|
|
||
Последнее лето перед двухтысячным годом выдалось особенным, и я счастлив, что мог наблюдать его развитие в очень разных и очень красивых местах средней полосы европейской России. Мне удалось побывать в рязанской Мещере и на вологодчине, на Валдае в Новгородской области и в черноземных степях Тамбовской области, видеть тверские реки и нижегородские озера, ивановские беломошные боры и калужские степные овраги. По-летнему теплая, иногда жаркая, вторая половина апреля сменилась крутыми - до снегопада - майскими холодами. Потом пришли два месяца абсолютной суши: ни капли дождя не вылилось на землю, неделями ни облачка не показывалось на побелевшем от жары небе. Высохла земляника, которая так обильно цвела в мае. Черника даже не завязалась как следует. Не было морошки и обычных в июле грибов.
Август принес облегчение. Летние ливни и грозы насытили пересохшую землю, притушили успевшие разрастись до грани неуправляемости пожары. Появились грибы - и первые отравления ими. Ожил побуревший травяной покров - августовские фотографии Флорищевой пустыни, как ни странно, выглядели более свежими и летними, чем сделанные почти с той же точки в июле. Сентябрь был мягким и теплым, таким, каким он вспоминается из школьного детства, точнее, из первых классов начальной школы, когда вообще все вокруг было несравненно лучше, не только природа. И когда еще были живы те, о ком сейчас напоминают уже покосившиеся кресты на деревенских кладбищах.
А в октябре была настоящая золотая осень, "руска", как называют ее на севере Финляндии.
Но это было потом, а пока был май, первая его половина. После двух поездок в Мещеру мы позволили себе расслабиться, и майские праздники проводили поблизости: на Пружонке под Черноголовкой, где бьют родники с изумительно вкусной водой, на Шерне недалеко от большого села Горки во Владимирской области, да и просто у нас на Гольяновских прудах, которые по весне были еще чистыми и прозрачными.
А где-то между майскими праздниками в "Комсомолке" появилась крохотная заметулька о том, что после долгого перерыва вновь открылся теплоходный экскурсионный маршрут Вологда - Тотьма - Великий Устюг. Ни телефона, ни адреса, ни названия туристической организации, открывшей маршрут, естественно, не было. Но при наличии Интернета и в нем довольно приличного сайта Вологодской области остальное было делом техники. Через три дня у нас дома сидело очаровательное и очень длинноногое существо - дочь хозяйки(!) теплохода Вероника, которая, как оказалось, случайно учится в Москве. Еще через несколько дней мы с женой уже стояли на соборной площади в Вологде.
Вологда
В Вологде я был несколько раз. Впервые мы с сыном проехали сквозь Вологду в 1990 году, когда отправились путешествовать на байдарке по окрестностям Кирилло-Белозерского монастыря и впервые побывали в Ферапонтово. Остальные приезды также были связаны с байдарочными походами. В 1995 году мы проезжали через Вологду, возвращаясь с Кокшеньги, а в 1996 году провели в Вологде почти целый день, потому что из Усть-Реки с Кубены мы приехали в Вологду часов в одиннадцать утра, а поезд уходил в Москву где-то около полуночи. Хороший город Вологда!
Уже в названии вы слышите это характерное, неповторимое и древнее -гда из ряда Цна, Мста, Пра. Говорят, Вологда древнее Москвы - и я этому склонен верить. Пути на Север как из Новгорода, так и из Ростова не могли пройти мимо Вологды, а Новгород и Ростов это все-таки IX век, а не XII, куда нас отсылает первое упоминание о Москве в летописи. Правда, говорят, что археологи раскопали в Москве поселок, датируемый столетием раньше, но это принципиально ничего не меняет - мы говорим о славянских городах Древней Руси, то есть об истоках России. За столетие до 1147 года на территории Москвы могли жить и финны. Скорее всего, они-то там и жили.
А Вологда, считается, тоже была основана в 1147 году. "Лета 6655 году августа в 19 день прииде Преподобный отец Герасим ...на средний посад Воскресения Христова Ленивыя площадки малого торжку и созда пречистен монастырь во славу Пресвятыя Троицы, от реки Вологды расстоянием за полпоприща", - так говорит об основании Троицкого монастыря "Житие преподобного Герасима". Если перейти от старого летоисчисления от сотворения мира и учесть, что год начинался не в январе, то как раз и получится первое или второе сентября (по новому стилю) 1147 года. И хотя и посад, и торжок уже явно наличествовали в 1147 году, именно этот год и был принят за дату основания Вологды. Наверное, чтобы не обидеть своим старшинством Москву.
А Вологда и сама могла стать Москвой. При Иване Грозном. Он прожил здесь почти четыре года и всерьез задумывался над тем, чтобы именно сюда перенести столицу. И не просто задумывался, а начал строить грандиозный Кремль и кафедральный Софийский собор. Это было в 1568-1571гг. Говорят, это решение не состоялась из-за нелепого случая, который грозный, но неуравновешенный царь принял за дурное предзнаменование: во время осмотра готового уже собора на царя свалился сверху изрядный кусок штукатурки. Москва была спасена! Хотя единственный морской торговый путь в Европу из Московской Руси проходил именно здесь, через северные реки и Белое море. Хотя торговый договор с Англией был подписан еще в 1555 году, а в Вологде уже разрасталась колония английских и голландских купцов. Не от этих ли голландцев знаменитое вологодское кружево, да простят мне эту ересь вологжане! В эти же годы в Вологду из Усть-Выма (помните Устьвымлаг у Солженицына - это там) была перенесена кафедра пермского митрополита и город стал центром Вологодской и Великопермской епархии.
Петр Первый тоже неоднократно был в Вологде, говорят, любил ее. Сохранился даже его дом, где сейчас музей Петровский домик, открытый еще в 1885 году и до сих пор не закрытый, хотя именно Петр, вернее, его окно в Европу, прорубленное на Балтике, на долгие годы поставили андреевский крест на почти всех перспективах развития Вологды. Вологда осталась деревянной. Правда, это только способствует ее сегодняшней славе - мало у нас больших и красивых деревянных городов. К чести нынешних вологодских правителей, они сумели сохранить и украсить исторический центр, запретив в нем, кроме всего прочего, любое строительство, кроме деревянного.
Спасо-Прилуцкий монастырь, основанный еще до Куликовской битвы переславским иноком Дмитрием, учеником Сергия Радонежского, находится всего в нескольких километрах от центра Вологды. Спасо-Преображенский собор монастыря, построенный в 1542 году, на мой взгляд, один из самых красивых соборов русского Севера.
Но я, кажется, излишне увлекся историей Вологды, которая на удивление богата и на удивление хорошо сохранилась в памяти людей и в архитектурных памятниках. Надо возвращаться на наш теплоходик.
А теплоходик был небольшим: всего человек двенадцать команды, включая поваров, официантов и, конечно, капитана. Нас, туристов, набралось человек тридцать-тридцать пять, и почти все мы были из Москвы. Местная элита предпочитает проводить время на Канарах и в Анталии, и осуждать ее за это, наверное, преждевременно. Мы все истосковались по человеческой жизни, по чистоте, уюту, хорошей еде, по легкому сухому вину, изготовленному не в гаражах Мытищ, а где-нибудь в Бордо или в Андалузии. Две недели этого блеска превращаются потом в уютненькое кафе где-нибудь в том же Гороховце или Тотьме. Люди видят, как может быть по-человечески организован быт. Это не значит, что они будут восставать против наших мерзостей - вряд ли. Но стараться при первой возможности организовать нечто похожее вокруг себя они будут обязательно. Конечно, сначала для себя и своих близких. Но семена, однажды упавшие на благоприятную почву, обязательно прорастут. Они уже прорастают в Москве, которая внешне все меньше и меньше отличается от больших европейских городов. Особенно для тех, кто не считает деньги от пенсии до пенсии.
Мы с Лялей не осуждали вологодскую элиту за отсутствие патриотизма, хотя уже понимали, что ни в одной Анталии никто и никогда не найдет такой искренности, сердечности и открытости, которая еще сохранилась в наше время, особенно в уголках, далеких от больших городов. Например, в Усть-Печеньге. Например, в Сольвычегодске. А еще - Природа. А еще - История. Но элита поедет не на Канары, а в Тотьму гораздо более потом, как говорит мой умненький сын, через много-много лет, когда в гостинице в Тотьме будет так же уютно душе и телу, как в "Ренессансе" в Кемере. Мы ведь никогда не верили, что наши супермаркеты будут так же блистать изобилием (увы, почти недоступным - но это другая проблема!), как где-нибудь в центре Европы.
Тотьма
Между тем, мы покидаем Вологду. За кормой остается речной порт - кладбище буксиров, катеров, барж, дебаркадеров, пассажирских многопалубных красавцев. Когда-то все это двигалось, плавало, гудело - жило, как говорилось тогда, напряженной трудовой жизнью. Сейчас они умерли, умерли насильственной смертью, как и многое-многое другое в нашей стране, и из груды металлолома лишь кое-где проглядывают благородные обводы и лихо очерченные трубы. Через несколько лет исчезнет и это. История, оказывается, имеет конец. По крайней мере, история некогда могучего речного флота Советского Союза.
Наш теплоход тоже несколько лет тихо умирал вот в такой же заводи. Вся команда, конечно, была списана на берег и разбрелась кто куда. Но капитан, Сан Саныч, совсем не похожий на морского волка, застенчивый и деликатный человек, приходил на свой корабль, жил на нем месяцами, охраняя от разграбления и покупая за свой счет солярку для прокрутки механизмов. Зато теперь он ведет свой теплоход по знакомому до каждого изгиба фарватеру реки, везет пассажиров, не спит ночами, в самых опасных местах страхуя своим присутствием вахтенного рулевого. Работает капитан. Работает теплоход. Работает река. И для них, в общем-то, нет разницы, работают ли они на речное пароходство, как при историческом материализме, или на современную Марфу Посадницу, маму изящной Вероники.
Середина мая. Очень холодно. Сердитый ветер, усиленный встречным воздушным напором, леденит щеки, забирается внутрь через рукава и полы теплых курток, отнимает и отнимает тепло, и тело не успевает выработать его настолько много, чтобы сохранить баланс. Становится зябко и неуютно, но уходить с палубы не хочется: мы проплываем потрясающие места! Вот Вологда уходит влево, а мы плывем по каналу, прорытому по указанию князя Глеба Васильковича задолго до Ивана Грозного. Вот канал впадает во внезапно открывшийся слева разлив Сухоны и здесь же справа в этот разлив входят воды реки Лежи. Историческая река Лежа! В ее левом притоке, Комеле, купались мы с сыном в 1990 году и как-то всем существом своим ощутили, насколько это другая река. Другая, чем все реки Подмосковья или тамбовщины, несущие свои воды все-таки в теплую и ласковую Волгу. Комела впадает в Северный Ледовитый океан. Не сразу, правда, но именно вот эта струйка, пробежав по руслам Лежи, Сухоны, Северной Двины, через какое-то время станет частью Ледовитого океана, на который смотрит главный фасад России.
Корнилий, Арсений, Иннокентий и Кассиан Комельские. Павел Обнорский. Сергий Нуромский. Дионисий Глушицкий. Александр Куштский. Григорий Пельшемский. Великие русские подвижники и святые. Это здесь. Пятьсот, шестьсот и более лет назад. Связь времен. Связь поколений. История.
Быт на теплоходе состоит из немногих обязанностей, основные из которых - завтрак, обед и ужин, незатейливые, но сытные. Да еще Наташа, совсем юный шеф-повар, старается удивить нас какими-нибудь блинчиками, сырниками, оладьями или чем-то очень домашним и почти забытым. Непонятно, когда спит эта хрупкая, милая и очень застенчивая девушка, непонятно, как удается ей распоряжаться ее помощницами и официантками, которые и старше и опытнее ее. Крестьянская закалка? Наташа выросла в многодетной - семеро детей - семье в селе Морино, это в нескольких километрах от Кубенского озера. На этом же Кубенском озере, но чуть севернее - родина знаменитого авиаконструктора Сергея Владимировича Ильюшина, создавшего военные Ил-2, Ил-4, Ил-28, Ил-38, Ил-54, Ил-76, советский "Авакс" А-50, стратегическую крылатую ракету для подлодок, не говоря уж о пассажирских Ил-18, Ил-62, Ил-86, Ил-96. Здесь же родился преподобный Мартиниан Белозерский, фактический строитель Ферапонтова монастыря, до которого от Морино километров шестьдесят - семьдесят. В конце нашего путешествия мы будем еще проезжать эти места.
Время, не занятое едой, делится также на три части: созерцание, размышление и сон. Эти три части не имеют ярко выраженных границ, переплетаются и заслоняют друг друга так, что потом и не вспомнить, снились ли эти токующие турухтаны на буро-желтых островках не залитых водами Сухоны, Вологды и Лежи, или действительно посчастливилось увидеть эту редкую птицу, крупного кулика с почти испанским воротником-жабо. А виной всему белые ночи, которые в конце мая в этих широтах не уступают ленинградским, а еще севернее, на Вычегде, куда мы, наверное, попадем через несколько дней и превосходят их.
Ночами теплоход не плывет: из-за всеобщего развала фарватер реки обозначен слабо. Парные щиты на высоких столбах на берегу, совмещение которых на линии взгляда позволяет достаточно точно определить положение теплохода, еще сохранились, хотя уже зарастают шустрыми осинками, скорость роста которых потрясающа, чуть ли не полметра в год. Кое-где по границам фарватера плавают бакены, изрядно полинявшие, но еще различимо красного и белого цвета. Ночами их, конечно, никто теперь не зажигает. Поэтому сразу после одиннадцати вечера, когда низкое солнце холодным пожаром заливает ровную гладь реки, лишь чуть взбудораженную кормовой струей теплохода, мы начинаем примеряться к берегам. С первой, редко со второй, попытки Сан Саныч виртуозно притирает громадный в масштабе реки корабль к абсолютно дикому берегу. Матросы, совсем еще мальчишки, практиканты из училища Речфлота, лихо швартуют теплоход к столетним лиственницам или елям, подают сходню - длинную доску на которой рейками обозначены ступеньки, и теперь ничто не мешает устроить на берегу роскошный таежный костер, далеко видимый в белесой мгле так и не наступившей ночи.
После Пельшмы тоже слева пришла Двиница, симпатичная река, начинающаяся возле Харовска из Большого Болота всего в семи километрах от широкой там Кубены, но текущая не к ней, а прямо на юг, делая по дороге почти стокилометровый зет-образный зигзаг по глухой тайге. Очень давно мы задумали пройти Двиницу на байдарках, тем более, что от ее устья до большого села Шуйское, откуда ходят автобусы до Грязовца и Вологды, по Сухоне не более пятнадцати километров. Так пока и не сбылось задуманное, зато с особенным любопытством смотрели мы на устье Двиницы и Сухону до Шуйского - здесь мы могли бы идти на веслах.
Двиница. Стрелица. Толшма. Печеньга. Царева. После реки Царевы, напротив поселка Советский, три знаменитых острова: Дедов, Бабий, Внуков. Через три километра открывается вид на Тотьму.
Дедов остров - самый большой на Сухоне: примерно полтора километра в длину и полкилометра в ширину. В отличие от остальных речных островов, он коренной, не намывной. Более того, он не заливается даже в самый высокий паводок. Общая легенда гласит, что давным-давно бежали из Устюга местные жители, дед, бабка и внук. Первым выбился из сил внук, за ним бабка, а дед не мог их бросить одних и сам остался посередине реки громадным островом. Александр Васильевич Кузнецов, молодой ученый, признанный авторитет в топонимике, простой сельский учитель из расположенной не так далеко отсюда Усть-Печенги, считает, что эта легенда скрывает суровую действительность первых лет борьбы с язычеством. Дед - это бог Велес, который кроме скотьего бога, преобразованного позже в православного Власия, выступал у восточных славян в качестве покровителя загробного мира. Отсюда не лишено оснований предположение А.В.Кузнецова о том, что на Дедовом острове в глубокой древности было языческое кладбище с идолом Велеса - Деда. Баба - это Мокошь, богиня урожая, Мать-сыра-Земля. Внук - от того, что в системе боги-люди древние славяне причисляли себя к категории внуков. Куда они бежали? Скорее всего, ростовские христианские миссионеры свергли идол Велеса, стоявший по преданию в центре Устюга, и Велесу с семейством некуда было бежать, кроме как в глухие тотемские края. Так говорит Александр Васильевич Кузнецов, которому в этом году исполнилось 36 лет.
Вообще, возрождение интереса к язычеству, к более глубоким корням, признак скорее тревожный, чем положительный. Поиск идеологии естественен для общества, зашедшего в тупик почти по всем направлениям. Но уход в язычество для поиска ответов означает одно: современные религии и другие идеологические системы не способны решить современные вопросы, и это прискорбно. Но бежать, как и Велесу с семейством, в общем-то, некуда.
Тотьма стоит на вогнутом левом берегу Сухоны с незапамятных времен. Можно только предположить, что основана она не позже того времени, как новгородцы стали осваивать верховья Печоры, то есть, в XI - XII вв. Доподлинно известно, что Тотьма в XIII веке платила церковную дань Новгороду, затем Ростову. В XVI веке в Тотьме построена крепость. В XVII - XVIII вв Тотьма являлась важным центром торговли с Сибирью: другого пути в Сибирь тогда просто не было. До открытия дешевых промыслов каменной соли на Урале, Тотьма была центром солеварения.
В Тотьме находится знаменитый Спасо-Суморин монастырь, основанный в середине XVI века Феодосием Тотемским. Феодосий родился в Вологде в семье Сумориных. Ушел из семьи, оставил малолетнюю дочь Марину на попечение родственникам и стал послушником Спасо-Прилуцкого монастыря, откуда был послан в Тотьму - присматривать за монастырскими варницами. Скопил денег, выкупил у вдовы Марии Григорьевны Истоминой Симакинскую пустошь, где и основал Спасо-Суморинскую обитель, ныне вновь возвращенную церкви. Вторая Тотемская обитель, Дедова Троице-Сергиева пустынь, основана в конце XVII на том самом Дедове острове века иноком Ионой, духовником Тотемского воеводы, который по счастливой случайности оказался тестем Петра Великого, отцом Евдокии Федоровны Лопухиной. Ныне эта пустынь разрушена почти до основания.
Еще в Тотьме есть четыре изумительные церкви: две прямо на высоком берегу, отражаются в Сухоне и образуют великолепные вертикали, своего рода обрамление для поселка. Еще две, не менее великолепные, формируют архитектурный центр Тотьмы. Самая большая из них, Входоиерусалимская (Никольская), основана в конце XVII века, великолепно сохранилась, и ее богатый декор часто можно видеть на новогодних календарях с церковной тематикой.
Дорога вверх от причала в город ведет мимо памятника Николаю Рубцову, северному Есенину, тонкому лирику, трагически погибшему от рук женщины, которую он любил и которую он, говорят, истязал. Трагедия одаренного русского человека: неустроенность, невостребованность, мерзость быта, пьянство, ранняя, чаще всего насильственная, смерть. Обреченность сквозила во всех его стихах:
И еще, совсем про себя:
Он много раз был здесь, в Тотьме, сходил с причала и шел по вот этой дорожке, усеянной мелкими камешками, вверх, в город, проходя мимо того места, где через несколько лет люди, другие, не те, что в стихе, поставят памятник. Ему. Он знал об этом:
Он всегда знал об этом:
Еще Тотьма известна своими деревянными резными иконостасами и, конечно, иконами. Когда-то, еще при историческом материализме, в Москве, в Манеже, проходила огромная выставка Искусство земли Вологодской. Мне запомнились три иконы, встреча с которыми волновала меня не меньше, чем белые ночи на Сухоне. Богоматерь Одигитрия, икона первой половины XVI века, это еще до Ивана Грозного. Среди множества сходных в основных чертах Одигитрий вы, не задумываясь, выделите ее: чуть удлиненный овал лица под иссиня-голубым чепцом и плохо сохранившимся мафорием, огромные печальные глаза и почему-то пухлые и немного капризные губы. Изысканная восточная красота, но не евангельская, а скорее, библейская или даже языческая.
Эта выносная двустороння икона (на аверсе - Одигитрия, на реверсе - святитель Николай Мирликийский) служила почти четыреста лет в храме Троице-Сергиевой пустыни на Дедовом острове, чудом не была уничтожена, чудом не была вывезена в Москву, где могла томиться в каких-нибудь запасниках, и сейчас благословляет таких редких теперь посетителей Тотемского музея. Там же находятся еще две знаменитые иконы: Иоасаф Каменский в житии на фоне Спасо-Каменного монастыря, древнейшего не только на Вологодчине, но во всей России, и София - Премудрость Божия.
Особенность этой иконы в том, что на ней изображен святой Христофор в виде человека с собачьей головой. Я тогда не знал, что изображение животных (лошадей, коров, собак) вообще довольно распространено на православных иконах. А здесь - другое. Оказывается, святой Христофор был настолько привлекателен ликом, что это мешало ему бороться с главным пороком и соблазном - похотью. И он попросил Бога обезобразить его лицо, чтобы женщины больше не льнули к нему и не вводили его во грех. Бог не стал безобразить Христофора, а для отвращения от кобелиных привычек дал ему собачью голову вместо красивой прежней. Такая вот история. И все это - в Тотьме. И все это входило в экскурсии, в которых принимало участие практически все население нашего маленького теплоходика.
А еще в Тотьме я услышал сюжет про милостивого блудника. На западной стене почти любого православного храма изображается страшный суд и геена огненная, куда отвратительные рогатые черти волокут не менее отвратительных грешников. Здесь же праведники в белых одеждах восходят в рай. А посередине к столбу привязан странный человек, я никогда не обращал на него внимания. оказывается, это милостивый блудник, человек, который в земной жизни много грешил, но его грехи уравновесились его благодеяниями, и он остался посередине: ни рай, ни в ад его не пускают. Так и мается, он, сердешный, почему-то без зависти глядя в сторону тех, кого он когда-то спасал от грехов, и кто теперь в белых одеждах и с чистой совестью шествует на свободу - в рай.
Население нашего теплоходика можно разделить на три неравные части. Основную составляли неустроенные женщины от тридцати (Таня и Катя) до семидесяти лет. Далее идут пять или шесть нормальных семей, в полном комплекте выглядевших как бабушка, дочь с мужем и внучка; а в неполном - муж и жена, оба около пятидесяти, солидные и скучные донельзя. Из общей массы выделялись звучная бабулька, скорее всего, бывшая комсомолка-активистка Ида Николаевна, две сестры-близняшки Таня и Аня из сверхсекретного ракетного НИИ, Людмила Олеговна из Красногорска, женщина неукротимой энергии и обаяния, - все бывшие советские люди, в душе, кажется, так и не принявшие веру новых русских.
К неудовольствию моей бывшей сотрудницы Галины Валентиновны, во всех сегодняшних бедах обвиняющей иудеев, добрых две трети паломников, плывущих на нашем теплоходике поклониться древним русским святыням Севера, можно было без ошибки отнести к потомкам этого древнего и одаренного народа. И это не парадокс, это действительно начавшая было складываться новая историческая общность, которую теперь с каким-то особым сладострастием загоняют по национальным аулам и фанзам.
Между тем мы покидаем Тотьму: пора плыть дальше. Завтра с утра - Великий Устюг. "Мостики в Тотьме" я написал уже в Москве. Реку мы здесь зовём "СухОна", на Севере её зовут "СУхона":
Великий Устюг
Чем дальше мы продвигаемся на север, тем меньше остается примет весны. В Вологде семнадцатого мая 1999 года лица берез уже прятались за вуалью, еще прозрачной, но уже зеленой. В Тотьме зеленела трава, но на деревьях лишь кое-где набухали зеленовато-коричневые почки, которые на расстоянии давали желтый фон поздней осени. Под Великим Устюгом в природе еще ощущался тот переломный момент, когда зима уже вроде прошла, но легко и в полном объеме может в любое время вернуться назад. Часто шел мокрый снег, который быстро формировал слой приличной толщины на не оттаявшей еще земле. Конечно, солнце, высокое в мае, быстро превращает этот чистый покров в грязноватую кашицу, но ощущение тревоги предзимья присутствует в воздухе вместе со снежными хлопьями.
Все это усугубляется грязными торосами не растаявшего еще льда, громоздящегося по обоим берегам, то справа, то слева на поворотах. Во время ледохода напор сзади идущих льдин так велик, что передние не успевают следовать изгибам реки, и их выбрасывает на берег; следующие громоздятся на них, и так до тех пор, пока сопротивление этой вновь образованной массы не сравнивается с гигантским напором. И тогда идущие льдины просто ударяются в лежащие на берегу, крошат их кромки и отскакивают назад в мутноватый серо-зеленый поток. Когда лед пройдет, вода еще только начинает прибывать, Она подтапливает лежащие на берегу торосы, поднимает их, отламывает огромные куски и уносит к Ледовитому океану. То, что сейчас лежит на берегу - это обломки торосов, обреченные лежать здесь до июня, когда неизбежное тепло превратит их опять в воду, из которой они вышли, и они опять сольются с Сухоной и станут неотличимыми от ее собственных вод.
Великий Устюг встретил нас холодным туманом. Было часов восемь утра, но теплоход шел уже почти пять часов, и как хорошо спалось эти пять часов в теплой каюте под неназойливые, мелкие вибрации корпуса и ровный шум струящейся за бортом Сухоны.
Основание Устюга относится к концу XII века. Его история начинается с основания города Гледен в том месте, где большая река Юг сливается с еще большей Сухоной и дает начало великой русской реке Северной Двине. Как пишет Вычегодско-Вымская летопись, Гледен был основан князем Всеволодом Большое гнездо в 1178 году. Место было выбрано не совсем удачно: возвышенное в целом, оно все-таки в некоторые годы заливалось по весне особенно высокими разливами двух многоводных рек. Поэтому сын Всеволода Константин уже в 1212 году заложил град Устюг Великий за четыре стадии от Гледены на Черном Прилуке. Так свидетельствует та же Вычегодско-Вымская летопись.
Ей немного противоречит собственно Устюжская летопись: под 1207 годом в ней указано, что великий князь Владимирский Всеволод отдал сыну своему Константину в удел Ростов с пятью городами, в том числе и Устюг, который по Вычегодско-Вымской летописи был заложен только спустя пять лет. Но это мелочи. Телевидения тогда еще не было, поэтому плюс-минус пять лет невелика ошибка. В любом случае, Гледен остался крепостью при Устюге, охраняя его от набегов своих же братьев-славян. Сжег эту крепость Василий Косой (не путать с Василием Темным!) с вятчанами, соперниками Устюга, в 1438 году, а всего через 15 лет турки взяли Константинополь.
Неспокойное было время! Да и сами устюжане мирным нравом не отличались. В том же XV веке они ходили воевать новгородцев, двинян, вятчан, черемисов, казанских татар, вогулов, югру. Титул Великий Устюг получил только век спустя, при Иване Грозном. Во время смуты 1609 и последующих годов пан Яцкой (наверное, единственный поляк во главе местного сброда) так и не смог прорваться к городу, плюнул и ушел на Ветлугу. XVI и XVII век были временем наивысшего взлета Великого Устюга: иноземные товары с Запада, пушнина из Сибири, дешевый хлеб с уже обжитых верховьев Юга - все это приходило сюда, в Великий Устюг, в большом количестве, поскольку и на Запад и в Сибирь другого пути у Московской Руси тогда не было.
К сожалению, ни одного сооружения первых четырехсот лет существования Устюга не сохранилось. Все архитектурные памятники датируются XVII - XVIII веком. Вообще, если мы ведем свою историю от призвания варягов (приидите и володейте нами), а это IX век, первые относительно сохранившиеся памятники православной архитектуры датируются XI веком (Новгородская и Киевские Софии). От XII века на территории современной России осталось, по-моему, чуть больше: Новгород, Псков, Старая Ладога, Владимир, Кидекша, Боголюбово, Покрова-на-Нерли, Переславль Залесский. Кажется, это все. XIII век добавит к этому списку Юрьев Польской да Суздаль. Постройки, датируемые периодом монголо-татар (с середины XIII до середины XV века) тоже можно пересчитать на пальцах: Новгород, Псков - это естественно, Москва, Троице-Сергиева лавра, Звенигород. Только в конце XV - начале XVI века появляется новая география архитектуры, дошедшей до наших дней: Кириллов, Ферапонтово, Ярославль, Борисоглебск Ростовский, Нижний Новгород, Кострома, Муром, Ростов Великий, Рязань, Соловки, Александров, Сольвычегодск, Боровск и многие другие знаменитые города и места России. Остальная история архитектуры пишется только с XVII века. В то же время сохранились изумительные деревянные шатровые церкви XVI века (Никольская в селе Лявля Архангельской области, Спасская в селе Зашиверское в Якутии), клетские деревянные церкви XV и даже XIV (!) века - Лазаревская церковь Муромского монастыря на Онежском озере, датируемая до 1391 года.
Если представить себе XVI век не в архитектуре, а в лицах и событиях, то он будет выглядеть так. У нас заканчивается правление Ивана III Васильевича, и в 1505 на великокняжеский престол восходит отец Ивана Грозного Василий III, который будет править до 1533 года, отправив в монастырь Соломонию Сабурову и женившись на красавице Елене Глинской, род которой берет начало ни от кого другого, как от самого хана Мамая. Только что завоеван Новгород (1478), Тверь (1485), окончательно свергнуто татарское иго (1480), присоединена Вятская земля. Идут беспрерывные войны с другим великим русскоязычным княжеством - Литовским. В 1514 году Смоленск, а в 1521 году Рязань включены в состав русского государства. А на Западе Колумб уже открыл Америку (1492), в Европе началась Реформация, работают Микеланджело и Рафаэль. А у нас подрастает Иван Грозный, а правит пока, до своей загадочной смерти в 1538 году, его мать Елена Глинская. С 1538 года бразды правления переходят к враждующим группировкам Шуйских-Бельских, а с 1549 года девятнадцатилетний Грозный начинает активно участвовать в государственной жизни. В 1552 году присоединяется Казанское ханство, в 1556 - Астраханское, и в 1565 году начинается опричнина. Устюг получает титул Великий и включается в число опричных городов. На Западе тоже не все ладно: Варфоломеевская ночь (1572). У нас же ограниченный контингент казаков во главе с Ермаком Тимофеевичем успешно проводит зачистку некоторых районов Сибири. На западе Московская Русь ведет тяжелую Ливонскую войну.
С 1584 по 1598 год нами правит царь Федор Иоанович, последний из династии Рюриковичей, незаслуженно забытый государственный деятель. При нем основаны Архангельск и Тобольск, Царицын и Саратов, при нем заложены Воронеж, Уфа, Самара, Тюмень, Орел. При нем - и это очень важно - русская православная церковь стала автокефальной, самостоятельной, в одном ряду с Иерусалимской, Антиохийской, Константинопольской. Церковь возглавил Патриарх Московский и всея Руси, получивший право самостоятельно поставлять митрополитов. Ранее этот вопрос подлежал согласованию с Константинополем.
Правда, злые языки историков говорят, что слабовольный Федор здесь не при чем, а при чем умный, изворотливый и честолюбивый Борис Годунов, тоже из татар, брат жены Федора, стратег, создававший свою династию и укреплявший ее через укрепление церкви. Не случайно первым патриархом стал прямой ставленник Годунова Иов. Но это уже, скорее, история XVII века, история смуты, докатившейся и сюда, до Устюга.
А у нас в Устюге своя история в лицах и тоже с татарским акцентом. Иоанн и Мария Устюжские, местно чтимые святые, вторая половина XIII века. Читаем "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковию и местно чтимых" (Вологда, 1880 г).
Баскак Буга работал в Устюге баскаком хана Батыя. Баскак как баскак: собирал подати, обогащался под видом сбора ханской дани, как и все баскаки и олигархи не знал меры своему корыстолюбию и самодовольству. Грубый, необузданный дикарь. Встречает дочь почтенного гражданина Марию и пленяется ее девственной красотой. Насилует, игнорируя ее вопли и слезы, а также просьбы и дары родителей. Устюжане, конечно, пылают гневом, но молчат. Пока не приходит известие о какой-то (1262 год!) победе великого князя над татарами. Народ осмелел, заволновался. Посыпались предложения убить баскака Бугу, как убили баскаков в Ростове, Суздале и Владимире. Ужаснулся Буга, по-быстрому принял крещение и женился на Марии законным браком. В святом крещении Буга был назван Иоанном в честь святого мученика Иоанна воина.
Через некоторое время Иоанн-Буга ставит в Устюге церковь в честь Иоанна Предтечи. С этой поры к ним в дом часто заглядывали праведный Киприан Устюжский и даже сам великий Прокопий Устюжский, Христа ради юродивый. А бывший грубый и необузданный дикарь и его невинная жертва, проводя воздержанную и чистую жизнь, снискали от граждан всеобщую любовь и уважение. Погребены в Вознесенской церкви недалеко от причала, к которому швартовался наш теплоходик. В древних рукописных святцах праведные Иоанн и Мария Устюжские числятся начальниками древнего Устюга. На иконах их изображают в серебряных венцах в присутствии Спасителя на облаке и тоже в венце. Такая вот история тринадцатого века. Это вам не Соломония Сабурова.
Семен Иванович Дежнев, в 1640-х годах плававший по Лене до Якутска, по Индигирке и Колыме, прошедший Беринговым проливом и вернувшийся на Колыму по Анадырю; Ерофей Павлович Хабаров, в 1650-х годах спустившийся по Амуру вплоть до будущего города Хабаровска; Владимир Васильевич Атласов объясачивший местное население полуострова Камчатка - все они считаются устюжанами. Это тоже история в лицах, история первопроходцев, история собирания Российской империи. Это все -Великий Устюг.
Но вернемся к устюжским святым. Киприан Устюжский, часто гостивший в счастливой семье праведных Иоанна и Марии Устюжских, был богатым землевладельцем Двинской трети Устюжской волости. Постригся в монахи под именем Киприана и сразу же слава о молодом подвижнике стала распространяться по округе. В это же время река Юг стала подмывать берега Гледена и горожане переселились за Сухону, в только что основанный Устюг. Им стало неудобно отправляться за реку в Троице-Гледенский монастырь и они стали просить преподобного Киприана устроить монастырь в новом городе. Не сразу, но он согласился. В 1212 году он начал строить храм в честь Введения в храм Пресвятой Богородицы и обитель в честь Архистратига Михаила. Чтобы дать возможность братии всецело посвятить себя духовным подвигам, преподобный отдал обители все свое имущество, села, деревни, пахотную и сенокосную землю.
Более шестидесяти лет возглавлял Киприан основанный им монастырь, каждый день трудясь с охотою новоначального инока. Скончался он в 1276 году. Над его гробом создана церковь Преполовения Пятидесятницы, стоящая там и поныне, хотя первоначальное здание, конечно, не сохранилось, а нынешнее построено в 1711 году. В Михайло-Архангельском монастыре при историческом материализме размещались различные службы, и сейчас еще на его территории, сохранившей следы былой красоты, действуют автошкола и гараж. Тем не менее, сохранились построенные в середине XVII века Михаило-Архангельский собор, Введенская, Всехсвятская и надвратная Владимирская церкви, более поздние настоятельские и братские кельи.
В 1910 году в Великом Устюге, кроме Троице-Гледенского и Михаило-Архангельского действовали еще два монастыря: Иоанно-Предтеченский женский, основанный также в XIII веке, и Знамено-Филипповский в Яикове. Неподалеку на левом берегу Северной Двины, в сорока километрах от города около села Минина Полянка действовал Прилуцкий Николаевский монастырь, основанный до Ивана Грозного.
Несмотря на все потери и утраты советского времени, церковная архитектура Великого Устюга впечатляет и сегодня. Сохранилось двадцать шесть церквей, в том числе, шесть церквей и комплекс архиерейского дома Соборного дворища. Комплекс Соборного дворища в Великом Устюге и сегодня не уступает в импозантности и монументальности Кремлю Ростова Великого, который был построен примерно в эти же времена, времена правления отца Петра Великого - царя Алексея Михайловича Тишайшего, времена воссоединения Украины с Россией, времена протопопа Аввакума и боярыни Морозовой, патриарха Никона и Степана Разина. Это были времена Московской, допетровской Руси, развивавшейся медленно, где-то неуклюже, но на собственной, древнерусской основе.
И еще о великоустюжских святых из Исторических сказаний. Праведный Прокопий Устюжский, Христа ради юродивый. Молодой немецкий купец, прибывший в Новгород Великий за дорогими мехами, случайно попал на церковную службу в храм Святой Софии и был потрясен чинным и благоговейным служением, торжественностью и благолепием обрядов православной церкви. Он решился принять православие и стал искать человека, который мог бы объяснить ему догматы и устав православия. Его приводят в новгородский Хутынский монастырь к старцу Варлааму, одноименному основателю монастыря Варлааму Хутынскому и во всем ему подражавшему.
Влияние ли Варлаама сказалось, движение ли собственной души Прокопия, но вскоре он оставил монастырь и безо всяких средств к жизни, в бедной разодранной одежде устремился в неизвестные ему восточные страны. Много насмешек и оскорблений, ругательств и побоев перенес он на своем пути от людей, находивших удовольствие в том, чтобы издеваться и мучить беззащитного юродивого. Но он все перетерпел и дошел до Устюга, где и поселился. В Устюге неизвестный ранее юродивый с тремя кочергами в руках сразу стал предметом насмешек и поругания. Особенно дети не давали ему проходу - толпами гонялись за ним, бросали в него палками, грязью, камнями. Тем не менее, город понравился Прокопию и он остался в нем, избрав местом своего обитания угол паперти собора Успения Божьей Матери.
Его принимали за сумасшедшего, но вдруг заметили, что он обладает даром предвидения. Если он бегал по городу и размахивал своими кочергами, держа их головками вверх, год обещал быть урожайным и щедрым. Много дней он плакал и молился перед трагическим днем 25 июня 1290 года. Никто не понял тогда, что городу грозит скорая гибель. 25 июня город накрыла черная туча, небо раскалывалось от ударов грома. Горожане бросились в соборный храм Богородицы: там продолжал неистово молиться Прокопий. По храму разлилось неземное благоухание: икона Благовещения Богородицы начала мироточить. Черная туча скатилась вдаль и там рассеялась. В этот день после черной бури и грозы в сорока километрах от Устюга выпал метеоритный дождь, с неба летели раскаленные камни, уничтожившие Котовальский лес. Молитва Прокопия спасла Устюг.
А еще он обратил внимание на трехлетнюю девочку Марию, идущую в храм вместе с родителями. Он поклонился ей в ноги и сказал: Вот идет мать великого Стефана, епископа и учителя Пермского!. Мало кто тогда понял и поверил этому. Но Мария, вышедшая впоследствии замуж за клирика соборной церкви Симеона, действительно была матерью Стефана, апостола зырян, научившего их не только слову Божию, но и письменной грамоте, причем, на родном им языке.
Преставился преподобный в 1303 году, 8 июля. В этот день в Устюге выпал снег и покрыл землю на две четверти. Сохранившийся доныне собор Прокопия Устюжского стоит на том месте, где святой был похоронен. Туристам показывают камень, на котором сидел Прокопий. Сейчас он вделан в стену собора.
А икона, мироточившая во время страстной молитвы Прокопия перед огненным дождем, была увезена сначала в Новгород, оттуда в Москву и с 1567 года она находилась в иконостасе Успенского собора в Кремле, справа от царских врат. Сейчас эта икона XII века выставлена в Третьяковской галерее и известна под названием "Благовещение Устюжское". Сходите, поклонитесь - она этого стоит!
Когда мы уплывали из Устюга, над городом в полнеба сияла радуга, один конец которой упирался в Троице-Гледенский монастырь, а другой терялся над лесом, синеющим далеко-далеко на возвышенном правобережьи Сухоны. Великий Устюг. Великая история. Великая страна.
Которую мы каждый день теряем.
Сольвычегодск
Обилие впечатлений, огромный объем информации, полученной в Великом Устюге утомили всех обитателей теплохода. Поэтому лишь немногие вышли на палубу, чтобы наблюдать, как величественно и строго серые от почти зимнего холода волны Вычегды стараются догнать такие же серые волны нашей Северной Двины. Берегов в месте встречи этих двух поистине великих рек почти не видно: где-то на горизонте торчат спичечные головки труб промышленного Котласа. Обе реки пустынны, и это только увеличивает их масштаб. Холодно. Ветер свиреп и настойчив. Глохнет в пространстве между серыми тучами и такой же серой водой когда-то зычный гудок нашего теплохода. Все. Мы в Вычегде.
Здесь сходились два различных пути из Новгорода Великого на Печору и за Урал. Сюда же вел путь из Ростова Великого. Их можно пройти даже сегодня. Хотя бы по карте.
Нормальных дорог у нас не было и в более поздние времена, тем более, их не было в XII-XIII веках. Все пути шли по рекам, озерам, волокам. Первый, короткий путь из Великого Новгорода шел по Волхову - Ладожскому озеру - Свири - Онежскому озеру - Вытегре - волок - Ковже - Белое озеро - Славянка - волок - Порозовица - Кубенское озеро - Сухона - Северная Двина - Вычегда - Вымь - Ижма -Печора -волок - Тура - Обь. Всего три волока. Полтора-два месяца пути и вы в Сибири, и задержать вас не сможет ничто, это не Аэрофлот. Кроме, конечно, братьев-славян из Ростова, в некотором роде конкурентов, которые вполне могут поджидать вас где-нибудь между Белым и Кубенским озерами.
Тогда появляется второй, более длинный путь из Новгорода. В Онежском озере ладьи не идут в Ковжу, а поднимаются чуть выше в порожистую Водлу, теперь очень байдарочную реку, дальше по ее левому притоку Череве, далее волок в Волоцкое озеро, река Волошева и Поча, впадающая в Кенозеро. Из Кенозера вытекает Кена, плывущая прямо на восток к реке Онеге. Если подняться по Онеге и ее правому притоку Моше в Мошинское озеро, а из него переволочься в Верхопуйское озеро, то вы попадаете в Пую, приток Ваги, которая впадает в Северную Двину ниже сегодняшнего Шенкурска, это километров четыреста от Устюга.
Дальше вы поднимаетесь по Северной Двине до Вычегды, а там уже все знакомо. Это огромный крюк, но зато вы обходите и Белое озеро и Кубенское озеро и Сухону с ее Тотьмой и сам Великий Устюг. Волок между Мошинским и Верхопуйскими озерами - единственный северорусский волок, который упомянут в письменных документах домонгольских времен.
Были, конечно, еще пути из Онежского озера через Повенецкий залив через волоки к Белому морю, из Белого озера через Ухтому - волок - Модлону в Чаронду на озере Воже, а оттуда прямой путь в Онегу-реку. Но это уже экзотика, демонстрирующая как огромные возможности, которыми располагали новгородцы, так и просто величие человеческого духа в те времена.
Путь же из Ростова совсем короткий. Которосль - Волга - Шексна - Славянка - волок - Порозовица - Кубенское озеро - Сухона - далее везде. Всего один волок. Меньше, чем месяц пути. Есть еще более короткий путь через верховья Костромы, правые притоки которой подходят совсем близко к левым притокам Сухоны чуть выше Тотьмы. Тоже всего один волок, но я пока не встречал его описания.
Все эти три или четыре разных пути на Урал и в Сибирь пролегали через Сольвычегодск, который до XV века именовался Усольском. Но как видно из обоих названий, развитие города, начавшееся лишь в XV веке, связано не столько с торговыми путями, сколько с соляными промыслами. Технология производства соли не может не потрясти воображение. Просто поражает, как в те времена, когда не было ни двигателей внутреннего сгорания, ни турбобуров, ни стальных, ни пластмассовых труб, ни запорной и регулирующей арматуры, ни центробежных насосов - ничего не было, а соляной раствор поднимали с глубины свыше двухсот метров! Поднимали, выпаривали в чашах, под которыми раскладывали костер, фасовали, хранили и развозили по всей огромной стране.
А мы говорим об отсталости и темноте провинции вообще и тогдашней провинции тем более. Это же очень высокая технология - минимумом технических средств, с минимальным ущербом природе произвести такой жизненно необходимый продукт! Так же производили хлеб. Так же производили молочные продукты. Так же производили одежду и обувь.
Что положительного по сути нам дал технический прогресс? Связь - мгновенную и с любой точкой. Обработку и хранение информации, нарастающей, как нарастает снежная лавина, стронутая с места нечаянным движением. Транспорт - поездом сутки, самолетом час. Новые материалы - но это вспомогательное, для реализации всего остального. Победу над старыми эпидемиями. Кока-Колу, жевательную резинку, памперсы и тампаксы. Но если исчислять в затратах энергии и материалов на единицу человеческого счастья в единицу времени, то технический прогресс скорее разрушителен для цивилизации.
А возьмите наугад любого городского человека, особенно высокообразованного, дайте ему топор и лопату и отправьте в тайгу. Летом! Не выживет. А вот Прокопий Устюжский выжил. И Корнилий Комельский, и Герасим Вологодский, и Кирилл Белозерский. Любой человек средних веков жил в Природе, был ее частью. Мы - роботы, хорошо выполняющие лишь одну функцию, и когда эту функцию ликвидирует технический или социальный прогресс (прогресс?), мы погибаем от своей беспомощности, хотя и топор, и лопата у нас есть.
Но нас увело куда-то в сторону от Сольвычегодска. Столица империи Строгановых. Ворота в Сибирь. Место ссылки политзаключенных.
Мало кто помнит, но именно в Сольвычегодске отбывал свою вторую ссылку Иосиф Виссарионович Джугашвили (первая была в Сибирь, в Новую Уду на Ангаре). Сохранился дом, в котором он снимал комнату, сохранились мебель, предметы обихода. Сейчас в этом доме музей политических ссыльных, но рассказывают практически только о Сталине. И о его друге, ссыльном уголовнике, чеченце Якубе, ставшем телохранителем Сталина. И о сыне Сталина, Константине Степановиче Кузакове, которого родила своему постояльцу, будущему вождю, хозяйка дома. В "Аргументах и фактах" публиковалось большое интервью, которое взял Евгений Жирнов у бывшего заместителя начальника отдела пропаганды ЦК ВКП(б), первого заместителя министра кинематографии, позднее - директора издательства, начальника управления Министерства культуры, члена коллегии Гостелерадио К.С. Кузакова. Копию этой статьи можно приобрести в музее.
Сегодня Сольвычегодск насчитывает всего четыре тысячи жителей. А в 1645 году только церквей в городе было шестнадцать! До наших дней сохранилось лишь три: Благовещенский собор, Введенский собор и Спасообыденная церковь.
Благовещенский собор построен в 1584 году по инициативе Аники Строганова, который не дожил до окончания строительства. Расписывали здание московские мастера Федор Савин и Стефан Арефьев. Знаменитый Истома Савин написал для собора несколько икон. Колокольня пристроена к собору в 1826 году. Сейчас в соборе историко-художественный музей. Сохранился роскошный иконостас 1580 года и царские врата с уникальными накладками из просечного олова со слюдой на цветной подложке, какой-то совершенно небывалой красоты. Может, из-за своего основного тона - золото на синем. Звезды и Небо. Космическая глубина.
В 1689 году другой Строганов, Григорий Дмитриевич, сподвижник Петра I, высокообразованный и энергичный человек, начинает возводить еще один пятиглавый собор, Введенский. Бесстолпный, богато декорированный снаружи, он воплощает внешние приемы московского барокко на принципиально другом типе храма. Главное богатство собора, помимо чистой архитектуры, - его семиярусный резной деревянный иконостас работы московского резчика Григория Иванова с иконами работы Стефана Нарыкова. По своей серости я не слышал этих имен до приезда в Сольвычегодск. Конечно, это же не Филипп Киркоров или Александр Буйнов. Стефан Нарыков!
Спасообыденная церковь была возведена в один день - 16 августа 1571 года - для избавления от мора. В 1634 году ее перенесли на более высокое место, а в 1697 году на месте деревянной соорудили каменную одноэтажную теплую церковь. Позже к ней надстроили второй этаж, пристроили двухэтажный придел, красивую шатровую колокольню. По типу этой церкви строились другие храмы Сольвычегодска.
А еще в центре города сохранилась варница и фонтан натуральной соленой воды, который, разливаясь, образует каскад небольших, но очень живописных прудов. На вкус вода напоминает морскую - такая же горькая и противная. Правда, очень холодная.
Говоря о Сольвычегодске, было бы грешно не упомянуть об иконах Строгановского письма, творениях Сольвычегодской школы живописцев, созданной в столице Строгановской империи. Эта школа создавалась на традициях новгородской иконописной школы, но специалисты считают строгановскую школу самостоятельным и очень важным направлением русской церковной живописи, хотя изначально мастера-иконописцы находились под влиянием своих хозяев и их вкусов. Значит, вкусы были тонкими! Говорят, некоторые из Строгановых и сами занимались иконописанием.
Строгановские живописцы видели красоту в многосложной миниатюрности и богатых украшениях: если это вода, то бурная, в завитках, если это растительность, то пышная, прорисованная до мелочей, если это горы, то это почти настоящие горы, а не условные уступы лещадок, если это постройки, то многоплановые, со всякими башенками, беседками, балясинками, если это одежда, то с жемчугом, золотыми орнаментами, цветными каменьями. Общие черты - миниатюрность, яркость цветовой гаммы, много золота и тончайшее письмо.
Из дошедших до нас имен строгановских мастеров наиболее известны Прокопий Чирин, Никита Савин, Емельян Москвитин, Семенко Бороздин, Яков Казанцев, Гаврило Кондратьев. Иконы строгановского письма можно увидеть в Третьяковке, Государственном Русском музее, музее Андрея Рублева в Спас-Андронниковом монастыре.
С колокольни Благовещенского собора хорошо видны весь небольшой одноэтажный Сольвычегодск, великая северная река Вычегда, а на горизонте - дымящие трубы еще работающего Котласского целлюлозно-бумажного комбината, который, как ни странно, находится не в Котласе, а совсем в другом городе - Коряжме. Но это тоже другая история.
На обратном пути мы заходили на несколько часов в Великий Устюг, ставшую такой родной Тотьму, в небольшую деревеньку Усть-Печеньгу, куда за несколько дней до нас пришла настоящая весна со скворцами, зябликами, зарянками, жаворонками и первыми нежными листочками. Заканчивалась речная часть нашего путешествия. Заканчивался май 1999 года.
Кирилло-Белозерский монастырь
Из Вологды мы автобусом уехали в Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастырь, это около 120 километров по приличному асфальту почти прямо на север от Вологды. Почти половина дороги проходит вдоль Кубенского озера, которое то открывается справа всей многокилометровой шириной своего единственного и очень длинного (километров шестьдесят) плеса, плоская горизонталь которого только однажды прерывается видимой издалека колокольней древнего Спасо-Каменного монастыря; то прячется за лесистыми холмами, то закрывается опрятными строениями многочисленных здешних деревень.
Говорят, Вологодчина прошла низшую точку падения и возрождается. Трудно подтвердить или опровергнуть эту точку зрения, побывав здесь лишь в качестве туриста. Могу только сказать, что дороги почти везде в порядке, улицы и дворы в тех небольших городках, где мы побывали, на удивление чисты, в продовольственных магазинах практически отсутствует дорогой импорт, поднадоевший и в Москве, зато много гораздо более дешевых местных товаров. Главный продукт - водка - только местная и очень дешевая, чуть больше двадцати рублей. Практически нет фальсифицированных грузинских, болгарских и французских вин, вернее, их нет вообще. Для любителей красного - вино здесь делится на белое, сорокаградусное, и все остальное - красное. Для любителей красного - широкий выбор очень приличных местных плодово-ягодных вин от клюквенных и брусничных до экзотических медовых.
Народ свыкся с бедностью: растит рассаду - на каждом подоконнике ящики с уже почти зацветшими помидорами, доедает прошлогоднюю картошку с шести соток и надеется на новую. Вот только колорадский жук зверствует по всей нашей необъятной Родине, и управы на него нет, и не предвидится из-за недоступности ядовитого Банкола. Плохо тем, кому надо учить детей в городе или у кого вдруг из тонконогой конопатой девчонки как-то внезапно вырастает невеста, ослепительное, и не в пример модным журналам естественное, создание. Плохо тем, у кого в семье нет пенсионеров. Плохо тем, кто утратил жизненную стойкость и терпение. Плохо всем, поэтому не так больно воспринимается собственное убогое, почти нищенское существование. Если бы не наглые, сытые нравоучения проникшего повсюду телевидения, ежечасно и ежеминутно демонстрирующего всем и каждому, какие они недоумки и ничтожества, поскольку у них нет Гранд Чероки и они не покупают продукты в новом Стокмане на Смоленской.
Проезжаем канал герцога Вюртембергского. Высокий мост автомобильной дороги проносится над лентой воды, края которой аккуратно обозначены догнивающей, но пока сохраняющей линию деревянной стенкой. Северо-Двинская водная система, построенная на месте бывшего Волока Словенского между речками Славянкой и Порозовицей. Идею канала высказал, естественно, Петр I, но изыскания были проведены только к 1798 году, доложены графом Румянцевым Александру I и положены под сукно. В 1823 году жизнь заставила вновь провести изыскания, и в 1824 году проект был высочайше утвержден. В составлении проекта принимал участие герцог Вюртембергский, главноуправляющий ведомства путей сообщений, брат супруги Павла I, красавец-мужчина, герой Отечественной войны 1812 года. В 1828 году канал был открыт для судоходства. Императорским указом каналу присвоено имя герцога Александра Вюртембергского, которого в документах того времени именовали почему-то Виртембергским, хотя его немецкие Вюртембергские корни вряд ли оспаривались.
Главным товаром, перевозимым по каналу, была древесина: из Архангельска в центральную Россию везли сосну и ель, а в Архангельск из южных районов - дуб, так необходимый для морского судостроения. С постройкой железной дороги до Архангельска грузопоток изменился. По каналу товары с юга пошли в сторону Петербурга через Мариинскую систему, доступ в которую открывал канал. В год через канал проходило до тысячи судов. В советское время, особенно, после строительства Беломоро-Балтийского канала, роль канала Вюртембергского стала падать. Для обеспечения прохода более крупных судов светлые головы догадались поднять плотину Знаменитая на Сухоне, после чего вдруг поднялись воды Сиверского озера, началось заболачивание берегов, стало размывать стены Кирилло-Белозерского монастыря.
Сейчас канал герцога Вюртембергского входит в национально-природный парк Русский Север. К созданию этого парка приложила руку и Марина Сергеевна Серебрякова, которую мы увидим сегодня позднее в Ферапонтово.
Еще в Вологде мы с восторгом погрузились в милую атмосферу зеленой весны, которая здесь, всего в четырехстах километрах от заледеневшего на ветру Сольвычегодска, давно и безраздельно хозяйничала и поэтому позволяла себе тратить драгоценное северное время на украшения и безделушки. Душевные силы, которые мы тратили на борьбу с холодом, внезапно высвободились, и каждый вдруг ощутил небывалый приток энергии, приподнимающий над землей и в то же время приводящий в состояние блаженной расслабленности, которая бывает только, когда возвращаешься в родной дом после долгого пребывания у чужих, угрюмых и озлобленных людей. Время комаров еще не наступило, поэтому ничто не мешало любоваться золотой роскошью одуванчиков на зеленом шелке совсем юной, еще никем не топтаной травы. Шла последняя неделя мая, и мы, заласканные нежными прикосновениями солнца, стояли перед мощными, но совсем не суровыми по весне, стенами Кирилло-Белозерского монастыря.
История христианского монашества, вероятно, такая же древняя, как и история христианства. Официально считается, что основу монашеству положил Антоний Великий, живший отшельником в египетской пустыне, спустя всего около 300 лет после распятия Иисуса Христа. Искушения святого Антония Густава Флобера и Искушение святого Антония Иеронима Босха - это как раз о нем. Первый общежительный монастырь, киновия, был основан тоже в IV веке и тоже в Египте, в Тавеннисе, Пахомием Великим. Считается, что Пахомий Великий написал первый монастырский устав, хотя по преданию этот устав он получил в готовом виде на медной дощечке дщице, от ангела в схиме, одежде великого иноческого образа. Вообще, следует внимательно исследовать многочисленные факты получения извне в материальной или другой форме четко сформулированных учений, лежащих в основе духовного развития человеческих цивилизаций. Скрижали Завета, Коран, Книга Мормонов - это только то, что на моей памяти. Кстати, и с апостолом Павлом здесь не все понятно. Есть ли еще примеры? Есть ли тому свидетельства очевидцев (в случае с мормонами есть!)? Есть ли сходство в обстоятельствах получения? Случаен ли избранник - реципиент? Что общего между ними?
Мы опять куда-то улетели от главной мысли. В книге Древние иноческие уставы, изданной Афонским Русским Пантелеймоновым монастырем в 1892 году, этот устав приводится целиком. Вот некоторые выдержки из него:
Достаточно либерально, надо сказать. Каждый вновь принятый инок был вверяем старцу, который прежде всего старался приучить инока побеждать свои желания, старался приучать к смирению и послушанию. Умерщвление своей воли считалось источником всех добродетелей. Полторы тысячи лет спустя, об этом же говорил Серафим Саровский: Послушание превыше молитвы.
Но ближе к Кириллову. Первые наши монастыри - Киево-Печерская лавра, Новгородский Юрьев монастырь относятся к XI-XII веку. Нет документальных подтверждений, но к этому же времени относится по преданию основание Валаамской обители на Ладоге и Спасо-Каменного монастыря на крохотном острове Кубенского озера. Расцвет монашества в Московской Руси следует отнести к временам Сергия Радонежского, основавшего в 1330-1340 годах Троицкий монастырь, ставший впоследствии (с 1744 года) Троице-Сергиевой лаврой. Со времен Сергия Радонежского русские монастыри были переведены на общежительный устав. Движение на север, исходящее из стен Троицкого монастыря, главными своими вехами имело Кирилло-Белозерский монастырь, основанный в 1397 году преподобным Кириллом, и Соловецкий монастырь, основанный в 1429 году соловецкими чудотворцами Германом, Зосимой и Савватием.
Петр I многое сделал для сокращения влияния монастырей на жизнь России. Еще больше сделали его преемники. В 1764 году при Екатерине II проводится секуляризация монастырских земель, лишившая монастыри экономической основы, а земли - рачительного хозяина. Тем не менее, к 1917 году в России было около тысячи православных монастырей. Кирилло-Белозерский монастырь вместе с Троице-Сергиевой лаврой, Соловецким, Спасо-Евфимьевым в Суздале, Иосифо-Волоколамским в Теряево, Антониево-Сийским под Архангельском относился к самым крупным и богатым монастырям.
Сохранился портрет Кирилла Белозерского на иконе 1424 года, приписываемой другому вологодскому святому - Дионисию Глушицкому, основавшему свой монастырь в 15 километрах к востоку от Кубенского озера на реке Глушице практически одновременно с преподобным Кириллом. На иконе изображен во весь рост старец с непокрытой головой, удивленными пронзительными глазами, скорбно опущенными уголками губ и руками, смиренно сложенными на груди. Огромное поле иконы заполнено лишь золотым сиянием фона, поэтому скорбная фигура преподобного кажется то несоразмерно маленькой и потерявшейся в этом поле, то вдруг вырастает из него до космической величины, быстро приближаясь к смотрящему. Эту икону тоже можно увидеть в Третьяковской галерее.
Преподобный Кирилл Белозерский был настоятелем в московском Симонове монастыре, в Старом Симонове, где в деревянной еще церкви Рождества Богородицы были похоронены герои Куликовской битвы иноки Пересвет и Ослябя. Сейчас там территория завода Динамо. Московского Динамо.
В шестидесятилетнем возрасте (!), истощенный непрестанными подвигами, он покидает Симонов монастырь и приходит в окрестности Белого озера, где в 1397 году копает себе пещерку и водружает крест. Вскоре вокруг великого подвижника возникает монашеская община и обитель, посвященная Успению Богородицы, в которой преподобный Кирилл утверждает очень строгий, не в пример Пахомиеву, устав. Умер преподобный Кирилл в 1427 году и вскоре был причислен к лику общерусских святых.
Мы пробыли в Кириллове несколько часов. Я думаю, не хватило бы и нескольких недель, тем более, что совсем рядом, в 15 километрах, находится пустынь Нила Сорского, лидера нестяжателей, боровшегося с иосифлянами, последователями Иосифа Волоцкого. Иосиф Волоцкий вышел из Пафнутьева Боровского монастыря, где мы будем этой осенью. Совсем рядом, в семи километрах, на берегу Шексны находится Горицкий Воскресенский девичий монастырь, основанный в 1544 году княгиней Ефросиньей, вдовой князя Андрея Старицкого, загубленного Иваном Грозным. И сама она, вместе с женой своего сына Владимира Андреевича была утоплена здесь в Шексне по приказу того же Грозного.
В двадцати километрах от Кириллова находится Ферапонтов монастырь, куда мы сейчас уезжаем. А о Кирилло-Белозерском монастыре я не смогу рассказать лучше, чем расскажут более чем тысяча страниц историко-краеведческого альманаха Кириллов, три тома которого вышли в Вологде в 1994, 1997 и 1998 году соответственно. Издание осуществлено крошечным тиражом на скромные средства Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Еще раньше, в 1993 году, Кирилло-Белозерскому монастырю была посвящена большая часть объединенного 3-4 номера альманаха Памятники Отечества.
Низкий поклон подвижникам, по крупицам собиравшим и в самые тяжелые годы сохранившим сведения, документы, материалы о славном нашем прошлом. Низкий поклон вам, святые русские люди, наши современники.
Ферапонтово
"Господину благоверному князю Андрею Дмитриевичу - Кирил, чернечище грешный и непотребный со своею братиицею.
Много челом бьем и Бога молим о вашем здравии, господей наших, поминая, господине, твою великую любовь и доволную милостыню, нашего господина.
...и ты, господине, смотри того: властель есть во отчине от Бога поставлен, - люди, господине, смиряй от лихово обычая. Суд бы, господине, судили праведно, как перед Богом право. Поклепом бы, господине, не было. И подметом бы, господине, не было же. Судьи бы посулов не имали, доволни были бы уроки своими. То есть, взяток бы не брали и обходились зарплатой!
...И ты, господине, внимай себе, чтобы корчмы в твоей отчине не было, занеже, господине, толико погуба душам: християне ся, господине, пропивают, а души гибнут. Комментарий вряд ли требуется: до сих пор пропивают. Ся.
Тако же, господине, и мытов бы у тебя не было, понеже, господине, куны неправедныя. А где перевоз, тут, господине, пригоже дати труда ради То есть, ставки таможенных пошлин у тебя высоковаты, а вот транспортные расходы можно оплачивать по факту.
...Такоже, господине, уймай под собою люди от скверных слов и от лаяния, понеже то все прогневает Бога. И аще, господине, не подщишися всего того управити, все то на тебе взыщет, понеже властель еси своим людем от Бога поставлен. То есть, раз уж поставлен над людьми от Бога, перед ним и отвечаешь за их моральный облик.
... А от упивания бы есте уймалися, а милостынку бы есе по силам давали, занеже, господине, поститись не можете, а молитися ленитесь: ино в то место вам милостыня ваш недостаток пополнит. То есть, и над своим моральным обликом надо бы поработать, а то вот пьянствуете, обжорством злоупотребляете, да и с молитвами у вас не все в порядке. Так хоть милостыней откупайтесь, может она хоть как-то ваши грехи покроет".
Так писал преподобный Кирилл Белозерский князю Андрею Дмитриевичу Можайскому, которому тогда принадлежал Белозерский край с его пашнями, рыбными ловлями, монастырями и святыми людьми. Ему же принадлежал и Ферапонтов монастырь, основанный в честь Рождества Богородицы ровесником и сподвижником Кирилла Белозерского преподобным Ферапонтом, в миру боярином Федором Поскочиным родом из Волоколамска. По желанию того самого князя Андрея Дмитриевича, о моральном облике которого так заботился Кирилл Белозерский, преподобный Ферапонт вынужден был оставить Север и создать еще один монастырь, посвященный Рождеству Богородицы, - Лужецкий Можайский, где и остался до самой смерти в 1426 или 1428 году.
В памяти потомков Ферапонт остался не белозерским, а можайским святым: Ферапонт Можайский. А строил и практически создавал монастырь местный уроженец, земляк Сергея Владимировича Ильюшина, преподобный Мартиниан, в миру Михаил Стомонахов. Между 1427 и 1438 годами преподобный Мартиниан основал еще и Вожеозерский Чарондский Спасо-Преображенский монастырь на озере Воже в ста километрах от Ферапонтово, а в 1447 году он же возглавил Троице-Сергиев монастырь под Москвой. После восьми лет игуменства в Троице преподобный Мартиниан вернулся в Ферапонтово и прожил здесь до своей смерти в 1483 году.
Как тесен все-таки мир! Преподобный Ферапонт родился в Волоколамске, рядом с которым, в Теряево, впоследствии был основан богатейший Иосифо-Волоколамский монастырь. Иосиф Волоцкий, в миру Иван Санин, был учеником Пафнутия Боровского и вышел из стен Пафнутьева Боровского монастыря. Преподобный Пафнутий заметил и наставил на истинный путь инока Дионисия, мало известного тогда иконописца и позволил ему расписать в 1467-1477 гг Рождественский собор Боровского Пафнутьева монастыря. Фрески Дионисия, Дионисия Мудрого, почти не тронутые временем, сохранились лишь в Ферапонтовом монастыре. Круг замкнулся. Или развернулась спираль Истории?
Значение Дионисия для России и всего мира так пока и не оценено по достоинству. Только что отплясало двухсотлетие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина, который наше всё в литературе. Скоро будет праздноваться пятисотлетие со дня завершения Дионисием цикла работ в Ферапонтовом монастыре, которое по некоторым данным имело место быть в 1502 году (по другим данным - в 1496 году, то есть, мимо праздника мы уже проехали). Не удивлюсь, если те же самые люди скажут, что Дионисий - это наше всё в живописи.
У нас на слуху имена Джотто, Рафаэля, Беато Анжелико, Фра Филиппо Липпи, Микеланджело, Пьера делла Франческа, Пьетро Перуджино, Симоне Мартини, Сандро Ботичелли. Джорджоне, Паоло Веронезе и других гигантов эпохи Возрождения. Специалисты утверждают, что Дионисий стоит в одном ряду с Рафаэлем, Микеланджело, Леонардо да Винчи.
В маленькой, но гордой Финляндии во времена нашего исторического материализма не было принято громко афишировать героическое прошлое этой страны, с честью выдержавшей ожесточенную войну со своим гигантским соседом. Героическое прошлое входило в сознание подрастающего поколения свободных финнов негромко: во время школьных экскурсий в танковый музей в Парола, например. Там за себя говорили сами экспонаты: десятки и десятки наших танков, в том числе, самых современных на тот период, взятых в плен отважными финскими стрелками.
Может, чтобы преодолеть наш комплекс ущербности от убогости сегодняшней жизни, от потерявших совесть олигархов и других нынешних хозяев, надо негромко внедрять в сознание наших детей гордость за русскую историю, за великих людей эту историю писавших - не только за самодержавца и самодура Ивана Грозного, не только за такого же самодержавца Петра Великого, батогами и кнутом гнавшего русских людей к только что прорубленному окну в Европу, а и за инока Сергия Радонежского, за князя Дмитрия Донского, митрополита Филиппа Колычева, несгибаемого протопопа Аввакума. За великого живописца Дионисия Мудрого.
Фрески Дионисия. Что это такое?
Разберем по деталям:
- фреска как техника стенописи;
- роспись храма вообще;
- роспись храма Рождества Богородицы в Ферапонтово;
- величие Дионисия.
Начали?
Фреска - это техника настенной живописи красками, в которых красящее вещество - пигмент - разводится в чистой или известковой воде, а затем наносится по сырой штукатурке. Когда вода краски (и штукатурки) высохнет, на поверхности штукатурки образуется тончайшая прозрачная пленка карбоната кальция, закрепляющая красящий слой пигмента и делающая его долговечным. Бывает еще стенная живопись темперой - краской, замешанной на казеиновом клее или яичном желтке, а также роспись известковыми красками по сухой известковой штукатурке (фреска а секко). В древние времена владели техникой настенной живописи на восковых красках (энкаустика). Дионисий писал в смешанной технике: готовая и высохшая фреска завершалась темперными красками.
Грунт для фресок по сырой штукатурке обычно состоит из 1 части гашеной извести, которую до этого выдерживают около года, и 2 частей минерального наполнителя. Для фресок годятся только те краски, которые не вступают в химическую реакцию с известью. Известь для фресок лучше всего готовить обжигом белого мрамора.
Штукатурку наносят на грунт, который начинается с обрызга. Каждый слой грунта не должен превышать 5 мм. Затем наносят несколько слоев грунта, причем, каждый последующий наносится только после подсыхания предыдущего. Последний слой грунта процарапывается волнистыми горизонтальными линиями глубиной 2 мм с расстоянием между ними 30 мм. Грунт выдерживается 12 дней, смачивая его водой 2-3 раза в день. Лицевой слой штукатурки имеет общую толщину 10-12 мм и наносится за два-три прохода.
Из природных пигментов используют охру, мумию, сурик, сиену, умбру, цветные сланцы, цветные туфы, лазурит и малахит. Пигменты должны быть очень тонкого помола (проходить через сито с 10 000 отверстий на каждом квадратном сантиметре).
Бытует легенда, правда, опровергаемая некоторыми современными исследователями, о том, что Дионисий для приготовления своих пигментов собирал цветные камешки на берегах двух Ферапонтовских озер, Пасского и Бородавского, кстати, расположенных не более чем в ста метрах одно от другого, но с разницей в отметках уровней воды в несколько метров. Много поколений молодых художников собирали и собирают до сих пор по этим берегам разноцветную гальку, приобщаясь таким образом к технологиям пятисотлетней давности. А гальки, естественно, становится все меньше и меньше. А молодых художников, к счастью, даже больше, чем раньше. И это тоже одно из немногих достижений последнего времени.
Роспись по свежей штукатурке требует быстрого исполнения и исключает возможность вносить исправления в сделанную ранее работу. Основные этапы работы: композиционное решение - эскиз - этюды с деталями росписи - картон росписи в масштабе 1:1. Картон устанавливают по месту, проверяя взаимодействие объемов и композиции здания с будущей фреской и, по необходимости, вносят исправления. По линиям членения рисунка делают проколы и тампонированием переносят рисунок на поверхность.
Пигменты смешивают в сухом виде до получения необходимого цветного тона. Смесь растворяют в воде в количестве, необходимом на один день работы.
Накануне росписи, обычно во второй половине дня, участок отведенный под завтрашнюю роспись, штукатурят и отделывают затиркой. На другой день приступают к росписи. Как только дневная работа закончена, острым ножом срезают излишне наложенную штукатурку, наносят новую штукатурку под завтрашнюю роспись и все повторяется сначала.
Я привожу эти, в общем-то скучные и хорошо известные специалистам данные только для того, чтобы созерцая фрески, мы, люди с улицы, понимали - знания, опыт и труд какого масштаба стоят за простой техникой выполнения фресок. А ведь есть еще идейный замысел, композиция, рисунок, колористические решения, гармоническое сочетание с общей архитектурой храма и его интерьерами. Если же кому-то интересны более глубокие подробности техники фрески и вообще иконописи, отсылаю к прекрасной книге "Икона. Секреты ремесла", подготовленной А.С.Кравченко и А.П.Уткиным и вышедшей в издательстве Стайл А ЛТД в Москве в 1993 году.
Фреска была распространена еще в доантичные времена (2-е тысячелетие до н.э.), большого подъема достигла в античной культуре, с первых веков нашей эры распространялась в Индии и Средней Азии. В Италии в технике фрески работали Джотто, Пьерро делла Франческо, Рафаэль, Микеланджело. У нас, кроме Дионисия, из общеизвестных мастеров фрески писали Феофан Грек (ок. 1340 - после 1405гг) и Андрей Рублев (ок.1360-1370 - 1427 или 1430 гг).
Фрески Феофана Грека можно увидеть в церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Великом Новгороде, фрески Андрея Рублева - в Успенском соборе во Владимире. Фрески Дионисия - только здесь, в Ферапонтово.
Теперь о роспиях православных храмов. Богословской идее храма соответствует множество его символических значений. Здесь и образ и подобие Божие, и образ мира, состоящего из существ видимых и невидимых, и земное небо, в котором пребывает Бог, и микрокосм объединяющий небесную и земную сферы. Последнее отражается и в архитектонике храма - купол на прямоугольном основании, поскольку земля же убо есть вся четвероугольна. Стройная теологическая концепция предопределяет единство архитектоники и иконографии храма. Так, в центральном куполе, олицетворяющем небеса, обычно помещают изображение Вседержителя, господствующего во Вселенной, или сцену Вознесения Господня.
Позже в качестве канона утверждается изображение Христа как Вседержителя. Христа Вседержителя окружают ангелы, архангелы и херувимы. По бокам часто изображают четырех архангелов: Михаила, Гавриила, Рафаила и Уриила. Ниже, между окнами барабана, располагаются телесные носители божественной идеи - пророки. В больших храмах обычно изображали Давида, Соломона, Исайю, Иеремию, Иезекиля, Даниила, Аввакума и Малахию. Иногда в простенках барабана помещали двенадцать апостолов. Ниже находятся паруса барабана - треугольные переходы от квадратного пространства храма к круглому барабану. Здесь изображают евангелистов: Марка, Матфея, Луку и Иоанна с их атрибутами. Марк изображается со львом, Матфей с человеком или ангелом, Лука с тельцом, а Иоанн с орлом.
Если купол - это образ церкви небесной, то алтарь - образ земной церкви. В центральной конхе алтарной стены (конха - полусфера, венчающая дальнюю стену алтаря) изображается фигура Богородицы или в образе Оранты - стоящей с воздетыми руками, или в образе славы - сидящей на троне. Ниже помещается сцена Евхаристии апостолов, еще ниже - отцы христианской церкви: Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, Григорий Чудотворец, Григорий Богослов, Николай Чудотворец, папа римский Климент, архидиаконы Стефан и Лаврентий.
Сцена Благовещения на царских вратах открывает цикл сюжетов из евангельской истории. С юго-восточной стены (правая стена, если стоять лицом к алтарю) открывается цикл двунадесятых праздников: Благовещение, Рождество Христово, Сретение, Богоявление, Воскрешение Лазаря, Преображение, Вход Господень в Иерусалим, Распятие, Сошествие во Ад, Вознесение, Сошествие Святого Духа, Успение Богородицы.
В боковых приделах, в галереях, на хорах изображаются сюжеты из библейской и протоевангельской истории, а в простенках и на столбах - изображения святых, мучеников и воинов. На западной стене, которую верующие видят, покидая храм, помещаются картины Страшного суда и адских мук.
Росписи православного храма, располагаясь в порядке очень сложной, но понятной иерархии образов и сюжетов, символизируют идею Церкви Вечной. В зависимости от посвящения храма темы росписей могли меняться, менялись и акценты в расположении и иерархии сюжетов. И здесь особое место занимает Дионисий и его роспись храма, посвященного Рождеству Богородицы, в которую включен не только развитый богородичный цикл, то есть, цикл изображений на темы земной жизни Марии - что, в общем-то обычно для Рождественских храмов, но и композиции на тему акафиста Богородице.
Немного об акафисте.
"Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице; но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная.
Ангел предстатель с небесе послан бысть рещи Богородице: радуйся, и со безплотным гласом воплощаема Тя зря, Господи, ужасашеся и стояше, зовый к Ней таковая: Радуйся, Ею же радость возсияет; радуйся, Ею же клятва исчезнет. Радуйся, падшего Адама воззвание; радуйся, слез Евиных избавление. Радуйся высото неудобовосходимая человеческими помыслы; радуйся, глубино неудобозримая и ангельскими очима. Радуйся, яко еси Царево седалище; радуйся, яко носиши Носящаго вся. Радуйся, Звездо, являющая Солнце; радуйся, утробо Божественного воплощения. Радуйся, Еюже обновляется тварь; радуйся, Еюже покланяемся Творцу. Радуйся, Невесто Неневестная...
... Видящи Святая Себе в чистоте, глаголет Гавриилу дерзостно: преславное твоего гласа неудобоприятельно души моей является: безсеменного бо зачатия рождество како глаголеши, зовый: Аллилуиа...
...Бурю внутри имея помышлений сумнительных, целомудренный Иосиф смятеся, к Тебе зря небрачней, и бракоокрадованную помышляя, Непорочная; увидев же Твое зачатие от Духа Свята, рече: Аллилуиа..."
Этот величественный гимн Богородице, исполняемый в церкви единственный раз в году (!) на пятой неделе Великого Поста, был написан полторы тысячи лет назад, в VI веке, византийским церковным поэтом Романом Сладкопевцем. Воистину, поэзия вечна, как в смысле ее бессмертия, так и ее древности. Дионисий изобразил Романа Сладкопевца в композиции Покров Богородицы под восточным сводом собора (поэт стоит со свитком с текстом акафиста в руках).
Акафист Богородице достаточно пространен, он состоит из 13 кондаков размером в четыре печатные строки, из которых выше приведены первый, второй и четвертый, а также из 12 икосов, первый икос Ангел предстатель послан бысть... вы только что прочитали. Вы видите, что в акафисте сюжетная сторона описывается достаточно кратко, но емко, а поэтические уподобления, наоборот, многочисленны, ярки и сложны.
Всю эту поэзию Дионисий сумел передать в живописи. И не на полотне, что было бы значительно проще. И не на иконе, что было бы посложней холста. На сырой, только что отштукатуренной стене в полумраке интерьера огромного собора с его многочисленными криволинейными поверхностями, сопряжениями, переходами, проемами и прочими сложностями. Да еще жесткие каноны допустимого ортодоксальной церковью.
Я ни в коей мере не являюсь специалистом по живописи Дионисия, но впервые приехав в Ферапонтово десять лет назад, я понемногу стал интересоваться темой церковной живописи вообще и Дионисием в частности. Большое спасибо за это надо сказать в первую очередь Марине Сергеевне Серебряковой, подвижнице, посвятившей свою жизнь изучению и сохранению фресок этого величайшего русского художника. Коренная москвичка из обеспеченной семьи, она сразу после университета уехала в северное село Ферапонтово, да так и осталась там. Служить Дионисию. Служить России. Говоря о Дионисии, я в чем-то перелагаю ее работу Гимн Богородице, опубликованную в альманахе Памятники Отечества в 1993 году.
Роспись собора Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре, построенного в 1490 году, Дионисий с сыновьями - Феодосием, Владимиром и Андреем - выполнили за несколько месяцев 7010 года от сотворения мира (1502 год по нашему календарю). Здесь возникает небольшой нюанс - год начинался в сентябре и фраза из надписи при северной двери собора ...а кончана на 2 лето месяца сентявреа... может означать как то, что собор расписывался два лета подряд (зимой фрески не пишут!), так и просто то, что начаты фрески в 7010 году, а закончены, естественно в другом, 7011 году, который наступил в сентябре. Но это вряд ли имеет принципиальное значение на фоне прошедших с тех пор пяти сотен лет.
Открывает росписи наружная фреска, расположенная над западным порталом - особым образом оформленным проемом для прохода в толстой стене, противоположной алтарю. Справа и слева от кованых железных врат изображены в полтора человеческих роста крылатые архангелы Михаил и Гавриил: один с мечом, преграждая путь в собор темным силам, другой со свитком с именами тех, кто допущен. Над ними две части портальной росписи - Деисус и сцены Рождества Богородицы, поскольку храм посвящен именно Рождеству Богородицы, отмечаемому православной церковью 21 сентября. По какому-то совпадению как раз 21 сентября отмечается престольный праздник в селе Татаново, откуда родом мои родители.
Деисус, вообще-то, часть иконостаса которая по моим понятиям символизирует идею единения Церкви вокруг Иисуса Христа и одновременно идею заступничества перед Вседержителем за земных людей. Деисусный ряд начинается с иконы Спаса в Силах, Иисуса Христа второго пришествия, когда Он готов вершить последний Суд. Иисус изображается с раскрытой книгой, на которой можно прочитать Придите ко мне все страждущие и обремененные и я упокою вас. Слева, если смотреть на иконостас, Спасу предстоит Богоматерь в полупоклоне и с руками, протянутыми в мольбе, справа - Иоанн Креститель, Предтеча, просящее лицо которого также обращено к Христу.
Далее симметрично стоят архангел Гавриил и архангел Михаил, символизирующие присутствие небесных сил и подтверждающие, что предстояние Христу происходит на небесах, а не на земле. За ними, опять симметрично, апостолы Петр и Павел, Петр - первоапостол - с ключами от рая и Павел, строитель христианской церкви, с книгой, вероятно, собственных страстных посланий, вошедших в Евангелие. За ними обычно идут отцы церкви Иоанн Богослов - Василий Великий, Иоанн Златоуст - Григорий Богослов. Далее - первосвятители Московской Руси Сергий Радонежский и митрополит Алексий. Впрочем, после Петра и Павла канон, кажется, дает простор для местного выбора.
В возглавии Деисуса на портале Рождественского собора Дионисий поместил Спасителя в охристых, излучающих солнечный свет одеждах. По недостатку места Деисус заканчивается апостолами Петром и Павлом. К сожалению, крыша построенной позже паперти повредила часть Деисуса. След ее широкой полосой прошелся по фигурам, как бы частично прикрывая их от взгляда входящего.
Непосредственно над вратами на небольшой криволинейной плоскости, ограниченной снизу проемом, а сверху килевидными завершениями портала, изображена Богоматерь с младенцем, принимающая гимны в свою честь на свитках, подносимых авторами - Иоаном Дамаскиным и Козьмой Маюмским.
Центральное место над порталом занимают сцены Рождества Богородицы: левую половину - Омовение, правую - Сон Марии и Ласкание.
Вы помните, из скольких сложных этапов состоит создание фресковых росписей собора. Вы понимаете, что главное здесь не фактическая малярная работа - а замысел, эскизы, этюды, конкретные стилистические, композиционные, и особенно колористические решения. А подбор пигментов и составление смесей!
Это была последняя работа Дионисия, завершавшего свой земной путь. К этому времени он передал значительную часть опыта своим сыновьям, и когда в 1508 году расписывался Благовещенский собор в Московском Кремле, работу возглавил сын Дионисия Феодосий.
Поэтому ничего не меняет утверждение специалистов о том, что в Ферапонтове Дионисий лично исполнил лишь роспись западного портала, которую мы только что обсуждали. Остальное выполняли его сыновья с братией. Но можно быть уверенными, что каждая линия, каждый нюанс цвета, не говоря уж об общем сюжетном, композиционном и стилистическом решении принадлежит гению Дионисия, им лично осмыслена, одухотворена и благословлена к исполнению.
Большую часть росписей внутри собора можно считать иллюстрацией к Акафисту Пресвятой Богородицы: написано двадцать пять сюжетов на темы Акафиста. Кроме того, в соборе находятся фрески на пятнадцать евангельских сюжетов; композиции на тему Вселенских соборов; естественно, Страшный Суд на внутренней части западной стены; изображения святых (Сергий Радонежский, Великий князь Владимир, Евстафий. Борис и Глеб, Андрей Первозванный, Флор и Лавр, Феодор, князь Михаил - на южной арке; Елена, Марина, Анастасия, Иулиания, Евдокия, Параскева, Феодора, Елизавета, Александра, еще одна Феодора, Фекла, Макрина, Ефросиния, Анастасия - на западной арке; а еще - на столпах, стенах алтаря, в приделе).
В куполе изображен Христос Пантократор. В простенках между окнами барабана шесть архангелов, ниже - десять праотцев, от Адама до Ноя. На парусах, естественно, евангелисты с четырьмя различными образами Спаса.
Я, кажется, поступаю неправильно, сухо перечисляя названия сюжетов и их привязку к внутренним элементам храма. Это скучно. Но вы же знаете, что любовь начинается с узнавания. Если вы окажетесь в Ферапонтово, а с путеводителями у нас мало что изменилось, вы сможете узнать некоторые сюжеты, посмотреть на них попристальнее - и вы полюбите средневековую живопись, обязательно полюбите! Я только еще чуть-чуть упомяну об алтаре.
В конхе апсиды алтаря Рождественского собора в Ферапонтово изображена Богоматерь с младенцем на престоле с архангелами Михаилом и Гавриилом, слетевшими с небес и преклонившими колени перед престолом. Здесь же в цилиндрическом своде оконного проема изображен Ветхий Деньми - сам Господь Саваоф. Посмотрите обязательно! Его изображения на иконах редки: по церковным канонам Его никто не может видеть и Он, в отличие от Иисуса Христа, никогда не являлся в человеческом образе. Посмотрите, каким представлял его Дионисий.
Не могу не сказать о Николае Чудотворце. Для меня - это самая излучающая роспись Дионисия. Святой изображен в приделе справа от алтаря собора в конхе алтаря придела в виде полуфигуры в епископском облачении. Он действительно был епископом в Мирах Ликийских, сегодняшнем турецком Демре, всего в двух часах езды от знаменитого российского курорта Анталия. Я несколько раз приезжал в Миры Ликийские. Там сохранился храм IX века, построенный на том самом месте, где в III - IV веках стояла церковь, в которой служил Святитель Николай Угодник, ставший любимым русским святым, а на латинском западе трансформировавшийся в Санта Клауса, более известного у нас как добрый Дед Мороз.
И у Дионисия лик Николая Чудотворца просто излучает доброту, внимание и готовность помочь. А в реальной жизни он ведь был склонен и к рукоприкладству: на Никейском вселенском соборе, когда принимался символ Веры, он не только словесно, но и буквально побил вероотступника Ария, родоначальника арианской ереси. Вся роспись придела - сюжеты из жития Святителя Николая. Вообще, история Николая Чудотворца - это часть российской метаистории, но это совершенно другая тема. О Дионисии.
К художественным особенностям фресок Дионисия, кроме глубины композиционного замысла и особого цветового ритма росписей, можно отнести редкую для техники фрески изысканность сочетаний светлых и нежных красок, белых, зеленых, розовых, пурпурных, разнообразных оттенков охристых и доминирующего синего цвета, - так говорят путеводители. Так оно и есть на самом деле. Поздно вечером, сидя у стен монастыря и глядя на Бородаевское озеро, вы можете увидеть те же изысканные сочетания цветов на бледном северном небе - в мае закаты здесь длительны по времени и роскошны по цветам. И все это повторяется еще раз, отразившись от тихих вод вечернего озера. А завтра, в соборе Рождества Богородицы те же цвета повторятся еще раз - живущие уже пять веков, вечные, как вечерняя заря над Бородаевским озером.
Фрески Дионисия. А ведь он еще писал изумительные иконы. В Третьяковской галерее постоянно выставлены его Деисусный чин из иконостаса храма Рождества Богородицы, его Распятие, которое нельзя спутать ни с какой другой иконой на этот вечный сюжет, его Богоматерь Одигитрия совсем не с палестинским, а скорее с вологодским ликом.
Величие Дионисия не только в том, что он Художник, Мастер, Творец. Величие Дионисия в его самобытности. Рафаэль - гений, выросший во вполне определенной культурной среде, на почве, удобренной и взрыхленной не менее великими предшественниками. Дионисий возрос на нашей почве, и возвращаясь к посланию Кирилла Белозерского князю Андрею (...христиане ся, господине, пропивают, а души гибнут..), можно уверенно сказать, что наша среда, как это помягче, всегда несколько отличалась от той, что окружала Рафаэля и Веронезе.
И отличается до сих пор.
На высокой ноте встречи с Дионисием прозвучал прощальный аккорд нашего путешествия по Северу. Закончилось и наше полуторасуточное пребывание в Ферапонтово. На нескольких страницах, отведенных Ферапонтову, я не успел рассказать о многом: о патриархе Никоне, находившимся здесь в ссылке; о Национальном парке, созданном стараниями подвижников; о деревянной церкви, которую рубят в нескольких сотнях метрах от монастыря с точным соблюдением технологии прошлого и применяют при этом только те инструменты, которые были известны несколько веков назад. Я не успел рассказать:
Мы все многое не успеваем и многое не успели. Остается надежда - до следующего раза, до следующей встречи.
До следующей встречи, Север!
До следующей встречи...
Фото из этой поездки смотрите здесь и здеcь
Чомга
(Podicipedidae cristatus)
Беспокоятся тучи о чем-то,
И тревога почти везде...
А в Ферапонтово просто чомга
На нехитром своем гнезде.
Здесь по-русски рассветы ярки,
Здесь и любят, и ждут друзей
Здесь Марина на западной арке,
И другая - ведет в музей.
Здесь обычная жизнь убога,
Но не больно здесь падать вниз:
Здесь два Бога, всего два бога -
Дионисий и Дионис.
Здесь природа сурова ликом,
Здесь седой старины следы.
Здесь когда-то опальный Никон
Крест поставил среди воды.
Вот он, крест, и на фоне пашни
Прямо против того креста
Две шатровых надвратных башни -
Два боярыневых перста.
Так тебя от родного подворья
По зиме, непонятной всем,
Увозили - не на подводе -
Но по-суриковски совсем...
....................................
Пусть страна, как дрянная девчонка,
Пусть скатилась ее звезда...
В Ферапонтово просто чомга
Тихо плавает у гнезда.
Здесь зари фееричен танец,
А другая - поток огня...
Я когда-нибудь здесь останусь -
Не ищите тогда меня.
31 мая 1999 г
Москва