Аннотация: Альтернативная история по ВОВ. Собственно - это вторая часть. Первая, где наш современник попадает в тело мальчика - вампира в другом мире, учится и обретает навыки пока переделывается. Очень сильно переделывается.
Колдун. Это моя война.
Вступление.
Я поднялся на ноги, но устоять не смог. Пришлось снова присесть. Огляделся вокруг: ночь, лес, сильный дождь. А нет - гроза. В общем, с местом и временем прибытия на предполагаемую Родину повезло. А то, похоже, некоторое время я вообще был беззащитен, как младенец. Проверил магический фон. У-у-у, как все грустно! Да, с такими крохами свободной энергии не разгуляешься. Придется жестко экономить. Благо, мои анимагические формы при обороте энергию затрачивают по минимуму. Однако сейчас оборачиваться смысла не было. Летать и пользоваться сонаром под сильным дождем невозможно. А бегать по дождю на четырех лапах - так потом месяц не отмоешься! Да и слух с нюхом при этом практически бесполезны. Придется топать на своих родных, двоих... Холодно? Не смешите меня! Настоящий холод стал моим неразлучным спутником и вечным палачом с тех пор, как пришлось продолжить свое существование в виде нежити. Полу разумной твари, по квалификации тамошнего магического общества. Так что ощутить настоящую температуру окружающего воздуха было бы истинным, неподдельным счастьем. Эмоциональный фон наличие в округе разумных и интересующихся мною иных существ не отметил. Ладно, надо идти поближе к людям. Определяться с окружающей обстановкой, искать свое место в этом мире, так сказать... Да и лежку на день подобрать надо. А то после ночной грозы, как правило, наступает солнечный, ясный, противный день. Ну, новый мир, давай знакомиться.
В редких отсверках молний мокрый, обнаженный мальчик лет двенадцати поднялся на ноги, и уверенно двинулся в глубину леса.
Глава 1
Эмо фон показывал в стороне движения немалое количество разумных, и я быстро продвигался по прямой. Ну, почти. Лес был шикарен! Огромные реликтовые деревья стояли густо, перемежаясь немалых размеров буреломами, густым подлеском и топкими болотами. Так что приходилось регулярно отклоняться от маршрута, огибая препятствия. Да еще и не слабо вымахавшие за лето папоротники путались в ногах. Однако в предрассветных сумерках худо - бедно вышел к дороге и стоящей недалеко от нее деревеньке. Ну да, недавно это была деревенька. В целых двенадцать дворов. Сейчас здесь уцелели три дома. Все остальное представляло собой жалкие развалины. Некоторые еще воняли недавними пожарами. Прямо на окраине этого некогда населенного пункта наткнулся на неглубокую братскую могилу. Видимо, там жители деревни и упокоились. И не только они. В целом создалось впечатление, что тут идет война, и в деревне был бой. Серьезный такой. Большинство домов были разрушены чем-то вроде сильных заклинаний, оставляющих после себя горящие развалины и глубокие ямы. А в уцелевших домах и рядом с ними расположились, по-видимому, победители. И в не малом количестве. Благо, сейчас почти все спали. Всего девять разумных бодрствовали, выполняя роль караула. Накинув на себя чары отвлечения внимания, я приблизился к человеку, размеренно вышагивающему вдоль домов. В его эмоциональном фоне преобладали усталость и страстное желание отдыха. Небольшим воздействием на разум удалось ввести часового в транс полусна и направить в сторону окраины. Там я усадил его под дерево, и хорошенько порылся в мыслях и воспоминаниях. Ну, что сказать: тут действительно идет война. Июнь 1941 года. Германия напала на красную Россию, и твердо намерена поработить эту страну. Конкретно мой клиент уверенно рассчитывал получить не менее десяти гектар Украинской земли и сотню рабов из числа местных недочеловеков. Русские пока сопротивляются, но неудачно и ненадолго. Сам клиент является военнослужащим второго эшелона 24-го моторизованного корпуса второй танковой армии Гудериана. Их задача: закрепление захваченных территорий, их зачистка. Поддержка передовых частей. Обеспечение деятельности ремонтно-восстановительных подразделений, обеспечение продвижения тыловых служб, и прочее. В целом, вполне боевые части с полным комплектом тяжелого вооружения. Сам мой клиент из бюргеров. Рядовой. Пехотинец. Двадцати лет. В армию пошел добровольно в связи с призывом фюрера и с целью повышения благосостояния семьи. Испытывает чувство легкого голода. А я вот тут совсем не легким голодом мучаюсь! С некоторых пор голод - такой же мой неизменный спутник, как и холод. И только регулярное питание позволяет чуть - чуть притушить как одно, так и другое. В прочем, особо калорийной колдовской крови здесь, по-видимому, не найдешь. Что ж: будем кушать, что дают. Кусать мужика в грязную и потную шею я, конечно, не стал. Выпустил коготь и аккуратно вскрыл артерию на руке. А кровь собрал в снятую у него же с пояса фляжку, предварительно освободив её от воды. Немец к тому времени проснулся, но двигаться не мог, и буквально фонил ужасом. Прекрасная приправа к основному блюду! Да-а, а вот основное блюдо - не нектар. Но чувство голода худо - бедно утоляет. Зная из проведенного допроса, что пропавшего часового будут искать, штыком как следует расковырял рану. Ну, отошел часовой в сторону - и вскрыл себе вены. С кем не бывает. Может, угрызения совести замучили.... Фляжечка всего-то литровая была, так что оставшихся четырех литров вполне хватит для убедительности картины. И оружие все на месте. Да и зачем мне это оружие, когда я сам...? Нам, вампирам, лишнее имущество совсем ни к чему. Хотя я понял так, что вид голого человека в данном мире вызывает нездоровые ассоциации и лишнее любопытство. Похоже, все миры в этом отношении одинаковы. Придется обрастать каким - никаким барахлом. Впрочем, начинает светать. Пора уже и укрытие на день искать. Пойду ка я - проверю подвал близлежащего домика. Точнее развалин, что от него остались.
Глава 2
Подвальчик оказался вполне подходящим, и я устроился в самом темном уголку на балке. Затем стал анализировать полученную информацию. Значит, оружие здесь преимущественно дистанционное и вполне эффективное. Рассмотрел я карабин умершего солдатика - вполне совершенный образец, хотя доводилось встречать и получше. Автоматики нет, зато калибр - ого-го. Ранение в туловище мне лично особых неприятностей не доставит, но голову лучше беречь. Автоматическое оружие тоже есть. Пистолеты-пулеметы особой опасности не представляют, но пулеметы и автоматические пушки вполне себе могут качественно разобрать и меня. Про фугасное действие артиллерии вообще молчу! С другой стороны, магия то ли отсутствует полностью, то ли очень тщательно скрывается. Впрочем, как и в том мире. Так что возможность появления по мою душу магов и 'коллег' полностью не отбрасываем. Кстати, про вампиров мой 'клиент' слыхал, хотя и не верил в них. Да и информация на эту тему очень противоречивая. Что еще: боевая и охранная электроника отсутствует как класс, что значительно упрощает моё существование. Вообще, в мире идет большая война. А война для нашего брата - это большие возможности и хороший шанс скрыть свою активную деятельность от заинтересованных лиц. Так что перспективы очень неплохие. Выбирать сторону для участия в конфликте между странами и отдельными людьми я не собираюсь. Тут я сам за себя. Но нужно отметить, что немецкий язык мне не знаком. Общаться приходилось исключительно через эмоциональный контакт. Значит, я не немец. И немцев можно считать своей законной добычей, хе-хе.
Между тем снаружи окончательно наступило утро, был объявлен подъем, и немецкая воинская часть после положенных процедур и завтрака отправилась дальше по своим делам. Судя по эмоциональному фону, гибель часового вызвала недоумение, но и только. В целом со стороны солдат ощущались приподнятое настроение, ожидание скорой победы и полагающихся при этом плюшек. Оптимизм и повышенная веселость. Вообще, от контроля эмоционального состояния такой толпы народа ощущения: как будто стоишь посреди базарной площади в оживленный день и пытаешься вслушиваться в каждое слово каждого присутствующего на площади. Бр-р-р! Лучше пригасить восприятие и подремать маленько. Во сне я, конечно, не нуждаюсь. Но отдых мозгу все-таки нужно периодически давать. Чтобы острота восприятия не снижалась.
Так и провел день в виде летучей мыши в темном углу подвала. А под вечер в подвал заявились гости. Двое детей. Мальчик лет десяти, и девочка восьми годов от роду. Дети командира РККА. Беженцы. Мать погибла во время бомбежки. Все это считал из эмоций, мыслей и разговоров. Эмоции этих детей - это что-то! Страх, отчаяние, горе и голод. Нет, вампиры, конечно, воспринимают сильные чувства как хорошую приправу к основному блюду. Но тут блюдо явно пересолено и переперчено! Причем, до полной несъедобности! Кстати, оказалось что русский язык я понимаю очень хорошо. Вот тут я и осознал, что все время меня беспокоило и толкало к возвращению в родной мир. 'Я - русский солдат' - вот та мысль, что периодически всплывала в памяти и не давала покоя. А тут война! И немцы напали на мою Родину! Значит - это все-таки моя война.
Тихо спустившись с балки, я принял свою вторую анимагическую форму и направился к детям. Приближался неспешно, чтобы не напугать. И, наконец, услышал вскрик девочки:
- Ой, Петя, смотри какой котик!
Ну да, котик. И не надо так ржать! Конечно, получив свою вторую аниформу, я и сам сперва расстраивался. У других вампиров-то все как у людей: волки, медведи там... тигры попадаются. А у меня какой-то книззл! Хорошо повеселил гнездо! Но позже смирился, и даже нашел некоторые преимущества. Да, для леса не самый лучший выбор. Тем более с моей мастью: рыжий с белыми грудкой и носочками. Но в городе, например, возможности гораздо больше, чем у медведя и даже волка. Тем более, что обычные звери для меня опасности не представляют - просто боятся. А в боевой трансформе когти никакому тигру не уступят! Хотя с такими кинжалами на лапах не то, что не побегаешь - даже ходить нормально не получается. Ладно, хоть вторая аниформа нормальная: летучая мышь. Хоть и аномально крупная. Но вот грузоподъемность у обеих аниформ подкачала. Особенно у кота. Нет, сил-то хватает. Я, как и положено вампирам, обладаю большой выносливостью, силой и крепостью костей. Так, чисто по физухе, я в своей основной ипостаси 12-летнего пацана любого мужика уделаю как бог черепаху. Не говоря уж про регенерацию. Вот только, как говорится: сильный, но легкий. И тут уже ничего не поделаешь...
Между тем девчонка принялась меня наглаживать, а вот пацан отнесся к появлению незапланированной живности с большой настороженностью.
- Маша, поосторожней с ним, - выдал он реплику после визуального осмотра представителя семейства кошачьих.
- Смотри, какой здоровый! Еще расцарапает.
А в эмоциях четко читалась мысль о возможности подкормиться с такой откормленной животины. И сожаление об отсутствии ножа для разделки и спичек для готовки. Ну - ну. А парень-то вполне практичный, не смотря на нежный возраст. Однако, детишки серьезно оголодали. Да и мне на охоту пора. Ночь уже давно на дворе.
Глава 3
Махнув детям на прощание хвостом, я выскользнул из подвала и обернулся летучей мышью. Так, деревенька опять не пустует. Что за гости у нас сегодня? Понятно, ремонтники со своей техникой. Задержались с ремонтом танков, и теперь догоняют свою роту. Местных жителей в деревне как не было, так и нет. Деревня, кстати, называется 'Замостье'. Находится в Белоруссии, в полутора сотнях километрах от границы. Вокруг прекрасные леса и замечательные болота. Мне нравится. Деревня стоит (стояла?) возле весьма оживленной дороги. Не автобан, но довольно удачно ведет в обход все еще обороняющихся частей Красной армии и укрепрайонов. Недалеко от деревни малозаметный съезд в лес. Что там? В паре - тройке километрах от основной дороги обнаружил два здоровенных сарая. Воинские склады под охраной пехотного отделения красноармейцев. Бойцы уже выяснили, что по дороге движутся немцы, и теперь мучительно раздумывают: не пора ли вскрыть охраняемый объект? А то кушать сильно охота, а смена не пришла.
В глубине леса, километрах в четырех от деревни, обнаружилось присутствие еще одной группы людей. Шестнадцать человек. Двое ранены, лежат на самодельных носилках. Один командир. А, нет - комиссар. Остатки разбитого подразделения РККА расселись у небольшого костерка. Устали, голодны, сильно разочарованы в собственных силах. Но крепко надеются на скорое наступление Красной армии. Пожалуй, вы-то мне и нужны. Вернулся в деревню и занялся поисками подходящего гардероба. Нет, сам-то я в одежде совершенно не нуждаюсь. Но голышом нормально контактировать с людьми вряд ли получится. Но проблема в том, что при трансформации в аниформу одежда сохраняет свой прежний вид, и в ней легко запутаться. А это может стоить существования. И даже при трансформе в туман, одежда просто останется лежать и может навести хоть противника, хоть союзника на нехорошие мысли. А оно мне надо? Я не собираюсь всем вокруг демонстрировать свою суть.
В одном из полуразрушенных домов нашел сундук с вещами. Выкинул из него женские и откровенно маленькие шмотки, какие-то тряпки и скатерти. Оставил только мужскую одежду. Затем оттащил сундук в лес и припрятал на опушке. Выбрал из оставшейся одежды совершенно непритязательные штаны и рубаху, пошитые чуть не из мешковины. Затем завязал в узел, и ухватив когтями летающей трансформы, направился к стоянке окруженцев. Неподалеку от бивуака оделся, подвернув слишком длинные штанины и рукава, и направился в сторону ближайшего часового.
- Стой! Кто идет? - часовой службу нес исправно. Да и остальным не спалось. Слишком взбудоражены. Все-таки война двенадцатый день идет.
- Дяденька, не стреляйте. Я свой, советский.
Приходится отыгрывать пацана, чтобы соответствовать образу. Народ на полянке по вскакивал, и часовой отконвоировал меня пред светлые очи начальства и остального народа.
- Кто таков? - тут же приступил к допросу комиссар.
- Так местный я, из Замостья. Мишка Даничев. - Фамилию пришлось придумывать на ходу, так как никого из жителей деревеньки не знал. А эта фамилия, вроде, довольно типична и не очень запоминаемая. - Вот, в лесу от немцев прятался. А тут гляжу - наши.
- А далеко ли твоя деревня? , - продолжил допрос батальонный (как выяснилось) комиссар. - И есть ли сейчас в деревне немцы?
- Та не, верст пять всего в ту сторону. У дороги деревня-то. Да только нет больше деревни. Бой у нас был. Кто под бомбами не погиб - тех немцы после расстреляли. Один я из деревни, почитай, и остался, - подпустил слезу в голос. Окружающие красноармейцы сочувственно завздыхали. - А немцы каждую ночь останавливаются. А утром дальше, на Восток уходят. А нынче совсем маленькое подразделение остановилось. Ремонтники. - Ну, ловите намек.
Не поймали. Задумались о своем, окруженческом. Будем давить дальше: - Дяденьки, а у вас покушать ничего нет?
- Да какой там, - вздохнул немолодой уже сержант. - Сами второй день без крошки во рту.
- Так, может пойдем - у немцев возьмем?
- Что-о? - вскинулся комиссар. - Ты что нам, сдаться предлагаешь?!
- Зачем сдаваться? - Изобразил я искреннее удивление. - Убьем немцев и заберем у них все, что нам надо.
- Легко сказать: убьем. - вздохнул сержант. - Нас, вон, полтора землекопа на пару винтовок. И патрон кот наплакал.
Винтовки у бойцов, действительно, было всего две штуки. Да еще револьвер у командира. Как я понял в процессе общения, это были бойцы из автовзвода мотострелкового полка. Поехали на склад, да в дороге попали под бомбежку. Пытались пешком вернуться в расположение полка, а там уже немцы. Теперь вот не знают что делать.
- Так немцев тоже немного. Двадцать пять человек всего! Да и те ремонтники какие-то.
- Ишь ты, шустрый какой, - начал ерничать сержант. - Может, ты и вооружение их посчитал?
- Посчитал: панцер первой модели с двумя пулеметами, панцер второй модели с пулеметом и автоматической пушкой, два мотоцикла без пулеметов, два автомобиля, два бронетранспортера. Один из бронетранспортеров с пулеметом. Ну, еще шестнадцать карабинов и три пистолета - пулемета. Пистолеты и гранаты не считал, извините.
- Ишь ты, разведчик какой, - продолжил сержант. - Да нам и одного танка за глаза хватит. Ни одной же гранаты нет.
- А я вам воевать с ними и не предлагаю! Они там все пьяные спят. Даже часовые. В домах. Войдем тихонько - и перережем всех.
- Красная армия так не воюет! - снова вскинулся комиссар. - Это бесчестие!!!
Вот же недалекий человек! Понятно, из парторганов. Призван всего два месяца назад.
- То-то немцы вам построиться дали, на рыцарский турнир вызвали, - отзеркалил я ерничанье сержанта. - В общем, вы тут думайте, а я пойду - сам немцев перебью.
- И много ты их уже перебил? - прищурился сержант.
- Я их каждую ночь режу (и не соврал ведь). И резать буду, пока они по моей земле ходят! Уж часовых-то точно зарежу.
Вот теперь мужиков пробрало! Полыхнули эмоциями от недоверия, до восхищения. Подкинул им еще всем уверенности в себе и доверия ко мне.
- Парень, ты на счет часовых серьезно? - вновь вступил в разговор сержант. А этот немолодой уже мужик мне нравится все больше. Серьезный дядька.
- Конечно. И часовых, и весь караул. Они в бронетранспортерах ночуют. А остальные в трех домах. Я вам еще и двери в дома открою. Это ведь моя деревня! Я там каждую кочку и ямку знаю. А вы машины, мотоциклы и танки уведете?
- Тебе зачем? - насторожились остальные бойцы.
- Так я хорошее место неподалеку знаю, куда технику спрятать можно. Уберем машины и трупы - пусть гадают, где и почему ремонтники пропали. А техника, гладишь, и самим сгодиться.
- Ну, машины-то с мотоциклами мы, положим, уведем. - Переглянулись бойцы. - Все-таки водители все. А с танками разбираться надо.
- Ладно, тогда дом с танкистами я тоже на себя возьму. А сейчас уже выдвигаться к деревне надо. Ночь не бесконечная. Раненых с парой человек здесь оставьте. Нечего их по ночному лесу таскать. Утром сразу в хорошее место доставим. Пошли?
- А не совершим ли мы провокацию? - Вздохнул комиссар. - Был же приказ не поддаваться на провокации. А мы сами немцев резать идем.
Я только головой покачал. А остальные просто промолчали.
Да, что-то я не под рассчитал... Прикидывал, что нам хватит часа, чтобы дойти до деревеньки. Но в небе не было даже нарождающейся Луны, и идти по лесу пришлось в полной темноте. Хорошо, что догадались захватить имевшуюся у бойцов веревку, и я фактически тащил за собой эту вереницу слепых, спотыкающихся кутят. В итоге путь занял более двух часов. Ладно хоть никого не потеряли. Когда скопились на опушке, я проинструктировал бойцов, что по готовности подам сигнал светом (моргну 3 раза) от видневшегося крайнего дома, и отправился на дело. Накинул на себя чары отвлечения внимания, хоть с таким бедным магическим фоном долго так и не походишь. Очень уж затратно получается. Затем бесшумно приблизился к первому часовому, охранявшему один из домов, и дал ментальный посыл ко сну. Как все-таки легко подчиняются люди ментальному подчинению, когда оно соответствуют их собственным желаниям! Конечно, спать на посту часовому категорически возбраняется. Но желание-то все равно остается. Затем обездвижил привалившегося к стене дома немца заклинанием. На спящих действует безотказно, да. Быстро пошарил в мозгу врага. Диспозиция полностью подтвердилась: двое часовых, отдыхающая смена в количестве шести человек во главе с разводящим дрыхнет в бронетранспортерах. Экипажи отремонтированных панцеров (5 человек) спят в одном доме. Остальные 11 человек распределились по двум уцелевшим хатам. Пора действовать. Нашарил на поясе часового флягу и опорожнил её на землю. Вскрыл артерию на шее, и наполнил флягу свежей кровью. В принципе, мне совсем не обязательно питаться каждый день. Но регулярность питания зависит от расхода сил, а силы нам сегодня еще понадобятся. Затем штыком, снятым с карабина часового, вскрыл ему горло и аккуратно опустил на землю. Быстрый перекус из фляжки, и снятие второго часового, отиравшегося возле техники. Пройдя вдоль домов, накинул чары сна и обездвиживания на остальных оккупантов, не обойдя вниманием караульных. После того, как покончил с караульным отделением, со стороны, вероятно, выглядел как мясник на бойне. Хорошо хоть, что попавшая на кожу кровь быстро впитывается моим организмом. На поясе разводящего нашел квадратный фонарик, и подал условный сигнал сидевшим на опушке бойцам.
Ну, чисто атака кавалерии! Топочут, спотыкаются, пыхтят и заборы сносят. Ладно, хоть 'Ура' не кричат! Раздал бойцам заранее собранные немецкие карабины и штыки и направил в два, занимаемые ремонтниками, дома. Специально попросил беречь немецкую форму. Хотя бы по возможности. Мало ли - пригодится. При раздаче карабинов, ранее принадлежавших караульным понял, что никто обращаться с ними не умеет. Ну, да ладно. Им, чай, не в бой идти. Если что, прикладом навернуть сумеют. Распределились по объектам. Себе оставил танкистов, как их называют красноармейцы. Надо же мне научиться обращаться с этими творениями сумрачного тевтонского гения. Которые с виду больше напоминают коряво обшитые железом трактора. Войдя в избу, еще раз кинул обездвиживание, после чего быстренько просмотрел память бравых танкистов. Когда уже заканчивал с грязной работой, услышал грохнувшие в соседнем доме выстрелы. Это еще откуда? Подхватившись, выскользнул на улицу через пустой оконный прем, и аккуратно выглянул за угол.
Из домов с оружием наперевес ошалело выскакивали красноармейцы, и переспрашивали друг у друга: кто стрелял и что случилось. Да-а, учиться еще и учиться! Нет бы - хоть какую оборону занять! Однако, никаких противников в пределах видимости не наблюдалось. Наконец, из соседнего дома вышел комиссар с револьвером в руке, и пояснил что резать спящих людей не приучен. Поэтому предпочел пристрелить фашистов. Ну, что тут скажешь... Между тем, в небе разгоралась заря.
Договорились трупы немцев загрузить в бронетранспортеры - там все равно крови бывших хозяев уже хватало. Уцелевшую форму, оружие, ранцы и прочие трофеи покидали в кузова грузовиков. Потом рассортируем. Бойцов заметно потряхивало от утренней свежести и избытка адреналина. С мотоциклами и машинами разобрались быстро. С броневиками пришлось повозиться. Но с грехом пополам тоже разобрались. Вот вроде и не должно быть ничего сложного, а все как-то не по-человечески! Даже руль криво стоит! Но раза с пятого смогли стронуться. Повозившись с танками, тоже освоился благодаря опыту предшественников. Геморрой оказался тот еще: этот краник открыть, переключатель сюда, рычаг повернуть, педаль нажать, краник закрыть! На высказанное удивление бойцов по поводу моих умений пояснил, что ранее доводилось управлять трактором. Вроде, удовлетворились. В итоге возглавил колонну, и повел её к дороге. На выезде из деревни остановился, и направил бойцов в подвал - забрать детей. Дети не спали, видимо обеспокоенные беготней снаружи и стрельбой. Мальчик даже вылез на разведку. А девчонка со слезами стала упрашивать красноармейцев взять с собой 'котика'. Я даже не сразу понял, какого кота она имеет в виду. Пришлось заверить, что 'котик' сам её найдет. Я его давно знаю - он очень умный. Комиссар же был недоволен:
- У нас боевое подразделение, а не детский сад! Наша задача выполнять приказы руководства, и бить врага! А не возиться с гражданским населением! А в эмоциях проскользнуло: 'Подумаешь, дети какого-то капитана. Вот если бы это были дети комдива, или комбрига....'.
Нет, комиссар - не сработаемся мы с тобой...
Тем не менее, настоял довезти детей хотя бы до 'хорошего места', разъяснив, что там находятся воинские склады. Проскочили до нужного поворота спокойно, и съехали на... дорогу? Скорее широкую тропинку с заросшими наезженными колеями. Вскоре после съезда загнал танк в густые заросли и отправил бойцов дальше по этой дороге, предупредив что склады охраняются забытым караулом. Договорился, что присоединюсь ближе к вечеру. Есть, мол, дела еще. А сам направился за вторым танком. Запарковав его рядом с первым, вернулся к дороге. Выбрал подходящий камень, нанес на него руну отвлечения внимания, и расположил посреди съезда в лес. Посмотрим, сколько будет действовать. Чуть дальше от съезда завалил хорошую такую сосну, уронив её поперек дороги и оперев на стоящее на противоположной обочине дерево. Оставил под нависающей лесиной проезд только - только для тентованного грузовика. На дереве-опоре изобразил руну укрепления. Вряд ли кто-то захочет сунуться под такую лесину. Рухнет - даже танку, наверное, мало не покажется. По крайней мере, моему. Наскоро затер следы съезда с основной дороги, а тут и первые немецкие туристы на трассе появились. Солнышко уже хорошо начало прижигать, и я поспешил вернуться в облюбованный подвальчик.
Глава 4
Перед тем как расслабиться, подкрепился из заветной фляжечки. Кровь уже начала сворачиваться, и стала особенно невкусной. Но усталость и ощущение солнечных ожогов пропало. Нанести бы руны сохранения, да изнутри их не поставишь, а снаружи бесполезно. Мне не фляжку сохранять нужно, а содержимое. Однако, притомился сегодня. Помагичить пришлось изрядно. Устроился на той же балке, и впал в полу анабиозное состояние. В процессе отдыха обнаружил, что стала возвращаться память о прежней жизни. Но как-то фрагментарно и обрывками. Причем, та моя жизнь в этом мире на здешнюю жизнь совсем не походила! Может - это пока? А может - это опять не мой родной мир? Ладно, посмотрим. К вечеру в деревне опять остановились на постой немцы. Один даже заглянул в мой подвал, но меня, конечно, не заметил. Однако на этот раз остановилось вполне себе серьезное, пехотное подразделение. Замучаешься резать.
Ну, дело к вечеру. Пора навестить новых знакомых. Выпорхнул из подвала, и подался к своей заначке с запасной одеждой. Прежнюю пришлось прикопать еще утром. Больно уж в крови изгваздалась, да и изорвалась в лесу и оконных проемах. Подобрал себе штаны с рубашкой, свернул в узел, прихватил когтями и полетел. На подлете скинул узелок в кустиках, и 'пошел' оглядеться. Немцев похоронили на полдороге в овраге, обвалив склон. Мои знакомые расположились дружной стайкой у костерка, рядом с нашим автопарком, и отъедались трофеями из ранцев за пределами охраняемой зоны. Раненые на носилках были уже с ними. Рядом с ранеными спали дети, укрытые трофейными шинелями. Все находились под прицелом ручного пулемета, выглядывающего из-под проволочного ограждения территории складов. Охрана складов в количестве одиннадцати человек во главе со старшиной фонила решительностью и... растерянностью. Никого посторонних поблизости не было. Пора являться народу.
Одевшись, приблизился к костру по обочине... дороги. На оклик часового откликнулся 'свои', благо опознали сразу. Но молодцы, службу не забывают. На вопрос о делах комиссар пояснил, что караул к складам не подпускает, и сейчас решается вопрос: что делать дальше? Поднявшись, направился к пулеметчику и попросил позвать старшего караула. Подошедший старшина мне понравился. Ответственный, дисциплинированный человек. Но по отношению к нам настроен был решительно: Не пущать и ничего не давать. Хотя сам не знал, как дальше быть.
- Здравствуйте, товарищ старшина, - начал я разговор, подпустив доверия и симпатии к себе. - что за склады охраняете?
- Резервные склады нашего стрелкового полка, - неохотно ответил старшина. - А вы сами-то кто такие?
- Я местный. А это бойцы из разбитого подразделения Красной армии. Раненые, в том числе. И с трофейным оружием. А ваш полк где?
- Не знаю, - отвел взгляд старшина, - Посылал двоих - немцы кругом.
- Что в складах, старшина? У нас раненые - нужны медикаменты.
- Это казенное имущество. Без разрешения не могу позволить вскрывать хранилища, - продолжал упорствовать старшина.
- Что, фашистам хочешь в неприкосновенности подарить? Вон они - по дороге на Восток колоннами идут. Сейчас любые свернут сюда - то-то рады будут.
- Так может, это провокация такая...? Не сегодня - завтра здесь наши будут...
- Не сегодня - завтра здесь будут немцы. А наши отступили уже за 100 километров. Я сегодня уточнял.
- А под чью ответственность вскрывать будем? - Чуток подумав, начал сдаваться старшина.
- Да вон, у нас целый батальонный комиссар есть, - обернулся я в сторону костра. - Товарищ комиссар, можно вас?
Комиссар приблизился, и предъявил старшине свои документы. Тот, внимательно прочитав удостоверение, отдал честь и представился командиром караульного отделения Павловым Андреем Михайловичем. Тут же приступили к обсуждению вопроса об ответственности за вскрытие складов. И комиссар опять меня удивил:
- Нет, я не могу взять на себя такую ответственность. Это имущество другого полка!
- Ну, давайте вскроем под мою ответственность, - развел руками я. - Лучше за склады отвечать, чем за смерть раненых.
- Ладно, я отвечу, если что, - тяжело согласился старшина. - Только все имущество берем под опись!
Содержимое складов меня серьезно порадовало. В одном сарае содержались продукты длительного хранения: крупы, макароны, мука, консервы мясные и рыбные, растительное масло в бочке, какие-то гороховые концентраты и прочее. В проходе стояли две полевые кухни. Здесь же находились медикаменты и перевязочные материалы, которые сразу пошли в дело. Во втором сарае было обмундирование, причем преимущественно зимнее: тулупы, ватные штаны и бушлаты, сапоги, валенки, портянки, нижнее белье. У дальней стены стояли прислоненные лыжи в немалом количестве, густо намазанные каким-то жиром. Рядом с ними складированы небольшие железные печки и трубы к ним. Обнаружился хороший запас одеял, постельного белья и брезента. Особую мою радость вызвала находка пары десятков стеклянных солдатских фляг. Здесь же нашлись 2 комплекта ящиков с гранатами, которые старшина назвал РГД-33. Другого оружия и боеприпасов на складах не было. В общем, как я понял, в сараи сгрузили то запасенное имущество, что таскать с собой хлопотно и под рукой держать нет необходимости. Как пояснил старшина: полк переведен в эти места недавно, был сильно не доукомплектован и постоянного места дислокации пока не имел.
Да, тыловик полка оказался запасливым и хозяйственным человеком. Это я удачно зашел. Лично меня наличие продуктов мало интересовало, но своих людей кормить надо было. А я собирался создавать серьезный партизанский отряд. Ну, не одному же мне воевать со всем Вермахтом! Однако, со стороны окружающих ощущалось разочарование. Конечно, они-то рассчитывали, что выкатят сейчас целый артиллерийский парк на прямую наводку, да ка-а-ак....! Бесконечными снарядами, ага.
Между тем, в сарае с обмундированием разместили раненых и детей, старшина притащил откуда-то здоровенный гроссбух, и мы начали составлять опись содержимого складов. Пока хотя бы примерную. Начали с того, что загнали на охраняемую территорию трофейные машины и приступили к их разгрузке. Участвующие в разгрузке бойцы периодически подбегали с докладами о подсчитанном и обнаруженном, а мы с комиссаром, сержантом и старшиной сидели под навесом во дворе, и заполняли журнал. Во время одного из докладов, комиссар тормознул бойца, и потребовал показать что у того одето на руку. Это оказались часы, снятые с одного из убитых накануне немцев. И тут наш политработник снова взвился. Он кричал о мародерстве, недопустимом поведении красноармейцев, солидарности мирового пролетариата. И чем дальше, тем больше заводился. Чтобы сбить накал спора я выступил с предложением создать фонд материальных ценностей, в который сдавать все ценные трофеи. Чтобы потом награждать из этого фонда отличившихся, либо приобретать нужное нам у местного населения. Тут уже комиссар переключился на меня:
- Население должно помогать Красной армии бесплатно! И вообще: я давно понял что ты
- провокатор!!! Это из-за тебя мы убили немцев, даже не предложив им сдаться! А ведь среди них наверняка были немецкие рабочие, которые с радостью перешли бы на сторону Красной армии!
Я тоже вступил в перепалку: - Значит, население должно, да? А не Красная ли армия оставила этих людей в оккупации, на произвол захватчиков? И теперь они должны и Красной армии, и оккупантам, да? Значит, грабить немцев нельзя, а своих можно, да!!!?
- Да ты - провокатор!!! - окончательно слетел с катушек наш командир. - А теперь еще покрываешь мародеров, и грабишь армейское имущество!!! Вы оба - мародеры!!! Да я вас обоих по законам военного времени... - и потянулся к кобуре.
Ну, что ж, комиссар... Я нашел взглядом его сердце, и представил, как сжимаю его в кулаке. Политработник закатил глаза, пошатнулся - и рухнул на спину. Обнажить Наган он так и не успел. Сержант со старшиной все время этого действа так и просидели молча за столом, выпучив глаза. Чтобы вывести их из ступора, я подошел к комиссару и демонстративно пощупал жилу на шее, после чего констатировал: - Умер. Сердце не выдержало. Надо бы забрать оружие, документы и подготовить к похоронам. Часы взять не забудьте - при случае родственникам передадим.
После непродолжительной суеты, в результате которой тело комиссара было завернуто в брезент и уложено у периметра охраняемой зоны, я снова пригласил старшину с сержантом к столу.
- Ну что, товарищи командиры? Что делать дальше будем?
Командиры переглянулись, и старшина неуверенно предложил: - К своим прорываться?
- Я сегодня узнавал: немцы уже на сотню километров к Востоку продвинулись. И останавливаться пока не собираются. Нам по лесам, да с ранеными на руках своих не догнать. Сидеть тут на складе и ждать, пока кто-то немцев победит - тоже не выход. Предлагаю забазироваться в глубине леса, и начать диверсионную деятельность на немецких коммуникациях. Пользу нашим можем большую при этом принести.
- Значит, предлагаешь партизанский отряд создать, - после некоторого раздумья выдал старшина. А командиром тебя назначить?
- Да какой отряд?! - вставил свои 5 копеек сержант. - У нас ни людей, ни оружия.
- Побойтесь бога, товарищи! У нас уже два танка и куча пулеметов! Оружием все обеспечены, и еще сколько надо у немцев добудем! С бойцами, я думаю, большой проблемы не будет. Таких окруженцев, как вы, по лесам сейчас много мыкается. Найдутся среди них и толковые командиры, и специалисты разные. А я для командира молод еще. Вот в разведчики - в самый раз! Кстати, вы с пулеметами немецкими разобрались? Пользоваться кто-нибудь умеет?
Вот еще задачка: пулеметчика среди немцев найти, который со мною знаниями поделиться захочет. Хе-хе.
- С командованием бы связаться. А то как же мы...? - замялся сержант.
- Эх, мужики, - решил я разрядить обстановку. - Была бы шея, а хомут на нее всегда найдется. Если мы с командованием не свяжемся, то оно само свяжется с нами.
Оценивший шутку старшина (сам из крестьян) улыбнулся в усы. На этом и разошлись спать, выставив караулы.
Глава 5
Спать улегся демонстративно вместе со всеми. На пустых стеллажах вещевого склада, которые отвели под новое пополнение здешнего гарнизона. Все заснули практически мгновенно, но один из раненых, похоже, бредил и исходил эманациями боли. Решил осмотреть страдальцев. Теперь-то это точно мои люди. Под чарами отвлечения внимания тихо выскользнул из склада, оставив легкую иллюзию лежащего под одеялом тела. Вернулся на склад уже под видом кота. Подобравшись к раненым определил, что один из них получил пулю в плечо, и выздоровление идет нормально. А вот у второго, словившего осколок под колено, началось воспаление. Пришлось накинуть на него крепкий сон, когтями срезать бинты заняться раной. Н-да, осколок внес в рану обрывки формы, и никто, разумеется, ничего толком не почистил. Началось нагноение, и при здешней медицине тут потерей ноги, пожалуй, уже не обойдется. Пришлось собираться и идти в лес. Часовому сказал, что нужно срочно варить лекарство для раненых и для этого забрать из ухоронки имеющиеся заготовки. Я здесь приглядел уже нужные травки. Иные и магической силой умудрялись напитаться. Надергал целую охапку, и потащил в наш лагерь. Там взял котел, запалил костерок в очаге, и принялся готовить кроветворное. Уж что - что, а это зелье любой вампир сварит с завязанными глазами. Хорошая штука: очищает организм от всего ненужного, включая гнилые клетки, останавливает и восстанавливает кровопотерю. На войне вещь, прямо, незаменимая. Хотя и затратная в плане последующего восстановления сил у раненого за счет объема потребляемых продуктов. Хе - хе.
Пока зелье доходило, нанес на несколько стеклянных фляг руны сохранения. Не специализированные фиалы, конечно, получились. Тут алмаз бы вплавить, а руны уже на него наносить... Ну да, не до жиру. Дня на 3 - 4 хватит, а потом обновим вливанием силы. И так руны пришлось когтем аккуратно выцарапывать, пока часовой не видит. Одну фляжку сразу присвоил себе, а в остальные разлил остывающее зелье. Часового проинструктировал утром дать раненым по кружке этого лекарства и обильно накормить. Предупредил, что приду ближе к вечеру, и направился в лес. Пора и о собственном питании позаботиться.
Сделал облет нашей базы по ближнему и расширенному радиусу. Посторонних разумных не обнаружил. Практически с трех сторон наши склады оказались окружены заросшими густым лесом небольшими возвышенностями. С четвертой стороны ровная лесная поверхность переходила в обширное болото. Со стороны, противоположной от дороги (тыльной), за возвышенностью также простиралось болото. Надо заметить, что здешняя местность вообще на болота необычайно богата. Обследовав тыловую топь, наметил проход, выводящий к довольно обширному сухому острову. Пожалуй, в перспективе на этом острове и нужно будет расположить основную базу. А то склады находятся слишком близко к дороге, да и знает о них неизвестно сколько народа. Хотя не думаю, что эта полковая 'нычка' представляет для немцев большой интерес, но все же... Но на первое время для передовой базы пойдет. Да и технику больше пока пристроить некуда.
Возвращаясь к своей деревеньке по большой петле, заметил в лесу еще одну группу людей. Сблизился и присмотрелся. Красноармейцы, но в каких-то незнакомых фуражках с зеленым верхом. Двенадцать человек, из них трое раненых. В том числе командир с ранением в живот. Оружие в наличии. Устали, голодны, подавлены. И все спят! В том числе часовой! Нет, я все понимаю, но... Пришлось опять переодеваться. Тихонько вышел из леса, никем не замеченным подошел к костру, и подкинул веток в тлеющий огонек. Через пару минут часовой открыл глаза, и уставился на меня.
- Ты кто? - хриплым спросонья голосом выдал закономерный вопрос красноармеец. В голове его наконец-то стали проявляться читаемые мысли. Ага, пограничники. Отступают с разбитой заставы. Ищут своих и хотят бить фашистов. Кстати, не красноармейцы, а погранвойска НКВД, чем весьма гордятся.
- Я твой страшный сон, товарищ пограничник. А сон на посту - всегда страшный. Кто у вас исполняет обязанности командира? Мне нужно с ним поговорить.
- Ты это... Того... - боец заозирался вокруг, внимательно оглядел меня, однако не обнаружив ни оружия, ни опасности, принялся расталкивать лежащего неподалеку товарища:
- Товарищ старший сержант, тут пацан какой-то с вами поговорить хочет. С земли, растирая руками лицо, поднялся второй боец лет 25-ти, с усами. Как я понял, здесь усы - непременная принадлежность каждого уважающего себя представителя сержантско - старшинского состава.
- Старший сержант Сергеев, - представился он. - А ты кто таков, и откуда здесь взялся?
- Из местных я. Михаил Даничев, из Замостья. Иду по лесу, вижу - наши. Пограничники. Дай, думаю, спрошу: может, помощь какая нужна?
Сергеев ненадолго задумался, после чего сформулировал свои вопросы:
- Деревня твоя далеко? Немцы в ней есть?
- Немцы есть, - кивнул я. - Деревни нет. Разбомбило. А вы, если к нашим идете, то они уже далеко отступили. Отсюда километров 100 будет. И продолжают отступать. Не догоните вы, тем более с ранеными. Я полагаю, что вы из-под Бреста идете, и уже больше сотни километров протопали?
Сержант утвердительно кивнул: - Что предлагаешь?
- Километрах в трех отсюда наши есть. Там партизанский отряд формируется. Фашистов бить будем. Если не против присоединиться, то с утра двигайтесь в ту сторону (я махнул рукой), на Юго - Восток. Там есть и продукты, и медикаменты, и оружие.
Про себя отметил, как Сергеев сразу засек ориентиры в указанном мною направлении. Похоже, грамотный воин. Отцепил с пояса предусмотрительно захваченную флягу с кроветворным.
- Вот, утром дайте тяжелым раненым. Хорошо помогает. Только они очень сильно есть захотят. А вы тут, как я посмотрю, не жируете. Чего так?
- Так продукты давно кончились, - пожаловался часовой.
- Ну, вы даете, товарищи! Это же лес! Сейчас, принесу чего-нибудь, - сказал я, вставая. Быстренько метнувшись по округе, поймал двух вполне себе жирненьких зайцев. С моими-то тепловыми и эмоциональными сенсорами это не трудно. Заодно нарвал травок, вполне годящихся для приправы.
- Вот, подкрепитесь, - отдал добычу удивленному сержанту, - Если надумаете присоединиться к отряду, то завтра увидимся. Ну, а если нет, то вольному - воля. А мне пора - еще дела есть. Бывайте, хлопцы.
Я развернулся, и ушел в темноту леса. Достаточно удалившись, опять свернул одежду в узелок и летучей мышью рванул поближе к дороге. Почему об организующемся отряде я рассказывал пограничникам так расплывчато? Потому что меня совершенно не устраивает позиционирование отряда как 'Коммунистический', 'Комсомольский', 'Красноармейский', и прочее. Из разговоров окружающих и собственных пробуждающихся воспоминаний я понял, что эти земли были присоединены к СССР совсем недавно в результате военной операции. И отношения между местным населением и Советской властью были крайне настороженными. Это, конечно, пока местные с немецкой властью поближе не познакомились.... Однако, доверие со стороны местных я считал непременным условием успешной деятельности и самого существования отряда. Так что изначально позиционировал отряд именно как партизанский, с самым широким спектром бойцов разного социального происхождения и убеждений. Главное: бить фашистов. Ну, и лояльность Советской власти тоже демонстрировать, а то и воспитывать в этом ключе бойцов из местных. А уж потенциальных предателей я рассчитываю выявить и отследить своевременно. Зачем я вообще с этим связываюсь? А вот интересно мне! И чувствую, что в этом направлении и надо действовать. Зачем мне отряд? Потому что в одиночку - это будет именно охота, а не война. Комариные укусы. А я хочу войны!
Добравшись за рассуждениями до дороги, направился вдоль нее в западную сторону, присматриваясь к остановившимся на ночлег немецким частям. Чего тут только не было! Танки, артиллерия, кавалерия, пехота. Я искал небольшие, 'Съедобные' для наших скромных сил подразделения. Удалившись на 20 километров от 'своей' деревеньки, кажется, присмотрел нечто подходящее. В поле у дороги был разбит временный лагерь, состоящий из повозок и палаток. В стороне паслись лошади. Одному из солдат как раз приспичило в кустики. Ага, саперная колонна снабжения. Девять пароконных повозок, 112 человек, 6 пулеметов, 96 карабинов. Везут в саперный батальон танковой дивизии взрывчатку, зажигательные средства, инструмент, компрессор, понтоны. Сам попавшийся мне засранец - фельдфебель в немалых годах. Кстати, интересные мысли у фельдфебеля: 'Что я здесь делаю? В мои годы давно пора остепениться и осесть в тихом, спокойном месте. Не успел уволиться из армии - этот бешеный Гитлер объявил поход на Восток. Вот здесь все и останемся! Я же сам на половину Русский, а он объявляет всех славян недочеловеками! Идиот!!! Это недочеловеки сейчас соберутся с силами, и похоронят и нас, и всю Германию. Может, дезертировать пока не поздно? Да кому я там нужен? В итоге расстреляют и там, и здесь'. Да, интересный фельдфебель. Надо будет его запомнить.
Нашел палатку командира этого обоза. Спал сном младенца. Слегка пошарил в его мозгах. Оказывается, нам по пути. Следующим вечером лейтенант собирался остановиться как раз у моста, перед 'моей' деревенькой. Вложил ему навязчивую мысль, что останавливаться нужно только в 'Замостье', и нигде больше. Там и дома крепкие, и вода вкуснейшая, и чудеса бродят. Хе-хе.
На обратном пути среди пехотинцев нашел-таки пулеметчика. 'Нашептал' ему срочную необходимость по нужде отойти подальше в лес, 'выдоил' память и наелся. Оставил в лесу, благо от деревни было еще довольно далеко. Все-таки охотиться рядом с домом, да еще и оставляя зримые следы охоты - явный моветон. В подвал влетел уже с первыми лучами солнца. Ух, притомился...
Глава 6
Ближе к вечеру в деревне вознамерилось остановиться какое-то пехотное подразделение немцев. Пришлось подвесить ауру страха: 'Плохое место, опасное. Нельзя здесь ночевать. Есть еще час - другой времени. Лучше пройти дальше'. Затратное дело, но в запасе есть еще целая фляжка 'укрепляющего', хе - хе. Так что продержал ауру до самого подхода 'своих' саперов. Ну, вот и дело. Пора подаваться до своих. Еще по свету добрался до нашего поворота. 'Обесточил' руну страха на поваленном дереве. А то своих тоже под него не загонишь, не говоря уж про лошадей. Завел один из ранее заныканных танков, и поехал на базу. Появление танка перед складами вызвало фурор! Пожар в борделе во время наводнения, честное слово! Пора, пора наводить порядок. Даром, что ехал в походном положении, выставив голову в люк. Заглушил машину, и не торопясь подошел ко входу:
- Это что за переполох в курятнике я тут наблюдаю, товарищи бойцы? Стыдно, честное слово! Пригласите, пожалуйста, командный состав на совещание. Есть важная информация.
Наличие пограничников среди бойцов отметил сразу, так что мои последние найденыши, видимо, уже здесь. Через пару - тройку минут ко мне под навесом присоединились старшина, старый знакомый сержант и сержант - пограничник. Чуть позже бойцы под руки подвели и пограничного лейтенанта.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант, - представился я. - Разведчик отряда Михаил. Из местных жителей. Мы с вами еще не знакомы. Как ваше самочувствие?
- Благодарю, гораздо лучше, - вежливо ответил краском. - Командир заставы лейтенант погранвойск НКВД Устюжанин. Как я понял, это вы ночью к нашему лагерю приходили? Должен сказать, что ваше лекарство - это просто Живая вода какая-то. Да и зайцы были хороши.
Остальные присутствующие согласно закивали.
- Бабка варить научила. Она из 'сильных' была. Многое знала, многое умела. Чему смогла - научила.
- Нас научишь? - спросил старшина. - Очень полезное умение.
- У вас не получится. 'Сила' нужна. А она редко у кого встречается. У меня есть.
От окружающих полыхнуло эмоциями от недоверия, до восхищения.
- А еще что умеешь, - задал вопрос старшина Павлов. Сразу видно практичного человека!
- Многое умею, Андрей Михайлович. Но не все, и не всегда. Разные условия нужны. Зелья, вот, варить могу. В темноте вижу. Яркие мысли и эмоции читать умею. Недоверие, например, - взглянул я в глаза лейтенанту и пехотному сержанту. - А слово 'Колдун' не соответствует истине и не вполне отражает суть. Вам-то, товарищ сержант, вообще грех не верить! Забыли, как я вас по лесу ночью вел?
- И то верно, - вздрогнул от воспоминаний сержант.
- Ладно, товарищи командиры, - решил я перевести разговор. - Вы определились по вопросу создания отряда?
- Да, - за всех ответил старшина. - Решили до возвращения наших оставаться тут, и бить врага. До выздоровления товарища лейтенанта командиром отряда буду я.
- Бить врага - это хорошо... Но чтобы бить врага надо самим не быть разбитыми. А я при подъезде к базе наблюдал натуральную панику. Только что стрельбу в разные стороны не открыли, и разбегаться не начали. Я, конечно, не военный человек. Но считаю, что первым делом нужно разработать систему охраны и обороны нашей базы. Круговой обороны. Оборудовать стрелковые позиции. И не ячейки, а траншеи и ходы сообщения. Замаскировать от наблюдения с земли и воздуха сараи и технику. Распределить бойцов на позиции по боевому расписанию, и отработать занятие этих позиций. В общем, товарищи командиры, это вам виднее. - Командиры смущенно переглянулись. - также необходимо организовать занятия по изучению трофейной техники и оружия, передвижению по лесу. Есть среди нас специалисты по немецким карабинам и пулеметам? Я могу провести инструктаж прямо сейчас. Стрельбище можно организовать за холмиком с тыльной стороны, в направлении болота. Кстати, товарищ лейтенант, предлагаю заменить имеющееся наше оружие на трофейное. С боеприпасами куда как проще будет, и противник по звуку выстрела не сможет определить кто стреляет. - Лейтенант, подумав, кивнул. Старшина тоже согласно закивал головой. - Товарищ старшина, вы все так же ведете учет имущества? Тогда предлагаю закрепить учет имущества и арсенала отряда за старшиной на постоянной основе. За ним же предлагаю закрепить и учет фонда трофейных материальных ценностей: денег, золота, часов там... Распоряжение фондом предоставить коллегиально руководству отряда.
Какое распоряжение, - вскинул голову лейтенант. - Сдадим потом командованию, да и все!
- Товарищ лейтенант, - вздохнул я. Как же все таки трудно с этими идеалистами! - Деньги и ценности могут потребоваться при проведении операций, приобретении продуктов питания и прочего у местного населения. Те же часы можно выдавать бойцам и командирам групп для проведения слаженных одновременных действий. В конце концов, этими вещами можно будет поощрять отличившихся бойцов.
Демонстрирующий в начале свое категорическое несогласие лейтенант, в конце моего спича все-таки согласно кивнул головой. Надеюсь, оботрется еще товарищ...
- А еще, товарищ лейтенант, я хочу предложить вам начинать вести журнал боевых действий отряда, и наладить учет личного состава. - Ну, тут уж возражений не последовало.
- Но это все не горит, товарищи командиры. С этими вопросами вы отлично разберетесь и без меня. А горит у нас то, что сегодня на ночевку в Замостье остановилась небольшая, но вкусная часть со многими полезными вещами. Предлагаю взять её сегодня ночью. А чтобы не было лишних вопросов, пусть товарищ сержант расскажет, как мы уже потрошили подобных немцев.
Тут все дружно заверили меня, что сержант, да и остальные бойцы 'первого призыва' уже все рассказали. Много раз, и со всеми подробностями.
- Ну, тем проще. Значит, на ночевку в деревне остановилась транспортная саперная колонна. Везут много нужных нам вещей. Всего 112 человек на девяти пароконных повозках. Лошади, думаю, нам тоже пригодятся. По лесу на них сподручнее, чем на машинах. Да, 112 человек, вы не ослышались. Спящих человек. Сонное зелье им в котел я уже подлил. В этой ситуации количество пулеметов и винтовок нас, как бы, не должно интересовать. Диспозицию предлагаю прежнюю. Я провожу предварительную зачистку, а ваши бойцы берут в ножи основную массу. Кстати, чего они там танк облепили? Ничего не сломают?
- Изучают, - оглянулся сержант - пограничник. - Кстати, почему часовых должен снимать ты? У нас тоже, вроде, неплохие специалисты есть.
- Хорошо, давайте проведем эксперимент. Зовите лучшего вашего специалиста. Поставим условного часового, и по очереди со специалистом отработаем снятие поста. Там будете принимать решение.
Так и сделали. Ну, что ж: боец не плох. Совсем не плох. Можно даже доверить ему один пост. Но зачем? Я, в свою очередь, отошел в кусты, накинул на себя отвлечение внимания (не на глазах же зрителей накидывать, все равно не сработает), затем спокойно подошел к часовому и скинул морок в тот момент, когда приставил к горлу бойца нож. Народ дружно охнул.
- Опять твои фокусы? - проворчал старшина. - Научить можешь?
- Мог бы - научил. Кстати, возможно часть немцев из этой колонны перейдет на нашу сторону, и захочет вступить в отряд. Не удивляйтесь. И надо захватить с собой по паре канистр с бензином и маслом из машин. По окончании основной операции хочу сжечь мост за деревней. А то немцы прут, как по проспекту! Поэтому сразу предупредите бойцов, что стрельба крайне нежелательна. Кто не умеет, или не хочет резать спящих - пусть остается на базе или на подстраховке.
После уточнения деталей и распределения бойцов план утвердили. Участвовали в операции 30 человек из 33 боеспособных. Трое, во главе со старшиной, остались на охране раненых, детей и имущества. Идти пришлось опять в темноте, но теперь хватало трофейных фонарей. Не всем, конечно, но у каждого третьего бойца фонарь был. Все-таки богато живут ремонтники... Жили. Я шел в разведке, страхуя от появления лишних свидетелей. Подойдя к деревне, разошлись по постам, и я приступил к работе. Первым делом 'накинул' на лошадей команду 'Молчать. Не шевелится', чтобы не заволновались. Затем прирезал двоих коноводов. После этого обошел все четыре поста - и немцы остались без часовых. Заодно и фляжку пополнил. Нашел 'знакомого' фельдфебеля. Он, кстати, нынче оказался начальником караула и отдыхал в одной из повозок. Аккуратно внушил ему мысль срочно отлучиться в кустики. Подождав, пока закончит свои дела (за облюбованным немцем кустом недовольно зашевелился кто-то из наших), подошел к фельдфебелю сбоку:
- Дяденька, хлебушка не найдется?
Немец вздрогнул, и потянулся к кобуре, но замер на полдороги. Да, тяжело шевелится под чарами недвижимости. В голове у него проскочила паническая мысль: 'Фридрих, ты сошел с ума!!!'.
- Нет, Фридрих. С ума ты пока не сошел. Но чудеса случаются. И я могу дать тебе выбор: умереть прямо сейчас, или вступить в партизанский отряд. А после войны вернуться в Германию, или жить в Советском союзе - на твой выбор.
- Это серьезное предложение? - немец задумался. Речь я ему не блокировал. Если захочет заорать - я заткнуть его всегда успею. Так, или иначе. Да и бесполезно теперь орать.
- Не хотелось бы убивать немцев, - после недолгого размышления продолжил разговор Фридрих. Да и вообще воевать надоело...
- Не хочешь убивать - не убивай. Нам нужны специалисты по ремонту и взрывчатке. А на счет 'воевать неохота' - так ведь война кругом. И не мы её начали.
Фельдфебель кивнул головой, и произнес: - Я согласен вступить в отряд. Могу я предложить этот же вариант нескольким моим друзьям из нашего подразделения?
- Можешь. Но за каждого из них будешь отвечать своей головой. Иди, и приводи их на это же место. Но не тяни - времени у нас мало.
- Фельдфебель снова кивнул, развернулся и направился в расположение саперов. Со стороны наш разговор смотрелся так, словно немец мне что-то говорит (по-немецки, конечно), а я молча стою рядом. Накинул на себя чары отвлечения внимания (Тьфу, пусть в дальнейшем будет просто 'невидимка'), и последовал за своим новым знакомым. Весь немецкий лагерь в это время уже находился под наведенным сном, и я практически ничем ни рисковал. Фридрих между тем подошел к одному из часовых. Увидев вскрытое горло солдата, вздрогнул и огляделся. Затем не торопясь направился к повозкам, и принялся расталкивать одного из солдат. Я снял с того чары сна, и внимательно вслушивался в эмоции. Не обнаружив ничего подозрительного, дистанционно помог фельдфебелю растормошить еще одного камрада, дождался пока они оденутся и экипируются, и мы в том же порядке вернулись на место знакомства. Мысли друзей Фридриха метались. Отчаяние сменялось надеждой, а над всем преобладала растерянность. Но, в целом, ситуация меня полностью устраивала. Передав немцев под охрану одному из бойцов, я быстрым шагом вернулся в деревню, убедился что все в порядке - и подал сигнал.
Когда наступило время сбора и эвакуации трофеев, я снова нашел Фридриха, который уже находился у повозок вместе со своими камрадами. Оружие у них, конечно, отобрали. Я искал немцев с целью поинтересоваться, есть ли в обозе снаряжение, способное помочь уничтожению деревянного моста путем поджога. Использовать взрывчатку я пока не хотел. Во-первых: жалко. Во-вторых: пусть немцы думают на залетных окруженцев, а не профессиональных диверсантов. Фридрих охотно ответил, что есть запас термитных шашек и инициирующих запалов к ним. Мы прихватили запас, и вместе с заранее назначенной группой 'поджигателей', тащивших канистры, порысили к мосту. По дороге я порылся в воспоминаниях фельдфебеля по обращению с термитом. Особенно по отношению к мостам. Надо сказать, что взрывником наш новый боец был не из последних! Опытный сапер.
Мост представлял собой основательное, двух пролетное деревянное сооружение, перекинутое через неглубокую, но топкую реку в полукилометре на запад от деревни. Охранялся отделением пехоты при пулемете, расположившемся в ДЗОТе и окопах, оставшихся от Красной армии. На подходе к мосту я тормознул сопровождающих, и быстренько в одиночку расправился с охраной. Затем мы расплескали по настилу моста сначала масло, затем бензин, заодно собрав трофейное оружие. После этого я разделся, и нырнул к центральной опоре, закрепив в основании несущих столбов термитные шашки. Предварительно вставил в гнезда детонаторы и отмерил огнепроводный шнур минут на 20. Специальной спичкой запалил все четыре шнура, и рванул к берегу. Надо сказать, что совсем без воздуха я обходиться не могу. Хотя, в состоянии глубокого анабиоза...? Но зато по продолжительности пребывания под водой вполне могу посоревноваться с дельфином, или китом. Во всяком случае, минут 30 выдержу гарантировано. Ну, а температура внешней среды меня вообще не волнует. Хотя огонь наносит повреждения, да. И я подозреваю, что огонь термитной шашки повреждения нанесет серьезные. Зато после такой диверсии центральную опору придется возводить заново. И как бы не в другом месте. Кстати, под мостом я обнаружил уже раздувшийся труп в красноармейской форме. Видимо, из прежней охраны моста. С перерезанным горлом. Так что без обид, немчики. Тело бойца мы подняли на верх, и, забрав документы, устроили ему грандиозное огненное погребение. Даже с троекратным салютом. Теперь стрелять уже было можно, а на другой стороне моста как раз появились 'пожарные' в серой форме. А потом подхватили трофеи, и двинулись догонять своих. Вспомнилась старинная немецкая поговорка: Ничего так не освещает дорогу вперед, как горящие позади мосты.
Глава 7
Вся наша операция прошла без особых накладок. Единственно, снова пришлось задействовать бронетранспортеры для перевозки трупов. Уж больно их было много. Сами обошлись без потерь, но бойцы измазались в крови с ног до головы. Просто мясники какие-то. Настроение было соответствующее. Вроде и победу одержали, и трофеи взяли - а не то... Но пленных нам все равно девать некуда. Да и пока есть возможность в неразберихе наступления 'пропадать' целые подразделения - надо этим пользоваться. Трупы немцев сгружали в тот же овраг, в компанию к предыдущим. Прямо могильник какой-то. Надо будет стенки укрепить, чтобы не размыло. Во второй половине ночи закончили дела с приборкой и размещением трофеев. Есть никому не хотелось, даже мне. Поэтому усилили караулы, и сразу отправились на боковую. А я занялся разбором новых трофеев. В саперной колонне нашлось много интересного, в том числе большой набор противотанковых и противопехотных мин, а также пара ранцевых огнеметов и два противотанковых ружья. Эти ружья меня заинтересовали. Калибр внешне был практически такой же, как и у немецких карабинов, но гильза сильно больше. На пулях имелась маркировка черной краской - бронебойные. Вес ружья составлял около 12 килограмм, но имеется удобная складывающаяся ручка для переноски. Приклад также складной. Я уже начал присматриваться к оружию дальнего боя, так как в своем арсенале ничего подобного не имел. Поэтому нагрузился пулеметом, ПТР, предупредил часовых и пошел на наше импровизированное стрельбище. Ну, что сказать? Из карабина я попробовал стрелять раньше - не понравилось. Не мое оружие. Пулемет: уже лучше. Стреляет дальше, кучнее и чаще. Но если ношу я его в человеческом и летучем теле без особого труда, то стрелять получается только из положения лежа, с упором на сошки. Иначе просто сносит. Легкий я. ПТР мне тоже приглянулся, но с рук стрелять не получается, да и перезаряжать долго. Но что удивило: прицел размечен всего на 400 метров! Притом что карабин при том же диаметре пули, гораздо более коротком стволе и почти вдвое меньшей гильзе имеет прицельную дальность полтора километра! Ну, я так не играю! А если так? Попробовал сразу после выхода пули со среза ствола подхватить её силой и направить в намеченную точку на двух километровой дистанции. Уф-ф... Получилось. Но ощущения такие, будто сам эту пулю на такой скорости всю дистанцию пронес. Нет, без заветной фляжки такие номера лучше не использовать. И то после каждого выстрела хорошенько прикладываться придется. Но, в принципе, кошачий глаз на такой дистанции выбрать цель и прицелиться вполне позволяет. Не знаю, как у настоящих кошек, а у меня глаза вполне бинокль заменяют, да. Заодно провел эксперименты по грузоподъемности. Так, кота сразу оставим - он у нас живность ни разу не вьючная. В человеческом теле я вполне способен танк за собой таскать. Легкий. Только точку опоры дайте. И сцепление выключить не забудьте, да. В летучемышином состоянии пулемет МГ-34 и ПТР-39 (по отдельности) таскаю нормально. Они, в общем, оба по 12 килограмм весят. А вот максимальный подъемный вес - 2 противотанковых мины, тип.39. Каждая под 10 килограмм вместе со взрывателем. Лететь с ними могу, но низэнько - низэнько. И очень не далеко. Ну, что тут скажешь: какая армия - такая и авиация... Тут представил, как со стороны выглядит летучая мышь с пулеметом - и натурально заржал. А впрочем: можно ведь полу тонными бомбами мышей в полях гонять, а можно так гранату положить, что никому мало не покажется. А у многих и такой авиации нету! Особенно такой... Утешившись этим рассуждением, пошел чистить оружие и готовиться к занятиям по его освоению. Благо, солнце уже взошло и надо забить место в густом тенечке. Да и любопытные в лице сержанта - пограничника подкрадываться начали.
В тенечке сарая провел занятие с двумя нашими пулеметчиками по обращению и использованию пулеметов МГ-34. Заодно и почистили. Вторых номеров и остальных бойцов сами обучат. Немецкие карабины и пистолеты-пулеметы, вон, все уже освоили. Даже мелкий Пашка. Потом подобрали экипажи на танки, и пошел с ними заниматься. Спрятался от солнца внутри машин, и старался не высовываться. Благо, день выдался пасмурный. В единичке (панцер-1) всего-то экипаж 2 человека: водитель да пулеметчик. И управление почти как у грузовика - тут быстро освоились. Дольше провозились с двойкой (панцер-2) - тут уже троих готовить и тренировать нужно было. Но тоже справились. Водителем на двойку вызвался самый старый из водителей - Васильич. Его так между собой бойцы и называли. Говорит: начинал службу механиком - водителем. Я спросил, на каких машинах ездил. Тут он меня своим ответом крепко удивил. 'Ни на каких', говорит. Раз в неделю теоретические занятия, совмещенные с обслуживанием танка. Даже завести старшему механику позволяли. А больше ни - ни. Сломаете, говорят, а машина дорогая. Да и бензин дорог. И так практически во всех частях. Вот и подался при первой возможности в автобат.
- Слушай, - спрашиваю, - Васильич. А какая часть танка, по-твоему, самая дорогая?
- Ну-у, не знаю, - отвечает. - Двигатель? А может, прицел какой... Или пушка?
- Нет, Васильич. Самая дорогая часть танка - это танкист. Даже если из тех соображений брать, что железу от его поднятия из земли до выезда из ворот завода в виде танка всего 2-3 недели, много - месяц требуется. А танкиста минимум 18 лет растить, лечить, учить требуется. А ваши командиры в результате своей бережливости и танкистов, и танки потеряли! Когда была возможность - не учили! А теперь без всякого обучения в пекло бросать будут! Кто выживет - тот научится! Так что учитесь, пока есть возможность. А танки мы вам еще добудем.
- Так-то да, неохотно согласился Васильич. Но ты бы, паря, потише про командиров-то... Не ровен час, донесут...
- А что, я не правду сказал?
- Да правда-то, Миша, оно такое дело...
- Ага:
Хороша ль, плоха ли весть,--
Докладай мне все как есть!
Лучше горькая, но правда,
Чем приятная, но лесть!
Только если энта весть
Снова будет -- не Бог весть,
Ты за эдакую правду
Лет на десять можешь сесть!.. (Л. Филатов)
Продекламировал я с чувством пришедшие на ум строчки.
- Да и куда нас дальше фронта сошлют? - И мы вдвоем от души расхохотались.
Проехались на танках к нашему стрельбищу, заодно накатали тропу вокруг базы для боевого маневрирования. Пушка на двоечке не плоха, но магазины менять не удобно. А там всего-то 5 снарядов. И по самолетам стрелять не может. Надо бы нам уже обзаводиться потихоньку зенитными средствами. А то вон они - каждый день туда-сюда летают! Одно что не по наши души, пока. Бойцы только зубами скрипят, и голодными взглядами это безобразие провожают. По окончании занятий быстренько свалил в лес, и в кошачьем виде пробежался вокруг нашего болота. Все-таки кот дневной свет куда как легче переносит. Может, из-за шерсти? Оказалось, что остров и противоположный берег болота разделяет километра полтора открытой воды, ограниченной со всех сторон топкими берегами. Этот остров все больше нравился мне в качестве складской базы. Если от наших складов кинуть к острову гать, можно даже притопленную, а от острова к противоположному берегу наладить по воде паромную переправу - совсем неплохо может получиться. Паром сделать из больших надувных лодок, что нашлись в саперном обозе. Кстати, неподалеку от противоположного (паромного) берега приглядел большую поляну, вполне годящуюся для организации аэродрома. Как на мой дилетантский взгляд. По крайней мере, У-2 должны садиться и взлетать без проблем. На северном берегу озера сплошной лес без всяких поселений, который тянется до самой железной дороги. Эта дорога соединяет Кобрин с Пинском, и пока не действует. Немцы там, у Бреста, с рельсами шаманят. О железной дороге я узнал из карты, найденной у командира саперной колонны. Там же значилось, что с другой (южной) стороны нас подпирает серьезный канал. Днепровско - Бугский. И ему надо бы уделить пристальное внимание. Уже вечерело, и я в размышлениях отправился на базу.
Глава 8
На вечернем совещании приняли решение о названии отряда. После бурных обсуждений назвали без изысков: 'Мститель'. Заодно попросил подобрать мне псевдоним, а то все 'товарищи' - один я как одинокий фонарь в темном переулке! Остановились на "Колдуне". Ну - Колдун, так Колдун. Как по мне - слишком явно, но пусть будет. Разработали примерную структуру организации отряда:
- Командир;
- Штаб, состоящий из начальника штаба и начальников подразделений, или их представителей.
- Политотдел - Ну, куда же без него! Отвечает за моральное состояние бойцов отряда, политическую подготовку и контрразведку (по малолюдству).
- Отдел снабжения - самое важное подразделение после штаба и политотдела, ибо тыла у нас нет. А значит: как будем жить, так и воевать придется. В состав отдела вошли: служба продуктового и вещевого обеспечения, арсенал и комендантская рота. Задачей комендачей является обеспечение постоянной охраны базы и стационарных объектов отряда.
- Рота разведки - пока в единственном лице Вашего покорного слуги, хе - хе.
- Транспортная рота, куда включить весь автотранспорт, включающий бронетехнику, за исключением единиц, постоянно закрепленных за другими подразделениями.
- Саперная рота - ну, тут понятно: взрывчатка, мины, строительство (руководство и консультации), саперное имущество. У нас, вон, целый генератор появился. Хоть свет проводи! Наши немцы автоматически вошли в это подразделение, и уже обживаются, как я погляжу. Язык, вон, учат. В качестве преподавателя выступает Фридрих, вполне сносно владеющий русским. Надо его озадачить и наших бойцов обучать немецкому. Также в их бывшем обозе обнаружились полевые телефоны и телефонный кабель. Постановили провести телефонную связь к большой дороге и организовать там постоянный НП.
- Стрелковая рота - ну, тут понятно...
- Подразделение усиления - на перспективу. Подразумеваются: артиллерия, минометы, тяжелые пулеметы, и прочее.
- Учебная рота - ибо не фиг посылать в бой необученное пополнение. Обязательная программа: стрелковая подготовка, поведение в лесу, партизанская тактика. По мере выявления особенностей характера, склонностей и талантов распределять по другим подразделениям.
- По мере необходимости утвердить и внести в штатное расписание другие структуры.
Конечно, при нашей численности в 34 (со мной) боеспособных дровосека, говорить о распределении людей по подразделениям преждевременно. По сути, мы все сейчас состоим в учебной роте. Но нужно же знать, к чему стремится. Да и пополняться мы собирались постоянно. Командиром отряда утвердили лейтенанта - пограничника Устюжанина Сергея Митрофановича. Начальником отдела снабжения - старшину Павлова Андрея Михайловича. Начальником политотдела: сержанта - пограничника Сергеева Алексея Рудольфовича, как партийного, сознательного и опытного бойца. Я настоял командиром саперной роты назначить Майера Фридриха (с испытательным сроком). Все равно больше некого, а задач для этого подразделения уже не меряно. Напомнил о своей способности читать мысли, и поручился за немца. Вызвали Фридриха к столу совещаний, и обрадовали назначением. Тот не ожидал, но и не сопротивлялся. Тут же поставили ему задачу оборудовать и телефонизировать НП вблизи дороги и приступить к инженерному оборудованию обороны базы (строительство ДЗОТов по периметру. Клятвенно обещали помочь всем отрядом). А также приступить к прокладке гати на остров (ладно - ладно, не завтра... Но в ближайшей перспективе!). Заодно на утро назначили приведение немцев и меня к присяге. Немцы согласились. А я упирался, ссылаясь на непризывной возраст, чем вызвал подозрения замполита - контрразведчика. Пришлось согласиться, скрипя зубами. В конце-то концов - это не магическая клятва. Да и сознательно вредить отряду и Советской власти я не собираюсь. Но настоял об исключении пункта о беспрекословном исполнении приказов командиров и начальников. Сослался при этом на то, что командиры и начальники всех моих возможностей не знают, и эффективно использовать не смогут. Я и сам не всегда знаю, что могу в данный конкретный момент и в складывающейся ситуации. Долго препирались, и согласились только после моей угрозы пойти бить фашистов в одиночку.
Пытались назначить командиром роты разведки, но тут я уперся. Пояснил, что командир должен руководить бойцами, а я наиболее эффективен как самостоятельная единица. Согласились. Предложил ввести однообразную форму одежды, хотя бы пока форма в наличии есть. А то ходим, как партизаны (хе - хе). Некоторые, вон, даже в фельдграу. С ужасом выяснил, что тоже подпадаю под данную статью. Яростно отбояривался тем, что мне в разведку ходить в форме не сподручно. Обязали носить форму в расположении отряда в свободное от выполнения заданий время. Да я теперь все время на задании буду!
Еще выступил с предложением введения разгрузочных жилетов и маскхалатов, типа 'Леший'. Отложили рассмотрение этих вопросов до получения образцов, так как специалистов по кройке и шитью среди бойцов не нашлось, а мое махание руками сочли неубедительным. На этом организационное собрание отряда объявили оконченным, создание отряда состоявшимся (флага для торжественного поднятия в наличии нет). Собирать личный состав для объявления решений не стали, так как этот состав и так в процессе совещания весь вокруг стола сгрудился. Даже часовые старались в пределах слышимости держаться. Построились, и отметили это дело троекратным 'Ура'. Старшина по такому поводу расщедрился на 20 грамм спирта из запаса медикаментов после ужина каждому, кроме детей (я тоже великодушно отказался). Свою щедрость наш начальник снабжения пояснил исключительно наличием запаса эликсира моего изготовления. Заодно намекнул, что неплохо бы пополнить запасы. Раненые стремительно идут на поправку. Вспомнили, и внесли в журнал дополнение о необходимости создания медицинской службы. На перспективу. Пока-то у нас даже санинструктора ни одного нет.
А я задумался о создании гербария. Нужно собирать и сушить нужные травки, а то зима впереди долгая. Это наши оптимисты о зиме пока не задумываются. Ибо не сомневаются, что еще 1,5 - 2 месяца - и Красная армия победоносно... И я даже не пытаюсь их разубеждать - себе дороже станет. Но сам-то знаю, что впереди лютая зима. И не одна.
После ужина ко мне подошел водитель танка 'двойки' Васильич, и поинтересовался, что за стихи я давеча читал. Пришлось припоминать. 'Сказ о Федоте - стрельце' Леонида Филатова всплыл в голове как-то весь и сразу. Видно, в прошлой жизни это было из любимейших моих произведений. Жаль, что Леонид Алексеевич в этом мире еще не родился. Сослался, что слышал сказку от одного учителя - эмигранта, еще при панской Польше. Начал вполголоса читать. Расслабившийся после ужина народ навострил уши, подтянулся, и заставил декламировать с начала, громко, и с выражением. Собрались все, свободные от нарядов. На весь 'Сказ' меня, конечно, не хватило. Обещал продолжить в следующий свободный вечер. Народ был в восторге. Все-таки искусство на войне - великое дело! В итоге вечерний пересказ замечательного произведения затянулся на неделю. Старшину буквально затерроризировали требованием бумаги и карандашей для конспектирования. Тот уже рычать и материться начал! Пришлось вмешаться, и высказать предложение о закреплении пока одного баснописца. А остальные перепишут, когда какой-нибудь штаб возьмем и бумагой разживемся. Народ воодушевился. А вот политрук наш хмурился, но молчал. И я его понимаю: с одной стороны, сказка о плохом царе, что может только поощряться. А с другой стороны: образ царя больно уж гротескный. Этак тут любая власть намек на себя углядит... Вот пусть и не расслабляются! Чтобы народ пальцем не тыкал, и чтобы могли с чистой совестью сказать: 'Это не про нас'!
После отбоя собрался провести разведку южной стороны. На вопрос командира: 'Когда же я отдыхаю?' пояснил, что мне куда как лучше отдыхается в лесу. Нужно только найти хорошее энергетическое место - и 1,5 - 2 часа отдыха в таком месте заменяют полноценный сон. А еще в таких местах встречаются 'тропы' по которым можно передвигаться быстро и безопасно (нужно же обосновать как-то свои логистические возможности). Нет, не слишком далеко. Максимум - километров 30 (больше 50-ти мне за ночь не пролететь. Даром, что по прямой). Нет, других провести не могу. Нет, много груза не пронесу, ибо ходить по тропам быстрее, но тяжелее (Ну, невелика грузоподъемность моей летучей ипостаси). И вообще: эти тропы, как и места Силы очень нестабильны. Могут годами держаться в одном месте - и исчезнуть в любой момент. В общем: отбрехался, взял пару фляг с эликсиром на случай встречи с окруженцами, и отправился в лес.
Полет в южную сторону выявил наличие за заболоченным лесным массивом нескольких деревень. Покружившись над одной из них, определил отсутствие немцев. Затем выбрал дом подобротнее в центре села, и пошел на посадку. В таких домах живут крепкие, уважаемые сельчане. Такой мне для разговора и нужен. Оделся в сторонке, и постучал в ставни. На осторожные вопросы хозяина о столь поздних и незваных гостях, попросил выйти во двор - поговорить. В ответ на попытки отказаться от такой чести пригрозил, что сожгу дом на фиг. Хозяин тяжело вздохнул, и открыл двери. С топором в руке. Я показал свои пустые ладони и медленно повернулся кругом. Чтобы продемонстрировать свои миролюбие и безоружность.
- Ну, и кто таков, что добрых людей по ночам беспокоишь? Да еще и поджечь грозишь?
- Мира вашему дому, дядя. А я представитель партизанского отряда 'Мститель'. Зовут меня 'Колдун', но я могу и не званым приходить (хе - хе). А нынче, вот, пришел познакомиться, да за жизнь поговорить.
- Познакомиться, говоришь, - усмехнулся мужик. - А не боишься, что я вот тебя сейчас топором приголублю, али свяжу и немцам сдам?
- Нет, дядя, не боюсь. Хлопотно это, да и кончится плохо для всей деревни. Немцев-то в деревне нет, и не было пока.
Мужик огляделся по сторонам, представив окружение деревни голодными, бородатыми красноармейцами с пулеметами, еще раз вздохнул и спустился с крыльца. Присел на лавочку, скрутил самокрутку - и задымил, прикурив от кресала. Я, присаживаясь рядом, от предложенного угощения табачком отказался. В дом меня не пригласили. И правильно сделали. В обжитой дом с нормальной, крепкой семьей я без приглашения войти не могу. Это как нормальному человеку в воду нырять: не видно ничего, дышать нечем, и назад выталкивает. Да и кот обязательно набросится.
- Как определил, что немцев не было? - выпустив ароматную струю, поинтересовался мой собеседник.
- Так собачки, вон - живые, - кивнул я в сторону будки с поскуливающим псом. Мужик тоже с большим удивлением присмотрелся к своему охраннику.
- А немцы собак всех первым делом отстреливают. Как нежить какая... Потом всех курей ловят, и свининой не брезгуют. Ну, и баб покрасивше с девками беречь надо.
- Ну - ну, - хмыкнул селянин - А потом что?
- А потом соберут всех жителей, объявят о приходе новой власти и о том, что за любое неповиновение - смертная казнь. Спросят, есть ли коммунисты и комсомольцы. Если есть - тут же повесят. Потом назначат старосту, который будет отвечать за все перед новой властью. Со старосты потребуют выдать евреев и колхозных активистов на смерть лютую.
- Понятно, - тяжело, по-крестьянски вздохнул мужик. - От нас чего хотите? Продукты, вещи?
- Ничего пока не хотим. С нами и немцы хорошо делятся, - я в ответ усмехнулся. - Если чего надо будет - будем покупать, или менять. Сейчас пришел просто предупредить, и познакомиться. Посоветуйтесь с другими, подумайте. Лучше сами определитесь, кого старостой назначить. Чтобы нормальный, порядочный человек был. Если старостой станет идейный враг Советской власти, или предатель - убьем. Определитесь, кто в полицию пойдет. Будут нормальные люди - договоримся. И перед Советской властью, когда вернется, слово замолвим.
- А вернется ли та, Советская власть-то?
- Обязательно вернется. Может через два года, может через три, но вернется! На это и рассчитывайте. Кстати, если есть в деревне раненые красноармейцы - проводи. У меня лекарства есть. И учтите: немцы раненого найдут - всю семью расстреляют.
- У меня в доме нет, - пожал плечами мужик. - А есть ли у кого еще - не знаю.
- Добро. Если появятся раненые красноармейцы - не гоните. Вот фляжка с лекарством. Больше одной кружки в день не давать. И кормить потом много надо. Если во мне нужда будет - хоть метлу у трубы выстави, что ли. Мол, чистить собрался. Не обещаю, что в тот же день приду, но вскоре появляюсь. И если есть в селе гнида и предатели потенциальные - лучше сразу покажи. Прямо сейчас и кончим. Все равно ведь от возмездия не уйдут, да потом поздно может быть.
Мужчина снова пожал плечами: - Да, кто-ж его знает. Всем в душу не заглянешь. А так, вроде, все нормальные.
- Ладно, пора мне. Если партизаны из других отрядов появятся - говорите, что с нами работаете. Но тут с осторожностью. Сейчас много разного повылезает. И бандиты, и националисты всякие. Они нам враги, и вас не пожалеют.
Пожав на прощание руки, расстались. Таким же образом посетил еще три деревни. В одной из деревень вышедший на разговор мужик оказался предателем. В мыслях так и катал, как сдаст немецкой армии и партизан, и коммуняк, и всех завистников. И какую власть получит при этом! Пришлось 'уговорить' вызвать из дома жену - и зарезать обоих. Жена под стать супругу оказалась. К счастью, дети у них уже взрослые, и проживают кто в городе, кто в других деревнях. Пришлось искать новый, нормальный контакт. Этого сразу предупредил, отчего соседи умерли.
На обратном пути проверил, как там наш мостик не поживает. Немцы уже навели рядом переправу на надувных понтонах с деревянным настилом, по ней даже сейчас, ночью, переправлялись пехота и мотоциклы. А куча танков, машин и артиллерии с тягачами скопилась на западном берегу и ожидали, пока саперы восстановят (точнее, заново построят) мост. С обеих сторон бывшего моста разбили палаточные лагеря по саперной роте, и изображали бурную деятельность. Ну - ну, ребята. Трудитесь.
Глава 9
После завтрака, на базе было объявлено торжественное построение. На котором сначала я, а затем и наши немцы приняли присягу. Об исключении из присяги фразы о беспрекословном выполнении приказов я не забыл, к вящему недовольству нашего нового политрука. Сразу после торжества я снял новенькую форму, которую получил еще ранним утром, подогнал и подшил. Ну, как умел. Да и ни к чему мне выглядеть бывалым служакой. Форму сдал на склад старшине с искренней надеждой больше никогда не получать. Затем отправился в лес собирать травки. А на базе вовсю закипела работа по строительству укреплений и обучению бойцов.
Вернулся из леса с охапкой травы к обеду, и уселся разбирать это сено вместе с Машей в дальний угол сарая, где и подвешивали разобранные пучки на просушку. К концу работы меня вызвали на совещание, и командир просветил о поступившей с НП информации. Оказывается, в сторону моста проследовала крупная колонна наших военнопленных под конвоем бронетранспортера и мотоциклистов. Мне поручено было выяснить: куда и с какой целью направилась колонна, а также уточнить состав конвоя. Естественно, что информация о наших пленных не могла оставить командиров и бойцов равнодушными. Я снова удалился в лес, и на четырех лапах проследовал в район моста.
Пленных разместили на опушке лесного массива, примерно в трехстах метрах от расположения саперной роты на 'нашем', восточном берегу. Часть красноармейцев сразу отправили на заготовку леса. Бревна по мере готовности подтаскивали к строящемуся мосту. А часть пленных занималась оборудованием временного лагеря, вкапывая столбы и натягивая между ними колючую проволоку. Бухты с колючкой вынимали из кузова бронетранспортера и подтаскивали из расположения саперов. Всего пленных действительно насчитывалось около сотни, и работали они под стволами трех пулеметов и неусыпным контролем охраны в количестве около тридцати немцев. На моих глазах двое 'лесорубов' попытались рвануть в лес, и были застрелены охранниками. При всем желании вмешаться я не успел - далековато от меня все происходило.
Работающая неподалеку саперная рота насчитывала под 200 человек личного состава, рядом стояли один легковой, видимо плавающий автомобиль, и пять грузовиков. А также 5 мотоциклов и восемь повозок. В сторонке паслись стреноженными 20 лошадей. В лагере дымила полевая кухня. Что характерно, лагерь саперов на ближайших к лесу подступах был оборудован пулеметными гнездами. Раньше у здешних фашистов я такого не наблюдал. Хотя, они и не останавливались здесь надолго. А может, уже нашего брата опасаются? В общем, предварительный план действий я уже составил, и нужно было идти на доклад. Работы предстояло много.
По итогам разведки я предложил ночью по тихому нейтрализовать охрану лагеря пленных, и по возможности без шума отвести красноармейцев в сторонку, где организовать сортировку. При этом я настаивал на предоставлении всем пленным возможности выбора: пробиваться к своим, разойтись куда глаза глядят, или вступить в наш партизанский отряд. На возмущенные возражения командиров и, особенно, замполита о том, что 'они все присягу давали' я возразил, что присягу они давали Красной армии. Вот пусть она с ними и разбирается. А от потенциальных дезертиров мы получим больше проблем, чем пользы. В перспективе я рассматривал возможность пристроить этих дезертиров на должности в немецкой администрации и полиции. Таких, насколько я помню, охотно брали. А лояльные люди в силовых и административных структурах еще никому не мешали. Если по временному мосту движение сохраняется в том же темпе, а работы по восстановлению моста также проводятся круглосуточно, как и прошлой ночью, то этим сегодняшнюю операцию и придется ограничить. А если немцы будут спать, то можно замахнуться и на саперную роту на 'нашем' берегу. Кроме того, я настоял снарядить и взять с собой штук 20 гранат из складского запаса. Выставка немецкой техники и вооружений на другом берегу не давала покоя и манила 'пошалить'. Раз нет возможности навести на них тяжелые бомбардировщики - наведем сверх легкий.
К вечеру распределили людей по группам, нарезали задачи - и выдвинулись на исходные. К месту проведения операции подошли уже в полной темноте. Я провел доразведку целей - немцы спали! По наплавному мосту никто не передвигался. Видно, все сильно торопящиеся перешли еще вчера. На ремонтируемом мосту все работы также были приостановлены. Ну, что ж - за дело!
На все три лагеря я кинул 'крепкий сон'. Лагерь саперов на другой стороне реки тоже не забыл. Чтобы не обеспокоились раньше времени. Затем аккуратно снял охрану пленных. После чего красноармейцев 'расколдовали' и вывели за пределы колючки. Там усадили, разъяснили политику партии, и дали время 'на подумать'. После чего я снял караулы саперов и приступил к самой рискованной части операции. Наведя на весь саперный лагерь чары послушания и помраченного сознания, объявил подъем, построил немцев в колонну и повел в огороженную колючей проволокой зону. Пятеро немцев активно сопротивлялись чарам, и в любой момент могли 'сорваться'. Пришлось их быстренько прирезать. На всем протяжении пути до 'колючки' постоянно отхлебывал из 'заветной' фляжки, так как силы уходили стремительно. Честное слово, если бы мог потеть - был бы мокрый, как мышь! До колючки добрел уже на подгибающихся ногах. После того, как немцев загнали на место бывших военнопленных и построили, чары ослабил. Но полностью снимать не стал, ограничившись регулярными посылами 'по площадям'. Лишь бы своих не зацепить. Вместе с командиром (он уже счел себя достаточно здоровым, чтобы принять личное участие в операции) прошел вдоль строя немецких солдат, считывая поверхностные мысли. По моей указке семерых отвели в сторону. Остальным объявили, что они пленены партизанами, и в целях дальнейшего неучастия в войне им будут нанесены ранения. В локоть или колено - на выбор. Из строя были вызваны медики. Их оказалось двое, фельдшера или санитары - я не разобрался. Медикам поставлена задача об оказании помощи раненым. Калечить санитаров, разумеется, не стали. Провели беседу с отобранными семью немцами. Дело в том, что они категорически не разделяли взгляды и политику Гитлера и нацистов, и вполне могли присоединиться к отряду. Присоединились четверо, а трое предпочли инвалидность. Пришлось капитально смешать им мозги. Станут не простыми инвалидами, а сумасшедшими. А то порасскажут потом своему начальству... Перед остальными-то немцами выступало наше официальное командование. Между тем, за колючкой пошел конвейер. Пистолетные выстрелы, стоны и крики вполне заглушались для немцев на другом берегу расстоянием и зарослями. Но на всякий случай я еще накидал по периметру камушков, напитав их рунами тишины.
Пока одна из групп сортировала трофеи в лагере саперов, занялись пленными красноармейцами. Присоединиться к нашему отряду выразили желание всего 28 человек. Пятьдесят три бойца решили пробиваться к своим. Мы пообещали им поделиться продуктами и оружием из сегодняшних трофеев. Еще 17 человек предпочли 'разойтись'. Вести с ними особых бесед с ними не стал, так как уже устал не по-детски, а работы еще оставалось много. Между делом занялся минированием наплавного моста и того, что уже успели понастроить саперы. Заминировал с помощью электровзрывателей и обнаруженной у саперов машинки с проводами.
Ну вот, вроде все разошлись. Кто куда. Наша колонна на трофейной технике и гужевом транспорте направилась на базу. А я приступил к последнему штриху сегодняшней ночи. Заранее складировал принесенные бойцами гранаты в укромном месте на берегу. Туда же стаскал толовые шашки с детонаторами, и несколько противопехотных мин из трофеев. Хорошенько подкрепился, ухватил пару брикетов взрывчатки, и полетел 'наносить добро'. Целей на другом берегу было столько, что глаза разбегались: танки, большие пушки, маленькие пушки, целые колонны автомашин с бочками и ящиками в кузовах. Отдельно стояла зенитная артиллерия. Для начала расположил 'подарок' в кузове машины, среди бочек с бензином. Второй пристроил в ящик с крупнокалиберными снарядами, в артиллерийской колонне. Запалил шнур, рассчитанный минут на 20. Затем начал заполошно метаться между своим складом и целями, стараясь равномерно распределять взрывчатку между бочками с горючим и ящиками с боеприпасами. Когда взрывчатка кончилась, подхватил гранату и метнулся к танкам. Ночи стояли теплые, так что танкисты ночевали кто в машинах, кто поблизости от них. Но все танки, как на заказ, стояли с распахнутыми люками. Так, не забыть снять гранату с предохранителя, встряхнуть - и к боеукладке её! Пока метнулся за следующей - пошла веселуха! В разных концах немецкого лагеря с завидной регулярностью что-то взрывалось, вспыхивало и стреляло. А я продолжал таскать гранаты - и закидывать их в танки. Первыми отреагировали зенитчики: развернули свои скорострелки - и открыли бешеный огонь в небо. Затем танкисты попрыгали в свои панцеры - и рванули в сторону леса. И ведь кого-то там нашли! Во сяком случае, тоже открыли пальбу во все стороны из пулеметов и пушек. Я подозреваю, что по своим разбегающимся солдатам и друг другу. Зенитчики, не найдя достойного противника в небе, решили что их атакуют от леса русские танки, и дружно перенесли огонь. Как раз туда, где искали врага рыцари панцерваффе. К ним с энтузиазмом присоединились успевшие развернуть орудия артиллеристы. Толпа ошалевших от взрывов, пожаров и стрельбы тыловых зольдатов, пометавшись в разные стороны, устремилась по наплавному мосту на другой берег. Зачем? А, понятно - тут не стреляют. Ну, ловите: я подсоединил провода к заранее подготовленной машинке - и мост рванул по всей длине. Вместе с недостроенным деревянным. Разлетающиеся в разные стороны бревна тоже добавили праздника. Ладно, ребята, вам тут и без меня уже весело, а я полетел в родной лес. Все это хорошо, но больно уж утомительно. Да и подпаленные крылья с задницей лечить надо.
Глава 10
Оборудовал себе наблюдательный пункт в лесу, благо уже наступало утро. Надо же посмотреть продолжение. На другом берегу до самого рассвета что-то горело, взрывалось и стреляло. Карнавал у немцев продолжался, да. С рассветом понаехало фашистов на мотоциклах и броневиках. Обнаружив 'Лагерь военнопленных' (мои руны заглушения к тому времени давно выдохлись и рассыпались), немцы подняли галдеж. Забегали между рациями, установленными в бронетранспортерах. Довольно скоро стали подтягиваться санитарные машины и повозки, которые быстро грузились и оперативно отбывали в восточном направлении. Да, у местных госпиталей нынче аврал. Ближе к полудню подоспели каратели на шести автомашинах. С собаками. Выгрузились, изготовились взять след - и не тут-то было! Собаки уселись, дружно завыли и брать какие либо следы категорически отказались. Даром я тут вволю потоптался, что ли?! Помучавшись с собаками еще минут пятнадцать, немцы развернулись цепью, и отправились прочесывать близлежащий лес. И ведь кого-то поймали, притащив двух человек в красноармейской форме. Приглядевшись, определил в них наших вчерашних знакомых, из числа пленных. Уж не знаю, то ли они в плен вернуться собирались и немцев дожидались, то ли просто завалились спать, набив голодное брюхо трофейными продуктами, но глупость наказуема - их тут же расстреляли, даже не допросив. Впрочем, постулат о наказуемости недомыслия действует в обе стороны: я думаю, что командир карателей еще пожалеет о своей горячности. Больно уж много вопросов о сегодняшней ночи должно скопиться у его командования. Да - теперь, пожалуй, можно ждать серьезных охотников по наши души. Егерей, или там еще кого... Ну, а мне пора на родную базу.
На базе царил аврал. Бойцы под руководством нашего главного тыловика растаскивали по стоянкам и складам технику и трофеи. Всё оприходовали под запись. Одновременно наш политрук - контрразведчик проводил опрос новеньких, по одному выдергивая их в свою каморку. Кстати, о новеньких: двое из числа пополнения в сторонке что-то настойчиво доказывали нашим командирам. Оказалось, что среди бывших пленных оказались майор и старший политрук. Которые сейчас требовали от командования нашего отряда предоставить им соответствующие должности и полномочия. Наш же комсостав из числа лейтенанта и сержантов пребывал в растерянности, не зная как реагировать.
- Товарищи командиры, а можно ознакомиться с вашими документами?
- А это еще кто такой? - Скривился при виде меня представившийся майором человек.
- А это разведчик отряда, который прошлой ночью освобождал вас из фашистского плена, и личность которого достоверно установлена. - Самостоятельно представился я. - Так могу я видеть ваши удостоверения личности?
- Да какие удостоверения личности в плену? - смутился политрук.
- Действительно... знаки различия также отсутствуют... - изобразил я глубокомысленную задумчивость. - Значит, мы имеем перед собой двух неустановленных граждан, освобожденных из немецкого плена. Которые объявляют себя старшими командирами РККА, и требуют немедленно передать им командование отрядом.
Повернувшись к нашим командирам, продолжил: - Предлагаю зачислить данных товарищей в отряд на должности рядовых бойцов. Пусть покажут свои знания и умения в бою. Если проявят себя, то можно будет выдвигать их на более ответственные, командные должности. Если же достойно проявить себя не смогут, то будут оставаться в должности рядовых до воссоединения отряда с Красной армией. - Руководство отряда дружно согласилось с такой формулировкой.
Новоявленные рядовые сразу не нашли, что возразить (да и сложно спорить, когда оппонент читает твои мысли и аргументы до того, как их высказывают. Хе-хе).
- А если товарищи бойцы откажутся выполнять приказы командования отряда в боевой обстановке (а в тылу врага обстановка всегда боевая), то их ждет трибунал. Ведь вступить в отряд они согласились добровольно. - Майор и политрук переглянулись, развернулись, и молча проследовали в сторону занятых на разгрузке бойцов. Конечно, обиду и злость они затаили. Но и чувство собственной вины за сдачу в плен также имело место. А я это чувство еще немного усилил. Так что устраивать митинги и подбивать бойцов на бунт не должны. Кстати, среди бывших пленных нашелся еще один старший лейтенант, но тот права не качал.
Между тем, людей и техники на нашей базе скопилось чрезвычайно избыточно. Буквально, уже было не протолкнуться. Даже сортир пришлось срочно расширять. Я предложил перебазировать часть машин, грузов и людей на приглянувшуюся полянку с другой стороны озера, где оборудовать вторую базу. Договорились, что в течении дня я проведу разведку маршрута, и если активность немцев к вечеру спадет, то ночью организовать переброску. Перед отправкой в разведку еще раз прошелся по нашей части, прислушиваясь к мыслям и настроениям.
Оп-па! А это еще что такое? Что за мечты о немецком ордене? Приглядевшись к источнику нестандартных мыслей, обратил внимание на одного из пленных красноармейцев. Подсев поближе, вслушался в его мысли. Так и есть: предатель. Завербован в лагере военнопленных лейтенантом Зейдлицем. Уже выдал немцам скрывавшегося среди красноармейцев политрука и сослуживца - еврея. Теперь планирует выдать расположение нашего отряда. Пришлось возвращаться к особисту, и делиться с ним информацией. Допрос предателя много времени не занял, после чего тут же организовали открытый трибунал в присутствии всех свободных от нарядов бойцов. Приговор был закономерным, и предатель присоединился к упокоившимся в могильном овраге немцам. Заодно тщательнее прислушался к нашим немецким перебежчикам. Уже привычно придавил им помыслы о побеге. Ничего - приживутся. Пора отправляться на разведку маршрута.
Где на крыльях, а где и на своих двоих осмотрел и проверил возможности выдвижения техники. С дорогами в здешних лесах и болотах, конечно, не густо. Да и имеющиеся дорогами назвать язык не поворачивается. Так - едва обозначенные направления. Но машины пройдут, а бронетранспортеры с танком тем более. Старался выбирать пути движения в обход основных дорог и населенных пунктов, но две деревни миновать все же придется. Вернувшись, доложился руководству. После чего сели считать, что можно оставить на наших складах, а что нуждается в срочной передислокации. Решили уже имеющуюся базу использовать в качестве оперативной, оставив на ней необходимый минимум вооружения и боеприпасов, а также техники. Слишком близко эта база располагалась к основным путям движения немцев и, в случае обнаружения, вся имеющаяся тут техника неминуемо уничтожалась. Окружение в виде болота и непроходимого для техники леса не оставляло возможности создать дополнительные пути эвакуации и отступления. С другой стороны, близость к коммуникациям противника и возможность оперативного реагирования на обстановку требовала сохранить на складах боеспособную, мобильную группу с достаточно мощным вооружением. Исходя из этих соображений на оперативной базе, которую в дальнейшем договорились называть 'Склад', решили оставить один пулеметный танк Т-1 (здесь, рядом с немцами, пушчонка Т-2 нас не спасет. А в глубине леса она может оказаться весьма весомым аргументом), 2 БТР, 2 грузовика, легковой вездеход и 2 мотоцикла. Ну, и одну из полевых кухонь. А также трех лошадей на случай передвижения по лесу. В гарнизоне 'склада' решено оставить пока 30 человек наиболее боеспособных и подготовленных бойцов во главе с командиром отряда лейтенантом Устюжаниным. Соответственно, на новую базу переводились все невостребованные пока и подлежащие хранению запасы, а также Т-2, все 17 повозок с оставшимися лошадьми, 5 грузовиков, 1 БТР и 8 мотоциклов. А кроме того, еще 2 имеющиеся у нас полевые кухни и 43 человека личного состава под командой старшины Павлова и политрука - особиста Сергеева.
Ближе к вечеру выдвинулся на предварительную разведку и установил, что немцы угомонились. На нашей стороне реки немцев вообще не наблюдалось. На другой стороне ожидавшее переправы стойбище рассосалось, видимо направившись по обходному пути. На берегу остались саперы и какое-то ремонтное подразделение, устроившие под охраной целой пехотной роты настоящий укрепленный лагерь. С пулеметными гнездами, окопами и колючей проволокой, натянутой по периметру. Да, такой лагерь в тихую уже не вырежешь! Даже с моими способностями.
Окружающий пейзаж украшали не менее двенадцати битых танков и не поддающиеся опознанию кучи горелого, перекрученного железа. Вдоль дороги вытянулся длинный ряд свежих березовых крестов. На прощание похулиганил, в сгустившейся темноте накачав окружающее немцев пространство аурой страха. И под салют палящих во все стороны пулеметов, отправился осуществлять проводку колонны.
К моему появлению убывающая колонна была загружена и сформирована. В головном дозоре следовали два мотоцикла с пулеметами. На мотоциклистов, на всякий случай надели форменные немецкие плащи и каски. В кабине головной машины основной колонны гордо восседал наш Фридрих в форме обер-лейтенанта, позаимствованной у бывшего начальника саперного обоза. В том же обозе нашлись и бланки документы с печатями, и образцы для заполнения. На всякий случай на изготовленные нами документы я кинул руну доверия. Водителей на всю технику наскребли с большим трудом. О квалификации этих специалистов говорить не приходилось, так что пришлось снять со всех фар затемнители, и ехать с полным светом. Благо, бомбить нас здесь пока, вроде, не кому. В общем, тронулись. Пройдя по пустынной нашими стараниями 'большой' дороге километров восемь, обогнули болото и свернули на проселки. Я на крыльях вел разведку впереди, рассчитывая заблаговременно обнаружить засаду, ежели таковая найдется. И ведь нашлась-таки! В придорожных кустах притаились восемь красноармейцев с винтовками и пулеметом. 'Послушав' парней убедился, что они совсем отчаялись от голода и, найдя дорогу, твердо вознамерились или разжиться едой, или умереть в бою. Пришлось приземляться, переодеваться и тормозить колонну, не дошедшую метров пятьсот до засады. В результате переговоров, несостоявшихся грабителей 'взяли на борт', и двинулись дальше.
Первую из встреченных деревень миновали спокойно. За нами, конечно, наблюдали сквозь щели ставень. С явным беспокойством и страхом, но без особой враждебности. А вот на въезде во вторую деревню перед головным дозором выскочил какой-то плюгавенький мужичок, и зачастил:
- Господа немцы, господа немцы. Наконец-то я вас дождался! Так мы ждали, так ждали освобождения от этого большевисткого ига!!! Добро пожаловать! Сразу хочу сказать, что Черных Андрий на сеновале у себя красноармейцев прячет. И еще две еврейские семьи из Бреста в деревне скрываются.
Я-то этого мужичка давно обнаружил, но ни оружия, ни враждебности с его стороны не усмотрел. Так что и заморачиваться с переодеванием не стал, а просто приготовился в случае чего нейтрализовать 'встречальщика'. Но в итоге пришлось часть колонны направлять по указанным этим активистом адресам, и вступать в переговоры. Красноармейцы оказались остатками разбомбленного медсанбата в виде двух военврачей (раненого мужчины и женщины), двух медсестер и шести тяжелораненых бойцов. Решено было в лес их пока не тащить, а предоставить 'живой воды', медикаментов и запас продуктов. Обе указанные местным предателем еврейских семьи тоже оказались такими яркими представителями своего народа, что среди белорусских крестьян не спрячешь. Одна из семей оказались потомственными ювелирами, другая - потомственными портными. Тоже специальности в партизанском отряде нужные. Главе ювелиров сразу заказали изготовление печати отряда, о необходимости которой уже неоднократно говорилось в узком кругу. Договорились, что еврейские семьи вместе с ранеными заберем в отряд через пару дней. А местного иуду всем очень хотелось повесить. Но специалистов по такому виду казни в отряде не оказалось. Поэтому ограничились расстрелом за околицей. После чего продолжили путь. У нас и без этих встреч приключений хватало. По дороге две машины столкнулись, а одна просто сломалась. И еще один мотоцикл вылетел в кювет. Так что битый мотоцикл взяли на прицеп, а две оставшиеся не на ходу машины замаскировали в кустах с целью последующей эвакуации. Самое ценное с них еще и перегружать в авральном порядке пришлось. Но худо - бедно до намеченной цели за ночь добрались. Непосредственно к запланированному расположению базового лагеря на машинах подъехать, конечно, было невозможно. Да и ни к чему. Там повозка-то не всякая могла пройти. Так что 'автобазу' пришлось организовать в нескольких километрах от конечной цели. На месте лагеря разбили палатки и сооруженные на скорую руку шалаши. Вчерне обсудили план 'капитального строительства'. На удивление, мое предложение строиться с расчетом на зимовку и весеннее подтопление особых возражений не вызвало. Народ начал проникаться, что все происходящее не провокация и недоразумение, а всерьез и надолго. Разместив наших переселенцев, участвовавшие в проводке колонны бойцы 'передовой базы' по действующей уже паромной переправе и слепленной на живую нитку гати перебрались на 'склад', и отправились спать. А я демонстративно ушел в лес 'на разведку'.
Глава 11
Для начала слетал - проведал наших мостостроителей. Впрочем, у тех только побудка произошла. Рано еще. Но сразу видно, что зольдатики злые и не выспавшиеся. Да и офицеры тоже. Погодите... Вы у меня отсюда полуседыми и полусумасшедшими уйдете. А может, и 'не полу', хе - хе. Затем нырнул в облюбованный подвальчик. Я, конечно, тварь многожильная, но и мне периодически отдыхать нужно. Особенно днем.
Отдохнул душевно. На этот раз живые меня не беспокоили. А мертвые здесь, как я заметил, в принципе люди очень спокойные. Хотя накопление некротической энергии в округе уже зашкаливает. И если бы общий магический фон соответствовал моему прошлому миру, то здесь давно было бы уже 'очень весело'. Выбравшись из подвала на закате огляделся, и обратил внимание на группу самолетов с крестами, что с явным снижением летели с северо - востока. А ведь у них здесь где-то гнездо, не иначе. Раскинув крылья, двинул вслед самолетам. Ну, по возможности. Все-таки моя скорость сильно не дотягивает. По дороге миновал две уже знакомые деревни. Никаких метел при этом на крышах не заметил. Ну, и ладно. Значит, все нормально.
Аэродром отыскался километрах в пятнадцати от места моей 'дневки', на берегу реки. Ко времени моего прибытия уже давно стемнело, все самолеты сели и были растащены по стоянкам. Вокруг недавно севших суетились различные техники и заправщики. Остальные немцы кучковались после ужина, ведя неспешные разговоры и покуривая, явно настраиваясь на скорый отдых. Отдыхали летчики и приближенные к ним в палатках, выстроенных относительно ровными рядами в леске на окраине летного поля. С противоположной от леска стороны аэродрома наличествовали капитальные строения, в виде казарм и двухэтажных жилых домов. Но эти здания носили явные следы недавних разрушений, и немцами не использовались. Как я понял, аэродром фашистам достался от Красной армии, и подвергался интенсивной бомбардировке в первые дни войны. О чем свидетельствовали не только разрушенные здания, но и собранные на краю аэродрома сгоревшие и изуродованные обломки самолетов с красными звездами. Ремонтом и восстановлением зданий занимались пленные красноармейцы в количестве двадцати человек, которые в этих же зданиях и жили под конвоем немецких пехотинцев.
Всего на аэродроме я увидел один большой 3-моторный самолет, 16 двухмоторных, 30 одномоторных с большой двойной кабиной и крыльями изломанной формы, а также 16 одноместных одномоторных самолетов - видимо, истребителей. Самолеты, особенно небольшие, преимущественно стояли в земляных капонирах. Остальные были рассредоточены на краю летного поля, примыкающего к жилым палаткам. Тут же неподалеку от стоянки, за земляной обваловкой находилось заглубленное крытое помещение, опознанное мною как склад боеприпасов. Опознанию помогло то, что часть авиабомб, видимо, в помещение не вошла, и была складирована под временными навесами внутри периметра земляного укрытия. На дальнем конце поля, также за земляной обваловкой, находился склад ГСМ, опознанный мною благодаря большому количеству характерных металлических бочек. Поблизости от этого склада паслись стреноженные кони. Охранялся аэродром пехотной ротой в количестве около двухсот человек. Также насчитал 6 пулеметных гнезд по периметру летного поля. Из них две огневых точки перекрывали въезд на аэродром, который находился вблизи капитальных строений и был оборудован шлагбаумом с постоянным постом. Въезд укреплен заграждениями из колючей проволоки, и вблизи него расставлены палатки пехотинцев. Также 'колючкой' обнесены дома с размещенными в них военнопленными. Помимо роты охраны и летчиков также на территории аэродрома находились около 200 солдат и водителей автомашин обслуживания. Разного рода заправщиков, стартеров, тягачей и прочей техники. Также вокруг летного поля располагались 4 крупных зенитных орудия, и 12 малокалиберных автоматических зениток, расположенных тремя компактными группами.
Тем временем с реки стал наползать туман, и я использовал свою газообразную форму. В этой форме я принимаю облик туманного облака, в котором могу равномерно охватить территорию до трехсот квадратных метров. Правда, в виде очень легкой дымки и без возможности активно воздействовать на предметы и живых существ. Зато на всей этой площади от меня не скроется ни одна мышь, ее желания и размышления. С другой стороны, на малой площади (например, вокруг одного человека или компактной группы) я могу обрести плотность очень густого туманного облака. Так, что вытянутой руки видно не будет. И при этом имею возможность активно влиять на эмоции и мыслительные процессы интересующих объектов. Но, конечно, в таком качестве никаких материальных предметов я нести не могу.
В виде туманной дымки я решил посетить склад боеприпасов, и осмотреться там. Можно было проникнуть и через многочисленные щели. Но зачем, если есть такой парадный вход, как вентиляция? Нырнув в возвышающуюся над крышей трубу, направился по этому ходу вниз, и... попал в тупик! Не понял... Ага - это гранатоуловитель. Возвращаемся назад и ищем боковой вход. Вот, теперь уже похоже на место назначения: в низком, но довольно обширном помещении были складированы авиабомбы. Много авиабомб различных размеров, форм и расцветки. Часть была стоймя составлена у стен, часть поленницами сложена на низких деревянных поддонах. Крупные бомбы хранились внутри специальной деревянной обрешетки. Обретя привычный человеческий облик, принялся изучать возможность организации фейерверка со всем этим богатством. Конечно, взрывчатку сюда пронести вряд ли удастся... Но тут ведь и своего взрывающегося хватает за глаза и уши. Лишь разобраться с детонаторами. Детонаторы нашлись упакованными в ящиках в отдельно огороженном помещении. И оказались неожиданно сложными в использовании. Такие, как вертушки, использующие набегающий поток воздуха, я по понятным причинам сразу отодвинул в сторону. Боковые детонаторы для крупных бомб представлялись более перспективными, но имели сразу несколько ступеней предохранения от срабатывания. Я решил их использовать в качестве дополнительных, потому что обнаружил основательный запас таких прекрасных мин, как небольшие бомбы весом около 10 килограмм. У этих детонаторы уже стояли на своем месте, и были всего лишь прикрыты колпачками с примитивными защелками. Снимаешь колпачок, выдергиваешь предохранительную чеку - и вуаля: практически противотанковая мина готова! Причем, вес танка для срабатывания не требуется - достаточно хорошего пинка. Нет, другой бы с выдергиванием чеки не справился - все-таки она предназначена для удаления при сбросе с самолета под весом бомбы. Но мне сил уцепиться за ушко и потянуть хватило. Хорошо, сообразил вовремя остановиться. Рано еще. И склад взрывать, и самому окончательно помирать.
Выбравшись из этого арсенала, продолжил разведку по расширяющейся спирали. Выяснил, что нигде, кроме КПП и мест содержания пленных, ни колючей проволоки, ни минных полей вокруг аэродрома нет. Секреты тоже отсутствуют. Непуганый еще немец. Ничего - напугаем. На опушке леска с основным расположением палаток обнаружил еще два замаскированных, совсем маленьких самолета на высоких колесах. Прикинул, что для нашего аэродромчика такая техника была бы - самое то. Поблизости от этих самолетиков стояли две большие атомашины с капитальными кузовами. Рядом с ними на жердях хитрой паутиной растянута проволока. Явно радиостанции.
Проверил расположенные поблизости населенные пункты. Осмотр двух близлежащих деревень показал отсутствие в них немецких и полицейских гарнизонов. Зато в находящемся примерно в четырех километрах райцентре Молотовин обнаружилась целая комендатура с гарнизоном в виде еще одной пехотной роты немцев и небольшого госпиталя. Запланировал себе поближе познакомиться с этим гарнизоном при случае. Посмотрим, какая такая комендатура там расположилась.
На обратном пути проверил наличие, направление и состояние дорог между нашим 'складом' и аэродромом. Давно наши парни мечтают немецких летунов прищучить. Больно уж качественно те по мозолям потоптались. Так что повод посетить этот аэродром с 'дружеским визитом' искать не надо - только предложи. Другой вопрос, что силенок у нас пока маловато... За такими размышлениями навестил старых знакомых саперов у сожженого нами моста. Снова навел на них жути. А не фиг спать тут... Кстати, работа у них продвигается. Еще пара дней - и мост заработает. Опять взорвать? Пожалуй, не стоит. Это все равно, что объявление дать: 'Мы тут поблизости живем. Добро пожаловать в гости'. Не единственный, чай, мост на этой дороге. Пора и другими поинтересоваться.
Совершая 'дежурный' облет расположения, примерно в полудне пути от базы обнаружил новую группу окруженцев из восьми человек. Эти тоже были в фуражках, правда для разнообразия с голубым верхом. И часовые бдят. Приблизившись, вслушался в мысли и эмоции. Оп-па - диверсанты! Немецкие диверсанты из какого-то 'Бранденбурга'. И ищут таки нас - партизанский отряд, уничтоживший мост и освободивший пленных. С задачей под видом большого начальства перехватить руководство отрядом. Очень раздражены и обозлены, что вместо заслуженного отдыха после выполнения предыдущего задания вынуждены вновь скитаться по лесам. Ненавязчиво 'нашептал' командиру этой группы маршрут на предстоящий день. Так, чтобы и на отряд не вышли, и ловить их по всему лесу не пришлось. Заодно пометил каждого диверсанта. Нет, не так, как обычно 'метят' птички божии. А специальной магической меткой - есть у меня и такая способность, сильно облегчающая поиск интересующих объектов. А в отряде уже вот - вот подъем объявят. Пора на доклад.
Мой доклад о диверсантах вызвал у отцов - командиров острое желание немедленно рвануть им на встречу - и всех повязать. С трудом отговорил от этого шага, пояснив, что знаю где они должны остановиться на ночевку. Ближе к вечеру спокойно выдвинемся туда - и возьмем тепленькими. А то стрельба, беготня... Зачем нам лишние жертвы с обеих сторон? Тем более, с нашей? Со скрипом согласились, но посты и секреты о возможном появлении 'гостей' предупредили. Доклад по аэродрому вызвал менее бурную реакцию. Нет, желание немедленно пойти - и всех убить присутствовало. Но наши командиры - товарищи опытные (битые), и ответственные. Так что понимали, что сил у нас не хватит. Вариант с подрывом склада с бомбами, с последующим лихим штурмом оглушенного и деморализованного врага отвергли как ненадежный. Враг-то будет хоть и оглушенный, но зато в полной боевой готовности. И рассчитать последствия взрыва вплоть до радиуса разлета осколков и поражения ударной волной у нас никак не получится. На вопрос ко мне о возможности 'поколдовать' пояснил, что такую толпу народа я не охвачу в любом случае. Тем более, раскиданную по четырем удаленным друг от друга группам палаток. И что характерно: зенитчиков, радистов и летчиков необходимо блокировать одновременно и жестко. Иначе можно самим в землю закапываться. Да и пехота - не подарок, хотя пушек я у них не заметил. Однако, с нашими недо танками они вполне могут быть обучены управляться. Кстати, 'двоечку' нужно отзывать обратно на 'склад' - все-таки это наша главная ударная сила. С тем и разошлись: командиры отправились на утренний развод, а я - вкушать заслуженный отдых в лес.
Глава 12
Вышли навстречу 'гостям' группой в двадцать человек уже в лучах предзакатного солнца. Предварительно согласовали с бойцами необходимость брать диверсантов живыми, для последующего допроса. Но не любой ценой - наши люди дороже. Мои метки, поставленные на диверсов, дисциплинированно двигались в определенном им накануне направлении, но мы к месту рандеву успевали быстрее. Дойдя до нужной поляны, рассредоточились и замаскировались. Я еще от себя 'незаметности' на бойцов добавил. Наконец, ветки кустов на опушке дрогнули, и на поляну сторожко ступил разведчик диверсантов. Внимательно оглядевшись, и не заметив ничего подозрительного, он взмахом руки подозвал остальных членов группы, и после коллективного осмотра самой полянки и окраин подступающего леса, группа сосредоточилась в крохотной ложбинке, заметно расширяющейся в глубину леса. Все как мы и рассчитывали. По переодетым немцам было заметно, что день похода по лесу и болотам дался им нелегко. Едва определив место привала, они тут же попадали на землю, стряхивая с плеч мешки и ранцы и с грузом. Этот момент и был нами согласован, как начало захвата. Я усилил у диверсантов ощущение расслабухи, а бойцы по моему взмаху кинулись на них со склонов. Еще успел подумать, что вот где не помешала бы какая-нибудь свето - шумовая граната, как вечерний затихающий лес наполнили характерные звуки массовой драки и одиночные выстрелы. Как выяснилось в процессе 'разбора полетов', немецкий командир успел выхватить пистолет откуда-то из-за пазухи, и выстрелом ранил в ногу одного из наших пограничников, прежде чем сам получил прикладом по голове. А другой диверсант сумел вывернуться из захвата, отскочил в сторону и выдернул также из-за пазухи гранату, после чего получил пулю в голову. В целом, операцию по захвату диверсионной группы сочли вполне удачной, и, не тратя время попусту, стали собираться 'домой'. Немцев тщательно обыскали, связали руки одной длинной веревкой и 'стреножили'. Убитого диверсанта раздели, и слегка прикопали в корнях выворотня. Нашему раненому дали хлебнуть 'Живой воды', после чего перевязали и уложили на импровизированные носилки из плащ - палатки. Выслав разведку и боковые дозоры, всей колонной двинулись на 'склад', пока совсем не стемнело.
Пока шли по стремительно темнеющему лесу, всем было не до разговоров. Но, едва придя на нашу базу, немцы попытались качать права. Утверждли, что они сотрудники НКВД и выполняют специальное задание командования. А мы совершаем непростительную ошибку. И отдельных бойцов их слова даже привели в смущение. Однако большинство красноармейцев были уже наслышаны о существовании подобных групп противника. А некоторые даже имели 'удовольствие' побывать под бомбежками, корректируемыми цветными ракетами с земли. Так что 'гостей' быстро заткнули тычками прикладов, рассадили под строгим конвоем в разных местах и начали по одному таскать на допрос к нашему особисту, специально прибывшему по такому поводу из второго лагеря. Я присутствовал на допросе в качестве 'детектора лжи', мозголома и переводчика. Хотя, как выяснилось, все члены вражеской группы свободно владеют русским языком. Кстати, этническими немцами в группе оказались лишь двое. Еще один диверсант был родом из Прибалтики, а остальные Русские и Украинцы из эмигрантской среды. Этакий интернационал. В ходе допросов (точнее, бесцеремонного ковыряния в мозгах) выяснилось, что группа была заброшена на территорию СССР еще перед войной, и в первые недели после нападения немцев изрядно 'повеселилась', совершая диверсии, провокации и многочисленные убийства на коммуникациях и дорогах прифронтовой зоны. Все диверсанты являются военнослужащими диверсионного батальона 'Бранденбург', и с 1940 года проходили подготовку в учебном центре одноименного города. Сам батальон находится в подчинении Абвера (военной разведки). Согласно имеющегося приказа, группа неделю назад вышла из тылов РККА и должна была убыть на отдых и переподготовку на базу, но внезапно через своего куратора от Абвера - гауптмана Отто Зангера получила срочное задание найти и обеспечить уничтожение партизанского отряда 'Мститель'. О существовании отряда стало известно от вновь попавших в плен красноармейцев, ранее освобожденных нами в бою у моста и отклонивших предложение о вступлении в отряд. А факт существования и действия отряда, оказывается, уже успел основательно обеспокоить и разозлить местное командование, которое и поручило заняться этим вопросом Зангеру и 'его мальчикам'. Так что пришлось группе доблестных диверсантов вместо заслуженного отдыха вновь отправляться в леса, едва пополнив боекомплект и припасы. И избавившись от лишнего груза и трофеев в виде золотых украшений и драгоценных камешков, экспроприированных у 'краснопузых' из числа беженцев. Понятно, что экспроприируемые данной акции не пережили. И не все из них умерли быстро и безболезненно. 'Мальчики' веселились с фантазией. Действовали, кстати, не столько с помощью выдающейся диверсионной подготовки, сколько посредством выдающейся наглости. Пользуясь тем, что аббревиатура НКВД неизменно внушает одним страх, а другим глубокое уважение. Хотя и в качестве подготовки отказать этим парням тоже нельзя. Кстати, 'трофеи' за долю малую согласился сохранить до конца операции капитан Зангер, который лично ожидает результатов во временном штабе в комендатуре городка Молотовин. Основной канал связи между группой и штабом должен осуществляться по радиостанции, попавшей нам в руки вместе с радистом и всеми шифрами. Теоретически, можно было бы затеять радиоигру с целью заманить в засаду карателей во главе с Зангером. Ну, или впарить немцам еще какую-нибудь дезинформацию. Фактически же выяснилось, что в отряде нет ни одного человека, умеющего обращаться с рацией и шифрами. Я, хорошенько выпотрошив мозги радиста, мог бы, наверное, освоить эту технику. Но решил, что не стоит слишком уж демонстрировать свои возможности. Да и шансы на успешную радиоигру оценил как чрезвычайно низкие. Там ведь куча разных нюансов, типа почерка радиста, достоверности информации и прочее... Нет уж, пусть такими играми специально обученные люди занимаются. А я лучше этого Зангера лично навещу. Вот прямо сегодня ночью и займусь. Однако для себя я обращение с радиостанцией и правила радиообмена не усвоил.
Кстати, в качестве резервного канала связи для группы был задействован агент Абвера, проживающий в расположенной неподалеку деревне. При уточнении деталей выяснилось, что это тот самый радушный встречальщик немцев, с которым мы познакомились и рассчитались в ночь передислокации. Очень... очень глубоко законспирированный агент! Ну, осветили и еще множество вопросов: место расположения учебного центра, количество курсантов и выпускников, критерии отбора, наличие паролей и условных знаков для взаимного опознания, и многое другое...
Из допроса командира группы выяснилось, что в нашем секторе подобных групп действовало несколько, хотя об их точном количестве, составе и заданиях возглавлявший наших 'гостей' лейтенант не осведомлен. Но с двумя командирами диверсантов знаком довольно близко, так что предоставил весьма подробное описание их внешности, характеров, привычек и навыков. В то же время подтвердилось, что гауптман Зангер, как куратор данного сектора наступления, должен обладать информацией о действующих здесь диверсионных группах в полном объеме.
С активным использованием моих способностей допросы не затянулись. И на утро запланировано экстренное открытое заседание трибунала над диверсантами. В том, что по итогам заседания наши гости пополнят могильный овраг, я не сомневался. Но задерживаться для организации этих формальных, но торжественных мероприятий не стал, направившись по проторенному пути в сторону знакомого немецкого аэродрома и расположенного по соседству городка Молотовин. Я же обещал посмотреть какая - такая там комендатура. А обещания надо выполнять.
До города добрался около трех часов ночи. По дороге посетил знакомый аэродром, но существенных отличий по сравнению с прошлым моим визитом не нашел. Для начала снова облетел город по кругу, выискивая расположение немецких подразделений, и в старом песчаном карьере наткнулся на лагерь военнопленных. Просто огороженное колючей проволокой пространство с пулеметными вышками по углам, в котором под открытым небом содержатся пленные красноармейцы. По моим прикидкам, человек 500. В свое прошлое посещение города я на эту окраину не заглядывал и лагеря не видел, хотя раньше слышал о его наличии от освобожденных нами у моста бойцов. Но, вот упустил, да... Хотя таких лагерей сейчас... Охраняющие лагерь немцы размещаются в деревянном бараке, наскоро сооруженном у въездных ворот. И их не так уж много. Есть еще отдельный домик, стоящий чуть в стороне и, по-видимому, сохранившийся с довоенных времен. Там, судя по всему, обитает начальство. Общее количество охраны лагеря мною было оценено приблизительно в 100 штыков. Не так уж и много.
В самом городе немцы ожидаемо расположились в центре. Здание бывшей администрации заняла собственно комендатура со всеми своими службами. Тут же, на втором этаже, находились апартаменты, выделенные капитану Зангеру. По ночному времени здание охранялось двумя часовыми, и постовым на входе. Внутри здания, за входной дверью располагался еще один пост дневального. Аналогичный пост находился и в коридоре на втором этаже. Собственно караульное помещение с отдыхающими и бодрствующими сменами обнаружилась в стоящем по соседству двухэтажном здании школы, где и квартировала входящая в городской гарнизон пехотная рота. Правое крыло той же школы занял небольшой госпиталь.
Сам Зангер расположился в двух смежных комнатах на втором этаже комендатуры. В одной из комнат оборудовали кабинет, а в другой импровизированную спальню. В спальне, на застеленном диване, и наслаждался сном капитан. Не став беспокоить (или упокаивать, хе-хе) часовых, я влетел в открытое по летнему времени окно кабинета. Капитана тоже будить не стал, а принялся осторожно и аккуратно шарить в его мыслях, направляя их в нужное мне русло и поднимая воспоминания. Выяснилось, что гауптман Зангер является руководителем диверсионных операций Абвера в полосе наступления 2-й танковой группы. И под его командованием находится 6 диверсионных групп. Из них 4 сейчас действуют в тылу отступающей РККА. Одна из групп отчиталась о выполнении задания и отправлена в тыл на отдых, а шестая перенацелена на уничтожение партизанского отряда. Причем, сам Зангер эту задачу с партизанами считал мелкой и не стоящей серьезного внимания помехой. И искренне не понимал, чем вызвано столь большая обеспокоенность начальства этим вопросом. 'Подумаешь, какие-то бешеные окруженцы назвались партизанами! Конечно, неприятно что вместо того, чтобы изо всех сил рваться к фронту, или сдаться как другие - эти решили целенаправленно заняться вредительской деятельностью в тылу войск. Но они и без вмешательства Абвера нарвутся на доблестных солдат Вермахта!'. Пришлось слегка скорректировать его мысли в том ключе, что это не простые партизаны, а ядро отряда составляет диверсионная группа русских, имеющая отличную подготовку и специальное особо секретное задание. А значит, с этим отрядом ни в коем случае нельзя бороться путем проведения войсковых операций, но исключительно разведывательными методами из арсенала Абвера. При этом внушил ему навязчивую мысль, что отряд укрепился на заранее подготовленной и оснащеной секретной базе. И база эта располагается в лесу, в районе одной приметной речной излучины. (Местечко это я присмотрел заранее, и счел его весьма удобным для вылова разных диверсионных, разведывательных и прочих групп, пришедших по нашу душу).
А еще в мыслях господина гауптмана я углядел острую обиду на начальство, которое отказывается замечать и соответственно поощрять старания такого выдающегося офицера. 'Вон, тупые вояки на своих танках уже не знают, куда ордена вешать! И где бы они были, если бы не мои 'Мальчики'!? Да и 'мальчиков' наградами тоже не обходят! А тот, кто все это организовал и подготовил, тот кто дирижирует всем этим слаженным оркестром - вечно находится в тени'! Пользуясь этой укоренившейся обидой, подсказал Зангеру мысль немедленно составить сводную справку о составе и деятельности подчиненных ему диверсионных групп, непременно с указанием подробностей выполненных и выполняемых заданий. И лично предоставить эту справку генералу, который приезжает в город завтра. (Естественно, генерала пришлось придумать). А то ведь начальство отчитывается совершенно разрозненными, сухими и итоговыми фактами, из которых деятельность капитана абсолютно не видна! А то и специально затирается! Зангер в старательно поддерживаемом мною состоянии сомнамбулы подорвался с дивана, уселся за стол в кабинете, и принялся с воодушевлением строчить отчет. Исписал убористым почерком аж семь листов! К окончанию писанины, моя заветная фляжка уже показала дно, и я стал ощутимо выдыхаться. Поэтому свернул свою деятельность, уложив капитана досыпать и внушив, что все это всего лишь сон. Хотя, он и так полностью не просыпался, и меня воочию не видел. Плоды эпистолярного творчества господина гауптмана, конечно, прихватил. Перед уходом наведя в кабинете идеальный порядок, выпорхнул в окно.
Однако, силы и фляжку нужно срочно пополнить. Было большое искушение посетить с этой целью еще одно вновь образованное административное заведение. Но тут, пожалуй, нужны другие методы. Дело в том, что в ходе 'допроса' Зангера выяснились некоторые подробности деятельности местного коменданта. Тот, в соответствии с присущими немцам старательностью и педантичностью, твердо вознамерился навести в подчиненном районе идеальный порядок. И с этой целью нашел и привлек к сотрудничеству бывшего местного помещика, сбежавшего в Польшу после присоединения этих земель в 1940-м году. А теперь тот, вернувшись и заняв предложенную ему немцами должность бургомистра, принялся рьяно наводить порядок. А чтобы облегчить себе эту работу привез из Польши нового начальника полиции с пятью готовыми полицейскими. И этими деятелями уже казнены пятеро коммунистов и комсомольцев, и объявлена активная охота на всех 'краснопузых', евреев и им сочувствующих. И сейчас в подвале полицейского участка находятся десять заложников из числа случайно схваченных местных жителей. Которые через два дня ответят своей жизнью на виселице за действия неизвестных, расклеивших в городе листовки просоветского содержания. Эти методы, и практикующие их люди мне активно не понравились. Так что появились предложения по их профилактике. И методов, и людей. Я со всех крыльев рванул на нашу базу, тем более что уже солнце встает! А фляжку пополню по дороге. Мало, что ли, немцев тут по дорогам шляется?
Глава 13
Мой доклад о положении дел в Молотовине ожидаемо вызвал взрыв негодования, а также желание срочно идти вызволять заложников и призвать к ответу беспредельщиков. Сели обсуждать наши и вражеские возможности, и составлять план атаки на город. Пока командиры изображали 'совет в Филях', я отчитался о визите к гауптману Зангеру нашему замполиту - особисту Сергееву, а также передал ему собственноручно написанную 'явку с повинной' от гауптмана. Сергеев качество информации оценил, и стал горько сетовать, что эти сведения нужно срочно передать советскому командованию за линию фронта. Но тут я ничем помочь не мог (ну, не разорваться же!), и отправился в лес 'отсыпаться'. Заодно травки пособираю.
Вернулся в лагерь вечером. Сбросил принесенный гербарий Машке - она уже стала экспертом по сортировке и обработке, и присоединился к совещанию командиров. Выработанные к этому времени планы освобождения заложников мне не понравились, и я предложил свои коррективы. Согласно моим предварительным прикидкам, сначала следовало освободить наших военнопленных из лагеря. Тут я брался по уже отработанной схеме снять часовых и погрузить охрану в крепкий сон. Затем пленных накормить, разбить по подразделениям и вооружить. Ну, насколько хватит оружия. Это даст нам дополнительно около 500 союзников. Пусть временных, но все же... И накормить пленных не кашей с мясом, как тут некоторые предлагают, а жиденьким, но питательным супчиком. Иначе они все там, в лагере и останутся. Кто с заворотом кишок, кто с расстройством желудка. После немецкого гостеприимства-то. Затем я берусь ликвидировать патрули в городе, коих насчитал 4 штуки по три человека, и всех часовых. Основные силы в это время входят в город, где каждая из заранее сформированных групп берет под контроль свой объект. Главные объекты: школа - казарма, комендатура и полицейское управление. Благо, все они находятся неподалеку друг от друга. И надо подумать и опросить наших бойцов: может, в городе есть еще что-нибудь для нас интересное. Кто в нем бывал до войны? Причем, школу- казарму я предложил не штурмовать, а блокировать. Со штурмом мы там кучу своих бойцов положим. Да и госпиталь немецкий под раздачу попадет, а это не наши методы. Запрем немцев прямо в казарме танками и пулеметами - и пусть сидят и не высовываются. А еще под шумок я протолкнул идею после города заглянуть всем кагалом на аэродром. Такой толпой-то затопчем его просто. Ну, не дает мне покоя это гнездо... Подробных карт города и его окрестностей у нас не было, так что пришлось рисовать кроки с указанием всех интересующих объектов и подходов к ним. Оставив командиров за доработкой плана, направился на дополнительную разведку.
По традиции сначала облет окрестностей нашего склада. Все тихо и спокойно. Затем навестил старый знакомый аэродром. Там тоже все без изменений. Хотя, одного самолета с изломанной формой крыльев я не досчитался. Уже выяснил, что это пикировщик Юнкерс-87. Видимо, сбили где-то. Затем посетил лагерь пленных и городок. Тут тоже, в целом, без изменений. Единственно, что доразведал здание управления полиции. Этот особняк выходил фасадом на ту же площадь, что и комендатура. До войны в нем располагался отдел НКВД, а еще раньше управление полиции же, только польской. Один часовой у входа. В здании ночуют еще 8 человек, не считая заключенных в камерах подвала. Затем посетил спящего гауптмана Зангера, и аккуратно вложил ему мысль о непременном посещении управления Абвера в Барановичах в течении завтрашнего дня. А то попадет под раздачу, а он нам еще пригодится. Наверное. Зря я, что ли, долгоиграющие закладки ему в голову вкладывал? Отряду сейчас заниматься бегом с препятствиями от маршевых подразделений Вермахта совершенно ни к чему. А вот с Абвером в прятки поиграть вполне, вполне... На обратном пути разведал и проверил запасной маршрут отхода отряда от города и аэродрома. Мало ли...
Весь следующий день в отряде шла подготовка к ночному рейду в город. Дальше тянуть нельзя - утром заложников казнят. Из автохозяйства базы пригнали танк-двойку, два грузовика и вторую полевую кухню. Ибо одной кухни на такую толпу пленных не хватит. Также с базы отозвали почти всех боеспособных бойцов. Оставили минимум, для охраны. Итого: нас отправляется в рейд 70 человек на двух БТР, четырех грузовиках, при двух танках и двух мотоциклах. Ну, и с двумя полевыми кухнями. Своих бойцов и технику заранее распределили по штурмовым группам, с учетом вероятного пополнения из пленных. Всего сформировали 4 штурмовых группы, исходя из намеченных целей. Кто-то из бойцов вспомнил, что до войны в порту городка размещались склады РККА. Порт там конечно - одно название. Но посмотреть на склады все равно надо. Но это вторично. На первом этапе захвата городка четвертая группа будет выступать в роли резерва. На возвращение домой с вероятными трофеями и возможным пополнением имеющейся техники нам, конечно, не хватит. Но мы рассчитывали поживиться 'колесами' в городке. Во всяком случае, на аэродроме я видел много машин. На мне, как всегда, разведка. При свете заходящего солнца тронулись.
Наша дорога была далека и пустынна. Немцы еще не закончили ремонт моста, и дороги в нашем районе активно не эксплуатировались. Водители, в свою очередь, поднабрались опыта и обошлось без ДТП. Запарковали колонну в стороне, не тревожа лагерь пленных, и я отправился творить черные дела в соответствии с планом. Лагерь спал. Часовые на вышках периодически запускали осветительные ракеты. Не так, чтобы по расписанию, а заметив какие-либо подозрительные шевеления. Разоблачившись в сторонке, летучей мышью вспорхнул на первую вышку. Обернувшись, сразу вонзил коготь в сердце оторопевшему часовому. Любопытно, что успел подумать солдат, внезапно увидев перед собой обнаженного подростка? А впрочем: какая мне разница о чем перед смертью думал мертвец? Прислонив труп часового к перилам, направился к следующей вышке. Так, без особого труда и помех зачистил угловые укрепления, а следом и пулеметное гнездо у главных ворот, где отирались еще пара часовых. Затем оделся, и подал нашим знак на выдвижение. Сразу же вперед двинулись танки, снеся ворота лагеря и обработав перекрестным огнем пушки и пулеметов дощатый барак охраны. Немногие выскочившие из него фашисты тоже не избежали своей пули. Вторая штурмовая группа в это время закидала гранатами и зачистила домик с начальством. Некогда нам немцев тут сортировать - дел еще много. Остальные бойцы в это время под стволами пулеметов выстраивали пленных красноармейцев. А то ломанутся толпой на волю - прощай тогда и пополнение, и эффект неожиданности. Помнится, одного предателя из этого лагеря мы уже расстреляли. Кстати, в процессе зачистки барака нашли канцелярию со стопками личных дел пленных. Какие все-таки немцы педанты! Так вот, личные дела завербованных администрацией оказались отложены в отдельную стопочку, и дополнены тщательно запротоколированными описаниями их 'подвигов' на ниве служения Рейху. Всего таких отдельных папочек оказалось девять. Ну, один за свои подвиги уже ответил, а оставшихся восьмерых отвели в сторонку и подвергли краткому допросу с моим участием. Кстати, один из завербованных оказался вполне лояльным идеям коммунизма бойцом. А на вербовку согласился от отчаяния, в надежде получить оружие и умереть в бою. При этом еще мечтал забрать с собой хоть одного фашиста. Этого наивного Рязанского юношу поставили в общий строй, а остальные семеро встали к издырявленной стенке барака с предварительным оглашением перед остальными узниками их заслуг и достижений.
Затем началась кормежка пленных заранее приготовленным супом и сортировка на специалистов и стрелков. Специалистов: водителей, саперов, радистов, танкистов, минометчиков и артиллеристов решено было пока в бой не посылать. В разгар этой процедуры из строя послышался вопрос: 'А летчиков?'. Оказалось, что в лагере содержится немало летчиков и авиатехников с того самого аэродрома, на который мы нацелились. Естественно, что они тоже присоединилось к строю спецов. Всем пленным довели наши ближайшие планы и их личные перспективы, затем начали формировать подразделения. В лагере нашлись как командиры разного уровня, так и специалисты многих профессий. Но старшими в создаваемых отрядах все равно ставили наших проверенных бойцов. После кормежки организовали вооружение нового пополнения за счет как привезенных с собой, так и свеже захваченных трофеев. Тут же пришлось проводить ликбез по обращению с немецким оружием. Виртуозами стрелки, конечно, не стали. Но как перезаряжаться и куда нажимать для получения выстрела освоили все. Я надеюсь. После этого сформировали колонну, и двинулись к недалекому городу. А я опять устремился на разведку.
К подходу колонны город спал. Кто мирным, кто наведенным, а патрули и часовые вечным сном. Определенно, внезапное появление голого мальчика для немцев - не к добру. Было бы кому поведать о новой примете. Заодно, до подхода наших подкормился и пополнил фляжку. Дальше все прошло более - менее в соответствии с планом. Все намеченные на первоочередной захват здания взяли сравнительно легко и почти без стрельбы. Казарму гарнизона окружили с помощью танков и пулеметных расчетов. Несколько очередей по окнам и дверям из пулеметов и танковой пушки быстро объяснили немцам правила поведения. Нет, внутри-то они, наверное, активно готовились к обороне. Но выставлять стволы наружу больше не рисковали. Посреди площади красовалась новенькая виселица на десять человек, подготовленная к запланированной утренней экзекуции. Даже длинная лавка под висящими петлями стояла, и в углу стопкой лежали пояснительные таблички на веревочках с надписью 'Партизан'. Вот эту виселицу мы и использовали, поставив на лавочку коменданта с секретарем - адъютантом, бургомистра с помощником и полицейских (сколько влезло). Надо сказать, что отряд полиции значительно пополнился с момента создания. Бургомистр успел набрать из местных достойное себя пополнение, в основном из дезертиров и уголовников, якобы 'обиженных Советской властью'. Пришлось переводить патроны на тех, кому не хватило места на виселице. Не достраивать же её, в самом деле! Была мысль собрать население городка на показательное наказание мерзавцев, но время нас поджимало нещадно. Тем не менее, свидетели из числа местных жителей присутствовали. С первыми звуками перестрелки к площади стали подтягиваться родственники и близкие заложников, которым, по видимому, не спалось в эту ночь. В тот момент, когда грузовиком выдернули лавку из-под ног казнимых, со стороны порта послышалась перестрелка. Как раз не задолго до этого в ту сторону убыла четвертая штурмовая группа. На их усиление немедленно отправили два грузовика и БТР, набитые бойцами. Вскоре один из грузовиков вернулся на площадь, и посыльный с круглыми от возбуждения глазами доложил, что в порту захвачен корабль! А также уничтожен не выявленный ранее караул у складов. Мы во главе с командиром запрыгнули в грузовик, и двинулись в порт. Часть бойцов в это время потрошили сейфы комендатуры и полицейского управления, пакуя бумаги в свернутые скатерти и покрывала.
Захваченный корабль оказался самоходной баржей. Правда, с зенитным пулеметом на палубе. Из допроса капитана выяснилось, что баржа шла в полугрузу со складов в Польше в порт Пинска, и остановилась на ночевку в здешнем порту. Груз: бочки с горючим и моторными маслами в обоих трюмах. Шли по Бугу, мимо Бреста через Днепровско - Бугский канал. Потому и с половинной загрузкой, что канал пока полностью не восстановлен и не полноводен. А еще капитан поведал, что в Брестской крепости все еще идут бои. Вот кстати - тоже нужно наведаться. На всякий случай, срисовал из памяти капитана правила и порядок прохождения канала. Все - таки это сейчас самая загруженная и эффективная транспортная артерия немцев на этом направлении.
Находящиеся в порту склады, оставшиеся от РККА, оказались заполнены тюками с форменной одеждой, в том числе зимней. И продуктами питания в виде круп, концентратов, консервов и мешков с мукой. Вот склад с продуктами немцами, в основном, и охранялся. Форма Красной армии их не очень интересовала. Стрельба в центре города всполошила караул из семи немецких солдат. Те подготовились к обороне, на которую с ходу нарвалась наша штурмовая группа. Здесь мы понесли самые значительные потери за весь штурм города: двое убитыми и трое ранеными. Ну, не считая отставших и разбежавшихся по дороге к городу красноармейцев из числа освобожденных в лагере. Конечно, никто их особо не удерживал, и, тем более, не стрелял вслед. Не то, чтобы не было желающих. Особенно из представителей освобожденного комсостава. Но звуки стрельбы на подходах к городу могли встревожить гарнизон, что нам было совсем не нужно. Интересно, сколько еще человек мы по выходе из города не досчитаемся?
Форма для нас оказалась настоящей находкой - наши запасы давно исчерпались и многие бойцы имели явно неуставной вид. Так что тюки с форменной одеждой и наиболее ценные продукты немедленно начали грузить на автотранспорт. Впрочем, особо разжиться машинами в городе не удалось. Нам достались три грузовика и легковушка, принадлежавшая коменданту. После непродолжительных споров легковушку тоже 'конфисковали' в пользу отряда. Какой - никакой, а транспорт. И водителей свободных пока хватало. А сжечь её всегда успеем. Одновременно начали загружать захваченную баржу. Экипаж из пяти мобилизованных немецких речников сопротивления не оказал, и после получения уже традиционных ранений был направлен в осажденный нами немецкий госпиталь. Речники из местных жителей заверили, что перегонят баржу в укромную старицу, 'где сам черт не сыщет'. Местонахождение этой ухоронки на карте показали неохотно. Кстати, на картах старица отмечена не была. Понятно, старый тайник контрабандистов и браконьеров еще со времен панской Польши. Да и пиратством в здешних водах местные никогда не брезговали. Однако, время поджимало, а грузоподъемность имеющегося транспорта исчерпалась. На кратком совещании решили, что времени и сил на захват аэродрома у нас еще достаточно. Мы уходили из города единой колонной, оставив позади горящие склады в порту и виселицу с табличками на груди казненных: 'Вешатель'. А также прикрепленной на столб виселицы листовкой на Русском и немецком языках: 'Убийство, грабеж и насилие над мирными жителями будет караться по всей строгости законов военного времени. За смерть красноармейца или партизана немецкая армия заплатит смертью одного солдата. А за гибель каждого мирного жителя немцы заплатят гибелью двух своих солдат'. И печать: 'Партизанский отряд 'Мститель'.