Осьминог оживился: то ли почуял добычу, то ли у него скрутило живот, - бросился на скалу.
- Всем стоять! Иначе, откроем огонь! - возгласил лейтенант королевской гвардии.
Осьминог, будто врезался в невидимую стену, пятнистая голова расплющилась. Но осьминог не унялся, втягивая щупальца, круглел, продавливал растущим темечком неожиданную преграду.
- Еще шаг и мы стреляем! - лейтенант вскинул руку, готовясь так же резко опустить.
Чудовище придвинулось еще на пядь...
- Предупредительный, поверх голов, пли!
Испугавшись огня и грохота, осьминог замер...
Дым рассеялся, и оказалось что это не монстр, а сборище горожан, поднимавшихся с земли, отряхивавших колени. Когда люди поняли, что никто не пострадал, но угроза реальна и только что со свистом пролетела над головами, словно стая голубей взметнулись над площадью взволнованные голоса:
- Королеву! Королеву!
- Мы хотим видеть ее величество!
- Пусть поговорит с нами!
Королева тоже испугалась гвардейцев. Всплеснула ручками, прикрывая ушки. Спрятала зажмуренные глазки в объятьях Гарольда.
Беседовавшие возле стола мужчины, устремились к распахнутому окну. Десять шагов и единодушное любопытство будет удовлетворено.
На полпути от представительной кучки отделился человек. Он смахивал на жирный кусок ночи, и направился к выходу.
Его щеки тряслись, левая рука сжимала золотой символ, правая вычерчивала такой же: ото лба к тимусу, от левого плеча к правому, вверх по кругу.
Набежавшие вельможи разрушили идиллию королевы и лорда, от нетерпения и страха забыли про этикет и устроили давку.
Лорд Гарольд расталкивая липнувшие к нему тела, выбрался сам и вытащил ее величество. И тут, он заметил убегавшего жреца:
- Ваше священнодействие, куда вы?! Неужто испугались божественного вмешательства в наши обремененные земной властью жизни?!
Краусс перейдя на поступь, приличную для его сана и дородности, не оборачиваясь бросил:
- У меня срочное дело.
- Признайтесь же, ваше преподобие, настоящая рука бога, пострашнее, чем выдуманная?! - допытывался тощий лорд, указывая большим пальцем правой руки себе за плечо. - И потом, разве могут быть личные дела у королевских советников во время чрезвычайного заседания совета?
Обрушился Краусс на дверь, гремя кулаками, словно грозовая туча громом, но та, даже не скрипнула. Дело в том, что у половин из мореного дуба, из которых она состояла не было с этой стороны ручек и отворялись они вовнутрь. Покинуть комнату можно было по соизволению монарха, обладавшего заветным колокольчиком. Либо, по окончании совета, опять же, через посредство звонкоголосого инструмента. По-видимому, Краусон Краусс вознамерился нарушить традицию. Возможно, запамятовал...
- Ваше величество, умоляю, выпустите меня, мне очень нужно.
- Извините, ваше преосвященство, но именно вам я вынужденна отказать. Для вас у меня важное поручение.