Ещё не написан её портрет,
и песни о ней до сих пор не спеты,
но грезит о ней тот, чей вешний бред
прекрасней любых портретов.

Бежит по ступенькам, как лань, она;
влетает, как чайка - свежа, криклива;
и в сети его, как луна, бледна,
бросается. Что за диво -
горячечный рот, с поволокой взгляд,
растерянных рук-хлопотуний пляска?
Целуются и говорят, говорят...
Он ею стократ обласкан,
он ею любим, как рабыней царь.
Она, не снимая с себя юбчонки,
плутая чертами его лица,
идёт по озёрной кромке,
бултых - и на дно. А вода свежа.
Потонет... Откройте ж ворота ада!

А после вдвоём там - на дне лежат.
Портрет? Да, пожалуй, надо...