Аннотация: Это первый мой лит. опыт. Ясное дело он сырой, но возможно кому - то понравится.
Фьючер
"- Иди, кроме этого есть и другие миры"
Стивен Кинг "Темная Башня. Пустоши"
Левой рукой тихонько, чтобы не скрипнула, я приоткрываю дверь. Коридор, старый коегде дырявый линолеум, на полу лужа, толи кровь, толи еще какая гадость. Никого. И не звука. Я просовываю в щель дуло обреза, и бесшумно двигаюсь вперед, держа оружие перед собой в вытянутой мускулистой и волосатой руке. Коридор поворачивает налево. Скрипнула доска под линолеумом, и я остановился, прислушаться. Коридор далее превращается в лестницу на первый этаж, справа и слева по две двери. За одной из них кто - то определенно шумит. Шум похож на стоны раненого в горло животного. Определив опасность во второй справа, я осторожно заглядываю одним глазом внутрь. Еще недавно эта дверь была забита изнутри. На полу лежит, в огромной луже крови, бывшая медсестра. Вся в крови. Одной груди у нее нет, вместо горла несколько жил, и лоскутов кожи. Голова со светлыми волосами лежит в полуметре от тела. На ней возится красноватого оттенка, зомби. С него свисают обрывки клетчатой рубашки. Видать он не был стилягой. Красноватые мертвяки, медлительны и живучи. Я знаю, что пока он жрет я могу чувствовать себя в безопасности и идти дальше. Но я здесь не для этого. Я не скрываясь вхожу в комнату, и прицеливаюсь.
- Эй!
Зомби поднимает голову и вертит башкой по кругу. Он вглядывается, одновременно принюхивается, и прислушивается. От этого его лицо как бы вытягивается в направлении взгляда. Он заметил меня, и я ему не нравлюсь. Да. Я здоровый лохматый парень в кожаной куртке с подвернутыми по локоть рукавами, желтых армейских штанах, и тяжелых кирзовых ботинках. Плюс в правой руке у меня обрез. И он смотрит ему точно между глаз. Зомби бросается на меня, раскрыв руки, будто хочет меня обнять. Время замедляется повинуясь моей команде. Я стою застыв в офигенно мужественной позе - чуть присев, левая рука отведена назад, правая с обрезом горизонтально. Чуть постояв, подождав момента, я стреляю. Бах! Мертвяка без верхней части черепа, в облаке кровавых брызг отбрасывает к батарее. Как я уже говорил красные - живучи. Едва коснувшись батареи он не выпрямляясь снова бросается ко мне. Бах! Из второго ствола, по соединению ноги с телом. Шлеп! Мертвяк пластом, шлепается на пол и ползет цепляясь руками. Он приближается и остатки его головы похожи на чашу. Хлоп! Опускается на край чаши тяжелая рифленая подошва, и под ней трещит кость. Зомби обезглавлен и обезножен. Я победил.
С сожалением взглянув на мертвую сестру, я принимаюсь за обыск. В квартире пусто, и плохо пахнет - кровь, дерьмо, трупные разложения, порох. Похоже если бы до бедняжки медсестры не добрался зомби, она умерла бы с голоду. В шкафчиках на кухне нет ничего съестного, но есть аптечка. Обыскав остаток дома на наличие живности, забираю рюкзак с крыши, и возвращаюсь на место преступления. Зомби все еще ползает. Упаковываю аптечку в рюкзак, заряжаю оружие, и подхожу к занавешенному тряпками окну. В переулке напротив, чуть слева, в тени какое - то движение. Не видно, что там происходит. Но, похоже, это животные - зомби держаться вместе, и будь это они, они были бы здесь, со своим приятелем. А животные это не страшно.
С неделю назад, будучи в пустыне, я получил на КПК сообщение, с короткой надписью "HELP", и картой Некрополиса, на которой красным кружочком был отмечен госпиталь. Точнее тюрьма, тюрьма - госпиталь, для зеков. Так было написано в подробной карте. И это было очень кстати, электронной карты окрестностей у меня не было, и что в двух днях пути от меня город, я не знал. После пустыни Некрополис показался меня раем земным. Я набрел на остатки военной базы, натаскал воды, помылся (с мылом!!!) в душе, разжился новыми прочными шмотками, Дезерт иглом, с коробкой патронов, запасами говяжьей тушенки и твердыми как мой бицепс, галетами. И поскольку дел на ближайшие несколько лет у меня не было, я решил поинтересоваться, что за бедолаги засели в госпитале - тюрьме.
Я открыл карту и навел курсор на мое местонахождение. Судя по сноске, внизу экрана, мой дом был построен в 1899 году, и являлся гостиницей с дивным названием "Мертвая орхидея". Хм. До нужного места остался километр. По крышам не пройти, нужно переходить на другую сторону дороги и самый короткий и безопасный путь лежит как на заказ в темный переулок, в котором кто-то есть. Перекинув обрез через плечо, послав воздушный поцелуй мертвой сестричке, спускаюсь по лестнице, и выхожу на улицу. Еще светло, солнце сядет через часа два. Я иду спокойно, размеренными шагами, держа руку рядом с кобурой. Посреди дороги, стоит полицейская машина с номером 108 на боку. Из открытого окна машины свисает половина, обглоданного до кости полицейского. В голове у него прямо сквозь фуражку кто - то, любопытный проделал обширную дырку. По идее внутри машины должны быть патроны для обреза, но сейчас нет времени, нужно все успеть до темноты. Обхожу машину, нескрываясь заглядываю в переулок. В переулке пусто. Нет ни живых, ни мертвых. Только какой - то мусор. Странно. Мальчика нет давно. Мальчика след простыл. Впрочем надо идти. Путь мой лежит по старому кварталу. Пока иду я думаю, о том, что он был построен очень давно, дома чуть осели и поперекосились. Надо же, поколений должно быть десять, прожило здесь. Покупали вещи, болтали, реже любили. А теперь, окна повыбиты пустынными ветрами, только я, звери и мертвяки ходят тут. Еще думаю я о том, что успел полюбить этот мир. Мир радиоактивной пустыни и жажды жизни. Здесь каждый день своего рода подвиг, и каждый прожитый день подарок. Вещи здесь делятся на мусор, те которые можно взять с собой и те которые в рюкзак не влазят. Любая веревка валяющаяся на дороге - подлежит тщательному осмотру. Она может завтра спасти тебе жизнь, или сильно ее облегчить. Здесь нет пустых разговоров, и ненужных действий. Здесь ты расходуешь себя экономно - нужно быть готовым ко всему. Еще думаю, например, о том что, когда я учился в школе (так давно!), нам впихивали знания, и никто из учеников не понимал - как нам может быть это нужно? Знания давались впрок. Мол потом пригодятся. Как - то в Нью - Рено, лежа в кровати с проституткой, я спросил её, о здании через дорогу, в этом районе все целые дома были заселены кроме этого и мне стало интересно почему. Она ответила, что это библиотека, и она заброшена. На следующее утро я нашел там много интересного. Первой находкой стали мутировавшие до размера собак, лысые, розоватые, крысы. Крыс, что бы не привлекать внимания, я порубил отлично сбалансиранованым мачете. Второй находкой было настоящее сокровище. Карты. Правда, довольно старые... Далее я выбрал из кучи гнилья следующие книги: описание наиболее "популярного" оружия (без обложки), руководство по стрельбе, медицинский справочник (половина страниц сгнила), учебник географии за 10-11 класс, и какую - то в черной обложке, в качестве бумаги - разжечь костер, записать чего. Учебник оказался дерьмовым, как и 99% школьных учебников. Все остальное я с удовольствием выучил почти наизусть. Потому, что легко могу представить ситуацию в которой эти знания могут пригодится.
Книга в черной обложке оказалась Стивеном Кингом "Темная Башня. Пустоши". Надо сказать, я не читал ни одной его книги, но заочно знал Стивена. Он, а точнее фильм по его книге "Лангольеры" оказался виновником одного из самых ярких и страшных кошмаров в моей жизни. Это при том что, фильм целиком я никогда не видел. Толи я смотреть начал с середины а толи мама выгнала - мол, рано тебе смотреть ужастики. Помню только что эти твари пожирая пространство гонялись за кем - то. Меня поразили эти чудища. Сон был о том что, я с какими - то людьми еду в автобусе и некоторое время все идет порядке. Я стою на задней площадке держась за поручень и смотрю в окно. Но вот в жарком, плывущем над раскаленным асфальтом, воздухе вдалеке появляются лангольеры. На улице очень солнечно, тихо и нет ветра. Меня сковывает страх. Мне так страшно, что я не могу дышать. Люди в салоне ничего не замечают - не поймешь живые ли это люди или картонные, вроде мишеней в тире, они словно в дымке, лица неразличимы. Неожиданно, автобус останавливается. Двери открываются, и я вижу маму. Она не одна вокруг люди. Она стоит залитая солнцем, на остановке и улыбается. Моя мама тогда была очень молода и красива. Я говорю ей мама давай быстрей залазь в автобус, за нами гонятся! Но она и эти люди они словно не понимают - о чем это он? Я упрашиваю их показываю пальцем на чудищ, но они их не видят. Кажется, мама успокаивает меня, говорит, что это просто сон, но я знаю, что это не так. Чем все это закончилось я забыл. Не забыть мне только лангольеров. Порой мне кажется что один из запрыгнул мне в душу и пожирает меня изнутри...
Эта книга оказалась для меня первым в моей жизни чудом. Как - то, просто от нечего делать, открыв книгу на первой странице, я за ночь, лежа в палатке, подсвечивая фонариком, прочитал ее всю, заснул лишь к утру. Мне приснился сон об этой книге. Стрелок, человек в черном, мальчик, демоны... сцены из книги...человек в черном уходил в пустыню и Стрелок преследовал его... Сон был не глубокий и очень тревожный, после такого сна обычно просыпаешься разбитым. Но я встал через четыре часа, с ощущением, что произошло что-то важное. И это было чудо. Я внезапно понял что жизнь можно, полюбить и узнал как это сделать. Здесь в пустыне, это было особенно просто. Каждое событие здесь - значимо, каждая встреча - поворот судьбы. Здесь ты легко учишься наделять каждую мелочь космическим значением, и не тратить себя на пустые чувства. Я часто размышляю над этим. Это важно.
Я остановился пообсмотреться. Судя по карте через два дома должно быть то место. Я прикинул, если они (он, она, оно) посылают сигнал хелп, значит вокруг что -то неладно. Значит надо залезть на крышу и пообсмотреться оттуда. Сверху значит. Аккуратно, ножом, откалупав зеркало от стоящей рядом машины, я лезу по пожарной лестнице на крышу. Проверяю выход на крышу из дома - он закрыт. С этой крыши можно попасть на соседнюю, для этого у меня есть крюк и веревка. Привязываю хитрым узлом веревку, к прочной на вид и на ощупь трубе, снимаю рюкзак, закидываю крюк, второй конец веревки, на соседнюю крышу. Проверяю конструкцию на прочность и вперед. Оказавшись на месте, дергаю за конец веревки, узел развязываться. Вытягиваю рюкзак, беру зеркало из кармана, бинокль из рюкзака, скидываю куртку(пока лез вспотел) и иду смотреть. Через дорогу начинается промышленный район. Начинается он, как и любой другой его брат близнец. Трубы стелящиеся по земле, мусор, грязный кустарник, покрошенные временем бетонные остовы... Зона среди этого выглядит довольно прилично. Как гимн минимализму. Большая квадратная, асфальтовая коробка, заключенная в объятия забора. Три сестры - здания, один, два и соответственно три этажа. Решетки на окнах. Колючая проволока. Четыре вышки по углам. Серый цвет и много пустого пространства между домами. На этом пустом пространстве, в два метра высотой, надпись, сделанная красной краской "HELP!". Да чуть не забыл! Зомби внизу, около ворот. Много зомби. Навскидку штук сто. Скорее всего, у людей внутри, закончились патроны, и они оказались заперты там. Будь у меня достаточно патронов и винтовка, я бы за пол - часа перестрелял с вышки эту ораву. Мысленно прикинув боезапас - на прорыв должно хватить, я отошел от края, так что бы меня было видно из самого большого здания, но невидно с дороги, и осмотрел в бинокль все окна. Из-за низкого солнца светившего в лицо, было плохо видно, но похоже что два из них были чуть светлее остальных. Я достал зеркало и начал отражать солнце, в направлении этих окон. После десяти минут этой замысловатой азбуки Морзе (я махал рукой перед зеркалом, что бы было понятно, что это сигнал) из здания вышел человек.
Человек при рассмотрении в бинокль, в неверном отсвете заходящего на посадку солнца показался мне девушкой. Пока, махая руками я объяснял ей, что нужно будет когда я подбегу, открыть калитку (это оказалось непросто), я почувствовал что за моей спиной кто-то есть. Это чувство, такое легкое беспокойство, направленное в определенную сторону, развилось у меня за время путешествий. На огромных пространствах учишься чувствовать приближающихся людей. Еще я вспомнил, что на этой крыше, выход в дом, или наоборот выход из дома на крышу, я проверить забыл. Светлого времени осталось совсем мало. Нужно было действовать быстро. Я махнул девушке рукой.
Ага, вот и наш мальчик из переулка. Все таки он был. Над моим рюкзаком, наклонившись стоял огромный абсолютно лысый детина. Вот думаю дурак, нашел рюкзак, а осмотреть крышу не догадался. Я подкрался поближе и громко сказал:
-Бу!
Детина подпрыгнул и обернулся.
- А, вот он ты где... нахально сказал он, и принялся с интересом, рассматривать меня. Я ответил тем же. Он был одет так же как и я, не считая того, что штаны у него были зеленые, пятнистые, заправленные в ботинки, от чего он был похож на скинхеда из прошлого. Глаза светлые, голубого цвета, чуть оттопыренные уши, лицо детское, словно бы застывшее в гримасе театрального удивления - широко открытые глаза, высокие поднятые, абсолютно лысые брови. И еще было видно - я ему вроде понравился. Такая открытость, подкупает, и я немедленно проникся к нему симпатией.
- Фьючер - я представился, и протянул ему руку.
- А как я тебя нашел а? Иду, слышу, выстрел! Второй! Ну, думаю брат, надо тут поосторожнее, мало ли, надо думаю проследить и боком, боком, да, а меня Пинг зовут, то есть сначала было Кинг - Конг, а когда я в Яме дозу макушкой хватанул, волосы к херам повылезли, голова ну как шарик стала, и стали меня в шутку Пин - Понгом звать...
Пока он все это говорил, на одном дыхании, захлебывая словами, я порылся в рюкзаке, достал завернутые в презерватив пять колбасин динамита, распаковал взял две, две запасные обоймы для Игла, положил бинокль, распихал все по карманам, взял обрез, закинул рюкзак за спину и подтянул стропы.
- С именем тебе повезло - говорю, - а как у тебя с оружием? Взрывчатка, какая есть?
- Ёпт, - говорит детина, - взрывчатки нет, калаш, пять больших обойм, пистолет, а ты это насчет зомби да? Так я их видел, и надпись эту, а тебе тоже сообщение пришло или ты типа мима шел? Я кстати когда ты ушел, вернулся в дом посмотреть...
- Слушай, так или иначе нам надо прорваться, и прорываться надо сейчас, солнце сядет костей не соберем, поэтому, если ты со мной, то слушай. - Выпалил я на одном дыхании, надо было прервать его словоизвержение. Он мотнул, головой, в смысле да. Слушаю и повинуюсь, я мол с тобой.
- Отлично. Вот тебе шашка, - мы подошли к краю крыши, когда подойдем к тем бакам, я справа, ты слева, поджигаешь, ждешь ровно пять секунд, и кидаешь, его ближе к краю, вон туда где, поребрик, я кину свой дальше чтобы кучу раскинуло, как рванет, вперед, и помни твой край левый. Согласен? В доме кстати никого нет? - он задумался.
- Согласен. Вроде не было. А как мы внутрь попадем?
- Я с местными жителями контакт наладил. Иди вниз, я сейчас.
Я подошел к другому краю, глянул вниз, если пока мы спускаемся и подкрадываемся, ни один зомбяк не забредет в переулок, то все должно получиться. Я помахал руками и девушка взяла бинокль. Я показал что сейчас буду пробираться к воротам. Она махнула рукой, вверх вниз - поняла.
Пока спускаюсь, по лестнице, думаю, похоже на то что здесь назревает что -то интересное, как то все удачно складывается - детина этот, радиоактивный Кинг -Конг, очень и очень вовремя появился. Даже подозрительно. Рюкзак бы вот скинуть, было бы здорово, но нельзя. А детина, вотон он, сидит, на солнце щурится, в огромных лапах, автомат держит, с таким видом, что любому ясно - море ему по калено, а мертвяков он еще в детстве отлюбил.
Сейчас главное - что бы мертвяки нас не учуяли, ветра нет, и это в нашу пользу. Мы крадемся вдоль стен, стены дома образуют туннель, в конце которого удивительное небо раскрашено багровыми, и оранжевыми красками. На фоне этого великолепия торчат, трубы заводов, какие - то, железяки, сгорбленные деревья без листвы, солнечные лучи сверкают, на колючей проволоке и сонамбулически бродят кругами, зомби. Такие картины (без мертвяков), по моему называют, пост -индустриальными. Мне очень близки такие картины. Они вызывают во мне чувство, прекрасной и щемящей тоски, но между тем и спокойствия. Мир огромен, а я так мал, и ... Впрочем я отвлекся.
Остаток пути до старых баков, мы преодолеваем на четвереньках, прижимаясь, как можно ближе к асфальту, стараясь двигаться бесшумно. Это не просто. На полу осколки битого стекла, странные пятна, вроде коровьих лепешек, разного рода хлам... Но ничто не вечно, и вот мы на месте. На шее у меня всегда болтается зажигалка, привязанная к веревке изолентой. Потерять зажигалку в пустыне - однозначная смрть. Вжик..раз...два..три...четыре...ПЯТЬ!... БУХ!!! БУХ!!! Гулко хлопает динамит, и я толчком срываюсь с места. От динамита в воздухе висит едкий дым, вперемешку с поднятым в воздух мелким мусором. Впереди сквозь эту завесу видно пять темных фигур - три слева, две прямо у меня на пути. Я прыгаю ногой вперед на первого противника и боковым зрением замечаю как детина, с двух рук, бьет прикладом зомбяка в голову. Хрусть! Я врезаюсь в податливую плоть, ногой, потом коленом, и падаю кувырком через голову, крепко сжимая обрез. Второго зомби в рукопашную мне не уложить и на выходе из сальто, я прямо с пола без промедления стреляю из обоих стволов. Трата...трата, слышно слева, это бьет калаш. Но отвлекаться нельзя мы уже выбежали из переулка, на ходу перезаряжаю обрез, и считаю нападающих. На моем участке пути их семь. Похоже, взрывами их сильно оглушило, ко мне они не рвутся. Расценив ситуацию таким образом, я просто сшибаю ближнего мертвяка ударом чугунного кулака в башню, и правда - он интеллигентно, без сопротивления, уступает мне дорогу. Кулак, правда, оказался не чугунным и начал болеть. Дальше все происходит как - то буднично, я просто стреляю в врагов, как в матрешек - шесть безупречно снесенных голов. Видимо взрыв динамита действует на живых, мертвых людей, как успокоительное - имейте в виду если что!
К проходной я подбегаю первым, детина топает сапожищами сразу за мной. Девушка отворяет калитку своим потным спасителям. Звякает за спиной штырь - мы в безопасности.
Конец первой части.
Пип...пип...пип...пип...Черт...пип... Черт. Пип. Черт где этот выключатель? Пип. Какой противный звук. Я открываю глаза и с трудом нашариваю кнопку. Это отец. Он с порога, если это слово применимо к телефонному звонку, начинает меня обвинять. Ты плохой сын, убеждает меня отец. Пятый день я пытаюсь тебя вызвонить. Ты никчемный, пропащий человек сын! Ты обещал приехать еще в начале прошлой недели. Мама больна ты вообще в курсе ? Ты вообще когда нибудь займешься делом наконец? Ты опять провисаешь в Сфере? ... и т.д. и т.п. Пока он бубнит я осматриваюсь. Точнее обнюхиваюсь, ощупываюсь, и ощущаюсь. Прихожу в себя. Я лежу в кресле, и мне вяло. Пять дней, я плохой сын, мелкая личность, надо заметить, действительно жил в Сфере. Несмотря на умную систему вентиляции в комнате стоит, туманом, мускусный, потный запах. Серый еле-еле утренний свет лениво проникает в окно. Все вокруг как - то серо и еле - еле. Я вынимаю из катетра на руке шланчик с питательной жидкостью фирмы "Mamilo!". Убираю вонючий, сортирный шланг. С трудом сажусь на кресле, скинув ноги вниз. За пять дней тело начало покрываться пролежнями, и стало чужим, будто поношенная одежда. Отец внезапно перестал бубнить, и я прокрутил в голове последнюю фразу. "Вобщем, жду тебя через час". Вобщем жду, вообще говоря тебе давно пора, вообще - то мог бы и подумать. Вобщем он меня ждет. В глазах темнеет, я иду к массажеру. Вжжж-вжжж-вжжж, с удовольствием жужжит массажер, разминая отрафированое, мое тело. И почему он постоянно повторяет это слово - вообщем. Когда говорит по телефону, разговаривая с коллегами, мамой. Заклинание какое - то. Мысли в голове текут медленно и жирно, будто их выдавливают из тюбика зубной пасты. Интересно что будет когда в тюбике кончится паста? Наверное, в голове целый склад таких думательных тюбиков. Господи что за бред... Ладно, надо открыть окно и идти в душ. Все тело ноет, и в душе кончилось мыло. Тащусь в кладовку, беру тюбик, возвращаюсь в душ. Заправляю мыльницу, залажу в кабину, привычно набираю программу, закрываю глаза, сажусь. Мощные пенные струи смывают с меня усталость, смывают пять дней радиоактивной пустыни с моего ума, смывают пот и испражнения пяти дней лежания в кресле.
Выходя из душа я даже чувствую некоторую бодрость. Но к сожалению я знаю - это не надолго. На кухне набираю программу: черный кофе, творог с клубничным джемом, апельсиновый сок, бутерброд с ветчиной, помидором, сыром и зеленью. Надо бы одеться. Да, определенно надо потому, что из окна поддувает. Около шкафа я, недолго думая выбираю посеребренную белую рубашку с серебряными же пуговицами, льняные брюки, черные кожаные браслеты на руку и на шею, черные мягкие туфли с серебряной цепочкой на боку. Мажу рожу и руки кремом. Рука кстати болит. Но это фигня, вот как то раз мне в мире Толкенутых (самый долбанутый, продуманный и реальный мир в Сфере - у них даже есть свой язык!) отрубили голову. Так я потом неделю в Сферу не ходил, а дня три пить не мог - горло болело. Да... Сфера. Спасение и во многом проклятие. Или наоборот, проклятие и во многом спасение. А может и не то и не другое. Её изобрела группа американских ученых, работавших над исследованиями электрических импульсов и разных полей мозга человека. Сфера - по сути, голубоватый шар, повисший между двух металлических чаш, позволяет человеку опустившего в него голову уйти в мир грез. В этом мире может быть все, все что тебе нужно. Ты можешь стать богом целого мира, и он будет неотличим от настоящего. Можешь, как например я, войти в уже созданный кем - то мир, игровой мир, и жить там. Жизнь там - реальна, реальна на столько что ты можешь даже влюбиться, жениться, и родить детей... Это изобретение серьезно тряхнуло цивилизованный мир. Зачем тебе дорогая машина, большой дом, деньги, если ты можешь больше? Если ты можешь прокатится на Бэтмобиле, трахнуть женщину - кошку или побыть Махараджей... Но есть одна проблема. Эмоциональное выгорание. Человек проведя сутки в Сфере, потом примерно сутки прочно и тяжело отходит. Это игра с подсознанием, и она не проходит бесследно для психики. Но можно привыкнуть к такому ритму жизни, я вот привык.
Я вынул еду из кухни и уселся завтракать. Тут на меня накатило. Глотнув обжегшего гортань сладкого кофе, подношу бутерброд ко рту и вдруг рука становиться чужой, бутерброд теряет очертания - он выглядит как трехмерная модель бутерброда, словно расслаивается, непонятным образом и сам я, мое тело, становиться словно инструментом, внезапно убитой выстрелом в затылок куклой. Бутерброд неестественно быстро падает на пол и меня рвет прямо на стол, еще горячим кофе. Помимо телесных мучений, мое сознание как машина потерявшая управление носится по воспоминаниям последних пяти дней. Я вспоминаю, как бродил по пустыне, военную базу, медсестру, прорыв, и как запищал в самый интересный момент зуммер. Причем как это обычно бывает, происходившее, теперь воспринимается каким то тошнотворным, угловатым и неуловимо мрачным, как встреча выпускников типа "Десять лет спустя".Уф-ф.
Когда меня отпускает вся эта метафизическая мутотень, в душу закрадывается измена. Эта измена моя старая знакомая. Она влажно и горячо шепчет откуда то из центра груди: быстрее, ты должен что -то делать, надо бежать, ты опоздаешь, они все знают и пр. И я как послушная собачка на поводу у этого постылого, постыдного чувства, бегу. Практически не осознавая, что происходит, я быстро принимаю душ, чищу зубы, одеваюсь и спускаюсь в гараж.
На улице отцвели сумерки, и солнце щедро залило светом все вокруг. Этот весенний радостный свет словно бы проникает в меня, растворяя тревогу. Я выруливаю на шоссе, смотрю по сторонам и непроизвольно лицо собирается в ухмылку. Людей не видать, зелень, солнце - чем не жизнь! Шины вкусно шуршат по асфальту, плывет в безветрии раскаленный воздух, безумные запахи ударяют в нос, я словно бы погружаюсь в происходящее без остатка, словно бы и ничего нет вокруг кроме света и тепла...
Внезапно я увидел велосипедистку, медленно выезжающую на дорогу в неположенном месте. На несколько секунд сознание отключилось, я наблюдаю за ситуацией словно сверху. Вот нога нажимает на тормоз, машину начинает заносить, отпускаю тормоз, нажимаю снова, отклоняюсь влево, три раза рывками нажимаю на тормоз. Стоп. Велосипедистка, стоит в паре метров от машины чуть правее. Черт, обошлось, было бы обидно по пути к отцу сбить человека. Надо бы посмотреть как она, чего она дура на шоссе выезжать, хорошо, что ехал не быстро. С такими мыслями я собираюсь выглянуть в окно и встречаюсь с ней взглядом. То есть сначала я как бы увидел ее лицо, она оказалась старухой, седой и морщинистой, а потом, пройдясь взглядом по ее морщинам, я падаю в омут. Тьма.
Мне снится сон. Я стою на почте, в очереди. Мне нужно отправить письмо. Передо мной стоит какая - то невзрачная тетка. Вот подходит прикинутый по последней моде парень, в наушниках.
- Ты последний? - спрашивает он винимая один наушник из уха.
- Нет. - я показываю рукой на старуху, возраста средней старости. Она сидит на стуле возле окна. За окном, солнечно, медленно проплывают лица, машины. Звуков почти нет. Где - то в углу обыденно звонит телефон. Девушка в коричневом платье за стойкой, гулко шлепает печать на ярко - белые конверты. Плывет, кружась, пыль в лучах солнечного света.
Я оглядываюсь по сторонам. Что- то не так. Мимо моего сознания проносится видение: все погружено во мрак. Такой мрак где нет ничего, ни звука, ни пятнышка. Но вот на горизонте появляется солнце. Оно освещает мир, и под его лучами мир рождается из этого мрака. Но теперь этот мир другой. Сквозь людей, предметы, сам свет проступает тьма. Она льется потоком из углов, сочится из под ногтей, она становиться существом мира. Сам мир, словно осенний лист, колышется на волнах. Люди оглядываются, они в недоумении - им страшно. Что - то происходит, они это чувствуют. Но что? Им не различить. Здесь на почте, сжав в потных руках, письмо, которое не читал, куда оно должно быть отправлено не знаю, только я похоже вижу эту тьму ясно. Остальные, ощутив на миг ее пустоту, не желая видеть ее, в ужасе отворачиваются к своим мыслям.
- Молодой человек! Молодой человек, с вами все в порядке?
- Что? А, да все хорошо.
Поднимаю глаза на старуху. Вроде все нормально с ее глазами. Глаза как глаза. Вполне симпатичная старушка.
- Вы не ушиблись?
- Да нет, что вы, все в порядке. Извините что так вышло, я задумалась и вот... Сама не знаю как так вышло.
- Ничего, - говорю я. Сил разговаривать с ней у меня уже не осталось. Переключаю скорость, нажимаю на педаль.
Я разжимаю руки - они впились в руль. Рубашка от пота прилипла к телу. Даже волосы в поту. Пытаясь прийти в себя, глубоко дышу. Вдох... Выдох...Вдох... Не помогает. Мир вокруг неуловимо изменился. Из под, света явственно проступила тьма. Тьма таится в тени, забивется в углы, жадно дрожит в отражениях воздуха на асфальте.
Черт. Думаю я.
Черт бы их всех задрал.
Черт подери Сферу, старуху, батю, велосипедистов, почту, письма, тьму, меня и весь белый свет.