Сидит солдат Ерема вечером у костра, гимнастерку починяет. Вдруг подсаживается к огню незнакомая старушка:
- Здравствуй, касатик.
- И тебе не хворать, бабушка. Ищешь кого иль просто так бродишь?
- Тебя ищу, Ерема.
- Раз нашла, может, поужинаешь со мной? Разносолов не держим, зато есть горячая каша и свежий хлеб - просто да сытно.
- Спасибо, добрая душа. Не голодна я, так что сразу про дело скажу. Брось ты свою одежку, нечего с ней возиться.
- Это почему же? Не иначе как новую подаришь?
- Нет, касатик. Недолго тебе эту гимнастерку носить осталось.
- Ну, это мы еще поглядим!
- Нечего тут глядеть. Я - смерть. Завтра за тобой приду. Ты солдат хороший, храбрый, вот и решила предупредить, чтобы отдохнул, подготовился. Может, письмо родным напишешь, попрощаешься...
- Насчет письма - это сложно. Мы грамоте не учены, надо штабного писаря просить. А у него, поди, своих дел по горло... А насчет подготовки - это просто. Мы, солдаты, и так всегда готовы. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Так что лучше я все-таки гимнастерку в порядок приведу. Негоже в бой кое-как идти.
- Ну, как знаешь, касатик. Может, просьба какая у тебя имеется?
Замолчал Ерема, задумался: как бы старуху перехитрить? Голову на чужбине сложить - конечно, почетно, но выгоды никакой. Эх, была не была...
- Вот что, бабушка. Просьба у меня такая: дай ты мне еще неделю сроку. Во-первых, битва завтра не ахти какая, обидно в ней сгинуть. Во-вторых, не мылся я уже месяц. А через неделю нам как раз обещают баню устроить. Вот попарюсь, бельишко поменяю, тогда и приходи. Чистому и помирать веселей!
- Ладно, солдатик. Нравишься ты мне, уважу твою просьбу. Пойду к другому костерку, там тоже разговор есть...
Вздохнул Ерема: время выгадал, можно еще что-нибудь придумать. Всю неделю мозгами ворочал - и не зря.
***
Попарился солдат в баньке, все чистое надел, сидит на берегу речки, закатом любуется - может, последний? Подходит к нему давешняя старушка, улыбается:
- Здорово, Ерема! Ну что, теперь-то готов?
- Готов, бабушка. Только позволь полюбопытствовать: как ты меня жизни лишать будешь? Пуля меня сразит али снаряд разрывной?
- Эх, касатик! Пули да снаряды - это так, для виду. Умирают все от моей косы.
- Так я и думал! А покажи-ка ты свою косу - дюже интересно.
- Что в ней интересного? Неужто косы никогда не видал? Ну, мне не жалко - смотри, пожалуйста.
- Видал не раз, потому и спрашиваю. Бабушка, да что же это? Коса у тебя затупилась совсем!
- Немудрено - сколько жизней скосить пришлось! Война - дело нешуточное.
- Вот и я говорю: несерьезно такой косой работать! Непорядок!
- Ты о чем, касатик?
- Боюсь я, бабушка, что оплошать ты можешь. Мы, солдаты, народ крепкий. Нас не всякая сабля берет, а тут коса тупая. Того гляди, недорежешь - а мне потом инвалидом мучиться? Нет, я на такое не согласен.
- Ишь какой привередливый! И что же ты предлагаешь? Где я тебе посреди войны новую косу найду?
- И не надо искать! Лучше свою косу наточи как следует.
- Скажите пожалуйста! И как я это сделаю? Меня такому не учил никто.
- А ты к хорошему кузнецу пойди. Лучший в мире кузнец - мой сосед Степан. Ступай в мою родную деревню Котловку, что в Вятской губернии. Там его все знают, кого ни спросишь - подскажут.
- Это ж три тыщи верст отсюда! Пока я туда да обратно ходить буду, кто тут мою работу сделает? Да и ты, чего доброго, сбежишь!
- Обижаешь, бабушка. Я человек честный - уговор есть уговор. Только я ведь хочу, чтобы и ты свое обещание как следует исполнила. А то тебе самой потом стыдно будет...
- Ну, ладно. Постараюсь поскорей обернуться. Пусть за меня тут пока сестры-болезни потрудятся. Они вам тоже скучать не дадут!
Отправилась смерть кузнеца искать, а Ерема радуется: опять удалось старуху обвести вокруг пальца. Теперь отсрочка поболе будет, можно очередную хитрость обмозговать.
***
Долго ли, коротко ли, - вернулась смерть. Пока ее не было, наши ребятушки хорошенько противника потеснили, почти до самой вражеской столицы дошли. И вот перед решающим сражением опять приходит старуха к Ереме:
- Здравствуй, касатик! Нашла я твоего Степана, наточил он мне косу. Попробуй - совсем как новая стала!
- Да, бабушка, теперь востра твоя коса. И у нас, как видишь, дела неплохо идут. Завтра жаркая битва будет, в такой и помереть не жалко!
- Ну вот и славно, что ты наконец всем доволен.
- Так-то оно так, да не совсем...
- Что еще? Теперь-то какая у тебя отговорка?
- Самой малости мне не хватает, бабушка. Покурить охота последний раз, а махорка-то кончилась.
- Так попроси у кого-нибудь.
- Тут у всех одни крохи остались, совестно спрашивать. А покурить последний раз - так хорошего табаку! Уважь меня еще разок - принеси крепкого, грузинского.
- Это же за море надо плыть! Опять меня отослать подальше хочешь? Пока туда да обратно, тут уже и война кончится. Нет, солдатик, обойдешься!
- Будет тебе, бабушка! Я знаю, как тебе мигом до Грузии домчаться. Садись на пушку, я выпущу ядро, на нем мигом долетишь!
- Ну, так и быть. Давай.
Села смерть на пушку, а Ерема туда не простое ядро, а разрывной снаряд заложил. Подпалил фитиль и выстрелил! Разнесло старуху в клочья, долго она потом свои дряхлые кости по всему бранному полю собирала. А пока собирала, решила: ну его, этого Ерему! Пусть живет, раз такой хитрый оказался. Как-нибудь потом за ним приду.
Ерема же довоевал успешно, за победу над супостатом получил медаль и сто рублей золотом и вернулся домой, к жене и ребятишкам. То-то ему все рады были!