- Англичанин уходит, не прощаясь, а еврей долго-долго прощается, но не уходит.
* * *
Абрам и Сара отпраздновали золотую свадьбу.
На следующий день Абрам пошел в поликлинику. По возвращении его Сара спрашивает:
- Ну, как?
- А ты, знаешь, все, что мы с тобой в течение пятидесяти лет совместной жизни принимали за мой оргазм, оказалось бронхиальной астмой.
* * *
Старый еврей приходит в синагогу и жалуется раввину:
- Ах, у меня такие проблемы, такие проблемы!
Раввин интересуется:
- Что такое, Мойше?
- Сын мой, Абраша, в христианство ударился. Подскажи, дорогой, что мне делать?
- Ай-яй-яй, это так нехорошо. Я должен посоветоваться с Богом, - говорит раввин и чешет лысеющий затылок. - Приходи завтра.
Мойше приходит на следующий день.
- Ну, как? Что сказал Всевышний?
- Ой, плохи дела, Мойше, плохи!
- Почему?
- Господь сказал, что и у него те же проблемы, что и у твоего Абраши.
* * *
Следователь сурово спрашивает подследственного:
- Ваша фамилия?!
- Сахаров, - отвечает тот.
- Точнее!
- Сахаревич.
- А если еще точнее?
- Цукерман.
* * *
Суббота. Идет Абраша по улице. И видит лежащий под ногами пухлый кошелек. Он пытается наклониться, чтобы поднять, а не может: радикулит замучил. Он воздевает вверх руки и восклицает:
- О, Господи! Что же мне делать?!
С небес доносится голос Всевышнего:
- Сын мой, а ты представь себе, что сегодня четверг, что пора творить молитву и бить поклоны.
* * *
Исаак звонит Мойше.
- После вчерашнего твоего посещения неприятность, знаешь ли.
Мойше сочувственно цокает языком и спрашивает:
- А что случилось?
- Набор серебряных ложек исчез.
- Неужели ты мог подумать на меня?!
- Почему и нет? Впрочем, - в трубке звучит смех Исаака, - ложки нашлись. НО, знаешь ли, осадок-то все равно остался неприятный.
* * *
Идут по кладбищу три еврея, надгробные надпись читают.
- Знаете, - говорит один, - я бы с удовольствием после упокоения лежал рядом с Лазарем Моисеевичем. С ним спокойно. Тихим и ласковым был.
- А я с превеликим удовольствием устроился бы рядом Иосифом Аркадьевичем. Щедрейшей души был, такой гостеприимный.
- Ну, а я не прочь прилечь рядышком с Сарой Марковной.
Первый удивленно восклицает:
- Сдурел? Она же здравствует!
- В том-то и дело.
* * *
Абраша сегодня встал пораньше. Жена спросонья спрашивает:
- Куда так рано?
- Кто рано встает, тому Бог подает.
- Ну-ну! Поглядим.
Возвращается, а на пороге жена.
- Почему с пустыми руками? - спрашивает она.
- Не повезло, Сара. Видимо, Авраам, сосед, встал раньше меня.
* * *
Жена Софочка спрашивает своего мужа:
- Это странно, что ты перестал с Абрашей играть в карты. Скажи, почему?
- А ты бы стала играть в карты с человеком, который беспрестанно жульничает?
- Нет, конечно.
- Вот! Абраша считает также!
* * *
Абрама, сына Исаака, призвали в армию и определили в стройбат. Уже на второй день службы новобранец обращается к командиру:
- Товарищ капитан, дайте мне лопату с моторчиком!
Командир странно посмотрел на солдатика, покрутил у виска, посопел и отвечает вопросом на вопрос.
- Рядовой, где ты видел лопату с моторчиком?
- Товарищ капитан, - следует встречный вопрос Абрама, - а где и когда вы могли видеть еврея с обычной лопатой в руках?
* * *
Лежит в постели умирающий еврей. Рядом сидит его жена и гладит руку мужа.
- Сара, ты видишь, что я умираю?
- Вижу, конечно, вижу, дорогой. Успокойся, ведь все же в порядке...
- Сара, а ты помнишь...
Жена прерывает вопрос:
- Помню, очень хорошо помню, как ты на второй же день после свадьбы сломал ногу и лежал также, как и сейчас, в постели, охал и стонал.
- Сара, а ты помнишь...
- Конечно, помню, как ты двадцать лет назад подхватил воспаление легких, и я также была рядом с тобой, гладила твою руку.
- Сара, а ты помнишь...
- Как могу я забыть, когда тебя хватил инсульт, и я неделю сидела возле тебя в реанимации. Тебе тогда было плохо, очень плохо.
Умирающий горестно вздыхает и закрывает глаза.
- Сара, я тебе вот что скажу: у меня такое ощущение, что ты мне всю жизнь приносила одни неприятности.
* * *
Мойше совсем замучился с сыном Абрамом. От рук отбился и не слушается. Пошел Мойше к раввину, чтобы посоветоваться, как тут быть. Раввин выслушал, поцокал языком, покачал головой и предложил:
- Приводи, Мойше, сына в синагогу. Проведет здесь денька три и станет истинным представителем еврейского народа.
Тот так и сделал.
Через три дня сын возвращается домой прежним: учиться хорошо не хочет, финансистом отказывается быть, во дворе озорничает.
Мойше тяжело вздыхает:
- Не смог помочь раввин. Может, православный батюшка поможет?
Идет еврей в православную церковь. Делится бедой с батюшкой. Батюшка, выслушав, говорит:
- Приводи сына в церковь и оставь денька на три, потом твоего Абрама будет не узнать.
Отец так и сделал.
Прошло три дня. Приходит Абрам домой и родитель не может его узнать: такой послушный стал, со всем соглашается и даже не против стать финансистом, а также во всем слушаться бабушки. Отец изумлен. Ему не верится. Но факт налицо.
- Послушай, сын, синагога тебя не исправила, а что с тобой делали в православной церкви, если ты за короткое время стал примерным еврейским сыном?
- Когда я пришел в церковь, - рассказывает сын, - и увидел распятого на кресте еврея, то сразу понял: они здесь не привыкли шутить.
* * *
Летит самолет над океаном. И тут глохнут двигатели. В салоне появляется стюардесса и всех успокаивает:
- Дамы и господа! Не надо волноваться! Самолет сейчас пойдет вниз, нырнет, вынырнет и мы полетим дальше.
Самолет ушел под воду. И тут на поверхности появляются два еврея. Они озираются. Один другому говорит:
- Странно, Абрам, но никакого самолета нет и в помине. Неужели, сволочи, без нас улетели, а?
* * *
У Абраши умерла жена. Идет в салон ритуальных услуг, заведует которым гробовых дел мастер Мойше Циперович.
- Мойше, гроб для супруги нужен.
- Какой?
- Ясной, какой: хороший. Чтобы доска как доска, а не ДВП. Чтобы кумач как кумач, а не тряпье какое-нибудь.
- Длина? - деловито интересуется Мойше.
- Метр семьдесят.
- Есть такой гроб, - говорит Мойше.
- Сколько?
- Семьдесят долларов.
Абраша достает стодолларовую купюру и протягивает. Мойше хлопает по карманам и говорит:
- Жаль, но у меня нет сдачи... Слушай, у тебя же есть внуки...
- Есть внуки, - соглашается Абраша.
- Тогда на сдачу возьми еще и маленький гробик... Пригодится.
* * *
Циперович говорит Рабиновичу:
- Угадай с трех раз: какой народ на земле самый гениальный?
* * *
Умирает старый еврей. Грустно смотрит в потолок и вспоминает прожитые годы. Вокруг вертятся внуки. Старик принюхивается и чует, что на кухне старуха жарит рыбу - обалденный запах. Слюнки потекли у умирающего. Хочется напоследок поесть жареной рыбки.
- Абраша, - обращается он к внуку, - сбегай на кухню. Скажи, чтобы мне дали немного рыбки.
Внук убегает. Потом возвращается. Умирающий спрашивает:
- Где рыба?
- Бабушка Сара говорит, что рыба - на потом, на твои, дедуль, поминки.
* * *
Еврей с русским сильно разругались. Каждый из них не хотел признать поражения. А заспорили они о том, у какой российской нации больше всего писателей?
Еврей, потеряв всякое терпение воскликнул:
- У нас, гляди, что ни еврей, то непременно писатель. Ах, как ласкают слух одни только фамилии! Послушай: Пушкинович, Лермонтович, Некрасович, Тургеневич, Толстович, Гогольман, Войнович, Симонович, Шолохович и так далее. Какие творения вышли из-под их пера!? Весь мир восхищается! А у русских? Один-единственный писатель - Грибоедов. И тот до чего додумался? Он написал пьесу и назвал её - 'Горе от ума'!
* * *
Абрам и Мойше решили принять православие. Пришли в церковь. Первым обряд крещения прошел Мойше. Выходит. А к нему Абрам с вопросом:
- И как там, Мойше?
- Во-первых, - сердито отвечает тот, - я - не Мойше, а Михаил. Во-вторых, пошел вон, жидовская морда!
* * *
Один другого спрашивает:
- Слышал анекдот всего из двух слов?
- Нет.
- Еврей - дворник!
* * *
- Моисей, как известно, сорок лет водил соплеменников по пустыне. Зачем?!
- Он не просто водил, а водил и все время спрашивал у соплеменников: 'Никто еще не нашел мои сорок шекелей, которые я обронил?'
* * *
Наводнение. Мойше, которому вода уже по горло, усердно читает тору. Мимо проезжает лодка и лодочник предлагает:
-Залазь, а то утонешь.
Мойше отрицательно мотает головой.
- Не утону. Господь меня обязательно спасет.
Утонул Мойше. И предстает на том свете перед Всевышним.
- Господь, - спрашивает Мойше, - почему так? Я все-таки утонул, хотя и читал тору.
- Идиот! - восклицает Господь. - Не я ли тебе посылал лодку?
* * *
Еврей усердно исполнял все каноны и все-таки умер прежде срока. На том свете обиженно спрашивает Бога:
- Господь, за что наказан?!
Бог, приглядевшись, всплескивает руками.
- Хаим? Это ты?
- А кто же еще-то!
- Представляешь, не узнал тебя.
* * *
Еврей кряхтит, лежа в постели.
- Софа, - он толкает в бок жену, - а входную дверь ты точно закрыла на задвижку?
- Спи. Закрыла, - отвечает недовольно жена.
- Нет, Софа, все-таки сходи и проверь, закрыта ли дверь?
Жена встает. Уходит. Возвращается.
- Ну, как? - спрашивает Мойше.
- Закрыто! - сердито бросает жена и отворачивается к стене.
Проходит полчаса. Мойше вновь толкает в бок Софочку.
- Сходи, дорогая, проверь: мне кажется, дверь не закрыта.
Жена зло бросает:
- Отстань! Ты дашь мне заснуть или нет?
Муж тяжело вздыхает.
- Хорошо, не ходи. Будем спать с открытыми дверями.
* * *
Абраша возмущенно восклицает:
- Мойше, разве можно бриться по субботам?!
- Нельзя, - хладнокровно отвечает Мойше.
- Почему же тогда бреешься?!
- А я никого не спрашиваю об этом.