Любовь не может умереть - она бессмертна. Не стоит обманывать человека, говоря, что будешь любить его всю свою жизнь. Это будут лишь красивые, но пустые слова. Какие бы клятвы ты не давал, каких бы обетов не произносил, этого никто не в силах изменить. Сила любви со временем ослабевает, перерастая в привычку и становясь чем-то обыденным, повседневным.
Я не обещал любить Элизу всю свою жизнь, это была бы самая грубая и непростительная ложь. Даже сейчас, глядя на нее, я замирал от восторга, и для меня не было человека прекрасней во всем мире.
Белые, словно первый снег, волосы, были аккуратно собраны под прозрачную сеточку. На лице Элизы застыло такое умиротворенно-счастливое выражение, что казалось, будто она просто прилегла отдохнуть. Ее лицо, покрытое сетью глубоких морщин, все еще хранило остатки былой красоты. Я знал, что время к ней будет немилосердно, и от некогда цветущей розы, вскоре останется лишь засохший и почерневший бутон. Да, возможно годы прибавили Элизе сутулости, лишили половины зубов и наградили множеством болезней, но они никогда не могли отобрать ту внутреннюю неувядающую красоту, подобно фонтану, бьющую ярким светом из ее пронзительных серых глаз.
Я знал, как ей радостно и одновременно очень больно, видеть меня рядом и принимать ту любовь, которую я ей дарил за всю, не такую уж и короткую жизнь.
По началу, цветущая и молодая Элиза, без памяти влюбилась в меня - бессмертное создание ночи. О, как же я хотел уберечь это прекрасное дитя от боли и тех страданий, на которые она обрекала себя этой любовью. Но больше всего на свете, я боялся ранить ее светлые чувства и разбить сердце, которое только-только научилось любить. И тогда, я дал Элизе клятву, что буду любить, до самой ее смерти. Она лишь смеялась в ответ, не вдумываясь в смысл этой фразы.
Ей было двадцать пять лет, когда я решил подарить любимой целый мир. Мы объездили почти все страны, Элиза всегда привозила домой кучу сувениров и памятных фотографий. Я осыпал ее подарками, дорогими платьями, изысканными украшениями, дорогой парфюмерией. Моя любовь была на седьмом небе от счастья.
Шли годы, моей малышке исполнилось тридцать пять. Элиза преобразилась, ее красота стала более зрелой, но не менее притягательной, чем раньше. Впервые, она всерьез задумалась о ребенке, которого я, увы, не мог ей дать. Вампиры не способны зачать новую жизнь, но, может это и к лучшему. Нас и так слишком много бродит по Земле. И так, не долго думая, мы решили удочерить ребенка. Девочку назвали Селестой. Не удивляйтесь, с тех пор, как я стал созданием тьмы, прошло немало лет, а я все так же винил себя в смерти семьи. Наверное, этим поступком, я хотел искупить вину перед своей родной дочерью, погибшей в безжалостном огне.
Элизе было уже пятьдесят, когда она вдруг начала понимать смысл той фразы, что я сказал той беззаботной девушке, которой она когда-то была. Окружающие люди уже стали считать меня ее сыном. Время никак не отразилось на моей внешности, я был все так же молод и красив, как и в день нашей первой встречи. Селеста росла умной и очень талантливой девушкой. Она играла на арфе и чудно пела. Элиза все свое время стала отдавать нашей дочери. Я чувствовал, как любимая мной женщина, отдаляется, пытаясь скрыться от новых, поразивших ее душу чувств. Это была боль и глупое чувство стыда за свой возраст.
Дни сменяли друг друга. Моя прекрасная Элизабет отметила свое семидесятилетие. Ее чудные, темно-каштановые волосы, легким инеем покрыла седина, а когда она улыбалась, то от глаз разбегались в разные стороны тонкие лучики морщинок. Селеста вышла замуж за прекрасного иностранца, родила ему двух детей, и уехала жить в Венецию. Нам ее очень сильно недоставало. Бедная Элиза, теперь уже люди видели во мне ее внука, но никак не любящего мужа. Я знал, какие противоречивые чувства разрывают ее душу. Ни на секунду, я не давал ей забыть о моей безграничной любви. Элиза увлеклась наукой, я стал разыскивать и привозить самые редчайшие и невероятно дорогие книги и труды великих ученых. С возрастом, ее зрение совсем ослабло, и я каждый вечер усаживал Элизу у камина, укутав в теплый плед, и читал вслух творения великих мастеров. Порой, на мою возлюбленную находило страшное уныние. Она плакала часами и упрекала меня в том, что больше я не люблю ее. Называла себя старой развалиной, говоря, что кожа отвисла и испещрена морщинами, глаза запали, да и зубов осталось мало. Я всегда вставал перед ней на колени, брал такое милое, родное лицо в свои ладони и целовал до тех пор, пока она не успокаивалась и не обещала, что больше не будет плакать. Каждый день, я говорил ей о том, что лучше женщины не найти на всем белом свете, и что разлюбить ее просто нереально. Нет, это не была красивая ложь, я действительно всем сердцем и душой был предан моей королеве.
Время неумолимо неслось вперед. Элиза сильно постарела и болела все чаще и тяжелее. Ей шел уже восемьдесят девятый год. Селеста сама уже стала бабушкой и нянчила подрастающих внуков. Что же касается меня, то, как и прежде, я был верен своей любимой, неустанно окружая ее заботой и вниманием. Подумать только, мы прожили вместе целую жизнь, тихую, спокойную и счастливую. Теперь Элиза наслаждалась моим присутствием, и все чаще просила не отпускать ее руки...
Я склонился над ней и поцеловал в лоб. "Я тебя никогда не забуду. Ты подарила мне целую, прекрасную жизнь, полную незабываемых впечатлений, а я принес тебе лишь страдания. Прости, моя любовь, но здесь, наши пути расходятся. Я присоединюсь к тебе позже... Когда-нибудь, мы встретимся вновь, и я снова смогу сказать, как сильно люблю тебя, мой ангел".
Сейчас моя душа разрывалась на части и солоновато-горькие слезы, словно кислота прожигали ее. Гроб опустили в яму. Я бросил на дно алую розу со словами: "Она так же прекрасна, как твоя душа". Не дожидаясь окончания церемонии, я покинул кладбище.
Прошло три года, и вот опять я здесь, у этой могилы. На камне высечены слова: "Я любил тебя всю твою жизнь. Верный муж Сорен".
Сколько их всего было? Эвелина, Катрин, Элизабет...с каждой из них, я прожил целую жизнь, подарив то, о чем мечтали многие женщины - настоящую любовь, что длится целую вечность. Но все это не проходит бесследно. С каждым разом, когда я терял любимого человека, частичка моей души умирала вместе с ним.
Моя рука сжимает талисман, висящий на шее, и дикие рыдания сдавливают горло. Прости меня Ханна, прости...