, что моложе шефа на целых пятнадцать лет, а потому, что любит до умопомрачения. Правду говорят: мужик любит глазами, женщина - ушами. "Черт! - ругнулся про себя парень. - Одни банальности сегодня лезут на ум".
- Я что сказала?! - еще более властно прикрикнула хозяйка.
- Извините.
Парень послушно прошел в гостиную, устроился, где было приказано, нервно перебирая в руке связку ключей. Он покосился на раскрытый глянцевый эротический журнал, со страницы которого зазывно глядела на него, откровенно демонстрируя все прелести юного тела, зеленоглазая брюнетка. "Скорее всего, - почему-то подумал он, - крашеная". Он традиционен и потому любит все натуральное. Как у его девчонки. У нее редкий цвет волос - каштановый. Волосы густые и на концах вьются кольцами. Она как-то сказала: "Вась, а что если я переделаюсь в блондинку?" Парень аж позеленел от возмущения: "Сдурела?! У тебя такие восхитительные волосы и ты решила стать драной кошкой?!" Для него "драные кошки" - это те, которые красятся. Девчонка рассмеялась, чмокнула в щечку и поспешила успокоить: "Дурачок мой, я же пошутила". Он все-таки проворчал : "То же мне, шуточки!.."
Парню показалось странным то, что следом за ним вошла и хозяйка, сев рядом с ним. Присела в пол-оборота. Присела так, что полы халата распахнулись.
Парень скосил глаз туда и подумал: "А под халатом-то и в самом деле ничего".
Он оторопел. Он постарался не смотреть в ее сторону, но глаза предательски, независимо от его воли и желания, все-таки устремлялись туда, вглубь, где отчетливо просматривались аккуратно подстриженные русые кудряшки с капельками воды на них.
"Она, - подумал парень, и по молодому его телу пробежала дрожь, - только что из ванной!"
Он представил себе, как эта женщина лежит в пенных облаках, в просветах которых отчетливо проступает холм Венеры, и лениво, наслаждаясь, поглаживает свои все еще упругие груди, пощипывает, оттягивая, вздыбленные розоватые сосочки.
"Хороша, стерва! - подумал он и из груди вырвался вздох. - Как говорится, хороша Маша, да не наша".
Хозяйка правильно поняла его вздох, поэтому положила руку ему на ногу, выше колена, рука медленно и с остановками поползла вперед, достигнув цели, прелестными пальчиками надавила в пах: ну совсем-совсем рядом! Через минуту женская ладонь уже лежала на той самой аппетитно выпирающей из-под джинсов среднерусской возвышенности, на которую обратила внимание еще в прихожей.
Парень не из тех, кто на баб бросается, как изголодавшийся пёс на хороший кусок мяса; не Дон-Жуан, конечно; не бабник какой-нибудь. Но все же он живой и не может уж совсем-то не реагировать соответствующим образом на столь откровенные поползновения этих шаловливых пальчиков.
Хозяйка, видимо, почувствовала парнишечью восставшую плоть, а она, в самом деле, достигла пика напряжения, и потому, глядя в глаза, прямо спросила:
- Ты хочешь?..
- Я? Что хочу?! - не понял парень или сделал вид, что не понял.
- Какую бабу? - парень не робкого десятка, но и он от такой прямоты засмущался.
- Например, меня, - ответила она и тотчас же спросила. - Я тебе нравлюсь, а? Скажи, нравлюсь? Ты бы стал, а?
- Тамара Васильевна, вы... это... Зачем... не хорошо, совсем не хорошо... Вы же жена моего шефа и он...
Она громко рассмеялась.
- И только-то?! И это единственное препятствие?! Ты еще совсем зелёный, - это парня немного обидело. Какой же он "зеленый"? Как-никак, двадцать четыре. В армии отслужил. И не просто в армии, а в ВДВ. Крабовый берет, между прочим, домой привез, а это даже не каждому бывалому десантнику по зубам. Её бы посадить в кабину "бээмпэшки" да сбросить с "Антея", а после приземления, когда мозги от столкновения с твердью набекрень, заставить быстренько освободиться от парашюта, надавить на газ и - в бой. Тамара Васильевна, любуясь смущением парня, продолжает. - Ну, и что? Жена шефа не женщина? Она не имеет права чуть-чуть побаловаться с таким молодым и таким миленьким парнем? - она будто нечаянно провела ладонью, слегка надавив, по ширинке, проверяя температуру мужского "градусника". - Ну, как? А?
Парень, отчаянно противостоя охватившему его желанию, чуть-чуть отодвинулся от хозяйки в сторону.
- Нельзя это, - слабея, сказал все же он. Он пытается отвести взгляд от полностью открывшейся женской промежности из-за еще шире раздвинутых ног, в результате чего вся прелесть пылающего жаром женского естества оказалась как на ладони.
Его обуревало желание. Он продолжал из последних сил сопротивляться, но соблазн был настолько огромен, что еще чуть-чуть, и он упадет к её ногам. Он со всей страстью разгоряченного молодого мужчины набросится на нее. Набросится как лев на только что пойманную добычу. Вот-вот и последние силы для сопротивления иссякнут. Он растерзает её! Он войдет в неё! И долго-долго станет упиваться ею!
Хозяйка прочитала его мысли и не стала ждать того самого "вот-вот". Она повалила парня и впилась в его губы своими губами. Поцелуй, так показалось парню, длился вечно. Он молчал и только, закрыв глаза, блаженно улыбался.
Вот женщина порывистыми движениями стащила с парня пиджак, рубашку, дернув вниз "молнию" на ширинке джинсов, преодолевая тесноту, проникла рукой внутрь. Её горячая и нежная ладонь обхватила до предела напряженную мужскую плоть, погладив, извлекла наружу.
- Ого! - воскликнула она, изумившись увиденным. - Какая славная игрушка! Даже сразу и не подумаешь, что обладаешь таким редким "инструментом", - хозяйка склонилась и "игрушка" оказалась у нее во рту.
И это все! Парень уже не мог сопротивляться. Он, закрыв глаза, лишь бормотал нечто.
- Что... что вы делаете, хозяйка. Шеф ведь... о-о-о... Как замечательно!.. Убьет, если... Что я с его женой... Боже, до чего хорошо... Узнает... узнает...
- Успокойся, дурачок, - оторвавшись от "игрушки", ласково промурлыкала ему в ухо женщина. - Откуда ему знать? Будем знать только ты и я. Это будет наша маленькая тайна, хорошо?
- Убьет... Честное слово убьет, - продолжал слабеющим голосом парень.
Женская рука стянула с него штаны, а затем и плавки, бросив их на пол.
Кобылица, обладающая большим опытом, оседлала молодого, а потому робкого, жеребца.
И Васёк отключился. Теперь ему было совсем-совсем не страшно. Никого и ничего не страшно! Страх ушел. А на смену ему пришло страстное, необузданное, нестерпимое желание насладиться этим разгоряченным женским телом, от которого исходит сладковатый и дурманящий, лишь больше возбуждающий запах розового масла.
Он забыл про все! Он вспомнит, но это будет потом. А сейчас весь мир сосредоточился для него вот на этих, как он и предполагал, упругих небольших грудках, напряженно торчащих в разные стороны сосках; на этих немного припухлых бедрах и необыкновенно стройных ножках, округлых ягодицах; на этих розовых в экстазе открытых бархатистых губах, красиво обрамляющих рот, откуда вырываются страстные, необычайно возбуждающие парня, вскрики-всхлипывания; на этих манящих вратах рая, распахнутых для него, ради него, во имя его.
И парень по-звериному зарычал от избытка наслаждения.
Через полчаса парень, шатаясь от усталости, спустился вниз, дошел до машины, сел за руль.
Горячка проходит. Трезвеет парень на глазах. И его вновь охватывает ужас. Голову сверлит одна-единственная мысль: "Что будет, если узнает шеф? А он узнает... Обязательно узнает... Шила в мешке не утаишь... И настанет час расплаты... Он настанет... Неминуемо настанет... Как быть? Что делать?.."
Васёк поворачивает ключ зажигания, врубает сразу четвертую скорость, давит на газ и "Мерседес", как бешеный зверь, срывается с места, разметая колесами пыль.
В зеркале заднего вида балкон третьего этажа и молодая женщина, машущая ему в след красивой рукой. Ветер треплет ее длинные волосы. Она радуется жизни.
- Ведьма! - восклицает парень и зло сплевывает под ноги.
В голову приходит вычитанная им недавно мысль: женщина - это молот, с помощью которого дьявол крушит всё на своем пути.
Все вокруг посерело. Стало трудно дышать. На северо-востоке показалось свинцовое чудовище. Где-то далеко-далеко, поэтому глухо, загрохотало. Порывы ветра. В воздухе запахло грозой.