Наш мир устроен так, что без движения существовать он не может. В нём постоянно всё движется, и это касается не только воздушных масс, трамваев или пешеходов, бредущих по вдруг опустевшим улицам. Но если трамваи и облака можно увидеть не прилагая к этому абсолютно никаких усилий, то немного призадумавшись можно рассмотреть как двигается абстрактная его часть. Увеличиваются и уменьшаются котировки на биржах, индексы, курсы валют и даже расписание транспорта. Конечно, всё что движется в абстрактной части рано или поздно мы ощутим и физически. Это настолько просто, что не требует никаких доказательств.
И в этом мире всё относительно, это тоже очевидно. Люди перемещаются туда, где им интереснее, теплее, сытнее, просторнее и любой делал это тысячи раз, стоит лишь немного повспоминать и тут же обнаружится уйма примеров из жизни. Кто-то меняет место работы в надежде на увеличение доходов, кто-то место жительства в погоне за климатом потеплее. Так же есть туристы, которые место жительства менять не собираются, но тепло всё равно любят, перелетая с одного континента на другой и перевозя следом за собой разные микроорганизмы и вирусы. Но речь не об этом.
Этот мир, окутанный финансовыми, экономическими, политическими и другими связями, запутавшийся в них, уставший от них и от тех, кто их плетёт, всё-таки имеет материальную основу, которую и создают сами его жители. О случае произошедшим именно с такими гражданами и пойдёт речь.
В раздевалке одной организации, затерянной в большой промзоне огромного города, в обеденный перерыв постоянно собирается некоторое количество народа. Настоящие профессионалы, мастера своего дела - токари, слесари, сварщики и вообще все, кто любит смотреть телевизор, потому что в соседних раздевалках его нет, а здесь он не выключается с утра до вечера, или поиграть в карты, а ещё покатать бильярдные шары, потому что здесь он тоже есть - большой зелёный стол с шестью лузами.
Само собой разумеется, что местные в бильярд уже наигрались, поэтому двери раздевалки гостеприимно распахнуты для всех желающих, не смотря на то, как криво они попадают киями в шары. Однажды в обед и произошёл описанный ниже случай.
Семёныч, давно уже на пенсии, местный, ни в карты, ни в бильярд давно уже не играет, в обеденный перерыв он просто посиживает на своём персональном стуле, и если не разговаривает, что получается у него исключительно громко, сказываются долгие годы производственного шума, повредившего слух, то пребывает в задумчивости и наблюдении за шарами. Генка, очень немногословный, тоже местный, мужчина за тридцать с хвостиком, наигравшись в бильярд, переключился на карты, и к зелёному столу практически не подходит, в обед погружается в абстрактный мир цифр, которые старательно выводит после каждого кона Виктор, которому уже пятьдесят, но все зовут его Витёк, видимо для этого есть причины которые никто не озвучивает. Третий в игре в тысячу Толян, он из соседней организации, усатый горластый мужик из соседней организации, про него говорят, что он пересидок, отбыл за всю жизнь несколько сроков, жуткий разбойник и вообще в прошлом негодяй, он этого не отрицает, шпилит в карты мастерски, чем подтверждает свою легенду, но порой выкидывает такие номера, которые уважающий себя уголовник никогда бы не позволил.
Конечно же это далеко не все собравшиеся, Жора, местный, спит на диване у входа, спокойный, как дрова в поленнице, порой складывается такое впечатление, что за свои сорок лет самое страшное, что он мог сделать, это превысить скорость на дороге, да и то, когда её перебегал на зелёный свет, в общем крайне законопослушный и видимо немного перепуганный тем, что другие могут действовать иначе, вне рамок его понимания.
Пока на обеденном столе летали туда и сюда карты, вызывая изменения эмоционального фона игроков, телевизор бубнил о чуме двадцать первого века, не забывая при этом впаривать рейтузы и подвески с иконами, возможно они тоже могут способствовать выздоровлению населения, раз про них настойчиво напоминают, хотя и не ссылаются при этом на клинические исследования, в раздевалку ворвались двое, коллеги Толяна по соседней организации - Лёня и Валера. Эти бравые ребята, сорока пяти и пятидесяти лет пришли покатать шары, чем обрадовали заскучавшего Семёныча, но совсем не обрадовали Василия, который спал на другом диване, на свою беду они его разбудили.
Василий открыл глаза, привстал, посмотрел на шары и бильярдистов, сел на диван и несколько минут молчал.
- Не буди лихо, пока оно тихо,- прокомментировал противным сиплым голосом усатый Толян,- сейчас что-то будет... Гена, раздавай.
- Чё будет-то? Ничего не будет,- немного замявшись промямлил Леонид,- мы же потихонечку играем, не сильно.
- Прямой по центру,- ухмыляясь прокомментировал свой удар Валера.
Шар, уже почти влетавший в лузу, вдруг отскочил от её края и откатился на середину стола.
- Ты сильно -то не бей,- посоветовал Леонид,- потихоньку надо, помаленьку.
- Сам разберусь,- огрызнулся Валера.
Лёня, ударивший потихоньку, шар тоже не забил, промазал.
- Вот, смотри, как надо,- Валера резко ударил шар, тот зацепил другой, ударился о третий, но ни один из них в лузу не попал.
- Опять сильно ударил,- прокомментировал Лёня,- говорю же, помаленьку надо, потихоньку. Сильно ударять не надо. Василий ещё несколько минут понаблюдал за шарами и наконец заговорил.
- Лёня! А чего ты всё время Валеру ограничиваешь?
- А чё я ограничиваю?-засуетился напрягшийся Лёня,- ничё я не ограничиваю. С чего ты взял, что я ограничиваю?
- А ты сам себя послушай,- позевая ответил Василий и снова улёгся на диван, уставившись в истыканный киями потолок,- противно слушать тебя, Леонид, ты как бабка.
- Да, чего ты меня ограничиваешь?- хохотнул Валера и прицелившись ударил красный шар, но в лузу не попал.
- Ничё я не ограничиваю,- пробубнил Лёня, пусть играет потихоньку и всё.
- Вот об этом я и говорю, Лёня,- Василий потянулся и продолжил,- ты как ни заговоришь, у тебя всё время то потихоньку, сильно не надо, то помаленьку, много не надо. Ограничиваешь.
Картёжники, понявшие, что медлительному, с походкой, словно наложил он полный памперс, в сорок пять выглядевшему на все семьдесят Лёне уже не сорваться, с жалостью посмотрели на него, поулыбались и продолжили ваять абстрактные цифры путём разыгрывания хитрых комбинаций вполне себе картонными картами. У Лёни же нижняя губа выдвинулась вперёд несколько сильнее, чем прежде, он стал похожь на комод со слегка выдвинутым нижним ящиком, немного разнервничался. Семёныч тоже не стал вмешиваться в разговор, он размышлял о том, что входит в группу риска страшного вируса, который свирепствовал в мире.
- Ты, Лёня, чем бы не занялся, что бы не сделал, тебе надо обязательно сделать поправочку, свести всё к минимуму,- продолжил Василий,- и остальным ты палки в колёса норовишь воткнуть, потихоньку всё, да помаленьку. Ты когда уже жить начнёшь, а не прикидываться? Силы для чего экономишь?
- А куда торопиться?- ответил Лёня,- успеем ещё.
- Тебе-то точно торопиться некуда,- вздохнул Василий, не отрывая взгляда от потолка,- цели нет, жизнь прошла, за "Калину" свою рассчитаешься и смело можешь того...
- Чего того?- побледнел Лёня, догадываясь куда поворачивает разговор Василий.
- В ящик, чего,- усмехнулся Василий,- ты только рассчитываться не торопись, потихоньку, помаленьку, как ты умеешь, а автокредит погасишь и того, сильно глубоко тебя закапывать не будут, не надо сильно, а на два метра помаленьку опустят.
- Васька, хорош уже,- вступился горластый Толян,- он и так уже перепуганный весь.
- Он от природы перепуганный, и перепуганность свою раздаёт на лево и направо,- усмехнулся Василий,- никакого действия, одни приготовления и ограничения, противно до жути. Я бы вообще выдворил его отсюда, чтоб заразу не распространял.
- Какую заразу?- оживился вдруг Семёныч,- кто распространяет?
Картёжники и Валера рассмеялись, промолчал лишь Лёня, он немного побледнел и не знал как реагировать, видимо жизнь не готовила его к таким поворотам даже гипотетически.
- Да Васька вон опять Лёньку тренирует, разбудили его,- пояснил Толян, не отрываясь от карт.
- А какую он заразу распространяет?- решил уточнить Николаич.
- Разную,- пояснил Василий,- пальмовое масло из дешёвых беляшей жрёт, а в нём вирусы заводятся.
- Ничё я не жру!- заорал Лёня,- какое ещё масло, в них жир! Мне за машину надо рассчитаться, я экономлю!
- Потихоньку экономишь, помаленьку?- ощерился Василий и сел на диван.
- Да чего ты ко мне привязался сегодня?- озлобился Леонид.
- Было бы к чему привязываться,- усмехнулся Василий,- хреновенькая привязанность я тебе скажу. Ты вот экономишь на всём и сам того не подозревая всем это навязываешь - потихоньку, помаленьку, сильно не надо и так далее. Тошнотворный ты какой-то со своей экономией.
- А пальмовое масло при чём?- спросил Семёныч.
- Да, оно то здесь каким боком вообще?- спросил Витёк.
- Самым непосредственным,- ответил Василий и снова улёгся,- в организме оно накапливается, не выходит, и кто знает, сегодня один вирус, завтра другой, карантины и всё такое, а у кого-нибудь есть уверенность, что злобные очкарики в подземных лабораториях сейчас не выводят такую бациллу, которая будет плодиться именно в пальмовом масле?
Тишина повисла в раздевалке, все задумались, о пальмовом масле конечно же было известно, но такого поворота никто не предполагал.
- Лёня, что скажешь?- поинтересовался Валера, ему была на руку нервозность соперника, он выигрывал.
- А чё я скажу?- психанул Лёня,- чё попало собираете тут, а я виноватый.
- Вась, а ты откуда узнал про бацилл в пальмовом масле?- Семёныч не на шутку растревожился.
- Просто предположил,- ответил Василий,- есть же бациллы, которые в вулканах живут, на глубине под давлением, даже в космосе на солнечных батареях, говорят, мох нашли. Космонавты постоянно его соскребают, чтоб аккумуляторы быстрее заряжались. По хрень-тв вчера показывали.
- Нашёл кому верить,- усмехнулся Витёк,- там и не такое покажут.
- Верят же,- вступился Толян,- много кто верит.
В это время Лёня неожиданно закатил шар.
- Вот видишь, потихоньку ударил, он и зашёл,- Лёня даже улыбнулся своей смелости,- ударил бы сильно он бы отскочил.
- То есть ты опять сэкономил и это принесло неожиданные результаты?- ухмыляясь уточнил Василий.
- Да достал ты меня уже, достал!- Лёня бросил кий на стол и выбежал в цех.
- Да, чего ты его достаёшь постоянно?- спросил Толян.
- Чтоб тоску здесь не навевал своей экономией,- ответил Василий и снова присел на диване,- не понимает же, что на тех, кто экономит, экономят в разы больше и подмешивают в дешёвку то, что выбросить не жалко.
- Вот вроде умный ты мужик, Васька,- Толян почесал усы,- одно не понятно, что ты здесь, среди нас, отсталых таких делаешь?
- Я здесь в ссылке, Толян,- ответил Василий,- перевоспитываюсь. Ты должен понимать, о чём я говорю.
- Примерно догадываюсь,- усмехнулся Толян,- и каким же судом тебя сюда определили и за что?
- Тем,- Василий показал пальцем в потолок,- за то, что бы использовал все возможности, которые приходят и не откладывал ничего на потом.
- А на Лёньку за что так взъелся?- спросил Семёныч.
- Не на него, скорее на себя,- вздохнул Василий,- стать похожим на него проще простого, даже стараться не надо, пускай всё на самотёк и через пару лет начнётся, потихоньку да помаленьку.
- И когда твоя ссылка закончится?- спросил почему-то побледневший Витёк, видимо до него дошло, что его присутствие тоже часть ссылки.
- Видимо скоро,- ответил Василий,- с первой появившейся возможностью.
Разговор неожиданно прекратился, Валера молча закатывал шары в лузы, тренировался, Семёныч размышлял о бациллах в пальмовом масле, картёжники доигрывали партию.
Обед закончился, все молча начали расходиться по рабочим местам. Толян, посидевший в своё время и знающий не понаслышке о ссылках, мысль Василия понял лучше остальных, он тут же перебрал в памяти все возможности, от которых он в своё время отказался, и те, от которых не отказался тоже вспомнил, но за них пришлось рассчитываться годами жизни в заключении. Витёк понял по своему, он решил, что предоставлять возможности это прерогатива начальника, поэтому не имеет права от неё отказываться. Генка как обычно промолчал и что он подумал не известно, как и то, подумал ли он что-то вообще. Семёныч подумал, что есть возможность не ходить на работу и этим надо воспользоваться, потому что он в группе риска. Валера, знавший Василия дольше других, не совсем понял о чём идёт речь, но решил что Василий не упустит свою возможность, как только она появится. И лишь проспавший всё Жора, спокойный, как дрова в поленнице, так и остался в неведении.
Василий же не стал никому пояснять, что каждая не использованная возможность и привела их всех сюда, в полумрак цеха с очень пыльным воздухом, отсутствием вентиляции, отвратительными бытовыми условиями и бильярдом в одной из раздевалок как достижением самой прогрессивной конторы из тех, что арендовали в нём площади, что это и есть ссылка для каждого из них, но никто этого не понимает и принимает как должное, да никто его и не спрашивал.
На следующий день Лёня на работу не приехал, дома его скрутило от изжоги, а утром поднялась температура, с которой его госпитализировали, а подъезд в котором он жил, закрыли на карантин, на всякий случай. Ещё через день, так же на всякий случай на карантин закрыли и цех, в раздевалке одного из предприятий, расположенных в нём и произошёл этот случай.
Наш мир состоит из движения, если кто не понял, остальное лишь декорации, и если это движение ограничивать, ни к чему хорошему это не приводит. А когда появляются новые возможности их просто необходимо реализовывать, иначе можно попасть в ссылку, в среду точно таких же ничего не подозревающих арестантов, привязанных к одному месту, повторяющих изо дня в день одно и то же, экономящих на всём, стопорящим любое движение, которое их пугает и не замечающих, что жизнь проходит мимо.