Аннотация: Благодарю Жутьку за поднятую актуальную тему)) Да здравствуют Глупые Короли, Прекрасные Принцессы, Страшные Лесные Разбойники и прочие создания человеческой фантазии!))
... Да-да! Всякий человек, говорили они, обязан смотреть в лицо
действительности. Видеть только сиюминутное! Все, что не
попадало в эту категорию, -- прочь. Прекрасные литературные
вымыслы, полет фантазии -- бей влет. И вот воскресным утром,
тридцать лет назад, в 1975 году их поставили к библиотечной
стенке: Санта-Клауса и Всадника без головы, Белоснежку, и
Домового, и Матушку-Гусыню -- все в голос рыдали! -- и
расстреляли их, потом сожгли бумажные замки и царевен-
лягушек, старых королей и всех, кто "с тех пор зажил счастливо"
(в самом деле, о ком можно сказать, что он с тех пор зажил
счастливо!), и Некогда превратилось в Никогда!..
Рэй Дуглас Брэдбери
...А нам не нужен реализм залежалый -
У нас не будет самоваров и медведей!
Тимур Шаов
Я, все-таки, питаю чрезмерно много иллюзий.
Признаюсь откровенно: мне и в голову не могло прийти, что в нашей богоспасаемой литературной коммуне, на СамИздате, в лучшей в мире вороньей слободке, населенной всеми мыслимыми видами удивительностей, есть агрессивные поборники Реализма В Литературе. Я надеялся, что уж это-то зло СИ прошло стороной. Нее-ет! Ошибался...
Сразу оговорюсь: для меня Реализм и Реалистичность - отнюдь не одно и то же. Реалистичность, сиречь Достоверность - альфа и омега любого литературного жанра, душа книги, читательское доверие и писательская честность. Реалистичность - дитя наблюдательности и жизненного опыта. Без реалистичности писатель вообще невозможен.
Реализм - это доктрина. Это лозунг: "В литературе должно быть, как в жизни!" или "Живи настоящим!" Реализм - это химера, называемая "правдой жизни", которую поднимают на щит ограниченные невежды. Ну, вы знаете, бывает "социалистический реализм" и, наверное, еще какие-нибудь разновидности этого бедства. Реализм - холуй очередного кого-нибудь у власти, его дело - обличать или проповедовать, в неполном соответствии этому идеалу обвиняли Чехова, Достоевского и Толстого. Лукин в своей статье "Люди Второй Полки" изящно выразился на этот счет - но мне его очаровательная ирония кажется излишне мягкой.
В нашей литературе сейчас мутно и непросто. Но я каждую минуту благодарю Бога, что новички, дилетанты и графоманы отрабатываются на фэнтези, а не на криминальном романе и не на розовом чтиве. Сам факт, что людям, вне зависимости от образования и таланта, интереснее сочинять сказки, чем ширпотреб по одному-единственному престарому трафарету - внушает надежду и поддерживает веру.
Поясню.
Общее место: литература не может "изображать жизнь" непосредственно. Дело даже не в том, что писатель ограничен условностями жанра, стиля, и подхода - а вдобавок за ним стоят сотни и сотни писавших поколений, чей опыт он просто физически не может не принять во внимание. Дело, скорее, в том, что в процессе работы ЛЮБОЙ писатель строит собственный мир, а не фотографирует существующий. Будь ты хоть сто тысяч раз зациклен на идее "передать жизнь, как она есть" - все равно ты изобразишь собственную внутреннюю реальность, образы, созданные не окружающим миром, а твоим родным мозгом. Великий Шаламов, один из могущественнейших моих литературных богов, декларируя документальный реализм - создал высокую поэзию, описывая полную безнадежность и беспросветный мрак - вышел к чистейшему и незатухающему свету надежды в "Шерри-Бренди", "Домино", "Сентенции"... Сила и высота его собственного духа подняла из ничтожества и небытия до лучезарных небес и его персонажей. Его неверие вылилось в истовую веру. Разоблачая человека - возвеличил. Его призывы к документальности - вызывают печальную улыбку...
Поэтому оставим разговоры о документальности как бесполезные. Даже если у Персонажа и есть Прототип, Прототип и Персонаж - два разные лица. Персонаж не может быть идентичен Прототипу хотя бы потому, что влезть в душу другому человеку не способен ни один гений. В светлейшем случае - Писатель точно и метко схватывает частности, создающие человеческую индивидуальность; Прототип улыбнется и скажет: "Надо же! Как забавно он меня видит..." У гениального или, по меньшей мере, очень талантливого писателя Персонажи могут оказаться больше, глубже и интереснее Прототипов. Вайль говорил: прекрасная проза Довлатова - честнейшее вранье, все так и не так, мы видели бы себя, как Довлатов, и радовались бы - если бы могли. Время - крупнее, чем любая личность; свидетельские показания никогда не бывают достоверными. Из многих и многих мемуаров складывается очень и очень приблизительная картина - гениальный писатель создает точную картину один. Правда литературного таланта - хоть "Василия Теркина" - убедительнее околоправды сводок и цифр, провозглашаемых одиними идеологами и историками и опровергаемых другими. Врет, как очевидец... Правдив, как поэт!
"Я знаю жизнь! - бьет себя пяткой в грудь очередной Борец за Реализм. - Так не бывает!" В его устах это значит: "Акулов не бывает" или "Привидений не бывает". Не бывает того, что он не ощущает, не видел, не может вместить в сознание. Не бывает мифа, метафоры, мечты. Овцы не думают, блин! "Я ненавижу фантастику", - гордо говорит воинстующий "правдоискатель", заклеймив "фантастикой" притчу Толстой или Бояшова, гротеск Сорокина, размышления Пелевина, абсурд Горчева - и отправляется читать криминальные романы или "любофф". Или агитки любой эпохи - советскую ли картонную прозу, постсоветскую ли, все равно. Свою "правду", в зависимости лишь от того, что ставится "правдоискателем" во главу угла - деньги или "Идеалы".
Между тем, литература, рожденная из мифа, призвана заниматься именно тем, чем ей полагается по праву рождения - мифотворчеством, созданием Героев. Чем выше общий литературный уровень, тем менее важны любые привязки Героя и ситуации, в которой он действует, к конкретным обстоятельствам времени и места, "к текущему моменту". Настоящую реальность, причем - абсолютную, книге придает не описание реалий, то есть, вещей, окружающих этот самый "текущий момент", а психологическая достоверность описанной коллизии. Декорации настоящей, душой созданной пьесы могут быть любыми. Какая разница, выходит ли на сцену Гамлет в шикарном средневековом костюме или в черном свитере и джинсах? Какая разница, где пьют свое вино, беседуя о музыке - и о духовной свободе-несвободе - Моцарт и Сальери? Да хоть в хай-тековском антураже! Это - никогда и никуда не исчезающие Герои, нервный узел, попадание в который вызывало боль триста лет назад - и будет вызывать ее снова и снова, ибо природа человека не меняется.
О, как же меня раздражают вопли ненавистников какого-нибудь конкретного антуража! Фэнтези им не нравится, прости Господи... Давайте заменим картонные замки чем-нибуть "реальным" - и тут же предлагается замена в виде постапокалиптических или исторических картонных декораций. Если, мол, хотите выдумывать - выдумывайте ближе к "правде жизни" - ох, какая пошлятина... Максимум читательского или писательского идиотизма - плюнув на Человека, требовать описывать другие Вещи. Читая книгу о людях, такие индивидуумы игнорируют людей более чем полностью, сосредоточившись на вещах - это им не дает покоя донжон на три метра ниже и меч на сто граммов тяжелее, даже если речь идет о сказке... Впрочем, сама идея сказки им, как я уже говорил, претит со страшной силой. Им претит факт художественного пространства, не контролируемого ничем, кроме фантазии писателя - они норовят открыть дискуссию на тему: "Какая-такая етицкая сила заставила Каменного Гостя нанести потусторонний визит Донне Анне - и нельзя ли было обойтись без глупой мистики?"
В таких случаях вопрос о необходимости сюжетообразующих фантастических допущений демонстративно игнорируется. Я уже умолчу о поэтике сказки, об атмосфере чуда, меняющего, перекраивающего души - это пустой разговор для "правдоискателей". О поэзии речь не идет вообще, это незнакомое слово. Если же упомянуть поэтику ужаса, жуть, потустороннее - это сейчас же будет определено как "страшилка" и подвергнуто оплеванию.
Показательно, что чиновники любой эпохи боятся сказки, как черт - ладана. Любые обличительные речи, все эти чудные и смелые разоблачения нравов, вроде приснопамятной "Любви будочника к падшей женщине", никакого особого протеста не встречают. А вот сказка, мистика, поэма... Похоже, чиновникам грезится, что за этой размалеванной ширмой, под слоем крашеного холста, что-то такое происходит - не сразу очевидное, удивительное, а главное - совершенно никому не подконтрольное. Вот это-то отсутствие контроля пугает и смущает тех читателей, которые к чиновникам ближе всего - стихия. Причем, если стихию впихнуть в какие-нибудь рамки - делается легче. Научную фантастику ближнего прицела таким принять еще возможно - там "все так, как, в принципе, может быть". Постапокалиптику, как в последнее время выяснилось, они очень любят - будущее их страшит, видя подтверждение своим страхам, они сладострастно обсуждают их с себе подобными, чувствуя себя пророками. Псевдоистория дает им почву для поиска "ляпов" - любимого занятия, которое они считают литературоведческим. А фэнтези - раздражает и бесит при прочих равных. Сказка - ругательное слово. Сказки все это! Сказочки для деточек!
Ага. Сказки Гете и Данте, Пушкина и Гоголя, Булгакова и Стругацких ( восхитительный "Понедельник..." ну никак не хочет влезть в формат НФ). Плохо. Страшно, вредно, грешно. На мыло их, на мыло! - а вопль этот воскрешает в моем воображении образ пришедшей в ярость Лысой Королевы-Матери в фильме Птушко "Королевство Кривых Зеркал".
Не буду пересказывать, как Чуковский вел борьбу с пошляками и палачами от литературы, норовившими отнять сказку даже у детей - общеизвестно. Что делали в СССР со Стругацкими - каждый почитает сам, если захочет. Я только ужаснулся, прочтя миниатюрку Елизарова "Вечным сном" - о современной Германии: http://www.snob.ru/selected/entry/9560 - я с ним согласился и очередной раз тихо порадовался, что наши графоманы сочиняют сказки, что наши дети, несмотря на прагматизм взрослой нечисти, сочиняют сказки. Что наши сказки сильнее дрянного времени. Литературный уровень - приложится. "Из навоза росток возник, из угля родятся алмазы" - дети еще подрастут, а время выделит из всего этого ужасного и смешного хлама свои шедевры. Сказки - наша валюта, наши алмазные россыпи, та самая русская душа, которую убивают десятилетиями - и она до сих пор еще настолько жива и юна, что способна поверить в самое настоящее Чудо...