Сафа стояла, прислонившись к ограде соседской фермы и болтала ногами, поглядывая то на дорогу, то на грядки, что-то бурча себе под нос, когда он появился.
Это не было чем-то необычным, она частенько ждала так отца, покончив с ежедневными делами, когда тот уходил в лес, проверить силки. Он всегда возвращался незадолго до заката и они вместе шли домой, чтобы поужинать и позаниматься немного перед сном. Горшок с мясной кашей стоял в печи, ожидая их.
Но сегодня отец вернулся не один. Девушка не сразу разглядела, что именно он нёс на плече. Понадобилось некоторое время, чтобы она поняла, что это ребёнок. Мальчишка с волосами странного грязно-серого цвета. Отощавший и потрёпанный, словно бродяжничал не меньше месяца, он, похоже либо спал, либо был без сознания. Сафа дёрнулась от удивления и бросилась им на встрёчу.
- Отец... кто это?
Мужчина небрежно поправил сползающего с плеча мальчишку и ответил:
- Не знаю, я нашёл его в лесу.
- Может, он сбежал из соседней деревни? - неуверенно предположила девушка.
- Не знаю. Спросим его, когда проснётся.
Дома отец сгрузил "добычу" на свою кровать, и Сафе оставалось только неодобрительно поморщиться, глядя на то, во что превращаются идеально-белые простыни, которые она застелила только сегодня.
- Что ты собираешься с ним делать, - вполголоса, хотя до этого ребёнка не разбудило ничто из происходящего вокруг, спросила девушка у отца.
- Посмотрим когда проснётся, - ответил тот.
После этого он вышел из комнаты, запер её и как ни в чём не бывало занялся ужином.
А наутро в спальне они обнаружили волчонка. Давешний мальчишка забился в угол и свирепо сверкал на них удивительно яркими голубыми глазами. И, кажется, ни слова не понимал из того, что ему говорили. Сафа, продолжая мягко уговаривать мальчика успокоиться, попыталась подойти к нему, но он лишь сильнее вжался в угол и принял такой вид, будто вот-вот оскалиться.
Девушка сделала пару шагов назад и прикрыла глаза, снова пожалев, что отец принёс с собой этот довесок. Должно быть, он решил, что в их жизни не хватает неприятностей. Мужчине же, тем временем это надоело и он, не церемонясь, сграбастал мальчишку в охапку и потащил в купальню, где без лишних сантиментов окунул в бадью с нагретой водой. Тот при этом вырывался и орал так, будто его уже начали резать тупым ножом.
К собственному смущению, Сафа едва ли могла винить ребёнка за это. Высокий, совершенно лишённый какой-либо растительности на теле мужчина, обезображенный уродливым шрамом от ожога на большей части головы, её отец мог бы напугать не только мальчишку, которому едва ли исполнилось десять, но и взрослого, видавшего виды человека.
Тем не менее, совместными усилиями им двоим удалось отскрести упирающегося мальчика до более или менее приличного состояния. Грязь стекла и под ней оказались светлая кожа и волосы цвета сливочного масла. Сафа поймала себя на мысли, что никогда не видела ничего более удивительного.
Силы у измученного скитаниями по лесам и борьбой за грязь на своём теле ребёнка быстро закончились, а потому усадить его за стол оказалось гораздо проще, чем затащить в воду.
Отец Сафы поставил перед ним тарелку с жидкой похлёбкой, и уставился на мальчишку немигающим взглядом тёмно-карих глаз, в которых, если приглядеться, можно было заметить багровый оттенок.
- Ешь, - велел он.
Тот в ответ уставился на него со всей детской враждебностью. Но быстро не выдержал борьбы взглядов и опустил глаза, предпочтя тарелку в качестве нового соперника.
- Ешь, - ещё настойчивей повторил мужчина.
Ещё немного поколебавшись, мальчик уткнулся носом в тарелку. Начал есть он неохотно, но довольно быстро накинулся на похлёбку так, словно умирал от голода. Хотя, возможно, так оно и было. Глядя на это, Сафа даже испугалась, как бы ему не стало плохо. Когда тарелка опустела, взгляд мальчишки остался ещё более голодным, чем был до того, как они сели за стол.
Всё это время отец Сафы стоял перед столом, скрестив руки и наблюдая за своей находкой.
Когда мальчик оторвал взгляд от опустевшей тарелки и встретился с ним взглядом, мужчина ударил себя в грудь кулаком и сказал:
- Микаэл.
Потом указал на дочь и произнёс:
- Сафа.
После чего выжидательно уставился на мальчишку.
Тот некоторое время продолжал молча сверлить его недружелюбным взглядом, но через некоторое время всё же приложил кулак к своей груди и произнёс:
- Александр.
Микаэл кивнул.
- Что же, по крайней мере для этого ты достаточно смышлёный.
Это оказалось правдой. Выучить его языку за пару дней было невозможно, но жестами и парой простых слов от Алекса, как небрежно сократил его имя хозяин дома, можно было добиться понимания на вполне сносном уровне. Он по прежнему оставался хмур и молчалив, но новые знания впитывал как губка. По крайней мере достаточно быстро, чтобы уже на третий день Микаэл и Сафа начали давать ему несложные поручения. К слову, мальчишка оказался не столь истощён, как показалось поначалу. На следующую же неделю Микаэл, рассудив, что кто не работает - тот не ест, выгнал мальчишку в поле.
Микаэл был землевладельцем и все фермы от горизонта до горизонта и чуть дальше принадлежали ему. Он не имел ничего против того, чтобы принимать часть платы за них продуктами, и потому они с дочерью не держали скота, довольствовались зерном с общего поля и огород, раскинутый рядом с домом был вдвое меньше, чем у соседей. Но работы всё же было достаточно.
Алекс воспринял новые обязанности как аристократ - смотрел на грядки с недоумением, хоть и не без интереса, неуклюже передвигался между ними, наступая куда не надо и едва ли мог отличить полезные растения от сорняков.
Итак, работы было много.
Глядя, как он копошится на грядках, пытаясь повторять за Микаэлем, Сафа почувстовавала, как сердце сжимают дурные предчувствия.
- Отец... Он ведь подкидыш, да? - спросила она, зная, что мальчишка всё равно не поймёт её слов. Тем не менее, Алекс всё же поднял голову и одарил её тяжёлым взглядом. - Что мы будем делать?
Микаэль ничего не ответил.
Шли дни. Присутствие мальчика в их доме быстро перестало быть тайной для соседей. Старый Сирдор, стоя у калитки с ещё горячим пирогом от своей жены и корзиной из которой во все стороны торчала пышная ботва, спросил у Микаэля:
- Что за необычный мальчонка бегает у вас по двору? Никогда не видела таких необычных волос...
- Сын моей сестры, - ответил Микаэл, забирая у него корзину. - Сбежала с мужчиной с островов, а теперь не может позаботиться о парне. Вот и прислала его ко мне.
Сирдор покивал с серьёзным видом.
- Молодёжь. Совсем не думают о последствиях.
Они поговорили ещё немного и старик ушёл. Так Сафа поняла, что Алекс останется у них насовсем.
По крайней мере она так думала.
Через пол-луны он исчез. Одним утром Алекс не появился к завтраку. Удивлённая этим Сафа пошла разбудить его, решив, что мальчишка заспался. Однако, нашла кровать тщательно заправленной, а комнату пустой. Ни к обеду, ни к ужину Алекс так и не появился. После этого Микаэл пошёл его искать. Опросив соседей, они с Сафой узнали, что рано утром Мира - маленькая дочка Сидора - видела, как мальчишка уходит из деревни в сторону леса.
Микаээл велел дочери ждать его дома, а сам ушёл. Девушка попыталась увлечь себя домашними делами, но долго не продержалась - беспокойство снедало изнутри. Дом казался непривычно пустым - хоть они и жили тут всегда только вдвоём, но всё же теперь остро не хватало чего-то... Чьего-то присутствия... шума... жизни...
Сафа и не знала, что можно так быстро привязаться к кому-то. Тем более к хмурому молчаливому мальчишке-подкидышу.
Чувствуя что всё сегодня валится у неё из рук, девушка села за стол, устремив взгляд в окно, на погружённый во тьму двор.
Пожалуй, впервые в жизни она чувствовала себя одинокой.
Микаэль вернулся только утром. Он привёл Алекса с собой - живого, потрёпанного, исцарапанного, грязного и, как обычно, недовольного. Мальчик вошёл в дом потупившись, не обращая внимания ни на что вокруг, пока на него не налетела так и не сомкнувшая за ночь глаз Сафа.
- Как ты мог! - воскликнула она. - Уйти одному, никого не предупредив?! А если бы с тобой что-нибудь случилось? А если бы тебя так и не нашли?! Если бы ты заблудился...
Алекс хмуро глядел на неё. Посередине изливающегося из неё потока из слов и эмоций, девушка внезапно поняла, что он едва ли понимает хотя бы половину из сказанного. Упрёки внезапно комом застряли в горле и Сафа просто упала на колени и обняла мальчика, крепко прижав его к себе. Тот испуганно дёрнулся, а затем выражение на его лице стало из хмурого растерянным.
- Он и заблудился, - невозмутимо ответил за беглеца Микаэл, переступая порог.
После этого Алекс сбегал в лес ещё два раза. И каждый раз после этого он отмалчивался, даже после того, как приноровился к местной речи. В конце концов, Микаэл сдался и начал водить его туда сам.
- Лучше уж научить человека ходить по болоту, чем ждать, пока он в нём утонет, - со вздохом сказал он дочери.
Микаэл учил его различать приметные места, искать съедобные и ядовитые растения, ставить капканы, отличать звериные метки. Каждый раз возвратившись они приносили с собой ягоды, грибы или орехи. Когда Алекс первый раз притащил кролика, Сафе показалось, что мальчишка вот-вот лопнет от гордости.
Не одна луна прошла, прежде, чем Алекс окончательно освоился на новом месте. Сафа и её отец решили, что пора бы ему уже выйти в люди и начать общаться с кем-то ещё, а не только с ними.
Однако в первый же раз, стоило ему выйти к соседям по поручению, Алекс вернулся домой с сочным фингалом под глазом. Сафа ужаснулась, едва только его увидев.
- Прошу, скажи что ты упал! - воскликнула она, пока её руки привычно потянулись к баночке с мазью.
Алекс насупился.
- Я видел - он подрался с Василем.
- С Василем?! - это объясняло качество фингала - рука у сына кузнеца была тяжёлой. - Стоило только выйти из дома, как тут же нарвался на драку! Отец, ты уверен, что подобрал в лесу мальчика, а не волчонка?
Она покачала головой. И что теперь о них будут думать соседи?
- Не суетись ты так, - попытался успокоить её Микаэл. - Обычный синяк - сам заживёт.
И Алекс тоже попытался увернуться от лечения. Но Сафа была непреклонна. Из одного только упрямства она загнала-таки мальчишку в угол и щедро покрыла фингал пахучей мазью, шлёпнув по руке, когда он попытался стереть её.
- И не удивляйся теперь, почему отец тебя учить не хочет, - назидательно заявила девушка, ставя банку на место. - А то ж выучишься мечом махать - так ещё и с ним на людей кидаться начнёшь.
- Я не хочу его учить, потому что ему это не нужно, - мягко, но твёрдо вступился за ребёнка Микаэл. - Я, по правде говоря, уже жалею, что и тебя учить начал. Не приносит жизнь с мечом в руке никому счастья.
Сафа смущённо замолчала и тут же сделала вид, что страшно занята. Она сомневалась, что Алекса устроит подобное объяснение. Девушка видела, какими глазами парень наблюдал за их тренировками. Что, в общем-то и не удивительно - какой мальчишка смог бы остаться равнодушным? Лично она ни одного такого не знала. Зато она знала, что если уж её отец что-то решил, то останется непреклонен. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы заставить его передумать.
И это из ряда вон выходящее случилось.
Алекс возвращался с окраины селения вдоль соседского забора, огораживающего обширное поле, осторожно прижимая к груди увесистую корзину с яйцами. На кой им втроём столько нужно он не знал, но Сафа с лёгким блеском в глазах велела брать всё, что дают. Хозяйственность девушки порой переходила границы, но перечить ей мужчины не осмеливались. Алекс как раз тащил добычу в дом, когда услышал взволнованные крики.
Инстинктивно он поспешил на них и довольно скоро увидел столпившихся людей, каждый из которых выкрикивал одно и то же слово. Алекс его не знал. Но сразу понял значение.
Пожар.
Огонь полыхал над крышей одного из домов, изредка сыпя искрами и не давая нескольким смельчакам пробраться внутрь.
Но Алекс почувствовал, что не может оторвать ног от того места, на котором стоял. Пламя приковало к себе его взгляд, не давая ни моргнуть, ни отвести взгляд. Странное оцепенение охватило мальчика, весь мир, казалось, потемнел и сжался до горящей крыши дома. А огонь, как на зло, разгорался всё сильнее и сильнее. Алекс видел перед собой ревущее пламя, пожирающее стены, крышу и даже словно бы само небо. Он стоял на добрые пару десятков шагов от горящего дома, но ему чудилось, что огонь вот-вот перекинется на него самого.
В ушах Алекса звенели крики, кто-то звал его по имени, а потом широкая шершавая ладонь легла ему на глаза, обрывая связь, и мальчик обмяк, едва удержавшись на ногах.
- Сафа, - уведи его отсюда! - крикнул Микаэль, толкая его в сторону и бросаясь к пожарищу. Из его уст вырвалась ещё пара слов, но их значения Алекс не понял.
Сафа подхватила его и потащила куда-то. Он не сопротивлялся, почему-то чувствуя ужасную усталость. Глаза закрывались сами собой, и последним, что Алекс видел было как Микаэль вскидывает руку к огню и тот, словно сигналу начинает опадать.
В дом Алекса Сафе пришлось затаскивать уже волоком. Уложив его на кровать, девушка принялась ждать возвращения отца. Тот пришёл не скоро и всё это время Алекс не приходил в себя, лишь изредка постанывая, словно от боли.
Тяжёлые шаги возвестили о приходе хозяина дома. Он вошёл в комнату, принеся с собой запах гари, плечи оказались осыпаны пеплом, руки и голова измазались в саже.
- Ну как?.. - спросила у него Сафа.
- Плохо, - коротко ответил Микаэл, устало опускаясь на стул, рядом с кроватью. Усмирив пламя, он помогал разбирать завал - крыша рухнула практически сразу по его приходу. Внезапно взбесновавшийся огонь мало что оставил после себя. Хозяева, правда, были рады и тем, что никто не пострадал, но Микаэл всё равно чувствовал себя виноватым.
Обречённо вздохнув, он повернулся к лежащему на кровати мальчику. Дыхание у того стало резким, прерывистым. Микаэл покачал головой.
- Огонь позвал его.
Сафа стояла молча, не зная что сказать. Любой мог стать магом - выбрать стихию, а там уже природный дар и усердие определяли чего ему удастся достичь. И редко, очень редко когда стихия сама забирала кого-то и тогда уже у "избранного" никакого выбора не было.
- Но ты же сможешь ему помочь? Научить?..
- Слишком рано, слишком опасно. Той силы, что я в нём чувствую, ребёнку не выдержать...
Тут он осёкся, увидев, что Алекс приоткрыл глаза.
- И что теперь? - не заметив этого спросила Сафа.
- Теперь... - Микаэл склонился к мальчику, внимательно глядя ему в глаза. - Теперь я буду тебя учить. А пока спи...
С этими словами он положил Алексу на лоб ладонь. Дыхание мальчика выровнялось, и он погрузился в тёмное забытье.