Аннотация: Я смотрю на своё отражение и не узнаю его. Зато оно узнаёт меня.
Медная шаль
***
Смеркалось. Ночь наползала на хрупкий городок. Заиндивевшие окна звенели в рамах, будто лёд их стёкол пел гимн своему всемогуществу. Зима крепчала, и пожирающая стены изнутри белая изморозь только подтверждала это.
Слава лежал в постели. Обогреватели работали на полную мощность, но мальчику всё равно было холодно. Холодно было всегда, сколько он себя помнил, и всё своё детство Слава мёрз, даже не подозревая, что может быть по-другому. Самого Славу это мало беспокоило. Он был ещё слишком юн, чтобы переживать из-за такой ерунды. Ещё радовался снегу, любил играть в снежки и хвастался, что слепленный им снеговик стоит на пороге дома второй год подряд. Ему было тяжело понять, почему у мамы при этих словах начинали подозрительно блестеть глаза. Славе нравился снеговик. Улыбчивый, покрывшийся твёрдой ледяной корочкой. Ну разве не прелесть?
Мама вошла в его комнату с лампой, разгоняя сумрак и холод её назойливо-ярким свечением. Огонёк отразился на секунду в полированном льде окна и исчез - мама поставила светильник около кровати. Присела рядом, поглаживая сына по голове. Слава на секунду зажмурился от удовольствия.
- Почему до сих пор не спишь, птенчик? - с ласковой строгостью спросила мама, щёлкая его по носу. Слава смешно сморщился. - Завтра в школу. Не выспишься - проспишь всё на свете.
- Уже засыпаю, - кивнул мальчик и послушно закрыл глаза. Спать ему совсем не хотелось, но расстраивать маму он тоже не собирался. - Спокойной ночи.
- Подожди. - Прохладная ладонь мамы легла на его руку. - Ты не забыл, что мы делаем перед сном?
Слава помотал головой, не открывая глаз. Он помнил.
- Тогда повторяй со мной, - шепнула она и, вдохнув поглубже, медленно заговорила. Её голос отразился от стен глухим эхом.
- Тепло наших домов, жар сердец...
- Огонь в каминах и обогреватели, - подхватил Слава. Они произносили это каждый вечер, и он давно успел выучить слова наизусть. - Защитите нас от холода, северных ветров...
- Сберегите от мороза скотину, парник, и оградите нас от ледяных монстров, стучащихся в мысли и сердца, - выдохнула над головой мама.
На секунду в спальне воцарилась тишина, а потом она потрепала его по волосам и выпрямилась. Скрипнула половица.
- Вот теперь спокойной ночи, милый.
Убедившись, что её шаги отдалились, Слава медленно приоткрыл один глаз. Мама остановилась у окна. Задумчиво и печально провела пальцем над заледеневшим стеклом, не касаясь его, подняла взгляд на его поверхность. В будто бы полированном, как зеркало, льду отразилось мамино лицо, так похожее на Славино. Её тонкие черты, светлый шёлк волос, большие глаза цвета молодой травы, сейчас, в заиндевевшем зеркале кажущиеся прозрачными.
Тихо вздохнув, мама запахнула посильнее платок и, кутаясь в него, пошла к выходу из комнаты. Проводив её взглядом до двери, мальчик неслышно завозился, устраиваясь поудобнее, перевёл взгляд на окно - и замер.
В ледяном стекле отражалась мама. Никуда не исчезнув, родное лицо с прозрачно-пустыми глазами проглядывало сквозь иней, и её холодный взгляд был обращён к только что затворившейся двери. Слава лежал в постели, не дыша, и испуганно пялился на зажившее своей жизнью отражение. Словно почувствовав это, ледяная мама медленно повернула голову - и вперилась своим неживым взглядом прямо в лежащего мальчика.
Не выдержав, Слава отчаянно закричал.
*Много лет спустя*
- Ты идёшь?
Вера оглянулась, поторапливая его взглядом. Её выбившуюся из-под шапки кучерявую прядь волос облепил снег. В любое другое время Слава залюбовался бы её лицом в обрамлении меха, но сейчас он слишком за неё переживал. Вечерний мороз превосходил дневной, и уже сейчас подруга начинала мелко дрожать.
- Здесь, - наконец сказала Настя. - Пришли.
Все трое остановились. Перед ними, выныривая из наползающего на город вечернего сумрака, как какие-нибудь развалины в фильме ужасов, лежала заброшенная детская площадка. Изломанные остовы горок, качелей и скамеек едва проглядывались сквозь высокие сугробы. Здесь явно никто не бывал уже много лет, возможно, с самого начала Великой Зимы.
- Почему именно тут? - поинтересовался Слава, оглядываясь. Воздух, казалось, звенел от мороза.
Настя повела плечами.
- Никто не бывает - никто не помешает. Да и, если что-то пойдёт не так, пострадаем только мы.
Вера поёжилась, и Слава кинул на неё быстрый взгляд, гадая, от холода или страха.
- Так, - с преувеличенной уверенностью произнесла Настя, - я пока расчищу где-нибудь место для костра, а вы поищите подходящий кусок льда. Вместе быстрее справимся.
Кивнув, они молча разделились. Пока зачинщица расчищала землю в бывшей песочнице и поджигала принесённый хворост, Вера и Слава мерили шагами площадку в поисках подходящего зеркала. Против воли в голову парню полезли воспоминания из детства - мамино лицо, следящее за ним из окна спальни, знакомая девочка, захваченная ледяным отражением. Как наяву Слава вспомнил, как во время игры на льду малышка провалилась в прорубь, а потом вынырнула на поверхность и легко выбралась на землю, звенящая, сверкающая, целиком изо льда. Им бы радоваться, что ребёнок выжил, провалившись в полынью - только вот в том, чтобы впустить в своё тело, в свой мозг ледяную чуму, не было ничего радостного. Эта болезнь неизлечима и необратима. Раз покорённый отражением, человек уже не мог спастись. Его превращение в живую ледяную статую с холодными мыслями становилось лишь вопросом времени.
Тогда они сбежали от напасти в более защищённый город. Знал бы Слава, что спустя столько лет он сам станет искать встречи с монстром, несущим людям ледяную смерть. И зачем он согласился на это безумие?
- Нашла, - послышался оклик Веры. Слава быстро подошёл к девушке. Та стояла над крупным осколком льда с идеально гладкой поверхностью. - Этот подходит.
Слава кивнул и покосился на её побледневшее на холоде лицо.
Подошла Настя, уже закончившая с костром. Кивнула - то, что нужно, и осторожно, через варежки, подняла ледышку.
- Поставь её на сиденье качелей, - предложила Вера. С трудом очистив сиденье от толстого слоя снега, Настя прислонила ледяное зеркальце к спинке качелей. Они увидели в отражении льда её испуганное лицо.
- Что дальше? - тихо спросила Настя, отходя к ним.
- Попробуй сосредоточиться на той боли, которую чувствовала, когда... Ну, ты поняла, - произнёс Слава, в последний момент удержавшись от упоминания события, заставившего девушку искать ответы. В и так напряжённой обстановке упоминание дедушки, замёрзшего насмерть на улице города вряд ли пришлось бы кстати. - Где ледяные отражения, там ледяные эмоции.
Кивнув, Настя сосредоточенно нахмурилась. Слава следил через отражение, как её лицо приобрело сначала грустное, а потом болезненное выражение. Ему было не по себе. И с чего они вообще решили, что ледяные отражения придут именно в этот двор и эту несчастную льдинку?
- Это не я. Там уже не я.
Вера встрепенулась, напряжённо глядя на отражение. Слава с усилием отвернулся от пристального взгляда Насти, видневшейся во льду, переглянулся с Верой, стоящей рядом. Потом снова покосился на зеркало. Отражение продолжало разглядывать его бесцветными глазами.
- Получилось, - тихо и испуганно выдохнула Вера.
- Получилось, - нервно и так же тихо процедил Слава. Ему стало страшно.
- П... привет, - нерешительно произнесла Настя, обращаясь к своему двойнику.
Отражение перевело взгляд на неё и склонило голову, рассматривая оригинал с вкрадчивым вниманием.
- Привет, - послышался в воздухе звенящий шёпот тысячи звучащих в унисон голосов.
Настя нервно сглотнула. По и так ледяной поверхности пробежали трещинки инея, а глаза её двойника стали абсолютно белесыми. Лицо приобрело сходство с хрустальной куклой. Найдя в себе силы, девушка заговорила снова:
- У вас есть имя?
Отражение медленно покачало головой.
- А... как же вас тогда называть?
- Зовите меня Кай, - отражение отчетливо улыбнулось уголком рта.
- Кай? - Настя нервно хихикнула. - Как скажете.
- Мы хотели задать несколько вопросов, - сглотнув, заговорил Слава. Тот, кто назвался Каем, развернулся к нему. - Мы слышали, что вы не врёте и во много раз превосходите людей умом, вот и решили спросить...
- Что ж, - нервно протянул Слава, - мы хотим знать, как долго продлится зима? Когда она закончится и переживут ли её люди?
Лицо в корке льда едва заметно ожесточилось, а по поверхности пробежали две новые трещинки.
- Зима будет длиться ещё несколько веков. Люди её не переживут.
Слава вздрогнул. Рядом ахнула Настя. Парень переглянулся с Верой и увидел в её глазах настоящее отчаяние.
- Кто же тогда останется на Земле? - шёпотом спросила Настя.
Кай перевёл на неё снисходительный ледяной взгляд.
- Мы.
Слава почувствовал, как всё внутри холодеет. Опустевшие города, оплетённые льдом брошенные машины, вымороженные дома - и вот это вот ледяное, бездушное? Стоило ли им вообще задавать эти вопросы, чтобы услышать такой ответ?
- Но постойте, - тихо возразила Настя, - разве зима будет длиться вечно? Или всё-таки земля оттает и вернётся тепло?
- Оттает, - с холодной улыбкой ответил Кай. - Зима прекратится, планета вновь оживёт.
Слава почувствовал, как ему становится немного легче - Но разве вы можете жить в тепле? - впервые подала голос Вера.
Слава вздрогнул. Ледяное отражение повернулось к ней и в первый раз задумчиво посмотрело на девушку.
- Нет. Мы исчезнем вместе с холодом. Мы способны перенести любой мороз, но заперты во льду без тел и не сможем жить вне вечного льда. У людей же есть сильные тела, но они не живут в холоде. Когда зима закончится, на Земле не останется ни того, что сейчас называется человечеством, ни нас.
- И вам не страшно осознавать это? - спросила Вера. Слава чувствовал, как всё внутри него трепещет и дрожит в попытке придумать, как остановить её, заставить замолчать, отвлечь от девушки опасное внимание. Он бы помахал ей, подал знак, но Вера смотрела только в глаза ледяному отражению и была сосредоточенна как никогда.
- Не обидно, что, только появившись, вам снова придётся исчезнуть? - тихо добавила девушка.
Кай выждал несколько мгновений с ответом. С неба снова после короткого затишья повалил снег. Снежинки сыпались на шапки, воротники, рукавицы, странным образом не заслоняя от них ледяное зеркало.
- Да, это неприятно, - наконец шелестяще согласился он. Промозглый ветер пробежал по их лицам, и Слава поёжился от дурного предчувствия. - А разве тебе не страшно наблюдать, как человечество вымирает один за другим?
У Славы похолодело внутри. По коже пробежали мурашки. Действуя скорее интуитивно, чем обдуманно, парень метнулся между зеркалом и подругой.
- Хватит!
Игнорируя колотящую его дрожь, Слава схватил ладонями в толстых рукавицах кусок льда и, стараясь не смотреть в глаза Каю, швырнул осколок в разожжённый костёр. Настя вскрикнула. Вера молча вздрогнула. Пламя зашипело, пожирая тающую воду, и припало к земле в борьбе двух стихий.
- Бежим, - крикнул он и, схватив Веру за руку, потащил прочь с площадки. Настя, испуганно пискнув, бросилась следом.
Они добежали до главной улицы и остановились, чтобы отдышаться. Морозный воздух царапал лёгкие. Слава посмотрел на девушек и увидел такие же широко распахнутые, ошалевшие от произошедшего глаза.
- Это было ужасно, - выдохнула Настя. Её колотило. - Как он говорил! А эти глаза - смотрю на своё лицо и вижу их. Зря мы всё это затеяли.
- Теперь поняла? - хмуро зыркнул на неё Слава. - А сразу нельзя было услышать, когда я тебя предупреждал?
- Перестань, Слава, - мягко остановила его Вера, подходя ближе. Вид у неё был не менее запыхавшийся. - Зато теперь мы узнали, что хотели. Что человечество не доживёт до весны. - В её глазах промелькнула горечь, и она опустила голову.
Несколько секунд помолчали, приходя в себя. Снег продолжал валить с неба, засыпая их плечи и спины. Слава поёжился. Сейчас оставаться на улице было страшно. Если им не удалось уничтожить Кая, тот мог последовать за ними. Здесь его территория. Льды и снега.
- Давайте быстро по домам, - произнёс он твёрдо, и девушки повернулись к нему. - Тут оставаться опасно.
Все трое переглянулись и синхронно кивнули. Задерживаться на улице никому не хотелось.
Слава проводил продрогшую девушку до двери квартиры. Отперев дверь, Вера скользнула в крохотную прихожую своей одинокой квартирки и осела прямо на пол. И зачем она только заговорила с этим отражением? Почему задала такой странный вопрос? Вера поморщилась и прикрыла глаза. Она и сама не понимала, что на неё нашло. Просто будто бы ей почудилось в какой-то момент в его движениях, словах что-то до боли человеческое. Ну разве не дура? Когда-нибудь её погубит эта сентиментальность.
Одна из снежинок, задержавшихся на её шапке, наконец растаяла и мизерной капелькой потекла на лицо, обжигая своим холодом. Вера стянула шапку, ойкнула - ей показалось, что талая капелька слабо кольнула щеку, как будто осколочек льда, впившийся в кожу. Но это ощущение было таким слабым и мимолётным, что она не придала ему никакого значения.
Целый день всё было как обычно. Занятия, учёба, смех в коридорах вуза. Только вот, если Вера и вела себя как ни в чём не бывало и спокойно слушала лекции, то Слава не находил себе места. Ему казалось, что происходит что-то ужасное. Будто непоправимая катастрофа разворачивается за их спинами, а они её не замечают. Вечером он наконец решился обсудить с подругой всё ещё раз. Взяв со стола телефон, Слава нажал 'вызов'. В трубке послышались первые гудки, и парень, затаив дыхание, поднёс телефон к уху.
- Да? - послышался из динамика родной голос.
- Привет, - немного растерянно произнёс Слава. Он так и не понял, что хотел ей сказать и как собирался объяснить свои мысли. - Ты в порядке?
- Конечно в порядке, - рассмеялась Вера. - Что со мной может случиться?
Слава молча вздохнул, не зная, что сказать.
- Ясно, - ответила Вера на его вздох. Её голос посерьёзнел. - Снова переживаешь из-за случившегося?
- Да, - честно ответил Слава.
Они немного помолчали. Взгляд юноши бесцельно блуждал по стенам собственной комнаты.
- Я тоже, - наконец тихо призналась Вера. - Если честно, меня это напугало.
Слава удивлённо поднял брови. Значит, это не его личная причуда?
- Правда? Я думал, только меня пугает всё, связанное с отражениями. Знаешь, из-за того случая в детстве. Двух случаев. Ты казалась такой спокойной.
- Спокойствие, как выяснилось, переживать не мешает, - усмехнулась Вера. Слава непонимающе нахмурился. Что она имела в виду? - Но знаешь, я думаю...
Фраза прервалась на полуслове. В трубке на короткое мгновение воцарилось молчание, а потом Вера закричала. Слава подпрыгнул. Это похожий на визг испуганный крик ввинтился ему прямо в ухо, и все нервы моментально натянулись от подступившей паники.
- Вера, что случилось? - воскликнул он, хватаясь за телефон двумя руками. Ответа не последовало. Послышался короткий сигнал, и вызов прекратился. Дрожащими пальцами парень нажал на повторный набор и прижал телефон к уху. Один гудок, три, семь... Она не брала. Чувствуя, как всё внутри сжимается в неприятном предчувствии, Слава метнулся к шкафу и, одевшись на скорость, вылетел из дома.
Снег оглушительно хрустел под ногами бегущего. Лёгкие резал морозный воздух. Оскальзываясь и падая, Слава мчался по улицам к Вериному дому, думая только об одном: 'скорее, надо успеть!' Что именно произошло и на что надо успеть, он не знал. Крик Веры застрял в ушах, подгоняя и заставляя тратить все силы на эту сумасшедшую гонку.
Наконец показался её дом. Чуть не сбив с ног какого-то выходящего на улицу ребёнка, Слава ворвался в подъезд. Из последних сил взлетел на её этаж и зажал кнопку звонка, попутно колотя второй рукой в дверь.
- Вера, ты там? Открой! Вера!
'Что делать?', - билось в голове Славы. 'Что я должен делать?'
Послышался щелчок замка. Слава отпрянул от двери, мысленно готовясь к чему угодно. Дверь открылась, и на пороге появилась побледневшая Вера.
- Не стучи так, всё хорошо. Заходи быстро, - прошептала она.
На нижней площадке хлопнула дверь и кто-то начал громко выяснять, в чём дело. Ничего не понимая, Слава всё же вошёл в прихожую. Вера заперла дверь.
- Что случилось? Ты кричала, а потом я не смог до тебя дозвониться...
Вера повернулась к нему. Вид у неё был какой-то потерянный.
- Я... Мне показалось, что в квартиру забрались воры, - торопливо произнесла она. Тонкие пальцы нервно смяли ткань домашних брюк. - Услышала стук на кухне и испугалась. А это, оказывается, просто тарелка разбилась. Я её поставила неудачно.
Слава непонимающе посмотрел на неё. - А разве кто-то ещё... - он столкнулся с её взглядом и медленно кивнул. - Точно, прости. Ты же...
- Живу одна, да, - закончила Вера. Её пальцы переплелись в замок и она немного смущённо взглянула на Славу. - Проходи, ты весь запыхался. Я налью чаю.
- Да, конечно, - слабо прошептал парень.
Они проскользнули из крохотной прихожей в такую же небольшую, но ухоженную кухню. Девушка налила им чая.
- Я думал, что-то случилось, - прошептал Слава и, не выдержав, приблизился к девушке, заключая её в объятия. Её кожа показалась ему немного прохладной, но в квартире было достаточно холодно и он не удивился.
- Прости, что испугала, - чуть нервно усмехнулась она, с облегчением утыкаясь ему в плечо. Она всегда так делала, когда нуждалась в его поддержке. - Я не хотела.
Пара замолчала - каждый по-своему приходил в себя. Ветер зловеще завывал за окном, как в сказке старины Андерсена.
- Ты так ни разу не рассказывала мне, почему живёшь одна - прервал молчание Слава.
Вера подняла на него удивлённый взгляд.
- Правда? Что ж, сейчас, наверное, лучшее время для рассказа. - Она грустно усмехнулась. - Видишь ли, Слава, я ведь тоже, как и ты, перебралась в город из деревни. Только вот моё детство, в отличие от твоего, не знало угрозы отражений. До нас они не добрались, так что мои односельчане умирали от холода, замерзая один за другим.
Слава затаил дыхание. Он никогда не слышал её истории, и начало звучало мрачно. Они сели за стол.
- Я так и не узнала, кем была моя мать, - ровно произнесла Вера, глядя в потолок. - Отец ни разу о ней не говорил. Ни кто она, ни куда исчезла, ни чего-либо ещё. Никто в деревне не знал о ней. Отец растил меня в одиночестве и очень любил. Я всегда чувствовала себя в безопасности дома, у камина, где можно было спрятаться от зимы. Чтобы прокормить нас, отец работал в лесу - валил деревья на продажу. Однажды он не вернулся. Замёрз, как и все. - Вера грустно прикрыла глаза. - Тогда-то меня и увезли в город. Я росла в семье друзей отца. Считай, одна. Лет в шестнадцать начала работать в спасательных отрядах - ездили по деревням, развозили аптечки, тёплые вещи, обогреватели, оказывали первую помощь при обморожении. Тогда-то и появилась мысль навестить свой старый дом. Узнать, как они там.
Молчание, тяжёлое, давящее упало на кухню. Слава, ещё не зная продолжения, чувствовал, что дальше последует что-то наверняка ужасное.
- Мы нашли там только пустые, промёрзшие насквозь дома, - медленно произнесла Вера. - Открытые двери, заледеневший в чашках чай. Потом, в ближайшем населенном пункте нам рассказали, что пару лет назад случилась поломка на электростанции, и деревня на ночь осталась без электричества. Люди замерзли прямо в своих домах.
По телу Славы пробежала дрожь. Он так явственно, отчётливо представил себе эту картину, что даже прижал руку к глазам в безотчетном желании прогнать видение.
- Поэтому я так ненавижу эту проклятую зиму, - произнесла Вера, поднимая голову. - Я тоже не могу перестать их видеть - в новостных сводках, сообщениях о других таких же деревнях, в собственных снах. С того дня я перестала ездить с отрядом. Просто не смогла себя заставить, переселить боязнь увидеть снова что-то подобное. - Вера запахнула посильнее свою медную шаль, будто бы мёрзла. - Может быть, поэтому и не остановила Настю, когда она захотела задать вопрос отражению. Мне тоже хотелось узнать, когда же земля оттает. Кто же знал, что мы не доживём до этого дня.
Они поёжились. Кухня медленно погружалась в холодный вечерний сумрак, и даже слабый свет люстры не мог разогнать его. Вера встряхнулась, выныривая из этого омута тоски и безысходности.
- Хватит об этом. - Она посмотрела на Славу и мягко улыбнулся. - Ты мог бы сегодня остаться со мной? Я не смогу заснуть в одиночестве после всего... После того, как вспомнила.
- Конечно, - кивнул Слава. Он и сам не хотел уходить сейчас, когда чувствовал, как тяжело ей. - Сделать тебе ещё чаю? У тебя есть корица?
- Вон там, в ящике, - указала с улыбкой Вера. Кажется, она чувствовала себя уже немного лучше.
Заснули они в одной кровати, целомудренно, как брат и сестра. Утомлённый переживаниями этих двух дней, Слава провалился в сон сразу же и проспал до самого утра, мучаясь кошмарами. Он даже не проснулся, когда посреди ночи Вера тихо встала и остановилась у комнатного зеркала, с тревогой вглядываясь в его тёмное полотно. Спустя полчаса она легла снова, задумчивая и тихая.
Настя перехватила его в коридоре в перерыве между пар и взволнованно сообщила, что хочет поговорить. Пожав плечами, Слава остановился с ней у подоконников. Мимо сновали студенты, которым не было до их разговора никакого дела.
- Тебе не кажется, что Вера какая-то странная в последнее время? - прямо спросила Настя.
- А что с ней не так?
Настя поморщилась.
- Она стала какая-то холодная. Когда сообщили о новых смертях, даже не поморщилась. Я... вспомнила про своего старичка, расплакалась, - девушка неловко закусила губу, - а Вера просто посмотрела на меня и отвернулась.
Слава слабо покачал головой, рассматривая идущих мимо. Ему не нравились эти рассуждения.
- На что ты намекаешь?
- Ты прекрасно знаешь, на что я намекаю, - отрезала Настя. Волнение на её лице уступило место решительности. - Мы были там втроём. И именно ей оно заинтересовалось. Неужели ты не заметил, что за последнее время твоя девушка совсем перестала мерзнуть?
- Прекрати, - процедил сквозь зубы парень. - С ней всё хорошо. Это просто твои фантазии и ничего больше.
- Очнись, Слава. Мне очень жаль, но, похоже, моя затея вышла нам боком. Вера заражена.
Слава покачал головой, этого просто не могло случиться. Да и потом...
- Ты же её подруга, - прошептал он.
- Именно поэтому я и хочу ей помочь, - Настя серьёзно посмотрела ему в глаза. - Подумай. Ты должен признать это. Не заставляй других страдать из-за собственной нерешительности.
И, круто развернувшись, девушка ушла в аудиторию.
Весь день его сопровождали шепотки одногруппников. Пару раз он заметил косые взгляды в сторону своей девушки. Вера ушла домой раньше, чем он, не досидев одну пару.
На следующий день Слава договорился с Верой проводить её после учёбы домой. Они уже взяли из гардероба вещи и собирались одеваться, когда к ним подскочила Настя.
- Привет, Верочка. Как дела? Как себя чувствуешь? - беззаботно щебеча что-то, девушка неожиданно подхватила лежащую на столике куртку подруги и перекинула стоящей рядом компании студентов. Те молча подхватили вещь.
- Что ты делаешь? - непонимающе спросила Вера. Слава напрягся, делая шаг навстречу собравшимся.
- Ой, да ничего особенного, - протянула Настя, холодно глядя на подругу в упор. - Проверяю кое-что. Ребята, давай!
Подскочившие со спины парни схватили Веру за руки и поволокли к выходу. Слава рванулся вперёд и, почувствовав, как кто-то точно так же тащит его назад, забился в хватке студентов как зверь.
- Пустите её! Немедленно отпустите, что вы делаете?!
- Слава, мы должны! - повысила голос Настя. - Просто смотри.
- Нет! - парень снова беспомощно рванулся из крепких рук, с отчаянием наблюдая, как не сопротивляющуюся Веру тащат на улицу. Перед самым выходом она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза - с сожалением, грустью. В мозгу юноши всплыла другая картинка, из прошлого - семилетняя девочка, вылезшая из проруби во всем блеске своего ледяного тела, и тихое "простите", сорвавшееся с её бесцветных губ.
- Нет! - снова закричал он.
Тепло одетые студенты открыли дверь и вытолкали Веру на улицу в одной водолазке.
На мгновение в холле воцарилось молчание. Слава чувствовал, как его колотит крупная дрожь. Мозг отказывался верить в происходящее. Наконец дверь открылась снова, и заглянувшая в холл Настя тихо прошептала:
- Отпустите его. Пусть посмотрит.
Вера стояла под прицелом десятка взглядов. Девушка целиком состояла изо льда, и всё же двигалась, моргала, дышала, презрительно оглядывая собравшихся вкруг. Медная шаль, по какой-то злой иронии не тронутая льдом, лежала на стеклянных плечах.
- Полное заражение, - тихо подытожила Настя.
Слава стоял, хватая ртом воздух, и не знал, что делать. Вера - если это всё ещё была она - не отвечала на его взгляд. Она смотрела прямо в глаза своей бывшей подруге.
- Зачем же? Я уйду и сама. - Её голос звучал звонко, и была в нём такая непоколебимая уверенность в себе, что остальные не решались вставить и слова- Но не думайте, что то же самое сделают все ледяные отражения. Нас уже достаточно в городе, и станет только больше. И знаете что? Радуйтесь, что будете захвачены ими раньше, чем бесславно замерзнете насмерть.
- Закрой рот и проваливай, - процедила Настя, сжимая кулаки. Вера усмехнулась, даже не глядя на неё. Одними губами прошептала Славе его имя и повернувшись, пошла по снегу прочь.
- Вера, стой! - закричал Слава. Что-то непонятное овладело им, и парень бросился вперёд, явно собираясь её догнать. Но стоящие рядом студенты снова подхватили обезумевшего влюбленного под локти и потянули назад, не давая броситься вслед за погибающей любимой.
Дни тянулись как месяцы, бесцельно, бессмысленно и пусто. Слава не выходил из дома. Он даже почти не выходил из комнаты, только изредка, чтобы равнодушно съесть то, что ему дадут, и снова вернуться в полумрак спальни. Обычно оптимистичный, общительный, сейчас паренек медленно чах от безумной тоски.
С того дня, как Вера, исчезла в ночи, прошло два месяца, а Слава всё никак не мог привыкнуть к её отсутствию. Рука постоянно тянулась к телефону и замирала - даже если она ещё жива, телефон нашли недалеко от вуза, выброшенный, с заиндевевшим экраном. Он смотрел по ночам в окно, как безумный надеясь, что она где-то мелькнет, появится, пробежит по улице своей легкой походкой. Её не было. Мир продолжал жить - умирать - своим чередом, и только Слава не находил себе места.
Возможно, его тоска действительно превратилась в личное безумие, потому что однажды ему пришла в голову одна мысль. Раз явившись, она уже не исчезала, не уходила, прорастая в самое сердце. Мать шарахалась при виде его лихорадочно блестящих глаз, отец печально качал головой. Слава же приходил в себя, почти оживая под властью своей идеи. Что если, пусть и в последний раз, он сможет снова поговорить с ней?
Во второй раз ритуал вызова проводить было проще. Его отражение, ехидно-молчаливое, выслушало просьбу несчастного - за любую плату, хоть ценой разума, тела, жизни поговорить с ней, если она ещё жива. На удивление оно согласилось на безвозмездную сделку. Последнее свидание было назначено на вечер следующего дня. Родители, одновременно обрадованные и напуганные его активностью, пытались расспросить сына. Безуспешно. Он понимал, что делает глупость, но по-другому не мог.
Слава вышел из дома после заката. Прячась от пронизывающего ветра за воротником толстой меховой куртки, он брёл по медленно погружающейся во тьму улице. Отражение обещало, что Вера будет ждать на той же злополучной детской площадке, и Слава шёл, превозмогая бьющий в лицо колючий снег и дрожь, сковывающую тело.
До места добрался быстро. Остановившись рядом с качелями, Слава уже приготовился к ожиданию, когда послышались слабые хрусткие шаги. Он обернулся.
Вера вышла из темноты и остановилась рядом, молчаливая, бледная, в легкой одежонке. Босые ноги с равнодушием попирали снег. На щеках жутковатыми узорами расцвёл иней, а прозрачные глаза... Их взгляд не отрывался от его лица, и в них чувствовалось что-то настолько человеческое, тоскливое и страстное, что только это удержало его от спасительного шага-отступления. Она изменилась, но всё же это была Вера. С холодных плеч спадала та самая шаль.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Славе было одновременно жутковато видеть её такой и в то же время сердце щемило от облегчения, что наконец видит. Спустя минуту Вера тихо выдохнула в воздух:
- Как же мне тебя не хватает.
Слава вздрогнул и, потеряв всякое самообладание, бросился к ней навстречу. Замерев в одном только шаге, он пытливо, жадно всмотрелся в ледяное лицо.
- Так ты помнишь меня?
Вера искренне рассмеялась и наклонила голову, рассматривая его с нежностью, от которой у юноши захватило дух.
- Ох, мой славный Слава, да, я помню тебя. Теперь, когда я знаю, как много баек мы сочинили про отражения и какова правда, ты удивишься тому, как мало я изменилась.
- Расскажи, - попросил Слава. Холод вечера медленно пробирался под его одежду, выпивая силы, но юноша готов был стоять здесь до самого последнего вздоха, лишь бы слушать её. - Расскажи мне, что с тобой теперь. Я хочу знать всё.
Они пошли рядом по площадке. Смотреть на её изменившееся лицо было всё-таки тяжело, поэтому Слава прикрыл глаза, чтобы просто слышать голос.
- Нам много говорили, что отражения - это паразиты, вызывающие болезнь. Что ледяная чума смертельна, неизлечима и вытравливает настоящее 'я' человека, превращая лишь во вместилище для нового вида. Люди верят, что отражения их убивают. На самом же деле они спасают нас.
- Что ты имеешь в виду? - удивленно произнёс Слава.
- Помолчи. Помнишь тот день? Наш разговор с Каем? Тогда я догадалась спросить его о судьбе не только человечества, но и самих отражений. Вот и выяснилось, что с концом зимы на Земле не останется ни людей, ни только что зародившегося вида отражений. Они, существа, способные пережить любой холод, вне холода жить не могут. Мы же, люди, имеющие тела и выживающие в тепле, умираем от холода. Когда отражения поняли, что мы идеально дополняем друг друга, они придумали объединиться.
Слава остановился и непонимающе посмотрел на неё. Вера улыбнулась и подняла к небу свою прозрачную руку, любуясь ей. Потом намотала кончик шали на ладонь, показывая, как розовеет отогревающаяся кожа.
- Способность отражений контролировать температуру окружающей среды, приспосабливать сильное человеческое тело к холодам, их интеллект и человеческая приспособленность к теплу и возможность продолжать род вместе составили идеальное существо. Он живёт вот тут, - девушка показала на голову, - и делится со мной своими знаниями. Будто бы спит внутри меня, защищая от холода. Иногда я могу отдавать ему мысли, в основном когда уступаю место 'холодным эмоциям'. Мы одно целое. Так что, - Вера улыбнулась и посмотрела на Славу, - человечество переживёт зиму. Но только вместе с отражениями.
Слава покачал головой. Это казалось таким невероятным, что едва удавалось поверить. И всё же вот она, живая, привычная, говорящая и улыбающаяся совсем так же, как раньше. Может ли это быть правдой?
- А что будет, когда закончится зима? - спросил он. - Что будут делать отражения, живущие в людях?
Вера пожала плечами.
- Мы пока не знаем, но обязательно придумаем. Позже. Сейчас важно лишь одно - выжить вместе. А дальше мы разберёмся.
Она вздохнула, глядя на его лицо, и печально усмехнулась.
- Понимаю, в это сложно поверить. Звучит, наверное, как сущая нелепица. Забудь. Лучше иди домой, а то ты совсем замерз. - Слава и правда дрожал от холода, хоть и сам это даже не заметил. - Я была рада поговорить с тобой, - тихо прошептала она.
Слава медленно покачал головой, цепляясь взглядом за её лицо и будто ища в нём что-то.
- Я верю. И я не уйду.
- Почему? - спросила Вера без удивления. Как будто бы ждала таких слов или хотя бы надеялась на них.
- Эти два месяца с того дня, как ты ушла, - горло перехватило, но он продолжал, - я как будто и не жил. И, вернувшись, жить не буду. Поэтому, как бы не выглядел твой мир, я хочу быть в нём. Его частью. Мне тоже тебя не хватает. Прошу... позволь мне стать таким же?
Вера пытливо посмотрела ему в глаза. Её светлый, но при этом на удивление теплый взгляд выглядел взволнованным.
- Я бы хотела этого. Очень. После всех тех, кого отняла у меня зима, дать тебе замерзнуть насмерть... Я бы не смогла. Но уверен ли ты в своём решении? Люди - мы не сможем им ничего объяснить. Только забирать по одиночке к себе, медленно увеличивая наше число. Ты никогда не вернешься домой. Готов ли ты к такому?
Слава медленно, но решительно кивнул. В горле образовался ком, должно быть, от волнения, но он уже знал, что собирается сделать.
- Готов. И я полностью уверен в своём решении.
Вера улыбнулась - с облегчением, по-человечески искренне, как когда-то давно.
- Тогда иди ко мне, - прошептала она и потянула парня за рукав куртки.
И почти теряющий сознание от окружающего холода Слава прикоснулся губами к её неожиданно мягким губам, целуясь как в последний - и первый раз.