Аннотация: ...Потому что он знает, что он мне приснился. Потому что он знает, что я его люблю. Потому что я его жду... Просто потому что я его жду. И кем бы я не была. И где бы я ни была. И с кем бы я не была. Просто потому что я его... жду.
Сумасшедший год подходил к концу. Год в котором было так много всего, год в котором было так много всех. Этот год. Длинная теплая осень с так долго не облетавшими листьями и вдруг в один день наступившая зима.
Ноябрь. Сладкий, в этом году не сладкий, в этом году - теплый.
Этот сумасшедший год. Вернулся муж, который исчез три года назад. Я наконец-то развелась и начала жить. Не важно как- важно жить.
Кафе. Простое, не дорогое кафе в котором можно курить и пить кофе с мороженным. Кафе в котором можно оставлять записки на стенах. Мы с подругой в этом кафе. Ради кофе? Нет, не думаю. Ради этих записок. Не помню уже кто из нас придумал эту идею, оставить здесь записки для наших мужчин. Для настоящих наших суженных.
Ручка зависла над маленьким листочком в клеточку вырванным из моего рабочего блокнота. В голове не единой мысли о том, что можно написать. В голове не единой мысли о том, кому написать. Тяну время, кажется, что эта записка может решить. Решить что-то. Любовь. Жизнь. Судьбу. Почему-то страшно ее писать. Страшно. Но нужно.
-Кому писать? Алю или Алексею?- Аль-Макс, идеальный персонаж, Алексей роковое имя сломавшее мне жизнь. Аль- суженный по роману, который написала она, моя самая любимая в этом мире подруженция. Алексей- так звали моего мужа. Алексей- так звали человека, которого я очень любила по ее роману. Как много в моей жизни из ее романа, или в ее романе из моей жизни.
-Алексею.- красивый, чистый голос. Ириш, как не подходит тебе это кафе. Ты слишком красива для него. Зеленые глаза, рыжие волосы, цвета морского рассвета. Оно слишком просто для тебя. Но зачем-то мы нужны здесь. И ты и я. И эти наши глупые записки. Ведь в жизни ни что не случайно.
-Алексей, ну что ж пусть будет Алексей.
Мне стало смешно, когда я представила, что мой муж здесь со своей второй женой читает мою записку... Почему до сих пор, даже со второй женой, мой муж? И свадьба фиктивная была, и не жили мы вместе никогда, и все же- мой муж. Мой муж. Так много в этом слове. Моей любви и моей боли. Моей мечты и моих разрушенных воздушных замков. Моего счастья и моих слез. Алексей- имя человека сломавшего мне жизнь. Разбившего мое сердце на куски. Мне понадобилось несколько лет, прежде чем я вновь, кажется начала дышать. Прежде чем я смогла склеить осколки во что-то, что стало биться. Во что-то, что вновь стало сердцем...
Что я могу сказать ему? Ведь ему. Ему и больше никому? Других на этом свете нет. Я однолюбка и он мой свет. Моя тень. И пусть женат. Он все равно мой. И я люблю его. Или просто... просто привыкла так думать? Нет, этим вопросам не место, что я могу сказать ему? Ему- моему Алексею?
И слова потекли вдруг на бумагу, словно кто-то писал за меня глупые слова, слова заклинания моей любви, моей надежды и веры в глупое чудо:
"Знаешь, а я тебя все еще жду
Знаешь, а мне без тебя очень плохо,
Знаешь, а я тебя люблю.
Знаешь, а ты мне наверное приснился,
Знаешь, а ты моя жизнь,
Знаешь, а ты моя судьба...
Знаешь, я тебя жду, очень-очень жду.
Знаешь, приходи- я верю, верю и люблю"
Е-мейл, и как всегда росчерк под словом "твоя". Не знаю, откуда это у меня. Дурацкая привычка, всегда. И пусть письмо написано моим мелким почти бисерным почерком, в конце всегда, на треть страницы твоя, и подчеркнуть слово так, что чуть не прорвать страницу. Может быть просто пытаюсь подчеркнуть свое отношение... не знаю. Просто всегда в подписи не имя или что-то, а слово жирно подчеркнутое слово "твоя".
Мы ушли с этого кафе. Бродили по набережной, солнце медленно закрашивало небо в красно-фиолетовый. Ирина вдруг сказала:
-А записки были лишними. Они не ходят по таким кафе.
Я и так это знала. Они не ходят по таким кафе. Тогда я думала, что на этом свете больше нет людей, которые смогут меня приручить. Я не знала, что когда-то я просто вдруг перестану дичится и сама пойду в руки. В руки, которые не попытаются поймать, подманить, обмануть. Я сама подойду к вдруг протянутой руке. Тогда не знала. Но заклинание на листочке в мелкую клеточку приколотое круглой кнопкой к стене уже было написано. Уже.
***
-Сука. - удар наотмашь. Голова мотнулась. Рыжие волосы плеснули волной. Упали на лицо, почти такие же красные как медленно закапавшая с разбитых губ кровь.- думала уйдешь? Опозоришь меня?- еще один удар.
Страннее светло-карие глаза. Руки нагребающие горсти земли. Платье еще было белым. Откуда в дворянке, графине Де Ла Флор столько силы? Не уже ли любовь придала этому хрупкому существу такую стойкость?
Маркиз де Ранш нависал над девушкой. Лицо перекошено от злобы, он кричал на нее брызгая слюной. Свита дружков и прихлебателей в отдалении наблюдала за жестоким избиением. Сбежавшая из под венца невеста заслуживала большего...
Она держала за руку убитого жениха, запачканное кровью, грязь лицо с дорожками от слез оставалось красивым. В глазах - ненависть. Волосы- как языки пламени этого костра ненависти.
Маркиз намотал на руку это пламя и дернул девушку заставив встать с колен.
-Ты будешь просить прощения. Ты будешь просить пощады. Ты будешь целовать мои сапоги называя хозяином.
В странных светло-карих глазах ненависть уступает место презрению. Она сплюнула кровь, отерла рот рукавом.
-Никогда.
Маркиз выплевывал в ее лицо слова:
-Я сделаю тебя своей собакой.
Она улыбнулась разбитыми губами. Пусть больно. Пусть горько. Чего теперь боятся, когда Ланс мертв? Чего теперь боятся, когда ее поймали. Сбежавшей невесте нет прощение. Да и теперь смерть во спасение. Ведь там, по ту сторону вечного моста ее ждет Ланс. Человек которого она любила больше неба и солнца. Больше себя. Человек, которого она просто любила. Ланс... И его убила эта жирная скотина. И после этого... что страшнее, того, что Ланса больше нет? Что страшнее его пустого тела лежащего на холодной земле. Ведь все дело в земле. В той проклятой земле, что принадлежала ей. Маркизу не нужна она. Нужна только земля.
Она бы отдала ее так. Только бы позволили быть с Лансом. Только бы отпустили с ним. Побег был безнадежен. Но они бежали. И теперь ее земля пропитана его кровью, а меч словно крест на могиле- пригвоздил его к этой земле.
Чувств нет. Боли нет. Страха нет. Ничего нет. Кроме осознания того, что Ланса больше нет... кроме осознания того, что Ланс мертв...
Она плюнула маркизу в лицо. Тот взвыл. Вновь ударил.
-Асмадус!
Невысокий старик в длинном халате. Колдун, звездочет. Не страшно. Все равно. Лишь бы скорее туда по вечному мосту, что бы к Лансу...согнувшись подобрастно к маркизу.
-Преврати эту суку в собаку.
А ведь старику ее жаль. Он не хочет. Он очень давно знает графиню. Умную. Красивую воспитанную девочку. Которая очень сильно любила.
-Маркиз, нельзя. Не время для волшебства.
Но сталь- лучший аргумент. Даже лучше золота.
Очерченный круг странных знаков. Глупые, ничего не значащие слова. И что-то пронзило ее. Скрутило. Сломало. Пронзило.
***
Декабрь, суматошный рабочий день. Бизнес-план радио, вступление в партию, годовые отчеты, новые клиенты, рекламные ролики. Голова кругом, от дел задыхаешься, а так хочется домой. Упасть на диван, что бы кто-нибудь сунул в руки горячую чашку чая и просто смотреть MTV, просто смотреть и что бы никто не трогал. Но до конца рабочего дня еще больше двух часов, и еще работа и работа.
-Там новый клиент пришел.- сказала Аленка заходя в монтажную, где я пыталась подобрать музыку к ролику. Пришлось все сохранять и идти смотреть кто же там.
Молодой человек, серо-синие глаза. Не высокий, крепкий. Обыкновенный. С великолепным голосом. Когда работаешь на радиостанции поневоле начинаешь обращать внимание на голоса. Вот и у него был такой красивый голос. Не бархатный. В нем чувствовалась сила. В нем всем чувствовалась сила. В манере говорить, движениях, в глазах.
Как получилось, что я поймала взгляд его серо-голубых глаз? Просто получилось. Серо-голубые глаза, с притаившемся в них серьезным опасным зверем. В нем была грация волка. Опасность волка. Улыбка на улыбку. Взгляд на взгляд.
И тут же как на зло, еще один клиент по тем же самым акциям. Журналист взял верх над флиртом.
-Скажите, а кто скупает акции?
В ответ тишина. Почти весь коллектив почему-то был здесь сейчас. Между мной и им. Бухгалтер, главный редактор, ведущий эфира, я. Они так все мешали. Мешали ловить взгляд его серо-голубых глаз. Мешали слушать голос. Они просто все мешали. Хотя их словно и не было между нами. Между его голосом и мной. Никто не видел этой тонкой ниточки интереса между мной и им. Никто не видел. А мне казалось видят. Слышат...
Бухгалтер ушла печатать счета. я сидела напротив, на кожаной ручке дивана, со стульями слишком большая проблема. И спрашивала что-то.
Он вдруг:
-Я бы хотел спросить, а что вы делаете вечером?
Такой банальный и такой важный вопрос. Вопрос, который я слышала впервые в своей жизни.
-А что есть предложения?
Я не соображала ничего. Не понимала. Волна адреналина. От кончиков пальцев до волос. Сердце быстрее, теперь я не я. И все вокруг не правда. Все вокруг не реально. Все вокруг не возможно. Я просто не могу позволить ему так просто уйти.
- Конечно, например встретится, я бы рассказал Вам о фондовых рынках.
-Тогда я сегодня вечером ужинаю. С Вами.
А про себя мольба, что бы бухгалтер не вынесла счет одному ему. Что бы им двоим одновременно. Но только не ему первому. Только не ему. Ведь тогда он уйдет. Уйдет возможно навсегда. А я так не хочу этого...
Бухгалтер принесла счета. Одновременно. Им двоим. Они поднялись и направились к выходу. Я в след. Проводить дорогих гостей. Дверь закрыть за ними. Он вторым. В глазах вопрос. наверное в моих ответ. Не помню... просто не помню. Слегка прикрытая дверь и мы на пороге. Улыбка на улыбку, номер телефона на номер телефона. Фраза на фразу:
-Я позвоню?
-Я буду ждать.
Я просто буду ждать.
Имя на имя:
-Алексей.
Сердце подпрыгнуло... он так похож...я забыла собственное имя. Через паузу в несколько секунд
-Наталья.
Показалось или голос действительно как-то странно сел?
Дверь закрылась за ним. С замирающим сердцем я обернулась к коллективу, все занимались своими делами, никто ничего не заметил...
А в голове мысль- не позвонит. Зачем ему я? Так не бывает.
Бывает. В пять звонок. Встреча в "Бистро". Его голос в телефонной трубке- казалась я его всегда слышала. Я всегда его знала. Густой, осязаемый голос.
В "Бистро" я первая. Подошла брать чай, и тут же зашел он. Улыбнулся. И я улыбнулась. Официантка не спросив ничего подала два чая.
Потом китайский ресторан, лимон и коньяк. Потом медленный танец. Группа "Ненси", "дым сигарет с ментолом". Моя любимая. Наша любимая с тем Алексеем. Наша первая с этим Алексеем. Его руки. Его запах. Его глаза. Я всегда знала их. Знала много лет. Наверное всю жизнь. Наверное вечность. Не знаю откуда- я их знала. Я им доверяла. Внутренний голос не кричал свое обычное: "Стой, обожжешься, будет больно". Он молчал. Ему нечего было сказать, а быть может я просто не слышала или не хотела его слышать. Ведь рядом был он- Алексей. И грань "почти-похож" давно стерлась. Сердце забилось в горле. Тяжело. Уверенно. Память любви плеснула в кровь и забурлила по венам.
Мой. И пусть москвич. И пусть в командировке не надолго. И пусть 31 год. Не важно. Мой. Желанный. Долгожданный. Просто мой. Тот который был три года назад. Тот который снился. Тот которого придумала. Мой.
***
В круге на дрожащих лапах стояла волчица. Серая, только кончики шерстинок рыжие. Словно опаленные солнцем. Или огнем.
-Вот как? Волчица...Это и к лучшему. На волчицу мы будем охотится.
Свита взвыла в одобрении. Волки- на то и нужны что бы их убивать.
Ноги вдруг стали послушными. А тело ловким. Она побежала. За ней неслись кони. Летели арбалетные болты.
-Беги, девочка, беги- шептал старик Асмадус.- я сделал все что мог. Теперь просто беги девочка.
Он обернулся к лежащему на земле Лансу. Слезы скатили по морщинистым щекам.
-Сын, я не дам тебе умереть.
Он сделал все что мог. Он дал ей шанс. Он вернул его душу. Если она сможет выжить сейчас- она вернется к Лансу. Любовь спасет. Любовь поможет. Месяц, и руки Ланса смогут снять заклятие. Любовь, и одно прикосновение к шкуре опаленной огнем ненависти, любви и солнца волчицы все вернет и даст им второй шанс на счастье.
А ей нужно просто бежать...
Бежать. Вот только бежать больше было некуда. Бурная река рваной раной преградила путь. Погоня приближалась.
Гибнуть. Одной? Пусть волчица. Но разум человеческий. Разум и глаза у волчицы с опаленной шерстью.
Когти скользят по коре наклонившегося дерева. Но волчица упрямо карабкается выше и выше. Гибнуть. Так гибнуть с честью. Все равно умирать, но прихватить туда с собой маркиза.
-Осторожно, графиня. С мечом нужно быть аккуратней. Это совершенство. Сталь словно, Вы графиня. Ее закалил огонь- такой же как Ваши волосы. И она так же холодна и прочна, как Вы графиня.
Молодая девушка сменила хват. Отбросила с лица пряди жидкого огня волос.
-Защищайтесь!- холодная сталь блеснула солнечными брызгами. Учитель едва успел отшатнутся...
-Где она?
Погоня выехала на поляну. Река. Лес. Куда делась волчица? Кони фыркали нетерпеливо перетаптываясь на месте. Люди привставали на стременах оглядываясь.
-Что будем делать, маркиз?
Маркиз перезарядил арбалет.
-Разделимся. Она где-то здесь. Шкатулку золота за голову волчицы.
Шпоры вонзились в лоснящиеся от пота бока, кони захрапели и рванули. На поляне остался лишь маркиз, болт не ложился в арбалет. Дрожали руки. От азарта. От предвкушения. От жажды смерти бушевавшей в крови.
Болт натянул струну. Маркиз поднял арбалет на уровень глаз проверяя. На него смотрели ее светлые глаза. Человеческие глаза на волчьей морде. Волчица вздернула верхнюю губу в беззвучном рыке. Лапы оттолкнулись от дерева, тело распласталось в полете.
Палец маркиза дернул спуск.
Стрела пробила ее тело. Но полет было уже не остановить. Волчица ударила, выбила маркиза из седла и они покатились по земле.
***
Встречи каждый день. В пять вечера звонок. Его густой, до боли родной голос:
-Привет. Как дела.
И мое обычное:
-Нормально, а ты как?
-Встретимся?
-Конечно...
Кафешки. Рестораны. Бильярдная. С ним. Так хорошо его просто слушать. Так хорошо его просто слышать. Как хорошо просто с ним быть. Как хорошо, что он есть.
Я влюблялась. Бесконечно. Просто. Или это оживала память? Я влюблялась...Тонула в его голосе и глубине серо-голубых глаз.
***
Рвать горло было так просто. Просто сомкнуть клыки на мягкой податливой коже и кровь хлынула в пасть.
Он не сопротивлялся.
Он был мертв в тот момент, как она прыгнула. Сердце не выдержало.
Арбалетный болт застрял в боку.
Вырванное горло маркиза, ее морда в крови. Волчица постояла над трупом склонив голову на бок, прислушиваясь, ловя признаки жизни. Но очень сложно быть живым, когда тебе вырвали горло.
Боль. Усталость. Темнота. Она куда-то шла. Она зачем-то шла. И упала. Морду, лапы, грудь обнял льдистый холод реки. И темнота накрыла ее. Накрыла вместе с холодом.
Ланса, чуть дышавшего, но все же дышавшего подобрал лесник. Привез домой, было видно что парень не из простых. Дорогая одежда, дорогое оружие, не испорченные тяжелой полевой работой руки.
Жил лесник с женой и молодой дочерью, которая и стала ухаживать за Лансом.
Мать и дочь долго шептались в дальнем углу дома. Дочь не отходила от Ланса.
Через неделю лихорадка кончилась. Рана стала на удивление быстро затягиваться. Через месяц дочь лесника стыдливо покраснев скользнула в кровать Ланса...
Она нашла этот дом. Худая, в репьях, но живая- нашла дом и поняла, Ланс жив. Он был там. В этом доме. Она видела его в краешек окна.
Собаки молчали, когда волчица кралась по двору к крыльцу.
Ланс ведь любит. Ланс ведь узнает. Ланс ведь поймет...
Скрипнула дверь, волчица упала в тень. За этот месяц она научилась бояться. На крыльцо вышла пара. Ланс узнала она по запаху, было кинулась. Но рядом девчонка. Острый нюх сказал ей, что эти двое уже были вместе.
Острый слух- спасение хищника. Острый слух -погибель человека.
-Я люблю тебя. У меня есть дом. Замок. Моя невеста погибла. Теперь все земли мои по завещанию. Я богат...
Глупое хихиканье девчонки...
Все дело лишь в земле, думала волчица. В той земле, за которую умерли родители. В той земле, которую Ланс пропитывал своей кровью. Все дело лишь в земле.
Она осторожно, что бы никто не заметил выкралась со двора.
Любовь могла спасти. Спасти одно прикосновение. Но не знал старый маг, что любви может и не быть...
***
Четвертый день знакомства. Мы приехали в его гостиницу. Коньяк и глупый фильм о супер -шпионах по телевизору. Коньяк и лимон. Потом русский бильярд. Оба не помним правил. Просто мы вдвоем.. Первый раз не в танце рука скользнула на талию. Первый раз не в танце обнял и прижал к себе. Первый поцелуй. Легкое касание мягких ласковых губ. Мне так много нужно было ему сказать. Но я не сказала ничего. Наверное зря.
Второй раз в жизни я не играла. Я просто поверила. Я просто открылась чувствам. Я знала, что он уедет, а я останусь опять. Как тогда. Я знала, что потом будет больно. Я уже понимала, что без него- не смогу. Я знала, что его кто-то ждет. Его просто не могут не ждать. Он слишком заметный. Он слишком надежный. Он просто слишком. В 30-ть лет такие свободными не бывают. Не бывают...
Потом вновь его номер, его крепкие руки. Манящие, дразнящие легкие поцелуи. Поцелуи обещающие блаженство. Поцелуи зовущие и интригующие.
По поцелую всегда понятно, твой это человек или нет. Я целовалась со многими. Но никто и никогда не целовал меня так. Ни чей поцелуй никогда не вызывал такую реакцию моего тела.
Он был моим.
Что смогло удержать от шага переступить тонкую грань в тот вечер и по настоящему стать его не знаю. Казалось такой силы не существовало.
Я написала в тот вечер подруге: "я схожу с ума и мне кажется я боюсь его потерять". Она мне ответила: "тебе еще нечего терять. Слишком рано". Но мне уже было что терять. Уже было. С первых минут когда я встретила взгляд серо-голубых глаз мне было что терять. Его. Алексея.
***
Волчица лежала на опавших листьях укрыв нос кончиком хвоста. Ей было плохо. Словно сердце вырвано и трепещется рядом на опавших листьях. Ни есть. Не пить. Не дышать. Зачем, когда уже ничего не осталось? Когда уже совсем ничего не осталось...
Лес накрыл пожар. Она чувствовала запах гари, видела бежавших зверей- но ей было все равно. До тех пор пока пламя не подобралось слишком близко...
Что это было? Инстинкт зверя, которым она теперь стала? Не было ответа. Она не помнила, что было. Она не помнила как было. Она помнила только как мелькали деревья, сливаясь сплошной чернотой. Она помнила как за ней ревел огонь...
На том берегу реки она долго смотрела на смерть живого...
И стала жить. Не важно как. Не важно какой. Просто стала жить.
Волчица притаившись в кустах наблюдала за сражением. Она уже неделю шла за небольшим отрядом. Сама не зная зачем. Просто шла. Просто ей хотелось к людям. Просто.... просто среди воинов был один. Поразительно схожий с... Лансом. Пусть она вновь начала жить. Пусть, но забыть любовь ни в чьих силах. Даже волчьих. Его звали Лас. Тот же цвет волос и почти такие же глаза. Вот только рука Ланса никогда не знала тяжести меча. Вот только не было в Лансе такой хищности. Лас был волком. Вот только волком на двух ногах.
Она шла за ними.
Он видел ее. Она знала, что видел. Он стоял в карауле, когда вдруг его взгляд столкнулся со светлыми волчьими, и в тоже время не волчьими глазами. И что- то было в них . что-то заставившее опустит арбалет и просто смотреть. В странный волчьи и совершенно не волчьи глаза.
С тех пор каждый вечер он смотрел в эти глаза. Не звал. И она не подходила. Просто смотрели. Маленькая тайна. Одна на двоих. Взгляд. Один на двоих. Взгляд двоих в один. Ему казалось или в этом взгляде была улыбка? Ей казалось, или в его взгляде было тепло?
***
Мне словно дали возможность прожить лучший кусочек моей жизни вновь. Тот, где я была счастлива. Счастлива потому что у меня была успешная работа, успешная учеба и друзья. Счастлива потому что у меня был любимый человек ставший моим мужем. Карьера. Учеба. Друзья. Любовь. Все в один миг сложилось карточным домиком. Сломав мне жизнь. Я думала не смогу встать. Не смогу выжить. Я спивалась. Я начала курить. Я потеряла себя в своей боли. Но выкарабкалась. Не знаю как. Просто выкарабкалась. Получилось. Но я знала, что больше у меня никогда не хватит сил выжить если это вдруг повторится. Я поклялась больше не любить и никому не верить и никому не доверять... и держала клятву, до тех пор пока Алексей не пришел в офис радиоредакции. Ее было так легко держать. Ведь все кто был- были не им.
Он на работе. Я на работе. Вечер в ожидании его звонка. Вечер в ожидании его слов. Вечер в ожидании его. Ничего не клеится- если он не позвонит. Если не услышу его густое: "Привет". Просто привет, а с сердца камень. А глупые мысли о том, что уже нашел другую из головы вон. День без него- не пытка, а словно сон. Я не помню его. Не помню ничего...До его звонка. И лишь после его: "привет"- я просыпаюсь и начинаю жить...
-Скажи мне.- его серо-голубые глаза. Как глаза того. У вас одни глаза на двоих. Такие похожие. Только твои старше и мудрее. Только его моложе и с золотыми искорками. В твоих искорки давно погасли оставив лишь пепел сгоревших надежд. Поэтому твои глаза более серые, как зимнее снежное небо. И я люблю твои глаза. Его я забыла. Эти мелкие детали. Не знаю зачем они сейчас. Наверное я просто не знаю, что сказать. Потому что сегодня ты уходишь от меня навсегда, как когда-то ушел он. Улетаешь в тот город, где тебя кто-то ждет. Я всегда знала, что тебя там ждут. Таких как ты не могут не ждать. Улетаешь от меня. Навсегда. Я знаю не вернешься. Я знаю. Я знала это с того момента когда впервые увидела. Сказать тебе все? Сказать, что я не знаю как жить без тебя? Сказать, что всю свою жизнь ждала только тебя? Сказать, что люблю? Сказать, что сейчас сердце рвется от боли? Что сказать... Лешенька, милый, что я могу сказать тебе чего ты не знаешь? Зачем мне это говорить? Что бы ты улетел с тяжелым сердцем и осколками моего сердечка в кармане? Я выбрала тогда быть с тобой. Пусть ты уходишь сейчас. Ты был у меня... просто теперь я поклянусь никогда ни к кому больше не привязываться. Никого не любить. У меня получится. Если я смогу пережить твой уход. Если я просто смогу пережить. Если я просто смогу выжить.
-Наташ, я должен знать. - твой голос. Как я люблю его. Густой, не много командный голос.
Кафе в аэропорту. Провожаю лишь я. Нет, есть еще кто-то с твоей работы. Но они не важны. На эти последние мгновения я не отдам тебя никому. Ты мой. Ты только мой. И не важно кто там тебя ждут. Все это время и сейчас ты только мой.
-Все?- голос тверже, говорю себе. Без чертовых слез. Без чертовой дрожи. Я же чертов журналист. Я умею им владеть. - Леш все ты знаешь сам. Зачем что-то говорить? Давай попрощаемся легко. Ты улетаешь навсегда. Это точка. Все было великолепно. Спасибо тебе за все.
Я накрыла его ладонь своей рукой. Провела пальцами. В последний горький миг.
Как много хочется сказать. О том, что я всегда буду помнить стук его сердца. Помнить о том, как клала ладошку на его грудь и сердце билось словно пойманная птица в моих руках. Помнить его запах. Не каких-то одеколонов. А его настоящий запах. Помнить его короткие русые волосы, которые мне казались бархатом. Его правильный профиль. Как хочется, что бы он остался со мной навсегда. Навсегда в моей жизни. Что бы можно было приходить домой к нему. Я научусь готовить. Я брошу работу. Я все сделаю для него. Вот только он это не примет. Не нужно это.
-Поехали со мной.
Я ждала этих слов. Ждала. С первых дней встречи... и с первых дней знала, что скажу нет. Потому что не могу ехать с тобой в твое никуда и быть там ни кем. Сидеть на его шее. Не могу начать с ноля. Здесь я- восходящая звезда, а там... да и не хочет он меня там видеть. Я знаю, что не хочет. Не любит. Это я люблю. А не меня. Как и в тот раз. Как тогда.
-Нет, Леш. Ты же знаешь.
Он не спросил ничего. Больше ничего. С ним всегда было легко молчать. Наши мысли так часто совпадали. Я смотрела на его точный профиль. Серо-голубые глаза. А секундная стрелка убивала последние мгновения нашего времени. Нашей любви.
-Ты просто знай Леша. Знай, что я тебя люблю. И я тебя буду ждать...- в моих глазах, но не на словах. Как боимся мы порой выглядеть глупо. Глупо в глазах любимых. Как боимся совершить ошибку за которую над нами будут смеяться. Наверное от того, что сами слишком серьезно относимся к себе и к жизни. Наверное от того, что сами не можем смеяться над собой.
Его рейс. Все не со мной. Он не может уйти. Второй раз так же. Второй раз остаюсь в аэропорту одна. Второй раз он уходит навсегда. Прощальный длинный взгляд. А ведь и ему тоже тяжело. Не вышел курортно-командировочный роман легкой игрой в любовь. Не вышел. Наши мысли так часто совпадали. Быть может и наши чувства так же? Быть может и наши чувства?
Почему я поняла это только сейчас? Почему только сейчас, когда слезы градом по щекам? Почему только сейчас, когда горло перехватила судорога и нет сил ничего сказать. Только целовать эти мягкие, такие ласковые губы.
Разжать пальцы. Отпустить его. Отступить на шаг. Отереть слезы. Сказать:
- Пока. Спасибо за все.
Его улыбка. Его шаг назад.
-Это тебе спасибо.
Поворот и шаг за шагом от меня. Как больно это видеть. Больно видеть как он уходит. Как хочется закричать на весь аэропорт:
-Останься.
Не закричу. Никогда не закричу. Он должен улететь спокойно. Он должен быть счастлив. Он заслуживает карьеры. Он заслуживает того, что бы его мечты сбылись. Он достоин.
Не кричать.
Не рыдать.
Не звать.
Просто стоять.
Просто смотреть в след.
Просто смотреть как он уходит.
Просто шептать люблю.
Просто шептать останься.
Просто стоять.
Просто смотреть.
Просто смотреть как он уходит навсегда.
Просто смотреть как он уходит навсегда из моей жизни.
***
Волчица задержалась на охоте. Она так и не научилась убивать и наслаждаться. Убивала потому что так было нужно. Убивала потому что нужно было жить.
Следы Ласа, и чужой посторонний запах. Запах оружия. Запах смерти.
Поляна заваленная трупами, и Лас, залитый кровью сражается с кем-то в черной одежде.
Она не могла его потерять. Вот здесь. Вот так. Потерять его вновь едва обретя. И глухо зарычав она бросилась на ближайшую спину.
Человек в крови вытирал меч от крови. Волчица в крови облизывала пасть. На расстоянии в несколько шагов.
Лас протирал меч и смотрел на волчицу.
Волчица слизывала кровь и смотрела на война.
Взгляд на взгляд.
Он просто протянул руку. Натруженную руку война покрытую шрамами. Тихо сказал:
-Иди сюда.
Волчица припала к земле сверкнув желтыми глазами, лапы дрожали. Ее всю колотила мелкая дрожь. Она не могла ступить к нему не шагу. Просто не могла физически. Казалось если она оторвет лапу от земли, то упадет и уже никогда не сможет встать.
Он вновь позвал:
-Иди сюда.
И она смогла сделать шаг. Сделать другой. Подойти и остановится на расстоянии руки.
И он опять тихо-тихо сказал:
-Иди сюда.
Она сделала еще несколько шагов. И лапы подкосились не выдерживая тяжести тела. Она уткнулась в его сапоги пахнущие кровью, смертью и чуть-чуть им и ее опять затрясло. Если б была человеком- она бы рыдала обнимая эти ноги. Но она была волчицей, ее тело сотрясала дрожь этих не выплаканных слез...
***
Я сотни раз проигрывала в голове варианты нашего расставания. Я была уверенна, что буду провожать его в аэропорту. Менялись варианты вопросов. Менялись фразы. Но всегда в моем воображении оставались не измены его серо-голубые глаза. Его голос. И то, как я остаюсь одна в пустом аэропорту. Вновь. Остаюсь...
Я думала мы будем вместе несколько месяцев. Я думала он улетит 7-го марта. Как и тот мой Алексей...
Все случилось намного раньше. Все случилось совсем не так.
***
Они шли вместе. Неделю. Она убивала для него. А он целовал ее в нос сухими губами. И обнимал ночью, когда они спали возле костра. А она... она вдыхала его запах, тыкалась носом в его шершавые ладони и впервые не жалела, что стала теперь волчицей...
***
Седьмое декабря. Полный день неприятностей. Не пишется ролик о ковролине и линолеуме. Поссорилась с коллегами. Дико разболелась голова. Алексей не позвонил не пригласил отобедать вместе. Как я привыкла к нему. За такой короткий срок. "Любоф" с первого взгляда.
Пришла домой пораньше и не снимая офисной одежды упала на кровать. Подремать. На душе так плохо, и голова словно раскалывается...
Открыла глаза. За окном уже темно. Телефон под подушкой. 17.49. в это время он обычно звонит, моя обычная мысль. Я закрыла глаза пытаясь добрать остатки вдруг прерванного сна. И тут же ожила телефон замурлыкав: "Самый-самый человек дорогой, самый близкий, самый родной, самый безупречный роман". Та мелодия, что я поставила на него. На моего Алексея.
-Внимательно.
-Привет.
Он всегда говорил "привет". И потом делал паузу. Не знаю почему. Его не торопливое. Такое весомое привет. Словно, он провел рукой по моей щеке. Мне хотелось мурлыкать от этого слова, тереться об это слово щекой, словно кошке. В этой паузе так хорошо было слышно его дыхание.
И потом:
-Как дела?
Я как всегда ответила:
-Нормально, а ты?
-У меня плохая новость. Ты можешь выслушать?
Сердце вдруг укололо и замерло. Губы свела судорога, та же что сжала горло.