Господа присяжные заседатели!
мой подзащитный всегда был осторожен,
не делал лишних движений,
оставался законопослушным,
несмотря на жизненные обстоятельства.

Господин обвинитель, простите за тавтологию,
обвиняет его в "ни нашим, ни вашим".


Недостаточная, может быть, четкость и зрелость
суждений моего уважаемого подзащитного
объясняется его тонкой душевной организацией,
природной незлобливостью и неконфликтностью.

Ведь не все же имеют свою точку зрения,
и не все же готовы ее отстаивать,
и он ночью жену в объятиях стискивал,
чтоб от привкуса трусости в тёплом спрятаться,
и всегда ему было тошно и холодно,
и кровать уплывала в вакуум космоса, 
и он маялся, смертным облитый потом,
и твердил себе: только не высовываться.
А однажды утром пришли соседи,
и к столбу позорному, голого, выволокли.

Господа присяжные заседатели!
Уж не вы ль подносили смолу и перья?!

И жена кричала про бесхребетность,
и детишки смеялись, а псы - рычали.

Господин обвинитель, скажите на милость:
ну зачем? За что? За его молчанье?
За его уход от любого спора? 
За боязнь ответственности, решений?

Я прошу о смягчении приговора.
Это слишком - совести на съеденье.