Аннотация: К вопросу о злости, агрессии и нетолерантности некоторых писателей))
С искренней признательностью добрым друзьям и помощникам.
Это - вечная тема на СИ: борьба между писателем и читателем за право голоса.
Читателей обвиняют в том, что они выдают в комментах неаргументированные вопли типа "Шедевр!!" или "Дерьмо!!", чем вызывают у писателей и остальных читателей законное раздражение отстутствием в сообщении всякой здравой мысли. Писателей обвиняют в том, что те трут комменты, которые им не нравятся. Большая часть всей написанной на СИ публицистики посвящена либо "троллям", либо "графоманам", не впускающим в свою законную вотчину ни одной живой души, "позволяющей себе искренние оценки".
Антагонисты. Непримиримая вражда. Самое смешное, что антагонисты легко переходят из категории в категорию. Писатель разражается яростной статьёй о троллях, от которых жизни нет, которые просто вымораживают, ни чёрта не смыслят, но берутся судить - а спустя пару абзацев упоминает коллегу, который "закатил истерику", когда писатель "всего-то и намекнул от чистого сердца", что пора коллеге переквалифицироваться в управдомы...
Другими словами, нормальное положение вещей: если поливаю грязью я, то всё хорошо и даже прекрасно, но если меня - катастрофа, Армагеддон и убийство. А даже если и не грязью, а чем-нибудь славненьким... Малиновым сиропом, скажем...
Бытует мнение, что есть комментарии объективно полезные и объективно вредные. Некоторые из друзей-храбрецов даже составили реестры этих самых полезных и вредных. Примерно так: неаргументированные вредны, будь то "ругня" или "хвальба", субъективные - всякое "ИМХО имхатое" - тоже, скорее, вредны, зато полезно, когда указывают на ошибки и прорехи в тексте, анализируют уровень "картонности" или "рояльности" и вообще - приветствуются железячники всех видов.
Было время, когда я полностью соглашался. Объективно - похоже на истину. Но человек, к сожалению, существо малообъективное в принципе, а творчество, творческий акт - такая, понимаете ли, нежная бабочка... Сядет на душу - и не шевелись, бойся спугнуть. Прикоснёшься недостаточно нежно - и исчезло живое творческое начало. Один прах...
Как сексуальное желание. Как ощущение счастья. Как память о музыке.
Попробуйте вспомнить "Фею Сластей" Чайковского под гремящий "музон". Или - ещё лучше - рискните сблизиться с любимой в толпе советчиков. Скажите, дорогие друзья, кто помешает, а кто поможет любовнику в последней ситуации: болельщики, вопящие: "Да! Да! Ты крут! Ещё!" - оппоненты, презрительно кричащие: "Импотент! Неумеха! Да кто так делает!" - или профессионалы в данном вопросе, зачитывающие из блокнота или энциклопедии точные статьи о том, как надо на самом деле?
А ведь все они скопом - помеха. Надо быть автоматом, лишённым человеческих чувств, чтобы действительно что-то суметь в этом гаме, да ещё ухитриться сделать из замечаний зрителей объективные выводы. Я это к чему: фактически все писатели на СИ, работающие в режиме "онлайн" и выкладывающие "проду" прямо в процессе, работают в очень и очень похожих условиях. Я, разумеется, не считаю тех, кто выкладывает частями уже написанные вещи - хотя им тоже непросто.
Многие из авторов-онлайн приноровились. Наладили отношения с читателями, привыкли к постоянному наблюдению за такой глубоко интимной вещью, как литературная работа. Кое-кто даже ухитряется получать некоторое слегка эксгибиционистское удовольствие. Кто-то учится, у кого-то такая своеобразная психическая заточка, кого-то стимулирует общее внимание... В любом случае, впрочем, работа таким методом - это адова работа.
Если автор не автомат, если в тексте есть смысла и души с горчичное зерно, если он вживался в роли своих героев хотя бы на двугривенный - это адова работа.
Казалось бы, простой здравый смысл подсказывает: качество текста на выходе будет тем выше, чем более позитивный настрой создадут автору слова читателей. Но нет, текст пытаются исправлять палкой с гвоздями, приходя в ярость, если автор гонит ругателей вместе с советчиками тряпками, смоченными известной субстанцией.
У меня появился - случайно, случайно, сдуру, сдуру! - опыт работы онлайн. Выкладывание текста фрагментами: большие фрагменты - это тоже фрагменты. Я вкусил в избытке. Больше - никогда, больше - ни за что, призываю в свидетели всех читателей и Благие Небеса!
"Разбор полётов" делать рано! Ну рано! Вдобавок, в отличие от читателей, писатель, само собой, распологает подробной информацией и о мире, и о героях, и о сюжете. Он понимает, отчего и почему случаются противоречия в характерах, каким именно образом раскроются страшные тайны, которые в начале истории могут выглядеть, как абсурдные или непонятные эпизоды. И он ЗНАЕТ, знает он, сцабака злая, всё, что читатели желают знать! И, сцабака, молчит! И долго ещё будет молчать, а половину того, что знает, не выскажет вообще никогда!
Народ недоволен. Народу хочется смотреть, как оно всё рождается, а писатель чувствует мучительный стыд, воображая себя в позе роженицы, в поту и кровище, и страшно беспокоится за судьбу своего литературного младенца. Они ж его застудят! Напугают! Причинят ему боль! ДЦП, вывих бедра, заикание...
Оно же живое - а жаждущие готовы тянуть его за ноги и за уши, чтобы быстрее рождалось. И обсуждают ту самую кровь, вопли, да личико сморщенное, да цвет какой-то... Заставляют писателя усомниться в собственном детище - а писатель и так всё время сомневается.
Писатель не гонит бесконечный поток сознания! У него есть план, начало, конец, расчет основных сюжетных ходов. Он выстраивает роман, как архитектор - макет здания, прикидывая сопротивление материала, свойства металлов и камней, высоту свода, он учитывает ландшафт, розу ветров, даже земное тяготение... ну или кульминационные точки, будущий ритм, те принципиальные моменты, на которых читатель должен бы испытывать катарсис. Мало того, в процессе строительства вещи проект может несколько изменяться: напомню, персонажи - живые существа, иногда они ведут себя вне общего плана, подсказывая свои способы решений.
И - кабы вы, дорогие друзья, знали, как немыслимо мучительно выслушивать даже самые аргументировынные претензии читателей, не располагающих информацией в целом! Надо либо объяснять, что вредно даже не созданием спойлеров, а "пережогом", "выгоранием" эмоции и мысли, которая должна постепенно развиться в литературном тексте, а не выплеснуться комком в комментарии - либо отмалчиваться и отстраняться, обижая своих верных читателей и товарищей...
В любом случае - пытка. Но - пытка вдвойне, когда появляется агрессивный недоброжелатель.
Как бы вам объяснить, дорогие друзья, что плевать, плевать писателю на собственный "имидж"?! Писатель - не актёр, не поп-звёздочка, не другое какое медийное лицо. Да назови ты меня хоть горшком, это всё равно, это не влияет на качество текста! Я - тень за собственными страницами, голос за кадром, в идеале меня вообще не существует. Кем хочешь, бесценный читатель, тем и считай меня. Нравится строить предположения обо мне невидимом - строй на здоровье. Скорее всего, ошибёшься, не зная, как делаются книги - как, к примеру, одна милая барышня ошиблась с моим возрастом. Отметила натуралистическую детальку в рассуждении персонажа насчет детских ассоциаций с киндерсюрпризными игрушками - и решила, что это фрагмент моего собственного детства. Очень трогательно, меня порадовало. Значит, получилось достоверно. Не буду описывать железных игрушек, приколоченных к полу, из моего советского прошлого - будучи ребёнком, в киндер-сюрпризы я точно не играл, я их впервые увидел лет в двадцать пять. Но - я наблюдаю. Я анализирую и делаю выводы. Я создаю иллюзии. Меня в текстах - нет. Я себя туда не сую.
Поэтому трогательные попытки дорыться через тексты до моей личной жизни - оставляю на совести тех, кто делает эти попытки. Хорошо, буду мужчиной, женщиной, говорящей собакой, маленьким ребёнком, старушкой в буклях, извращенцем любого сорта, какой вам фантазия подскажет, с любыми пороками, которые вы захотите мне приписать - да на здоровье. С тенью за текстом вы можете резвиться, как вам любо - хотя бы потому, что почти наверняка все эти домыслы не имеют ни малейшего отношения к моей личности. И хорошо, потому что не важна моя личность - хоть бы её и не было совсем. Самовыражение - забава графоманов. Индивидуальность и харизма нужны политику - писателю нужно уметь забыть себя, рассказывая истории. Меня и в принципе нет. Точка. Только иногда я подкидываю фрейдистские корочки специально для любителей делать выводы об авторе по книгам. На эти корочки ведутся исключительно пожиратели биографий - и я резвлюсь, как Гумберт Гумберт в санатории. Всё это - просто игра, блёстки, нашитые на занавес. Они не меняют ни вас, ни меня, ни того, что я пытаюсь создать. Хотите играть в бирюльки - я подыграю, но и не больше.
А вот что цепляет глубоко и сильно, так это непонимание. Раскол, разлом между моим текстом и вашей душой. Мне дико тяжело, когда в очередной раз кто-то не дочитал или сделал новую попытку "дорисовать рога на моей иконе". Ещё тяжелее, когда кто-то считает, что его взгляд на мои тексты вернее моего собственного. Это - мало того, что ложь, это - оскорбление.
Я знаю, как иногда важно высказаться. Я знаю, что "зацепило" не всегда означает "понравилось". Я никому не мешаю высказать своё "фе" - не важно, как я к этому отношусь. Но, дорогие друзья, хорошо бы и честь знать - в любом высказывании любого "фе" есть предел - предел терпения, понимаете ли. Моего.
Важно.
Писатель обязан быть грамотным и наблюдательным. Писатель обязан уметь рассказать историю, обязан иметь фантазию и живую душу, обязан вызывать чувства и будить мысли. Писатель обязан двигать марионеток по сцене своего вымысла так, чтобы люди в зале поверили, что куклы движутся сами, более того - что их движут собственные мысли и страсти.
Так что - не картон, нет. Папье-маше. Но я свято верю в то, что у этих, из папье-маше есть собственные души. Перед началом представления я эти души в них вдыхаю. И если вы разглядели нитки, привязанные к кукольным рукам - это не всегда значит, что я плохой кукольник. Это может значить, что вы смотрите не своё представление, а может, вам просто на души наплевать и нитки важнее. Часто бывает.
Зато писатель НЕ обязан совпадать с вами по фазе, быть вам единомышленником, писать то, что вызывает у вас однозначно позитивные эмоции. Писатель НЕ обязан быть понятным лично вам. Писатель НЕ обязан прислушиваться к советам, даваемым оппонентами. Писатель СОВСЕМ НЕ обязан терпеть многословные и однообразные излияния недоброжелателей.
Я понимаю, что кому-то, заметившему фактическую погрешность текста, порой хочется натыкать автора носом. Но даже в сугубо железячных делах нет однозначной истины - а я, хитрый писака, выбирая консультанта, выберу того, кто мне ближе по духу и представляет "это всё" ближе к моим собственным фантазиям. Вы считаете меня неправым - а другой считает правым, и с этим другим, возможно, знающим не меньше вас, я согласен. А с вами - нет. Печаль.
Я выслушаю, конечно, выслушаю. И поблагодарю. Но не соглашусь. Такие дела.
Но когда речь идёт не о гардах мечей и не о приготовлении борща в вакууме, а о человеческих душах - я не принимаю советов. Почти ни от кого. Из этого правила есть ТРИ исключения, друзья ближайшие, чьё мнение для меня бесценно - И ВСЁ. Так будет всегда. Плох и глуп тот писатель, который позволит кому-то постороннему копаться в душе последней из его марионеток - марионетка живая, а посторонний - может быть, и нет. Когда кто-то начинает искать изъяны в строении душ - я сперва пошлю его к чёрту про себя, а потом, увы, вслух. Это - запретная область, творческий импульс, это - нельзя трогать, чтобы не сбить настройки. Я сказал - нельзя.
Если в этой области что-то порушить, больше ничего не будет. Один прах.
Мой близкий друг Рэгг, писатель-шизофреник из Кинговской "Баллады о Гибкой Пуле", общался с форнитами, жившими у него в пишущей машинке. Форниты давали ему силу писать. Форнитам было плохо от электричества - Рэгг продал телевизор за двадцать центов, выкинул микроволновку и позаклеивал все розетки в доме. Очень и очень разумное поведение: если тебе что-то мешает писать - избавься от него, даже если это фамильные бриллианты. Соседский мальчишка - гад такой! - повадился стрелять в форнитов из игрушечного пистолета с электрической пищалкой. Форниты гибли - понимаете, а? - и Рэгг расстрелял убийцу из настоящего боевого пистолета.
К чему это я.
Тот, кто убивает чужих форнитов, должен быть готов к тому, что его забанят, а коммент сотрут. Он вообще заслуживает оплеухи минимум, а пули максимум. Писатель простит всё. Простит оскорбления и сплетни, простит непонятливость и глупость, простит любые хамские выходки - кроме одной. Не смейте стрелять в форнитов - чревато.
И когда мирный писатель, ведущий беседы с читателями на любые темы, вплоть до самых кромешных, вдруг звереет, ёрничает, матерится, трёт и банит, отзывается о госте ужасными словами, вроде бы, не входившими в его лексикон раньше - можно быть уверенным, что это следствие угрозы форнитам. Нетерпимость к инакомыслию? Мы не в парламенте. Да и вообще, лозунг почти любого писателя (за очень редким исключением в виде альянса соавторов): "Ты - царь, живи один". Никакой демократии, увы.
Для работы необходима уверенность в собственной правоте. Её, чёрт подери, и так всегда не хватает, этой уверенности - если ты писатель. Всегда такое чувство, что ты неправильно расслышал тот внутренний голос - или голос Свыше, если хотите - который всё и диктует, требуя, чтобы автор не отступил ни на миллиметр. Писатель, потерявший уверенность в себе, теряет власть над творимыми мирами. Поэтому любые попытки покуситься на эту уверенность караются расстрелом на месте без суда.
Мне, вероятно, расстреливать без суда мешают несколько поколений питерской интеллигенции. Но когда вдруг начинает казаться, что форнитам нехорошо, руки сами тянутся к пистолету.
И аппеляций не принимаю. Как распоследний СИшный графоман. Потому что ни одно сокровище мира не заменит творческий импульс - и я намерен это сокровище охранять, что бы обо мне потом не говорили.
По сравнению с жизнью и благоденствием форнитов всё - фигня.