Он с утра успел поцапаться с женой, поэтому настроение прескверное, а тут еще эти... Так сказать, граждане посетители: идут и идут, идут и идут. Нет, чтобы с чем-то серьезным. Так... Все больше с пустяковинками.
За несколько лет службы в органах привык не слишком жаловать тех самых "посетителей". Назойливы как мухи - за то и не жалует. Лезут во все щели. К тому же с претензиями: отчего, мол, им не рады, почему вокруг них не танцуют краковяк? По его глубочайшему убеждению, идеальный вариант - это полное отсутствие "граждан". Вопрос лишь в том, как сделать, чтобы попусту не таскались? Он пытается отвадить, но без толку. Ничего не понимает народ, по-прежнему толпами прет и прет.
Оперативный дежурный управления внутренних дел Окаемов давно уже видит, что с той стороны амбразуры-окошечка дежурной части на него заискивающе глядит пара женских глаз, но он делает вид, будто не замечает, будто сильно чем-то занят, а потому перекладывает с места на место папки и амбарные книги.
- Товарищ... а, товарищ, - слышит он просящий голосок дамочки, потерявшей надежду, что ее когда-нибудь заметят.
Окаемов, не глядя, бросает в ее сторону?
- В чем дело?
- Тут... видите ли... такое дело...
- Короче! - обрывает оперативный дежурный.
- Заявление у меня...
- На предмет?
- Хочу, чтоб помогли разыскать...
- Муженька дражайшего, что ли? - Окаемов ухмыляется.
- Нет... Друга... - отвечает посетительница и заметно смущается.
- Друга? - переспрашивает Окаемов, и лицо совершенно расплывается в улыбке. - Это что-то новенькое.
Женщина пытается объяснить:
- С месяц назад познакомилась... На улице подошел... Симпатичный, высокий... Интеллигентный, чуткий... Прониклась глубоким чувством к нему... А три дня назад исчез...
- Потому и исчез, что надоела. Зачем же искать-то? Мы что тут со скуки помираем? - лейтенант Окаемов хмыкает, качает головой и добавляет. - Ну, и народ... Не народ, а кобылка.
Женщина поджимает губы и с ее уст готов сорваться упрек, однако удерживает себя от такого опрометчивого поступка.
- Может, и надоела, - она согласно кивает головой, - но не в этом дело...
- А в чем?
- С исчезновением друга из квартиры исчезло норковое пальто, золотое с бриллиантами колье... Ну, и прочее... Кое-что по мелочи...
- Обобрал, значит, дружочек-то?
- Обобрал, - соглашается посетительница.
- И чего ж от милиции хотим?
- Хочу, чтоб нашли...
- Вещи или друга?
- Лучше, если и то, и другое.
- Ишь, чего захотела - два горошка на ложку, - Окаемов лениво раскрывает амбарную книгу, нехотя листает. - Ладно уж... говори.
- Что именно? - спрашивает женщина, в глазах которой проснулась надежда.
- Все данные о дружке.
- Фамилию его не знаю...
- А что знаешь? - весело спрашивает Окаемов и загадочно подмигивает милиционерам, находящимся в дежурной части.
- Только имя... Алешенька...
- Мда. Маловато для розыска. Что-нибудь из личных вещей принесла?
Женщина не понимает и потому переспрашивает:
- Из своих?
- Дружка, дружка, - отвечает лейтенант Окаемов.
- Нет... Все свое он унес с собой.
- Плохо, - Окаемов с минуту думает, а потом спрашивает. - Особые приметы разыскиваемого?
- Не понимаю.
- Ну, там родинка на заднице, или шрам на щеке.
Женщина отрицательно качает головой.
- Нет... Кажется, нет...
- Нет или кажется?
- Я, товарищ... не помню.
- Очень плохо. А что с дактилоскопией?
- То есть?
- Принесла отпечатки пальцев?
- Нет.
Окаемов восклицает:
- Так ты даже не сняла отпечатки пальцев?!
- Нет. А зачем?
Лейтенант Окаемов качает головой, и женщина это видит. Он возмущенно говорит:
- Ну, и народ! - Окаемов подходит к окошечку-амбразуре и в лицо бросает. - Зачем, гражданка, пришла, если не сделала самого элементарного - не сняла отпечатки пальцев разыскиваемого?
Окаемов хохочет. Милиционеры, находящиеся в дежурной части, подхихикивают оперативному дежурному.
У Окаемова градус настроения резко пошел вверх. Он доволен, что семейные неурядицы остались где-то позади.