Никель торопился домой. Впрочем, в нестерпимом пекле полуденного зноя понятие "торопиться" соответствовало своему смыслу лишь наполовину. Ему безумно хотелось поскорее очутиться в прохладе и запахах своей кухни. А вот отекшие от жары ноги передвигались с трудом.
Завернул за угол, на противоположной стороне улицы возник родной подъезд. Герань на подоконнике третьего этажа дружелюбно и призывно затрепетала листочками. Но полицейский-светофор сурово сверкнул красным глазом, и Ник не отважился пересечь проезжую часть в недозволенном месте. Пришлось плестись к "зебре" перехода.
Заветная стеклянная дверь уже начала раздвигаться, зачуяв своего жильца, когда что-то липко-холодное шмякнулось на кончик выдающегося носа нашего героя. Он сразу отметил главные составные аромата: ваниль, клубника и сливки. Затем отступил к самой кромке тротуара, однако нашкодивший любитель мороженого уже успел шмыгнуть в свою норушку. Обозримые балконы, огражденные прозрачными стенками плексистекла, были пусты.
Вроде ничего особенного. Но в преддверии всепланетного фестиваля "Вкуснотища" любая нестандартная мелочь выбивала юного кулинара из равновесия. Как известно, люди его профессии просто помешаны на суевериях. Поэтому и в лифте Ник продолжал размышлять, к чему бы это - мороженое на голову.
Шагнув же за порог своей квартиры, и вовсе поник духом. Вроде бы, все на своих местах, но... Но нечто незримое, какие-то незаметные глазу, улавливаемые лишь интуитивно микроскопические детали свидетельствовали о незваном посетителе, побывшем здесь в отсутствии хозяина.
Разумеется, Никель сразу же бросился к книжному шкафу. Корешок с четким названием "Сопромат для третьеклассников" был на месте. На месте оказалась и древняя, изданная еще на прародине Земле "Книга о вкусной и здоровой пище", замаскированная этой фальш-обложкой. А вот заветная бумажка с уже выцветшими рукописными сточками, покрытая тончайшим нанослоем защитного пластика, словно испарилась.
Ник на всякий случай старательно перелистал томик, затем, крайне невежливо по отношению к престарелому возрасту издания, долго тряс его. Все было напрасно. Старинный рецепт королевского бисквита, писанный рукою прапрапрабабушки, исчез в неизвестном направлении.
На трясущихся ногах с трудом добрался он до самого любимого уголка своей квартиры и горестно поник за кухонным столом. Происшествие ударило прежде всего по сакральной вере в то, что покуда рецепт в его руках, никому не под силу победить Никеля на Олимпиаде представителя славного рода Смачниковских. Ибо подлинная рецептура была не только в голове и руках, но, прежде всего, в крови юноши, впитавшего ее с молоком матери.
Поэтому он взял себя в руки и проверил второй тайник. Рецепт, записанный на чип, лежал на своем месте. Больше нигде, кроме головы Никеля, его не было. Семейные тайны не принято доверять компьютеру. Несмотря на самые жестокие законы и наказания вплоть до лишения вкусовых и обонятельных рецепторов, хакерство процветало. В такой невероятно прибыльной отрасли, как кулинария,- увы! -водились подонки, утратившие все святое.
Смачниковский расслабился и занялся подготовкой. До Олимпиады оставалось всего пять дней. После получасовой прогулки по тридцатипятиградусной жаре следовало сделать десятикилометровую пробежку на тренажере, позаниматься с гантелями, решить шахматную задачу, послушать классическую музыку. И лишь потом он мог приступать к тренировкам по основному профилю.
Что поделаешь, как говорит известная пословица: "В здоровом интеллектуальном теле дух подлинного кулинара".
В качестве профессиональной подготовки он выбрал любимый десерт. Крем-брюле в фарфоровом горшочке уже почти подрумянилось до нужной кондиции, когда разудалый кодированный стук вместо привычного ультразвонка возвестил о приходе друга-соперника Радия.
Вздернутый носишко приятеля, невзирая на малую величину, отличался взыскательным нюхом. Последовала всегдашняя веселая словесная дуэль по поводу кардамона совершенно излишнего, по мнению Радика, в данном десерте. Затем друг стал серьезным и посетовал на странное ощущение, что в его собственном доме вчера побывали посторонние.
- Самое неприятного, что еще и наследили. Весь коврик у двери в клубничном мороженом. Пришлось у соседки Меди Серебровны Булочкиной "Чистоль" выпрашивать. Очень милая дама, ее дочка с тобой по соседству живет. Внучка все время у бабки вертится, секреты главных блюд перенимает.
Никель, торопливо снизил температуру в фазипечке. Он ничего не сказал о происшествии в своей квартире. Но подозрение в том, что приятель просто проверяет его реакцию, прибавило настроению мрачных тонов. Скверное расположение духа не улучшилось и после ухода Радия.
Пригорюнившись, Ник размышлял о превратностях судьбы и возможном предательстве друга, когда в дверь скребанули острыми коготками. Вслед за напористым музыкальным мяуканьем появилась соседская девчонка Бронька с кошкой Ртуткой на руках. Четырнадцатилетней девчушке по возрасту еще не полагалось участвовать во взрослых соревнованиях. Однако, судя по всему, ее семейный рецепт тоже стал объектом охоты неизвестного злоумышленника.
От всех этих событий голова у Ника пошла кругом: Он быстро спровадил соседку, бесцеремонно кышнув Ртуть, норовившую цапнуть листочек герани. И надолго задумался. Дохнувший в затылок злой умысел был в одновременном нападении на двух главных претендентов в победители "Вкуснотищи" по классу выпечки. Тревожила также информация Бронзы. Причем же здесь девчонка? Ее семейный рецепт - соус сациви -вообще из другой оперы, из иной категории нынешенй Олимпиады.
Как обычно, в самых трудных случаях Смачниковский обратился к лучшему другу. К сожалению, Вольфрама дома не оказалось. Не отвечал и мобильник. Никель забеспокоился. Но минут через двадцать огонек суперскайпа весело подмигнул ему, и третий "мушкетер" возник в голокресле напротив. Его классическое лишь чуть присыпанное веснушками лицо было серьезно, брови насуплены.
Выслушав сбивчивый эмоциональный рассказ потерпевшего, он несколько минут молчал, затем коротко спросил:
- Подозреваешь Радия?
- Не знаю, - замялся Ник. - Сам понимаешь, странная история, невольно приходит в голову, не он ли заварил эту кашу, а затем заглянул ко мне с распросами, чтобы отвести от себя подозрения. Бывало ведь, что из-за кулинарного рецепта лучшие друзья становились врагами. И убийства из-за угла на этой почве...
- В таком случае, мне следует не доверять и тебе.
Никель ошеломленно мотнул головой:
- Как? И у тебя побывали?
Рам пожав плечами, кивнул головой:
- Если не забыл, я ведь тоже претендент на "Золотой коржик".
- Понимаешь, меня смутило, что Радик, не сказал точно, исчез рецепт его прапрадедушки или нет. Говорил только о своих ощущениях таинственного непрошеного гостя. Вот мне и показалось, что он просто проверяет мою реакцию, упреждает подозрения.
- Но ведь ты тоже не сознался в пропаже семейной реликвии, - осадил его Волфрам. - Понятно ведь, что это только символ. Сомневаюсь, что рецепт существовал в единственном экземпляре.
- А что я рыжий? Как все, так и...- Никель запнулся и покраснел, глядя на огненную шевелюру Вольфрама. Но тот и глазом не моргнул, даже поддакнул:
- Все мы не "рыжие".
Несколько следующих дней прошли без происшествий. Правда, Никель принимал все меры предосторожности. Уходя, закрывал окна, многократно проверял запоры, включал сигнализацию. Но затем, как раз накануне соревнований, когда он в который раз отрабатывал все движения и мысленно повторял заветную рецептуру, в комнате загрохотало.
Перепачканный мукой Смачниковский потрясенно смотрел на опустевший подоконник. Внизу среди черепков и рассыпанной земли под нещадным солнцем увядала несчастная герань. Не помня себя от ярости, не дожидаясь лифта, Никель в считанные секунды преодолел несколько лестничных пролетов. Дрожащими руками разгреб комья. Пусто! Чипа с рецептом - как ни бывало! Он потянулся к черепкам и невольно отпрянул. На одном из них бело-розовой кляксой растекался клубнично-сливочный пломбир. И опять - никого на балконах, взбегающих к высокой крыше над злополучным местом гибели цветка...
Из-за всех треволнений он чувствовал себя совершенно разбитым и вечером накануне соревнований, вытащив парадную форму кулинара, обнаружил, что в спешке забыл приклеить к поварскому колпаку свой фименный значок. Как назло, сшивающее-склеивающий спрей закончился. Можно было заказать через И-бей, но не хотелось ожидать два часа прибытия посылки. Перед ответственным соревнованием следовало выспаться и отдохнуть.
Никель поднялся на два этажа и уже собирался позвонить в знакомую дверь, когда розовое пятно на балкончике лестничной клетки привлекло его внимание. Макнул палец в благоухающий клубникой и сливками сироп, тихонько присвистнул. Итак, все встало на свои места. "Зачем вы, девушки, красивых любите..." - припомнились ему слова старинной земной песни.
Веселый щекочущий азарт, возникший в то мгновение, больше не покидал его.
Председатель МОК Санчо Бюль-Бюль Джонсон проникновенно говорил о высоких идеалах потомков металлургов, колонизировавших когда-то дикую планету, а затем создавших тут великую цивилизацию и ее благороднейшее проявление - высокое кулинарное искусство, корни которого зижделись на великих земных традициях и высоких моральных качествах, полученных от предков. Когда он отметил честь и твердые принципы участников соревнования, Смачниковский вполголоса произнес:
- Да, на этой Олимпиаде украденный рецепт не может принести победу вору.
Оба друга-соперник, стоявшие возле него, повернули головы в его сторону.
- О чем ты?- спросил один.
- Ты уверен? - прозвучал вопрос второго.
Никель был совершенно уверен в этом, даже не заглядывая в прапрапрабабушкино судоку, хранившиеся в одном из его детских альбомов школьного рисунка от руки и уточнявшее некоторые детали рецепта.
Хотя, по правде сказать, после завершения кулинарного конкурса ему было грустно слышать уничижительные слова судей в адрес того, кого он прежде считал настоящим другом.
- Не понимаю , как он мог положить в бисквит такую дикую дозу имбиря? -потрясенно твердил Радий, поглаживая серебряный "коржик", украшавший его грудь.
Смачниковский поправил свою золотую награду и терпеливо объяснил:
- Он так надеялся на свое воровское искусство, что, не задумываясь, принял на веру буквально все написанное в рецепте.
-Но ты ведь вычислил его еще до конкурса? Теперь я понял смысл твоей реплики во время открытия.
- Да, я разгадал его план, когда увидел следы клубничного мороженного неподалеку от дверей Бронзы. Мы не брали ее в расчет, а он бессовестно вскружил голову этой девочке-подростку и сделал ее орудием своих грязных делишек. Она частенько забегала ко мне и потихоньку вела разведку, а затем караулила на балконе, покуда Волфрам орудовал в моей квартире. Еще вначале этой грязной истории я удивился, почему он не ответил на мой звонок сразу. Естественно, ему это было не с руки, ведь мобильник высвечивает координаты говорящего, а Вольфрам в эту минуту находился у Броньки и послал ее с кошкой разведать, что да как. Думаю и кошку он подготовил для вынюхивания чипа.
Ну а затем Ртутька забралась через открытое окно и сбросила горшок с геранью на улицу. И опять Бронька стояла на стреме, покуда кошка утащила чип.
У тебя она тоже наследила в подъезде в день ограбления. Крутилась возле дверей, пока наш "медвежатник" орудовал в квартире. Если бы ты пришел раньше, нашла бы предлог выташить тебя к своей бабушке, твоей соседке Булочкиной. Судя по всему, клубнично-сливочный пломбир помогал Бронзе, прикрывая своего "героя", долго торчать на балконе в эту дикую жару.
Кстати, чересчур большая доза аммония из-за которого бисквит нашего "друга" получился слишком рыхлым, - не из твоего ли это рецепта?
- Верно!- хлопнул себя по лбу Радий. - Мой прапрадедушка, как и твоя прародительница, специально дал некоторые ингредиенты в неправильных пропорциях, а...
-...правильные пропорции зашифровал на каком-то отдельном листочке, -хихикнул Никель.
- Ни один настоящий кулинар не купится на такой простой трюк, - хмыкнул его друг.
- Настоящий профи не станет добиваться победы путем воровства, - назидательно ответил Смачниковский и задумчиво добавил, - самое главное, Вольфрам не смог достичь еще одной цели, посеять в нас суеверное сомнение в своих силах. Понимаешь, легко поддаться панике и вообразить,что без талисмана в виде листочка с фамильным рецептом ты обречен на поражение. Ты - молодчина, суевериям не подвластен. А вот со мною, честно говоря, это едва не случилось. Но, когда понял, что произошло и что ожидает ворюгу, сразу успокоился. Тем более, что я, хотя и взял за основу семейное творение, добавил много своего, нового.
- Я тоже. Без этого в искусстве никак, - подтвердил Радий Пышкин.
На Вольфрама было больно смотреть. На побледневшем лице как никогда ярко выступили веснушки. Броня утешающе коснулась его руки.
- Отстань, макосявка!- грубо оттолкнул девчонку ее кумир и вскрикнул, отдернув окровавленную руку. Укусившая его кошка шипела.
Бронза прижала маленькую защитницу к груди.Было горько и больно, но наваждение рассеялось. И она вдруг впервые подумала, что "честь" и "совесть", о которых так много твердили предки-земляне, отнюдь не пустые слова.