Аннотация: Первый из рассказов о далёких временах, когда в понимании землян существовала лишь Солнечная Система. Предыстория к "Стрельцам".
Холод космоса.
Земля была пуста. Ни лавы, ни воды, ни почвы, ни растительности, ни вообще какой-нибудь жизни - один камень. Неба не видно - под его сводом, скрывая его от глаз пришельца, сгрудились кули серо-грязно-жёлтых облаков, не пропуская ни единого лучика здешнего светила. Где-то далеко, за сотню, а то и больше, километров был берег океана, над которым поднимался пар от газов. Сейчас пар начал закручиваться в вихрь - всё шло к новому кислотному урагану.
Видя это, Кай решил, что пора сниматься с поверхности и улетать. Он нагнулся, поднял с земли несколько приборов, соединённых проводами и фиксировавших природу планеты, и направился к кораблю, высившемуся неподалёку. В лицо Каю, несмотря на хороший защитный экран, ударил ледяной ветер со стороны океана. Кай ускорил шаг, на ходу поправляя очки, и вспрыгнул на трап, чуть не поскользнувшись.
Как только за его спиной закрылись герметичные створки посадочного шлюза, Кай с облегчением снял шлем скафандра и направился в соседнее помещение - переодеваться и прочищать скафандр для будущих вылазок. Частички пыли и прочего мусора из окружающего мира нельзя было ни под каким видом проносить в глубь корабля. Проверяющей и очищающей систем "Стреляный воробей" не имел - такие машины появились около полугода назад и до сих пор находились на стадии разработки на Юпитере.
"Стреляный воробей" имел два сходства со своим названием: размеры и общую потрепанность. Мелкая посудина некогда мягко-серого цвета, исчерканная шрамами, действительно казалась несмышлёным воробушком рядом с боевым флагманом "Боевая малютка" - орлом войск Солнечной Федерации. Этот "орёл" мог легко смять "Воробья" на тишайшем ходу и даже не заметить. В основном из-за этой угрозы Кай и согласился покинуть Солнечную Систему в поисках других миров.
В рубку, минуя коридоры к жилым помещениям - сердцу корабля, Кай вошёл уже в нормальной одежде. Он задал новый курс и, с пару минут понаблюдав за вычислениями навигатора, начал подумывать, стоит ли зайти через тайный пароль в базу данных Солнечной Системы, чтобы узнать последние новости, но потом решил, что не стоит. Мало ли, засекут... Да и зачем? Неужели понадеяться на объявление, что его отзывают обратно домой, не нуждаясь в его помощи в открытии новых миров? Да никогда в жизни такого не случится.
Кай покинул рубку, но далеко не ушёл - остановился через пару метров в коридоре и прислонился к холодной стене, запрокинув голову и закрыв глаза. Мысли в голове царствовали невесёлые. В основном там гнездились пустые размышления о мире, бытие и справедливости, о смысле жизни и смысле его собственной экспедиции. Результат таких дум всегда был один и тот же, но Кай не мог не перестать размышлять об этом. Зачем? Зачем всё это? Почему? Почему всё так вышло? Почему он вынужден бороздить чёрную пустоту без возможности вернуться домой, которой никогда не будет? Да и есть ли он вообще, этот дом? Уже второй год он летит, а куда - неизвестно. И зачем - непонятно.
Где-то в глубине корабля раздался небольшой взрыв и тихий вскрик. Мгновенно очнувшись, Кай рванул с места к кухне - предположительному эпицентру взрыва. Он не ошибся, быстро оказавшись на опалённом пороге кухни, по которой плавал дым.
- Что случилось? - спросил Кай больше из безнадёжности, чем из любопытства.
- Попытка приготовить рагу из марсианских овощей в национальном стиле, - тут же отрапортовал один из кухонных роботов. - Результат отрицательный.
- Ничего не получилось! - воскликнуло другой робот, более эмоциональный по заложенной в нём программе. Кай судил по рвению, с которым данная модель К-14 трудилась на кухне, и считал её роботом женского пола.
- Да я уж вижу, - вздохнул Кай и осторожно, чтобы не наступить на горячие последствия готовки, направился к центру помещения, где, судя по звукам, кашлял неудачливый повар.
- И она тоже пострадала, - вздохнул третий робот. Это был образец Н-9, также отличавшийся эмоциональностью, но больше в меланхолическую сторону, за что его за глаза звали корабельным привидением.
Кай добрался до фигуры на полу и, на ощупь взяв за руку, потянул вверх. Второй и последний живой член экипажа оказался на ногах со скоростью "пробки из бутылки", как любили шутить аспиранты с курса механики из Академии.
- Ну и что ж ты опять сделала, горе моё? - риторически спросил Кай, ожидая, когда девочка откашляется.
- Рагу, - пробормотала она хрипло.
- Я вижу. Точнее, не вижу. И зачем? - Кай вдруг с неудовольствием подумал, что за последнее время слишком много слова "зачем".
- Тебя порадовать, - буркнула Чеко и, вырвав руку, убежала.
Судя по шагам, убежала по "трубам" к носу корабля, любимому месту пореветь в своё удовольствие. Кай почувствовал укол совести, но слабый. Такие недоспоры были, увы, часты последние дни, и ему уже надоело мириться с деятельностью нежеланной компаньонки, которую с некоторых пор одолевала скука. Самого Кая одолевала тоска.
"Стреляный воробей" был посудиной мелкой, но даже его внутреннего пространства хватало, чтобы двое его обитателей бродили по нему, не натыкаясь друг на друга днями и ночами. Кай решил, что сегодня ему лучше не появляться в районе кают экипажа.
От нечего делать капитан вернулся в рубку, нашёл электронный планшет для рисования старинной конструкции и принялся изображать на ровной поверхности загогулины, которые тут же стирал. Пару раз у него выходило нечто, похожее на его спутницу или на её любимцев, и Кай с раздражением понял, что и заснуть у него не получится при таком положении дел. К тому же в животе урчало, и он, недолго думая, опять свернул к кухне.
Ремонтные роботы хорошо справились со своей задачей, сделав помещение как прежде. На одном из шкафов под потолком сидел механический кот и при виде капитана сердито зашипел. Кай отмахнулся от него пакетом молока, на что животное никак не прореагировало, продолжая мрачно сверкать жёлтыми глазами с двойными зрачками и поводить проволочными усами-рецептарами.
- Можешь передать своей хозяйке, что спать на рабочем месте я не намерен и возвращаюсь в жилой сектор, - вполголоса сказал Кай, чувствуя себя шизофреником, на деле же прекрасно зная, что в кота встроено подслушивающее и подсматривающее устройство и Чеко всё видит и слышит. - Так что пусть бросает дуться.
Зверь зашипел и скрылся, должно быть, через вентиляцию.
- Ну и иди. Больно мне нужна твоя компания.
Своё обещание Кай довольно скоро выполнил, но не раньше, чем сварганил нечто наподобие пиццы и налил стакан молока - для обидчивой девочки. И пусть со стороны это выглядело просьбой о прощении, на самом деле капитан заботился о здоровье попутчицы. Эта упрямая девчонка наверняка ничего не ела с той минуты, что они расстались не самым дружеским образом.
Самая большая каюта была у них с Чеко на двоих. Когда-то давно, когда великая экспедиция только начиналась, Чеко призналась, что не любит спать одна: во-первых, страшно, а во-вторых, холодно. С последним аргументом Кай никак не мог поспорить. И за пару недель изменил всю комнату под нрав Чеко. Она была яркой: разноцветные выросты на круглых стенах были уступами, чтобы девочка смогла забраться под потолок, к иллюминатору; пол тоже был усеян цветными пятнами. Большая кровать в центре каюты могла подниматься или опускаться по желанию Чеко (когда она хотела посмотреть на звёзды) и была накрыта тёплым толстым одеялом и ворохом подушек. Когда у обоих членов экипажа было хорошее настроение, они завязывали бой подушками.
Дверь, также выкрашенная под интерьер каюты, бесшумно отъехала в сторону, и Кай вошёл внутрь. Чеко сидела на краю кровати, прижимая к себе "шпиона" - механического кота. Зверь урчал, поддаваясь рукам хозяйки совсем как настоящий. Чеко же смотрела в пол.
Капитан вздохнул и сел рядом с ней, осторожно поставив еду на прикроватную тумбочку. Девочка даже не взглянула в ту сторону, хотя ароматный запах защекотал ей ноздри.
- Чеко? Ты всё ещё злишься? - Неуверенно.
Она мотнула головой, и косички расплелись, слившись с остальной короткой гривой.
- Кай... Я хочу домой, - внезапно призналась она и повернула к нему голову.
Он не мог не поразиться той печали, плескавшейся в глубине зеленовато-жёлтых глаз, принадлежавшей не восьмилетнему ребёнку, а взрослому. И, возможно, именно поэтому не смог сказать рвущееся наружу "Мы не вернёмся. Не сможем. Никогда". И был рад, что не сказал. Потому что пояснять первопричину было неприятно.
Она доверчиво уткнулась лбом ему в плечо.
- Здесь холодно.
- Знаю, Чеко. В космосе всегда холодно, - ответил Кай простой истиной.
- Почему?
- Так устроена Вселенная.
- А как та планета, на которой мы были сегодня? - В Чеко наконец-то проснулось любопытное дитя.
- Ничего интересного. Если люди и сочтут её полезной для себя, то только и будут на ней жить машины. Там ничего полезного вообще-то нет. Только камень внизу, кислоты наверху и газы вокруг.
- Я хочу, наконец, найти хорошую планету, - поделилась Чеко.
- Я тоже, малышка.
- Так ты сможешь быстрее выполнить своё задание, да? - Она заглянула ему в глаза, и он не успел отвести взгляд.
- Ну... может быть.
Уход от ответа - это ведь не совсем ложь, правда?
А Кай просто не может признаться ей, что расплачивается этим бесконечным путешествием за собственную глупую ошибку, что это "задание", как думает Чеко, не что иное как его - нет, их - пожизненная каторга, что на самом деле курс "Стреляного воробья" заложен на глубочайшем уровне данных и при малейшем отклонении от последней цели заведётся механизм бомбы, в которую деформируется навигатор; что этот корабль может стать их могилой, приведя к смерти...
Почему за ошибки должны расплачиваться другие? На этот вопрос у Кая ответа нет, но он может оправдаться, что, если бы не он, Чеко ни разу в жизни не вышла бы на волю из лаборатории...
А Вселенная ждёт. Ждёт, когда двое из Солнечной Системы, затерянной в звёздном океане, наткнутся на очередной сюрприз...