Сидеть на полу со связанными руками и ногами было унизительно. Но Штефан не унывал. Со свойственным ему цинизмом, думал, что такое положение дел его даже начало развлекать. Испытания ранней юности, как и противостояние с Бюромом, закалило. Теперь он находил забавной возможность оставить с носом и новых врагов. Молодой некромант словно решал сложную шараду, задействовав выдержку, смекалку, магические способности и собственную предусмотрительность.
Накрывавший купол звуконепроницаемости заставлял внимательнее следить за действиями противников. Захватившая его в плен троица вышла из комнаты. Лишенный возможности слышать их шаги и голоса Штефан некоторое время сидел неподвижно, внимательно наблюдая за хлипкой гостиничной дверью. Затем еще немного изогнулся, пытаясь добраться до крошечного брелка, лежавшего в левом боковом кармане мешковатых брюк. Наконец длинные гибкие пальцы подцепили колечко, к которому крепился медный диск с изображением льва в прыжке.
Злорадно усмехнувшись, он мысленно поблагодарил глупцов, поставивших звукозащиту, и начал нараспев читать заклинание. В свое время Штефан увлекся интересной теорией о червивом яблоке. Согласно ей, расстояния, которые предстояло преодолевать, двигаясь по поверхности планеты, можно было значительно сократить, "прогрызая" планету, словно яблоко, на ином витке реальности. Бюром однажды украл разработки талантливого мага, претворившего эту теорию в действительность. Чернокнижник стремился упростить сложный колдовской ритуал, заменив его техномагическим единением короткой словесной формулы и особой кристаллической структуры, используемой в далеком чисто техногенном мире. Но успеха добился не он, создавая а его талантливый ученик. Хотя даже Штефану не удалось превзойти погибшего от руки Бюрома Альеро. Секрет его перчатки-переносчика, действующего исключительно технически, без произнесения заклинания, оказался утеряным.
Создав свой миниатюрный кристалл мгновенного переноса, Штефан бежал от страшного наставника. Но молодому хитрецу не удалось перемудрить старого опытного мерзавца. Бюром сумел захватить непокорного. Механические слуги колдуна напали на Штефана внезапно и, следуя приказу, немедленно отобрали все амулеты, артефакты и даже, казалось бы, безобидные вещицы.
"Переносчик" Штефан нашел в лаборатории Бюрома позднее, когда вместе с Пашкой пленил колдуна в замке князя Генемина. Тогда артефакт не работал. Попытка Бюрома исследовать его привела к поломке. Молодой некромант помнил свое отчаянье и злость, когда из-за этого не мог с легкостью покинуть Астанию. Тогда ему пришлось помочь Пашке раскрыть свой потенциал, научиться использовать Силу и сплетать ее с магией другого волшебника. И в результате они сумели открыть переход в Маградию. Впрочем, впоследствии Штефану хватило всего нескольких дней, чтобы все наладить и уже без затруднений совершать "прыжки".
Когда Свен с Чернолисом вернулись в номер, тонкое звукозащитное марево колыхалось вокруг пустого пространства.
- Ушел, негодяй! - неверяще выдохнул чиновник по особым поручениям.
А вызвавший их зубовный скрежет молодчик, весело насвистывая, шагал по дальней улочке Милявы. Даже здесь, на окраине, было достаточно чисто и уютно. Конечно, длинные бараки не шли ни в какое сравнение с характерными для центра поселения кирпичными домиками под затейливыми крышами. Но красивые граффити на дощатых стенах придавали деревянным строениям жизнерадостный вид. Штефан припомнил, что этот блошиный рынок служит пристанищем многим художникам и артистам, подвергавшимся гонениям в родных местах. Сюда бежали не злодеи и убийцы, но люди творческие, жаждавшие трудиться в полную меру своих способностей. Очевидно, поэтому он не видел нищих и подозрительных субъектов, но зато постоянно встречал на табуретках у входа крошечные торговые прилавки с разнообразными изделиями ручной работы, картинами и всякими вкусностями домашнего приготовления.
На треугольной площади немолодая дама наигрывала непривычную мелодию. Инструмент тоже был странным, соединившим возможности духовых и струнных. Тягучие аккорды сменялись в неожиданном ритме, и это завораживало.
Штефан присел на каменный бордюр, ограждавший клумбу в центре площади. Ему нравилась игра, а женщина выглядела добродушной и немного не от мира сего. Именно такой, какая ему была нужна. Послушав её минут двадцать, он полез в карман, но там, кроме артефакта-переносчика, не нашлось ничего более. Дама улыбнулась:
- Не беспокойтесь, лир. Чувствую, у вас ничего нет, но это и неважно. Много стоит исходящая от вас волна удовольствия, в которую я окунулась. Такое незамутненное чувство тем более удивительно в сочетании с вашей мрачноватой аурой.
Молодой некромант скривился. Дама оказалась излишне прозорливой. Он встал, решив попробовать удачу в другом месте. Однако музыкантша склонила голову набок, внимательно присмотрелась к нему, словно заглядывая в душу, и неожиданно предложила:
- Вам ведь некуда идти, как я понимаю. Можете переночевать у нас в мансарде. Полагаю, мои друзья-соседи не станут возражать. -Она аккуратно положила свой инструмент в потертый футляр и решительно поднялась. Затем протянула руку в принятом во многих мирах приветствии. - Меня зовут Рондиль.
Привычная настороженность подсказывала Штефану, что женщина не так проста, как кажется. В то же время, он не ощущал исходящей от нее опасности. И предложение ее оказалось весьма кстати. У него не было ничего, что он мог бы предложить на обмен, но даже, если бы и было, в гостинице селится не следовало. Легче всего обнаружить кого-либо именно на одном из постоялых дворов. А вот отыскать беглеца в частном жилище куда труднее. Штефан ухмыльнулся: его техно-магическая штуковина почти напрочь отсекала магический след, по которому чародеи могли бы отследить перемещение. Собственно говоря, делать это мог лишь обладающий огромной Силой. Была у нее еще одна весьма полезная функция: возможность несколько исказить и подправить ауру. В сумятице прошедших дней он не успел этим озаботиться. Но право слово, ему воистину следовало гордиться своей разработкой.
В разрисованном кораблями и чайками бараке оказалось довольно шумно. Пестро и эпатажно одетые личности непринужденно перемещались по соседским комнатам с просьбами о соли, чашке молока, паре картофелин и помощи в решении сложнейших философских вопросов, вроде того, насколько визуализация желаний связана с эмоциональным интеллектом.
Уже через несколько часов Штефан почувствовал дикую головную боль. К счастью, участливая Рондиль пришла ему на помощь. Цыкнула на разбушевавшихся творцов, и мансарда, в которой разместили пришлого, наконец опустела.
- Вы можете спокойно располагаться здесь, лир, - сказала музыкантша и, отвечая на невысказанный вопрос, кивнула на вторую койку, застеленную грубым одеялом. - Гюн, ваш сосед, - человек необременительный, замкнутый, неразговорчивый. С ним, пожалуй, испытываешь даже дискомфорт от недостатка общения. Я принесла Вам кое-что съестное. Поужинайте и отдыхайте.
Оставшись один, Штефан с удовольствием вытянулся на узкой кровати. Суматошность последних дней вконец измотала его. Где-то внизу звучали голоса, шаги, обрывки мелодий, взрывы хохота. В животе у него урчало, но не было сил даже протянуть руку за краюхой хлеба и куском дырчатого сыра. Он лениво посмотрел на блестящий бок кувшина. Мелькнула мысль о то, что в нем может быть - молоко, вино, компот? Додумать ее некромант не успел, сон накрыл его мягко и ненавязчиво.
Ночи на отдых не хватило. Штефан отсыпался и добрую часть следующего дня. А, проснувшись, обнаружил соседа. Высокий худощавый юноша сидел на кровати с поджатыми ногами. Его руки плели что-то затейливое из разноцветных клубков пряжи, глаза же смотрели в пустоту с совершенно отстраненным выражением. Ни одна черта лица Гюна не дрогнула, когда молодой некромант, моргая, сел на своей постели, взял уже подсохший хлеб и потянулся к кувшину. К сожалению, молоко прокисло. Штефан скривился, и тут сосед его отверз доселе плотно сомкнутые уста:
- Не выливайте, если скисло. Отнесите на первый этаж Барульке. Она печет изумительные оладьи.
Больше они не разговаривали до самого вечера. Но, когда совсем стемнело, Гюн начал неторопливо собираться. Сложив баночки с красками в объемистую сумку на широком ремне, внезапно промолвил:
- Иду расписывать заборы в центре поселения. Без дозволения жителей. Это незаконно. Хотите присоединиться?
Короткие рванные фразы вылетали словно сами собой. Лицо соседа при этом по-прежнему оставалось ничего не выражающим и отрешенным.
Откровенно говоря, Штефану было совершенно не с руки ввязываться сейчас во что-то противозаконное. Но его колдовское чутье ощутило магию, исходящую от богемного юноши. А вот природу ее некромант не вполне понимал, хотя одна из составляющих явно походила на пророческий дар. В данной же ситуации вовсе не помешало бы хоть краешком глаза заглянуть в будущее, выяснить, что ему готовит коварное еще не наступившее время.
Ночная Милява дышала умиротворением, доверчивой тишиной и покоем. Штефан пренебрежительно отметил провинциальность поселения. Если богемная окраина еще оглашалась залихватскими песнями, задорными выкриками, громким хохотом, то центр блошиного рынка отличался чиной благопристойностью. Окна нескольких еще открытых ресторанчиков сияли неярким светом, музыка в них звучала негромкая, сидели здесь в основном влюбленные парочки.
Такие же державшиеся за руки молодые люди встречались порой и на слабо освещенных улицах. Их силуэты виднелись на аллеях многочисленных скверов и бульваров.
Некроманта поразило, что милявцы не признавали оград. Здесь не было штакетников, плетенных изгородей, чугунных решеток. Лишь низкие цветущие кустарники окружали большинство зданий. Гюн как-то уловил его изумление, коротко бросил:
- Воровства почти не бывает. Народ сознательный. Другие тут не приживаются.
Они завернули в крохотный переулок. Над черным ходом большого трехэтажного дома горел газовый фонарь. Судя по многочисленным хозяйственным пристройкам, обитателей тут было немало. Но, тем не менее, здание отчего то не казалось по-настоящему обжитым.
- Гостиный двор, - обронил художник.
И тут Штефан с ужасом осознал, что он видит обратную сторону того самого постоялого двора, где поселилась пленившая его троица. Однако он не спешил очутиться подальше от этого опасного места. Ведь именно здесь была похищена Рената, а значит...
Гюн поднял руку, по-особому сложив пальцы, и свет фонаря сделался тусклым, а вот баночки, доставаемые из объемистой сумки, засияли разноцветными огоньками. Краски светились колдовским светом и оживали на стене дома в причудливом переплетении реальных лиц, фантасмагории цветов, запутавшихся среди светил, рун, символов...
Некромант подавал художнику кисти и краски. Это не отнимало много времени. И он потрясенно следил за чудесами, творимыми Гюном.
Вот на стене встал, гордо вскинув гривастую голову, лев. Настороженно глянул на упавшую под ноги расколотую корону. И очень знакомый некроманту вихрастый подросток с разноцветными глазами крутил на пальце ключ. А затем со стены прямо в душу Штефану взглянула юная девочка, доверчиво потянулась к нему и отпрянула, не решаясь переступить черную тень, упавшую ей под ноги...
- Рената! - потрясенно воскликнул молодой колдун и вцепился в плечо художника. - Откуда ты знаешь ее? Где видел, где встречал?
- Никогда не встречал, - пробурчал тот. - Это твои видения. И твоя тень закрывает ей путь.
За углом послышались шаги, за дверью скрипнула лестница. Одним движением руки художник-волшебник собрал свои краски и уже через мгновение исчез за поворотом переулка. А Штефана схватили крепкие руки. Он поднял голову и с изумлением уставился в жесткое лицо. Перед ним был князь Генемин собственной персоной.
- Знакомый молодчик, - угрожающе рыкнул владетель. - Ну, что ж, полезная встреча. Ну-ка, давай, двигай ногами. Надеюсь, ты сможешь мне кое-что объяснить о месте, куда я попал.
Некромант попытался трепыхнуться, но вывернуться из цепких пальцев не получилось. Когда же, за распахнутой дверью они нос к носу столкнулись с могучим троллем, глаза которого отсвечивали красным, Штефан и вовсе приуныл.
- Кто это? - с подозрением спросил красноглазый.
- Да, вот встретил родственника, - бестрепетно соврал князь.
"Родственник" не решился обратиться за помощью к опасно выглядевшему громиле. С Генемином было как-то спокойнее.
- Если останется ночевать, доплатишь десятком песен своей девчонки в общем зале, - тролль оказался хозяином подворья. Просверлив взглядом солидную дыру в новом постояльце, он с подозрением заметил. - А не видел ли ты, парень, кто здесь шлялся на заднем дворе? Сигналка сработала: фонарь пригасили, колдовством стены заляпали. Поймаю хулигана, отделаю по первое число. Хоть и не положено тут драться, а выхода нет. Слишком либеральничают в Миляве со всяким фуфлом.
Выдержка едва не изменила Штефану, но привычка лгать и хитрить оказалась сильнее. Он вполне достоверно мотнул головой:
- Не видел. Мы ведь только что подошли сюда с моим кузеном.
"Кузен" не дрогнул лицом, подтвердил сказанное, но, поднявшись на третий этаж, смерил псевдородственника тяжелым взглядом и, повернув ключ в замке, грубо толкнул разноглазого в комнату. Он вовсе не собирался церемониться с этим субъектом, хотя и очень нуждался в помощи того, кто, судя по всему, кое-что знал о неведомом мире, в который судьба забросила князя. Недоверчивость к Штефану объяснялась не только тем, что Генемин слышал о нем от Бюрома. Попав в лапы к Магрибоску, он изменил свое отношение к колдунам и особого доверия к ним уже не испытывал. Просто, в молодом некроманте ощущалось нечто скользкое. К тому же, он тоже принадлежал к клятому племени чародеев, которых князь теперь искренне опасался.
Однако прежде, чем Генемин приступил к допросу, из небольшой отдельной спаленки выглянула Михайлина. Ее бледное личико вдруг побледнело еще более, стало того же цвета, что и беленые известью стены. Она шагнула вперед, прижала руки к груди и застыла не в силах вымолвить ни слова.
Князь нахмурился, переводя потемневшие глаза с девичьего личика на угрюмое лицо "родственника". Девушка сделала еще один шаг и, с трудом разлепляя губы, прошептала:
- Нано? Ты жив?
Некромант непонимающе уставился на нее. Тогда она вытащила из-за ворота рубахи маленький полотняный мешочек, дрожащими пальцами раскрыла его, что-то вынула и протянула Штефану ладонь с маленьким значком.
- Нелла! - некромант порывисто обнял тонкую фигурку. - Я искал и не нашел тебя, тоже думал, что ты...
- Эй! - щеки Генемина дернулись, выступили желваки. - Что за нежности? Воссоединение влюбленных, конечно, очень трогательно...
Но молодые люди не обратили на него внимания.
- Ты выросла, совсем не узнать, - растерянно бормотал Штефан. - Сестренка, ты у меня такая красавица.
- Это - мой брат! Он нашелся! - сквозь слезы улыбнулась князю Михайлина ( а может быть - Нелла?).
Разговор получился долгим и скомканным. Все, произошедшее за долгие годы разлуки, никак не получалось вместить в одну хоть и долгую вечернюю беседу. Девушка не выпускала руку брата, будто боялась, что он вновь исчезнет, растворится в неизвестности. Генемин немного расслабился, однако все еще посматривал на Штефана с настороженностью. Он чувствовал, что некромант многого недоговаривает, не во всем искренен. А тот, не подавая виду, тоже исподтишка разглядывал владетеля, в чьих подземельях едва не закончил свою жизнь.
Князь мало говорил, больше слушал. Штефан хорошо понимал, что особой откровенности от Генемина не дождешься. Однако он заметил также ревность, охватившую владетеля, когда он еще не знал о том, кем приходится Нелле-Михайлине, обнимавший её мужчина. Некромант мысленно усмехнулся. Что ж, нежные чувства князя к своей сестре он вполне одобрял, их можно будет использовать себе во благо.
Генемин словно невзначай осведомился об их родителях. И приподнял бровь, услышав известную фамилию:
- Старские - род старинный и знатный. Если бы ваш отец не баловался магией...
- Не "баловался", а был магом, - возмутилась девушка. - Замечательным магом! И не сравнивайте его со своим любимцем Бюромом! Отец не делал ничего против своей совести, а она у него, в отличие от вашего еретика, имелась!
Генемин скривился. Обычно с Михайлиной (у него как-то не получалось назвать ее настоящим именем - Нелла) ему было легко и просто. За исключением тех случаев, когда речь заходила о Бюроме. Но на этот раз зародившийся спор прервал нежданно объявившийся братец девушки:
- Успокойся? Нелл, - примирительно сказал он. - А вы, князь, тоже не делайте поспешных выводов на основании дошедших до вас слухов и сплетен. Наш отец был очень порядочным человеком и магом, что его и погубило. Потому что он осмелился противостоять всемогущему Ду Леонгарду. К сожалению, король Силантий слишком доверял этому интригану.
- Верно, - задумчиво протянул Генемин. - У меня с этим вельможей тоже старые счеты. Мерзавец сделал все возможное, чтобы отстранить меня от королевского двора.
Штефан промолчал. Он был в курсе о подлинных причинах немилости, в которую впал слишком амбициозный князь, имевший глупость не скрывать своих сомнительных прав на трон. Но в данной ситуации не стоило проявлять свою осведомленность. Затем, словно что-то вспомнив, он заметил:
- И все же Силантий, по большому счету, радел о нашей Астании. Не будем говорить о нем дурного теперь, а лучше помянем его душу, - некромант заметил удивление в глазах Генемина. - Да, до меня дошла весть, что король скончался, а наследная принцесса похищена. И я предполагаю, что она тоже где-то здесь, в Маградии. Мне кажется, наш долг перед родиной вернуть законную наследницу стране, дабы избежать самого страшного, что может приключиться с нашим краем.
- О чем вы говорите? - не понял владетельный.
- Разве вы не знаете о КЛЮЧЕ? - вопросом на вопрос ответил некромант.
Как выяснилось, человек, вынашивавший дерзкие мечты об астанийском престоле, действительно не имел представления о тайне подлинно королевского рода. Собственно говоря, и сам Штфан знал далеко не все. В свое время ему повезло заглянуть в так называемый сервер особого артефакта - компьютера Бюрома. То, что он узнал, было поразительно, и имело большое значение не только для королевского рода, но и для любого мага, проникшего в этот секрет. О последнем обстоятельстве некромант не собирался распространяться, он выдал князю строго дозированную часть правды:
- Краеугольный камень королевского дворца Астании - кристалл, в котором живут дух и сила нашей земли. Но, чтобы раскрыть их необходим КЛЮЧ, вернее КЛЮЧ и замОк (он же - хранитель артефакта). Такими хранителями издревле являлись прямые кровные потомки древних королей-основателей. Сегодня это, понятное дело, - принцесса Рената. А вот КЛЮЧ оказался утерян. Скорее всего, он украден. Возможно, нашими извечными врагами горзаками, возможно, - кем-то иным. Ибо КЛЮЧ универсален и может открывать и раскрывать не только астанийский кристалл, но и многие другие важные вещи во множестве миров. Кстати, не только реальные, но и принадлежащие к тонкому миру астрала.
Говорят, что именно пропажа КЛЮЧА привела к болезни и смерти Силантия. И принцесса вряд ли долго проживет, если он не отыщется. Астании же грозит гибель и запустение. А, возможно, и не только Астании. Кое-кто и появление Морока связывает все с той же потерей.
- Не думаю, - прервал его князь и неохотно пояснил. - Я все-таки видел кое-что из того, что творил Бюром. Морок - его рук дело.
Штефан не стал с ним спорить, оставив свое мнение при себе. Вместо этого он направил разговор в нужное ему русло:
- Князь, я понимаю ваше отношение к правящей династии нашей страны, но хочу воззвать к вашему патриотизму. Вы ведь не желаете видеть Астанию в руинах и раздрае? Уверен, что нет. А посему помогите мне найти принцессу и вернуть ее домой, - голос его звучал торжественно, но без лишнего пафоса. И Штефану показалось, что суровое лицо Генемина дрогнуло.
- Сколько Ренате лет? - вдруг спросила Нелла.
- Приблизительно твоя ровесница, - ответил ей брат, в голосе его отчетливо слышалась грусть.
Сейчас Штефану не пришлось притворяться. Хотя он видел Ренату считанные разы и лишь однажды вблизи, девушка сразу же запала ему в душу. Возможность совмещать приятное с полезным окрыляла. Он действительно жаждал освободить ее из рук похитителей, но при этом твердо вознамерился заполучить Ренату для себя, а с нею и все остальное: корону и небывалое могущество, которое даровал магически одаренным людям удивительный волшебный кристалл - краеугольный камень королевства Астания, а, может быть, и всего мироздания.
Однако будущий родственник, как мысленно именовал князя Штефан, оказался не так уж прост и достаточно устойчив к влиянию молодого некроманта. То ли он с трудом оправился от воздействия Бюрома, и это оставило свой след. То ли ученик до сих пор был гораздо слабее учителя. Но, в любом случае, Генемин теперь не желал быть послушным, как воск, в руках чародеев.
Несмотря на страстно желание Штефана приступить к поискам принцессы как можно скорее, князь прежде всего заявил, что не хочет чувствовать себя слепым щенком в незнакомом, чуждом мире. Он потребовал как можно более полной и подробной информации о Блошиных Рынках Маградии. При этом в своих расспросах был до невозможности дотошен.
Изучение местной карты, рассказ об обычаях этой федерации, о традициях различных рынков, привычках и особенностях ее обитателей продлился далеко за полночь и почти весь следующий день. Причем, Генемин все еще не собирался останавливаться, но Штефан твердо заявил, что он здесь тоже человек пришлый, а потому, хотя и бывал в Маградии не единожды, ничего более того, что уже поведал, не знает.
Он был полон решимости немедленно приниматься за дело. Михайлина-Нелла поддержала брата, но так, как солнце клонилось к закату, предложила взяться за поиски принцессы со следующего утра. Однако Штефан не согласился. Вечернее время давало больше простора для действий. На его одежде остался отпечаток ауры похитителя, с которым он боролся в гостиничном номере Ренаты. И если бы удалось пробраться в комнату, где случилась драка, теперь, когда к нему вернулись силы, он постарался бы отыскать след лысого урода, уволокшего принцессу.
Загвоздка была лишь в том, как проникнуть в тот номер, не столкнувшись со своими преследователями. Поэтому первым делом предстояло узнать о том, где сейчас находятся двое магов и их рыжий приспешник. У некроманта теплилась надежда, что они уже покинули гостиный двор.
Вероятно, лучше всего ему было бы не мелькать в этом здании, а поручить Генемину или сестре разведать обстановку. Но, во-первых, при этом пришлось бы прояснить им кое-что из того, во что Штефан не желал никого посвящать. А, во-вторых, он все-таки был куда более сведущ в шпионских делах.
Многофункциональный брелок-"переносчик" не подвел: подправил ауру, несколько осветлив и смягчив ее, немного изменил черты. Глаза вновь приобрели темно карий, почти черный цвет, нос немного вытянулся, губы стали тоньше. И могучий тролль, стоявший за трактирной стойкой, его не признал. Правда, вначале в глазах его появилось задумчиво подозрительное выражение. Очевидно, хозяин пытался припомнить, когда этот субъект переступил порог гостиного двора. Но легкий ментальный нажим исправил дело. А, распив вместе по три кружки кисловатого эля, они и вовсе разговаривали будто закадычные друзья. При этом тролль был уверен, что угощает черноглазый, хотя на самом деле не получил от того ни единой вещи или услуги, ни единого ощущения или чувства в оплату за эль. Точно так же не удивляла его собственная болтливость.
Штефан ненавязчиво выяснил, что интересовавшая его троица съехала предыдущим вечером. Однако номер был занят молодоженами, уже сутки не выбиравшимися из постели. Еду сладкой парочке оставляли на подносе под дверью.
Некромант осторожно прощупал окружающий магический фон. Несколько слабых отголосков дали знать о присутствии двух-трех ведьм с неярко выраженным даром. Волшебников рядом не наблюдалось. Разумеется, существовала вероятность наличия колдунов, замаскированных амулетами подобно самому Штефану. Но столь искуссные артефакты, что называется, на дороге не валялись. Поэтому он отважился рискнуть.
Облюбовав укромный уголок за стоящей в коридоре кадкой с развесистым деревцем, некромант дождался, когда слуга водворил поднос со снедью у двери заветного номера. Нехитрое, а потому и не слишком фонившее магией заклинание он положил лишь на главное блюдо и кувшин с питьем. Затем, выждав нужное время, открыл дверь безо всякого волшебства обычным куском проволоки.
Парочка крепко спала, живописно разметавшись на сбитых простынях. Но Штефан даже не покосился в сторону кровати. Он был сосредоточен на главном. И это потребовало от него немалых сил. Похититель Ренаты постарался замести след и сделал это совсем неплохо. Только такой по-настоящему сильный маг, как Штефан, и к тому же вооруженный очень действенным артефактом, мог уловить остаточный, почти растаявший вектор движения в тонком мире. А его ведь еще следовало наложить на иллюзорную карту.
Мужчина на кровати шевельнул рукой. Следовало торопиться. Молодой некромант нахмурился, торопливо завершая ритуал. Досадливо поморщился: рассчитывал уйти без волшбы, но снова пришлось использовать "переносчик". Артефакт разрядился почти на половину, что было совсем некстати перед предстоящим преследованием похитителя принцессы. Но выбора не оставалось.
Быстро нажав на нужную выпуклость брелка, он пробормотал короткое заклинание. Комната подернулась туманом и до него донесся уже заглушенный астралом голос новобрачного: