Тоненькая линия протянулась от кухни до ванной. Красная линия. Кровь. Никто уже не знает, что произошло. Единственный человек, который мог что-то рассказать - мёртв, а все его рисунки, стихи, рассказы и дневники были сожжены им самим. Вот и всё. Как будто не было человека. Большую часть населения это не коснулось. Что был человек, что нет - какая разница. Каждый день умирают миллионы таких же. А жизнь продолжает бежать дальше, подхватывая своей суматохой город, стирая последние намёки на искренние чувства. И люди уже не замечают, что они привыкли к своим маскам, что маски приросли к лицам, заменили эмоции. Ты смотришь на этих людей - и не видишь ничего, кроме гнили и фальши. Они называют других людей "друзья", не доверяя им. Они говорят "любовь", имея в виду секс. Кто-то из них осознаёт свою маску, но тут же прячется за какие-то придуманные вещи - "этикет", нормы поведения. Но разве могут быть нормой эти пустые глаза, эти каменные лица?
Среди толпы ещё можно заметить живых людей. Но они спрятались за свои стены. И я не имею права их обвинять: общество слишком жестоко к открытым людям. И эти люди постепенно становятся такими же живыми мертвецами, которые каждый день куда-то бегут, не желая остановиться и посмотреть вокруг. Они не видят ни звёздного неба, ни зеркала ночной реки. Для них существует только одно - деньги. И согласовывая действия с девизом их жизни "время - деньги", они теряют саму суть жизни, её красоту, её смысл. А потом, уже к старости они начинают осознавать, что не приобрели, пытаются донести это до других, но от них отмахиваются, почитая за маразматический бред. Так живёт город. А ты стоишь посреди толпы, и люди не понимают тебя, а ты не понимаешь их. И ты понимаешь, что ты - чужой среди них.