Отрубленная голова петуха или моя аджарская бабушка
(воспоминание из детства)
Моим родителям посвящаю...
Мелькнули молнией ножницы, кровь фонтаном залила гальки на узкой тропинке, голова петуха плыла по воздуху-из клюва птицы хрипела грузинская речь-"гамарджеба....портахале...цхероба"-остановил все дождь из очищенных грецких орехов и...дребезжание будильника.
Сон отбросил меня в мое далекое детство. Когда шестилетним мальчиком с родителями отдыхали под Батуми в небольшом местечке Махинджаури.
Помню, был тогда мрачный и дождливый май. Почему-то запомнилась в тот сезон дождей одна радость - из стеклянных зеленых бутылок пил "Буратино" и казалось, что вкусней напитка нет во всем мире. А бушующее, зеленоватое местами и с белыми барашками гребешками море скорее отталкивало, чем манило, притягивало. Возможно, в самом названии было что-то предостерегающе-устрашающее -Черное Море. А может эта необъятная большая лужа пугала меня какой-то своей необъятностью, размахом. Иногда казалось тогда, что меня спасала какая-то трепетная любовь местных жителей, их гостеприимство и открытость душ. Спустя время,повзрослев, могу точно сказать - грузины меня любили. Может быть, за мой с рождения смуглый облик южанина, за который всю жизнь испытываю временами небольшую неловкость и некоторое смущение.
Как вспоминают мама и папа, ездили тогда по какой-то странной путевке- всю группу определи по местным семьям. Мы жили в большой грузинской семье, где женщины носили только черное, а мужчины почему-то всегда были небриты. Позже, удовлетворяя наше кровное природное любопытство и отцовский журналистский профессионализм, узнали о трагедии в этой семье, корни которой крылись в вечной кавказской вендетте и что так проходит траур по близким- мужчины и женщины ходят во всем черном, мужчины не бреются какое-то время.
Дом той семьи находился на взгорье. По дороге росли какие-то неведомые мне тогда чуть ли не тропические деревья с огромными, как зонты листьями. Кругом были настоящие пальмы. Невольно ловил себя на мысли, что мы приехали не в республику Советского Союза - солнечную Грузию, а внепроходимыеджунгли Гондураса или Вьетнама, с зарослями бамбука, бананов. И грузины, а точнее-аджарцы- поражали своим самобытным укладом, своими буквами-помню в комнате стоял книжный шкаф, и на белых корешках виласьневедомым узором вязь странного и непонятного мне языка-наверно, красивого и гордого как люди этой земли.
Однажды отец принес тетрадку, исписанную по-русски грузинскими словами и их значениями. Даже сейчас я знаю, как будет по-грузински "здравствуйте!", "цитрусовые", "уважаемая". Мы тогда с интересом слушали, что записал папа после двух часовой беседы с гидом нашей группы по имени Сулико. И все эти диковинные чахохбили, цациви, чача, саперваи, мтквари каким-то прекрасным поэтическим слогом отложились в самых дальних уголках моей памяти.
Вот и теперь питаю особое пристрастие к этой культуре-часто захожу в командировках в рестораны грузинской кухни, где висят картины Пиросмани, а опусы и быструю как горная речка речь одной телеведущей слушаю с чувством чего-то близкого и родного, понятного самому себе. И мой любимый фильм "Мимино", с его таким мужественным и одновременно ранимым героем Валико-джаном, оставшимся мысленно в своем горном селении,среди большой и дружной семьи. Такой же, очевидно, в какой и жили мы тогда...
Всех поименно сейчас не вспомню. Потоком образов и каким-то человеческим теплом, почти по-родному, порой приходят и некая тетя Нино и ее племянник Пато. Они как-то остались со мной на день - родители уехали на озеро Рица, побоявшись брать меня из-за дальности расстояний. Они возились, помню, со мной целый день, что-то рассказывали, показывали, как растут мандарины и апельсины в их саду. Пато под вечер зачем-то принес мертвого гуся, и сунул мне под нос-от чего стало не по себе, жутко и горько на душе.
Родители часто вспоминают, что хозяева часто усаживали меня за стол во дворе под кроной то ли орешника, то ли дуба, угощали чем-то вкусным, что-то дарили. Помню особо меня любила хозяйка, настоящая кавказская женщина, прожившая яркую южную жизнь-баба Ася-как мне сказали ее называть или я так сам ее тогда назвал. Настоящая хозяйка дома, седовласая, крупная женщина, носящая черное платье,с черным фартуком, голова у нее была повязана черным платком, глаза были большими,черными и почему-то,как мне виделось, добрыми и каким-то теплыми.
Позже в школе когда читали Горького "Старуху Изергиль"-мне почему-то рисовалась именно эта грузинская женщина баба Ася-настолько она подходила на эту роль, с ее внешностью, богатым внутренним миром, неким опытом, который я тогда уже наверно почувствовал по наитию, интуитивно. Может быть, потому что тогда она и стала моей спасительницей и, наверное, второй бабушкой.
В одно хмурое утро вышли мы с родителями умываться во двор. Моросил мелкий дождь. Было слегка прохладно. Настолько явственно помню, как гремящая струя холодной воды лилась в ржавую ванну под навесом и было как-то слегка неуютно и что-то предчувствовал, кажется уже все было предопределено. Во дворе всегда бегали курицы, во главе с вожаком, задиристым рыжим петухом. Этот петух думал, что я посягаю на его куриц и всегда всячески пытался клюнуть меня. В то последнее утро для моего мучителя, он решил довести дело до конца. Родители почему-то оставили меня одного после умывания. Я вышел во двор, и этот рыжий кавказский задира подловил меня и нанес своим клювом укол мне в самое обидно место, сзади. Помню я тогда дико заревел,заорал не столько от боли, сколько от какого-то унизительного жеста-меня клюнул петух в попу-как это ужасно и противно, тем более, что меня все и дома и здесь в доме любят,холят, лелеят, носят на руках. Этот рыжий негодяй нанес бы еще один удар по моим детским ягодицам, если бы не вовремя подскочившая баба Ася. Она, одетая в черное, с черным платком на голове в тот момент напомнила мне пирата, каким-то волшебным и быстрым движением, схватив птицу за лапы, лязгнула точно мечом огромными швейными ножницами и рыжий негодяй был обезглавлен на моих глазах. Голова валялась на земле, а тело трепыхалось и вырвалось из рук бабы Аси и побежало по двору. Я орал еще больше, то ли от ужаса увиденного, то ли все еще ощущая боль, то ли от вида крови. Петуха потом помог поймать Пато. Так я был отмщен со всем кавказским гостеприимством и уважением. Вечером нас пригласили на куриный суп с грецкими орехами-сейчас я знаю что вкуснее этого блюда нет ничего на свете. А тогда я не пошел-чувство вины перед сильным рыжим задирой переполняло меня. Хотелось зарыться куда-то и спрятаться, а баба Ася звала и звала к столу...
19 июня,2011гг.
Поправил 5 сентября 2011 года, Пермь, Пермский район, ст.Ферма, пос.Горный