Князь Генемин едва сдержался, чтобы не скомкать лист гербовой бумаги с пришлепнутой внизу увесистой печатью красного воска. На его породистом лице, застывшем в подобии высокомерной маски, проступили предательские красные пятна, а красиво очерченный рот вытянулся злой тонкой нитью. Этот выскочка король Силантий имел наглость ТРЕБОВАТЬ что-то от представителя гораздо более древнего рода, чем его собственный! В свое время лишь ошибка судьбы да происки врагов-завистников лишили княжеских предков законного места на троне. Корону получил не родовитый обладающий реальной силой боярин, а мелкопоместный отрок, который никому в думе не внушал опасений. И роковое это событие - увы! - стало началом упадка прежде влиятельного и могучего семейства, последний потомок которого прозябал вдали от королевского двора и лелеял мечты о возвращении былого величия.
И вот теперь король Силантий повелевал Генемину отрядить к нему княжеского мага, слухи о котором непонятным образом дошли до столицы. Рослые стражники застыли за спиной чуть сгорбленного худощавого господина довольно почтенного возраста, который невозмутимо стоял перед переполненным кипящими эмоциями князем. Королевский посланник прекрасно понимал, что лишь хорошее воспитание и умение держать себя в руках не позволяет булькающему содержимому княжей души выплеснуться наружу. Мрачные заросшие лишайником выщербленные стены древнего уже начавшего разрушаться замка служили прекрасным обрамлением для этой сцены.
- Ваше Сиятельство! - учтиво, но без подобострастия обратился прибывший господин к Генемину. - С подобным приказом посланники Государя в течение последних месяцев объезжают все города и веси Империи. - Он еще раз церемонно склонил голову, затем откинул со лба упавший локон новомодного парика. - Мне право неловко отдавать приказание вам, князь, лицу столь родовитому и могущественному. Однако это повеление самого Всемилостивейшего Государя. Нам необходимо привезти королю мага, который служит при вашем дворе. И это, к моему величайшему сожалению, обсуждению не подлежит.
Генемин, не мигая, рассматривал наглеца. Да, это был типичный представитель так называемого "нового дворянства", серьезно потеснившего древнюю родовитую знать: дерзкий, хитрый и...умный. Подобные худородные выскочки, облаченные в иноземные одежды, теперь заполонили королевский дворец. И ведь не подкопаешься, говорит вежливо и, вроде бы, по делу, да только нет в нем настоящего почтения, нет положенного подобострастия. Пожалуй, даже наоборот, - чувствуется скрытая насмешка. Даже глаза вон не потупил, выдержал тяжелый взгляд владетеля. И эта его ироническая игра словами: к князю обращается по вновь заведенному "Ваше Сиятельство", а Силантия именует по старинке "Всемилостивейший Государь". Генемину и в этом чудился подвох, вроде бы сам он, как князь, теперь нечто сиюминутное, а вот король извечен и вечен.
Молчание стало тягостным. В звенящей от напряжения тишине послышалось совершенно неприемлемое сейчас кудахтанье кур на заднем дворе. Генемин разомкнул уста и холодно процедил:
- К великому моему прискорбию, выполнить королевскую волю не могу. Мага сейчас в моих владениях нет. И когда он вернется мне не ведомо. Да и вернется ли, - тоже.
Господин в парике вопросительно изогнул бровь, даже не пытаясь скрыть совершенно непристойный намек на недоверие к словам высокородного князя. Рука Генемина непроизвольно сжала рукоять кинжала на поясе, и он про себя даже чертыхнулся. Жаль, что застали его одетым по-домашнему, вот так попросту, без меча или сабли. Нужно бы одним махом отрубить голову мерзавцу, который стоит напротив. А тот даже движения защитного не сделал и губы по-прежнему держал сложенными в вежливую улыбочку, только голос его стал суше и строже:
- Милостивый Государь! Мне дан строжайший приказ в случае отсутствия мага произвести расследование. Прежде всего, я обязан убедиться, что чародей действительно не находится на территории ваших владений. Если же его нет, то необходимо получить точные разъяснения, куда именно, с какой целью и насколько он отбыл. Мы должны последовать за ним, куда бы он не отправился, и живым и невредимым доставить в королевский дворец. Так что позвольте...
- То есть вы подвергаете сомнению мои слова? И собираетесь обыскать мое жилище и владения? - в речи Генемина появился странный отзвук, похожий на рычание дракона.
- Никоим образом не смею усомниться в правдивости ваших слов, Сиятельный, - изящно тряхнув локонами, чиновник по особым поручениям, вновь слегка наклонил голову. - Но у меня нет ни малейшей возможности уклониться от выполнения королевского повеления, а посему я, прежде всего, должен осмотреть Ваш замок, выслушать ваши разъяснения по поводу отбытия господина мага в том или ином направлении, а затем...
- "Затем" не будет, - перебил его князь. - Затем вы, милейший, будете болтаться вон на том суку, - Генемин хотел указать на раскидистый дуб, росший неподалеку, но тело вдруг перестало слушаться. Он издал сдавленный хрип и красными от бешенства глазами вперился в расфуфыренного подлеца.
А тот, словно невзначай, обронил:
- Вы же понимаете, князь, сопровождать сильного мага к королю тоже должен маг. Иначе просто неприлично и неуважительно по отношению к приглашенному.
Генемина едва не разорвало от злости. В голове металось: "А магически сковать владетеля значит вполне прилично и уважительно!..". Однако чары не давали ему возможности вымолвить ни слова.
Впрочем, наглец, очевидно, все же не желал конфликтовать с владетелем и в конце концов снял обездвиживающее заклятие. Генемину пришлось смириться и выдержать унизительную процедуру обыска его крепости, ибо стоять соляным столбом оказалось еще унизительней. Хорошо, что челядь и большая часть его собственной стражи никак не реагировала на происходящее. Прежде князя частенько раздражал вид отмороженных слуг с пустыми глазами. Теперь он втайне радовался этому. Никчемные куклы не могли ощутить и понять степень позора своего владетеля.
А вот приезжий маг провожал снующие по замку бесчувственные фигуры задумчивым взглядом. Точно так же с неким недоуменным выражением рассматривал личные апартаменты колдуна, в особенности, - лабораторию. С большим вниманием выслушал он рассказ о похищении Бюрома. Но потом несколько оживился, начал задавать вопросы. Многие из них оказались весьма неудобными и неприятными для князя. А напоследок чиновник по особым поручениям пожелал встретиться и поговорить и с другими участниками приснопамятных событий, то бишь с Меридором и Вострышем.
Советник князя держался с присланным из столицы господином вежливо, но сдержано. Опыт подсказывал бывшему любимцу владетеля, что его господин не одобрит слепого подчинения вновь прибывшему субъекту. А вот врожденное чутье приспособленца требовало не портить отношений и с представителем королевской власти. Поэтому внешне невозмутимый Меридор на самом деле внутренне трясся, как осиновый листик и отвечал односложно, очень сдержанно, но исключительно правдиво. Цепкий пронизывающий взгляд чиновника по особым поручениям просто не давал ему возможности лгать. Советник был просто счастлив, что знал Бюрома весьма поверхностно, в его личных покоях не бывал, а, посещая лабораторию, головой не вертел и ничего не разглядывал. Посему и рассказать он мог немногое.
Маг по особым поручениям быстро понял это и оставил Меридора в покое. А тот лишь злорадно улыбнулся, поглядев на Вострыша, идущего в сопровождении дюжих стражников к покою, в котором расположился господин, назвавшийся Чернолисом.
Сказать, что юркий человечек совсем не волновался, было бы вопиющей неточностью. Но, тем не менее... Тем не менее события последнего месяца как-то странно повлияли на него, удивительным образом переменив, если не характер, то отношение к жизни и к окружающему миру. Конечно же, идя на допрос к королевскому посланнику, он боялся до дрожи в коленках. И в то же время испытывал жгучее любопытство. Так уж получилось, что, проникнув в лабораторию Бюрома, покопавшись в приборах и не всегда понятных, но весьма занимательных книгах, он вдруг ощутил, сколько интересного и увлекательного существует на белом свете. Унылому скучному существованию пришел конец. Это невероятно возбуждало. Поэтому порог библиотеки, где обретался чиновник по особым поручениям, Вострыш переступил не только в испуганном состоянии, но и в тайном предвкушении новых открытий и чудес.
Господин Чернолис оторвался от бумаг, которые просматривал, сидя за огромным столом мореного дуба, поднял светло голубые, несколько выцветшие от возраста глаза, и в них внезапно зажглась искорка.
Они разговаривали долго. По мнению нервно расхаживающего в коридоре князя, слишком долго. А Меридор, державшийся неподалеку от владетеля, едва сдерживал растягивающиеся в торжествующей улыбке губы. Он уже предвкушал и падение случайно вознесшегося юркого человечка, и свою расправу над ним. Советник князя отличался злопамятностью и всегда добивал поверженных врагов.
К большому удивлению обоих, когда двери княжеской библиотеки наконец отворились, из них вышли едва ли не под ручку Вострыш и чиновник для особых поручений, выглядевшие вполне довольными друг другом. Чернолис спокойно уведомил князя, что им нужно еще раз осмотреть лабораторию Бюрома, и, эта странноватая парочка поднялась по крутой каменной лестнице, увлеченно обмениваясь репликами.
Королевского посланника действительно приятно удивило, что в замке оказался по крайней мере один человек, по-настоящему заинтересованный в разгадке исчезновения мага-еретика. Он почувствовал в юрком человечке ум и смекалку, по достоинству оценил, что тот, отнюдь не будучи храбрецом по натуре, не давал страху заполонить себя, если нужно было, преодолев боязнь добиться новых знаний.
Экскурсия по лаборатории чернокнижника под руководством Меридора оставила впечатление скомканной и куцей. Старший советник князя мало что знал о необычных приспособлениях и вещах, заполонивших огромный зал, тесно заставленный столами, столиками, всевозможными тумбами и шкафами. Но еще более раздражало Чернолиса то, что Меридор боялся не то, что прикоснуться, но даже просто пристально взглянуть на алхимические штуковины. Он пытался держаться высокомерно и даже бормотал какую-то псевдонаучную чепуху, но смысла в этом не было никакого.
Проводя обыск в присутствии князя, Чернолис ощущал неприязнь владетеля, его откровенное злорадство, когда у чиновника и его подчиненных что- то не ладилось. Князь сразу же объявил, что с "хозяйством" колдуна не знаком, почти не давал никаких объяснений, но с большим удовольствием наблюдал за ошеломленным выражением лиц, когда та или другая штуковина вдруг, к примеру, начинала фырчать или размахивать лопастями. Иногда нажатие на кружочки, выступающие на поверхности, так называемых, механизмов (а именно так, как неохотно поведал князь, именовал их еретик) вызывало низкий вибрирующий гул, от которого кровь стыла в жилах. Несколько раз внезапно загорался нереальный свет, неопалимый, без огня, но странных режущих глаза цветов: синий, алый, ядовито-желтый или нереально зеленый.
Поразительной оказалась и коллекция медицинских инструментов Бюрома, в ней были ланцеты всевозможных форм и размеров. Чернолиса, как действующего мага, впечатлил также арсенал алхимической посуды, как привычной, вроде стеклянных колб и реторт, так и сосудов необычных форм из странных материалов. Но опять-таки во всем приходилось пытаться разобраться ему самому.
С Вострышем все оказалось совсем иначе. Юркий человечек действительно хотел понять, как пользоваться имуществом чернокнижника. И, разумеется, не раз и не два поплатился за это. Были вещи, прикосновение к которым давало весьма неприятные ощущения. Вострыш объяснил, что обрывать и разрезать веревки, уходящие в стены опасно, человек испытывает нечто вроде удара, его начинает трясти и спасение было лишь в том, чтобы подсунуть ему под ноги черный коврик из непонятного материала. Такие коврики лежали в нескольких углах "кабинета" чернокнижника. Показал он и удивительные книги, буквы в которых поражали невероятно точной техникой письма. Во многих были рисунки и множество непонятных значков. Чернолис отложил некоторые из них в сторону. Например, его очень заинтересовал толстый том, иллюстрировавший строение человеческого тела. Конечно, это тоже отдавало еретической наукой, но, тем не менее, было невероятно интересно.
Чиновник для особых поручений обратил внимание на то, что Вострыш загрустил, увидев отложенную для изъятия книгу. Судя по всему, она тоже увлекла его.
С любопытством посмотрел чиновник и на обнаружившегося в лаборатории лохматого парнишку. По приказу князя тот было спрятался во время проведения обыска, но затем вернулся, чтобы прибраться. Мальчик шустро расставлял по местам сваленные на полу во время обыска вещи. Но что-то в его движениях насторожило Чернолиса. Была в них какая-то не свойственная отрокам плавность и грация.
Чиновник по особым поручениям перешел на магическое зрение и едва не присвистнул вслух. Пацан оказался девчонкой, вернее очень юной девушкой лет четырнадцати не больше. Он бросил внимательный взгляд на Вострыша, который обратился к своей помощнице с каким-то указанием, и, к своему величайшему изумлению, обнаружил, что тот действительно не отдает себе отчет о истинном поле юницы. А та, словно почувствовав просвечивающую ее магию, испуганно покосилась на Чернолиса. Глаза у нее оказались удивительного фиолетового цвета. Чиновника пробрала дрожь, кажется, посещение замка Генемина дало еще и весьма непредвиденный результат. Впрочем, он решил не торопить события и не стал обнародовать неожиданное открытие.
К трясущемуся от злости князю Чернолис и Вострыш вышли только под вечер. Оба так увлеклись изучением лаборатории, что даже забыли об обеде, а рассерженный Генемин не озаботился прислать им еду. К чиновнику по особым поручениям подступиться было трудно, а вот своего недавнего любимца князь намеревался растерзать собственными руками. Однако, такой возможности не представилось.
Посланник Силантия небрежным жестом поправил смявшиеся кружева, выглядывавшие из рукавов парчового камзола, и мило улыбнулся князю:
- Премного благодарен вам, Ваше Сиятельство, за толкового помощника, но даже с ним вместе невозможно за один день осмотреть лабораторию исчезнувшего мага, а без этого трудно предугадать направление, в котором он отбыл. Посему мне придется немного задержаться и воспользоваться вашим гостеприимством еще не менее нескольких дней. Буду весьма признателен, если в предоставленных мне покоях найдется и комната для господина Вострыша. Нам предстоит действовать вместе, нужно будет многое обсуждать, необходимо, чтобы он всегда был у меня под рукой.
Генемин скрипнул зубами, прожег юркого человечка ненавидящим взглядом и, буркнув нечто неразборчивое, круто развернулся на каблуках и исчез за поворотом темного коридора. Распоряжаться размещением "гостей" и их прихлебателя пришлось Меридору. И у главного советника князя тоже никак не получилось отловить Вострыша и показать ему, где раки зимуют. Наглый выскочка чувствовал угрозу и все время держался поближе к чиновнику по особым поручениям.
Когда Чернолис и его недавно обретенный помощник остались наконец наедине, королевский посланник устроился в кресле возле очага и кивнул головой на соседнее:
- Садитесь, Вострыш, в ногах правды нет. Тем более, что после сегодняшнего напряженного дня они явно с трудом вас держат.
Юркий человечек пугливо моргнул и осторожно уселся на краешек массивного сооружения, обитого кожей и украшенного золоченными шляпками гвоздей.
- Эти кресла принадлежали очевидно прапрапрадеду князя, - лениво продолжил Чернолис, - Старомодные и на диво неудобные. Современная мебель куда более приспособлена к нуждам тела. Ну-ка, дорогой мой, загляните в спальню, может там найдется пара подушечек, которые можно подложить под спину. Н-да, недаром предок Генемина так и не получил корону. Это семейство слишком уж привержено традициям. Опасно давать власть таким ретроградам. Хотя...хотя молодой князь все же оказался открытым новым веяньям в науке и рискнул приветить мага-еретика. Похвально, похвально, право не ожидал от него такой широты взглядов.
Вострыш, затаив дыхание, переступил порог роскошнейших спальных покоев, которые ему привелось видеть в своей жизни. По правде говоря, его новый союзник Чернолис скорчил бы презрительную гримасу, увидев траченные молью гобелены, прикрывавшие облупленные дырявые стены и дрожавшие на вольно гуляющих здесь сквозняках. И огромное ложе со следами усердной работы древоточцев вряд ли вызвало бы восторг чиновника по особым поручениям. А о балдахине над ним, утратившем большую часть позолоты, и вовсе говорить не приходилось... Но маленький юркий человечек не был избалован видом королевских покоев, детство провел в нищей избе, юность - в суровых условиях монастырской школы, где заработал непрекращающийся кашель, согнутые плечи и вечно понурый вид.
Оказаться на побегушках у главного советника князя Генемина казалось ему величайшим счастьем, а тесная каморка рядом с покоями Меридора - вершиной благополучия. Поэтому гостевые покои, предназначавшиеся для самых важных и влиятельных посетителей замка (а таковые за десятилетие его службы тут наблюдались впервые) выглядели в глазах Вострыша пределом мечтаний.
С трепетом взяв с обширного ложа три подушки-думочки из раздрызганной парчи и полинявшего атласа, маленький человечек вернулся к своему временному покровителю. Перед тем уже стоял овальный столик с едой. Вострыш сглотнул слюну от запаха и вида целого гуся, зажаренного в меду и обложенного тушенной в меду же редькой и жаренными в сметане грибами. В расписной глиняной миске топорщились пупырышками крепкие малосольные огурчики. Над высоким кувшином поднимался душистый пар от узвара. И довершала картину изобильной трапезы пыльная, оплетенная паутиной бутылка из винных погребов князя.
- Присаживайся, любезный, - Чернолис пристроил под зад подушечку в парчовой наволочке, атласную сунул за спину, еще одну такую же, но более ветхую небрежно швырнул на кресло, предназначавшееся Вострышу. Тот только глазами захлопал, а чиновник, поморщившись, вытащил из кармана шелковый носовой платочек, заправил его за ворот, прикрыв пышное жабо, и грустно обронил. - Еда, конечно, не ахти, сервировка и того хуже, но, что поделаешь, - провинция.
Редкая бородка Вострыша вскинулась в изумлении. Ее хозяину никогда не приходилось даже отведывать подобные яства. И, если бы кто другой осмелился их хулить, то ему бы не поздоровилось. Однако господину Чернолису юркий человечек готов был простить все на свете. Чиновник по особым поручениям обрел в его глазах почти божественный статус.
Когда разомлевший от еды и обалдевший от крепкого вина счастливец в конце концов откинулся на жесткую спинку кресла и сыто рыгнул, постаравшись сделать это как можно деликатнее, королевский посланник вылил в свой кубок то, что осталось в бутылке, сделал последний глоток и внимательно посмотрел на того, кто разделил с ним эту трапезу. Исчезла веселая искорка, сиявшая в его глазах, пока они ели, теперь в поблекшей синеве появился новый оттенок, напоминавший предгрозовое небо:
- Если не ошибаюсь, вы служите князю уже десять лет? - он дождался ответного робкого кивка и продолжил суховатым официальным тоном. - Понимаю, что вы здесь привыкли, к тому же, вероятно, здесь живет ваша семья...
- У меня нет семьи, - поспешно встрял Вострыш, - и с ужасом от содеянной бестактности выпучил глаза и закрыл рот ладонью.
- Очень хорошо, - Чернолис опять расправил смятый кружевной манжет. - Хорошо, что вы не обременены семьей. Хорошо и то, что понимаете недостатки своего поведения. Думаю, с вами в этом смысле еще не все потеряно. Мне нравится и то, что вы отнюдь не трус.
Вострыш опять попытался пискнуть, но вовремя остановился. Чиновник невольно рассмеялся:
- Похвально, что вы критически относитесь к себе и не считаете себя храбрецом. Но, видите ли, действительно храбрые люди на самом деле боятся не менее трусов. Да только умеют с этим справиться, если нужно. Скажите, что, к примеру, ожидает вас, когда я вернусь в столицу?
Маленький человечек понурился. Он старательно гнал от себя эти мысли, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с удивительным человеком, которого ему послала судьба. Но, разумеется, отдавал себе отчет, что будущее его плачевно. И князь, и Меридор безжалостно расправятся с ним за дружеское расположения присланного из столицы чиновника.
- Вот поэтому, полагаю, вам стоит согласиться поступить ко мне на службу и поехать в столицу, - все так же неспешно подвел итог Чернолис, любуясь вытянувшейся физиономией и раскрытым ртом собеседника. - Завтра извещу об этом князя и улажу все формальности. У меня есть право забирать на королевскую службу подходящих нам лиц, даже если они уже состоят в услужении знатных владетелей.
Эйфорию, в которой пребывал после знаменательного разговора Вострыш, наутро развеял вид его собственного помощника. Лохматый парнишка подволакивал правую ногу и щеголял заплывшим глазом. К тому же время от времени он вытирал рот рукавом. И на рукаве оставались кровавые пятна.
- Ваше превосходительство! - в голосе Вострыша звучала отчаянная решимость. - Необходимо забрать Михалика с собою, иначе он не жилец!
Чернолис согласно наклонил голову и, подозвав "паренька", сплел пальцы над его лицом. Когда же отвел руки, полудетское личико стало прежним, но выражение с трудом сдерживаемой муки с него не исчезло.
- А теперь займемся твоим ушибленным бедром, - сказал чиновник, оттирая вспотевший лоб кружевным носовым платочком.
Но "мальчуган" уперся и, невзирая на уговоры Вострыша, наотрез отказывался снимать полотняные портки. Чернолис с улыбкой наблюдал за этим, восстанавливая силы. Затем велел своему новому служащему заняться разборкой книг в другом конце громадной комнаты, поставил полог невидимости и звукоизоляции, а затем коротко приказал:
- Хватит упираться, детка, я все знаю и понимаю. Не стоит меня бояться, хочу лишь помочь.
Но улыбка сменилась злым оскалом, когда он увидел багрово-синее бедро. На этот раз волшебнику понадобилось гораздо больше сил, но все равно добиться полного излечения с первого раза не удалось. Впрочем, подросток все равно оживился и восторженно глядел на своего исцелителя. Затем, подхватив тряпку и ведро с водой, "он" еще усерднее взялся за дело.
В этот день удалось сделать очень много. Воодушевление и энтузиазм существенно помогали в работе. Чернолис предложил "закругляться", но Михалику требовалось еще несколько минут. Проворные маленькие пальчики протирали стальную перчатку, лежащую на высокой подставке. Чтобы приподнять эту увесистую часть экипировки, утерянную неведомым рыцарем, подросток сунул в нее свою собственную руку.
- Осторожно! - воскликнул Чернолис, но было поздно...
Обернувшись на голос господина, подручный Вострыша, нечаянно оперся на ярко алый выступ подставки для перчатки, раздался резкий свист, в воздухе запахло грозою, фигуру подростка охватило голубое марево. Когда же оно развеялось, Михалика в комнате не оказалось.
Чернолис схватил за руку бросившегося вперед человечка:
- Ни с места. Мы не знаем, куда переносит этот портал. - он перевел взгляд на изумленного Вострыша. - Перчатка - портал переноса. Это и для меня нечто новое и пока что непостижимое. Но лезть в неизвестность совершенно неподготовленными нельзя. Что ж, придется срочно возвращаться во дворец и доложить принцессе...
- ...королю, - совершенно машинально поправил маленький человечек.
- Я не обмолвился, - принцессе, - холодновато ответил ему Чернолис. - Но все разъяснения потом. Сейчас я зачарую все окна и двери, чтобы лишь мы и наши доверенные лица могли проникнуть в лабораторию. Самые необходимые книги и вещи я сейчас перенесу моим личным порталом, затем объяснимся с князем и отбудем во дворец. Из крепости выезжаем верхом на лошадях, стража так и возвратится во дворец. А нам терять время никак нельзя. В ближайшем лесочке открою портал для нас двоих.
- А почему не для всех, включая стражу, - Вострыш был слишком любопытен, чтобы удержаться от вопроса.
- Потому что слишком много сил забрало у меня лечение этой девчонки, - сердито пробурчал "особист".
- ...мальчишки...- опять неконтролируемо вырвалось у его подручного.
- Я сказал, - девчонки, - резко поставил его на место королевский посланник.
Он еще немного повозился у столика с перчаткой, правда, старался держаться от этого предмета на безопасном расстоянии. Склонив голову набок, тщательно перерисовал страшноватый артефакт, скопировал непонятные значки на табличке, прикрепленной рядом с ним. Значки эти занимали его долго, он все пытался решить, азбуку какого древнего языка они напоминают и решил, что они похожи на древнеявнийскую письменность. Чернолис предположил, что значки соотвествуют буквам Б, Р, М. Но что это означает, было ему совершенно непонятно.
Генемин и Меридор не могли скрыть своей радости, услышав о предстоящем отъезде королевского чиновника по особым поручениям. Вот только новость эту подпортило известие о том, что паскудный Вострыш тоже едет с ним, а значит ускользает от заслуженной расправы.
Чернолис еще больше испортил настроение князю, во-первых, известив, что недели через две он вернется в замок, а, во-вторых, строго-настрого запретив даже близко подходить к лаборатории. Он предупредил, что поставленная им магическая защита сулит немало неприятностей при попытке нарушить этот запрет.
Генемин надулся, как маленький мальчик, у которого отобрали надкушенную сладость. Он даже не вышел проводить королевского посланника, что, само по себе являлось чудовищным нарушением этикета. До самого вечера князь злился и грыз ногти. Потом, будто что-то припомнив, немного оживился и отправился в библиотеку. Несколько дней он провел, роясь в шкафу, где громоздились самые древние манускрипты. И на третьи сутки вышел оттуда с довольной улыбкой.
А вот Меридору стало не до улыбок, когда владетель заявил, что ночью они должны проникнуть в лабораторию старинным тайным ходом, о котором все давным-давно позабыли. Так что вряд ли заезжий щеголь догадался его зачаровать. Но спорить с Генемином было совершенно бесполезно. И старший советник в который раз от души позавидовал выскочке Вострышу, так ловко пристроившемуся к чиновнику по особым поручениям и благополучно отбывшему от небезопасного авантюриста князя к тяжело больному, а значит далекому от поиска приключений королю.
Ночь выдалась ненастной. Ветер завывал в трубах, проникал в многочисленные щели, усеявшие стены давно не ремонтируемого замка. Тайным ходом не пользовались множество столетий, и крысы почитали его теперь своей вотчиной, а пауки сплели здесь крепчайшие многослойные сети.
К тому моменту, когда две грязные фигуры вынырнули из-за одного из шкафов, повернувшегося на четверть оборота, Меридора не пугала даже страшная лаборатория чернокнижника и ее проклятое содержимое. Все же лучше, чем темнота, заполненная зубастыми тварями, умудрившимися прокусить даже крепкие кожаные сапоги.
Слабый луч потайного фонаря в руках Генемина осветил лишь часть пространства огромного помещения. Но в другом его конце горел яркий красноватый свет. Князь подошел к высокому столику. Ему давно хотелось примерить удивительную рыцарскую перчатку, но Бюром не позволял даже прикоснуться к ней. А ныне никто не сдерживал природную любознательность князя. Он с восторгом сунул руку в зев чешуйчатой части неведомого доспеха. Внутри металл был выстелен чем-то похожим на живую кожу, которая сжалась и охватила руку приятным теплом. Полюбовавшись, Генемин попытался снять перчатку. Не получилось. Он уперся в столешницу, на которой она лежала, и нечаянно нажал на алый выступ на подставке...
Меридор долго трясся и стучал зубами. Но в конце концов ему пришлось вновь преодолеть жуткий тайный ход. На этот раз прибежище крыс и пауков пугало его меньше лаборатории колдуна, в которой он не мог находиться ни единой секунды после исчезновения князя.
Добравшись наконец до собственных покоев, главный советник растолкал нерадивых слуг, велел среди ночи греть воду и принести лохань. А, вымывшись и выхлестав бутылку ядреного огненного зелья, подаренного в свое время Бюромом, уснул тяжелым беспокойным сном. И только поутру, невзирая на раскалывающуюся от похмелья голову, ощутил, как счастлив остаться в замке за старшего в отсутствие безбашенного князя. Откровенно говоря, он очень надеялся, что это отсутствие продлиться вечно.