Для занятий Олег хотел бы найти себе такое же помещение, как и у Шатуна - отдельную тихую келью где-нибудь недалеко от станции, но в достаточно уединенном месте - присутствие посторонних лиц процессу обучения не способствует.
Поиски такого места были недолгими, за пережитые в метро годы Олег и Тоня всю округу станции изучили досконально и знали наперед, что близкой копии кельи Вадима Сергеевича нет, а самым подходящим вариантом была пустующая ниша для трансформаторной подстанции, правда, там не было дверей, но Матильда сказала, что они в физическом виде и не нужны, в данном случае достаточно сделать информационную изоляцию. На первых порах установку этой изоляции и поддержание ее в рабочем состоянии она взяла на себя, а позже, пообещала, Олегу и самому делать это будет не сложно. У Олега возражений не нашлось. А еще позже, пообещала, что вообще это помещение для учебы будет не нужно и все события физического мира Олега, при его желании, касаться не будут, а еще...
Олег уже с давних пор умел отключать свое внимание от назойливой рекламы и слушать дальнейшие обещания Матильды не стал. Та почувствовала это, вернулась к текущим делам: чем займемся, что теперь? Чем займемся? Обустройством!
Чтобы сделать это самое обустройство, чтобы придать новому месту обитания минимально жилой вид у Олега с Тоней ушел почти целый день. Они вначале освободили нишу от всех ненужных предметов, сделали уборку пустой комнаты, прибрали "улицу", потом постарались из подручных материалов, какие только смогли найти, сделать подобие мебели - два ложа - одно сидячее для занятий в позе лотоса или кучера и одно лежачее, универсальное, для любых поз и применений - для принятий пищи и гостей. После этого принесли со станции, из своего первого дома несколько "перин подушек одеял", без них в одиночку совсем замерзнуть можно.
Когда придали новой обители пригодный для жизни и работы вид пришло время расставания - Олег оставался, Тоня возвращалась на станцию.
Настал момент напутствий, Тоне уходить не хотелось:
- Будь аккуратней, береги себя. Матильда! - обратилась к той, что остается, - смотри за ним, постарайся от беды уберечь!
Ну, что-то совсем трагично получилось, Олег постарался успокоить:
- Если что - я позову.
- Я не услышу.
Уверил:
- Ты почувствуешь.
- А ты сможешь? Чтоб почувствовала?
Олег уверенно:
- Смогу.
Матильда подтвердила внутренним голосом:
- Сможешь. Вполне. Это не сложно.
На этом все напутствия были сделаны.
- Ну, я пошла?
Олегу нечего было сказать. Матильда не вмешивалась.
Тоня развернулась, бодрым шагом затопала на станцию. Бодрым для того, чтобы Олег видел, что у нее все нормально. А он стоял, смотрел на удаляющееся прыгающее пятно Тошкиного фонаря: как оно двигалось вдоль тоннеля, как скрылось за поворотом и, вопреки желаниям, больше не вернулось.
Олег постоял еще немного, потом обернулся, пошел в свой новый дом, лег на лежак, попросил:
- Мотя, давай сейчас сделаем перерыв, паузу, помолчим с полчасика, а потом начнем нашу учебу.
Матильда все понимала:
- Отдыхай. Нам спешить некуда.
Все звуки в нише стихли, пришла тишина.
Когда Олегу показалось, что отведенные полчаса прошли, настроение выровнялось и можно приступить к занятиям, он позвал:
- Матильда! С чего начнем?
- Давай, с дыхания. Попробуй совместить дыхательные движения и пополнение организма тонкой энергетикой. Одновременно с вдохом представь себе... - и потянулась нескончаемая череда разных упражнений, от сложных до простых, бесконечная цепь больших и малых шагов на долгом пути познания скрытых способностей, заложенных в природу человека непостижимым и непознаваемым Великим создателем.
Так прошел и закончился первый день Олежкиного затворничества.
Потом начался и кончился второй день. Пришел третий.
Ничего особенного не происходило. Почти. Вокруг была та же бесконечная темнота и тишина. Олег редко включал фонарь - такой необходимости почти не возникало, да и яркость его казалась излишней, Олег стал ее убавлять, прикрывая при включении чем-нибудь полупрозрачным. Но при кажущейся неизменности темноты вокруг, появилось какое-то ощущение окружающего пространства. С каждым днем Олег все явственнее чувствовал пространство тоннеля, его объем, камни и рельсы, его обрамляющие, чувствовал какое-то колыхание всего воздуха вокруг, его упругость и даже, кажется, видел туманное свечение всего окружения. При этом чувствование этого объема метро постепенно росло по протяженности, уходило по тоннелю все дальше и дальше в обе стороны от входа.
Может, это казалось?
Появилось чувство разных предметов. Это было похоже на обоняние. Олег мог предсказать, что в четырех метрах от входа лежит железяка. Она пахла так сильно металлом, что ошибиться было нельзя. Но, непонятно, как то же обоняние подсказывало, что это не прямая железяка, а загнутый кусок тонкой трубы.
Сходил, нашел, все подтвердилось.
А недавно запахло трупом, протухшим мясом. Олег погрузился в новый запах, потянул носом. Что там? Что такое дохлое может быть в метро?
Олег, как мог сконцентрировался на этом. А что бы могло это быть? Ничего неожиданного - крыса, - уже начавший разлагаться труп маленькой грызуньи. Нестарой, прожила она всего месяца четыре-четыре с половиной. Самка. Сдохла от истощения, нелегкая жизнь в метро была у всех. Специализация - разведчица, погибла на рабочем посту, искала новые источники пропитания.
Олег удивился как легко, без напряжения узнавал все новые и новые подробности о запрашиваемом объекте. Да и запрашивать особо-то не хотел... а начиналось все с запаха... Потом почувствовал и откуда пришла эта самка - ее стая обитала метрах в шестистах дальше вдоль тоннеля. Чтобы точнее узнать о месторасположении стаи надо было подойти к трупу и взять более подробную информацию непосредственно с самого следа. Олег не пошел, не посчитал это интересным. Еще почувствовал, что вся ее крысиная семья уже на грани вымирания. Тоже не удивительно.
Мысли сбились не другое. Крыса, мясо, - забудем, что тухлое, - пустой желудок, а голод все сильней, а сил все меньше, припасы кончились давно. Домой пора.
- Как думаешь, Матильда? - спросил мнение подруги о возвращении домой с намерением подпитаться.
- Сам-то как думаешь? Доковыляешь? - сильно уж ослаб и отощал Олежка за последние деньки, - а то, может, Тоню сюда позвать?
Олег был недоволен, все ворчал себе под нос:
- Стараюсь тут, худею, вес сбрасываю... Когда летать научишь? Легче-то уже не стану. Опять придется пешком переться. А звать никого не надо, во мне еще полно сил.
Матильда нашла что-то общее в телосложении двух белковых организмов:
- Та крыса тоже, наверное, худела - летать хотела. Вы с ней не одни и те же летные курсы кончали?
Олег уверил:
- Я с этой крысой не знаком. Да будет земля ей пухом.
Матильда поискала информационные следы этой крысы в прямом и скрытом доступе в сознании и подсознании человека. Следов не нашлось - не соврал. На этом тема была закрыта.
Через полчаса тронулись в путь домой, на станцию.
Когда преодолели больше половины пути, Матильда предложила:
- Попробуй Тоню позвать, - по ее представлению это было совсем просто, - постарайся придать этому более яркую эмоциональную окраску, это облегчит связь между астральными телами. Не забудь сделать энергетический посыл.
Олег постарался: закрыл глаза, приостановился, чтобы ноги не отбить о какую-нибудь шпалу нестандартную, представил образ своей Тони, улыбнулся, увидев желанное лицо, хотя делать это было не обязательно, поманил ее к себе:
- Тоша, Тонечка моя! Приди ко мене быстрей, а то иду-бреду тут один-одинешенек со злой Матильдой в голове! Так давно мы не виделись с тобой!
- Будешь врать - все способности заблокирую!
- Где я соврал?
- Сказал, что я злая.
- Так это ж для эмоциональной окраски! Сама же сказала.
Агентесса никаких оправданий слушать не желала:
- Заблокировать?!
- Не надо! Добрая, добрая ты, ой, какая добрая! Это волшебник Шатун злой, это он меня наказать хотел - такую добрую Агентессу мне подсадил.
Перешли на более серьезный разговор, Матильда поинтересовалась:
- Ну, как думаешь, твой посыл дошел? Почувствовал что-нибудь?
Олег подтвердил:
- Да, что-то было. Словами описать трудно, но какое-то прикосновение к Тошкиному миру почувствовал.
Сложно было Олегу все это описать, а тут огонек появился в самом конце тоннеля, маленький, почти незаметный, он с каждым мгновением, прыгая и дергаясь, приближался все ближе и ближе. Олег тоже, как мог, ускорился ему навстречу.
- Олежка! Наконец-то! Я как чувствовала! - Через минуту Тоня обвила шею Олега. - Сидела сейчас у Лены Жотик, сидели с ней, разговаривали, а тут о тебе вспомнилось, думаю, как же ты там один столько дней, а вдруг, думаю, сейчас домой возвращаешься? Решила сходить посмотреть. Прямо, подтолкнуло меня что-то.
Для Олега это не было удивительно, он уже слышал, что бывает такое в жизни, иногда случается...
Потом с минуту просто стояли молча, обнявшись. Когда почувствовали, что они опять вместе, разжали объятия, вернулись в повседневность, в метровский тоннель между двух серых и мокрых каменных стен.
- Ну как ты тут? - поинтересовался Олег.
- Нормально... Скучала... Ты насовсем или опять скоро уйдешь?
- Уйду. Надо продолжать учебу. Больших успехов пока не добился. Научился
только крыс находить, да и то пока только дохлых.
Тоня улыбнулась - знала, что это не так.
- Ну, что? Пошли? - возражений не последовало, взявшись за руки они повернулись в сторону станции, не торопясь побрели домой.
Путь был недолгим, вскоре показались первые станционные "хоромы". Одним из ближайших бунгало была ночлежная загородка той самой Лены Жотик, с которой в последнее время сдружилась Тоня.
Жизни всех станичников нельзя было позавидовать, а у некоторых вообще вся жизнь - сплошное испытание.
Когда началась война и все, кто смог, спустились от убийственной радиации в метро, Лена совсем маленькой девчонкой была. Здесь, под землей, она и выросла, стала девушкой. Несмотря на все невзгоды жизнь берет свое. Лена встретила парня, его звали Костей, а фамилия у него была интересная - Жотик, а у Лены тогда - Масалова. Так и появилась на станции еще одна супружеская пара - Константин и Елена Жотик. Спустя некоторое время все станичники радовались пополнению населения метро. У Жотиков родился сын. Назвали Фадеем. Событие это было редкое, а потому очень значимое для всех выживших людей.
На этом счастье Лены Жотик кончилось. Костя вскоре заболел - и до этого здоровье у него было не очень... Лена осталась с Фадейкой одна...
Когда проходили мимо Лениного дома, Олег, кивнув на него, спросил, имея в виду хозяйку:
- Как она?
Тоня неопределенно пожала плечами - откуда в их мир могут прийти изменения к лучшему?
- Тяжело ей... Но люди помогают... Держится как может...
Очевидно сейчас хозяйки не было дома, наверное, как и большинство населения станции была в постоянных поисках пропитания.
Изредка здороваясь и обмениваясь парой фраз со встречными станичниками, Олег и Тоня дошли до своего дома, зашли внутрь, подкрепились, заготовленной специально для такого случая, едой, легли отдыхать.
Через несколько часов сна в привычной домашней обстановке, рядом с любимой женой, к Олегу вернулось нормальное физическое состояние. Когда он проснулся Тони дома не было, скорее всего ушла по каким-то своим делам, просто так валяться не хотелось и он решил прогуляться по станции, посмотреть, может какие перемены произошли за последнее время.
Перемены нашлись. Пока Олег шел через всю станцию ничего нового не заметил, но на подходе к зоне эскалаторов увидел разительные перемены, все они касались Жоркиной резиденции. Вот именно - резиденции, на обычный спальный закуток, в каком тот жил раньше, теперь это уже никак не походило. Чувствовалось, что обладатель этих полатей был полон желаний и возможностей, даже в стесненных условиях подземного мира сумел построить дворец - по метровским меркам, - и в такие сроки - неделя не прошла.
А вот и сам хозяин! Навстречу Олегу вышел Жорка, а может уже не Жорка, а уважаемый Дмитрий Сергеевич - что-то неуловимо, но явственно изменилось в облике недавнего пацана, во взгляде появилась уверенность, в движениях - неторопливость, в улыбке - снисходительность.
- О-о!! Олежа! Как давно не виделись! - Жорка протянул руки для объятий, - Где пропадал, чем занимался? Я-то, вон видишь, - рукой окинул свою резиденцию, - все обустраиваюсь, все суечусь. То стройка, то охота, времени не хватает - хоть разорвись. А ты, я слышал, вроде в затворничество ударился, от народа удалился. Что так? Переживаешь, что с Запреткой не получилось? Брось! Не переживай! Жизнь-то, она как зебра - то полоса белая, то черная, а потом опять белая приходит! У меня-то сейчас все нормалек, сам живу не бедствую, другим помогаю. И к тебе белая полоса придет, ты только не сдавайся.
Слушал все это Олег, всю житейскую мудрость нового Жорки, и радости особой от произошедших перемен не чувствовал. Было, конечно, хорошо, что Жора стал жить лучше в вопросах пропитания, что другим помогал при этом тоже плюс - без сомнений, но Олегу сильно не понравилось как характер у него изменился - возвысился над другими, стал надменным. Может, конечно, это было первое впечатление, которое часто бывает обманчивым, может это была инерция неприятия перемен, когда нас отталкивают изменения произошедшие без нашего участия, но все равно прежний Жорка Олегу нравился больше.
Матильда, безотлучно находясь в сознании Олега, была всему свидетелем.
- Вернуть все назад можно будет? - мысленно обратился к ней Олег, имея ввиду метаморфозы проделанные с Жоркой. Матильда конечно же почувствовала все недовольства Олега, поняла.
- Конечно. Ты сам теперь все можешь сделать: перекрыть лишние каналы информации, вернуть все как было раньше. Сделали это мы тогда по собственной инициативе, это не было санкционировано ни Базисом, ни кураторами, ни какими-либо иерархиями, Божественной, например, или Белой, ни наследственными программами. Так что никаких конфликтов и неувязок это не вызовет. И для самого трансформируемого все пройдет незаметно. Сегодня у него есть способности, чувствует он неведомым образом богатые дичью места, а завтра проснется и поймет, что талант прошел, что его шестое чувство куда-то пропало. Останется только надежда, что это на время и может быть все еще вернется. Ну, что, приступим?
Олег не торопился, недавно он уже пожелал сделать Жорку великим охотником, посчитал это не серьезным деянием, а чуть ли не баловством, безобидной шуткой, получив в результате совсем нежелательные и неприятные изменения характера человека. Теперь уже Олег сильно остерегался сделать необдуманное вмешательство - вдруг опять ошибка выйдет из-за преждевременных выводов.
- Давно Лену Жотик видел? - дал шанс на исправление.
- Ленку? - вопрос слегка удивил Жору, - да давно. Мне ж некогда, - указал рукой опять вокруг себя, - обустраиваюсь, суечусь.
- Тяжело ей. Одной с малышом.
Жора вгляделся в глаза Олега, пытаясь определить серьезность его слов, сделал какой-то вывод, озвучил его:
- Тяжело, говоришь? Ну, ладно, пойду гляну.
И не откладывая дело в никакой ящик повернулся и затопал в сторону Лениного бунгало, на ходу бросил прощальное:
- Ну, ты заходи! Не пропадай!
Олег понял, что напрасно запаниковал, стал делать поспешные выводы, вся Жоркина важность была наносной, показушной, в душе он по прежнему всегда был готов прийти другим на помощь, поделиться куском хлеба, хоть и не последним - у него всегда была еще где-то заначка припасена.
- Зря я паниковать начал, нормальный он парень и, думаю, не станет каким-нибудь жлобом бездушным, - поделился Олег своими соображениями с Матильдой.
- А если станет, то можно все исправить, - начала та знакомить со своим опытом. - В случаях когда это необходимо все ненужные отклонения корректируются или самим Базисом или подконтрольными ему ресурсами путем внесения определенных изменений в энергетическую или информационную структуру человека.
- А простым языком?
- Здоровье ему нарушают через меридианную систему или судьбу, искажая информацию в, так называемом, судьбоносном полотне.
- Это ты уже учебу начала? Каникулы кончились? - Матильда молчала, не возражала, Олегу было жаль отрываться от обычной жизни, - давай еще немного отдохнем, пару часиков, потом вернемся в нашу учебную нишу, а там и продолжим учебу.