Раннее утро было теплым, ласковым. Наливался розовым горизонт, на небе -- ни единого облачка. В городе не произошло никаких внешних изменений, но он почему-то казался праздничным, чисто умытым. Возможно, из-за людей, спешивших к центральной площади. Все они улыбались, глаза сияли искренней надеждой. Энергия, переполнявшая людей, была так велика, что переливалась в воздух, создавая атмосферу счастья.
Только вот от этого Мирону становилось не по себе. Покосившись на друзей, он понял, что они испытывают те же чувства. Ехать на машине было невозможно -- толпа текла прямо по проезжей части. Пришлось идти пешком.
Врата были видны издалека. Так же висели в десятке метров от земли, как и в день появления ангелов. Тогда пришельцам не потребовались никакие приспособления -- они ступали из ворот прямо в воздух и плавно, словно паря, приземлялись. Теперь же перед световым пятном возвышался широкий деревянный помост со ступенями. К нему через всю площадь вела блестящая, почти зеркальная, дорожка, по обе стороны которой почетным эскортом замерли ангелы.
Толпа бурлила, напирала, росла -- со всех сторон продолжали стекаться люди. Но на подходе к площади горожане натыкались на невидимый барьер, не дававший им продвинуться дальше.
Мирон с друзьями бесцеремонно расталкивали народ, стараясь подобраться как можно ближе к площади. Они озирались в поисках Леночки. Но казалось, в бурлении людского моря девушку невозможно будет найти.
Вдруг сектанты, распевавшие псалмы, одновременно, как по команде, замолчали. Один из ангелов поднялся на помост и остановился перед вратами. Толпа затихла, благоговейно прислушиваясь к зазвучавшему над площадью красивому голосу:
-- Ваша планета доживает последние дни. Но мы посланы, чтобы спасти человечество. Сейчас первые из вас ступят на дорогу, ведущую в благодатный мир. Но сначала спрошу: есть ли вера в ваших сердцах?
-- Да! -- восторженно завопили горожане.
-- Не слышу!
-- Да! -- от крика, вырвавшегося из десятков тысяч глоток, казалось, лопнут барабанные перепонки.
-- Тоже мне, рок-звезда, мать его, -- пробурчал Мишаня, ошалело помотав головой.
-- И мы поддержим эту веру! Первые два человека, которые войдут во врата, вернутся спустя несколько мгновений и расскажут вам, что они видели.
-- Да! -- орала толпа.
У невидимого барьера образовалась свалка: все сектанты хотели пойти первыми.
-- Так идите, приветствуйте рассвет своего спасения, и да пребудет с вами благословение божье! -- проговорил ангел.
В его ладони что-то замерцало. Бросив на этот предмет быстрый внимательный взгляд, ангел удовлетворенно кивнул и спустился с помоста. А на дорожке уже показались два рассветника, кулаками добившиеся права первенства. Потные, потрепанные, в измятых белых рясах, они тем не менее лучились счастьем и были похожи на космонавтов перед полетом.
Мужчины поднялись к вратам, остановились на мгновение...
-- Ступайте! -- с отеческой улыбкой сказал ангел.
Рассветники шагнули в сияющий разрыв и исчезли, словно растворившись в белом сверкании. Ангел выждал несколько секунд, затем вытянул ладонь, на которой пульсировал сгусток неяркого света, провел над нею второй рукой. Добровольные путешественники между мирами снова очутились на помосте. Толпа восторженно загудела.
-- Расскажите людям, что вы видели.
Лица мужчин светились тихой благоговейной радостью. Раскинув руки, будто желая обнять весь мир, один из них выкрикнул:
-- Там... прекрасно! Это настоящий рай!
-- Я хочу вернуться! -- поддержал второй.
Горожане радостно закричали.
-- Ступайте, -- сказал ангел, снова поводив ладонью над мерцающим предметом.
Рассветники наперегонки ринулись к воротам и исчезли, на этот раз безвозвратно.
-- Теперь подходите по двое, -- деловито произнес ангел. -- И не нужно спешить: мы успеем спасти всех.
Люди шли к воротам -- пара за парой, проходили через почетный караул ангелов и исчезали в белом свечении.
-- Вещи оставьте здесь... -- вежливо, со сладкими улыбками замечали провожатые. -- В вашей новой жизни они не понадобятся...
Люди бросали пожитки и торопились к помосту. Двое, четверо, шестеро... Спустя полчаса Мирон сбился со счета. Ворота казались ему ненасытной пастью, проглатывавшей людей.
-- Ты поверил этим двоим? В то, что там действительно рай? -- спросил Аркашка.
Мирон отрицательно покачал головой, продолжая высматривать в толпе Леночку. И наконец он ее увидел. Она стояла в длинной очереди рядом с родителями и тоже оглядывалась по сторонам. Если бы не белые балахоны рассветников, на фоне которых одежда Леночки выделялась темным пятном, вряд ли Мирон сумел бы заметить девушку.
-- Лен! -- позвал он, проталкиваясь ближе.
Мишаня с Аркашкой двинулись за ним.
Леночка увидела друзей, и на ее бледном лице появилась слабая улыбка:
-- Ну слава богу... Я уже думала, не увижу вас больше.
Она порывисто обняла и расцеловала всех по очереди, по-детски ткнулась лбом в плечо Мирона -- маленькая, растерянная, беззащитная...
-- Ленка, может, передумаешь? -- спросил он, обнимая девушку за вздрагивающие плечи.
-- Не могу я... они же совсем невменяемые, -- Леночка кивнула на отца и мать.
Только сейчас Сашка понял, насколько изменились дядя Гоша и тетя Наташа, которых он знал с самого детства. Фанатичная вера как будто отняла у них разум и силы. От этих людей, еще недавно здоровых и моложавых, остались только пустые иссушенные оболочки. Дядя Гоша смотрел на друзей дочери так, словно видел впервые. Тетя Наташа с трудом, но узнала их:
-- Мальчики, здравствуйте! Вот хорошо, что вы здесь, все вместе пойдем!
-- Мы не идем, теть Наташ, -- ответил Мирон, ощущая странную неловкость, будто был в чем-то виноват перед нею.
-- Как же это? -- всплеснула она руками. -- Но здесь нельзя оставаться! Скоро конец света! Пойдемте с нами, деточки.
-- Мам, -- безнадежно проговорила Леночка, -- не трогай ты их.
-- Или вы не верите в спасительный рассвет? -- подозрительно прищурилась тетя Наташа, и лицо ее вдруг исказила гримаса ярости.
Неизвестно, чем кончился бы этот диалог, но тут вмешался дядя Гоша. Он дернул жену за рукав:
-- Пошли уже. Скоро наша очередь...
Мгновенно забыв о парнях, словно их и не существовало, тетя Наташа расцвела улыбкой и побрела за мужем. Леночка еще раз расцеловала друзей:
-- Счастливо...
На светлых ресницах дрожали слезинки, бледные губы кривились, но девушка очень старалась сохранять спокойствие. Резко развернувшись, она поспешила вслед за родителями.
До боли сжав кулаки, Мирон беспомощно наблюдал за тем, как Леночкины родители растворились в воротах, а за ними ушла и сама Леночка в паре с каким-то мальчишкой. Не оборачиваясь, она подняла руку и исчезла. Сашка знал, что никогда не забудет эту картину -- хрупкий силуэт на фоне белой бездны, поднятая в прощальном жесте изящная рука...
Они принялись проталкиваться навстречу толпу. Больше на площади делать было нечего.
-- Куда? -- мрачно поинтересовался Мишаня.
-- Можно ко мне, -- пожал плечами Сашка.
Добравшись до дома, устроились на кухне. Мирон разлил водку, поднял стопку, но не донес до рта:
-- Стойте! Что ж мы, не чокаясь, как на поминках?..
Он тут же поймал себя на мысли: это и есть поминки. Никто из них не верил в то, что подруга жива. На душе тяжелым камнем ворочалась боль потери.
-- Нельзя так, -- сказал Сашка. -- Давайте, за Леночку. За ее здоровье...
Чокнулись, выпили.
-- Держать надо было! -- Мишаня грохнул рюмкой о столешницу. -- Держать, не пускать!
-- Ее нельзя держать, -- усмехнулся Аркашка. -- Ты же знаешь.
Мирон тоже улыбнулся:
-- Да, точно...
-- А помните, как она с пауком нас сделала? -- спросил Гольц.
Слуцкая пришла к ним в пятом классе. Маленькая, худенькая, белобрысая и очень деловитая. Сразу представилась Леночкой. Не Леной или Еленой -- именно Леночкой. Ее посадили с Мироном. Никто бы на нее и внимания не обратил -- подумаешь, еще одна девчонка, да еще и абсолютно некрасивая. Но тут Мишане родственник, вернувшийся из турпоездки по Южной Америке, подарил шкурку паука-птицееда. На вид шкурка выглядела в точности как настоящий паук -- огромный, мохнатый и отвратительный. Даже Мирон, впервые увидев ее, ощутил оторопь, а что уж говорить о девчонках... Еще родственник привез резиновую копию тропического чудовища.
Они весело провели целых три дня. На переменах подкидывали одноклассницам игрушку в сумки и наслаждались реакцией. Как они визжали, обнаружив среди учебников и тетрадей уродливого паука с блюдце величиной! В конце концов девчонки начали бояться собственных сумок. Наконец настала очередь Леночки.
Но реакции не последовало. Никакой. Белобрысая вынула из сумки восьмилапое чудище, мельком взглянула на него и пренебрежительно бросила на парту:
-- Фу, он же ненастоящий.
Мишаня немного обиделся на такое непочтительное обращение. На следующий день он принес шкурку паука и перед уроком подбросил ее на парту Леночки. К выползку девчонка отнеслась с большим вниманием: посадила его на ладонь и принялась рассматривать. При этом лицо Леночки выражало искренний интерес и восхищение.
-- Птицеед-голиаф, -- произнесла она учительским тоном. -- Живет в тропических лесах Венесуэлы, Суринама и Северной Бразилии. Ядовитый. Занесен в книгу рекордов Гиннеса, как самый крупный в мире паук. Редкий вид. Где взяли?
-- Чего? -- туповато переспросил Мишаня, ожидавший воплей и визгов. -- Ты что, не боишься, что ли?
-- Догадливый! -- фыркнула Леночка. -- Это же только шкурка. Но я и живых пауков не боюсь.
-- А откуда ты столько знаешь?
-- Я биологом буду. Вот, уже изучаю, -- гордо ответила девчонка.
-- А змей боишься? -- заинтересовался Аркашка.
-- Нет.
-- Как можно змей не бояться? -- удивился Мирон.
-- Биологи никого не боятся.
На том бы и закончилось. Но на следующий день Сашка обнаружил в своей сумке что-то длинное и холодное. Внутренне содрогаясь, он потянул это наружу и ощутил, как оно зашевелилось, обвилось вокруг запястья. Он тогда не заорал -- мужчины не должны орать, даже если они не биологи и боятся змей. Сдержался, хотя это ему стоило огромных усилий.
Это был ужик. Леночка очень точно уловила интонации Мирона во время разговора и угадала, что его самого пугают змеи.
После этого они как-то зауважали друг друга. Вскоре Леночка стала четвертой в их компании. Она всегда была "своим парнем" -- смелая, веселая, немного задиристая. С нею можно было говорить обо всем, она не требовала к себе особого отношения, как остальные девчонки, никогда ни на что не жаловалась и не плакала.
Они и воспринимали ее как парня. Когда стали постарше и начали увлекаться девчонками, Леночка все равно оставалась только другом. Никто из компании не задумывался над тем, красива она или нет. И только на выпускном, впервые увидев ее в нарядном платье, парни поняли наконец, что она хорошенькая. Оказалось, что у Леночки стройные ножки, ладная фигурка и симпатичное лицо. Но все равно никому из них и в голову не пришло, что можно за нею поухаживать. Для этого есть другие девчонки. А Леночка -- это Леночка.
Девушка все сделала, как планировала: поступила в местный универ на биофак, окончила его с красным дипломом, потом отучилась в аспирантуре и занялась наукой. Они все занялись тем, о чем мечтали. Появились взрослые проблемы и дела, и все же дружба осталась. Они продолжали встречаться, хотя и гораздо реже. Но если с одним что-то случалось, остальные всегда были готовы прийти на помощь.
И вот сейчас она ушла. А они, три взрослых мужика, ничего не смогли сделать. Было тревожно за Леночку и как-то стыдно.
Выпили еще по одной. Молчали. Мишаня задумчиво ковырял вилкой в тарелке, Мирон смотрел в окно. Аркашка достал из кармана мобильник, потыкал в сенсорный экран и угрюмо пробормотал:
-- Странно.
-- Что такое? -- вяло спросил Мишаня.
-- Да телефон сдох. Разрядился, что ли...
Почему-то его слова насторожили Мирона. Он тоже достал телефон, взглянул на экран. Чернота.
-- Мой тоже мертвый. Сейчас заряжу...
Сашка вышел в комнату, подключил к мобильнику зарядку, подождал немного. Но экран так и не засветился.
-- Говорил я, местный оператор надежнее, -- Мишаня выглянул из кухни, победно продемонстрировал трубку. -- Работает. Сейчас позвоню своим. -- Он ткнул в клавиши, поднес телефон к уху, послушал. Нахмурившись, бросил взгляд на экран, выматерился сквозь зубы.
-- Что? -- спросил Аркашка.
-- И мой вырубился...
Стрельцов поднялся, сунул бесполезный мобильник в карман:
-- Я домой. Мои собираются завтра... эвакуироваться в рай, -- он скривился, словно от зубной боли, понимая нелепость выражения.
-- А как Аня? -- спросил Мирон.
Мишаня улыбнулся:
-- Она молодец. Я ее к родителям перевез. Обещала никуда не ходить. Ну, я пошел.
-- Погоди, -- Аркашка тоже вышел в комнату, огляделся, взял с подоконника трубку стационарного телефона. -- И домашний не пашет... Мирон, слушай, а проверь инет.
Сашка включил старенький ноут, кликнул по значку "оперы". "Could not locate remote server", -- высветилось на экране после недолгой паузы. Несколько раз перезагрузив страницу и не добившись результата, Мирон попытался войти в интернет через другой браузер. Бесполезно.
-- Нет соединения, -- сообщил он.
-- Хреново... -- протянул Гольц.
Кивнув, Сашка взял с дивана пульт, нажал на кнопку.
-- До конца света осталось десять дней, -- сладким голосом сообщила блондинистая девица-ангел. -- Мы спасем вас, люди. Мы пришли с миром... пришли с миром...
Мирон пощелкал пультом: из пятидесяти каналов работали только десять, и везде бесконечно повторялась одна и та же запись -- белокурая девушка, которая произносила несколько фраз.