Аннотация: Тем, кто с большим удовольствием читает любовные романы, нежели фэнтези - приятный сюрприз! Продолжение следует...
"Видеть её не могу"
Не скоро Мария смогла прийти в себя. Она не ужинала в этот день и ещё несколько дней не выходила из комнаты: сказалась больной. Её навещали все по очереди. Даже сэр Мэтью пришёл выказать своё почтение и беспокойство по поводу здоровья Мэри. Он рассуждал: "Удивительное дело: кочевники имеют такой крепкий организм. Может, сказывается привычка из прошлой жизни"? Мария никогда не скрывала своё совсем негероическое прошлое. "Такой образ жизни мог повлиять на ваше здоровье", - заключал сэр Мэтью.
Только Марию не радовали посетители. Хотелось зарыться в подушках и никого не видеть. Умница Елена - она так ошиблась в Кочевнице! Вот Элизабет оказалась абсолютно права. А как же Орландо? Мария была уверена, что чувствует что-то большее, чем доброе расположение, к парню. Теперь она станет женщиной Берингрифа. Родит ему ребёнка. Жуть!
Стоп. А как же любовь? Любовные узы? Дедушка писал о любовных узах. Она должна полюбить Тёмного Лорда. Это дитя должно стать плодом любви! А вообще: какая глупость... Ей уже 35 лет. Какая женщина может родить в таком возрасте? Ну да, конечно. Она же Кочевница. Крепкое здоровье и всё такое. Кроме того, если верить всему, что пишут в книгах и говорят чародеи, то ведьмы живут по несколько сотен лет. В свои 35 она ещё просто девочка.
Кроме того, всё сходилось по метке. Лосось - кочующая рыба. Она совершает своё рискованное путешествие, чтобы продолжить род. Вот и Мэри явилась сюда исполнить свой долг и подарить миру маленького волшебника. Кто бы мог подумать, что её дитя станет творением такой тёмной и беспощадной души.
Мысли не давали заснуть: роем вились над подушкой. А тело, застоявшееся от почти недельной "болезни", ныло под нестерпимой пыткой. Казалось, что его посадили в ящик и забили гвоздями. И оно сидит там: ни ног протянуть, ни рук не размять.
В одну из этих бессонных ночей Мария спустилась на кухню, чтобы освежиться стаканчиком кокосового молока.
В гостиной горели свечи и слышались голоса. И плачь...
Плакала Лизи, а Елена что-то тихонько говорила подруге, успокаивала. Нестерпимое любопытство привело Марию к самой двери, которую никто на удивление не запечатал. Она затаилась и прислушалась. Старалась не дышать. Девушки в гостиной умели слышать всё, что происходит за многие километры отсюда. Мария тоже. Но девушек поглотила некая забота - причина горьких девичьих слёз, и Мария воспользовалась этим.
― Ты не должна отчаиваться: он ведь по-прежнему с тобой. Ты ведь знаешь его. Это воспитание в "школе для малолетних бандитов"... Ещё хорошо, что он не покатился по наклонной. А беспорядочные связи с женщинами?.. Если ты его действительно любишь, то должна... Нет. Не смириться. Но прощать. И забыть это невозможно, я понимаю. Только простить можно, если любишь. ...На мой взгляд. Он иначе не может. Такой красавчик... Девушки не дают ему проходу. Сейчас ему нелегко. Вот он и расслабляется...
― Нелегко? Это чем же он так отягощён, этот кобель?
― Ну, ты же знаешь, Лизи. Его мамаша. Они снова схлестнулись с Орландо на открытом заседании совета. Сэр Мэтью рассказывал...
― И, что? Теперь всю жизнь я буду расхлёбывать последствия неудачного брака его родителей? Я больше не могу. Мы могли бы уже пожениться пару лет назад. А он всё тянет. Что тянуть? Готовит себе площадку для отступления. Тактик хренов.
― Прошу тебя, Лизи...
Мария больше ничего не слышала. Она перенеслась в свою комнату, нечаянно разлила содержимое стакана на пастель и, не в силах отдышаться после недельного перерыва, пыталась сконцентрироваться на услышанном.
Долго концентрироваться не получилось. Внизу зашумели не на шутку. Пришёл Орландо. Он громко говорил, а Эд пытался его унять. Проснулась Молли и стала хлопотать внизу: всех поучать и утихомиривать. Мария решила, что её присутствие в гостиной только внесёт ещё большую неразбериху. Слушала, сидя наверху и попивая оставшееся в стакане кокосовое молоко. Орландо был пьян и, кажется, избит. Во всяком случае, Молли безуспешно пыталась обрабатывать какие-то раны. У Лизи была истерика. Она плакала, плакала и плакала. Орландо как-то по-звериному взвыл и стал пробираться по лестнице наверх. Именно пробираться. Лестница была, наверное, узкой для здоровенного детины, которого к тому же бросало из стороны в сторону. Рядом, видимо, был Эдуард: подстраховывал друга снизу. Когда парочка проходила мимо комнаты Мэри, она услышала:
― Не могу. Видеть её не могу. Выгони её, Эди, дружище.
― Завтра поговорим. А Лизи здесь такая же хозяйка, как и мы с тобой. Помнишь наш уговор?
"Это не он"!
Завтракали молча. Лизи выглядела побитой собакой, не смотря на все магические уловки. Елена бесцельно глазела в окно и ничего не ела. Её романтическое предсвадебное настроение улетучилось, и Эдуард был очень огорчён этим. Он пытался как-то подбодрить любимую, отвлечь на предсвадебные заботы. Ничего не получалось. В глазах Елены заблестели слёзы - только и всего.
Молли за завтраком не прислуживала. Мария догадалась, что старушка ухаживает за побитым "героем" в его спальне.
Мэри делала вид, что ничего не знает. Похоже, это удавалось. Или просто всем было сейчас не до неё. Действительно ситуация не из простых. Многолетняя дружба и такая трогательная преданная любовь, свидетельницей которой вот уже много месяцев была Мария, рушилась как карточный домик. Он сказал, что не может её видеть. А если он сказал, то это дорого стоит. Орландо не бросал слова на ветер. Даже пьяный. Мария в этом была твёрдо уверена.
Вскоре все разошлись по делам. Только тётушка Молли так и не появилась внизу. Старая ведьма колдовала над ранами Орландо. Парню здорово досталось. Когда дрались подвыпившие маги - это часто заканчивалось плачевно. А участие в пьяных потасовках Орландо было вдвойне опасно: для него самого - его здоровья, и для карьеры. Орландо могли призвать к ответу не только за нанесённые кому-то увечья, но и за то, что он, будучи представителем одного из подразделений службы контроля за использованием магии, позволял себе подобные бесчинства. И это, по всему видать, здорово беспокоило Эдуарда, Елену и даже Лизи, которой не давала трезво мыслить обида.
...Мария в своей комнате у открытого окна читала старую книгу по истории магии. Это слабо, но отвлекало от событий последних дней. Вдруг она ощутила, что рядом кто-то есть. Снова не запечатала комнату. Этот кто-то подобрался бесшумно. Она лишь слышала его едва уловимое, но знакомое дыхание за спиной. Орландо... Сейчас будет поучать, чтобы соблюдала правила безопасности.
Он сел на подоконник и ничего не сказал. Смотрел вдаль на море. Лицо бледное и сосредоточенное. Особых следов от вчерашних побоев нет. Только левая рука перевязана. Он повернулся к Марии и сказал:
― Ну? Что скажешь?
Губа немного рассечена и уже подживает. Мария как заворожённая смотрела на эту губу и молчала. Он снова отвернулся.
Целую минуту, пока проклятый дятел в груди колотил по всем стенкам своего тесного дупла, Мария молчала. "Он что-то спросил?.. Что? Не помню".
― А почему ты дома? Что-то случилось?
Он посмотрел на неё и криво, насколько позволяла разорванная губа, улыбнулся:
― Мэри, ты не могла не слышать скандала сегодня ночью. Почему не вышла?
― Вам и без меня не было скучно.
― Хм... Точно.
― Тебя что, уволили?
― Почему ты так решила?
― Разве можно тебе участвовать в драках? Ты ведь из службы контроля.
― А-а. Наверное.
― Что "наверное"? Я задала вопрос! - Она возмутилась. Встала и подошла к окну, почти смело заглянула Орландо в лицо. Он снова усмехнулся и сказал:
― Всё в порядке. Меня никто не видел.
― Ты уверен?
― Абсолютно.
...Мария тоже залюбовалась пенистым прибоем и молочной дымкой на горизонте...
― Хочешь, поупражняемся?
― Нет. А ты что, хочешь? Вчера не наупражнялся? - попыталась сострить Мэри.
― Хватит! - он резко схватил её за руку и дёрнул на себя. От неожиданности Мария буквально упала к нему в руки. Он сидел на высоком подоконнике, Мэри стояла. Он сверху смотрел в её лицо, а она не могла отвести глаз от ранки на губе. Во рту пересохло, Мэри облизнулась и сглотнула.
― Пусти... - прошептала на выдохе. - Мне больно.
― Где больно? - так же шёпотом спросил Орландо.
― Рука...
Его взгляд бегал по испуганному лицу женщины, по распахнутым чёрным очам. Он резко отстранил её от себя и вышел. Выбежал из комнаты. Мария потерялась в своих чувствах. Сгорбилась, обхватила плечи руками и бросилась на подушку лицом вниз. Перед взором - звёздное небо, а на губах - сладкие поцелуи. "Это не он! Не Берингриф! Это был Орландо"...
Секретарь магического совета
― Ну? И долго будет болеть наша Кочевница? Ты заходила к ней? - спросил Орландо у Елены утром следующего дня. - Вчера она выглядела довольно неплохо, по-моему.
― В отличие от тебя.
― А что? Шрамы украшают мужчину.
― Мужчину украшает прекрасная женщина рядом. А твоя женщина так обижена, что, думаю, может и не вернуться больше к тебе.
― А это не к лучшему, Елена?
― Ты что, обалдел? С ума сошёл... - по-змеиному прошипела Елена, перегнувшись через стол, обхватив столешницу за края и вплотную приблизив своё лицо к Орландо. Он чмокнул её в щёку и, не дожидаясь проклятий в свой адрес, побежал наверх.
― Эд, ты не видел Мэри?
― Нет. А что случилось?
― В комнате её нет. И внизу тоже.
― Наверное, плавает.
― ...Лизи ушла к родителям. Мечты сбываются, дружище.
― Какие мечты, глупец? За такую девушку можно пойти на преступление, а ты отталкиваешь её всегда так бесцеремонно. - Он потрясал ладонями перед слегка досадующим лицом Орландо и горячо произносил обвинения:
― Да ты пользуешься ею, как многими другими! Она просто лучший экземпляр в твоей коллекции. Тебе надо, ты достаёшь её и любуешься. А - нет? Задвинул в ящик и забыл. Только ты забыл и то, что она моя - наша с Еленой - подруга! Нам она небезразлична...
Досада на лице Орландо проявилась так явственно, что Эдуард немного притормозил.
― Послушай, Эд. Вот что ты чувствуешь к Елене?.. Я понимаю, это трудно. Но ты попробуй - сформулируй.
― При чём тут Елена?
― Я тебе помогу. Хочешь?
Не дожидаясь ответа, продолжал:
― Вот вы не родные по крови. - Лицо Эдуарда выразило непонимание. - А ты, Эди, ощущаешь её ближе всех. Ну... Твой отец - он тебе близок, но это другое. Елена как часть тебя самого. Она живёт внутри тебя. Ей больно - ты страдаешь. Так?
― Ну?
― Вот тебе и "ну". А Лизи просто умница и красавица, лучше многих. Только я её так не ощущаю, как ты Елену. Плохо, конечно, что мы поссорились. Но незаменимой она для меня никогда не станет... Я сглупил, когда сблизился с ней. Она оказалась очень порядочной. В хорошем смысле. Для неё важно всякое там сближение, что является неоспоримым достоинством, как и тысяча других. Только по мне пусть не будет ни одного достоинства... Понимаешь?
― Орландо, что ты говоришь? Это конец. Больше не может быть как раньше. Она хочет стать твоей женой, а не коллегой по работе. Ты всё, всё разрушил...
― Прости, Эд. Разве это буду я, если стану дрессированным пёсиком Элизабет?
Эдуард хотел похлопать, а потом как-то растерянно потрепал друга по плечу. Он понимал. Но так хотелось оставить всё по-прежнему: они вместе, и нет силы, которую не пересилит их дружба, любовь, преданность... Теперь этого не будет: терпение Лизи лопнуло, и Орландо не очень уж недоволен случившимся...
― Не понимаю: в доме полно народу, и никто, никто не заметил, как она улизнула, - сокрушался Орландо, меряя шагами гостиную. Он был серьёзно напуган. С Марией могло случиться всё, что угодно, даже самое страшное. Молли допрашивалась уже в сотый раз, и в сотый раз старушка утверждала, что видела Мэри идущей в сторону пляжа очень рано утром. Но обратно она не возвращалась. Молодые люди обшарили каждый метр песчаного берега, но так и не найдя пропажу, решили отправить гонца к сэру Мэтью за советом. Посланником выбрали Орландо.
Он живо перенёсся в правительственный дом и уже в холле обнаружил пропажу. Она непринуждённо беседовала с Френсисом - старшим братом Орландо по матери. Это был мужчина среднего роста с маленьким брюшком, идеальным маникюром и лучистой улыбкой, которая светила и совсем не грела. Мария вела себя сдержанно, но чувствовалось, что беседа с Френсисом ей довольно интересна и приятна. Орландо взбесился: всё утро было проведено в тщетных поисках, а с ней всё в порядке - стоит себе и щебечет о чём-то с этим хлыщем.
― Здорóво, братец, - Орландо обнял Френсиса. Тот в очередной раз просиял, обнажив ровные белоснежные зубы:
― Какая приятная неожиданность. Не часто увидишь в наших тихих коридорах столь героическую личность.
― Ну-у... Не преувеличивай: не так уж тихи ваши коридоры, да и не так уж героична моя личность.
Мария, чувствуя себя лишней, молчала. Но Кочевница не имела права демонстрировать неловкость. Пусть из присутствующих о её происхождении знал только один и видел её всякой, она должна сродниться с величием, к какому обязывало её это самое происхождение. На помощь неожиданно пришёл новый знакомый:
― А с мадам поздороваться не хочешь?
― Доброе утро, мадам. Может уделите мне несколько своих драгоценных минут? - Орландо втиснул себя между Марией и Френсисом, улыбаясь и подобострастно склонив голову на бок.
― Это мадам Мария - новый...
― Я знаю, кто это, братец.
― Вы знакомы?
― Простите, сэр Френсис. Увидимся. Позвольте мне поговорить с Орландо?
― Да, конечно, мадам. Конечно. Простите... За тобой не успеть, ...братец.
"Братец" прозвучало довольно иронично. Орландо передёрнуло, но он сдержался. Френсис ушёл не попрощавшись.
― Надо же. Даже "до свидания" не сказал. Подумать только, какие невоспитанные у нас люди в правительстве.
― Ты хотел, чтобы я уделила тебе время? Зачем? Я действительно занята.
― Как ты считаешь, что мы должны были думать, когда не обнаружили тебя дома?
― Мне не хотелось вас будить. Я очень рано ушла.
― А Молли?
― Когда я уходила, её тоже нигде не было. Я думала, что скоро вернусь. Вообще-то мне надо кое-что тебе сказать... Ты можешь перестать сердиться и выслушать меня?
― Хорошо. - Такое быстрое умиротворение немного удивило Мэри, но сейчас её больше заботило то, как сказать Орландо об изменениях в её жизни:
― Понимаешь? Я уже так давно живу у вас. Совершенно бесполезно провожу время. Я подумала, может так будет лучше. Я попросила сэра Мэтью подыскать мне какую-нибудь работу. Ну?.. Ты понимаешь?
― Пока нет.
― Орландо... Мадам Гуртон, - ну.., секретарь магического совета. Она ушла в отставку. Какие-то неприятности в семье...
― Те, что ты ей предсказывала?
― Ты в курсе?.. Да. Так вот, она больше не будет работать. И сэр Мэтью предложил на эту должность меня. Мадам Элеонора согласилась... С сегодняшнего дня я секретарь магического совета.
― Здóрово. Мне так приятно, что я узнаю об этом чуть ли не последним.
― Ты узнаёшь об этом первым.
― После сэра Мэтью, Элеоноры, Френсиса... Кто ещё в списке?
― Просто без них это не обошлось бы. А Френсис оказался в кабинете Элеоноры случайно...
― А до того, как пойти к сэру Мэтью, ты не могла посоветоваться со мной?
― С тобой? Я не знала...
― Что ты не знала?!
― Прошу тебя. Тише. - Мария, озираясь по сторонам, приблизилась к Орландо и повисла у него на руке. Потом потащила его во двор.
― Просто у тебя и так много проблем. Я не хотела тебя заботить.
― Конечно, теперь проблем станет меньше. Ты станешь каждый день отправляться в совет, и никто не знает, что с тобой будет здесь происходить, здесь и в дороге. Это вовсе не проблема. Не проблема.
― Ты прав. Поэтому я решила переехать в дом сэра Мэтью. Это совсем рядом. Сэр Мэтью мне сам предложил...
― Что?.. - Она никогда не видела такого лица у Орландо и испугалась. Он выдохнул и больше не дышал, смотрел не мигая ей в лицо. И глаза были так широко распахнуты. Ни яркое солнце, что заставляло щуриться всех на улице, ни мелкая желтоватая пыль, поднимаемая ветром с дорожек, не могли заставить Орландо моргнуть. Ей хотелось спрятаться от этого взгляда.
― Так будет лучше, Орландо. Ты подумай. Я всегда была лишней в домике у моря. Вам так хорошо было там раньше. Я знаю: Елена рассказывала... А мне просто невмоготу жить в вашем раю. Я здесь не для этого. Мне нужно что-то делать. В совете я смогу быть полезной...
― Кочевники не бывают канцелярскими крысами. - Потом добавил:
― И никому в домике у моря не станет лучше... Без тебя.
Орландо быстро пошёл по дорожке прочь. Ни разу не оглянулся. Марии так хотелось заплакать - зареветь, как ревут девчонки, когда мальчишки дёргают их за косички.