Мелкие крошки некоторое время плавали на поверхности воды, а потом тонули. Рыбки, сновавшие от бортика к бортику жадно накидывались на нежданную еду. Ручеек бежал по бортику и журча стекал на гранитную плиту. Блики от кристаллов на потолке, стенках, а кое где кристаллы были впаянные в пол, создавали удивительную феерию сумрака и света. Мягкий свет от порхающий мотыльков которые оставляли после себя чуть светящиеся разноцветную пыль, которая медленно кружась оседала на плиты. Те блестели, матово переливались. Фонтан бивший из кирпичной стены поднимал брызги, чуть ли не до сталагмитов свисавших со свода пещеры, легкий ветер бродил по саду, и где то в туманной рыжей дымки что клубилась в самом верху доносился рокот.
Было прохладно. Где то там, сквозь сплетение коридоров, охранные посты, огромные подземные бастионы, тоннели и магические барьеры, под километрами почвы лежал снег. Зима бушующая на поверхности доносила свой холод и сюда. Но лишь в виде легкой прохлады и холодных ветров в ночное время. Капризная погода, наколдованная магами, под сводами пещер, порой уподоблялась богине Ноннетт когда неожиданно начиналась удушающая жара и краска лупилась на домах, то проливные дожди из образовывающихся в вершинах пещер туч, туман и мороз. Тут в маленькой ниши, затерявшейся в коридорах Одинокого Сада, где потолок был всего лишь в нескольких метрах от плит, у фонтана, сидя на холодной скамье, опираясь на бортик, над водой наклонилась девушка. Хлеб что она крошила в воду для маленьких пронырливых рыбок - кончился, и теперь, когда рябь на воде улеглась, в воде отражалось ее худое лицо, бледное с потускневшим взглядом.
- Вот и все.. - Встав с колен, она отряхнула руки, угрюмо припечатав обертку из-под хлеба к полу, так что остался рифленый след от сапога. - Как там говориться, - медленно развернувшись, похрустывая шейным позвонком, и, как будто нарочно оттягивая возвращение в шумные коридоры города. - Впереди была неизбежность, так, по-моему. Дешевые книжки.
Взгляд ее блуждал по статуи огромного хищника у противоположной стены. Высечено из сталагмита, черного и белого, он был произведением искусства. Хищник знойной пустыни Миидр, опаснейший и злобны, да же сейчас в статуи скульптор отразил в нем всю его силу и ярость. Готовый к прыжку он скалил двойной ряд зубов, глаза из двух темно-зеленых изумрудов блестели всегда. Лишь ночью если заглянуть в этот закуток они будто затухали, но при приближение любого разгорались с новой силой. Будто статуя была живой, опасной и все знающей.
--
Майр. - Медленно подойдя девушка тихо прошептала, присаживаясь перед мордой хищника на корточки. - Прощай Майр. Как бы ты знал, я не хочу не хочу умирать во имя глав, старейшин, да же мира. А тут просто по повелению клана. Ну ради чего все это... Власть... - Голос ее сорвался и несколько минут она молчала, но снова заговорила. - Приказ есть приказ. Даже если приказ на смерть. Всю жизнь меня учили этому. И я не имею права ослушаться. Но.. О! Наррит! как же я не хочу умирать на глазах у разжиревших глав клана. Во имя их идеала.
- Ненавижу!!! - крик невольно вознесся к потолку, но снова слова сорвались до шепота: - Я должна..
- Это мой долг..., ослушаться или сбежать я не могу. Слишком веские доводы. Слишком легко я попалась им.
- И моя смерть...
Уткнувшись в шею статуи, она безвольной и сломанной куклой повисла так, хищник остался все так же недобро скалиться, будто желая порвать врагов на куски, что заставили ее так страдать. Плечи ее сотрясались, и горе будто сломало.
Где то далеко, на огромной башне собрания, пробили часы. Магические волны, несшие дребезжащий звук гонга вырвали ее из пелены.
Встав, она выпрямилась, оправив подол синей расписанной узорами робы, гордо произнесла: - Если я умру так, то хотя бы не дам им счастья видеть меня сломленной. Прощай Майр. - Печально улыбнувшись девушка потрепала хищника по голове коснувшись шипов. - Жаль больше не посижу с тобой.
--
Я должна умереть. - звук ее шагов еще долго носился по пещерки ,заставляя затихших на верху мотыльков истошно метать.
--
Ее побеспокоил голос сестры. Он звучал легким шепотом в голове, от удивленнее девушка на мгновение выронила расческу, и с надеждой глядела в зеркало. В комнате она была одна, все было готово к ритуалу. И скоро он начнется несколько ашэ и ее поведу на верх, под купол. Может удастся подержать в ладонях снег. Она очень давно не была на верху. Как то за этот эш не было времени. А теперь, теперь только совет клана. И приказ.
--
Слушай меня внимательно .... , выпьешь маленькое зелье в золотом сосуде. Поняла меня. Но перед этим добавишь туда растертый порошке сардановой соли.
- Сестра? Но как?? Нам же запретили говорить. Совет приказал тебе появиться только на...
--
Да после твоей смерти. Я знаю что нарушаю. Но ты должна меня выслушать. Выпьешь зелье тебе его принесет служанка, оно будет как одно из масел каким ты должна обтереться. - Голос сестры был очень убедителен, и сначала она внушил надежду, девушка встала, немного прошлась по ковру, она нервничала. Может у нее еще была надежда.
--
Ты умрешь. - Ноги ослабли и подкосили, ей вновь захотело разреветься. Но она сдержалась лишь до боли схватилась за спинку стула, на котором сидела. Узорчики врезались в ладонь.
--
Тогда смысл всего этого... - она не хотела уже не чего слушать, просто уставшая и осунувшаяся. - Я должна помочь нашему дому, и я помогу, ты не должна мешать. Я умру во благо дома.
--
Это разработка наших сородичей. Она поможет. Правда, экспериментальная. Но она переносит душу. Разработка серых.
--
Что???
--
Тише, ты слишком выражаешь эмоции. Да, это имперская разработка. Правда, стоит баснословно дорого. но мне удалось достать
--
У кого???
--
Ей, во общем это связанно со спикерами. Их нее псионики что то намудрили я не знаю. Обычно используют против сильных ран не совместимых с жизнью. Но из за того что в момент ритуал высвободиться много энергии, это тебя спасет. Он подпитан на планах, да и, я наложила небольшое плетение ментальное на соль, ты, .. - сестра запнулась, - можешь отказаться. но я хотела бы что бы ты жила.
Девушка замерла. Они были не очень то близки, а тут считай если ее сестру поймают дом опять окажется по угрозой.
--
Это же опасно, для...
--
Мать знает. Она сама так велела. Ты потом оживешь. Правда, мы не должны будем видеться больше. Но ты будешь жить. Вечного тебе пути сестра.
--
Вечного.
Она замерла раздумывая. Прошло несколько тактов, и ее отвлек стук в дверь. Принесли последние приготовление. А она уже все решила.
--
Тучи и туман липли к шпилям башен, уже покрыли маревом весь город, ветер как новорожденный плакал, завывал и рыдал, уходя эхом далеко в катакомбы, в щели между проломами и трещины домов. Отдаваясь глухим набатом в куполах святилища.
Тонкие хрупкие фигуры трех жриц застыли в обители, двери святилища были раскрыты настежь, ветер шептал свою песню под сводом, туман узкой лентой уже заползал в храм.
Жрице, хрупкие неподвижные медленно склонились перед статуей и с их молитвой от статуи стала доноситься мелодия. Серебристые накидки, сквозь которые просвечивалась тонкая бледная кожа, что в полуночном свете казалась, святилась. Серебреные маски скрывали их лица в полутонах, и они все ниже склонялись в скорбной позе у постамента статуи. Молитва во спасение. Молитва в честь великой скорби. Молитва во славу. Плачь, наполнял их души и возносил, куда то к сферам, что так почитались их народом. Народом айдан.
Песня разливалась и возносилась к небу... серые фигуры медленно выходили из ниш. Полы их мантией подметали темный мрамор, шаги их, отдавались гулом и вплетался в "песню". Они медленно и величественно двигались за Ищущим, тот был облачен в белые одежды, и разбрасывал вокруг себя серебристый священный песок, тот с тихим шелестом осыпался на мрамор.
Полукругом они окружили жриц. Тем медленно встав расступились, пропуская Ищущего. Неожиданно песня прервалась, затихла, и повисла тишина. Все молчали, не лишнего слова, каждый в этот миг мог сам рассказать Адросу о себе. Но не каждый мог решиться, боясь получить ответ.
Чаша с синим песком медленно была возложена на алтарь Ищущим, остатки песка рассыпались по алтарю, выпрямившись он несколько томительных минут смотрел на статую, оскаленного шехта в его безумной боевой ярости И молодого бога восседавшего на нем. Адрос. Бог крови бог войны и мира.
- Аммонор ас Моноо. - разнесся его голос, возвестив о начале ритуала, и преклонившись он медленно осыпал из чаши священный песок. Тот звеня и замирая подрыгивая так будто не был невесом капельками дождя упал на алтарь. Золотистый свет прокатился по песку сплетаясь в узоры под тонкими руками жрицам что медленно плела ритуал, подходя и склоняя колени перед алтарям, Ищущий лишь обреченно ждал чуть отойдя в сторону. Серый Монах уже поднес ему черный футляр, исписанный белыми рунами.
Песня снова вознеслась и стала какой то тяжелой надрывной, в темноте засветились, пульсирующем и трепещущем, синими огоньками статую шехта, хранителя и стража, возвещая о внимании бога.
Ритуал начался.
Сумерки накрыли верхний город, чуть темный рыхлый и будто живой туман полз по мрачным улочкам. Извиваясь он заполнял город, пробрался по парку, где запутавшись в ветвях колючего тхея* осыпал с него в темную пыль серебристую кору. ( Тхея* растение вечно цветущие синеватыми цветками, имеет серебристую кору и листья, используется для медицинских целей)
Вода в фонтане на площади Раздумей застыла и покрылась толстой коркой льда, чуть серебрился в полумраке тумана одиноко горящий на аллеи фонарь. Тускло мерцал и слушался треск лампочки готовый в любой момент перегореть и погрузить огромную аллею в тьму. К небольшому храму из белого камня, что прятался в тропинках и аллеях парка, подъехала карета. Шипение ящеров запряженных в нее сливалось с шепотом тумана. Купол замерцал, казалось, там за ним началась снежная буря. Скрипнула дверца кареты, и жертва медленно вышла, ступая босыми ногами на лестницу храма. Она была раздета, светлые белые волосы разметались на ветру, голову она покорно склонила. Одна из жриц медленно вела ее по горящему золотому песку. Жертва добровольно легла на алтарь, в зеленоватых глазах не было не обреченности, не радости, только печаль. Ищущий медленно передал ей футляр, повторяя слова молитвы. Он показался ей на о щуп - шершавым, пульсирующем.
Когда ее пальцы коснулись темного бархата на храм рухнула тишина. Все замерло. Жриц и монахи, медленно склонились еще ниже, а Ищущий начал плести сложное ментальное плетение над лежавшей на алтаре девушкой. Он проник в ее разум, смял и поглотил его, не обращая внимания ни на что. Бережно запуская энергию ее жизни в артефакт. Воздух наполнился запахом озона. Золотистые нити пронзали воздух над ней сплетаясь в сеть, которая медленно опускалась на ее тело. Холодя ноги, и заставляя сердце ее истошно биться. Короткий вскрик. И она умерла.
Глава первая.
Ксана, угрюмо смотрела в одну точку перед собой. Рядом потрескивал камин. Чуть едкий запах курительных палочек плыл по комнате. Мрачные картины в золотых искусных рамках навевали тоскливое настроение. Медленно стыл чай на подлокотнике кресла. Где то за стенной слышалось гулкие отдаленные голоса стражников - тхэнов. А как все замечательно начиналось!
Ксана резко встала, отчего белая чашечка из стенайского стекла задребезжала и покачнулась. Чай источал легкий, мятный запах специй. Она уже стремительно шагала к прикрытому тяжелыми зеленым шторам окну. Цепь гремела, позвякивала и больно кололась у пятки, пока лишь предупреждала. Распахнув шторы одним стремительным движением, девушка яростным взглядом впилась в фиолетовую синеву другого неба.
И какой черт ее понесло на ту злополучную ролевую игру? Потерев синяк на плече, который так же, как и небо переливался, она раздраженно окинула взглядом простирающийся внизу темный город.
Не скажешь не чего более понятно чем это: темный город. Арей - город темных начал, и этот город обратился против нее. Ксан могла возненавидеть его, могла и полюбить. Но чувствовала лишь равнодушие.
- Все это пафос, все это ложь, - ярость прошла. Обреченно облокотившись на узорчатый беломраморный парапет, уткнулась лбом в холодный камень. Казалось, родной дом был так далеко, так давно. С его шумным мегаполисом, машинами, хмурыми горожанами, огнями светофоров. Все это было так давно.
А ведь тогда утром, она так же стояла облокотившись об окно, смотря в ранний рассветный город, и курила. Медленно выдыхая колечки дыма, и позволяя им уноситься ветром. Только небо там, дома, было хмуро серое. Моросил дождик. И она очень хотела спать. На ней был уже одет костюм, сшитый, совместным с братом трудом, за неделю, к первой ее ролевой игре.
К своим двадцати годам, она училась уже на третьем курсе института, и после совместной агитации троюродного брата и компании новых знакомых- ролевиков, согласилась съездить и узнать: что же это такое - Ролевая игра? Доигралась.
Она тогда не стала ни в чем химичить, придумывать новые расы, представлять новые классы. Осталась человеком. Да же толком не проработала легенду. Все делал брат.
- Как ж ты там, Антошка? - грустно улыбнувшись, чуть прикусив губы, Ксана выпрямилась, отбрасывая воспоминания. Сейчас от них не было ни какого толка. Как и от той легенды. Тут все стало неожиданно "не так". По-другому. Начиная хотя бы с того...
Вздохнув, одернула белый подол платья, медленно поставила обутую в серсы ногу на парапет, и держась за край окна, легко поднялась. Это уже стало привычкой, забираться сюда. Ветер медленно и лениво дернул ее за длинные волосы. Чуть сощурив глаза, всматривалась в 'великий' город. Как же она хотела быть птицей, взлететь, вырваться отсюда. Из этого дома, из этой комнаты. Вверх, даже в это чужое небо. Но не быть заложницей, не быть такой.
Ветер перебирал подол ее полупрозрачного платья, будто раздумывая над ее поведением. Чуть толкал: то обратно в комнату, то вперед. Медленно, прошлась по холодному парапету. Жаль, она даже упасть отсюда не может. Тонкая пленка щита уже колебалась на расстоянии ладони от нее. Даже умереть тут ей никто не позволит. Горько улыбнувшись, Ксана села на самый край. Отсюда открывался потрясающий вид на город. Совсем рядом с ней был храм какого-то бога, где по утрам слышится красивый перезвон незнакомого инструмента , и чистый звонкий голос мальчишки пел песню на звучном, приятном языке.
Тонкая золотая цепочка печально звякнула о колону у ног, в такт ее мыслям, и как живая заволновалась. Ксан проследила взглядом за тонкой нитью, что от ее ноги медленно ползла вдоль почерневшей от времени колоны, по холодному серому парапету и скрывалась где то за шторами. Ксан тут же качнула головой, отгоняя воспоминания о боли, что была первое время их совместного сосуществования. Магическая цепь подавляла ее пси, ее эмоции, разум. Настолько, что порой она не могла даже встать с постели, и причиной тому была не только отяжелевшая цепь, которая росла день ото дня, мешая двигаться. Причиной была слабость от этой постоянной, все пожирающей атаки на разум. Отчего у нее часами болела голова, когда она не могла ничего есть, от боли стоял звон в голове. И порой она теряла сознание.
Но теперь все уже было по-другому. Чуть теребя тонкими пальцами легкую, почти невесомую цепочку, Ксан улыбнулась: 'Поладили мы с тобой. Но не с ними...'
- Хватит, - укоризненно прошептала девушка, сама себя, уговаривая, злость и раздражение снова готово было накинуться, поглотить ее. Откинувшись к холодной прохладной стене, Ксана смотрела, как внизу кипел жизнью город.
Город. Он не был тем обычным средневековым городом, что рисовало дома ее воображение. Нет, совсем и все не то. Да, порою виднелись какие-то совсем маленькие двухэтажные здания, но.. Рядом тянулась черная гладь реки, она петляла по всему городу, мостики разных форм и размеров, эстакады и трассы были перекинуты то тут, то там. Бесшумно, но редко по ним проносились машины. Напрягая память, Ксан вспоминала, как же они зовутся, название сладким привкусом крутилось на языке. Но не вспоминалось.
Правый берег - старый город, так Ксана звала его про себя, да и была не так уж далека от истины: готические здания, храмы, купола каких-то церквей, над многими остроконечными шпилями развивались флаги с всевозможными гербами. По ночам тут можно было увидеть целое представление из величественно поднимающихся охранных щитов, переливающихся всеми цветами радуги. А потом медленно тающих до прозрачности. Такой же щит был и перед ней, но, к сожалению, днем он не опадал. Девушка могла часами любоваться изучать, наблюдать за старым районом, лишь бы не смотреть в другую сторону.
Другой берег, он был полностью застроен, да и тут, на горизонте старого района, высились смутные силуэты небоскребов. Тут всегда был сумрак, так уж всегда получалось, что две сестры луны замерли тут, друг на против друга, и даже в полдень, когда солнце вроде бы, должно освещать все, тут оставалась кое где темнота. Порой, город наполнялся густым, вязким туманом. Сейчас было достаточно ясно, лучи солнца все- таки пробивались сквозь низкие тучи, но были матовые, блеклые. Та часть Города была всегда в каком - то мареве. Где-то высилась длинные ряды зданий, лабиринты улочек и улиц терялись то там, то тут. Это совсем другой город. Многоэтажные небоскребы, таких Ксан никогда не видела дома. Эти дома угнетали и поражали собой. Барельефы статуи, все вокруг, напоминало ей какую-то трехмерную игру, своей то ли мрачной, то ли грустной картиной. Порой эти дома внушали ужас и страх, особенно когда раз в стан оттуда долетал странный шепот. На ментальном плане, девушка до дрожи боялась смотреть туда. Слишком -это было для нее. Слишком много разума, слишком много потоков мыслей. И странных действий. Да и не все она могла видеть.
Дома, дома, спешащие так далеко внизу люди. Прошёл, наверное, не один час прежде чем девушка отвлеклась от созерцания. Легкое покалывание цепи просило возвращаться. Вздох, облачка инея сорвалось с губ и устремилось к небу.
То налилось уже какой-то синевой, порой облака переливались, смазывались в причудливые формы. Легко поднявшись, уже без страха пробежав у самого краешка, спрыгнула на ковер комнаты. Ветер прощально подтолкнул в спину.
Но комната была уже не пуста, это вызвало разочарование и раздражение в душе. У нее были посетители. Два ворона примостились на спинки облюбованного ею кресла и о чем-то весело перекашливались, А прислонившись к узорчатой двери стоял тэх.
Стоявший, прислонившись к косяку двери тэх, совершенно не стесняясь ее рассматривал. На ее недовольство, он не обращал ни какого внимания. Тэх, ее трясло под их взглядом, но уже за не один цикл, проведенный тут она привыкла. Не так сложно научиться - скрывать свой страх.
Тэхи, выше ее на две головы, так, что казалось, каждый из них мог с легкостью задавить ее просто своим присутствием. Какая-то их аура просто угнетала ее. Они напоминали голодных хищников. Всегда собранных и агрессивных.
Если бы она могла, то сравнила бы их с темными эльфами. Но все-таки чем-то они были хуже. Жестче.
Те что она видела, были однотипны, настолько похожие, что первое время она считала их клонами. Но теперь научилась различать. Тэхи, что ее охранили, были из класса стражи. Настоящих рангов она не знала, да и не понимала половину, и просто для простоты звала их так. Те 'люди', что сновали за окном были другие.
Ее стража - войны. С темно-синей кожей, золотистыми ожогами глаз, и темно зеленые волосами. Даже как то конкретно их описать было затруднительно, почему то у девушки порой не хватало слов даже для себя. Они были как нечто чужеродное для глаз. Закованные, в темно-синюю чешуйчатую броню, с клеймом из рун на лицах. Не разговорчивые, хмурые. Ксана видела только таких. Чуть улыбнувшись, она вспомнила шум детишек за окном, обычные дети, не зависимо от рас дети остаются детьми. Это помогло сбросить напряжение и отвлечься от гостя. Проигнорировав, его спокойный, но в меру любопытный взгляд, прошлась по комнате, сложив руки на груди. Начинать разговор было бесполезно.
Язык этого народа давался ей с трудом. То шипение и низкие, порой казавшиеся ей звериными, звуки никак не были приспособлены для нее. Да и не могла она чисто физически их произнести. Только благородя пси-способности ее порой понимали.
Рабыня, да, звалось это тут не так, но она была ею. Рабыней с неизвестным хозяином.
Чуть прозвенев цепью на ноге, Ксан снова упала в кресло. Усталый взгляд, уже спокойно рассматривал стража(тэх): 'Ну, и что во мне такого интересного? Каждый приходит и любуется.'
Тонкий, аккуратный поток мыслей, переполненный иронией заскользил по комнате. В ответ ей снова пришло лишь угрюмое молчание, только в золотистых глазах снова зажегся интерес. Она устала. Два цикла или стана, как тут говорят, Ксан была в этом мире. И уже устала. Уже хлебнула его в меру. И не хотела ни чего.
Страх перед наступающей ночью был еще силен. Вольготно устроившись в кресле, девушка медленно взяла уже остывший кофе. Чуть отпила.
Воспоминания снова накрыли ее, унося собой. Ведь по сути, вся эта кутерьма началась не с нее. А с той девушки, что была тут до нее. Имя, почему то, уже стерлось из воспоминаний. Как Ксан ни старалась, не могла вспомнить. Только обрывки ее воспоминаний да тело. Все, что досталось ей от предыдущий владелице. Да и то, в налаживание контактов с тэхами, это сейчас не помогало. Но все - таки.
Снова отпив кофе, Ксан чуть накрутила прядку волос на палец. Да, наверное, все началось тогда. Отставив полупустую чашечку, прикрыв глаза, она погрузилась в тонкое ментальное поле.
Очередная волна паутин страха, все это как бы колыхалось рядом, за окном. Эфемерный мир был тоже тут рядом. Но, отсечен тонкой золотой цепью, что блестела на ее лодыжке. Но сейчас ей не нужен был внешний мир. Лишь только ее разум.
Мир вокруг был будто покрыт белым туманом. Который, непокорно, неумело, как дитя, под ее волей чернел. Сгущался и начинал петь свою песню. Ту, которую она слышала уже не раз. Будто плакала скрипка, звеня и печально рассказывая о горе этого мира. Но она не могла судить, ведь ее отсекли от ментального плана. Те обрывки, остатки что есть, были уже не чем. В этом мире ее бы назвали калекой. Псион с обрывками ментального плана. И нечем она уже не могла восстановить ту рану, что тянулась где то внутри нее. Но, она не жалела.
Мир уже полностью погрузился во тьму, лишь легкое биение ее собственного сердца нарастало, и будто распускалось в ее невидимых ладонях, в цветастый мир, эмоций и чувств. Мир светлел. Вокруг было будто тысячи, миллиарды - песчинок. То ли звезды, то ли чего то еще. Мир стремительно раскрывался, наполнялся теми ощущениями которыми в настоящем плане нет. Но Боль хлестнувшая изнутри неожиданно все сжала и остановила.
По щеке девушки медленно поползла серебристая слеза. Как же иногда плохо.
Тэх рядом пульсировал, жил. Его мысли пахли дождем и осенью. Его разум был как отдельная вселенная. Как взрыв, накал чужих эмоций, с трудом она могла бы разобраться в них, но кто то достаточно жестко отстранил ее. Не позволяя читать. Ну да, нечего совать свои любопытные носы. Ведь все ее стражники очень неплохие менталы. Чуть отстранившись, она медленно наблюдала за всполохами его мыслей чувств. Она не могла знать, о чем они, не могла предугадывать. И тем более управлять, Но любоваться ей ни кто не запрещал.
Несколько секунд, Ксан, как будто наблюдала издалека за метанием искры во вселенных, за теплом рядом. Но потом отрешенно лишь хмыкнула. И скривила губы.
Остальной мир был как бы за пеленой. А ее страж, он все во лишь обычный псион. Просто она очень давно не была в плане. Вот и засмотрелась снова... Если их сравнить, то она по силе такая же как пятилетней ребенок этого мира. Может да же слабей, теперь. А видь, каких то два цикла назад, она была обычной. Нет не каких избранностей или проклятий, как любили писать в фантастических книжках дома. Она была обычной, средней по силе. С обычным потоком, и скорость. Но теперь она пуста - такой термин ей дал тот врач, что осматривал ее. Врач - девушка снова скривилась .
Легко отвернувшись от сказочной красоты ментала, девушка погрузилась в себя. Вот оно, то что она так пыталась вспомнить. Чужие обрывки сознания, чужие воспоминания.
--
- Мэрэсс, - змеиный шелест тэха выдернул из воспоминаний.
Она медленно открыла свинцовые веки, и почувствовала что по щекам градом катятся слезы. Тэх стоял рядом с креслом и от него исходило беспокойство? Удивленно изогнув брови, смахнула не прошеную влагу, она не собиралась принимать не какую помощь от него, чуть привстав и отстранила его руку. Было неприятно то что он касался ее плеча. Легкое пожатия плечами, какой-то неопределенный жест-слово, и вот он уже так же скучающе стоит на своем месте у двери.
Пропищал колокольчик на одном из комодов. Ксан чуть вздрогнула, и резко дернулась, испуганно схватила за чашечку на подлокотники. Забылась, извини. Ей не хотелось повредить такую красоту. Встав, держа уже остывшую чашку с кофе в руках направилась к кухоньке. Тот маленький закуток, что ей удалось переоборудовать для нее, был как свет в темноте. Маленький уголок, с мягкими двумя стульчиками, довольно большим столиком у стенки, на ажурных серебряных ножках. Чайничек, за алой занавеской, небольшая магическая плита, кофейник, раковина. В общем, чудо. Сколько трудов стояло ей уговорить стражу помочь ей в создание этого. Лучше не вспоминать. Но за то теперь она могла готовить себе свою собственную еду. К сожалению продуктов было не так много. Ксан не было рабыней в настоящем смысле этого слова, она была мэрэссой. Красивое название - если не знаешь сути. На еду приходилось работать, на одежду и ткани на сон, и отдых. Работать. Сейчас у нее была неделя нект. так тут назывался какой-то отпуск без выхода из своей комнаты. Нект это девять станов, и свой отдых девушка заслужила. Как и то чем она жила. Только вот отдых медленно но уверенно подходил к концу.
Еще два стана и приодеться утром переодеваться в белую робу и под конвоем тэха идти вниз. По знакомому коридору, вдоль прозрачной галереи - вниз.
Ксана вздрогнула и поспешно поставила чашку в раковину, включенная по мысленному посылу вода весело зашуршала. Не хотелось думать о том что там будет. Хотя она и втянулась в эту работу, но каждый раз спускаясь по винтовой лестнице ей было страшно. Она помнила как эти врачи, привязывали ее к койкам. Помнила, как больно впивалась в запястья кожаные ремни, как пронзала тонкая эфемерная игла все тело. И ее будто по частичкам разбирали, рассматривали, а потом собирали вновь Но не это так ее пугало, а дети. Обычные дети что сидели в клетках, дети над которыми ставили опыты.
Только одно оправдание было ее душе, что стонала и плакала по ночам, что бредила ее рану. Этих детей пытались вылечить. Они лишились разума, и только после этого попали сюда. Вздох. Это все было слишком тяжело.
Вылив черную жижу, она размышляла, протирая тряпочкой чашечку. Девушка сполоснула чашечку и поставила на обычную железную решетку наверху, где одиноко ютилось белое блюдечко.
Краем глаза Ксан видела, что тэх, переместился и стоял у кресла, держа одного из воронов в руке, медленно наглаживаю большое округленное брюшко. Ворон завалился на бок, и подставлял самые интересные места. Растопырив крючковатые лапки и покачивая пушистым хвостом. Его собрат уже примостился на ее место в кресле, и нахохлившись сверкал бусинками глаз.
Открыв небольшой белый сундучке, девушка привычно откупорила маленький кувшинчик. Деревянная пробка тут же рассыпалась в мелкую труху на столе. Достав две маленькие мисочки, поддерживая пальчиками, дно кувшинчика разлила по блюдцам тягучую без запаха синеватую жидкость. Тут же медленно повалил белый пар. Поставив опустевший кувшин в раковину, она снова сполоснула руки, и тряпочкой аккуратно собрала остатки пробки. Выбросила в один из ящичков на полу. Тихое урчание, и в ящике снова пусто. Мысленно потянувшись к тэху, Ксан дождалась пока он поднимет на нее свои глаза. Глаза цвета солнца. 'Вопрос-предложение. Ответ- вопрос. Ответ-отказ.'
Неопределенно пожав плечами, ну что ж не обессудь. Девушка заварила себе новую порцию кофе. Но оставила пока его завариваться на столике. Медленно оглядела свое жилище.
Мысли ее снова вернулись к работе.
Помниться перед самым отдыхом, она дежурила в комнате маленького мальчика. Тэха, он был точно такой же как и ее стража. Только маленький бледный. И слабый- казалось какая то гадость поедает его изнутри. Он метался в бреду на влажных простынях, стонал. Что то бессвязно лепетали. А по ночам когда она дежурила рядом с ним порой кричал. В сознание он не приходил. Все это время что она была у него. В определенное время она колола ему лекарство, протирала его, меняла пеленки. И пела песенку, только тогда он переставал метаться и спал. Бедный мальчик. Ксан задумчиво провела пальчиком по столу. По сути - она сейчас работала в таком специфическом лазарете. То что ее взяли туда на работу то же было чудом. Все таки какие-то медицинские навыки у нее были, да и взгляд через ментальный мир помогал. Но это был потолок, для нее там. Все ради чего ее держали тут это энергия, местные врачи-псионики во время опытов черпали в ней энергию. Выпивая почти досуха тот небольшой резерв силы что был. Так же она подрабатывал такой специфической медсестрой. Она была рабыней и оставалась ей, это накладывало свои ограничения. Еще первый стан на 'работе' ее долго обучали, сначала на языке харта, но скупо. На вреное тогда она единственный раз слышала от них речь; Потом уже ментально, объясняя ее права.
Она не имела права без веской причине тревожить утеров, врачей, стражу. Да и не было желаний. Все таки тут было странное социальное общество, Ксана не как не могла понять до конца его тонкостей. Жила лишь в положенной рамке. Да и как увидеть остальной мир если на улицу она так же не могла выходить. Все циклы, свелись к походом по коридором, больным кричащем детем, опустошениям после 'операций' и этой комнате.
Все что она могла это ждать. Вот только чего. Охрана, губы снова скривила улыбка. Тэх был приставлен к ней просто из за этого клейма. Девушка нерешительно потрогала правую руку. Какая ирония она да же не имела понятие чье это клеймо. Злость снова проснулась, раздраженно махнув воронам на миски, прошла к камину. Платье чуть шелестело от сквозняка, с улице донеся далекий бой гонга. Три долгих звука, разносились по комнате. Время. Шаги стража который скрылся за дверью, поворот ключей в замке, и шелест крыльев воронов что с курлыканьем перелетели к столикам. ' Им бы каркать, а они как голуби.'
На ковре, рядом со стенкой лежал ее стопочка книг. Сохранившиеся еще с того времени, пока ее не купили. Обычные истории. Воспоминания снова отозвались болью в груди. Устроившись поудобнее девушка взяла увесистую, потрепанную книгу в мягкой зеленой обложке и открыв на середине погрузилась в чтение.
'В далекой, далекой волшебной стране,
Куда нам попасть невозможно,
Стоит старый замок, стоит в тишине -
Там надо ходить осторожно.
Под солнцем сверкает красой неземной,
И башни возносятся к тучам,
Тот замок - хрустальный, и отсвет его
Доносит к нам утренний лучик.
Прозрачные стены, сверкающий пол,
Все ночью таинственно - мрачно,
А утром - восторг! Только солнце взойдет -
Он выглядит сразу иначе!
В том замке красавица фея живет,
Она доброты небывалой,
Столетья проходят - она все цветет,
Не будет больной или старой.
Она посылает к нам добрые сны,
И ветер, наполненный счастьем,
Несутся на крыльях к нам чудо - мечты,
И им не помеха ненастье.
А если прольет неожиданно дождь -
Поднимутся тысячи радуг!
Такого ты чуда нигде не найдешь-
Лишь в сказке. И сне. Как награду.'
Взгляд ее непроизвольно отрывался от строк. Белые пряди упали на глаза, но это не чуть не мешало. Они уже отрасли, все таки четыре месяца прошло. Или восемь цикла с того момента как она сама появилась. Какое странное и растяжимое время.
Восемь циклов назад.
Глава вторая.
Северный корт.
Падавшие перья медленно кружась опускались на застывшую корку льда. Подстреленная черная птица слабо верещала и стараясь взлететь. Трое охотников окружили ее, настороженно держа на прицелах арбалетов. Птица барахталась и дергалась, ее шкура пропиталась темной пятнами, и черное клубящийся туман быстро впитывался в лед, плавя его будто огонь. Стоял запах горелой плоти и серы. Кей закинул лук за спину.
- Когда вы ее заметили?
- Два часа назад, кружила над первой башней. С трудом попали.
-Хорошо. Доставьте шаману, Кей ты справишься.
- Есть гренмастре.
Настороженно держа все еще живую птицу на прицеле один из охотников подошел. Медленно, сделал рукой знак товарищу, тот кивнул сплюнув в сугроб несколько раз выстрелил, пригвоздив уже полу облетевшие костлявые крылья к земле. Охотник был облачен в темный костюм, наглухо закрытое лицо в маске, где да же прорезь для глаз закрывала узкая темная полоска стекла. Вынув из пояса длинный ветвящийся кинжал он присел на корточки рядом с птицей.
Та безумно вращала глазами, из клюва вырывались какие - то хрипы и карканье. Глаза, темные и мутные, были подернуты зеленоватой пленкой. С тихим чавканьем серебристая сталь погрузилась в мягкую оболочку. Резкое движение охотника и зеленоватая кровь забрызгала снег. Из глазного яблока птице медленно выползали черви.
- Заражен. Давай сюда. - не вынимая клинка Кей протянул руку.
- Лови. - Серебряная склянка просвистела в воздухе и ее крышка мягко чмокнула под пальцами Кейя, ему понравилось, решил повторить несколько раз. Все таки он медленно но уверенно сходил с ума. Откупорив наконец крышечку и В зловонную рану, потекла фиолетовая жидкость, черви тянулись к ней, глотали и облизывались. Медленно отмеряя каждое движение, он вынул клинок.
- Отлично Кей. Теперь другой. - Легкая дрожь в его руках улеглась :
- Зерст, гранмастер.
Зима пришедшая неожиданно, и морозы что стояли больше шести стан(1 стан - день, из трех станов состоит неделя, один стан равен 87 часам) снега за последние дни навалило столько, что даже боевые коты не могли идти по нему. Стадо мамонтов - кормовые замерзало. С трудом каждое утро погонщикам удавалось будить их. Огромные животные почти не чего е ели, и медленно брели за погонщиком. Отряд охотников, что сопровождал в этом цикле их, внимательно следовал по следам.
Охрана сейчас была первостепенной важности. Хищники бывшие их постоянной заботой отошли на второй план. Опаснее становились обычные жители этих мест. Голод что пришел вместе с зимой выгрызал души людей, бедность - заставляя их идти на мародерство старых гробниц, разбойничество и воровство.
А теперь еще и это.
Черный птице стали залетать даже в такие северные края как их. Они разносили заразу, какие то сумасшедшие маги еще в начале войны разработали это вирус. Он косил всех и животных и людей. В особенности детей, Правда, уже удавалось бороться с ним. Но лишь на первых стадиях.
Война длившаяся уже семь эш (эш - срок вращения планеты вокруг солнца равный 733 станов) не собиралась утихать. Айданы уже оккупировали несколько городов, и не смотря на то что войскам Спикеров удавалась сдерживать наступления из пустынь, черная зараза уже ползла в их карая. Да и болота что слава Великому Нерзулу замерзли. Вся спящая топь зимой становилась даже безопасной, самую чуточку. Да и отряды Нергула три стана назад неплохо вычистили топь.
А теперь это. Если бы эта птичка успела кого то заразить, а не дай Нерзул умереть в не положенном месте, эпидемию будет очень трудно остановить. Врачей, не магов ,было еще слишком мало, а обычными управлениями разумом болезнь не лечилась. Пришедшие от айданов методы лечения: травами, хирургическими операциями - это быстро прижились в обществе. И все было бы хорошо если бы не начавшееся война. Правда перемирие что заключили совсем недавно вначале внушало надежду. Но это лишь передышка перед новой войной.
- Все. - Кей облегченно вздохнул, чуть насторожено разглядывая замерзшую птицу. - Хозяин, похоже что все. - Кей поправил свой ошейник и посмотрел на кучку снега под ногами.
- Отлично. Берите ее и уходим.- Кей уверенно накинул на мертвую птицу плащ, кожаные черные перчатки врезались в запястья когда он медленно перевернул, так же медленно коченеющую увесистую тушку. Она казалась свинцовой. Голова свесилась и из выколотых глаз капала фиолетовое зелье, на белом снегу смешалась неестественная феерия. Все бывает в жизни, и чума что прилетает на крыльях птиц. И мертвые дети, что наполняться червями изнутри из за этой чумы. И самое страшное лихорадка, сжигающая их за какой то стан.
Кей помнил. Когда им показывали воспоминания с кристаллов. Воспоминания о двух циклах назад. Когда эта чума бушевала в пустыне. Многих из залов тогда выносили. Не было это зрелище спокойным и мирном, и некогда охотник не поймет всех этих властолюбивых аристократов которые позволяли этой чуме что пришла с айданами спокойно жить на семи континентах. Нет не позволят. Только Спикеры борются, а остальные - остальные аристократишки лишь мешаются. И от этого горько.
Как можно им прощать такое? Прощать смерть детей.
Ему почудилось или птица снова трепыхалась. Охотник замер, настороженно смотря на кулек в руках, так бежать будет не удобно. Особенно сейчас по высокому снегу. Тем более до стоянки с магом он сможет добраться только к вечеру. Небо уже темнело, наливаясь синими всполохами, на грани видимости блестели молнии.
Кей стянул мешок, и облизнул губы посматривая на птицу, его тут же оборвал крик главного, он будто видел взгляд охотника: - Только тут не ешь!! После обработки шаман ее отдаст. Наверное. - Обреченно вздохнув Кей стал запихивать птицу сначала в прозрачный мешок, а потом и в рюкзак за спиной, стараясь не сильно запачкаться.
- Зелья перед отправкой принимал?
- Зерст.
- Тогда..Отправляйся не медленно. - В словах командира слышалось горечь.
Нужно будет готовиться к эпидемии. Если это чума, может еще что то похуже. Кей вздрогнул, поджал губы, у него самого была маленькая сестра, а значит проходила по категории.
--
Зерст. - Отчеканив, перехватил по удобнее рюкзак, и сорвался на бег.
***
Недалеко от границы с империи, зимний клан.
Тонкие белесые корни, толстые уже телесные сплетались в один единый сплошной комок. Который тянулся к центру. Свет лившейся с верху запутывался в корнях и не менее толстой серебристой паутине. Искры стайками бегали всюду. Феерия. То ли пол то ли землю устилал странный шевелящийся ковер. Из мягких приятных на ощупь ворсинок. Чедер мягко крался вдоль центрально оси корня. Вдоль мощных ветвящихся корней. Кое где из за неожиданного корешка который был на метра четыре толще и выше оборотня виднелись повороты в слабо освещённые коридоры. Запах железа и электричества.
Сердце его бешено стучало, казалось оно готово выпрыгнуть их груди и унестись прочь. Так не пойдёт. Оборотень замер, прислонившись к тёплым живым корням что медленно шевелились у него за спиной, несколько раз вздохнул. и усмехнулся.
Маска стягивал его лицо и мешала, но для дыхания тут она была необходима. Из черного респиратора что помогал дышать вырывались лишь изредка тонкие струйки пара. Он не хотел что бы его заметили. А снаряжение отлично спасало от ' всевидящего' Духа этого места. Цель его была близка и оборотень снова неслышно сорвался с места.
Наконец он мог насладиться и упиваться своим делом, делом ради которого он многим пожертвовал. Хотя месть не была главным, приказы Спикиров не обсуждают.
Тихий голос, и застывшая в углу Айра, с жёсткой усмешкой сложившая губы и смотрящая вниз на жерло клокочущего огня внизу. Оттуда неслись крики и изредка тоскливый не человеческий вой. Айре было плохо, слезы все таки просочились сквозь маску ее отчуждения и покатились вниз, как же ей было трудно сдержаться. Что бы не закричать еще более отчаянно еще более громко чем чедер скованный и брошенный в клетку. Рвущий зубами железные прутья но не способный спастись от жара что клокотал в генераторе.
- Не слишком ли это жестоко... ? - Странница, советница и подруга вошла в комнату. Вид у нее был усталый да и голос. горе ударило и по ней. Хотя Ликарана пыталась скрыть это. Слишком много чужих наполнило убежище. Слишком много беды они уже почувствовали от чедеров что вломились в их дом.
- Нет они заслужили... - по щекам Айры текли слезы. Она лбом прислонилась к холодному стеклу и плакала. Злым и ненавидящем взглядом смотря через стекло вниз на лаву, пар и клетку где корёжило оборотня. - Он уничтожил Зарру.. понимаешь он начисто сошёл с ума. Взял и вырезал её сердце и съел... Да его ... его за это.. КАНИБАЛ!!!!!
- Тихо, сартара - (пер. с артенского Властительница) - тихо все будит хорошо.. вот увидишь... ну не плачь.. лекари уже осмотрели её они делают все что бы восстановить..- Ли осторожно дотронулась до плеча её и сочувственно погладила по голове. Айра всхлипнула, но взяла себя в руки. Она не имела права распускаться падать в низ даже перед глазами подруги.
- Не в этом дело. - Девушка встряхнулась, выпрямилась и отрешено посмотрела в потолок. У нее были белоснежные длинные волосы, что сейчас растрепанно покоились на плечах. Утонченное нежное личико, часто ее могли принять за ребёнка, но не сейчас. Хищный блеск стали отражался во взгляде. - Теперь нас точно ожидает война.
- Но.. - Ли стянула тяжелый защитный шлем отчего ее короткие синеватые волосы встали смешно дыбом, но это не вызывало у Айры привычной улыбки. Лишь грусть кольнула глубоко в сердце.
- Не спорь, уже нечего не исправишь, да он заслужил кару, но .. - растерянность на минуту скользнула в ее голосе, заминка за которой скрывался поток мыслей. хаос, гнев и злость. - Зачем они напали на нас. Мы некогда не хотели зла не чедерам не тем более империи. Почему.. Я этого не понимаю! Но нам стоит разобраться во всем. Не дай Небеса тут замешаны ещё кто то. Но то что будет война я не сомневаюсь. Чертоги полны ненавистью и жаждой мести.. Просто так не отступят и они.
Айра потеребила кончики своих волос, ей было не комфортно, почему то подаренное утром платье погибшей сестры жгло ей кожу. Почему то становилось все тяжелее и тяжелее дышать. Вымолвить слово, лишь гнев заполнял все мысли. Гнев и горе.
Чедеры ворвались в святая святых. Сначала устроили переполох. А потом сделали вид что друзья. Один из них все таки проник в сердце. Образа как оборотень с урчанием вгрызается все ещё бьющееся сердце Зарры и выпивает из неё все соки, заставляло Айру трястись от ярости и жажды мести.
- Считаешь бесполезно посылать парламентёров?- вырвал её из пелены безумия голос Ли.
- Не думаю что хорошая идея. Это лишит жизни наших воинов. И лишь разозлит всех. Боюсь миром тут нечего не решить. Ты же знаешь война гремит на юге, то что она раньше не затрагивала север случайность.
Тишина наполнила зал. Комната просмотра была небольшая, она вообще не предназначалась для людей, как и генератор для пленников. Айра специально вырастила для них два кресла и обессилено рухнуло в одно из них.
Злость медленно уходило. Ей не пристало так злиться, нечего нельзя было поделать. Сейчас. Но план уже крутился в голове, стекаясь образами в голову.
Не имела права она рисковать. Не имела права развязывать войну. Сейчас нужно было закрывать убежище и проводить чистку. Захваченные и посаженные под замок чедеры злили. Но не все они прибыли с планами мести и зла. Чужаков надо было сразу изолировать в отдельных бокс. Вздох. Сколько бы воинов остались живы. А не принимать парламентёров.
Отвернувшись от окна она с трудом взяв себя в руки и затушив злость, железным голосом приказала:
- Даэдр, прекрати возиться с ними. Ещё сожгут наш генератор...хватит с него.
- Так точно, моя сартара - Тихий шелест Духа, живого убежища, тот легким ветерком взъерошил волосы у неё на затылки чуть спокойнее добавил: - Я давно вытащил его оттуда. Сейчас он в камере заключения. А видео все во лишь муляж окна. Я же знаю если бы мы его там оставили на эти два часа он бы сгорел дотла.
- Ах ты!!
- Спокойно. Так велел эрсс Гериион. И он прав ты бы корила себя за его смерть этого оборотня и за не выполненное обещание, и смерть сестры. Успокойся. - Дух медленно материализовался рядом, он походил на призрака. Такой же бестелесный и прозрачный. Как ветер. Сейчас он специально не приобретал всю форму, мог же стать материальным но знал чем это может кончиться. Но буря миновала, Айра уже успокоилась и возмущалась только для вида.
- Да знаю я.. - Помассировав пальцами вески, тихо призналась.- Мне надо отдохнуть. Хорошо что ты выпустил его оттуда, но Даэдр все таки нужно подготовить для меня ' поводок' иначе я скоро сорвусь.
- Будет сделано - Дух тяжело вздохнул и исчез. Окно тут же потухло. Оставив после себя на белой стене разводы. Через пару минут они должны были исчезнуть.
- Ты иди. Я хочу побыть одна.
- Айра, ты уверена?
- Да. Позже я хотела бы провести с тобой поединок.
- Я к вашем услугам моя сартара.
Ли медленно поднялась и направилась к выходу:
- Постой Ли, созываем совещание из военных, нужно подготовиться будет.. Через полторы ашэ.(ашэ - примерно равен земному часу) - Айра прикрыла глаза снова задумалась. - И позови туда жрицу Жизни.
- Хорошо... Все будет моя сарртара. - Стражница поклонилась привычно вытянувшись и приложив ладонь к левому плечу.
- Оставь. Ты же знаешь субординация у нас не к чем.- Тяжёлый вздох и снова взгляд усталый загнанного старого зверя, шехры* ( волк пустыни), с детским ангельским личиком, столько лет уже Айра прожила в этом мире, столько что устала. И порой эта грусть мелькала в ее антрацитовое глазах.
- Она сама пожертвовала тем что бы он выжал... там. И что бы.. Его брат жил - лёгкий кивок на стену, где еще пульсировали красные отблески.
- Да знаю я.. - глухо прозвучал голос сартары, она облокотилась на кресло и прикрыла глаза. Стараясь проанализировать все что случилось.- За какие то два дня мы умудрились влезть в войну. За какие то два дня. Перед началом ночных сумерек, как же мы ...
- И не списывай все на бурю сезонов. Нам это не поможет.
- Но как же я их ненавижу!!!!
Я знаю моя повелительница, ты ненавидишь их так же как любишь... - Ликарана, бывшая некогда рабыня с островов кармэри* ( Кармэри - ящероподобная прямоходящая раса, обитает на юге на обширном полуострове. Содержит множество рабов), лишь горько улыбнулась. Тихо открылись дери в коридор. - Я знаю.
Айра с трудом сдержалась что бы не рвануть не догнать подругу. Но не могла позволить себе такую слабость. Слишком бесчестно было бы сгружать на нее свои горести и проблемы. Она стражница у нее так же полно работы. Дела не могут ждать пока они обе успокоят свои эмоции.
- Дух, вызови ко мне в кабинет брата. И открой мне дверь.
- Хорошо.- Тихий шелест и напротив нее в стене обычная узорчатая дверь. Как жаль что она так и не разобралась в плетения 'прохода' времени все не было. постоянно что то случается.
Легко встав и не обратив внимания на рассыпавшиеся кресла, что серой пылью остались на полу, решительно шагнула к двери. Разговор с братом предстоял не лёгкий. Он и так рвал и метал, после того как узнал о резне что устроили оборотни. А теперь.. теперь он будет просто желать мести. Его девиз всегда звучал как кровь за кровь.
Тень горечи вновь скользнула на ее лицо. Дверь поддалась легко почти без скрипа открывая ей проход в кабинет.
- Миленько, но мне надо что то делать с этими бумагами. Айра печально проскользнула в кабинет и несколько минут разглядывала беспорядок тут. Бумаги, бумаги. Завалены они были всюду.
- Дух ты опять издеваешься?
- Конечно.. как я могу упустить такую возможность. Должна же ты оценить масштабы работ.
- Ндам... Даэдр...
- Все все понял , понял, капитулирую. - Что то звучащее в ее голосе заставило бестелесного заволноваться и даже почувствовать страх. Бумаги тут же исчезли оставив после себя лишь запах листьев и чернил. Айра потёрла виски, похоже, ее начинают бояться. А поводок начнёт действовать только через четверть ашэ. Надо успокоиться...
Холод. Холод стал наполнять и вгрызаться в сердце. Дыхание ее успокоилось но лишь дыхание стало вырываться изморосью. Холод.
Пройдя по кабинету, она застыла у стеллажа с книгами. Незаменимый атрибут тут. Вообще в кабинете она любила хранить все возможные нужные и ненужные вещи. Те же ворох подробных карты, что были развешены на стенах. Не которые давно не соответствовали действительности, но цепляли ее душу. Вздохнув Айра медленно огляделась. Кабинет как кабинет. Обычная, когда то комната, несколько циклов назад переделанная ее на свое усмотрение. Небольшая, без окно, что первое время ее расстраивало но нечего не поделаешь. Живя под землей об солнце и окнах можно забыть. Да и что там наблюдать в дневную смену. Бурю из песков? Или огненный жар? Так это ей легко в любое время покажет дух.
Тихо скрипнула дверь:
- Что ты хотела?
Проходи брат, я... поговорить - Медленно обернувшись Айра встретилась взглядом с своей копией. - Нам надо обсудить план нападения на Спикиров.. по-моему, нам пора принять участие в войне. Старейшие, и жриц не откажутся от помощи зимней стражи.
Кайтан ран Ол'саррт зло усмехнулся, но маска равнодушия снова накрыла его. Лишь в глазах отражалось понимание и ярость медленно разгоравшаяся, ярость от которой у кого то в ближайшее время будут большие проблемы.
***
Северный форт пост. Недалеко от поселка Лор. Берег реки Zerski.
Недалеко плескалась река. Маг - Ероф Тарский медленно перемешивал в скляночках снадобья. На воздухе ему дышалось легче и он был слишком стар для работы в затхлых помещениях северного форта. Магу хотелось в город, в старый добрый трактирчик, где он мог заказать бутылку темного виски. Посидеть за карточным столиком с бывшими сослуживцами. Ему давно было пора уйти на покой. Но из за недавней волнений на окраинах. Стычках с айданами, и визиты то одного спикера то другого, в Гардан. А Тринадцатый вообще заезжал в их форт. Начальники не как не соглашались с его увольнением. Сколько не писал он, не переводил бумаги все без толку.
