Кто-то гремел кастрюльками на кухне или не кастрюльками, а сковородками. Вспомнилось вчерашнее путешествие в таверну верхнего пошиба, разговор с гражданином мира:
- Мне, бля, знаешь, чего не хватает. Мечты, бля, мне не хватает. Мечты, бля.
Потом пенилось, разбавленное в известных пропорциях водой пиво и падала девушка с крайней, стоящей возле входа лавки, обнажая под взметнувшейся юбкой белый треугольник трусов, треугольник, чем-то напоминающий парус корабля. Галантный хлопец в турецком свитере с надписью "Simply red" или "Simply pig" по-братски застенчиво одергивал её задравшуюся юбку и усаживал на место. И ударно, посредством музыки ползущей из колонок воздействовал на умы присутствующих господин Круг. Угарные хлопцы в спортивных костюмах, представляющиеся братвой из Иссы, неуверенно передвигая ногами, пустились в пляс под звуки "Владимирского централа", яростно подпевая почившему в бозе певцу. Какой-то неутомимый гражданин приличного вида пытался заклеить девушку за барным прилавком. Девушке откровенно нравились незатейливые ухаживания, ухаживания, исключающие многоактные прелюдии. Современным девушкам не нравятся долгие хождения вокруг, да около, современным девушкам нравятся деньги и шоколад, шоколад и деньги, а также всякая другая жизнеутверждающая шелупонь.
А где-то рядом за стенами заведения неутомимо шли поезда и тенеобразные пассажиры кушали мандарины, пили чай из казенных стаканов, меланхолично курили в тамбуре. Шли поезда, вызывая в заведении трясение стен, потолка и пола. После четвертой кружки здесь всегда казалось, что будто ты сам куда-то отъезжаешь.
Очередной случайный собеседник рассказал потешную историю своей жизни, объясняя на пальцах собственное превосходство над женой (читай мужчины над женщиной), сыпя при этом непоколебимыми аргументами, подытожив словами: Да дура она нагольная, вот кто! Глядя на рассказчика, с данным фактом невозможно было не согласится.
Красновыйный дядя в норковой шапке закидывал в ненасытное нутро "однорукого бандита" рассыпчатую мелочь, устало матерясь после каждой проигранной сотни. Наивный умник, пытающийся поймать бога халяву, высокочтимого любым русским человеком, за фальшивый хвост...
За полночь в кабачок подтянулись вольные вокзальные проститутки самой низшей формации, привычно заказывая энное количество водки, а также другой шибающей по мозгам хрени. Рассевшись на свободные места, вальяжно зачирикали о том, что если дело так пойдет и дальше, то придется оформлять субсидию на квартиру. После седьмой кружки в воздухе начало витать предчувствие скорого праздника. Запахло баранками и маковыми крендельками. Общеизвестно: "Какая свадьба без баяна - какой Иван без пиз.....лей"
После восьмой культурная программа достигла апогея - как обычно началась драка - бессмысленная и жестокая. С молодецким уханьем замолотили кулаки по мордасам, как будто специально предназначенным для данного действия, посыпались из карманов металлические пятаки и рубли, как крупнокалиберные снаряды засвистели над головой пивные кружки и граненые стаканцы. Рассея мать - пошла гулять. Пот мешался с кровью и наоборот. Кабацкая мама ставила ставки на победителя в этой житейской игре. Гирлянды, оставшиеся после прошлого Нового года нахально подмигивали глазками, взирая на происходящее спонтанное увеселительное мероприятие. Действуя по принципу "Раз пошла такая пьянка - режь последний огурец", народ выкладывался по полной программе. Никто не ушел от раздачи дармовых гостинцев. Как говорится - не хлебом единым сыт человек. Красивая фраза - многим покоцали лица.....
Когда стало ясно, что принцип Золотой середины в данном случае не действует, была вызвана подмога. Палочка - выручалка в лице сотрудников милиции, прибывших в количестве двух единиц с автоматом наперевес и собакой овчаристой наружности наготове в считанные мгновения установила прочное равновесие. Некоторое количество особо буйных бунтарей было расфасовано в ментовскую будку, остальные были выпровожены на воздуха. ...... Далее в составе 6 человек наша нетронутая компашка шла по весенним улицам: три дамы с именами, оканчивающимися на "Ша", красновыйный господин в меховом папахене, я и кто-то последний без знаков отличия от большинства. Шли по улицам ночного города, распевая Марсельезу и Ой, мороз, мороз.
После краткого совещания думы уличного розлива президентом был избран гражданин в норковой шапке, ввиду того, что у него остались деньги, бумажные композиции, дающие право на пиво-водочные икебаны. Троллейбасная остановка была провозглашена Белым домом, дубом думания. А потом - потом пили возле ларьков и в ларьках и поодаль от них, и вообще непонятно где - в четырнадцатом измерении, например. Пили самокритичную водку, закусывая барбарысками и разновкусными сухарями. Пили за Юрку, за Сашку, за Пашку, за Машку, а также за Наташку, за внуков - ныне здравствующих и потенциальных, за счастье, за мир во всем мире, за будущее России, а напоследок, подведя промежуточные итоги, за Саньку Розенбаума...Жалко не было гармони - завсегдашнего атрибута праздника, жалко, что не было, а то пьяными ногами двинули бы впляс, спотыкаясь на ухабинах свежеуложенного асфальта, сердобольно собирая при этом заслуженные пятаки из подставленной прохожим видавшей виды шапочки.
А пятница давно уже плавно переросла в субботу. И все увеселительные мероприятия были проведены, настало время душещипательных пивных беседушек. И повелись разговоры, затрагивающие все темы удачливого житейского бытия (невпизд....ного существования), беседы, которые повторяются изо дня в день, прописные истины, навязшие на зубах, придуманные какими-то неведомыми мудаками. Мудаки, повторяющие галиматью других мудаков. И не выдержал я - сорвался, растравленный беспробудным питием, почувствовал себя пророком, мессией дымящих помоек.
- Посмотрите на себя. Вы - лжецы, лгущие сами себе и в это же верящие. Цари природы, грызущие себя за хвост. Вы, пытающиеся сделать золото из дерьма. Да, в конце концов, сами поверившие, что таковое возможно. Вы - у которых на все есть убедительные, проверенные временем возражения - неопровержимые доказательства вашей долбаной правоты - Так всегда было, так всегда и будет! А кто я такой чтобы что-то поменять?! А ведь могло быть и хуже! .....
Не дали договорить - саданул меня по роже початой бутылкой норковый папахен. Но все же и я хряснул с ноги в ответ этому возмущенному уроду. Их всегда было больше, поэтому заметелили они меня на упругом асфальте, напоследок долбанув пару раз черепушкой об веселую синюю или зеленую урну. Долбанули и, забыв недопитое пиво, удалились во избежание неприятностей - никому не нужных "головняков". А я, поднявшись с земли, словно доморощенная птица Феникс, отправился бальзамировать нанесенные увечья, зализывать боевые раны. Понес по скользким тротуарам свое драгоценное богатство: пропитую, надутую от собственной важности печень, насквозь прокуренные ароматными дымами заморских сигарет легкие и пятнадцать рублей в каком-то кармане Шел, ударяясь бочиной о ларьки, превратив дорогой, словно заправский фокусник, железные кругляшки и мятую бумажку в маленькую пивную емкость. Шел - пока не нашел - нашел приземистую лавочку. Нашел и водрузил свои разъе....ные телеса. Лакая пиво, почувствовал, что необоримая слабость вкрадывается в тело .... Упал навзничь с деревянной спины лавки - последнее, что осталось в памяти.....
Кто-то гремел кастрюльками на кухне или не кастрюльками, а сковородками. Нацепил на себя валяющиеся в беспорядочности по полу одежонки. Выполз на кухню, где лицезрел, широкозадую, невесть откуда взявшуюся мадамку. И потом, сходив уже за пивом, в купе с ласковой водяркой и в предельно краткие сроки похмелившийся, бормотал мадаме на ухо, щипая её за пышную, рыхловатую на ощупь, задницу:
- Ты знаешь, че, бля. Чего мне бля плохо так - мечты бля, мечты, бля, мне не хватает. Полета её не хватает. А это самое главное в жизни - мечта. Без неё, бля, никуда.
А после четвертой рюмахи, закусив фабричным вареным пельмешком, внутренние глаза у меня открылись и я, слюнявясь пробрызгал ей в лицо:
- А ты че - ничо. Все так у тебя при себе. Я вот даже как - бы, тебя полюбить успел.
И уже потом, добив в страстном брудершафте остатки водовки и пивасова, расслабленный, начал я хапать её за известные места. А потом как-то упали мы на кухонный пол под её пьяненький высокий смех. И понял я, какого дурня свалял вчера, ведь ничего более и не надо, вот оно - счастье. Счастье, от которого по душе так хорошо, хорошо.