Светает. Город просыпается. Шаги раннего прохожего разбивают тонкий лед тишины. Скрип колес тележки булочника придает объем звучанию рассвета. Чириканье пичужки за окном вконец пробуждает окрестность. Нестройный хор ее братьев и сестриц подхватывает утреннюю песню. В него вливается звяканье бидонов молочника, призывное кукареканье петухов из окрестных хибар и топот маленьких ног разносчиков газет.
Клубок серого тумана в пыльном углу комнаты начинает распрямляться, вытягиваться, обретать очертания. Вот на кончике одного из возникших отростков появляется нечто вроде руки - большой грубой с узловатыми пальцами. Затем рука уменьшается, становится изящней и тоньше - впору хирургу, пианисту, аристократу... Левая кисть , примерив миниатюрную женскую ручку, возвращается к тому, что выбрала правая.
Обозначились длинные,под стать рукам, ноги. И вот уже фигура высокого широкоплечего мужчины без лица стоит перед зеркалом.
Из коробки сердечком он долго и придирчиво выбирает себе глаза. Большие и томные отбрасывает сразу. Узкие , со злым прищуром тоже откладывает на следующий раз. Холодные стального блеска - вызывают интерес : примеряет и так, и эдак. Но останавливается на зеленоватых , в золотистую крапинку, неброских, излучающих тепло , располагающих к себе
С носом возится дольше. Наконец выбран тонкий, прямой ,лишь с оттенком намека на хищный изгиб.
Еще сложнее обстоит дело с улыбкой. Вот бесчисленное множество их, безжалостно наколотых на дверцу шкафчика. Трепещут, словно бабочки, рвутся на волю...
Эта коллекция - предмет его гордости. Знает по именам или прозвищам буквально всех, у кого их похитил. Было бы кому, рассказывал бы часами. Но нет рядом того, кто бы понял , а потому вспоминает все для себя, снова переживая азарт охоты, пьянящие мгновения маленьких и больших побед. Однако достаточно! За один присест не охватить всех сокровищ! Прерывает поток мыслеизлияний и тянется к пленницам.
Осторожно высвобождает одну из них - чуть смущенную, славную. Малышка, снятая с булавки, пытается улизнуть. Но не вырваться из цепких пальцев. И вот уже она красуется на лице симпатичного мужчины средних лет.
Над одеждой существо колдует недолго. Стандартный добротный, ничем ни примечательный костюм господина со средним достатком.
А что с чувствами? В каком настроении ему быть сегодня? На небе легкие тучки. Ну что ж, немножко меланхолии не повредит.
Он готов. Серая тварь выходит на охоту.
Снаружи уже вовсю кипит жизнь. Добропорядочный немного грустный господин средних лет с тросточкой неторопливо разрезает толпу таких разных и одновременно таких схожих, абсолютно противоположных ему самому людей.
Как настоящий гурман, мимоходом, обоняет запах их мыслей, улавливает цвет их эмоций .Пока что все слишком обыденно. Он проголодался , но не в его привычках насыщаться чем попало.
Возле массивной резной двери сталкивается со стремительно выбежавшей из дому девушкой. Прямые тонкие брови сведены на переносице в морщинку отчаянья ,губа прикушена, в синих глазах кипят боль и гнев.
Мужчина тут же догоняет ее:
-Простите, вы, кажется, обронили платок?..- кусочек батиста, обшитый нежным кружевом - нехитрая уловка, на которую попалась уже не одна излишне доверчивая душа.
-Нет, спасибо, это не мой... -Ей скверно. Не хочется никого видеть. Но этот господин со смущенной улыбкой и теплыми глазами тоже чем-то опечален. Он не выглядит ни навязчивым, ни опасным. И возникает неодолимое желание излить ему накипевшее, переполняющее сердце и стиснувшее горло.
Присаживаются в кафе на углу. Официант неодобрительно смотрит на юную особу в компании явно малознакомого ей мужчины. Не замечая этого, девушка раскрывается навстречу участливому собеседнику, вначале испытывая облегчение, затем - усталость и опустошенность.
Она уходит с посеревшим лицом и странным ощущением невозвратимой потери. Отныне ее жизнь будет проще, бесцветней, скучнее - без всплесков эмоций , без бурных радостей и острых печалей. Ей не суждено полюбить , не сподобится осчастливить другого. Не испытает участия к кому-либо, никого не подарит дружбой. Часть ее души корчится в мерзком брюхе, а в сердце девушки - гнетущая пустота.
Опустошивший же ее возвращается на улицу с приятным чувством насыщения. Слезы девушки жемчужинками перекатываются в кошельке. Но что там, на противоположной стороне? Тонкие ноздри трепещут, хищный нос улавливает крепкий аромат счастливого торжества. Бородач в небрежно застегнутом сюртуке окрылен новой научной идеей. Его победоносная улыбка так и просится в руки.
Невидимые щупальца в стремительном броске натыкаются на острый, словно бритва, ум. Тварь с шипением отдергивает их. На лжепальце появляется глубокая рана.
Высокий мужчина, прислонясь к стене, пытается перевязать палец кружевным батистовым платочком.
-Позвольте, я вам помогу, господин.- похожая на крохотную хрупкую птичку старушка сочувственно смотрит на него. Он слаб, вновь необходимо подкрепиться. Жадно тянется к старой женщине, пробует отхватить краешек ее сочувствия (может быть в нем есть крупинка злорадства, капелька радости, что несчастье приключилось с другим, обошло ее стороной). Но доброта ее подлинна, крепка и сильна. Такое ему не по зубам. Отрицательно машет головой:
-Спасибо, справлюсь сам.
Он бредет по улице, тяжело опираясь на трость . Весело подпрыгивая, навстречу несется маленький разносчик газет, размахивает пахнущим свежей краской новым выпуском. Цепкая рука хватает его за плечо, притягивает к респектабельному господину. У мужчины приятное лицо, но мальчику отчего-то жутко. Он хочет оторвать взгляд от завораживающих глаз в золотую крапинку, но не в состоянии это сделать.
Нежить отбрасывает в сторону выжатого, пошатывающегося от слабости мальчугана, который тяжело оседает возле афишной тумбы. Пачка газет валяется в грязи у дороги.
Прикрыв глаза, существо осматривается вокруг внутренним взором. И уверенно направляется к трактирчику в полуподвале. Здесь гуляет компания студентов. Их заводила кудрявый синеглазый крепыш полон счастливой самоуверенности, наивного чувства превосходства над окружающими.
Тварь с восхищением наблюдает за ним. Вот то, что ей нужно! Весь съедобный спектр эмоций. И эта завораживающая улыбка, этот манящий блеск глаз!
Этот юноша нужен ему целиком, весь, со всеми своими потрохами!
Тяжелая фигурная кружка, выпав из рук, разбивается вдребезги. Во все стороны разлетаются осколки и клочья пены. В источающей резкий запах пивной луже - тело, еще секунду назад кипящее жизнью. Оцепенение... Затем крики... Кто-то запоздало бежит за врачом.
Респектабельный господин , расправившись с последним кусочком того, что называлось душой, сыто рыгнул, деликатно прикрыв ладонью рот. Дерзкая улыбка трепыхается в бархатном мешочке, тщательно спрятанном в боковом кармане его сюртука.
...Высокий широкоплечий мужчина в пыльной комнате удовлетворенно пересчитывает свой улов. Жемчужинки-слезы ссыпает в высокую узкую вазу венецианского стекла. Пойманные улыбки разглядывает внимательно. Безжалостно сминая и выбрасывая малоинтересные, прихваченные случайно, походя. Заботливо распрямляя и прикалывая к шкафчику особые, коллекционные.
Утомленная, но сытая и довольная серая сущность, сбросив маскарадные одежды, клубком сворачивается в затянутом паутиной углу.
На дверце орехового дерева трепещут насаженные на булавки улыбки. Одна из новеньких - озорная, полная искрометного веселья , сиявшая утром на лице мальчишки- разносчика газет, неудержимо рвется на волю, бьется на остром стальном жале, причиняющем невыносимую боль при каждом движении...
Ее подруги, свыкшиеся с неволей, вяло шевелятся на своих остриях...