- Меня эта дорога просто заводит! - громко, чтобы перекричать, играющую в салоне музыку и ревущий двигатель своего джипа, кричит Михаил. - Ты посмотри, какая она, ну кто сюда сунется на своих "Крузаках" и "Лексусах". Да пожалеют машины, а вот я на своем УАЗе с военными мостами, куда угодно!
- Да, согласен! - Раскрыв рот от испугу, когда вода очередной лужи захлестнула волною прямо в лобовое стекло УАЗика, кричал Валька. - Вот это машина!
- Ха, стоп! - Мишка ткнул пальцем в сторону небольшого оврага, расположившегося слева от дороги. - Вот здесь своего сорокового мишку хлопнул. Здоровый был, килограмм на триста. Остановился здесь, значит, бруснички набрал, в котелок ее положил, и на костер, сахарку сверху добавил, каплю воды. Жуть как люблю свеженькое варенье.
Минут пятнадцать оно прокипело, аромат вокруг, достаю булочку и на нее ложку варенья, вкус, обалдеть. Наливаю из термоса чайку и только хотел бутерброд попробовать, посмаковать его, смотрю, медведь с той стороны оврага стоит. Вон, видишь, сосна сломанная. Так это он тогда ее сломал, когда я в него с обоих стволов.
- Ну, ты даешь! Это с метров тридцати?
- Нет, двадцати двух.
- И не испугался?
- Ха, так учти, что ружье в машине разобранное лежало, без патронов, а патроны - в багажнике. Все за пять секунд собрал и бабах в него.
- Во, даешь!
- А я в прошлом году двух из "мелкашки" завалил.
- Брешешь! - остановил машину Мишка. - Как так?
- С карабина конечно. Тоже у костра сидел, из тетерки шулюм варил. По запаху пришли, но у меня все наготове было. Правда, второго не видел сначала. Юшку, значит, ложкой мешаю, на вкус пробую, а тут со стороны как шваркнется сухое дерево. Гляжу туда, медведь, метрах в десяти.
Хорошо карабин не на предохранителе стоял, я в него с трех патронов, раз-два-три. Он и хрясь, а за ним второй. Потом, когда шкуру снимал, понял, как все получилось, насквозь первого пробил и второго, за ним стоявшего.
- А там третьего, случайно, не было? - расхохотался Мишка.
- И ты туда же. Если б шкуры в музей передал, то всем доказал бы, а так их на юг, брату отослал.
- А вот здесь вообще история была, - перебил рассказ соседа Мишка остановив машину у очередного пригорка. - У меня сука ощенилась, и месяцев через восемь взял ее с щенками с собою. В августе, кажется, было это. Точно, в августе, еще только брусничка стала наливаться соками.
Слышу, значит, сучка завыла, а она так делает, когда мишку учует. Ну, думаю, пора, отвязал ее, и пошла, а за нею щенки, дылды такие выросли каждый с барашку. А лайки завидные, за день до выезда за каждого по тыще баксов предлагали!
- Ну и че? - перебил его Валька.
- Че, че, я пока из них не выберу медвежатника, не соглашаюсь отдавать. А медвежатник - бесценная собака, и за десять тыщ не отдам. Я ж каждый год по десятку, а то и два их беру.
- Кого, медведей? Ну ты даешь!
- Так вот. Пошли они, щенки за мамкой своею. Метрах так в ста, слышу, давят мишку. Потом визг, значит, одного из них задавил медведь. Понятное дело! Потом - второго, третьего, четвертого, пятого. Ну, думаю, сволочь, и без собак меня оставит. И вот он выходит из лесу, прямо на дорогу, и на меня. Карабин поднимаю, прицеливаюсь, метров на тридцать подошел, я в лоб ему, бац. Мимо! Второй раз, в грудь прицелился - бац. Не пойму, попал или нет, на задние ноги встал медведь, огромный такой, выше меня в полтора раза, и пошел-пошел.
Я целюсь ему в грудь, пятый патрон, шестой, седьмой, восьмой! Последний - десятый! Три метра осталось!
- И че?
- Че, че, видишь, перед тобой стою. Свалился прямо передо мною, клыком сапог только задрал и все! Вот так. Когда его освежевал, одна пуля в лоб ему попала - пробила, остальные - в сердце, как дуршлаг выглядело.
- Это какой по счету у тебя мишка?
- Кажется, сорок седьмой был или сорок восьмой. Точно не помню. Сегодня за пятидесятым еду.
- А я за сороковым, - похвалился Валька.
- Молодец!
- Ха, а последнего знаешь, как завалил. Поехал с бабами ягоду собирать. Они пошли по лесу, а я баночку пивка хотел выпить и поспать в машине. Полез в рюкзак, а тут бабы как закричат и к машине бегут. Смотрю, мишка за ними. Выскочил из машины, и как метнул в него топор, четко между глаз попал. Тут же завалился.
- Вот везуха! А ружья, что, с собою не было?
- Было, так все в доли секунды произошло, а топор рядом в машине лежал. Была бы лопата, так же бы сделал. Из нас дядя Вася в десанте настоящих вояк выращивал. Все приехали, - Михаил заехал на лесную полянку. - Здесь кедрач, шишки нынче много, так мишка здесь всегда будет.
Охотники вылезли из машины, потянулись, поприседали, опять потянулись. Дорога длинною была, засиделись, мышцы нужно привести в порядок.
- Валь, вот там две дорожки расходятся, за подъемом, - показывает Мишка за бугор. - Пойдем, наверное, вправо, хотя можно и влево, а может и порознь. - Михаил посмотрел на часы, - сейчас семь тридцать утра, значит, в час здесь встречаемся.
- Согласен. Глухаря бить можно?
- А че у тебя за пукалка?
- Пукалка! Не-е, ты не прав, Миш! СВД "Тигр"! Калибр 7,62!
- Во как...
- Глухаря насквозь берет, перышка не попортит.
- Круто! А у меня "Вепрь-Хантер" калибра 7,62 мм.
- Тоже серьезно! - согласился Валентин. - Так сколько ты тогда дырок в том медведе, который твоих собак задрал, насчитал?
- Одну в голову, остальные - в сердце, я ж тебе уже говорил. Ха, думаешь соврал.
- Да-а, просто оцениваю, какой тут у тебя медвежатник, - ответил Валентин. - И у меня такое бывало. Так, что..., ну топором медведя завалить - это ты здорово конечно. Хотя, знаешь, у меня тоже как-то случай был. Ездил год назад на "сафари" в Африку. Так, когда в ихнем поле на машине остановились, на нас лев набросился, так я ему чинариком сигары точно в глаз попал. Все африканские газеты про меня писали.
- Круто! И че, не испугался совсем?
- Хе, так я тоже второго августа праздную, тоже под дяди Васиным руководством служил, в разведроте.
- Круто!
- Так я, Миша, с тех пор, перед выходом на мишку сигару люблю покурить, взбодряет. А ты?
- Да, бросил курить. А так как придется, если в хорошей компании, то можно и по сто грамм опрокинуть, а когда нет, и один на один, то лучше - кофейку.
...И вот, остатки кофе сливаются с кружки на колесо джипа, окурок сигары вмят ботинком в дорожную пыль и охотники, сняв с плеча карабины и взяв их наперевес, двинулись по лесной тропке в таежную чащу. Через пять минут остановились на развилке.
- Смотри! - вскрикнул Валентин, и показал Михаилу на огромную кучу колбас из кедровых шишек, залитую брусничным коктейлем.
- Еще и пар идет! - прошипел испуганным голосом Михаил, рассматривая медвежьи испражнения. - Видно совсем недавно наделал. - А вот смотри и след его.
- И мальца, вишь? - Показал в сторону Валентин. - И второго. Видно мамка здесь с двумя медвежатами. Может, дальше вместе пойдем? Расходиться не стоит, думаю.
- Да, - согласился Михаил. - Без собак трудно. А может, на другое место переедем, в сосновый лес, там спокойнее, и между деревьями просвета больше?
- А вот еще один след, видишь? - не слушая своего напарника, рассматривает дорожку Валентин. - Это еще больше по размеру первого, под наш сорок восьмой, не меньше. Тоже свежачек, лужа еще мутная, видишь, как взбаламучена. Минут пять-десять назад был здесь. Не больше!
- Валя, может... - и Михаил замолчал на полуслове, увидев на пригорке, рядом с тропкой огромного медведя, привставшего на задние лапы и смотрящего на него, принюхивающегося. И тут же и слова не сказав своему другу, Михаил, развернувшись на все сто восемьдесят градусов, стремглав побежал назад.
А Михаил, я вам скажу, был прекрасным спортсменом, его портрет в школе до сих пор висит, как рекордсмена на трехкилометровой дистанции. Никто еще не смог побить его рекорда. Вот и сейчас, он бежал с огромной скоростью, как на своем УАЗе по шоссейке: кустарники, елки, кедрачи, стоявшие по сторонам тропы, если посмотреть на них, только мелькали, голова бы закружилась. Даже глухарь, собирающий неподалеку камушки на лесной тропке, не успел и понять, что так быстро пронеслось рядом с ним, то ли ветер, то ли смерч.
Но, несмотря на свои рекорды, Михаил вдруг услышал, как его нагоняет медведь. И "второе дыхание", когда прибавил скорости не помогло. Да, читал Михаил, что эти животные могут бежать со скоростью 60 километров в час. Вот..., что им, шишки мало. Да на фиг мне эта охота нужна, на фиг! И, во что есть мочи, падая от навалившегося на него медведя, во все горло закричал: "Это не я это! Не я тебя хотел убить! Не я!"
Но своими клыками и когтями мишка так и не успел он вцепиться в Михаила. Потому что тот, как настоящий десантник, резко извернулся и, как рысь, прыгнул на ствол росшего рядом огромного кедра, и по нему в доли секунды забрался на вершину.
За ним и медведь. Но Михаил, осознавая возможности этого зверя, перелез на ветку потоньше, и, как кошка, с легкостью перепрыгнул на ветку соседнего дерева. Вот этого медведь сделать не сможет.
Но не тут-то и было. Медведь поступил также. И Михаил, решившись не сдаваться, залез на самую вершину кедра и замер, прислушиваясь, лезет ли за ним хозяин леса.
Лезет! Лезет! Михаил схватился за ремень, перебрал пальцами и, нащупав ножны, вытащил из охотничий нож и во все горло закричал: "Это не я! Не я тебя хочу убить, а Валька!"
И вдруг - в ответ:
- Мишка, Мишка, это я лезу за тобой. Не медведь, я!
- Как, - вдруг оторопел от удивления Михаил. - Это ты за мною во всю прыть мчался?!
- Ха, мчался! Ты как бросил свой карабин и дал деру, я сразу понял, что мишка рядом, и - за тобой.
- Правильно, и не один он там был. За ним еще парочка, кажется стояла, а может и больше, у меня столько стволов в карабине нет. А за тобой они не гнались?
- Вроде бы.
- Посмотри вниз.
- Боюсь. А вдруг под деревом сидят.
Прошло время. Сколько, час-два, Михаилу об этом думать было некогда, ждал своего пятидесятого. Да и двинуться уже не мог, тело приросло к дереву, оцепенев, скоро корни пустит.
Вот уже и солнце стало садиться. И вдруг:
- Ау-ау, папа, вот я еще один белый гриб я нашла. Папа! - услышали они крик детского девичьего голоса, раздавшегося рядом с деревом, на котором они сидели.
- Доча, хватит уже грибы собирать. Скоро будет темно, пора идти к машине,- мужской голос встряхнул их мысли, спрятавшиеся, как и их хозяева, только в пятках. Нет, скорее всего на макушках голов охотников, там все-таки дальше от цепких когтей лесных страшилищ.
Михаил посмотрел вниз, по сторонам и во всю мочь закричал:
- Ау-у-у! Спасите нас!
- Ау-у-у! - поддержал его, сидящий на дереве чуть ниже Валентин. - Мы жить хотим!