Аннотация: Эльфов и троллей слишком много в кино. Крови и т.п. - в ужасах, а вот наука так занудна, что даже ученые с трудом читают то, что написали их коллеги. говорят - не нравится - предложи свое. вот и предлагаю.
>>>>>Химвилль<<<<<<<
-- Итак, открываем тетради и пишем тему: Сложные эфиры. Записали? Теперь записываем определение, сложные эфиры, это...
-- Сложные эфиры....это... - тупо прошептала Соня, повторяя услышанное. - Что это вообще такое? Эфирные масла...я что-то о них слышала, а эфиры...может это родственники эльфов, я даже не знаю, как это...
-- ...пишем! - она подняла указку, и через мгновение по всей аудитории пронесся странный звук, эхо от которого долго билось о стены - или это был звон в ушах?
Это что-то среднее между ударом кнута и звуком от ногтей, коснувшихся стекла, но эффект все-таки как от кнута. В классе мгновенно повисла гнетущая тишина, а только что вставший ученик, - сначала отвечавший очень уверено, - теперь краем глаза пытался подсмотреть в тетрадь и судорожно потирал руки, скрещенные за спиной.
-- Если исходная кислота многоосновная... - продолжил преподаватель, мрачно оглядывая класс с высоты, словно коршун, выискивающий свою следующую жертву.
-- Бред какой-то, - пробормотала Соня и толкнула сидевшую рядом девушку с длинной косой. - Какая кислота?
-- Многоосновная... - чуть шевеля губами, ответила та.
-- Что? - не расслышала Соня и уже собралась повторить толчок, но почти над ее ухом раздался холодный голос, и девушка замерла, слыша каждый удар своего сердца.
Над ухом у нее проносился ураган, колыхавший волосы.
-- Возможно... - протянул голос, - вы вернулись сюда, приобретя уникальные знания в области химии...
Он сделал движение, будто собираясь заглянуть в тетрадь.
Рука Сони машинально поползла вперед, чтобы закрыть свою тетрадь рукой.
Она плохо помнила, что написала, зато с ясностью осознавала - там мало того, что будет интересно обсуждать с классом.
- ... может, поделитесь с нами вашими догадками? - предложил он, будто предлагал человеку, на которого уже опустился топор гильотины, просто встать и уйти.
-- Ну... - начала Соня, поднимаясь со стула. - Да, наверное...
-- Например, - настойчиво, с едва заметной усмешкой проговорил преподаватель, впившись взглядом в девушку.
-- Эээ...ну, я была на море... - чуть слышно сказала Соня, понимая, что этот ответ не спасет ее.
-- И...?
-- Я повторила то, что мы проходили...на прошлом уроке. Это...было не сложно. Я провела несколько опытов, это действительно...- она подняла глаза и замерла. - Т-так...действительно.
-- Какой же опыт вы проводили, могу я поинтересоваться. Возможно, ваши гениальные открытия позволят вам не присутствовать на уроках, а уже завтра вы получите Нобелевскую премию, - все так же с усмешкой, размеренно, выверяя и взвешивая каждое слово, проговорил он.
-- Ну...нет, не думаю. Я...когда я бродила по...пляжу, там я наблюдала, как волны то закрывают берег, то снова сходят, оставляя мокрый песок...
-- Вы, хотите нам поведать, почему происходит движение?
Она молчала.
-- Это скорее относится к физике, чем к нашему уроку.
-- Н-нет... - запинаясь, возразила Соня. - Я смотрела и вспомнила, что песок...ведь...он оксид кремния...
-- В это трудно поверить, но это так, - согласился преподаватель серьезно, хотя весь класс едва сдерживался от смеха.
-- Ну, и я вспомнила... Что вы говорили, что этот оксид не растворяется в воде...что он единственный...
-- Неужели? - на его лице отразилось недоумение. - Я так и сказал? Это просто гениальное открытие, могу вас заверить.
-- Ну... - Соня опустила глаза.
-- Действительно гениальное, - повторил он, - что мы после оксидов, которые мы изучали в восьмом классе, сразу перешли к сложным эфирам. Прошу прощения, но сколько же лет вы отсутствовали на уроке. Раз на прошлом, вы были в восьмом классе?
Класс едва не падал под парты со смеху.
Теперь уже никто не смог сдержаться.
Соня села и постаралась спрятаться в тетрадных листах, наблюдая, как спина преподавателя свернула в другой ряд.
-- Продолжим...
Соня постаралась собраться, но ее мысли уже улетели к теплому берегу и песку, к доскам для серфинга и загорелым друзьям, которые и сейчас продолжают развлекаться, а она тут...одна.
-- Как это странно, быть одной в толпе... - промелькнула мысль в ее голове.
Она повернула голову и краем глаза заметила, что преподаватель возвращается. Соня торопливо уставилась по - привычке в соседнюю тетрадь, но соседнее место было пустым. Она нахмурилась и подняла глаза на доску.
Сложные эфиры.
Если исходная кислота многоосновная, то возможно образование либо полных эфиров -- замещены все НО-группы, либо кислых эфиров - частичное замещение.
Для одноосновных кислот возможны только полные эфиры.
После этого она посмотрела в свою собственную тетрадь, где красовалась одна единственная надпись:
Ложные эфиры - это...
Чуть ниже было нарисовано большое, синее сердце и надпись:
love - my life...
-- В органической химии мы проходим соответствующие вещества! - раздался холодный голос, буквально прогрызший в мыслях Сони огромный, похожий на тоннель, проход
От этого звука отвечающий, - на этот раз им оказался отличник, по которому было сложно сказать, что он хотя бы раз читал книги.
Этим особенным внешним видом и пустым, бессмысленным взглядом он и вынуждал преподавателей вызывать его к доске ежедневно.
В результате оценки, в большинстве своем пятерки, ставить было некуда уже на первой неделе триместра, а его пустой равнодушный взгляд все так же действовал на педегогов - как красная тряпка на слона.
То есть, в принципе им бы и хотелось пройти мимо, но интересно узнать, что это такое.
Однако теперь его вид ничего не говорил о победе в схватке со знаниями и тем более о пятерке.
Выглядел он убито, если не сказать жалко.
Даже кислота, до этого пенившаяся в пробирке, теперь перестала шипеть и притворялась водой, только мешая отличнику сосредоточиться.
-- Метиловый эфир масляной кислоты имеет приятный запах.
-- Какой? - допытывался преподаватель.
-- М...жасмин, нет, постойте, кажется... - он с надеждой окинул класс, но никто не знал, чем помочь, а большинство лежали на партах, притворяясь спящими, хотя на самом деле смотрели в экраны мобильных телефонов.
Чтобы не напрягаться и не поднимать лишний раз голову, когда поблизости раздавались шаги, они посылали друг другу сообщения и тот, кто лежал на первой парте, сообщал другим, что происходит за ним.
-- Мандариновый?
-- Нет.
-- Ананасовый?
-- Нет.
-- Ну...яблочный? - уже безнадежно спросил он.
-- Да.
-- Да, - теперь глаза его засияли, и надежда вернулась.
Но не надолго.
Длилось это примерно семнадцать секунд.
-- Да. Я понял, что вы не подготовлены к уроку и заслуживаете соответствующей оценки.
-- Нет, нет, ну, пожалуйста! Мне...
Человек с холодным взглядом, напоминавший палача, взял ручку.
Медленно, он опустил ее так, будто лезвие на голову несчастного и отпустил. Послышался свист и глухой удар, а потом что-то упало и откатилось в сторону.
Человек с холодным голосом, - совсем не тот, что имел холодный взгляд и размахивал указкой, как шпагой, словно собирая урожай пустых ученических голов, но чем-то на него похожий, - произнес:
-- Убрать тело.
-- Да, сэр, а голову?
-- Нет, пусть она останется, пусть все знают, что бывает с теми, кто не знает нужного.
Он задумчиво покашлял.
-- Не побоюсь этого слова, да. Просто жизненно необходимого.
-- Как? - воскликнула Соня, - за что? Какая-то кислота...
-- Нет, эфир!
-- Какая разница, - возразила она. - Из-за этого смерть?
-- Да, и лучше молчи, а то и за слова поплатишься, - предупредила пожилая женщина.
-- Как?
-- Так же, - последовал мрачный ответ.
-- Бред! - воскликнула Соня и направилась к большому зданию, напоминающему клуб.
Она уже собралась взяться за ручку двери, как услышала голос:
Соня перестала вертеться, наконец, поняв, чего от нее хотят.
-- Что?! - переспросила Соня, но все же посмотрела вниз и вздрогнула - вместо ручки была отрубленная рука, на ладони которой присутствовал рот, а на каждом пальце по глазу. Через минуту Соня поняла, что это рука вовсе не отрублена, она просто сама по себе, как любое другое существо, вот только необычное, хотя бы тем, что имело пять глаз.
-- Э...Я не знаю пароль. А что это за место?
-- Химвилль.
-- Что?!
-- Химвилль, - повторила рука.
-- А...э... - Соня не нашла нужных слов и задумалась.
-- Китайский воск содержит цериловый эфир церотиновой кислоты, я точно знаю, я это в химваре прочитала, - пропищал тонкий голосок.
Соня обернулась. По улице шли две маленькие девочки и больше никого.
-- Ну и откуда же он берется? - возразила другая.
-- Это продукт выделения кошенили.
-- Что?
-- Насекомых Восточной Азии, мы же это проходили вчера.
-- Бред, - по привычке проговорила Соня, но девочки ее услышали.
-- Что вы сказали? - поинтересовалась первая с презрением.
-- Прошу прощения, - перебила ее вторая, - меня зовут Бутила, а вас как?
-- Соня.
-- Почему вы произнесли это слово? - перебила первая, настроенная менее дружелюбно.
-- Ну, это странно, что маленькие девочки говорят какими-то формулами, а не о куклах, например?
-- О чем?
-- Ну, игрушки, это ведь...
-- Игрушки? - теперь возмутилась и вторая. - Что это? Вы имеете ввиду то, что можно собрать?
-- Наверное, - замешкалась Соня.
-- Пойдемте, мы вам покажем игрушки.
Они прошли пару шагов и прокричали что-то неразборчивое. Тут же, как из-под земли появился маленький мальчик.
-- Покажи ей, - сказала первая девочка.
-- Что?
-- Игрушки.
-- Ты с ума сошла, взрослым тут нельзя.
-- Ну, пожалуйста, она не взрослая, посмотри на ее руку, их нет.
-- Чего нет? - спросила Соня.
-- Шрамов, конечно. У всех взрослых по семь шрамов, это их кара за власть над нами...
-- Что?! - Соня окончательно сбилась с толку.
Слово "химварь", которое она уже успела возненавидеть в своей обычной школе, оставалось и здесь ненавистным.
Только в ее школе сверстники увлекаются журналами, в крайнем случае комиксами или видеоиграми, а самые занудные изредка перечитывают оглавление "Полного справочника для Полных голов", здесь люди - как детей, ей было трудно классифицировать этих существ - намного младше нее читали химвари, как сказки.
Только с полным пониманием того, что читают.
-- Это последние взрослые, они только работают, ну, и...
-- Хватит, она не маленькая, - перебила вторая. - Нам действительно может попасть за нее, показывай ей игрушки и пошли, пора...
-- Вот.
Мальчик порылся в кармане, и через мгновение у него на руке появилась гора шариков разных цветов.
Он немного повозился и то, что Соня приняла за шарики, начало быстро вращаться и соединяться.
Через минуту у него на руке появился предмет чем-то напоминавший конструктор.
- Это молекула? - восхитилась Соня, завидуя их игрушкам.
Она бы и сама от такой не отказалась, хотя не особо увлекалась науками.
Но подобная вещь была намного интереснее, чем вращающиеся по проволоке шарики, изображавшие Солнечную систему.
-- Да.
-- Так...необычно...
Она не отводила взгляда от молекулы, которая продолжала скручиваться и обрастать все новыми деталями.
--А где игрушки, куклы, машинки... - все еще наблюдая за вращением, спросила Соня.
-- Игрушки? А это что? - мальчик указал на молекулу. - Это для малышей от пяти месяцев, есть и более совершенные.
Он шмыгнул носом.
-- Мне обещали подарить последнюю модель из...
-- Это? Как? - не поняла Соня. - Что это значит это все? Взрослые за что-то наказаны. Дети говорят о том, что проходят даже не в школе, а где-нибудь на третьем курсе, а игрушки превратились в молекулы, которые...мне почему-то кажется, что работают они не на батарейках.
--Что такое ба-та-рей-ках? - переспросила вторая.
Она нуждалась в информации гораздо больше, чем остальные, именно по этому готова была извлекать ее даже из головы неприятной для нее Сони.
--Батарейки? Вы что, не знаете. Что такое батарейки?
Соня усмехнулась.
Почти сразу осознав, что здесь смех, шутки и юмор почти тоже самое, что добровольное повешение, она постаралась изобразить серьезность.
--"Родители же как-то делают такие лица, что провалиться хочется... - думала она. - Может и у меня получится?"
Когда эффекта от ее мученического выражения лица не последовало, она вернулась к обычному своему состоянию - безмятежной лени.
-- И что это за название вашего города?...
-- Молчи, нам пора. Не смей больше произносить это слово, а то тебя ждет смерть.
-- Это тоже хорошо, но лучше все же... - продолжила первая.
-- Идем!
Вторая девочка, сердито схватила подругу за руку, и они втроем удалились.
Соня в недоумении постояла и отправилась обратно. На площади уже никого не было, а голова казненного так и лежала в углу. Соня подошла поближе, стараясь побороть отвращение. Когда она, наконец, подошла к голове так близко, как это только возможно, чтобы ее рассмотреть, то вскрикнула.
Ни крови, ни органов не было. Ничего из того, что она изучала по биологии, ничего из того, что она видела в ужастиках.
Рядом с головой рассыпались небольшие шарики, - совсем не похожие на те, что были у мальчика.
Напоминавшие горошины одного размера, цвет которых при ближайшем рассмотрении был ближе к бурому или грязно - бирюзовому - они, как составные части молекулы, выглядели очень натурально.
Даже слишком, потому что у Сони появилось то ощущение, которое приходит в процессе просмотра фильма ужаса.
Как только Соня подошла, шарики собрались в молекулу.
Послышался знакомый звонок.
-- Невероятно, - раздался голос над головой у Сони.
-- Ой.
Девушка открыла глаза. Она лежала на парте, а над ее головой склонился преподаватель. Из класса, посмеиваясь, выходили ученики.
-- Я бы сказал феноменально.
-- Что? - спросила Соня.
-- Мало того, что вы пропустили почти месяц занятий и не занимались, вы спите на уроках!
-- Три двойки, да, это вам поможет. Две вы заработали за знания, а одну за поведение и за работу, а вернее, не работу на уроке. Теперь выходите, до свидания.
-- Да уж...до свидания, - прошептала Соня, выходя. - Мало мне кошмаров во сне, так и наяву не лучше. Придется за уроками теперь просидеть...все выходные...
Она с ужасом представила, как сидит за столом и внимательно читает определение аминокислоты.
На лбу у нее висят очки на -40, а на глазах еще две пары очков, потому что без них ей не удается сосредоточиться больше, чем на пол часа.
Настенные часы прокручивают стрелки со скоростью вращения колеса скоростной машины, а она все сидит.
Наконец, когда очки начинают соскальзывать с носа, а под ними остается такой глубокий след, будто это были не очки а две трубы телескопа на перемычке, Соня встает и идет к зеркалу.
На нее смотрит человек неопределенного пола в уже вполне обычных очках, но в безвкусной оправе
- А когда жить? - воскликнул голос внутри нее. - Когда?
На ум пришли недавно услышанные - точнее подслушанные под дверью учительской - слова приехавшего на награждение победителей олимпиады по физике профессора:
Пока наука остается главной частью жизни, но я подчеркиваю - частью - это не приносит ему никакого вреда, а, наоборот, обогащает его знаниями, а он в свою очередь создает что-то новое.
Изобретает, пока наука не поглотит его полностью.
Тогда речь уже не идет о создании чего-то особенного или нужного. Проявляется мания, подобная алкоголизму, когда без постоянной работу уже нельзя, но и особой необходимости в ней, да и идеи для работы нет.
Вот тогда мы теряем, то есть они, псевдо ученые... теряют человеческий облик и начинают делать то, что разрушает и их самих, и, иногда, к несчастью, всю науку.
Здесь, если понимаешь, что обычная любовь к биологии может перерасти в идею о том, что во всех фильмах просто необходимы плотоядные цветы, способные заглатывать целиком целого слона...вот тогда от науки лучше отказаться.
Тогда от нее ничего и не остается.
Только желание разрушать и создавать разрушения - не более того.
-- Может я тоже того... - подумала Соня. - Какой-нибудь ученый-психопат, который мечтает захватить мир с помощью гениальных изобретений?
Она покачала головой.
-- Хотя какие от меня особые изобретения, тем более гениальные...но в мультиках много разных злых гениев. А раз там есть...
В голову тут же закрался привычный звон, говорящий:
"Все что для детей - это только для ДЕТЕЙ!"
--Нет, мультики пусть мелюзга смотрит...не я. Ведь все просто!
-- Химия и жизнь - они взаимосвязаны, - раздался голос в голове.