Возвращаться домой мне всегда было нетрудно: любая мало-мальски способствующая медитации обстановка моментально срабатывала как ключ, и врата открывались. Я оказывалась дома, в Олирне. Здесь, на Земле, мои путешествия назвали бы сном. Но для меня сном, и не всегда приятным, была скорее моя миссия-жизнь на Земле. Я знала, что в Олирне теперь могу бывать только иногда, но именно здесь был расположен источник моей жизненной энергии, поэтому те, кто меня отправил на Землю, не особенно препятствовали моим настойчивым визитам. Я до сих пор пребываю в неведении, почему из сотен тысяч жителей Олирны на Землю отправили именно меня: Совет Четырех, при всей своей святости, был чрезвычайно авторитарным органом управления. Трижды они силою отправляли меня на Землю, в какую-то убогую Комнату с узким окном и криками раздраженной толпы на улице, трижды я возвращалась назад, подобно капризному ребенку, ведь мне был хорошо известен код для возвращения: стоило только расположить предметы в Комнате нужным образом. Мне и теперь в общем известен этот код, знание о нем Совет Четырех не посчитал нужным стереть из моей памяти. Я только не помню точное расположение Книги: знаю неверняка, что в этой Комнате она должна лежать на кровати. Но где? Днями и днями я перекладывала Книгу, улучив свободную минутку от мирских забот. Но код все не срабатывал, и постепенно я отчаялась вернуться домой полностью, вместе с материальной оболочкой. Да, Совет Четырех, когда я в четвертый же раз попыталась вернуться, просто - напросто в гневе (если так можно сказать про Мудрейших и Благолепнейших) направил на меня Черную Стрелку прямо из зеркала, которая стремительной змейкой юркнула в мою голову, и я навсегда потеряла память о ключе.
Мне до сих пор неведома цель моего пребывания на Земле, но я смею надеяться, что если я пойму ее и выполню предназначенное, то мне все-таки позволят вернуться домой. Смутно я чувствую, что в противном случае путь домой мне заказан, навсегда.
Иногда в снах мне присылают метафорические голодины, живые мысли, где, как мне кажется, содержится разгадка моей миссии. Но никогда еще мне не удавалось постичь ее определенно и конкретно, целиком. Я знаю только, что мне необходимо терпеть лишения вместе со всеми, служить клочком Земли Обетованной для тех, кто предназначен для Великих свершений, но в силу отягощенности земными пороками не может сам удерживаться на плаву. Я знаю, что если воспользуюсь властью, мне данной, ради собственного удовольствия, хоть и вполне мною заслуженного в прежних воплощениях, на этой Земле песчинка за песчинкой нарушится равновесие, и эта огромная махина, с таким трудом поднимаемая всеми нами, жителями Олирны, в Светлый Предел, сорвется вниз, в Бездну. Поэтому лишь иногда я позволяю себе ментально коснуться взглядом благословенных холмов Олирны, синевы ее высоких гор, ее яркого, но ласкового солнца, ее пушистых белых снегов, ее сосен по склонам сопок и моря, сверкающего до рези в глазах. Общаться с моими друзьями в Олирне мне запрещено, поэтому я вполне довольствуюсь общением с ними же, воплощенными на Земле. Своих я узнаю сразу: в них есть и свет, и сосредоточенность на цели. Они тоже озабочены проблемой Просветления и не избегают тяжких трудов и иных испытаний. Некоторые из них так давно находятся на Земле, что их нежнейшая истинная суть оказывается скрытой толщей комплексов и предрассудков. Иногда они кажутся даже слишком грубыми, чтобы соотвествовать окружению и задачам, на них возложенных. Но свет их, слабый и неровный, я все равно узнаю сразу. Узнав их однажды, я уже не расстаюсь с ними никогда, даже если нас разделяют времена и пространства: между нами всегда есть мысленная связь, и каждый знает о состоянии другого.
Иногда я не попадаю домой, в Олирну. Вместо этого я оказываюсь в каких-то иных мирах, и иногда такое перемещение вызывает неудобство, иногда - смех, а иногда заставляет вспомнить добрую старую философию. Скажем, однажды я попала прямо в тело выпускникы консерватории, скрипачки, прямо перед ее выходом на сцену, где она солировала на концерте. Это ужасно, но я совершенно не умею играть на скрипке!.. Услием воли мне удалось перевоплотиться в начинающую ученицу-хористку, которая изучала хитросплетения переходов и лестниц за кулисами театра. Мне приходилось оказываться крепостным крестьянином, которого помещица собиралась затравить сворой собак, но ее жалостливые дочки все же упросили свирепую мамашу не делать этого... Представляете себе, как меня распирало от слез благодарности? Однажды мне даже пришлось стать Чапаем, переплывающим реку с раненой рукой. Я бывала любовницей князя, сиживала на балах с Пушкиным, жила в юрте кочевников маленьким ребенком... Однажды я оказалась в "летающей тарелке" в горах Испании. Аппарат мой летел бесшумно, я слышала пение птиц, шорох травы и деревьев, и запахи мяты по берегам каменистой горной речки. Меня заметил мальчик, живший с родителями в старом каменном доме в ущелье Пиренеев.
Мать выбежала, и они еще долго провожали меня взглядом, щурясь на солнце и приложив к глазам руку козырьком. Мне хотелось пошутить, но я подумала, что мои шутки могут иметь печальные последствия. Пусть лучше думают, что в "тарелке" сидит инопланетянин. Тем более, что эти типчики с не меньшим энтузиазмом бороздят все слои и пространства Земли и иных оболочек. Они ужасно любопытные, но чаще беззлобные и любят, очень любят экспериментировать с людьми. Некоторые находятся на службе Совета Четырех, работая передатчиками больших объемов информации с Олирны на Землю для наших. Это ужасно, когда вам в 8-12 каналов одновременно в ускоренном темпе скармливают гигабайты информации...
