Аннотация: Глава сырая и сентиментальная, ( ну это же женская фэнтези)
Как они убивали.
− Знаете, ни один даже хорошо обученный рыцарь не сможет сравниться с Храстом в бою. Мы контролируем свой вес...
− А сколько рыцарей он может заменить? − Полюбопытствовал князь Лекс Владыка Озерной Страны.
− Когда-то десять храстов могли заменить целую армию, но не буду обманывать, сейчас нашу уровень не тот. Один младший адепт, которого я и предлагаю в качестве телохранителя, может заменить всю вашу охрану, то есть человек пять-шесть.
− Охрану? Моих лучших воинов?!
− Но ведь Борис не ученик. − Эта торговля раздражала и утомляла Первого Адепта. Они сидели в малой трапезной Летнего дворца Владыки, ясным весенним днем. Сквозь высокие стрельчатые окна виднелось Озеро Цапель. В это время и здесь и вправду гнездились цапли, там и тут застывшие белыми статуями по камышистым берегам. Лео смотрел на синие озеро, на белых цапель и думал о справедливости Храста.
− Но вы − маги, а не воины.
− Мы маги Храста.
− Бога справедливости, но насколько я знаю, у богов справедливости не дождешься.
− У людей тоже.
− Вашего бога уже нет ни в одном из судов.
− Но память о нем живёт, не так ли?
− Я хочу увидеть на что он способен...
− Это возможно.
−... без Вас. − Посмотрел прямо в глаза магу.
− Но тогда его некому будет сдерживать?
− А его надо будет сдерживать?
− Кажется, Вы прослушали меня, мы не маги и не воины, мы служим справедливости, как рыцари, но...
− За деньги.
− Если бы он стал вашим советником, вы бы сами решали, но вам нужен телохранитель, а Вы же платите охране.
− Но я нанимаю его, а не Вас.
− Хорошо, я уйду, но я Вас предупредил.
***
Лео глядя на горы трупов и обожженные стены трапезной поневоле проникся, что было говорить о владыке Лексе. Белый как мел едва держащийся на ногах владыка не нашел ничего лучшего как сесть на трон иначе у него подкосились ноги.
− Тебе не кажется что ты перестарался? − с трудом сдерживая гнев и внешне его не по-казывая спросил Первый Адепт.
− Я думал, нам надо произвести впечатление, мастер.
− Убивая невинных людей?
− Владыка сам настоял на испытании. − Высокий белокурый красивый как бог любви Май, юноша двадцати неполных лет в синем балахоне младшего адепта даже не отвел глаз. "Мальчишка! − Вздохнул про себя Лео. − И это самый покладистый из моих младших. Если я в ближайшее время я не исправлю что-то они из адептов превратятся в головорезов. А с другой стороны, может, сейчас справедливость и должна быть с огнем и железом. Пока в Запредельном Краю царит такая грязь и жестокость, возможно, ничего кроме силы не заставит их задуматься" Но все равно Лео в свое время приходилось участвовать в войне и ему приходилось видеть дело рук своих, и сейчас ему казалось, что он был милосерднее.
Как бы то ни было Владыка принял Бориса в свои телохранители.
***
Измученная предчувствиями, Лиса вырвалась из тяжелого сна, резко сев на самодельной лежанке. Будучи очень сильным медиумом, она видел много, четко и ясно. Не она владела ма-гией, магия владела ею. Лиса чувствовала магию почти физически. Магия довлела над нею, дышала зверем за спиной, но давала и преимущество. На грани жизни и смерти, магия взрыва-лась в молодой чародейке пожаром, сметая всех и вся. Так она убила Августа, одного из могу-щественных магов. Спонтанно и не умеючи, безыскусно и страшно.
***
Их корабль горел. Лиса не знала, почему схватилась за ту доску, оказавшись в воде − ведь так мечтала умереть. Она почти замерзла, но смутно понимала, что мимо идет корабль с чёрными парусами... Её заметили, вытащили...Очнулась она в каюте капитана.
Подняв голову и встретившись глазами с мужчиной, она не поверила им и откинулась на подушки.
− Ну здравствуй, Ли-са. − Эдвард присел у её головы. Лиса молчала. Она думала: её ад кончился, но он только начинался.
− Ты понимаешь, что теперь в моих руках, Лиса?
−А ты знаешь, КАК сгорел мой корабль? − Прохрипела она, из глаз её катились слёзы.
− Если ты сожжешь этот корабль, то не доберешься до берега.
− Мне всё равно. − Она громко высморкалась.
− Тогда зачем за доску уцепилась? − он поковырялся в зубах ножом.
− Чего ты хочешь? − Она повернулась к нему, и он немного подрастерял свою смелость.
− Я не трону тебя, если ты не тронешь меня, но для команды должно создаваться впечат-ление...
−Хорошо. Это меня вполне устраивает. Сможешь удержаться?
− Постараюсь.
Глаза Эдди из уютных превратились в жадные чёрные бездны. Лиса боялась этих глаз, но, стиснув зубы, была тверда. Он, видя огни, пляшущие в её глазах, тоже терпел. Два волка, клацающие зубами, скалящиеся и огрызающиеся.
Но на берегу их прорвало. Напряжение вышло наружу страстной безумной ночь, на утро которой они не узнали друг друга. Когда Лиса обнаружила, что беременна, было поздно. Хотя ещё можно было избавиться от ребенка, но Эдди вдруг поручнел и на коленях умолил на коле-нях − оставить ребенка, обещая его забрать. Обещал − забрал. Лиса даже кормя ребёнка грудью, думала только о груди. После того, как его забрали, она помнила, что что-то потеряла, но всего день.
Лисе долго снились ночи, проведённые на том, втором корабле. Когда посреди бури она стоит не смываемая волнами и ужасающий скрип, скрип реи над головой...
***
Теперь Лиса могла наносить точечные удары, деля магию на потоки волосяной толщи-ны, и всё же Лиса боялась, что при случае не сможет её удержать.
Видение любви с Первым Адептом пугало её по двум причинам: первая − бесчестие Первого Адепта, вторая − возвращение к старой жизни. Быть пчёлкой и у отца, и у сына она не желала. И та любовь, которую показывала магия, походила на обреченность, последнюю лю-бовь для одного из них.
Лео был её небом. Лиса всегда любила чёрное. Любила дождь и снег, в которых можно спрятаться. Она не боялась солнечного дня, но не любила. Солнце было слишком беспощадно к ней. И даже когда солнца не было видно, оставалось небо. Небо было всегда. Даже черное оно расцвечивалось звездами, оно пускало обманщицу Луну. Небо − яркое и холодное, как глаза Лео. Такое необходимое временами и такое безжалостное. Даже в его прощении она не находи-ла успокоения. Она никогда не переставала бояться того, что однажды он заглянет в самое дно колодца её души. Кто угодно, только не он...
Она не боялась драконов так, как боялась Лео. Драконы видели её, как она сама. Они были всего лишь смертью. Смерти Лиса не боялась: слишком часто ей приходилось смотреть ей в глаза. Смерть не обманет ее. Смерть была её сестрой. Лиса боялась жизни. Смерть сначала пугала её, потом дразнила, обещая освобождение. Какое-то время Лиса вообще не понимала, что происходит в её жизни. Это был ад. В жизни у неё ничего не осталось: ни души, ни сердца и только небо напоминало ей о том, что она жива... Она ходит под этим небом. Долг стал её по-следним ориентиром. А Лео стал воплощением этого долга. Последняя цель, и последняя зада-ча. Она возлагала на Лео большие надежды: ведь небу никто не может отказать, даже смерть. Он вполне мог подарить ей смерть, главное чтобы он не успел узнать, что она на самом деле.
***
Год прошёл для Лисы и легко и трудно. Лиса не любила одиночество, но успела нау-читься в храме многому и особо не тяготилась им. Её магия была с ней. Магия Нэлис. Под ко-нец, за месяц до возвращения Нэлис подошла совсем близко и запустила такую бешенную хи-мию в тело Лисы, что девушка хотела всех и всё. Деревья, листья, камни, земля сводили её с ума. Ей снился секс, она занималась им наяву и всё равно ей не хватало. "Если это продолжить-ся я стану холодной в постели, но может это и к лучшему": думала она, собирая травки от воз-буждения. Скоро ей почти удалось справиться с Нэлис. Развлечение кончилось, почти...
***
Лео пришёл за неделю до срока. Верхом. Кривоногие низкорослые лошадки хорошо го-дились для горных дорог.
− Сам сотворил? − был первый вопрос Лисы.
− Одолжил.
−Зачем? Я думала мы переместимся.
− Рано и так надо. − Коротко ответил Лео. Видно было что пока Первый Адепт не хочет разговаривать. Или то, что могло быть услышано, должно быть сказано не словами. Лисе тоже особо нечего было сказать, потому как в присутствии главного раздражителя, вся её воля была устремлена на сдерживания биологии и скрытия её от Лео.
Они ехали второй день, разговоры не клеились. Присутствие Лео все больше усугубляло состояние Лисы. Химия Нэлис почти забила тревогу от результата разрядки этой химии, от конца страшной запретной любви. Любви между адептами Храста, которым запрещалось не только иметь пчелок, но и вообще отношения к женщинам. Неясное предупреждение билось уже маленькой птахой. Уже едва слышное, неотчетливое.
И все же когда было уже за полдень, и они въехали узкое лесистое ущелье, тревога стала звучать чуть громче − место было знакомо Лисе.
− А другой дороги нет? − с трудом выдавила Лиса.
− А эта тебе, чем не нравиться? − удивился Лео. Лиса осмотрела кустарники, дрожащие осины и попыталась успокоить себя тем, что таких мест на их пути будет ещё предостаточно. Чтобы пробить химию и рассеять тревогу Лисе надо было...
− Зелье. Лео, у тебя есть зелье?
−Конечно. − Удивился Лео. Раньше Лиса была единственным адептом, избегающим (кроме бывших отступников) зелья. − Зачем тебе? − Рука его остановилась на поясе, не сняв мешочек.
− Нужно! − она в каком-то неистовстве накинулась на него, свалила с лошади. И прежде, чем он успел остановить её заклинанием, оцарапала его. Какая-то бешенная отрава, черным ту-маном боли накрыла Лео. Лиса отшатнулась. Нэлис добилась своего. На чьем поводу шла Нэ-лис? Руководствовалась своими желаниями и путями, или потворствовала Лисе? Одно было яс-но: Лео может умереть в считанные часы. Или должна умереть она − Лиса. Собственно Лиса и не выбирала.
Лиса дотронулась до разгоряченного тела Лео.
Так вот кого и как убивала Нэлис! Зачем ЕЙ это? Магия чаще всего рождает магию. А с другой стороны, что такое маги (люди) в играх богов. Любовь должна была закончиться зачати-ем, а дух Нэлис переселиться в ребенка. Неужели это Нэлис, а не Лиса хотела Лео? Совоку-питься и съесть, как её мать - Алисат. Хороши игры!
− Да любить в борделе меня учили дольше, чем магии в Ордене. − Усмехнулась она, стаскивая рясу. − Что же быть по сему.
***
Дурное дело не хитрое. Вся любовь при возбуждении Лео и умении Лисы заняла не-сколько минут. Лиса накрыла его рясой, сотворила себе вина, напилась и уснула. Вырубился Лео на сутки. Лиса подозревала, что ровно до того момента, как она столкнула его с лошади. Заметая следы, Лиса искупала молодого адепта в озерце, одела и положила на то же место.
− Что это было? − Лео недовольно тряхнул головой.
− Наваждение. − Сказала Лиса усаживаясь в седло и пряча глаза от мага.
Они проехали около получаса, но первоначальное напряжение спало и Лео это почувст-вовал.
− Лео, пока мы не вернулись в Храм, ты должен знать... Август. Я убила твоего отца. − Теперь, когда Лисе нечего было терять, она решила исповедоваться.
− Я знаю. − Просто ответил Лео.
− Как?!
− Наверное, это лучше, чем, если бы его убил я. "из-за тебя": добавил он про себя. Лиса смолчала.
− Лиса, ты не должна винить себя, вина будет мешать тебе, будет мешать магии. Теперь ты стала младшим адептом...
− Так меня всё же произвели из учеников в адепты?! − Удивилась Лиса.
− Но тебя прочитали, испытание пройдено.
− Верно. Будете учить, мастер?
− А ты считаешь нечему? − Усмехнулся Лео. Лиса пожала плечами. − Орис говорил, что даже властелину Мира, есть чему учиться, не то что Первому Адепту. Магия это вечная учёба.
− Верно. − Кивнула Лиса, на секунду она затосковала по той жизни и могуществу, кото-рое могло ждать её.
***
Лиса выиграла. Она хотела смерти - она её получила. И даже странно, что теперь у Лисы возникло призрачное желание - пожить. Где-то в этой пьяной недозволенной любви она на ми-нутку окунулась в нежность, и теперь не важно, его или её. Ритм горячего сердца Лео, заставил внутри её что-то глухо ответить. Оказалось, что под пеплом осталось что-то живое. Откуда оно? И должно ли оно так страшно болеть? Но теперь, когда сама сделала ставки, нельзя было отступить. И всё-таки...Можно было перехитрить Нэлис. Можно было избавиться от ребенка.
***
− А Вы что здесь делаете?
Лиса проснулась и уставилась на большой круглый живот Майи. Медленно она подняла глаза до лица княжны. Зачем?!
− Что ты здесь делаешь? − Повторила вопрос Майя. Лиса молчала. Майя стала для неё словно воплощением судьбы. Глазами Майи на Лису смотрел Август. Машинально прочтя Майю, Лиса уловила то же высокомерие, что и у отца. Лиса снова опустила взгляд до живота, чтобы не смотреть в эти ядовитые глаза. Майя смутилась и запахнулась в накидку. Ребенок ну-жен был для продления рода, для престижа. Должен был быть мальчик. Но это была девочка. О чём скрыла даже повивальная бабка, чтобы не расстраивать столь богатую и родовитую госпо-жу. Лиса уже видела, как Майя ненавидит собственное дитя, но в отличие от Лисы не может от неё отказаться. Лиса поспешно уперлась глазами в пол, чтобы скрыть своё призрение, но моло-дая княжна в силу своего высокомерия истолковала её смущение совсем иначе.
− Ты... ты...ты − беременна. − Не то от возмущения, не то от ужаса заахала она. Лиса понял, что умирает. "Как ты похожа на отца!": думала чародейка. И хотя Майя ратовала за справедливость в Запредельном Краю, какой-то неуловимой гнилью и двуличьем веяло от неё. Август тоже желал справедливости, но справедливости только для эльфов. Никакие другие ра-сы его не интересовали. Даже кузен − Авенир стал врагом Августу, так как желал мира для всех человекоподобных существ, и даже для драконов. Черным шёлком был Август, (несмотря на золотистые волосы). Он укрывал свет от Лисы нежно неуловимо, но надежно и страшно. Шёл-ковый шарф душит так же хорошо, как и волосяная удавка. Только та сразу грозит опасностью, а шарф всего лишь шарф, красивый, он идёт к пятнам на шее... Тонким ароматом опиума мед-ленно травил Август. Убивал бережно, растягивая и смакуя. Он любовался Лисой. Томным, глубоким взглядом следил за ней. Холодные, вечно мутные от зелья глаза его светились неров-ным голубым светом, словно звезды отраженные в мути илистого озера. Такие же глаза были у Майи. Лиса испугалась. Ожив на секунду, она поняла: туманные глаза Майи − глаза Августа- отступника, глаза Лео − ещё видящие глаза Августа-Храста. А если, узнав о беременности, за-ставив магию вспомнить любовь, Лео опуститься и окунётся в её грязь? Видимо, страх отразил-ся на её лице, потому что Майя тоже испугалась, замолчала и заплакала.
− Лиса, ты ведь понимаешь, что это последнее средство. Неужели ты убьёшь его ребен-ка?! − В ужасе зашептала Майя, присаживаясь рядом. Воспитанная в ортодоксальной религии, она понимала, что избавление от ребенка − грех, страшнее бесчестия. Вот оно − спасение. Майя решила, что это Лео заставил Лису избавиться от их совместного ребенка, чтобы не порочить Орден. Что ж не стоит выводить княжну из её заблуждения. Лиса выдавила слезу из пустых глаз.
− Я не могу его оставить. − Глухо почти не врала она.
− Но ведь можно как-то скрыть. − Затараторила Майя. − Только первые три месяца, а по-том будет поздно.
− Поздно. − Подтвердила Лиса.
− Или у Вас есть ещё какие-то способы?
− Есть. − Кивнула Лиса.
− Тогда я спрячу тебя. − Горячо предложила княжна, подскочив. − Ты можешь найти ка-кой-нибудь предлог.
− Да. Я могу сказать, что ухожу в поиск. − Мёртвой Лисе было скучно лгать.
− Вот и умница. Не смей избавляться от ребёнка!
− Хорошо.
***
Сколько раз говорила ей белокурая мадам Лариса: "Лиса, зачем ты мечешься между дву-мя мирами. Оставь эти вечера. Ты цепляешься за иллюзии". Лиса молчала, она не хотела, чтобы ОНИ знали правду. Но мадам оказалась права: однажды она погибла.
Когда тот красивый, как сам бог солнца, эльф заметил Лису, девушка была польщена. Она видела его впервые и даже постеснялась читать его. Он пригласил её на танец.
- Как Вас зовут, милое дитя? - Вкрадчиво улыбнулся эльф.
- Лиса... Элисанте. - Она так старалась ему понравиться. Старалась, чтобы он не понял её вторую суть, (которая уже давно стала первой), и всё тщетно.
- Лиса. - Почему-то расхохотался эльф. - Элисанте, но можно и Алисат, леди Лиса.
- Я не знаю. - Смутилась девушка его смеху.
- Теперь я буду рассказывать всем, что танцевал с леди-смерть и остался в живых. - По-следние слова он произнес так, что нельзя было сомневаться в их двойном смысле. Лиса похо-лодела и взглянула в холодные глаза эльфа. Взгляд у златокудрого эльфа был, как у того манья-ка, что однажды пытался из "благородных намерений" забрать Лису из борделя.
Чёрный шёлк... Что толку от шёлковых простынь, если они мокрые от любви, от вина... или от крови.
***
− Мастер Пилигрим, или мне обращаться к Вам − Ваше Святейшество, я не силен в ма-гическом этикете. − В амбразуре окна, заслоняя и без того призрачный утренний февральский свет, закинув ногу на ногу сидел молодой человек лет тридцати пяти, одетый богато и изыскано и имеющий такую же изысканную внешность.
− Что привело Вас сюда, мастер Рагода? − Вздохнул Лео.
− Наша общая знакомая − Лиса Соловей.
− Элисанте?
− Мне казалось, здоровье и жизнь ваших адептов являются предметом Вашего присталь-ного внимания...
− Покороче, пожалуйста, мастер Эдвард. Вы что-то знаете о Лисе? Ей угрожает опас-ность?
− А Вы не знаете? − Тонкие соболиные брови этого красивого молодого человека взле-тели вверх в почти непритворном удивлении. Лео задумался. Он и раньше наблюдал за Лисой, и в последний месяц не мог не заметить, что стена укрывающая Лису от постороннего магиче-ского взгляда стала таять, что могло означать или то, что магические силы Лисы иссякают, или тратятся на что-то другое, а что может быть важнее её гордости? Только её жизнь.
− Что угрожает Лисе? − Голос Лео остался бесстрастным, но что-то в глазах Первого Адепта, навело чуткого Эдварда на мысль, что маг встревожен.
− Она больна. − Начал издалека Эдвард.
− Нет такой болезни, чтобы Храст не мог её излечить. − С внешней уверенностью и внутренним сомнением возразил Лео.
− Если только болезнь не магическая. − Авторитетно вставил Эдвард.
− Да, но...
− Вот если её прокляли или наложили порчу.
− Нет такого мага, который бы мог проклясть Лису. − С сомнением уже читающимся немагическим взглядом, покачал головой Лео.
− А Вы?
− Вздор, я не проклинал Лису. − Фыркнул Лео. Но что-то в остром взгляде Эдварда за-ставило Лео задуматься. − Что с ней?
− Она умирает. Она проклята и проклята Вами. − Настаивал Эдвард. − А впрочем, Вы сами сможете это увидеть.