Памяти великолепного Д. Фаулза

В доме не было окон, а двери так плотно закрыты,
Что какие-то птицы разбились, просясь на постой.
Никого не впускал в этот мир, о чудак деловитый.
А меня вдруг окликнул с порога так странно: -Постой.
И ему подчинилась, сама я себе подивилась.
Ведь никто в этом мире не смог бы меня укротить.
И морская волна возле ног обреченно забилась.
И меня он позвал, чтобы чаем в саду угостить.
А потом он роман свой читал, и в порыве экстаза
То взлетал к облакам, то валился на землю, шутя,
Что там было- не помню. Тонуло и слово и фраза
В этой водной пучине. Кто был он? Старик и дитя.
Впрочем, это со всеми мужами однажды случится, 
И затворники снова врезаются горестно в мир.
И закат там алел, и кружилась растерянно птица.
И какая-то тень все витала спокойно над ним.
Что там было еще? Ничего из того, что смущало
И тревожило нервы усталых и желтых писак.
Только птица вдали обреченно и дико кричала.
Он смотрел в эту даль, и я видела, как он устал.
Дар общения нам, как богатство и слава дается.
Мы бежим от него и в писании скрыться вольны.
Только призрак прекрасный над гением снова смеется
- Кто она ? - я спросила, - Душа убиенной жены.
- Как могли вы? - Я мог, -повторил он, как горное эхо
И расплакался вдруг, как ребенок, почуяв беду.
И я к морю бежала, и помнила снова про это.
Ночь прекрасной была, но я знала к нему не приду.
И сидел он один, и в саду, где усталые птицы,
Все взирали угрюмо, хранили покой свысока
Будет долго потом, мне старик этот призрачный сниться
И свечу погасила прекрасная в кольцах рука.
- Навести его, детка, - мне она, наклонившись, сказала
Я сама умерла, он не винен, он просто Старик
И погасши давно, та звезда мне во мраке мигала.
И забылся опять, он в романах прекрасных своих.