Мне очень жаль, но я не могу подобрать себе новые вещи. Не могу надеть старые. Снятая твоими нежными руками кожа, чулком, от макушки до самых пят, обнажила меня навечно. Я еще помню, как твои руки, касались ее, заставляя трепетать меня всю, как ты улыбался, смотря мне пристально в глаза и медленно, дюйм за дюймом, стаскивал ее, мою бархатную, персиковую кожу. Неужели так сильно привык к ней, что не смог расстаться? Я недолго задумывалась над этим, ответ ты мне дал сам и сразу, когда еще раны кровоточили, а ты, в нетерпении, примерял ее к другим. Что, не подошла? А ты как думал? Это же моя кожа, мною выращенная, для тебя холенная. Я не жалуюсь, не впадаю в истерику, не закатываю скандал, не плачу. Незачем, да и нечем. Ты не думай, я не слежу за тобой. Я бы закрыла глаза, чтобы не видеть твоего разочарования, но и этого сделать не могу - ты, по неосторожности, а может и нарочно, лишил меня век. Теперь мои глаза все время смотрят на тебя. Пристально, без эмоций. Все проявления их остались там, на моей коже, которую ты так и носишь с собой, прикладывая ко всем, кого встречаешь. И уйти я не могу, как ни сесть, ни стать на ноги, потому что так и вишу, вниз головой, подвешенная тобою, в момент твоей страсти, на единственный гвоздь, вбитый на плахе, с какой ты начал строить наш дом...