Анжела Ильина
(Род. в селе Пожег Усть-Куломского района Коми АССР)

Висьтъяс:
    • Муслун
    • Аньлӧн шуд
    / Журнал «Войвыв кодзув», №10, 2018 г. /

(Перевод с коми - В. Цивунина)
----------------------------------



        Любовь Спасибо тебе за то, что ты есть в этой жизни...         Надя стояла перед окном и смотрела на вечерний город. Ей нравилось размышлять, наблюдая за спешащими людьми и машинами, когда яркие огни больших магазинов и рекламные щиты освещают улицу. Но сегодня всё показалось серым и скучным. В голове молодой женщины вертелись и вертелись мысли, связанные с пришедшим сегодня письмом. Исписанная красивыми буквами бумага нарушила спокойный и ровный житейский настрой. Надя подошла к столу и опять взяла полученную записку: «Надя, приедь в село. Нужно поговорить. У меня сердце разрывается на Лёшу глядя. Он день ото дня падает всё ниже и ниже. Может, хватит друг над другом издеваться? Приезжай, Богом тебя прошу. Лена».
        Надя понимала, что когда-то же надо будет встретиться с Лёшей и всё рассказать. Всю жизнь ведь не будешь прятаться. Конечно, опять придётся сердце растравить, но что уж поделаешь. Надо было тогда ещё всё по-хорошему сделать, но где уж там, в пору молодости-то. Тогда ведь ты сам — самый главный и самый хороший, только ты во всём прав. Вот нужно же было нос-то позадирать, показать свою самоценность, чтобы потом остались многие бессонные от слёз ночи. Надя тихонько приблизилась к кровати и получше укрыла крепко спавшего сыночка.
        Утром позвонила на работу, попросила дать ей несколько дней, чтоб съездить домой. Собрала свои и своего ребёнка вещи и отправилась на вокзал. Через час-другой Надя уже была в родном селе. Мама в это время возилась на огороде. Неожиданный приезд дочери сильно удивил её. Женщина вытерла руки о край платья и обняла дочку.
        — Что ж ты даже не позвонила? Я бы хоть в доме прибралась, напекла бы. Отец тоже в лес за берёзовыми вениками ушёл.
        — Не беспокойся, свои ведь люди.
        — Идите в дом заходите. Ванечка, глянь-ка, так подрос, что и не узнаешь. Прямо жених, да и только!
        — Время летит.
        Едва шагнув в дом, мальчуган сразу схватил растянувшуюся посреди пола кошку и протянул маме: «Ки-и-иса».
        — По-русски или по-коми с городским гостем разговаривать?
        — В садике по-русски говорят, а дома мы по-коми разговариваем. Говори как хочешь — поймёт.
        — Наденька, скажи всё же: какое дело привело? Чтоб нас-то проведать, посреди рабочей недели не приезжала.
        — После, мама, всё после.
        Вечером все вместе сидели за столом и рассказывали друг другу разные новости. Когда долго не видишься, много разговоров набирается. Надин отец, Николай Иванович, выставил на стол самогон и был уже порядком навеселе. Вовсю ругал начальство да в сотый раз рассказывал о своей службе в армии. Надина мама часто взглядывала на Ванюшу. Наталью Михайловну так и подмывало кое-что спросить у дочери, но никак не удавалось начать нужный разговор.
        — Мам, я Ваню спать уложу да ненадолго отлучусь, если можно.
        — Да сходи, что ж. Только скажи мне: Ванечка ведь... не Константинович?
        — Нет.
        — Ну ладно, иди куда собиралась. Вопрос-то и зряшный был. Вылитый отец ведь. А мы с Иваном Алексеевичем сами ляжем. Так ведь, Ванечка?
        — Ага.
        Надя накинула на плечи кофту и быстро вышла на улицу. Уже через минуту-другую она стояла перед домом Лены. Только было подняла руку, чтобы постучать, как дверь уже открылась; видать, её уже давно ждали. Женщина вошла в избу. Лена встала против неё и напрямую сказала:
        — Садись и послушай меня, коли уж пришла. Не обижайся, что так холодно встречаю. Как могу. Я, конечно, понимаю, ты теперь городская, совсем другой стала, не чета нам. У тебя и муж, и сын, и тебе до нашей семьи дела нет. Но у меня из-за Алёши сердце болит. Как ты уехала, с тех пор и пропадает человек. Живёт как попало, ветер пинает. Устраивается на работу, но нигде не удерживается. Один день трезвый, второй день — пьяный. Упрёков не слушает, злится: мне, говорит, ничего не нужно, всё безразлично. У меня вон своя семья есть, а ещё и за ним приходится бегать. Устала я.
        — Хочешь сказать, что меня послушается?
        — Поговори! Скажи человеку, чтоб не ждал тебя. Да хоть женился бы, что ли. Может, тогда жизнь выправится.
        — Пусть женится, не держу. Может, мне ещё жену для него поискать?
        — Твоя мода нос-то задирать, вижу, совсем не изменилась. Я же тебя для доброго дела позвала. Говорю ведь: может, исправится что-то, если сходишь да увидитесь. Если случится с ним что-нибудь, никогда себя не прощу, — Лена вытерла навернувшиеся слёзы.
        Надя подошла к ней и обняла:
        — Ну что ты опять меня винишь? Ты ведь ничего не знаешь. Какое уж тут — нос задирать. Конечно, и я виновата, но и Лёша тогда себя не с лучшей стороны показал. Сейчас-то я понимаю: надо было нам с ним вдвоём серьёзно поговорить, но что теперь сделаешь, раз уж у обоих ума не хватило.
        Женщины довольно долго молчали, не зная, что ещё сказать.
        — Тебе сейчас-то что, жизнь наладилась. Лёша, поди, и на мысль не приходит. Но надо же как-то попробовать его вновь оживить.
        Надя отошла к открытому окну, судорожно глотала свежий воздух. Знала бы Лена, чтó делается сейчас в её сердце...
        — Я поговорю с ним, — сказала Надя и вышла из избы.
        Когда она тихонечко зашла к себе домой, отец всё ещё торчал за столом, доканчивая бутылку самогона. Мама сидела перед телевизором. Надя хотела незаметно прошмыгнуть во внутреннюю комнату, но мама остановила её:
        — Ванюша спит. Иди посиди со мной. Видела Лёшу?
        — Нет, я не к нему ходила.
        — Ну не по дороге же туда-сюда походить выскакивала?
        — Не спрашивай пока. Я сама ещё ничего не понимаю.
        — Когда же Лёше скажешь про Ваню? Ребёнка ведь под замком не станешь держать. Завтра как на улицу выйдем, так всё село будет знать, кто отец ребёнка. Вылитый отец ведь.
        — А что изменится, если скажу? Ничего.
        — Ты не только о себе думай. Лёше нужно знать, что у него сын растёт, Ванюше — отец нужен.
        — Всем что-то нужно. Мама, хватит, — Надя заглянула во внутреннюю комнату, порылась в сумке и снова ушла.
        — Лёша — человек не плохой, — крикнула вослед дочери Наталья Михайловна.
        — Лёша, да, мужик, — вставился отец и с чего-то стукнул кулаком по столу.
        — Ну, ты ещё тут скандалить начни! Иди уже ложись, — строго усовестила его жена.
        Тот с ворчаньем вылез из-за стола и прилёг на диван.
        Несмотря на лето, ночь была прохладной. Небо закрыли густые тёмные тучи, и совсем потемнело. Надя долго бродила по селу. Потом остановилась возле Лёшиного дома. «Зайду, скажу про Ваню и уйду. Сейчас уже остыла, сердце не задрожит», — думала молодая женщина.
        Дверь в избу была незапертой. Надя вошла, но никого внутри не увидела. Лёшино жилище её поразило. Раньше, когда она приходила сюда, дом был чистым, кругом подметено-вымыто, а сегодня сразу в глаза бросилось, как всё запущено.
        Надя шагнула дальше и разглядела спящего на диване человека. По фигуре узнала Лёшу. Но только по общим очертаниям. Когда же глянула на лицо — испугалась. Не ошиблась ли? Может, не Лёша? Она зажгла в доме свет. Задёрнула занавески, села на край дивана. Не ошиблась. Это был её самый дорогой, самый любимый человек. Только красивое лицо было сильно изменившимся, с давно нетронутой щетиной. В чёрных волосах проглядывались седые пряди. Надя заходила, веря, что всё кончилось и в сердце ничего не осталось, а сейчас, взглянув на усталое лицо спящего, поняла, что всё ещё любит с той же силой. Надя гладила это лицо, волосы. И в этот момент всё плохое, случившееся меж ними когда-то, забылось.

        Надя и Лёша жили в одном селе. Сердце девушки давно уже сохло по черноглазому симпатичному парню, но, ещё учившаяся в школе, Надя не смела подойти к человеку, который был старше её. Хорошенькая голубоглазая девушка сама многих иссушила, но никого к себе не подпускала. Ждала того времени, когда можно будет приблизиться к любимому человеку. После службы в армии Лёша устроился на работу в школу шофёром и часто попадался Наде на глаза. Она сильно расстраивалась, когда замечала возле Лёши других девушек, а на выпускном вечере наконец осмелела и сама подошла к парню, пригласила танцевать. С того вечера и вспыхнула между ними любовь. Осенью они вместе поехали в город. Надя поступила учиться, Лёша устроился на работу. Парень ревновал свою красивую словно куколка подругу, меж ними часто случался разлад, но после недолгого охлаждения всё возвращалось на свои места.
        С девушкой в одной группе учился парень по имени Костя. Он с первого дня заприметил Надю. Названивал ей, писал, приносил девушке красивые цветы, никого и ничего не стеснялся. Учась на последнем курсе, Надя узнала, что скоро станет мамой. Однако Лёше об этом сразу не рассказала — решила подождать две недели, до его дня рожденья, чтобы тогда уж его и обрадовать. Но не всё получилось по её желанию. В ожидаемый день зашла в магазин, накупила кучу продуктов, чтоб что-нибудь приготовить к Лёшиному приходу. Идущей с тяжёлой сумкой девушке предложил свою помощь Костя. Возле дома их ждал Лёша. В тот же вечер он собрал вещи и уехал обратно в село. Ничего не хотел слышать. Обвинив Надю во всех несуществующих грехах, не выслушал от неё ни одного слова. Когда уже и слова кончились, Надя в сердцах воскликнула, что если так, то она выйдет за Костю. Но и это не подействовало. Алексей, ничего не говоря, хлопнул дверью.
        Через неделю Надя съездила в село, сходила к Лёше, но ничего хорошего из этой встречи не вышло. Парень её не слушал. Надя вернулась в город и вскоре вышла замуж. Костя был хорошим мужем, Ванечку растил как своего. Но когда малышу исполнилось три года, Костя ушёл от них. Надя и не удерживала. Училась жить одна. Известно, время всё разглаживает, и боль слышится слабее. Женщина трудилась на любимой работе, растила сына. Изредка ездила в село, но из дому никуда не выходила, чтоб не встретиться с Лёшей. Хотела забыть человека, который так легко отстранился от неё. Ванечка рос и всё сильнее начинал походить на отца. Хочешь ли, нет, а при взгляде на сына Надя поневоле вспоминала его отца, и на сердце опять становилось неспокойно. А потом ещё и Ленино письмо душу разбередило...

        И вот, Надя сидит возле любимого и стережёт его сон. Лёша открыл глаза и не поверил, что это наяву. Сперва улыбнулся, потом вскочил с дивана. Только тогда Надя смогла полностью разглядеть его лицо. От прежнего Лёши словно уже ничего не осталось, только красивые чёрные глаза.
        — Привет, Лёшенька.
        — Что это ты по ночам шатаешься, заняться что ли нечем?
        — А пришла вот. И сама не знаю зачем. Как живёшь-поживаешь?
        — Хорошо живу, не видно разве? — мужчина горько усмехнулся.
        — Вижу, — голос у Нади получился грустным. — Может, поговорим? У нас много чего недосказанного накопилось.
        — Я тебе тогда уже всё сказал, сейчас добавить нечего.
        — А Лена меня ещё упрекает, что я нос задираю. При том, что вечно сама к тебе первый шаг делаю. Вон за сколько лет ты, оказывается, так и не простил меня. А я тебя давно уже за всё простила.
        — Хватит, иди откуда пришла.
        — Пойду, раз прогоняешь, придётся идти, — Надя уже пошла было к двери, но вдруг повернулась и крепко-крепко обняла Лёшу. — Знал бы ты, как я тебя люблю, Лёшенька.
        Тот оттолкнул её от себя.
        — Я не Костя твой, не путай.
        — С Костей мы давно уже разошлись. Он был хорошим отцом твоему сыну.
        Лёша рассмеялся:
        — Какой ещё сын?! Перестань давай...
        Надя вытащила из кармана Ванюшины фотографии и уронила их мужчине под ноги.
        Вернувшись к себе, в избу она не зашла. Боялась, что плачем напугает сынишку, да и мама начнёт допытываться. Сидела за домом и плакала. Всю боль, что собралась в сердце за столько лет, изливала. А утром собрала вещи и уехала в город.
        Мама всё утро вертелась перед дочкой, спрашивала, что случилось, но Надя молчала. У Натальи Михайловны сердце сжималось при виде опухших глаз дочери.
        — Не пущу. Куда в таком состоянии поедешь, да ещё с ребёнком?! Поживи дома.
        У Николая Ивановича сильно болела голова после вчерашнего, поэтому он был ещё больше сердит.
        — Я знаю, что случилось. Сейчас схожу к нему, выскажу пару слов.
        — Папа, ты ещё туда свой нос-то сунь! Никто никуда не пойдёт, хватит. Всё хорошо. До свиданья.
        Лёша потом тоже ночь не спал. Сходил к своему давнему собутыльнику, попросил у него что-нибудь выпить. Сидел один и всю ночь пил. Достал из шкафа старенький альбом, поискал свои детские фотокарточки, потом прижал к груди фотографии Вани да так и сидел. Когда хмель прошёл, он растопил баню, убрался в доме, сходил к Лене и попросил Надин адрес. Лена широко улыбнулась, когда увидела чисто выбритого и как прежде красивого брата.
        — Как же хорошо видеть тебя таким!
        — Сестричка, ты на Надю не сердись. Я сам во всём виноват. Съезжу к ней. Если же и не примет, то хоть прощенья попрошу. У меня, сестричка, сын растёт. Пять лет уже.
        — Съезди. Может, всё и наладится. Съезди! Господи благослови!

        В тот же вечер Лёша звонил в Надину дверь. Молодая мама посмотрела на сына, не проснулся ли он. Малыш чуть приоткрыл глазки и снова уснул. Надя тихонько открыла дверь. Из-за порога Лёша начал что-то говорить, но Надя его не слышала. Она слышала только биение своего сердца. Счастливые слёзы текли по её щекам. Она изо всех сил обняла Лёшу. Никакие объяснения здесь уже не были нужны...

        (Перевод: 12-19 апреля 2019)



        Женское счастье

        Алёна медленно шла к дому от остановки городского автобуса. Была бы возможность, она бы спряталась куда-нибудь, как провинившийся ребёнок, лишь бы не идти домой. Но беззаботное время осталось уже далеко позади, и сейчас Алёне приходится самой за всё отвечать. На землю падал мягкий снег. Алёна любила такую погоду, когда крупные снежинки, словно белые бабочки, с незаметной для глаз быстротой покрывали землю, ложились на прохожих, и могла бесконечно стоять на улице и улыбаться этой красоте. Но сегодня никакой радости она не чувствовала. Алёна отряхнула ноги и вошла в дом.
        — Пришла наконец? Я уж хотел навстречу выйти, — услышала она голос мужа.
        — Пришла, — тихо сказала женщина, хотела улыбнуться, но не смогла. Муж поцеловал её в щёчку и взял у неё сумку.
        — Садись ешь, всё остынет.
        Алёна села на диван и опустила голову. По расстроенному лицу жены Валерий понял, что ничего хорошего в городской больнице не сказали. Сердце мужчины сжалось. На миг он успел уйти в свои мысли, но быстро встряхнул себя, опустился перед любимым человеком на колени и взял за руку. Алёна посмотрела в его голубые глаза и тихо сказала: «Видимо, придётся нам жить без детей».
        Валерий сдержался, не показал, как в душе у него тоже что-то упало, хоть и очень устал ждать то время, когда в их доме можно будет слышать детское лепетанье. Он хотел иметь семью, в которой было бы много детей, ведь сам он был единственным ребёнком и знает, как скучно расти без братьев-сестёр.
        — Всё приходит в своё время, — подбадривающе сказал Валерий.
        Алёне в тот момент подумалось, что муж издевается над ней, и ей вдруг захотелось ответить самыми жёсткими словами:
        — Какое время?! Мы живём с тобой уже пять лет, у других уже по третьему ребёнку, а у нас и на одного способности не хватает, — резко бросила Алёна, ушла в дальнюю комнату и хлопнулась на кровать.
        Валерий не пошёл вслед за ней, а оделся и вышел на улицу. Ему тяжело было смотреть на то, как убивается его жена. По словам врачей, супруги здоровы, никаких изъянов у них нет. Но в этой жизни очень многое трудно объяснить. Всякое бывает: и вызывающее слёзы счастье, и горе горькое. Но, несмотря ни на что, нужно жить дальше. Валерий как мог помогал жене, чтобы та не чувствовала себя несчастной, но сердце женщины не затихая грызла глубокая тоска...
        Валерий вернулся в дом. Какое-то время ещё постоял напротив окна, потом лёг рядом женой, но ночью опять не спал, слыша тихий Алёнин плач.
        Утром супруги молчали. Выпили чай и отправились на работу. Валерий был пожарным. Работа ответственная и трудная. В вéдении их пожарной части были также и окрестные сёла и деревни, отдохнуть выпадало очень редко. Алёна каждое утро благословляла любимого мужа, а сегодня молчала, будто боясь заговорить. После ухода Валерия медленно оделась и отправилась к своим бабушкам. Она уже много лет помогает пожилым людям. Заносит дрова и воду, прибирает в избе и вокруг дома. Со всеми хорошо ладит, в конфликты не вступает. Пожилые женщины уважают Алёну за доброе сердце и за её умелость и аккуратность. Общаясь со старшими по возрасту, молодая женщина научилась любить жизнь, с уважением относиться к старшим и помогать слабым.
        Но в последнее время что-то в ней разладилось, она всё чаще задумывалась, за какую большую вину расплачивается, почему у неё нет самого нужного, что сделало бы её полностью счастливой; почему такому хорошему и красивому мужчине приходить жить с такой вот несчастной бабой. А может, отпустить Валерия, пусть найдёт себе другую жену, которая родит ему много детей? Такие мысли всё сильней впивались в её сознание.
        День прошёл очень быстро. Алёна обошла всех и, идя домой, зашла в магазин за хлебом. Стоя в очереди, услышала за спиной неприятный смех: треплющие языками молодые девушки говорили меж собой, что если, мол, Алёна отдаст им своего мужа, они сразу же родят Валерию сына. Женщина удержалась, в ссору не вступила, но эти слова сильно ранили её сердце, и в голову опять влезла мысль о разлучении с мужем.
        Алёна не находя места ходила по дому, ждала Валерия. Часто останавливалась перед зеркалом, взглядывала на хорошенькое лицо и очень грустные голубые глаза и начинала потирать в области сердца. Потом взъерошивала гладкие длинные волосы и опять металась от стены к стене. Как попавшая в силок птица, не знала, куда деться, чем утишить нарастающую боль.
        Валерий пришёл домой и первым делом хотел извиниться, что утром не смог даже поговорить, но перехватил женин взгляд и остановился.
        — Поживём раздельно, — с холодом в голосе сказала Алёна. — Нужно решить, кому из нас уйти из дома.
        Валерий не был готов к такому разговору. Надеялся, что жена просто шутит.
        — Я никуда не пойду и тебя никуда не отпущу. Я тебя люблю, мы муж с женой, и нам надо жить вместе.
        — Серьёзно ведь говорю, — Алёна достала большую сумку и открыла шкаф с одеждой.
        — Ну что ты вдруг? Что с тобой случилось? — Валерий хотел обнять жену, но Алёна оттолкнула его, и он понял, что говорить сейчас с женой толку нет.
        — Ладно. Значит, уйду я. Не беспокойся, тебя не потревожу. Всего хорошего!
        Услышав звук захлопнувшейся двери, Алёна будто очнулась. Хотела остановить Валерия и хотя бы спросить, куда он идёт, но так и не бросилась за ним: что ж делать с уже случившимся...
        Валерий пошёл на работу. Поменялся с товарищем временем дежурства. Остальным так же сказал, что и их смены может взять себе. Друзья по работе поняли, что в семье у него не всё ладно, но расспрашивать не стали. У Валерия не было ни отца с матерью, ни братьев-сестёр. Его растила тётка, сестра матери Зина Евгеньевна. Но и её уже не было в живых. Ушла она с лёгким сердцем, потому что её сыночек (только так звала тётка Валерия) успел найти хорошую и толковую жену.
        Валерий встретился с Алёной в городе, когда ездил на курсы. Потом они довольно долго перезванивались и писали друг другу письма. Алёна жила в дальнем районе, из-за этого часто видеться не получалось. Отец и мать не разрешали дочке ездить в маленькое село, да и Валерий не пришёлся им пó сердцу. И всё же девушка переехала жить к любимому человеку. Мать с отцом какое-то время ворчали, но в конце концов смирились.
        Алёна весь вечер сидела съёжившись на диване. В нетопленой избе уже стало холодно, но женщине не хотелось подниматься, в руки ничего не давалось. Она не понимала, почему муж ушёл так легко. Уже и сама не знала, почему выгнала этого самого дорого ей человека. Может, в тайне надеялась, что муж опять станет жалеть её, гладить по голове, как маленького ребёнка? А Валерий оставил её одну. И кто знает, где он сейчас и с кем. А может, уже с теми девушками, которые хотели родить ему сына. Валерий ведь такой видный, сердца многих девушек трогает его красивая улыбка и голубые глаза. Очень многие сельские молодые женщины считают Алёну недостойной, злятся. Не понимают, почему Валерий привёз жену откуда-то со стороны, когда в своём селе так много хороших и красивых девушек. Скромного сердцем парня многие хотели видеть своим зятем.
        Алёна оделась и быстро вышла на улицу. Прямо на ходу много раз звонила мужу, но тот не брал трубку. Женщина отправилась к Валерию на работу. Пожарная часть находилась за семь километров, в соседнем селе. Алёна оделась слишком легко, только накинула пальто на кофту без рукавов, из-за спешки не взяв ни перчаток, ни шапки. Сильно замёрзла, но назад не поворачивала.
        Когда она подошла к части, пожарные машины на большой скорости уносились по дороге. Алёна зашла внутрь. Работники громко говорили о каком-то большом пожаре, который никак не могли потушить, о том, что там очень много людей и что надо их выручать. Ещё женщина поняла, что бригаду Валерия отправили в числе самых первых. У Алёны дрогнуло сердце. По щеке покатились слёзы...
        Прошёл час, другой, третий. Никто ничего не сообщал, и время казалось бесконечным. Алёна Богу молилась, чтоб только все вернулись целыми и здоровыми. Наконец машины всё же пришли обратно в часть. Когда Алёна увидела усталое лицо мужа, ей стало стыдно за сказанные Валерию злые слова, за все нехорошие мысли.
        — А ты здесь что делаешь? — спокойно спросил у жены Валерий. — На время смотрела? Скоро уже время вставать, а ты ещё не ложилась.
        Алёне хотелось сказать мужу что-нибудь очень хорошее, но не получалось: комок застревал в горле.

        Жизнь потихоньку восстанавливалась. Видя где-нибудь малышей, Алёна украдкой вздыхала, но мужу ничего не говорила. А сердце Валерия мучила мысль об одном случившемся с ним эпизоде. Ему уже порядочное время хотелось поговорить об этом с Алёной, но он всё не решался. Может, и дальше бы не собрался, но жизнь сама поставила всё на свои места; она ведь любит всё делать по своему желанию. Сегодня к земле прижмёт-придавит, завтра окрылит и вверх поднимет.
        В районной газете вышла заметка о недавно родившемся мальчике, которого бросила его мать. Ребёнок ждёт маму и папу. Также там упоминалось, что этого маленького человечка спас от гибели пожарный Валерий Николаев. После возвращения мужа со смены Алёна протянула ему газету: «Съездим к ребёнку. Столько времени знаешь, что он один, и даже ничего не сказал. Поможем хоть чем-нибудь». У Валерия будто тяжёлый камень с плеч упал. Он уже сильно беспокоился за мальчика, но Алёне рассказать почему-то не смел...
        В районной больнице молоденькая работница проводила супругов в комнату, где жили оставленные дети. В маленьких железных кроватках лежали девочки и мальчики. Увидев пришедших, малыши, которые уже могли стоять, тут же вскочили и стали удивлённо смотреть на гостей. Алёна застыла от растерянности: она ещё никогда не видела таких грустных глаз. Ей до боли в сердце стало жалко детей.
        — Как же такие маленькие живут одни? — спросила она у работницы.
        — Так и живут. Сначала у нас, потом в приюте, — ответила молодая женщина. — А вот, знакомьтесь, наш самый любимый мужичок. Сегодня месяц исполнился, а сколького он уже насмотрелся.
        Алёна взяла мальчика на руки и легонько прижала к груди.
        — Это наш ребёнок, Валера. Наш, слышишь? Как долго я его ждала! Сердечко ты моё.
        После того как были собраны все документы, в семье Николаевых прибавилось на одного маленького жителя. Только теперь супруги до конца почувствовали, что такое счастье и что в жизни самое нужное и самое дорогое. А весной, когда земля едва начала показываться из-под снега, Алёна узнала, что скоро опять станет мамой.

        (Перевод: 15-20 апреля 2019)