«Поэтические разочарования». Запись вторая
        Верлен и Бодлер. И немножко Поль Элюар


        Сразу отмечу, что имя Поля Элюара, поэта ХХ века, попало сюда, можно сказать, случайно. Просто его книгу я читал примерно в то же время, что и книги Шарля Бодлера и Поля Верлена, поэтов века XIX-го. (Все три книги — в русских переводах, конечно). Не увидел большого смысла редактировать свои читательские заметки, пытаясь сделать из них подобие цельной статьи, — незачем. Поэтому могу предложить просто свои дневниковые записи...


        --------------------------

        3 января 2023 г.
        Ещё одна книга, которую спокойно унесу. Это — ШАРЛЬ БОДЛЕР, «Цветы зла. Стихотворения» (Москва, «Фолио», 2004). Хоть и в мягкой обложке, — хорошо, с уважением издана, неплохо читаемый шрифт, никаких ошибок-опечаток. Но сами стихотворения мне совсем не понравились, кроме всего двух-трёх (это — «Рыжей нищенке», перевод Эллиса; «Лебедь», перевод В. Левика; «Старушки», перевод В. Левика). А некоторые — очень не понравились. Какие-то — затянуты и скучны, какие-то — просто скучны, какие-то — неинтересны слишком чуждым мне авторским взглядом.
        Одно-два стихотворения показались и вовсе недопустимыми (не буду их называть) — прямо хоть страницы вырви. Но, ладно уж, книгу просто унесу в уличные «книжные домики». В конце концов её автор всё же полагает себя христианином. Во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление, правда, уже по другой книге...

        [Вставка от 10.01.2023] Забыл тогда отметить своё отношение к переводам. Больше других глянулось читать в переводах Вильгельма Левика. Меньше других — в переводах Адриана Ламбле и, особенно, Эллиса. Не скажу, что они очень уж сильно были похуже других — похуже как стихи на русском вообще (потому что точность перевода как именно перевода я оценить, понятно, не могу), — но всё же некоторые стихотворные «простоватости» мной замечались-таки.
        Два случая оказались забавными. Читаю, чувствую — что-то не очень нравится. Загадываю: перевод — либо Эллиса, либо Ламбле (скорее грешил на первого, потому что много слабоватых мест). Оказалось — перевод Марины Цветаевой. В другом аналогичном случае оказался перевод совершенно неожиданного для меня Николая Гумилёва. Оба случая потому и стали для меня неожиданными, что у Цветаевой и Гумилёва там всего-то и было по одному-два перевода, тогда как у других авторов — уже помногу.

        [Продолжение записи от 3 января 2023] ...И вот эту другую книгу — Шарль Бодлер, «Об искусстве» (Москва, «Искусство», 1986) — я решил у себя непременно оставить. Когда-то, с год назад, уже начинал её читать (есть и немногие пометки довольно давних годов), но тогда остановился из-за нехватки времени, сейчас же — взялся было просто «перелистать». И... зачитался.
       Автор пишет о вещах мне совсем малознакомых — о картинах современных ему художников (имён очень много, и большинство, понятно, уже ничего не говорит теперешнему читателю-зрителю), но пишет очень интересно. Вроде бы говорит строго об изобразительном искусстве, а получается — что едва ли не обо всём на свете. Тем и захватывает. Чёткость и глубина мысли — прямо поразительные. Одним словом, чтение и приятное, и полезное. Не обязательно даже следить за главной мыслью, специально ведомой автором в той или иной статье с какой-то конкретной для него целью. Ведя ход этой мысли, автор успеет наговорить столько интересного и до сих пор актуального, что читаешь с большим удовольствием. И просто восхищаешься умом такого человека. Всё-таки способность так чётко и просто успеть сказать о многом жизненно важном — вообще мало кому присуща. По-доброму завидую. Потому что нам убогим такая степень свободы мышления — недоступна, наверно, в принципе, она даже и близко не по нашим способностям. Словом, эту книгу оставляю, надеясь периодически спокойно обращаться к ней и... отдыхать в обществе замечательного и умного человека. (А оставаясь обывателем, при случае ещё и поворчать: и зачем, дескать, этот человек — этот Бодлер — столько времени своей короткой жизни зачем-то потратил ещё и на стихосложение, эх!..)

        5 января 2023 г.
        Ещё одно место из позавчера же дочитанной книги Бодлера «Об искусстве». Поразившее меня тем, что, сказанное о работе художника-живописца, насколько же хорошо оно иллюстрирует трудные моменты в работе над... поэтическим переводом, когда начинаешь нервничать из-за каких-либо не попавших в перевод деталей. Вот это место (курсив — мой):

        # Случается, что даже такие художники, как Домье и г-н Г., издавна привыкшие упражнять память и пополнять ее образами, как бы теряют власть над главным своим дарованием, имея перед собой модель со всеми ее бесчисленными деталями.
        И тогда стремление все увидеть, ничего не упустить вступает в единоборство с навыком памяти быстро схватывать общий колорит и силуэт, арабеску контура. Художника, наделенного совершенным чувством формы, но привыкшего в первую очередь основываться на памяти и воображении, словно осаждают со всех сторон негодующие детали, и все враз требуют справедливости с ожесточением толпы, жаждущей полного равенства. И если художник поддается им, истинная справедливость неизбежно нарушается, гармония, отданная на заклание, гибнет, любая пошлая деталь обретает непомерное значение, а мелочи вытесняют существенное. ## (С. 295, глава «Мнемоническое искусство»).

        Словом, удивительная книга. Книга непонравившегося мне стихотворца и, при этом, очень понравившегося «собеседника», общение с которым и интересно и, можно сказать, плодотворно. В общем, эту книгу — книгу статей,— конечно, оставляю у себя. Потом можно будет читать отдельными частями, которые почти все интересны.


        5 января 2023 г.
        Прочитал, заставив себя пройти её целиком, и книгу ПОЛЯ ЭЛЮАРА «Стихотворения» (Москва, 1985, серия «Классики и современники»). К сожалению, очень мелкий шрифт. Но, к счастью, и сама книга не так дорога мне. Точнее — совсем недорога. Спокойно унесу в «книжные домики». Несколько слов, впрочем, о ней всё же оставлю. Во-первых, вспоминаю, как я «носился» с этой (именно с этой — стихов Поля Элюара в этом же издании) книгой где-то в восьмидесятых. Возьму в библиотеке, почитаю выборочно, сдам. Сдам, потому что срок проходит. А книгу под рукой иметь хочется, поэтому тут же беру её в другой библиотеке и так далее. Довольно долго она у меня была чем-то вроде «настольной». Хотя перечитывал, думается (да и помнится), больше — одно и то же, то, что особенно нравилось.
        Это было в период, когда сам я ещё стихов не писал. Правда, иногда, видимо, уже что-то такое этакое пробовал, потому что хорошо помню, что некоторые мои тогдашние попытки самовыражения были в довольно близкой Элюару манере (их было немного совсем; так, иногда записывал что-то именно как наброски).
        В ту пору вообще относительно много читал из западноевропейской поэзии. А вот когда уже сам понемногу начал рифмовать, то есть работать со словом (очень неумело), вдруг понял, что, получается, читаю — не самих авторов, а лишь разнокачественные переводы из их поэзии, и перестал их читать практически совсем, перейдя уже только к изначально русским авторам. Многие книги у меня дома ещё были (и есть ещё), но получалось, что уже больше в качестве неких почётных гостей, потому что руки до них всё равно не доходили (ещё одной книгой, к которой часто обращался в ту пору, была «Поэзия Франции. Век XIX», она и сейчас вон на полке прямо передо мной стоит, хотя в последние лет двадцать-тридцать в неё уже почти не заглядываю). Теперь вот добираюсь и до них.
        А эта вот книга Элюара попалась мне в «домике» в августе 2021-го (как я был бы рад ей, случись это лет на тридцать пять раньше!) и тоже долго ещё лежала неоткрываемой, но вот в первые дни этого года прочитал, причём по обыкновению последнего времени — читая подряд. Что ж впечатление? А никакого особо. Теперь мне это близким быть не может. Собственно, даже не воспринимаю это как поэзию в традиционном её понимании. Скорее, те же наброски чувств, впечатлений, реже мыслей — и всё. Читал параллельно со стихами Бодлера (слишком тяжеловесными для меня), так что стихи Элюара оказывались в такие моменты неким глотком более лёгкого воздуха. Но всё же ни малейшим «откровением» для меня теперешнего (в силу моего возраста ли, опыта ли — особо и неважно) быть уже не могли.
        Очень интересным показался лишь очень неожиданный для меня резкий переход от стихов в меру «суровых», иногда даже «мрачных» (военных и послевоенных, и, особенно, связанных со смертью второй жены) — к почти совершенной эйфории, начинающейся с раздела «Лик всеобщего мира» (это уже почти в конце книги — стр. 189). Столько в этих стихах почти детской способности радоваться и счастливых надежд, что даже трудно представить, какие именно чувства, мысли и переживания могли подвигать человека на такие чуть ли не райские ощущения. Для себя решил: книгу унесу, а если захочется к ней обратиться когда-то ещё (что очень вряд ли, ведь вечно есть что-то более актуальное на любой данный момент), спокойно возьму в библиотеке и стану читать только с этого раздела. Хотя в целом с Элюаром у меня, наверно, всё. Надо ведь как-то идти и дальше — сколько у меня ещё до сих пор непрочитанного.


        10 января 2023 г.
        ПОЛЬ ВЕРЛЕН. «Избранное». Москва, «Аст», 2002. Книга из той же серии, что и книга стихов Бодлера. Только впечатление от неё было ещё более худшим, чем от бодлеровской. Не понравились стихотворения ни своим содержанием, ни тем, как они сделаны или переведены. Особенно неприятными оказались стихотворения в переводе Брюсова, они хуже всего. Также не радовали стихотворения в переводе Сологуба, да и Анненского — тоже.
        Не знаю, сколько там «вины» самого Верлена, но читать эти явно «серебряновековские» стихотворные тексты было мало радости. Первым особенно неприятно поразившим стихотворением было «Целует клавиши прелестная рука...» Отторжение, буквально отвращение, началось с первой же строчки, приторной до невозможности (так ведь ладно бы ещё пальцы «целовали» — воспринималось бы только брезгливо, но когда «целует» — рука, это уже совсем что-то слащаво-деревянное), и продолжалось уже до конца, вызывая раздражение буквально каждой строчкой (каждой туманно-сладкой строчкой). И даже при этом в конце ждал-таки ещё один «специальный сюрприз» — в виде «припева» (в смысле — звука), замирающего, «как дальняя свирель». Надо полагать, одна из рук целовала клавиши, а другая — правда, уже на большом отдалении — дырочки свирели. В общем, впечатление жуткое. К счастью, как и подозревал, дело не в авторе-Верлене, дело — в переводчике-Брюсове. В одном месте в интернете увидел комментарий, оставленный переводчиком Сергеем Семёновым:
                "Удивительный" переводчик Брюсов - найти свирель там где её нет и в помине у Верлена ))))

        Зато в одном из переводов Шенгели попалось неожиданное словечко: «Его цветной камзол и ноги впередёрг...» (стихотворение «Шут»). Очень мне это смелое «впередёрг» понравилось. Пожалуй, единственное, что понравилось в этой книге.

        15 января 2023 г.
        Никак не могу закончить с Верленом (ещё и потому, что писать об этой книге совсем не хочется), но всё-таки попробую.
        Очень раздражило «Небо над городом плачет» в переводе Брюсова. В интернете видел перевод Сологуба — тоже не радость. Прекрасно получилось у Пастернака, но это, говорят, по-настоящему-то и не перевод, а лишь «собственная версия того же душевного мотива». С этим спорить, конечно, не могу — так оно и есть. Но «вариант Пастернака» мне нравится, а «вариант Верлена» — совсем нет.
        Совсем ужасным показалось стихотворение «Дух древности был пуст и груб» (перевод — того же тошнотворного Брюсова). Только представить...

                Он на Голгофе мог стоять,
                В слезах, но без тоски звериной.
                Равно стояла там и Мать...

        Тут даже протокольно-казённое «равно стояла» ещё бы куда ни шло (при стихотворном переводе вообще нечасто получается использовать самое подходящее слово, приходится довольствоваться тем приблизительным, что удаётся поместить в строчку). Но вот дальше...

                ...Но что за Мать! какого Сына!

        Это «Но что за Мать!» — совершенно ужасно. Как у автора (автора перевода на русский!) и язык-то повернулся?!
        Так же очень тяжёлое впечатление было от стихотворения «Тебя я помню на коне...», в котором слова рифмующихся окончаний по большей части просто повторяются. А последней идёт вот такая строфа:

                Господь! Твои веленья чту,
                Но сколь они непостижимы!
                Твои веленья, Боже, чту,
                Но сколь они непостижимы.

        Всё. Такая вот концовка. М-да, «высочайшая» поэзия... Перевод — Георгия Шенгели. Если таков же и оригинал, то зачем его было вообще переводить?
        Всё, выбросить этого Верлена, чтоб никогда больше к нему и не обращаться. К счастью, «магия имён», не подтверждённая чем-то стóящим и настоящим, на меня давно не действует.

        ----------------------


        Такими были мои дневниковые записи. Здесь же хочу только добавить, что, хоть и задумал приложить их к серии «Поэтические разочарования», — всё же никаких особо болезненных разочарований — чтоб именно разочарований — ни в одном из этих трёх случаев не происходило.
        Проще всего было с Элюаром. Когда-то — да, это казалось близким и нравилось. Потом безболезненно прошло, просто вкус поменялся, стал другим. И в этот раз ничего особо от таких стихотворений я уже не ждал. Так что в итоге никакого раздражения и в помине нет.

        Хуже оказалось с Бодлером и Верленом. Собственно, такого периода, чтоб они мне нравились, чем-то по-хорошему задевали, — не было вообще. Когда попадалось что-то, — читал. Хотя никаких восторгов эти встречи не вызывали. А раз никогда не было очарования, даже маленького, то вроде и ни о каком разочаровании разговор идти не может. А вот раздражение (при чтении) — очень даже реальное. Но это уже не столько из-за самих поэтов (мало ли на свете авторов мне абсолютно чужих и неинтересных), сколько из-за пресловутого «общественного вкуса». Который как бы уверял, что вот-де — достойнейшие поэты! И тем самым заставил-таки (действительно, вдруг да чего-то ещё не знаю, не встретил, не почувствовал у них) прочитать их целиком. А впечатление оказалось не только скудным, но и — чаще — попросту неприятным.
        Вот и раздражение. Вот и разочарование. Не от самих стихов, а от чьего-то (не моего) пиетета перед ними. От пиетета перед теми, кто на самом деле могут дать людям уже не так уж много, но по инерции всё продолжают и продолжают превозноситься нашим «изысканным» окололитературным обществом.

        И последняя иллюстрация. Книга Поля Элюара пока ещё стоит у меня дома, а книги со стихами Шарля Бодлера и Поля Верлена я тогда же унёс — только не в уличные книжные домики (иногда они подозрительно начисто пустеют; похоже, периодически кто-то уносит из них не глядя всё подряд ради макулатуры), а на «свободные полки» в библиотеке (там хоть «макулатурщики», сгребающее без разбору, не тронут) — всё ж имена действительно знаменитые. Думал: ну, может, кому-то они действительно могут быть интересны. Через несколько дней, оказавшись в той же библиотеке, увидел, что они — эти две книги — как были поставлены мной, так было и стоят, никто их не взял. Не больно-то и нужны оказались.
        Хотя издатели несомненно продолжат их печатать. А переводчики — делать всё новые переводы. Таково уж наше человеческое общество. Ведь с готовыми и давно признанными именами намного проще чувствовать себя частью общей культуры...

        Сыктывкар. 3-15 января 2023 г.
          (Подготовлено к публикации — июль 2023).