Аннотация: Славянское фентези. Прошу оценить и прокоментировать. Итересно мнение прочитавших. Сейчас работаю над продолжением. Стоит ли?
Dancpavel.
Туман.
Часть первая: "Туман"
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Снег покрывал землю сплошным ковром. Всюду, куда только могло дотянуть свои силы зрение, расстилался ослепительно белый покров. Зима шла полным ходом, заявляя свои права на все, что находилось на земле, будь-то равнины или холмы, поля или луга. Даже извечный Лешачий бор был покрыт снегом. Деревья стояли в белом безмолвии, как огромное множество невиданных статуй из ослепительно белого мрамора. Ни крики птиц, ни шелест листьев не нарушали тишины. Снег мог бы хрустеть под ногами, но как только Ведан остановился, на него рухнула оглушающая тишина. Стояло морозное зимнее утро. Ведан поправил лямку котомки на плече и переведя дух потопал дальше. Деревенька будто вымерла. Не слышно было ни лая собак, ни кудахтанья курей, ни хрюканья свиней или мычания коров, что на жилую деревню было совсем ни похоже. Деревенька приближалась с каждым шагом. Ведан шел не торопясь. К чему спешить? Если людей там нет, то можно будет зайти в любую избу и обогреться, если в деревне обитает нежить, то лучше туда не торопиться, а побыть на улице подольше. Умертвия, они ближе к полночи шевелиться начинают. Ну а если все же там есть хоть кто живой, то он может и сам выйдет навстречу, поинтересоваться, кто это забрался в такую глушь?! Человек чужой должен идти потише, чтобы его разглядеть получше смогли и поняли, что не со злом он пришел. Руки Ведан старался держать на виду. Хоть и стоял небольшой морозец, но прятать их в карманы тулупа смысла нет, да и не замерзнут они в меховых рукавицах. В левой руке Ведан держал дорожный посох. Вообще-то это была выломанная в Уманских лесах толстая и в меру длинная, узловатая лесина, из Уманского дуба. Ведан добыл ее в самом начале пути, немного обработал ножом из котомки, придав ее навершию вид медвежьей головы, чтобы легче было наложить чары. Чары были простыми, но действенными. Они просто придавали посоху побольше крепости. Получилось неплохо. Чары буквально вгрызлись в посох, и теперь им можно было с легкостью пробить голову даже медведю с одного удара. Несколько ниже медвежьей головы на посохе был повязан витой шнур серого цвета, с кистями а еще ниже вырезана руна "R" - "Радуга", дарующая удачу в пути и благоприятный исход любого начинания. Подойдя к крайней избе, Ведан гулко постучал посохом в калитку. Через некоторое время дверь в избе со скрипом отворилась и к калитке медленно подошел старый дед с белой бородой. На вид ему было лет восемьдесят, что большая редкость. Мужики обычно уходят в навь гораздо раньше.
- На постой, не пустишь ли? Дедушка? - поклонившись, произнес Ведан.
- А чего ж не пустить-то? - настороженно произнес тот в ответ, сделав знак отгоняющий нечисть и узрев, что Ведан стоит и на знак никак не реагирует, отворил калитку и добавил уже намного веселей - заходи, мил человек.
- Благодарствую, - снова поклонился Ведан и прошел внутрь. Деревенька оказалась обитаемой.
- Как звать-то тебя мил человек? - поинтересовался дед.
- Ведан.
- А меня зови Годун. Утречать будешь?
- Не откажусь.
Годун усмехнулся в бороду и протопал к печи. Вскоре на столе появились две миски, две ложки, а чуть погодя и горшок пшеничной каши с уткой. - Вчерась в силок попалась, - пояснил Годун. Тут же рядом на деревянном блюде поставил порушаный ломтями хлеб.
Ели молча. Потом, убирая со стола, Годун снова поинтересовался, - Далече ль путь торишь?
- Сам не знаю, - ответил Ведан.
- А делу, какому обучен? - снова продолжил Годун.
- Да всему понемногу.
- Помог бы старому человеку, а?
По "Правде" (неписаному закону), следовало отплатить за еду и кров над головой. Напросился на постой - плати, нет денег - отработай. Все верно, все правильно. Денег у Ведана не было. Он согласился отработать.
- Много мне не надо, - продолжил Годун, - дрова закончились, нарубить надо, да воды натаскать.
- Исполню, - ответил Ведан.
Дед дал топор и выйдя на двор указал на груду не колотых дров и колодезь. Ведан скинул тулуп и засучив рукава принялся рубить дрова. От работы он разогрелся и изо рта, при дыхании, валил пар.
- Посох у тебя добрый, - произнес Годун выйдя на двор, - кто чаровал? Неужто сам?
- Сам, - ответил Ведан.
- Так ты, стало быть, Волхв? - предположил дед.
- Нет.
Годун только хмыкнул в бороду и снова произнес. - Сильно добрый посох. Руна нужная на нем. Радуга путнику завсегда подмога.
Ведан стал складывать поленницу, а часть свеженарубленых дров притащил в избу и сложил возле печи. После этого стал таскать воду из колодца в большую бочку, находящуюся в избе. Годун смотрел за тем как Ведан работает с видимым удовольствием, сам он возился бы с дровами очень долго, по причине своего возраста, а Ведан управился еще за час до обеда. Годун поставил чугунок щей в печь и стал разогревать обед. Ведан присел на лавку и стал отдыхать после работы. Огонь в печи разгорелся и вскоре по избе поплыл аромат горячих щей.
- Годун, - спросил Ведан, пока тот возился у печи, - а кто ни будь еще здесь живет?
- А как же, - ответил дед, конечно. Вот на той стороне села бабка Мякуша с внучком, а еще через две избы от нее Мурзейко, блаженный. Да еще несколько стариков.
- Все? - удивился Ведан.
- Все, - проговорил Годун, и помолчав продолжил, - все остальные за реку ушли. Деревня наша заброшенная. Старики только остались, те кто без рода своего, да Мурзейко вот.
- А почему ушли все?
- Так ведь ТУМАН рядом. Мне-то жить осталось немного. Мякуше тоже... внучка ее вот жалко, да кроме нее у мальчонки нет никого. Я ведь когда ты появился первым делом знак охранный сотворил, потому, что мыслил, нечисть ты. И чего ты к нам в этакую глушь забрался, далее то ведь ходу нет.
- Как нет?
- Да так, - Годун поставил чугунок с дымящимися щами на стол, - говорю же тебе ТУМАН рядом.
- Ну и что? Туман он везде есть.
- Есть, да не такой, кушать давай будем. Опосля расскажу.
Ели снова молча, когда обед был закончен, Годун продолжил рассказ.
- Появился туман этот не так, чтобы давно, но все же. Лет этак десять назад. Пришел с северо-восхода. Спервоначалу думали, ну туман как туман, ан нет. Простой туман постоит утречко, да к обеду рассеется, а ежели и день - два продержится, то все одно сойдет. А этот как был, так и есть. Мало этого, так всяк, кто туда попадает - обратно не возвращается. От нашей деревни еще верст пять на восход находилась деревенька Белозерная, а от нее версты три в ту же сторону сельцо Полянское. Так вот лет десять назад Полянские пришли в Белозерную и бают, мол туман совсем недалече от села встал, да вторую седмицу не сходит. Ну стоит и стоит, стоило бы тревожиться, да вишь лето о ту пору стояло шибко жаркое, туману быть не положено. А еще говорят по ночам с той стороны звуки дикие издаются, толи стоны, толи вой нечеловеческий. Жуткий. Аж кровь в жилах стынет. Собаки, те с привязи рвутся, воют жалобно так, как перед смертью. Известно, животные они нечисть лучше человека чуют. Коровы молоко давать перестали, кони в стойлах ржут, а на выгон не идут. Коты так вовсе из деревни всем скопом ушли, одни черные остались. Они ведь завсегда дружбу с нечистью водят, им все нипочем. А серые, белые, рыжие, пятнистые да полосатые все как есть из села ушли. Несколько девок по ягоды в ту сторону ходили, да не вернулись. Думали сначала, что их зверь лесной загубил, собрались на поиски почти всем селом. Двинулись на поиски, а как подходить к туману стали, так вдруг там захохотал кто-то. Нечеловеческим голосом. Зло и громогласно. Забоялись люди. Смотрят между деревьев, а туман этот тогда у самой кромки леса обрывался, тени смутные мелькают. Однако наружу не показываются, будто ходу им на свет белый нет.
Меж людей тем временем нашелся один мужичок, который вызвался идти посмотреть, что там и как. Одинокий был, родителей схоронил, жену тоже. А сыновья на княжьей службе в земле чужедальней головы сложили. Вот и жил он бобылем. Я, говорит, пойду туда, а вы пока тут подождите. И пошел. Смотрят люди ему вслед, а он как только вошел в туман, так его всего перекорежило аж. Взмахнул он руками, задергался весь и на землю упал, видать воздух туманом этим пропитанный, ядовит оказался. Заволновался народ, загудел, зашумел. Одни кричат уходить надобно, другие, что мол волхва из Белозерной привести, пусть сгонит туман туда, откуда он взялся. Тут вдруг видят, поднялся тот мужичок и руками им, что-то показывает. Вроде как не ходите сюда, уходите прочь. Губами шевелит, а не слышно ничего. Потом отодрал от соседней березы кусок бересты, да нацарапал ножом, что-то, а после кинул им. Подошел народ, и кто читать обучен был, прочел. "Не троньте бересту, заколдованная она, вмиг утянет ко мне, а лучше собирайте свои пожитки, да уходите прочь, подальше от этого места. И не ищите никого. Нам назад пути уже нет. Прощайте". Потом повернулся и прочь пошел. В туман значит. Видать не сразу в нежить превратился. Люди еще немного постояли, да и побрели домой. А наутро в Белозерную и направились. В Белозерной не поверили сперва, но Полянские до волхва Белозерного добрались. Хороший был волхв. Многое умел. Пошел сам посмотреть, что за беда приключилась. Подошел к туману круг вокруг себя очертил, глаза прикрыл и стал заговор читать, медленно поворачиваясь вокруг себя по ходу солнца. По туману как рябь пробежала, заволновался он, волнами пошел как живой. Потянулись к волхву струйки тумана, навроде щупальцев. Окружили со всех сторон, а за круг пройти не смеют. Волхв резко остановился, посох в землю воткнул и открыл глаза. В глазах горел огонь. Тумановы щупальца отдернулись назад, как огнем их ожгло. Он волхв этот Болобогу поклонялся. Говорят даже душу ему отдал, а Белобог его за это силой своей наградил. Вот в глазах-то этого волхва и светил огонь Белобога. Нечисть огонь тот ох как не жалует, боится страшно. Да только нечисть тоже разная бывает. Хоть и не смог туман этот злодейский с волхвом совладать, да только туман погнать у волхва тоже силы недостало. Сплел он заклинание и пошел прочь. Пришел в Полянское да наказал жителям уходить из этих мест. А те не поверили. Остались жить дальше. И все бы ничего, да только недолго они так пожили. Года три. А потом как-то в ночь туман раздался вширь и покрыл собой Полянское. В Белозерную как раз перед этим к тетке своей девчонка из Полянского погостить приходила, а наутро домой собралась. Ушла так-то, да к обеду назад прибежала. В слезах вся. Село их, мол, туман накрыл. С Белозерной пяток мужиков пошли проверить правда ли. К вечеру вернулись. Сами все бледные. Глаза горят. И рассказывают, что правду девчонка говорила. Все Полянское туманом покрыто. Люди там ходят, живут. Но на людей уже не совсем похожи. Будто тени какие. И ни один звук оттуда не доносится. Некоторые увидав Белозерных подошли к самому краю тумана, а перейти наружу уже не могут. Встали на самом краю и молча смотрят. А в глазах такая тоска, будто покойники. Ну народ в Белозерной всполошился половина к нам переметнулась жить, а кто и остался. Сначала чуть не каждый день Белозерные, что у нас жили ходили в родную деревню проведать как там, да только туман как Полянское накрыл с места не двигался. Поуспокоились люди. Кто-то назад вернулся, опять на родной земле жить стал. Некоторые все же у нас остались. Потом ходить стали пореже. Раз в седмицу, а после и раз в три-четыре седмицы. Так-то еще года четыре прошло. Но однажды, опять же ночью, и Белозерной не стало. Туманом заволокло. В Белозерной погост был, так вот несколько раз под вечер стали люди замечать, что выходят из опочивален своих умруны. Да всю ночь по погосту бродят. Совсем забоялся народ. Наша деревенька почти вся за реку жить перебралась. Мы вот только остались, старики, да Мурзейко. Ты, мил человек, зачем в ту сторону идешь, смерти ищешь?
Ведан молчал. Думал. Потом как бы нехотя ответил. - По повелению князя я здесь.
- На кой это? - изумился Годун.
- На туман посмотреть. А сейчас если ты не против, проведи меня на ваш погост.
- Пойдем. Да только что тебе там искать.
- Могилы родителей.
- Так ты местный? Чей.
- Ратмира и Владаны сын.
- Эвон как, - поскреб в затылке Годун, - они лет семь тому как преставились. Добрые люди были, вся деревня их уважала. А ты, стало быть, на княжьей службе? Кем?
- Нет, я вольный человек. Вроде наемного у князя. Выполняю разного рода поручения, за некоторое количество серебра.
- А живешь где? В столице?
- Да, но пойдем, пока не стемнело.
- Пойдем.
Они оделись и вышли. Ведан перекинул через плечо котомку и взял посох. Погост находился недалеко от деревни, но на восходной стороне. Как раз той, откуда надвигался туман. Могилы Ратмира и Владаны нашлись быстро. Годун знал, где лежали родители Ведана. Ведан остановился перед могилами и сняв шапку произнес. - Ну, здравствуйте батюшка и матушка. - Постоял немного, потом достал из котомки два корня плакун-травы и разрыв ножом небольшие ямки на могилах родителей, положил по корню и засыпал землей приговаривая "Плакун, плакун! Плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чисту полюшку, не разносись твой вой по синю морюшку. Будь ты страшен злым бесам, нечисти, да старым ведьмам муромским. А не дадут тебе покорища, во слезах утопи; а убегут от твоего позорища, во землицу вгони. Будь мое слово при тебе крепко и твердо. Век веком". Годун аж глаза выпучил от такого действа. Не столько оттого, что видел обряд, а сколько оттого, что не мог понять откуда у простого путника, не волхва, такое сокровище. Ведь чтобы добыть плакун траву надо ох как постараться. Можно правда было купить ее, но стоила она таких денег, что ох-хо-хо-хо. Теперь даже если и сюда придет туман, то родители Ведана, все равно будут спать спокойным сном. После этого Ведан попрощался с могилами, и они направились назад. Начинало темнеть. Зима долго солнцу светить не позволяет.
Придя, обратно в избу Годун направился готовить ужин, а Ведан сел и крепко задумался. Вспомнилось ему, как мальцом еще совсем разлучили его с отцом и матерью. Задолжала семья князю сумму немалую, а он, Ведан в уплату пошел. Просили родители старосту деревенского подождать еще немного, и тот было, согласился, да прибыли в деревню княжьи тиуны, и забрали Ведана с собой. Вырос Ведан, отслужил князю выкуп и стал вольным, но жить в столице остался. Парнишкой он был смышленым и определили его к волхву княжьему на выучку, да недолго наука та длилась. Не многому научил Белоян Ведана, но то, что передал, Ведан накрепко запомнил. Стар был волхв, вскоре помер, а приемник его выученика прогнал. Пока находился Ведан на выучке у волхва старого, сдружился он с дружинниками княжьими, теми, что помоложе были. Они-то, дружинники, и научили Ведана приемам боя ратного. А как прогнал Ведана с учебы преемник волхва, то Ведану некогда стало бегать на ратный двор, чтобы мечем вертеть учиться, надо было как-то зарабатывать на кусок хлеба. Князь тогда сильно занят был, шли на него войной сразу два соседа, не до Ведана было. Ведан и нанялся в охрану к купцу одному столичному. Торговец ушлый был, гостевать ходил туда, куда ни один другой и не сунулся бы. Люди поговаривали, чуть ли не с самим Вирыем дела торговые вел. На самом деле в Вирый конечно тот купец не хаживал, а вот те места, что на земле матушке были, почти все знал. За мягким золотом ходил к северным лесам, знавался с тамошними жителями, хоть и воинственный был тот народ, но купец сей подход к ним нашел и торговали они с ним, а остальных даже близко к своим селам лесным не допускали. За тканью яркой и тонкой, шелком называемой, куда-то на юга, в такие места, где люди и жить не могут, столь там жарко. Много еще чем торговал тот купец. Далеко ходил. Охрана ему всегда требовалась. Немногие охранники возвращались с ним назад. Однако платил купец не скупясь, насколько договаривались, но только по возвращении назад. Вот к нему-то и нанялся Ведан. Раза три возвращался он с купцом этим и все три раза узнавал за время походов столько нового, что и за десять лет иной не узнает. Научился на собственном опыте еще лучше биться на мечах и кистенях, но больше всего, почему-то нравились Ведану посохи. Может потому, что посох магией напоить можно и станет он не только ударным оружием, но и стрелковым. Правда для этого волхвам заплатить немало надобно, чтобы силу чародейскую в дерево загнали. Научился он и врачевать немного, умел кровь остановить, яд змеиный из-под укуса вытянуть, да кое-чего еще. Всего понемногу.
Князь воевал долго, года два с половиной, но замирился-таки со своими противниками, да еще по паре городцов с каждой стороны себе присвоил на правах победителя. А как вернулся из похода домой, так через некоторое время вспомнил, а как там Ведан поживает. Ведан как раз в третий раз с караваном был. Князю так и доложили, мол охранником при караване служит. И приказал князь, что когда вернется Ведан из похода своего, доложить ему немедля. Прислуга все в точности исполнила и пригласил князь Ведана к себе на разговор. Ведан явился, а князь обняв его как сына предложил, выполнить для него небольшое поручение. А именно сходить в родную деревню Ведана и по возможности выяснить как можно больше про туман. Оплату предложил немалую. Ведан было, поинтересовался, почему именно он, ведь у князя людей много. Неужто некому доверить? На что князь ответил, что люди-то есть, да не во всех он уверен, а те кто мог бы с этим делом управиться ему здесь нужны, потому как время неспокойное. К тому же это родные места Ведана, неужто Ведан не желает с родителями встретиться. Ведан согласился. И встретился вот сегодня. На погосте. Их оказывается уже семь зим как на свете белом нет.
Не успели взяться за ложки, как в дверь постучали и детский голосок за дверью позвал. - Дедушка Годун, а дедушка Годун!
- Заходи Ярко, - громко произнес Годун, - отворено!
В избу влетел малец лет восьми - десяти, закутанный в старый, явно с чужого, взрослого плеча, зипун.
- Что случилось? - спросил Годун.
- Бабка Мякуша на восход пошла, а меня к тебе послала, сказала, что срок ей пришел.
- Ешь садись, - произнес Годун, и встав из-за стола поставил на него еще одну миску и рядом положил ложку. Малец поклонился Ведану и уселся за стол. Из глаз его потекли слезы.
- Дедушка Годун, - тихо произнес он, - а ведь она... я же ее больше... никогда... никогда... не увижу... да?
- Ешь Ярко, - ответил Годун и Ведан увидел, что на душе у старика стало очень тяжело, - ешь, да спать ложись. Завтра рано вставать.
Яркины слезы капали в кашу, губы тихо вздрагивали, а к ложке он и не притронулся. Ведан тихонько опустил руку ему на плечо.
- Не грусти, малыш, - произнес Ведан, а у самого на душе наступила такая тоска, что жуть, - не горюй. В жизни такое бывает, но ведь ты мужчина, не правда ли? Будущий воин. Не пристало воину кашу свою из глаз солить. Ешь, и спать ложись, а я завтра или после завтра в столицу пойду и тебя с собой заберу.
- А ты кто? - все еще шмыгая носом спросил Ярко.
- Я-то? - прищурился Ведан, - да я князев посланник.
- Дань собираешь? - снова спросил Ярко. - Тиун что ли? Так у нас и взять нечего.
- Нет не тиун.
- А чего же ты тут делаешь?
- Да вот на туман посмотреть пришел. Князь попросил узнать, что это за напасть такая.
- Сам князь? - не поверил Ярко, - а ты не врешь?
- Не вру, сам князь попросил. Ну что? Пойдешь со мной в столенград?
- А жить я там где стану?
- Да у меня там дом. Вот и будешь жить, пока не вырастешь.
- А звать-то тебя как?
- Ведан. Ну что скажешь?
Ярко посмотрел на Годуна. Тот молча кивнул и обратился к Ведану. - Коли не станешь мальчонку кабалить, то пусть идет с тобой если желает. А нет так пусть лучше тут остается.
- Не стану, - ответил Ведан, и обратился к Ярко, - один я живу, в походы хожу часто, а дом без присмотра. Давай договор вот при Годуне заключим. Ты за домом присматриваешь, пока меня нет, а я деньги зарабатываю и мы с тобой вместе на них кормимся? Пока не подрастешь. А там как знаешь. Захочешь уйти, я держать не стану. Пойми одно. Здесь тебе оставаться нельзя.
- А дедушке Годуну значит можно? - спросил Ярко.
- Я пожил свое уже довольно, Ярко, - подал голос Годун, - да и не дойду я в такую даль, обузой только буду. А ты молодой еще, тебе жить да жить.
- Ну решай, - снова проговорил Ведан.
Ярко задумался. Сидел и молчал. Ведан и Годун терпеливо ждали. Через полчаса Ведан проговорил.
- Хорошо Ярко. Иди спать, а утром мне ответ дашь. Идет?
Ярко кивнул и протопал к печи на которую ему указал дед. Вскоре он уснул.
Ведан глядел в окно на звезды, а Годун строгал ножом какую то щепочку.
- Слышь Ведан, - тихо, чтобы не разбудить мальчонку спросил он, - ты это серьезно?
- Что? - не сразу понял Ведан.
- Ну, это, - терпеливо пояснил Годун, - к себе его взять собираешься.
- Да.
- А почему?
- Один я живу. Родителей сызмальства не видал, только сегодня встретил. Да и то в могиле они. Ни поговорить, ни... эх, да что там. А вот в детстве была у меня мечта, братишка или сестренка чтобы, - немного сбивчиво произнес Ведан, - а тут вот он. Да и не дело это тут мальца оставлять. И так туман этот, Чернобогово созданье, скольких людей сгубил.
- Верно, - согласился Годун, - добрый ты человек. Видать Лада тебе покровительствует. Спасибо тебе за мальчонку. По моим подсчетам туман этот как раз уже должен нашу деревеньку накрыть. Да и Мякуша-то ушла видно, чтобы Ярко не видал как помирать станет. Пожалела мальчонку, - добавил он не совсем к месту.
Ведан улегся на лавку у дальней стены и уснул, Годун еще некоторое время занимался строганием. Получилась совершенно круглый деревянный медальончик. Годун взвесил его на руке и стал вырезать на нем какой то знак. Еще час спустя, спать отправился и он, положив медальончик на стол.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Под утро начался ветер. Несильный, но все равно спать мешал. Калитку прикрыли ненадежно, и она скрипела неимоверно. Ведан хотел, было встать, да выйти на улицу, чтобы прикрыть получше, да вовремя проснувшийся Годун не пустил. Не дело в такое время и в таком гиблом месте по ночам на улицу шнырять. Мало ли чего? Неизвестно, что приключиться может. Умруны по ночам сильно неспокойные стали. Видать туман этот проклятущий на них так подействовал. А калитка пускай скрипит, главное, что в избу дверь крепко затворили. Никто не прорвется. Потом в окне появилась белая человеческая рука и постучала, Ведан нашарил рукой посох и покрепче сжал его. Почти сразу после стука в окне появилась взлохмаченная голова с бледной рожей, улыбающейся беззубым ртом и мутными глазами стала вглядываться внутрь.
- Не боись Ведан, - проговорил Годун, - это Мурзейко. Блаженный он. Его и умертвия не трогают.
Годун поднялся на ноги, подошел к окну и погрозил роже пальцем, - иди домой! - Рожа разулыбалась еще сильнее и исчезла. Снаружи послышался возглас, что-то вроде, - А-а-а-а-а-э-э-э-э-э-э-х-х-х-м!!! - И скрипящий звук снега под ногами уходящего. Сон у Ведана совсем пропал. До рассвета оставалось всего ничего.
Солнце лениво протянуло свои лучи к земле и стало немного светлее. Небо было чистым, безоблачным, но день начинался как бы нехотя. Ведан вышел на улицу и ахнул. У калитки было жутко натоптано и следы были не всегда человечьи. Видимо здесь погуляли ночью умруны. Да еще следы лаптей, это похоже ходил Мурзейко. Ведану стало немного не по себе, он вспомнил как почти перед самым рассветом хотел выйти на улицу, чтобы закрыть калитку. Хорошо хоть Годун остановил. Не-то быть бы сейчас Ведану покойником. Растерзали бы умертвия. Они на живое человеческое мясо ох как лакомы. И убрались отсюда совсем недавно. Как только начало светать. Ну да ничего, завтра Ведан будет далеко отсюда, а пока предстояло сходить к Белозерной, на туман взглянуть. И назад. В столицу. К князю на доклад. Он верно заждался уже.
- А я вот тебе тут перекусить в дорогу собрал, - неожиданно появился за спиной Годун и протянул Ведану узелок, - к обеду не поспеешь назад, покушаешь.
- Благодарствую, - Ведан положил узелок в котомку и зашагал на восход.
Ярко выскочил на крыльцо и крикнул вслед, - возвращайся скорей Ведан!
Дороги не было. Лежала под снегом, да и за несколько лет, что прошли с той ночи, когда туман накрыл Белозерную никто ей не пользовался и она было почти неразличима даже летом. Ведан просто знал нужное направление и шел правильно. В конце концов он должен был дойти до тумана. Снег был глубоким, почти до колен и идти было тяжело. Ведан можно сказать брел еле-еле. Сперва он думал, что когда дойдет до леса, то идти станет легче, но нет. В лесу снег был еще глубже, хотя ветра не стало - мешали деревья. Лес был не густой, даже редковатый. Зверей в нем не водилось, все ушли подальше от непонятной напасти, зверь он всегда зло нутром чует. Зато деревья уйти отсюда не могли и стояли на своих местах, хотя было такое ощущение, что если бы они умели передвигаться, то тоже отсюда убрались бы подальше. Была какая-то гнетущая тишина вокруг. Даже солнце светило намного меньше. Тускло и безрадостно. Ведан брел, проваливаясь в снег уже до середины бедра. Снег забился в валенки, а сам Ведан вспотел из-за того, что идти было очень тяжело, но нужно было успеть дойти до полудня. Иначе к ночи назад не поспеть и придется ночевать в лесу, а это не радовало. Находиться зимней ночью, посреди леса, полного мертвых, которые к тому же и не лежат себе спокойно под землей, а все норовят погулять под луной, дело вовсе гиблое. Несколько раз Ведан хотел, было уже повернуть назад, но всякий раз подавлял в себе это желание и упорно прокладывал тропу вперед. Часа через полтора после полудня лес закончился и Ведан выбрался на открытую местность. Он дошел. Туман был совсем рядом. Белозерная находилась почти на самом краю леса. Сквозь туман смутно проступали очертания крайних изб деревни. Туман, на вид, был самым, что ни на есть обыкновенным. Ведан подумал, было, что так оно и есть, но приглядевшись повнимательнее понял, что туман не простой. Временами по нему как бы пробегали волны. Изредка менялся цвет, приобретая зеленоватый или синеватый оттенок. Ведан снял с плеча котомку и развязав тесемки достал узелок с едой. Наскоро перекусил и убрал узелок обратно. После этого провел черту между двумя ближайшими деревьями и положил на нее стебель "Сторожень" травы, запечатав таким образом проход за эту черту темным силам. На всякий случай. Правда трава эта действовала недолго, часа три, а после теряла свою силу. Как оказалось, сделал он это не зря. Может потому и жив остался. После этого срезал длиннющую ветку с растущей рядом осины и привязал к одному концу ее пузатую склянку с выгравированной по ободу руной "Крышень". Склянка предназначалась, для того, чтобы набрать в нее немного тумана, а руна на ободе не дала бы туману выбраться наружу пока сосуд не будет запечатан. Ветки немного не хватало, чтобы дотянуться до тумана и Ведану пришлось сделать шагов пять за защитную черту. Как только склянка вошла в туман, раздался дикий, нечеловеческий вой. Туман не мог так сразу поглотить, осину и наложить на нее свои чары, не говоря уже о склянке. Ведан потянул ветку на себя и быстро попятился назад, под защиту спасительной, обережной черты. К нему моментально метнулись щупальца тумана. Однако Ведан успел, в последний момент перешагнуть спасительную черту. Щупальца тумана резко остановились и со стороны Белозерной, скрытой неведомой напастью, донесся невнятный, но довольно громкий шепот. Ведан освободил склянку, заполненную некоторым количеством тумана от ветки и достав из котомки крышку прикрыл сосуд. Крышка с шипением припаялась к краям склянки и на ней проступила руна запрета. Теперь туман не сможет выбраться из сосуда и причинить какое либо зло никому, пока сосуд не разобьется. Ведан перевел дух и взглянул в сторону тумана. На самой границе тумана, стояли умертвия, бывшие жители Белозерной и не отрываясь глядели на Ведана, темными глазницами. Ведана аж передернуло и он быстро отвернувшись сунул склянку в котомку, направился назад. Нужно было спешить, часа через три должно стемнеть. Хотя обратно Ведан шел по уже проложенной дороге, идти все равно было тяжело. Назад он двигался быстрее, и судя по всему, должен был успеть назад до темноты, хотя и добирался до тумана дольше, чем полагал вначале. Ведан почти бежал. Снег мешал двигаться слишком быстро.
* * *
- Дедушка Годун, - спросил Ярко, - а ты смерти боишься?
- Нет, Ярко, уже нет.
- Почему?
- Пожил, я, уже довольно. Повидал белый свет.
- Так ведь жить охота?
- Охота, но это ведь только молодые живут в полную силу. Тяжеловато мне ходить теперь стало по землице матушке. Скоро в навь отправляться. Одно только меня гнетет. Видно не попасть мне в царство ни Ярилино, ни Чернобогово.
- Как так?
- А вот так, внучек, вот так. Все туман этот, будь он неладен. Не пускает он тех усопших, что собой укрыл ни в небесные сады, ни в подземные пустоши. Так и блукают по ночам по землице матушке. Ни сна ни покоя не ведая. Видать и моя доля такая. Хотя может и получится, у волхва княжеского согнать туман этот туда, откуда он пришел. Тогда может покой и обрету.
- Деда, а идем с нами.
- В столицу?
- Ну да!
- Нет, Ярко, не пойду. Вам быстро идти придется, я только обузой буду. Да и не дойду я. Далеко.
- Я тебе пособлять стану. Дойдем до столицы, а там глядишь и наладится все.
- Нет, Ярко, я не пойду. А вот ты ступай. Ведан, по всему видно, человек добрый. Не оставит он тебя. Тебе еще жить, да жить, а я тут останусь. Молить Рода буду, чтобы путь ваш удачно закончился.
Ярко замолк, а Годун хмуро взглянул на небо.
- Как бы снег не повалил. Сиди тут, а я пойду навстречу Ведану, покараулю его у окраины деревни.
Годун взял амулет, вырезанный им накануне вечером и вышел со двора.
* * *
Снег повалил так внезапно, что Ведан чуть было не остановился. Сразу стало намного хуже видно вокруг. Ведан двигался почти бегом. Хотя, бежать по глубокому снегу было тяжело. Изо рта валил пар, сам он весь вспотел, но желал только одного - поскорее добраться до спасительной деревни. Там Годун и Ярко ждали его возвращения. Котомка давила на плечи, посох был невыносимо тяжелым, тулуп висел на плечах как трехпудовая гиря. Но ничего бросить было нельзя. В котомке была склянка с туманом, остатки провизии, нож, топорик, и прочие дорожные принадлежности, если ее бросить, то идти станет легче. Но кто может поручиться, что назавтра он найдет ее на прежнем месте, там, где бросит? Можно скинуть тулуп, но Ведан так взмок, что на таком морозе схватит недуг даже если доберется до деревни. Про посох вообще не могло быть и речи. Это был старый, проверенный боевой товарищ. Он и от зверя лесного, и от человека недоброго столько раз выручал, что просто страшно подумать. А товарищей в беде бросать, дело уже и вовсе несуразное. Пот заливал глаза, дышать было тяжело, ноги стали словно дубовые, но Ведан не останавливался. Иначе смерть. Ночи в этом лесу, даже у огня он пережить просто не смог бы. Да еще в довершение всего далеко сзади заслышался вой умрунов. Они шли по следу Ведана. Оставалось одно. Двигаться вперед. Только вперед. Вперед - назад. Назад в деревню, но все равно вперед. Туда где люди. Туда, где ждут. Туда. Шаг за шагом. Силы начали истаивать как масло на сковороде. Все медленнее и медленнее, но не останавливаясь, Ведан двигался вперед. Из последних сил. ВПЕРЕД.
* * *
Годун стоял на окраине деревни и ждал. Ждал уже почти час. Никого. Скоро должно было стемнеть. Годун ждал.
Сзади послышался скрип снега оттого, что кто-то приближался. Годун обернулся и увидел бредущего к нему Мурзейку. Блаженный подошел ближе. Выражение лица у Мурзейки было мрачным.
- Пло-охо, - промычал Мурзейко, - плохо. Беда.
Годун нахмурился. Блаженные, они одной ногой в нави еще при жизни стоят. Предчувствия их почти никогда не обманывают. С Веданом явно, что-то случилось. Но что мог сделать старый дед, который и ходил с трудом. Годун не желал думать о плохом.
- Дай ням-ням, - попросил Мурзейко.
Годун как чувствовал это и выходя навстречу Ведану, взял с собой пол каравая хлеба в суму и кусок печеной утки. Все это он протянул Мурзейке. Годун с Мякушей подкармливали его каждый день, но теперь Мякуши нет и Годун делал это один. Блаженный готовить не умеет. Его люди добрые прикармливают, кто чем может. Это одна из основ "Правды". Мурзейко сжевал утку с хлебом и на мгновение глаза его прояснились.
- Дай, - показал он на амулет, что Годун держал в руке.
- Но, но, не балуй, - проговорил Годун, - это оберег. От умертвий защита.
- Дай брегу, - снова тыкнул пальцем в оберег Мурзейко.
- Потом, - ответил Годун. На улицу опускался, со страшной быстротой, вечер.
- Вон, - показал Мурзейко рукой на восход.
Годун обернулся и увидел слепо бредущего Ведана.
- Добрался, - порадовался про себя Годун.
Ведан не дойдя до Годуна с Мурзейкой дюжины три шагов рухнул в снег и не вставал. Годун медленно двинулся к нему. Старость бежать не дозволяла. Мурзейко поковылял рядом. Годун доковылял до Ведана и присев дотронулся до его плеча.
- Ведан, ты жив?
- Жив, - ответил Ведан.
- Вставай, - потряс его за плечо Годун, - солнце почти село. Немного уже осталось. Дойди до избы, там не достанут.
- Не могу. Дай отдохнуть немного.
- Они там, - подал голос Мурзейко.
Годун обернулся и увидел как по следу Ведана бредут умруны. Быстро ходить они не могут, но еще немного и будут рядом.
- Вставай Ведан, - снова затряс Ведана Годун, - Умруны рядом. Вставай скорее. Обопрись об меня и пошли.
- Дай брегу, - снова подскочил Мурзейко, - брегу. Я им кыш! Мруны кыш!
Годун протянул блаженному оберег и тот зажав его в кулак и взвыв по-звериному направился к умрунам. Ведан попытался подняться и с помощью Годуна ему это удалось. Годун подставил плечо и они медленно двинулись к избе Годуна. Сзади послышался яростный крик Мурзейки и вой умертвий. Видимо блаженный неслабо припечатал кого-то из них. Годун и Ведан медленно но верно продвигались к Годуновому жилью. Шаг за шагом. Сажень за саженью. Отдельные крики и вои сзади превратились в один сплошной гул и стоны множества голосов. Выбежавший к калитке Ярко помог затащить Ведана в дом и заперев калитку на засов влетел в избу сам. Прикрыл за собой дверь. Послышался жалобный крик Мурзейки. Видимо умертвия все же смогли с ним сладить. Годун при помощи Ярко стащил с Ведана валенки и тулуп и пошел растапливать печь. Ведан лежал в полузабытьи, он совсем обессилел. Глаза его были закрыты, но дышал Ведан ровно, хвала Роду.
- Ярко, - внезапно открыв глаза попытался подняться Ведан, - Ярко!!!
- Да Ведан, здесь я. Что случилось? - подскочил к Ведану мальчуган.
- Открой котомку мою, - произнес Ведан, - там... там, в холстяной кисе травки всякие и корешки. Найди там ветку ольхи с неопадающими почками и положи на каждое окно и под дверь.
- Зачем?
- Делай как он говорит, - ответил Годун, а Ведан снова повалился без памяти на лавку.
Ярко, спорить не стал, полагая, что старшие знают лучше него, что делать. Он открыл котомку Ведана, достал кису (небольшой, холщовый мешочек, затянутый тесемкой), развязал, нашел ветку ольхи с почками и разделив на четыре части разложил на три окна и под дверь.
- Дедушка Годун, - закончив дело снова поинтересовался Ярко, - а для чего все это?
- Что? Ольха то? - откликнулся Годун, - а она, милый, нечисти в дом ни пройти ни заглянуть не позволит. Подойдут они к окну, заглянут, да и не увидят ничего. Лезь на печь и спать ложись.
Ярко, нехотя полез на печь, но заснул быстро. Годун сидел и снова что-то вырезал из осиновой чурки. Часа через полтора пришел в себя Ведан. Он поднялся, сел и попросил пить. Годун принес воды в ковше и поинтересовался не желает ли Ведан поесть. Ведан утвердительно кивнул. Присели за стол. Ел один Ведан, а старик проглотил ложки три и больше не стал. Было слышно, как снаружи скрипят на снегу шаги неживых преследователей Ведана. Они чувствовали, что дерзкий похититель тумана где-то рядом, несколько раз заглядывали в окна, но ветка ольхи не дозволяла увидеть нежити, что внутри. От злости и бессилия умруны постоянно, негромко выли. Было жутко.
- Ведан, - спросил старик, - чего это они на тебя так взъелись? Обычно ведь если от них утечь, то они ищут другой поживы? А за тобой так увязались, что топором не отшибить.
- Что правда, то правда, Годун. Видать туман чуют, - медленно ответил Ведан, - вот и не отвязаться от них.
- Какой туман? - медленно произнес Годун, словно заподозрив что-то.
- Их туман, - Ведан с ненавистью посмотрел в окно, - я у них часть тумана с собой взял. На память.
- Да ты в своем ли уме? - всполошился старик, - он ведь колдовской! А ну как у ольхи силушку повыведет? Ворвутся в дом, что делать будем?
- Не бойся Годун, - терпеливо объяснил Ведан, - туман надежно закрыт в склянке волшебной. Мне ее сам Белоян подарил. На всякий случай. Да и ольха моя не простая, а с неопадающими почками, на Купалу в самой чаще Уманского леса нашел. Не должен туман ее одолеть.
- Это, княжий волхв-то? - с сомнением спросил Годун, - а с чего это вдруг, он тебе такие подарки дарит.
- Учил он меня, - опустив голову, грустно ответил Ведан, - всему учил, понемногу.
- Не поди, - сказал Ведан еще грустнее, - сам я чаровал, а Белояна нет больше.
- Как нет? - ахнул Годун, - а кто же теперь на его месте?
- Вот так и нет. Помер он. Года три как уже. А на место Белояна теперь Кручиня стал. Он теперь княжий волхв.
- Ну и дела, - сокрушенно покачал головой Годун, - а справится он с напастью?
- Не ведаю, - тихо произнес Ведан, - не уверен я в этом.
Годун задумался, а Ведан снова начал есть. Хоть разговор и нерадостно окончился, однако голодному еще горше, чем сытому. Это Ведан отлично знал. Доев он убрал со стола и подбросил дров в огонь. Пламя в печи разгорелось сильнее. В избе стало совсем тепло. Прогрелась. Во сне завозился Ярко, засопел и что-то невнятно пробормотал, но вскоре снова затих. Ведан достал из котомки свой нож и стал потихоньку точить его. Наутро предстоял переход за реку, туда где жили люди, куда умруны пока добраться не смогли. Да и туман этот колдовской воду не слишком жаловал, хотя обыкновенный туман воду любит.
- Я вот чего подумал, - прекратив свое занятие произнес Годун, - может не в столицу тебе надобно идти, а к Мудрославу.
- А это кто?
- Есть ведун такой. Говорят у Итиль реки живет. В лесу Хвалынском. Не знаю жив ли он сейчас, но если жив, то должен знать, как справиться с этой напастью.
- А как найти его?
- Вот этого не ведаю. Ну да перво-наперво я думаю надо тебе в столицу к князю на доклад наведаться, а там глядишь и найдешь знающего человека. В столице-то, а?
- Да, наверно ты прав Годун. Пойду я спать, завтра путь не близкий. Доброй ночи.
- Доброй ночи Ведан.
Ведан прошел к лавке на которой спал вчера и улегся, а Годун продолжил вырезать новый оберег.
* * *
Умруны шумели под окнами всю ночь. Спать мешали, но в избу пробраться не смогли. Небо заволокло тучами, и хоть солнце уже взошло, вокруг было хмуро. Как назло. Будто стояло раннее, раннее утро. Словно солнце только показало краешек из-за горизонта. Годун поглядывал на улицу из окна, хмурился и недовольно крякал, - вот ведь Морена удружила. Погодка-то, погодка, какова? А? Умрунам на радость. Вот ведь как.
Ведан поднялся и тоже выглянул в окно. Умруны вяло бродили по двору. Лучи солнца не могли пробиться сквозь плотный слой застилавших небо туч. И поэтому не могли причинить мертвецам никакого вреда. Ведан поскреб подбородок и спросил, - Годун, а откуда у тебя богатство такое?
- Это какое? - не сразу понял старик, но потом до него дошел смысл вопроса, - а! Окна-то?
- Ну да.
- Да это я из избы старосты переставил. Он как убрался за реку, так я к себе его окошки приладил. Хорошо подошли. Ему они все равно уже не нужны, он здесь не живет. Дом его как раз посередь деревни нашей находится. Да ты сам его видел, мы когда на кладбище с тобой ходили, родителей твоих проведать, так мимо его дома шли. Не помнишь?
Ведан вспомнил, точно ведь, проходили мимо дома, в котором половина окон зияла черными дырами. Просто тогда значения этому не придал, мало ли чего может быть в полузаброшеной деревне. Все верно, все правильно. Прозрачные, слюдяные окна мог позволить себе только староста. Да и то только в богатой деревне. Остальные затягивали окна бычьими пузырями, а то и просто прикрывали ставнями изнутри. Дорого стоит слюдяное окошко.
Время то поди уже почти дневное, - задумчиво проговорил Годун, - а смурно, как перед рассветом. Умруны-то, поганцы по двору хлюстают как среди ночи. Поганцы, ух поганцы. Неожиданно улицу на мгновение залил яркий свет, и почти сразу пропал. Будто сверкнула молния. Это посреди зимы-то. Ведан и Годун недоуменно переглянулись, так ничего и не поняв. Умруны резко развернулись и побрели куда то со двора. Ведан резко поднялся, нахлобучил шапку, накинул на плечи свой тулуп и схватив посох направился к двери.
- Куда!? - ахнул Годун, - умруны же!
- Посмотрю, что там сверкнуло, - быстро проговорил он, - чует мое сердце не спроста они дернули со двора. Свет этот не спроста сверкнул. Узнаю, что и как.
- Оберег возьми, - схватил Годун со стола вчерашнюю свою поделку и протянул Ведану, - умруны эту штуку ох как не жалуют.
Ведан выскочил на двор, торопливо приматывая на ходу оберег к посоху бечевкой. Годун прикрыл дверь. Ярко все еще спал. Годун ласково глянул на мальчишку и поочередно посмотрел в остальные окна. На дворе никого не было видно.
Выбежав на улицу, Ведан увидел как умруны медленно, но упорно двинулись на полуденную сторону. Ведан направился вслед за ними. Выйдя к краю деревни он ахнул. Невдалеке стоял самый настоящий волхв. Старый, седой, весь увешанный оберегами, а в руках он крепко держал ведовской посох и отбивался от трех десятков умертвий. То, что посох ведовской было видно сразу, потому что при ударах по мертвецам из посоха сыпались голубые искры, а умруны разваливались на части. Ведан покрепче перехватил свой посох и дико закричав бегом бросился на помощь незнакомцу. Около пяти умертвий развернулись и двинулись наперерез Ведану. Правда ковыляли они с разной скоростью и немного растянулись. Это видимо и спасло Ведана, потому что если бы они поспели к нему все вместе, то неизвестно как бы все обернулось. Первого мертвеца Ведан встретил навершием своего посоха по черепу. Как раз тем местом, где был примотан оберег. От удара, оберег слегка загудел и завибрировал, череп умруна отлетел в сторону, а кости просто осыпались на снег. Второго и третьего он встретил тычком нижней части посоха в грудь, и опять же оберегом по черепу. Тот кого ударили нижним концом посоха просто упал и тут же поднялся. Подоспели еще двое. Посох в руках Ведана выписал кривую дугу справа налево, но умертвия с необычайным проворством увернулись. Ведан стал крутить посох перед собой выписывая восьмерку, положенную набок. Умруны дико выли, но пробиться к Ведану, достать его и свалить не удавалось. Начался бой, "танец смерти". Краем глаза Ведан заметил, что с восходной стороны в сторону волхва и к нему движется еще десятка полтора умертвий, но они должны были оказаться рядом только минуты через две.
* * *
Годун сидел положив локти на стол и сцепив руки в замок. Сидел тихо, думал как там Ведан. Не случилось ли чего. Издалека доносился вой умертвий. Доносился слабо, еле слышно. Сквозь него был еле различим бешеный рев Ведана. Видать сцепились не на шутку. Во сне зашевелился Ярко, зачмокал губами и приоткрыл глаза.
- Что случилось, дедушка Годун, - спросил он.
- Ничего, Ярко, все нормально, - попытался успокоить его Годун, - все в порядке. Ты парень сиди тут или лежи, как хочешь. Но из избы ни на шаг. Понял? А я пойду гляну.
Годун поднялся, оделся и взяв свою клюку, что стояла у двери вышел на двор. Медленно побрел на улицу, а выйдя за калитку направился в сторону, откуда доносился шум.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Ведан ухитрился достать еще одного своим посохом. Мертвец больше не поднялся. Осталось двое. Неизвестный волхв умудрился уложить еще троих, но было заметно, что долго он против такого количества нежити один не протянет. Еще четверо умертвий подошли на помощь своим неживым товарищам, и горели желанием пополнить свои ряды за счет Ведана. Ведан теперь мог только отбиваться от них. Вопреки всем досужим домыслам, о том, что мертвые медлительны, на самом деле это не так. Медлительны только те кто умер уже давно. Те кто умер недавно имеют достаточно сил и сноровки, чтобы один на один просто свалить живого человека. Простолюдина конечно. Они несколько сильнее простого человека и если при себе нет подходящего оружия, даже не зачарованного, самое разумное решение удрать прочь. Бегать мертвые действительно не могут. Дружинник, опять же при условии, что в руках у него есть хотя бы топор, шестопер или меч, еще может надеяться на победу. Навсегда успокоить простым оружием умруна вряд ли получится - мертв уже, а вот отбиться можно. Отрубить руки например, или ноги и уходить. Пусть себе без ног ползет, догоняет. А вот если оружие должным образом зачаровано, руна на нем нужная имеется, то поверженные умертвия вряд ли поднимутся еще раз. Но, против нескольких сразу, отбиться будет намного сложнее, даже старому воину. Были уже в древности такие битвы, собирались рати темные. И в одиночку, да без зачарованного оружия против них никто не бился. Собирались дружины ратные, все с ведовским оборужением и даже тогда, хоть и одерживали победу, но не малой ценой она доставалась. Много храбрых воинов полегло на полях сражений, ибо армии мертвых всегда много больше, чем армии живых.
Ведан начал уставать, чуть не пропустил удар когда неожиданно один из умрунов отлетел в сторону от удара клюкой. Рядом очутился Годун. И хотя клюка Годуна была простой дубовой дубиной вдвоем они быстро одолели оставшихся умертвий и с удвоенными силами от осознания собственной победы поспешили на помощь незнакомцу, которому приходилось совсем туго.
* * *
- Кто ты мил человек? - спросил Годун на правах хозяина, - как звать тебя по имени отчеству.
Они сидели в теплой избе. На столе дымился чугунок щей. Собирались есть. Ярко во все глаза таращился на незнакомца. Ведан уже зачерпнул из своей миски и медленно жевал. Оно конечно следовало бы подождать, когда начнут трапезу первыми хозяин и волхв как старшие, но в такие моменты не до церемоний. Да и есть хотелось после боя втрое сильнее.
- Лет тридцать тому назад, - медленно заговорил волхв, - кормился я тем, что болезни разные врачевал в Тмутараканьской земле. Хвори разные из тела людского прочь выгонял, раны от оружия вражеского полученные заживлял. Советом помогал, тому кто просил у меня совета. Мог и покражу найти, да на хитника указать. Подолгу на одном месте не обретался, ходил по Тмутараканьским весям да городцам. Людям добрым помогал, а они меня благодарили за это. Тем и кормился. Да вот пришли лет тридцать тому назад в княжество Тмутараканьское поганые.
- Это хазары что ль? - хмуро поинтересовался Ведан.
- Они самые, парень, они самые, - кивнул волхв и продолжил, - много беды натворили они людям простым, много лиха содеяли. Князя Тмутараканьского жизни решили. Посадили своего наместника, да свою правду устанавливать стали на земле русской. Народу простому воевать с ними не с руки. Не дерет наместник три шкуры с простого люда и хорошо. Мужики-то как толкуют, не все ли равно кому дань платить? Лишь бы велика чересчур не была. А того не разумеют, что наместник не одной с ними крови, не русич, а хазарин поганый. Пробовал я было вразумить их, в одной деревне потолковал, в другой, да толку-то нет! Не желают они ярмо иноземное скинуть с себя и все тут. Да вдобавок еще и до наместника слух про меня дошел. Не по нраву ему это все пришлось. Послал он своих гридней меня изловить, дабы пред очи свои поганые представить. Хотел видно, чтобы я ответ пред ним держал за содеянное.
- Так ведь не смог ты мужиков подговорить? - снова перебил Ведан.
- Не смог, - согласился волхв, - но ведь попытался. Да только мне его гридни - тьфу! Как полонить меня попытались, так хворь дюжая с ними и приключилась. Животы им скрутило так, что жуть. Оружие свое побросали, да по кустам окрестным растеклись. Недуг свой справлять. А я тем временем ушел и никто меня остановить не посмел, не до того им было. И этак разов пять к ряду. Вернулись гридни к наместнику, да обсказали как все было. Тот побуянил спервоначалу, а после одумался. Сызнова посланцев ко мне направил, да наказал не полонить меня а передать велел, что поговорить желает. Да ведь и я не первый день по землице хаживал, смекнул что к чему. Как нашли меня посланники наместника да стали уговаривать предстать перед наместником, я им и поведал, что говорить с наместником не прочь, но только не в палатах его, а в условном месте. Один на один. В тереме то у него поди тоже чаровник какой ни на есть, а имеется. На свежем воздухе, да на родной земле я с пришлым ведуном худо-бедно сладить смогу. Но посоветовал ведуна с собой не брать. Разговора мол не выйдет, а вдругорядь нам говорить не о чем будет. Наместник не глуп оказался. Один пришел ко мне. Дружинка-то малая с ним была, как полагается, да только в сторонке за нами следила. Встретились мы в лесу Хвалынском на поляночке. Они с одной стороны - я с другой. Покалякали малость о том о сем, да к делу перешли.
- А дружина? Почто не схватила тебя? - снова встрял Ведан.
- Попытались сначала. - Кивнул волхв, - хотели потихоньку обойти вокруг поляны, да сзади наброситься, но наместник каким то тайным знаком их остановил. Вернулись они туда, где стояли и стали ждать.
- Так вот просто взял и остановил? - усомнился Ведан.
- Не так, - терпеливо объяснил волхв, - назад я отступил и сказал, что если наместник желает со мной говорить, то пусть говорит, а воев своих не тревожит. Меня в том лесу, даже сам хозяин леса не запутает. А вот его с оружниками - очень даже может. Уж кем-кем, а дураком наместник не был. Вот и вернулись его вои на место. Тогда и мы стали беседу вести. Пересказывать ее не стану - долго мы беседовали. Наместник дал мне слово, что преследовать меня не станет, если я перестану народ на бунт подбивать. Мне-то по правде, и самому уже это надоело. Не хотят на земле русской жить, под князем единокровным, так и Род им судья. Разошлись мы в разные стороны. Он назад, наместничать, а я в глубь леса ушел. Стал там жить. Отшельником. Изредка люди приходили конечно за советом. Те кого лесной хозяин ко мне пропускал. Уговор у меня с ним. Хазарину нипочем меня не найти, не пустит хозяин лесной. А русича, да в нужде большой сам проводит, от зверя убережет, краткий путь укажет. Но люди редко приходили. Он-то, лесной хозяин, и поведал мне о тумане этом. Собрался я в путь и сюда добрел. Дальше вам все известно.
- Так звать-то тебя как? - снова спросил Годун.
- Мудрослав.
Вот так вот. И не надо никуда идти, искать. Все должно решиться здесь и сейчас. Годун сидел молча, подперев руками сцепленными в замок, подбородок. Думал. Хмурился. Ведан хлебал щи. Ярко тоже хотел есть, но не смел, покуда старики не начали. Волхв взялся за ложку.
- Ешь Ярко, - произнес Ведан и добавил ответ на невысказанный вопрос мальчонки, - можно, Годун похоже есть расхотел.
Годун не услышал его фразы, или просто пропустил мимо ушей. Ярко взглянул на молчавшего Годуна, перевел взгляд на улыбнувшегося ему сквозь белую бороду Мудрослава и запустил ложку в свою миску.
* * *
- Идти-то тебе Ведан все больше лесом придется, - запустив пятерню в седую бороду и смотря в окно, медленно объяснял Мудрослав, - места там глухие. Прямо скажу, поганые места. Но ты не тревожься напрасно. Раньше-то там жизнь кипела, до того как туман все покрыл. Нежить конечно шастает, но не-то страшно. Тебе этот туман ничего не сделает.
- Как же так? - усомнился Ведан, - ведь всяк кто в туман попадет, назад не ворочается?
- Говорю же, тебя не тронет, - переведя взгляд на Ведана терпеливо пояснял Мудрослав, - есть у меня мыслишка одна. Туман чего боится? Правильно, солнышка. Скажешь этот не боится?
- Скажу, - кивнул Ведан, - он ведь и днем и ночью на месте своем стоит, и ничего ему не делается.
- А вот и нет, - хитро сощурился волхв, - я когда сюда добирался, нарочно небольшой крюк дал. Глянул одним глазком, что за напасть такая и как ты думаешь? Чего я там углядел?
- Чего? - живо заинтересовался Ведан.
- Тучи! - многозначительно поднял указательный палец вверх Мудрослав.
- Ну и что? - хмуро бросил Ведан, - сегодня все утро до полудня такое.
- Не скажи, - не сдавался Мудрослав, - я за этим туманом три дня наблюдал. И хоть бы раз над ним разветрило. Стоят тучи над ним сплошной стеной. Как крыша над хорошим домом. Сдается мне все-таки, что боится солнышка туман этот. Конечно проверить бы еще как ни будь, да как?
- И чего? - все еще хмурился Ведан, - ты тучи отогнать можешь?
- Нет, не могу, - сокрушенно покачал головой Мудрослав, но по глазам было видно как он доволен, да если приглядеться, то на устах его таилась лукавая усмешка. Хотя, может Ведану и показалось - за бородой не разглядеть. Мудрослав немного помолчал и снова хитро сощурился, - я лучше сделаю. Я тебе дам КУСОЧЕК СОЛНЦА!
Ведан во все глаза уставился на волхва. С ума видать выжил, решил он. Откуда у Мудрослава может быть кусочек солнца? Спятил совсем старик, вовсе рехнулся. Блаженный видать, хотя с виду и не скажешь.
- Знаю я чего ты подумал, - довольно хохотнул волхв, - мол тронулся умом дедок. Да только вот я чего тебе скажу, я тебе не дедок. И в своем уме.
- Уверен? - усомнился Ведан.
- Уверен, уверен. Успокойся. - Мудрослав запустил руку куда-то в складки своего одеяния и вытащил на белый свет ослепительно сияющий камень. Да ты не смотри на него так пристально. Глаза спортишь. Настоящий солнечный камень.
- Откуда он у тебя? - ошарашено поинтересовался Ведан, - я думал он только в сказках бывает.
- Откуда, не скажу, он просто есть у меня, - добил и без того ошарашенного Ведана Мудрослав, - и будет с тобой когда ты отправишься к сердцу мира.
- Это в подземное царство?
- Вот балда, - настроение волхва ничего не могло испортить, он просто лучился оптимизмом, - подземное царство, это ведь край мира. Также как и небесные чертоги. А сердце у всех - где? Правильно - внутри. Внутри, понимаешь. В самой середине. Земля-то наша в середине мира, так что и сердце мира тоже на земле находится. Вот туда-то тебе и идти надобно.
- А руки не пожжет? - настроение Ведана медленно но уверенно поползло вверх, видать от Мудрослава заразился.
- Нет, не пожжет, - вдруг став серьезным, и спрятав солнечный камень назад, продолжил Мудрослав, - ты не в руках его понесешь. Мы его тебе на посох прикрепим. А чтобы путы не сожгло, я их заговорю. Только не смотри на него. Ослепнешь. Ты другое пойми. Сердце мира больно. И лечить его нужно немедля. Иначе все рухнет.
- Да как лечить-то?
- Как нарыв на пальце, - Мудрослав в упор смотрел на Ведана, - ты справишься. Я верю в тебя Ведан. А солнечный камень тебе поможет. Вот только ты меня старого прости, но что-то я сомневаться стал. После твоих слов. Вдруг...
- А давай проверим, - понял Ведан.
- Как?
- А у меня вот чего есть, - Ведан метнулся к своей котомке и выудил склянку с туманом, - вчера набрал немного, хотел князю в подарок принести, но для доброго человека не жалко. Держи.
Мудрослав бережно взял сосуд в руки и стал рассматривать его со всех сторон. Потом удовлетворенно крякнул. - Белояна работа. Добрый был волхв, знающий. А ты оказывается бойкий парень. Сам туман полонить смог. У Белояна в выучениках ходил небось? А ведь это ни что иное как кровь мира. Больная правда, дурная кровь. А и правда давай-ка проверим еще раз, но только не здесь. Не в избе, а то как бы беды не случилось. Выйдем на двор. Заодно и глянем как там Годун с Ярко. Ушли ведь силки проведать, да задерживаются чего-то?
- Идем, - легко согласился Ведан, - действительно, что-то долго их нет.
Но все оказалось не так страшно как подумали Мудрослав и Ведан, Годун и Ярко лепили снежную бабу. Старик хотел отвлечь мальчишку от невеселых мыслей и придумал эту забаву. Туман, будь он не ладен, действовал на нервы всем без исключения. Заяц и пара уток лежали рядом на снегу. На таком морозе им ничего не сделается.
- Мы решили, что стоит дать вам побеседовать с глазу на глаз и не стали мешать, - увидев вышедших из избы пояснил Ярко.