Почему-то мы никак не отделаемся от привычки проводить выходные как-то экстремально. В от и вчера тоже - попали в ментуру.
Ближе к выходным снова оживились турки - опять звали в гости, на тусовку. Я изначально идти не собирался, потому что в тот день был приглашен на день рождения к Рустаму, но потом все же, уже ближе к полуночи подтянулся. Народу в этот раз было существенно меньше, видимо, только те, кого можно считать наиболее близкими друзьями. Из нашей компании присутствовали: Паша, Полянский с Аней, Шатова и Вера. Полянский вовсю крутил винилы на Оркуновской аппаратуре - hallucinogen, очень круто. Я презентовал Ане (Филатовой) свой коллаж, посвященный прошлой вечеринке у турков (chisty.prudy.warmup.party), сделанный из прикольной фотографии в стиле «малхолланд драйв», на которой были запечатлены Маша и Аня с весьма нетривиальными физиономиями.
Остальные мужики были сплошь турки, а девки - русские. Конечно же, присутствовали пухлые блондинки и Анфиска . Анфиска приперлась в кожаных штанах и зажигала с каким-то турком. В прошлый раз на нее, вроде бы, положил глаз Оркун, а в этот раз она уж с другим крутит, вот прошмандовка! От Оркуна выяснилась оригинальная версия событий двухнедельной давности (см. «звериное лицо сюрреализма»). Оказывается, он считает (и Анфиска, вроде бы, тоже), что та ссора вышла из-за того, что Машин бойфренд (видимо, имелся в виду я) якобы сказал Анфиске, что та красивая, а Маша приревновала, и из-за этого все и вышло. Версия, впрочем, заведомо абсурдная, потому что во-первых я спал, а во-вторых такого вообще не могло быть.
Ну да не о том речь. Ближе к часу ночи все свалили, включая даже Оркуна, и мы с Пашей остались вдвоем с четырьмя турками. Ближе к двум собрались идти ко мне спать, но не просто так - захватили с турецкой кухни недопитую водку, недопитый вермут, килограммовую бутылку кетчупа (!) и пошли. По дороге распили вермут в какой-то подворотне на Маросейке и, разбив бутылку, двинулись дальше. Пересекли Красную площадь, как в ту памятную ночь и остановились около журфака. Зачем-то лазили по скользким заснеженным крышам каких-то технических строений, заглядывали в окна и т.д., короче, ловили кураж. Проходя мимо дома Пашкова на Боровицкой, полазили еще и там, даже поотшибали себе ноги. А когда мы были уж совсем в двух шагах от дома, совсем уж какую-то ерунду совершили - забрались по пожарной лестнице на здание резервного фонда Пушкинского музея. Это, кстати, было нелегко: нижние ступени были заколочены, и приходилось сильно подтягиваться. В принципе, это, конечно, круто: мы шлялись по двускатной крыше музея в самом центре Москвы (пацаны из Ростова и из Аксая ползают по крыше, как самураи). Вот только когда спустились, угодили прямо в оцепление уже поджидавших нас ментов («На колени, бля! Лежать, я сказал! Руки на затылок! Бля, мудаки недо.банные!»). Нас повалили на землю, пообхаживали кирзачами по ребрам (впрочем, не особо больно), вытряхнули все содержимое рюкзаков прямо в сугроб и забрали в отделение. Впрочем, хорошо хоть, ничего не пропало и денег не отобрали. Мы посидели в обезьяннике с часок, нас пообрабатывали, составили протокол и, заставив нас его подписать, отпустили. Было уже где-то полшестого утра.