Русское царство. Январь-декабрь по новому стилю 1580 года от РХ.
В последний день минувшего 1579 года отбыл к праотцам державший про польскую и про римскую ориентацию митрополит Киевский и Галицкий Илия. Патриарх Герасим не стал затягивать дело назначения нового владыки и уже 29 января 1580 года осиротевший престол митрополита Киевского и Галицкого занял епископ Полоцкий и Великолуцкий Антоний, хиротонированный лично патриархом Герасимом.
***
В середине апреля, как только немного подсохли дороги, собранные под Астраханью русские войска сведенные в почти пятидесятитысячную армию в составе 2-й Запорожской дивизии тяжелой кавалерии, 5-й, 11-й, 14-й Уральских стрелковых дивизий и пять царских стрелецких полков, местный Астраханский и четыре переброшенных из других городов Торжокский, Тверской, Владимирский, Ржевский, осадным парком и четырьмя отдельными дивизионами шестифунтовых 'единорогов' пришли в движения. Командующим этой армией государь назначил воеводу дивизии князя Слепцова-Колыванского-Голенина Славомира Велиславовича. Вот это соединение и начало передислокацию на северо-западное побережье Хвалынского моря, вдоль которого, после сосредоточении всех сил с запасами и повело наступление на юг, с целью захвата Дербента с прилегающими землями и нанесения поражения армии Лала Мустафы-паши и поддержавших его племенам и родам кавказских аборигенов.
Разогнав по дороге отрядики про турецких лазов и прочих местных племен, к концу апреля подступили к стенам Дербента, который через пять дней и взяли одновременным ударом с моря по порту и на суше, проломив в тройке мест артиллерией северную стену и вынеся ядрами и бомбами осадных орудий пару ворот в ней же. После чего и начался общий штурм города. И когда сухопутные отряды вломились в город через проломы и воротные арки разбитых ворот, оттянув на себя все турецкие резервы, в гавань в наглую, паля с обоих бортов из корабельных 'единорогов' по всем целям попадавшим в зону поражения орудий, залетели два десятка уральских шхун с десантом морской пехоты на борту и пристав к свободным пирсам или притершись к бортам стоящих около них судов, под прикрытием картечи и ядер орудий шхун, на берег хлынула 'волна' морпехов в количестве тысячи бойцов. Высадившиеся гидросолдаты быстренько, не встречая сопротивления, захватили порт и прикрывающие бухту укрепления, благо подавляющая часть их гарнизонов в это время рубились с ворвавшимися в город стрельцами.
Пока морские бойцы воевали в порту, в гавань вошли и приткнулись к бортам шхун и 'торговцев' стоящих у пирсов полудюжина транспортов с бортов которых выгрузился в полном составе со штатной артиллерией Астраханский стрелецкий полк и 'единороги' батарей морской пехоты.
По мере выгрузки 'астраханцы' занимали портовые укрепления и позиции в самом порту передаваемые им морпехами, а гидровоины, разбившись на штурмовые отряды и взяв с собой собственную артиллерию, начали втягиваться в городские улочки, занимая их практически без боя. Небольшие стыки произошли только при захвате южной городской стены и ворот в ней. Но и там турецкие военные не смогли оказать достойного сопротивления, из-за своей малочисленности и неожиданности нападения на них противника.
Более тяжкие бои начались только когда морпехи вышли в тыл рубящихся со стрельцами османам и ударили последним в спины, что мгновенно переломило ситуацию в пользу русских на участках атак с тыла и фронта. Стрельцы и так то используя своё преимущество в артиллерии и ружьях активно теснили азапов, предварительно расчищая себе путь среди врагов картечью и пулями. И если сперва турки ещё как то держались, то когда комбинированными атаками с двух сторон была уничтожены тройка отрядов защищавших улицы, то весть об этом и о захвате неверными порта и всей южной стены, а главное ворот в ней, каким-то образом быстро разнеслась по продолжавшимся сражаться турецким войскам, и воины повелителя правоверных побежали, спасая свои жизни. После чего захват Дербента стал технической задачей и вопрос стоял уже только о времени полного взятия под контроль поверженного города, который к вечеру полностью был занят и контролировался русскими войсками.
Отдохнув пару суток, приведя себя в порядок, переформировав подразделения и пополнив запасы, армия, оставив в Дербенте гарнизон, вышла за его стены и пошла походными колоннами, 'ощетинившись' во все стороны дозорами и разъездами, на юг, начав преследовать отходящего врага. Вдоль берега шла флотилия, перевозившая не только полк морской пехоты и приданный ему Астраханский стрелецкий полк, но и основные армейские припасы и всю осадную артиллерию. При этом четыре достаточно крупных трофейных судна были превращены в эрзац-канлодки, путем установки на их укрепленных палубах по паре мощных осадных орудий.
Лала Мустафа-паша успел собрать почти все находящиеся в его подчинении войска в окрестностях Баку, около которого и состоялось генеральное сражение русской и турецкой армий.
Османский паша прикрыв свой тыл городскими стенами, фланги также опирались на элементы системы городских укреплений. А уж свой фронт он укрепил, использую опыт противостоящих ему неверных, насыпными и засыпными редутами, в которых расположил всю свою артиллерию, прикрытую стрелками-тюфекчи с ружьями. В промежутках между которыми выставил ряды пехоты, а на флангах расположил остатки кавалерийских подразделение сипахов и отряды согнанного конного племенного ополчении кызылбашей, эмиры которых в прошедшем году принесли клятву покорности Повелителю правоверных.
Подошедшие русские войска, выстроившись в боевой порядок, не спешили атаковать. Зато выдвинувшаяся в передовые ряды полевая артиллерия, представленная шести фунтовыми 'единорогами', открыла частую пальбу, почти на пределе своей дальности, ядрами и гранатами по османским редутам, расположившимся в них пушках с топчу и прочей орудийной обслугой, по стоящим между редутами рядам пехотинцев. То тут, то там, пролетевшее ядро или взорвавшаяся граната безответно выхватывая из османских рядом пару-тройку, а иногда и больше воинов Аллаха. Так прошел час, другой. Одни стреляют как на полигоне, другие стоят, хотя пехота уже убежала за редуты, а на последних топчу пытаются, не смотря на периодически прилетающие от неверных смертельные 'гостинцы', выбивающих их и орудийную прислугу, придавая пушкам различные углы наклона и постепенно увеличивая пороховой заряд, пробуя добить до так досаждающих им орудий московитов. Но уж если 'единороги' имеющие по своей конструкции большую дальность стрельбы, чем османские пушки, били по ним практически на пределе своей дальности, то туркам добросить до русских канониров ядро было невозможно, даже теоретически, не говоря уж о практической возможности поразить кого-нибудь из царских пушкарей.
Так долго продолжатся не могло, тем более, что раздававшаяся с моря из района порта сильная артиллерийская пальба отвлекая османского командующего, но самое главное она сильно раздражала, внушая неуверенность его подчиненным, которые так же слышали от гавани звуки продолжительной пушечной стрельбы и знали чем это закончилось не так то давно в Дербенте. И правда, прибывший гонец доложил паше, что корабли неверных обстреливают укрепления прикрывающие вход в бакинскую бухту, но пока не нанесли им значимых повреждений. Но прибывший буквально через четверть часа его коллега, дрожащим голосом доложил военачальнику о полном разрушении всех укреплений гавани. Гяуры ввели в действие осадные орудия, установленные на видимо трофейных больших купецких судах. Одного объединённого залп которых хватала для разрушения укрепления. Максимум два, для практического полного обращения в кирпично-каменную крошку обстреливаемой крепости. И сейчас их верткие шхуны вошли в гавань и начали как 'волки' 'резать' 'овец'-торговые суда, мгновенно захватывая их и жестко пресекая любую попытку неповиновения. Добил вельможу третий посланец, прибывший примерно через полчаса после второго, который, ещё более дрожащим голосом, но довольна толково доложил, что неверные высадились на пирсы, полностью захватили порт с портовой городской стеной и сейчас гяуры уже на бакинских улицах захватывают имущество правоверных, недавно взятых султаном под своё покровительство. После чего Лала Мустафа-паша и скомандовал своей кавалерии на флангах атаковать этих проклятых московитских канониров и лава всадников сперва шагом, постепенно ускорялась понеслась к позициям неверных.
Быстренько, из-за спин русской пехоты выкатили трехфунтовые 'единороги', в усиление стоящих на позициях шестифунтовым и орудия выдали первый слитный залп ядрами в накатывающую конную 'волну', а потом на пределе своей скорострельности 'единороги' открыли огонь по мере готовности орудия. За каких-то десять минут по вражеской кавалерии было выпущено не менее двадцати залпов ядрами, крупной и обычной картечью, впрочем последней был сделан всего один залп, более целей для 'больших' стволов не осталось. Те разрозненные группки всадников добивали стрельцы огнем из 'сакмарочек'. А пушкари, повинуясь приказу воеводы стали подтягивать орудия поближе к вражеским редутам, после чего, определив примерно линию максимального поражения из османских пушек, приступили к массированному обстрелу редутов по очереди. Сначала выбивался один, за ним переносился огонь на соседний, приведя его к молчания, переходили к третьему, сосредоточив стрельбу всех соседних орудий на нем. И так один за других очищали огнем и чугуном османские укрепления от их защитников и пушек.
Пока канониры 'развлекались' таким образом, пехота в разреженном строю пошла на сближения с линией вражеских редутов, напротив тех из них которые были приведены к молчанию. Турецкий военачальник послал в контратаку свою пехоту, буквально вытолкав её из-за тыловых насыпей редутов. Которую встретил дружный треск стрелецких ружей, 'засыпавший' азапов со спешенными акынджи свинцовыми 'пчелами', до смерти жалящих османских пехотинцев. А когда от обстрела редутов 'отвлеклись' трехфунтовые пушки, то турках и вовсе стало совсем худа, они начали пятиться, стараться укрыться за насыпями укреплений, даже не смотря на приказы своих командиров, подкрепленных быстрой смертью ослушников от руки начальственных людей армии Лала Мустафы-паши.
Но сломили волю к сражению и победе османам пара 'ходов' русского воеводы в этой 'шахматной партии' двух военачальников. Первым был погрузка на малые суда и отправка в помощь портовому десанту ещё одного полка стрельцов из Твери, которые благополучно погрузились, дошли до точки высадки и десантировались в порту, из которого совместно с ранее прибывшими морпехами и 'астраханцами' перешли в наступление по городским улицам, уделив особое внимание захвату городских стен, 'сворачивая' с приморского фланга, как коврик, вражескую оборону на боевом ходу стены. И когда за спиной приморского фланга осман, на боевой галереи стены раздались выстрелы, лязг холодного оружия и победные крики на русском языке, пехотинцы непроизвольно стали заворачиваться, образуя фронт перед новым противником у себя в тылу.
Окончательно заставили турок бежать с поля боя введенная воеводой дивизии в бой на правом турецком фланге вся русская кованая конница. Вид пятнадцати тысяч закованных в броню всадников на рослых скакунах, так же прикрытых блестящим доспехом, молча, десятью полуторно тысячными шеренгами не спеша, постепенно, но очень медленно ускоряющихся, накатывающих как 'морская волна' со стороны побережья, заставил турецкую пехоту, и так то ошеломленную огромными потерями от огнестреля гяуров и деморализованные появлением врагов у них в тылу, и был той 'соломинкой, что переломила хребет верблюда'. И османы побежали прочь от перешедшей уже на неспешную рысь одоспешенных всадников. По пути сначала 'свернув' свой центр, а потом, увеличившись за счет пехотинцев центра, стоптали и свой левый фланг, бойцы которого и так то уже часто посматривали на видневшиеся горы.
Однако пешему убежать от конного по степи невозможно и в этом случае до вожделенной 'зеленки' сумели добраться только считанные десятки счастливчиков из пехоты. Хотя назвать счастливчиками тех из них, которые попали после в руки местным жителям, как то прямо и язык не поворачивается. Уж лучше бы им принять легкую смерть от клинка уруса, чем ту, которую им подарили единоверцы.
Но нет худа без добра. Пока неверные были заняты преследованием пехоты, Лала Мустафа-паша с приближенными и прибившимися к нему всадниками, рискнул и войдя в городские ворота, промчался по улицам через весь Баку, благо кафиры ещё не дошли до этой части поселения, и вырвавшись через ворота в южной стене ушел с приближенными и остатками своей конницы на юг.
Пока кавалерия гнала вражеских пехотинцев до гор, пехота подавив очаги сопротивления на турецких позициях, вошла в город и приступила к его зачистке. Каких-либо боев с османами или горожанами не было, хватало одного залпа, чтобы сопротивление тут же прекращалось. И так было почти везде, за исключением городской цитадели, которую пришлось полноценно штурмовать. Сам приступ прошел быстро, уже через час-полтора в укреплениях городского детинца не осталось османов, и он полностью, от подвалов до чердаков строений контролировался воинами Ивана IV. Правда, перед атакой с полчаса активно палили из шестифунтовок ядрами по воротам, а крупной картечью по бойницам стены и башен, зато и ворвались в цитадель почти без потерь, проскочив через воротные арки с разбитыми в цепу воротами, растеклись штурмовыми группами по территории Бакинского кремля, очищая его от врага.
Трофеи взяли знатные, правда, в основном с турок. С местных жителей, основательно обобранных османами и взять то чего-либо ценного было невозможно. Но набранных султанскими воинами ценностей и иного имущества с лихвой хватило, чтобы 'война кормила сама себя'. И это только добыча с одного Баку, уже полностью оправдавшая все финансовые расходы по содержанию, подготовки и снаряжению армии князя Слепцова-Колыванского-Голенина с января прошлого года по настоящее время.
Отдохнув и приведя армию в порядок князь Славомир Велиславович, оставив гарнизон в Баку, вышел в дальнейший поход на юг Персии, преследую отходящего в этом же направлении с отрядом примерно в полторы тысячи сабель командующего османскими войсками на Кавказе и в Персии Лала Мустафу-пашу.
Более больших сражений между армией Слепцова и остатками войск Лала Мустафы-паши не было. Так небольшие стычки с арьергардом или с отставшими от армии паши отрядиками воинов, решивших напоследок в очередной раз пограбить местных. Но таких обычно расстреливали на расстоянии из огнестрела и довершали сабельной рубкой бегущих уральской кавалерией.
Таким образом, дошли, за образцово выполняющим маневр 'отход и отрыв от превосходящего противника' османским командующим, почти до далекого и сказочного для руссов Багдада, после чего воевода дивизии принял решение далее не заходит. И так то уже далеко оторвались от своих земель, растянув коммуникации. А снабжать пятидесятитысячную армию за счет местных ресурсов, даже продуктами для личного состава и фуражом для коней, на разорённой войной территориях было уж очень проблематично. Вот и пошли русские назад. И что уж грех снова таить, основательно подчищая за собой путь от всего ценного, что ещё оставалось. Даже уходили сильные отряды 'фуражиров' в стороны, заходя в менее затронутые войной земли с находящимися на них поселения. Из которых и реквизировали для нужд армии все наиболее ценное и 'очень нужное для ведения войны', как то золото, серебро, самоцветы, ценные ткани, ковры и прочие дорогие товары и предметы. Но не стильно то брезговали и менее ценными товарами. В общем брали почти все, что могли взять.
Таким не спешным ходом, обременённые трофеями и полоном, ну куда без него, люди в хозяйстве 'витязей' самый дефицитный 'ресурс', собирая по пути гарнизоны из покоренных городов, крепостей и прочих селений, армия к началу ноября втянулась в Дербент, откуда морем и были переброшены в Астрахань стрелецкие полки и государева часть трофеев. А полон, в счет доли в добыче полностью перевезли в Уральский уезд из которого и распредели прибывших по новым местам жительства и работы.
Закавказские монархи имеретинский Георгий II, кахетинский Александра II, картлийский Симон I, суверенные князья гурийский Гиорги II Гуриели, менгрельский Георгий III Дадиани и атабег Самцхе-Саатабаго Кваркваре IV Джакели не вняли открытому намёку посланцев русского воеводы о желательности с их стороны просьбах к русскому царю о принятии их царств и княжеств под его руку в качестве вассалов. Гордые, суверенные и независимые закавказские владетели проигнорировали намёк. Да и что им было опасаться. Русские сразу дали понять, что не заинтересованы в вхождении их земель в своё государства, так слегка 'пощипали' по северным горным границам, так земля там не очень-то хороша для крестьян, можно и отдать. А старые хозяева. Так турки разбиты и сама их держава развалилась на части. Персы, так же ещё слабы, не оправились от поражения и грабежей от османов. Так, что можно и поправить самостоятельно. А то, то одни хозяева не давали полной власти, то другие были против большой самостоятельности подневольного правителя. Вот и начали править 'единолично', советуясь с мтавароми-владетельными князьями, эриставими с тавади да и влиятельными азнаурами.
А русские войска, к концу года полностью покинули Закавказье, отойдя за линию ново установленной кавказской границы по южным отрогам главного Кавказского хребта.
***
1580 год вошел в летопись Туркестанского уезда, как год начала военно-территориальной экспансии, подкрепленной финансово-экономическим давлением на сопредельные государства.
Под предлогом защиты южной границы вторая стрелковая дивизия при поддержки 4-й бригады конных пустынных стрелков перешли границу с Персией и Афганистаном, вернее Империя Великих Моголов раскинувшейся и на части территории Афганистана ХХ века мира 'витязей', перевалив через Хорасанский хребет на юго-западе границы и горы Паропамизон на её южном участке, обосновавшись в их южных предгорьях. После чего, под прикрытием войск, началось строительство линии укреплений из фортов и десятка крепостей, от Хвалынского берега и далее на восток по южным склонам и предгорьям, до гор Памира, отгораживая вновь присоединенные земли от беспокойных соседей, от которых и оттяпали отгораживаемые куски. Так в Персии дотянулись почти до Мешхеда, остановившись и начав строительство форта в его дальних окрестностях.
В этом же году 19 мая умер правитель Казахского ханства Хак-Назар-хан, сорок два года правящий казахами. Умер не просто так, а попав под залп крупной картечи крепостных 'единорогов' со стен взятого в феврале сего года штурмом города Ташкента, столицы одноименного ханства. С ханом которого Баба-ханом или как его ещё иногда называли Баба-султаном покойный имел дружеские, можно прямо сказать союзные отношения. Тем более, что и с бывшим ханом Бухары Абдулла-хан II, ныне покойным, их так же связывали партнёрские связи, даже казахские воины имелись в армии Абдулла-хана II, при его поражении у стен Бухары от русско-хорезмийского войска. Вот и прибыл казахский монарх со своими воинами на помощь своему 'союзнику' и 'другу'. Да опоздал. Однако не внял доводам разума, а попытался захватить с налета внезапно ставшую в его глазах бесхозной желанную добычу- город Ташкент, за что и поплатился своей жизнью.
Вместе с Ташкентом в Туркестанский уезд вошли, где взятые приступом, а где и мирно открывшие ворота городских и крепостных стен города Ходженд, Отрар, Сыгнак, Сауран, Туркестан, крепости Узкент, Сайрам, а вместе с ними и иные поселения ханства с населявшими их людьми.
Генеральная битва за Ташкент произошла летом 1580 года на подступах к столице, на берегах реки Чирчи́к. Со стороны русских участвовали: 1-й бригады конных пустынных стрелков, шесть тысяч уездной кованой поместной конницы, три тысячи нукеров хана Хорезма и семь тысяч конного ополчения туркменских пламенен, подкрепленных тремя отдельными дивизионами шестифунтовых полевых 'единорогов' и одним трехфунтовых. Начало битвы сложилось в пользу Баба-султана: с большим уроном ему удалось опрокинуть перешедшее реку ополчение туркмен, однако, он не под рассчитал свои силы, позволил себе увлечься преследованием бегущего врага, и соответственно нарвался на успевшую развернутся на позициях артиллерию князя Котова-Бухарского-Жижемского, прикрытую спешенными пустынными стрелками. Десяток залпов ядрами и крупной картечью во фланг вражеского войска, застопорившего свое движение натолкнувшись на нукеров Хаджи Мухаммад-хана, вставших на пути всей двадцати шести тысячной толпе-войску Баба-хана. Ближайшие к артиллерийским позициям вражеские ряды легли под чугунным 'ливнем'. И по ошеломленному врагу с этого же фланга в конном строю ударили в копья тысячи поместного ополчения, которое и решило исход битвы. Деморализованные почти мгновенными большими потерями, попавшие под копейный удар тяжелой кавалерии, воины Ташкентского ханства впали в панику и бросились бежать, после чего войска у Баба-султана просто не стало. К это времени, убежавшие за спины хорезмийских нукеров, туркменские всадники пришли в себя и были посланы воеводой-наместником на преследования бегущего врага, с чем туркмены, более легкие всадники, чем конники поместного ополчения и ханские нукеры, отлично справились, гоня и рубя бегущих ташкентцев порядка пятнадцати километров.
Разгром был полный. На поле боя осталось порядка восемнадцати тысяч трупов, как всегда подавляющая часть воинов Баба-хана погибли при их преследовании. Кстати, тело самого ташкентского правителя было найдено среди трупов его подданных убитых при бегстве. Чуть более пяти тысяч сумели сдаться в плен. Остальным посчастливилось уйти с поля боя живыми и относительно целыми. К сожалению среди сбежавших оказалось много дядей, братьев, сыновей и 'друзей' детства погибшего правителя. Вот этих то 'наследников' умершего хана и пришлось после 'выковыривать' из крепостей ханства, в которых беглецы укрылись.
И теперь земли Туркестанского уезда Русского царства фактически раскинулись от Хоросанских гор, хребтов Гиндукуша и пиков Памира на полдень до южно-сибирских степей на полночь и от побережья Хвалынского моря на закате до предгорных степей Тянь-Шаня на восходе.
***
С утра 1 сентября 1580 года в столице царства торжественно прошел первый выпуск специалистов из Московского университета, мероприятие почтили сам государь с государыней и младшими царевичами. Уже вторая 'альма-матер' земли русской начала выпускать для блага народа и царства подготовленных теологов-философов, инженеров да врачей, зодчих и учителей, финансистов с юристами. А дел для всех этих выпускников у государя найдется много, ведь Петроградский университет в одиночку с подготовкой нужных стране специалистов не справляется. Уж очень много знающих людей нужно в быстроразвивающемся хозяйстве Русского царства.
Заодно, после полудня, царственная чета с младшими детьми посетили и другие учебные заведения столицы, вернее не её самой, а ближайших окрестностей: царский кадетский корпус, институт благонравных девиц государыни Анастасии, военные школы- пехотную, кавалерийскую, артиллерийскую и инженерно-саперную. В школы набрали новиков из боярских и дворянских родов. Пообщались с учащимися, преподавателями. Администрации учебных заведений показала учебные, жилые, хозяйственные и складские строения вверенных их попечению учреждений. В общем насыщенно царственная семья провела день, вернулись в Кремль уже при первых звездах.
***
Царское поручение уральские князья да бояре как всегда выполнили, привлекли на царскую службу новых казаков в Кавказское казачье войско из числа немцев иноверцев различных земель, согласившихся перейти в русское православие. И в этом году пошло массовое пополнение в Кавказское казачье войско. Первыми весной прибыли с семьями араукане, числом более трех тысяч, из прошедших службу в русских воинских формирований Заморской Руси. За ними суда привезли три захиревших горных кланов шотландцев с их разноцветными 'клетками' на щитах, пару родов басков, сманенных из их гор (главы ещё четырех раздумывали, но наблюдателей от себя с переселенцами отправили), да почти шесть тысяч мужчин горцев ирландцев, со всеми своими домочадцами, с юго-восточной части острова, видимо совсем уж достали их англосаксы. Часть из вновь прибывших, перемешав, по кланам расселили на северных отрогах Кавказа, 'разбавив' рода жившими там бывшими гребенскими казаками, так же вступившими в созданное государем Кавказское казачье войско. А часть переселенцев, с добавлением малого числа вновь поверстанных казаков с территории русского царства, ушли на южные отлоги Кавказа, на присоединённые царём Иванов IV земли.
Со мнением всяких там объектов Закавказья в виде местных царьков: Имеретинского Георгия II, Кахетинского Александра II, Картлийского Симона I, да князьков из числа Гурийского Гиорги II Гуриели, Менгрельского Георгия III Дадиани и атабега Кваркваре IV Джакели из Самцхе-Саатабаго, русский царь считаться не счел для себя возможным. Да и как это было возможным когда Иван Васильевич 'чихал' на желания их бывших господ, шаха Персии и султана Турции. Вот и оттяпал себе предгорья южных склонов Кавказа, основав на них укрепленные станицы, начав их заселять вновь поверстанными казаками Кавказского казачьего войска из числа горцев Басконии, Шотландии, Ирландии и отставников 'дикарей' из земель Нового Света отошедших русскому царю. Заодно возводя крепости и форты на перевалах и дорогах к ним с обоих сторон Кавказского хребта. Да по большому счету местные правители перед аннексией и не контролировали полностью отторгнутые территории.
***
В текущем году были закончены ранее начатые уральскими князьями да боярами стройки. Первым шел столичный 'объект' 'Закрытый зимний сад государя' выстроенный в царской резиденции, Московском кремле, на специально выкупленной у тройки боярских семей земле. В общем-то ни чего особенного, обычная крытая, отапливаемая оранжерея, соединённая с Кремлевским царским дворцом крытым переходом. Вот только стекла на неё и переход с двойным остеклением, да чугуна на также двойные литые, украшенных растительным орнаментом спереди и сзади, такие же литые и изукрашенные элементы каркаса, ушло гигантское количество. Соответственно и денег потратили огромную сумму. Но в соотносимую со строительством сумму обошлось государю и само содержимое оранжереи. Это надо было собрать и главное привезти в Москву все эти заморские растительные диковинки. Но справились, нашли, доставили, пересадили и главное добились, что 'переселенцы' прижились в чуждых для них условиях. Так, что государю было что показать заморским гостям. И саму оранжерею и её цветущее буйство разнообразных красок и пахнувшее различными запахами, в основном приятными, содержимое.
Вторым по списку значился морской кафедральный собор Святого Николая в городе Севастополь, главной базе Черноморско-Средиземноморского флота, мгновенно прозванный в народе 'Горящий золотом храм на горе'. И действительно, расположившейся на горушке, отлично видимый почти с любой точки различных бухт Севастополя, 'горящий' от подсветки в темное время суток, и сверкающий отраженным от стеклянных стен солнечным светом днем, он казался состоящий из огня, льющегося из него во все стороны. Да и с моря храм был виден прекрасно, так, что шкиперы стали пользоваться им, как своеобразным маяком.
***
Типографии Уральского уезда порадовали успевших появиться читателей, новой печатной продукцией, книгой 'О разорении фрягами Царьграда', уже привычно созданный из найденной новгородской летописи. А так же и 'новинкой, хитом сезона', написанный самим сибирским воеводой 'Сказ о завоевании земли Сибирской', с художественно-документальным подробным описанием похода милицейского полка на хана Кучума.
Не забросили и продолжали издавать созданные журналы и газеты, даже пара новых появилась. В самой столице с 1 января начала выходить еженедельная газета 'Московские ведомости' заполненная в основном городскими, государственными и заграничными новостями и торговыми сведениями. Заодно опробовали с этого года в газетах и новинки-кроссворды. Правда небольшие и не сложные. Новинку читатели приняли и она 'прижилась' на газетных страницах.
Но это все художественная литература, а издание различных учебников приносила большею пользу самим попаданцам и обществу, чем художественно-развлекательно-информационные произведения. Выпуском учебных пособил прикрыли и печатание идеологической продукции, второй дополнительный тираж того же правленого и напечатанного на арабском Корана и различные памфлеты и лубки на языках Европы, османской и персидских держав.
***
Корабелы основной части Русского царства традиционно пополнили ряды государева военного флота новыми кораблями. При этом не были забыты и нужды русского купечества, новые суда в этом году пополнили и торговый флот царства.
Так на Архангеломихайловской верфи спустили на воду легкие фрегаты, нареченные 'Торжок', 'Углич', 'Вятка', 'Курск', вошедшие в строй Балтийской эскадры. А для гостей 'Московско-Туркестанской торговой компании' передали пару флейтов.
Не отстала от северной 'товарки' и Воронежская верфь. В текущем году, правда уже после покорения Константинополя, Черноморский флот пополнился ещё парой пароходов-фрегатов 'Орск', 'Молотовск' и вторым бомбардирским кораблём 'Илья Муромец' с судном-снабжением для него пароходом 'Бурушка'. Если 'Илья Муромец' с 'Бурушка' не пригодились в этом году при взятии древней Византии, то это не значить, что они не понадобятся на других флотах, в иных сражениях. Вот и погнали их не спеша вокруг всей Европы в Балтийское море с припиской к базе военного флота Русского царства Иванград.
***
19 мая 1580 года в бою с войсками Туркестанского уезда под Ташкентом был убит правитель Казахского ханства Хак-Назар-хан правящий казахами аж с 1538 года, когда он взошел на трон Казахского ханства в городе Сыгнак. И уже к осени на освободившийся 'престол' был избран самый авторитетный среди казахов правитель -Шигай-хан, приходившийся почившему монарху двоюродным братом. Однако связи с уж очень почтенным возрастом нового хана, на момент избрание ему было уже более 80 лет, всю полноту власти новый монарх передал своему сыну Тауекелю, который и сосредоточил в своих руках фактическую власть в ханстве. Что не преминуло сказаться на границах Туркестанского, Уральского, Сибирского уездов и Алтайского анклава Русского царства, в очередной раз подвергшихся частым нападениям средних и даже крупным, до пяти сотен всадников, отрядов Казахского ханства действующих по прямому указанию фактического правителя ханства Тауекеля. 'Новая метла' стала 'мести по новому', а вернее по старому, вступив на тот же путь, на котором в своё время обжегся предшественник его отца на ханской 'белой кошме'. Но пока ему и его всадникам 'все сходило с рук'. Элементарно у Ивана Васильевича и его воевод не хватало воинов для большого похода в степь. Так, что русские территории пока оборонялись, отгоняла от своих границ шайки различных кочевых татей и не сильно то отличавшихся от них степных 'богатуров' хана казахов Шигай-хана.