- Да вот они идут, - обрадовался Жорка, что пришел допросу конец, указывая на тоннель. Сам бросился на землю под защиту железной баррикады, поближе к Олегу. Тому это не понравилось, он указал, чтоб перебрался к Михалычу, а то Жорка свободу движений ограничивал. Тот исполнил.
А по тоннелю шли они, неизвестно кто: то ли люди, то ли крысы. Может быть, это крысы-мутанты, которые стали такими под воздействием радиации, а, может, то же самое произошло с людьми. А, может, скрестились люди и крысы неведомым образом. И пришли они, возможно, с поверхности, а там неизвестно что делается... опыты всякие... в секретной лаборатории...
Все может быть, но это выяснится потом, а сейчас их надо остановить, взять ситуацию под собственный контроль. И надо предупредить станичников.
Олег взял рупор, повернулся к станции, громко крикнул:
- Иду-ут!!
- Слышим! - в ответ.
А те все приближались, шли короткой шеренгой в три "человека", шли спокойно, не торопясь, не остерегаясь, не прячась и не озираясь. По незнакомым тоннелям наши так не ходят: ни люди, ни крысы. Эти, видно привыкли к другой жизни. Откуда же вы?
Троицу первый раз заметили в метрах пятидесяти-шестидесяти от поста, и теперь она уже приближалась к вынесенному прожектору, входила в зону досягаемости звуком и прицельным выстрелом. Надо было начинать действовать.
- Стой! Стой, кто идет? - по уставу крикнул Олег. Звук, спертый тоннелем, должен был хорошо долетать до цели, должен быть ясно слышимым... Но с той стороны не последовало никакой реакции. Неизвестная троица все так же шла, все таким же прогулочным шагом, на окрики реакции ноль.
Пора переходить к более решительным мерам. Олег взял их на мушку, крикнул:
- Стой, стрелять буду! - Все так же никакой реакции. Может, глухие? Побочный эффект эксперимента? Или такие бесстрашные? Или на них серая танковая броня?
Чтобы самому не отрываться от цели, скомандовал:
- Михалыч, дай предупредительный.
Тот задрал ствол автомата в потолок, нажал на спуск. Грохот выстрела ударил по барабанным перепонкам. Олег смотрел за реакцией непрошенных гостей. Реакция последовала незамедлительно - значит, не глухие. Те остановились, слегка, еле заметно переглянулись и пошли дальше, все таким же уверенным и спокойным прогулочным шагом.
Не хотел Олег стрелять по ним, хотел, чтобы все миром кончилось, но не получилось, но совесть у него была спокойна - сделал для этого все, что мог.
Троица тем временем подошла к самому удобному для стрельбы ярко освещенному месту, метрах в трех от фонаря, была как на ладони.
Олег выбрал среднего. Бить на поражение, в грудь, все равно не стал, решил подранить. Выбрал правую его ногу, место потолще, начал медленно нажимать на спуск.
Когда напряжение достигло предела, наконец, раздался... тихий щелчок. Контраст оказался огромным: ожидали рев и грохот, а вышел тихий писк. Но главное было не в звуке, главное было в невезении, что в самый важный момент автомат дал осечку. А время уходило! С каждым мгновением люди-крысы уходили с освещенного места и вскоре должны были зайти в темноту. Тогда их будет видно только на фоне света прожектора, при неярком освещении от фонарей постовых.
Олег ругнулся:
- Ч-черт! - быстро передернул затвор, выбросил бракованный патрон, вновь, уже не так тщательно прицелился, нажал на спуск. Тихий щелчок - опять осечка! Такого не может быть - чтобы два раза подряд! Да еще в такой ответственный момент!
А те все приближались.
Олег вновь дернул затвор, почти не целясь, выстрелил, но автомат смолчал и в этот раз. Стало все ясно - ударник сломался, подвел, будь он трижды...
- Михилыч, дай автомат! - Олег протянул руку к напарнику. Тот все понял, довольно удачно бросил свой автомат командиру. Олег подобрал его, не проверяя, сразу же, передернув затвор, обновил патрон, поставил предохранитель на стрельбу очередью и нажал на курок. Автомат слегка щелкнул и замолчал, на глазах превратился из грозного оружия в бесполезную конструкцию из разных фигурных железок.
В голове у Олега вроде что-то перевернулось, что-то обрушилось, белое вдруг стало черным. Только минуту назад он был сильным, хорошо подготовленным, вооруженным бойцом, защитником своего племени и вот в одно мгновение вдруг ощутил себя одиноким, беззащитным, беспомощным существом, не знающим чего ждать от неведомых созданий. Стали понятны их походка, их уверенность, неторопливость, они впрямь были здесь хозяевами, повелителями, могущими сделать что угодно с любым обитателем подземелья. Олег вдруг прочувствовал все тщедушие и уязвимость своего слабого тела - стоило пришлым тварям при желании повести пальцем или своей серой конечностью и непонятная сила раздавит все руки, ноги, ребра слабого человека и тому нечего противопоставить... Страх пришел в сознание Олега, жуткий страх. Пришла дрожь. Вначале мелкая, почти незаметная по мере приближения крыс она стала трясти все сильней и сильней. Противная и неконтролируемая, она трясла колени, руки, все тело целиком. Но Олег это почти не сознавал, ему было все равно, он приготовился к самому худшему, на него накатил паралич и апатия - двигаться или что-то предпринять не мог и не хотел.
Возле другого борта тоннеля с расширенными от ужаса глазами в таком же состоянии лежали Михалыч и Жора.
Со станции обеспокоено крикнули:
- Ну что!? Как там!?
Никто им отвечать не стал, люди на посту обреченными глазами следили за приближением серых монстров. А те, все так же неспешно подошли, один, средний, приостановился, двое крайних продолжили путь вперед на станцию.
Средний заинтересовался Олегом, повернулся к нему, немного склонил голову, замер, упершись своим взглядом в глаза человека. Олег сознавал себя плохо, почти ничего не воспринимал, видел только огромные крысиные глаза, эти две блестящие полусферы, похожие на половинки черных бильярдных шаров. Обреченно, почти равнодушно он следил, как те стали разрастаться, становились все больше и больше, заслонили собой весь мир, поглотили Олега целиком, словно переварили - превратили его в себя.
Как в момент прощания с жизнью люди вспоминают все, что с ними было, так и в эти мгновения перед внутренним взором Олега промелькнули разные события его недолгой жизни. Короткими вспышками, будто кино на стократной скорости пролетело множество эпизодов, значимых и не очень. Он даже, кажется, видел момент своего рождения. Откуда пришла эта картинка, ведь Олег в реальности никак не мог видеть ее со стороны? Промелькнули и его виртуальные погружения с полетами. Олег даже почувствовал импульс от адреналиновой волны, стремительно пролетел по речному берегу, по пустому городу...
Потом все резко прекратилось, Олег увидел, как "крыс" отвернулся и пошел следом за своими спутниками.
Олег постепенно приходил в себя, стал осознавать где он и кто он. Перед глазами у него был тот же знакомый потолок, спиной чувствовал все тот же лежак. В принципе все было знакомо и понятно, все возвращалось на свои места. Через ЖД пути лежали Михалыч и Жора такие же близкие и надежные как всегда, с такими же безумными глазами, как и у Олега минуту назад. Ничего, скоро и они придут в норму.
Олег приподнялся, сел. Предательский страх с дрожью прошли, тело и сознание были вполне управляемы.
- Как вы? - обратился к напарникам. Те, судя по внешнему виду, почти вернулись в нормальное состояние. Михалыч был как всегда холоден, а Жору прорвало:
- А что это было? Я чуть концы со страху не отдал. Это же они сделали? Это же не я один, вы тоже это почувствовали? - Жора все спрашивал, заглядывал в глаза, ища ответа, но выслушать других не было времени, не терпелось еще что-то сказать, чем-то поделиться. - Вы же видели - это крысы! А я что говорил? А почему такие большие? - Все спрашивал и спрашивал, говорил и спрашивал...
Эти вопросы Олег и сам себе задавал, ответов пока не было, все ответы ушли на станцию, там и надо их теперь искать. Надо идти домой, оставаться на посту не было смысла - здесь уже больше ничего интересного не будет. Хотел взять с собой автомат, поднял его за ремень, потом прикинул, будет ли от него толк после всего произошедшего. Взвесив за и против, подумал, что автомат тяжеловат, лучше взять трубу. Да и труба, кажется, тоже бесполезна, решил идти налегке.