Данилов Андрей Витальевич, Петренко Ольга Ивановна : другие произведения.

Искры над фьордом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шаткое равновесие, царившее в Брандии последние пять лет, рухнуло в один миг. В стране разгорается восстание крестьян, внешние враги тоже не дремлют. Самая северная страна Верующих земель ослабела, погрязнув в интригах ярлов. Первый советник конунга, ярл Раймонд, пытается положить конец междоусобицам, собрать все силы Брандии в единый кулак. Но сможет ли он победить в войне, где враг не на поле боя, а меч ничего не стоит без холодного и цепкого ума? И не потеряет ли при этом себя?

Искры над фьордом

Андрей Данилов, Ольга Петренко

  
Фьорд []

Содержание

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 1
  
   Буря началась неожиданно. Укутанное красной дымкой закатное солнце не предвещало непогоды. Однако стоило последнему лучу утонуть в море, как небо затянули тучи. Черные грозовые клубки опускались все ниже, стремительно меняя форму, и вскоре не осталось ни единого пятнышка, сквозь которое были бы видны загорающиеся на горизонте звезды. "Ньерд" остался в кромешной тьме, лишь изредка разрываемой вспышками молний.
   Сигурд поморщился, когда по ушам ударил первый раскат грома. Наскоро убрав в хвост светлые кудри и одернув разошедшиеся полы плаща, он отошел от левого борта. Увиденного хватило, чтобы понять, что на милость Единого рассчитывать не придется.
   - По местам, живо! Можете смотать парус, сегодня он уже не пригодится. Пятеро - в трюм, проверить льяла! Откачивайте всю стекающую воду сразу же. И следите за обшивкой, чтобы даже трещинки нигде не появлялось - конопатить немедленно! Вы, семеро, - открыть все шпигаты!
   - Слушаемся, капитан! - проорали моряки, бросаясь к отверстиям на палубе.
   Еще немного - и вода на кнорре будет повсюду. Этого уже не избежать. Нужно только суметь от нее избавиться прежде, чем кнорр уйдет на дно.
   Словно в ответ на его мысли зарядили первые капли дождя. Шквальный ветер хлестал струями прямо в лицо, пришлось набросить капюшон. В считанные удары сердца светло-коричневая древесина палубы потемнела, пропитавшись влагой. Разбухли сосновый ствол мачты и аккуратные створки единственной на корабле каюты. Вздулся трап, напоминавший сейчас змею на вертеле. "Ньерд" медленно закачался, а накатывавшие волны все увеличивались в размерах.
   Осенив себя шестизвездным знамением, наскоро бормоча молитву Единому капитан бросился к нижней палубе, где Рагнар, его помощник-матэ, криками и кнутом подбадривал сидящих на веслах моряков. Гребцы рывками наклонялись и выпрямлялись, хотя звуков барабана уже почти не было слышно. Гром, проклятый гром!
   - Поднять весла! - заорал Сигурд, но было поздно: один из осиновых инструментов с треском сломался, и закричавший матрос зажал ладонями рассеченное лицо. - Помет буревестника, да шевелитесь же!
   Теперь в ходу осталось лишь рулевое весло, установленное на правом борту. Вот только им еще нужно суметь управлять. Иначе все отправятся на корм рыбам.
   - Рагнар, следи за маневрированием! - Седоусый и сухой матэ кивнул, но тут же закричал в ответ:
   - Сзади! Берегитесь!
   Сигурд прыгнул. Вовремя - обломок мачты просвистел над самым плечом. От падения разлетелись щепки, но палуба выдержала.
   Жилистые руки старика помогли подняться, но, выпроставшись, Сигурд оттолкнул его.
   - Иди уже! Скорее! Нельзя, чтобы к утру мы оказались в совершенно противоположном направлении.
   Новая волна с силой ударила судно, вновь заставив Сигурда рухнуть. Захлестнувшая вода едва не смыла его в море, и только туго натянутый вдоль борта леер помог удержаться. Темно-серая шерстяная туника и бриджи из невыдубленной кожи насквозь промокли, прилипнув к торсу, а из обитых мехом наружу сапог можно было наполнить целое ведро.
   Лопнула застежка, и не сдерживаемый ничем плащ улетел прочь, трепеща на ветру. Капитан сквозь зубы проклял погоду, поежившись от накатившего холода. Матросы-то уже успели обвязаться веревками, а ему приходится до последнего рисковать навсегда погрузиться в морские пучины. Пока не станет ясно, что положение безнадежно. Страшно, но что делать? Стоя в компании знатных бездельников, он хвастался о подвигах, которые намерен совершить в ближайшем будущем, - теперь у него есть такая возможность.
   Капитан крепко вцепился в грубые поручни, на миг перегнулся и посмотрел на плывущий следом "Торгейр". Второй и последний кнорр их небольшой экспедиции едва виднелся за стеной дождя и волнами в десять локтей высотой. Оставалось надеяться, что буря не разбросает их в разные стороны. Если, конечно, кто-то и вовсе не отправится ко дну.
   Сигурд осторожно двинулся к носу. Защититься от порывов ветра уже не получалось - казалось, что он дул со всех сторон. Ноги скользили, и несколько раз он ударялся коленями о ступеньки небольшой лестницы, ведущей к рундуку.
   Особенно яркая вспышка заставила глаза слезиться от боли. Молнии сверкали не переставая - только чудом можно назвать то, что "Ньерд" все еще оставался не сражен стрелой Единого.
   - Да что ж ты сделаешь! - зло прошипел Сигурд, когда бушприт на носу корабля затрещал и начал крениться вниз.
   Увенчанная головой дракона - ростром - балка трещала по шторам и, казалось, уже готова была отколоться от "Ньерда". Нет сомнений, потерявшее из-за этого баланс судно развалится на части. Не спасет ничто.
   Капитан нашел взглядом низкорослого крепыша, облаченного в льняную рубаху. Сейчас тот вместе с парой матросов изо всех сил пытался удержать на месте вторую, уцелевшую мачту. Канаты, которыми они выравнивали еловую конструкцию, путались и соскальзывали - дело продвигалось очень медленно.
   - Фродди! - Начальник палубной команды не сразу услышал, что его зовут, а когда понял, то закричал, привычно шепелявя:
   - Капифан! У наш вошникли пробфемы!
   - Да тут везде одни сплошные проблемы, - прорычал Сигурд, убирая со лба прилипшие волосы. - Хватит там возиться! Не видишь, что скоро мы потеряем и бушприт, и ростр?!
   - И что дефафь? - растерялся Фродди. - У мефя не фатаеф люфей!
   Капитан размышлял недолго.
   - Нужно стянуть канатами мачту с бушпритом! Пусть держат друг друга. Бросайте сюда конец! Да пошевеливайтесь, демоновы дети!
   Поймав одеревеневшими пальцами пеньковый моток, Сигурд двинулся к драконьей голове, которая уже буквально раскачивалась из стороны в сторону. На палубу уже в который раз хлынула вода и прежде, чем она стекла по шпигатам, несколько матросов оказались сбиты с ног. Остальные во главе с Фродди продолжили обходить мачту с двух сторон, накрепко вцепившись в шершавый канат.
   На самом носу корабля Сигурд остановился. Как зацепить выдвинутый на восемь шагов вперед бушприт? Просто обернуть не получится - канат соскользнет вниз.
   - Фродди, ко мне! - Из-за раскатов грома пришлось прокричать эти слова дважды. Дождавшись приближения крепыша с туго натянутым мотком, капитан взял его конец в левую руку и потянул на себя, образовав широкую петлю. Свою часть он отдал матросам. - Сейчас я накину канат на бушприт - проследите, чтобы он не соскользнул, иначе мы только надломим балку! Все поняли? Тогда начали!
   Размахнувшись, он метнул петлю вперед. Получилось! И голова дракона, и кренящаяся перекладина оказались захвачены.
   - Тяните же!!!
   Ругаясь и шипя от боли в стертых ладонях, моряки накинулись на канат. Постепенно пеньковая веревка натягивалась, а кольцо между мачтой и бушпритом сужалось. Чувствуя, как кровь стекает по пальцам, Сигурд продолжил пятиться к носу. Уже едва не свешиваясь за борт, он заорал:
   - Хватит! Достаточно! Теперь вяжите.
   Тут его вмешательство не требовалось - опытные матросы намертво закрепили узел. Скрипел, вибрируя, словно тетива лука, канат. Должен выдержать - прежде чем отправится в плавание три недели назад, Сигурд лично проверил все оснащение. Гнилые мотки тут же выбрасывались и заменялись более качественными.
   - Капифан, фам помохь? - подойдя, Фродди подставил свое плечо.
   - Не мешало бы, - капитан обернулся, еще раз взглянув на пурпурно-черный горизонт, который и не думал изменяться. - Я весь мокрый. Отсырел, словно соль в бочке. Счастье, если не подхвачу лихорадку.
   - Фто нам тепефь дефафь?
   - Ждать и попытаться не сдохнуть, - душевно ответил Сигурд, закашлявшись. Легкие горели. - Все, что могли, мы уже сделали. Теперь судьба "Ньерда" в руках Единого.
   - Уфехены, что нофый бог не захофет распхафихся со стахыми? - начальник палубной команды красноречиво намекнул на название их судна и "Торгейра", ведущего свою борьбу позади.
   Однажды Сигурд уже размышлял над этим вопросом. Даже беседовал со священником Церкви. И пришел к определенному выводу.
   - Надеюсь, мы сумеем угодить им всем. - Он отстранился от Фродди, распахнул дубовую дверь каюты и сделал шаг по направлению внутрь.
   Ветер листал страницы объемистой кожаной тетради, бросавшейся в глаза даже среди беспорядка письменного стола. Стоявший в углу ларь распахнулся, и теперь одежда валялась по всему полу, вперемешку с упавшими со стола картами. Под ноги капитану откатилась чудом не разбившаяся бутыль белого акринорского.
   В этот момент "Ньерд" снова сильно тряхнуло. Щит с родовым гербом в виде черного лебедя в синем пруду сорвался со стены, покатился прямо под ноги. Сигурд потерял равновесие и упал на койку. Встать даже не пытался - усталость взяла свое. Рагнар позовет его, если вдруг вновь возникнут неприятности. Пришло время позаботиться и о своем здоровье. На что команде истекающий потом в приступах горячки капитан?
   А корабль продолжал вертеться в самом сердце шторма...

***

   - Рагнар, докладывай.
   - Сломаны мачта и пять весел, половина парусов крепко порваны. В нескольких местах повредилась обшивка, многие доски на палубе нужно как можно скорее заменить. Бушприт и ростр тоже неплохо бы подлатать. Слава Единому, хоть в корпусе нет серьезных пробоин.
   - Экипаж?
   - У пятерых ребят легкие ранения, - принялся вспоминать матэ. - Двое сильно простудились, один нырнул - еле поймали... Но все живы, и, в целом, мы очень легко отделались, капитан.
   - Хорошо.
   Сигурд опустился на палубу. За ночь он глаз так и не сомкнул. Не столько гром, сколько напряженные размышления не позволяли расслабиться. Вспоминались всякие глупости, незначительные эпизоды прошлого. Когда буря закончилась, капитан лично проследил, чтобы последствия непогоды были устранены как можно скорее. И лишь теперь он наконец-то мог позволить себе немного отдышаться после этой жуткой битвы. Стихия выжала все соки и, несмотря на молодость, Сигурд двигался так, словно вот-вот развалится на части. Пятидесятилетний матэ и то выглядел лучше: взлохмаченные усы и поблескивающие карие глаза придавали морщинистому лицу Рагнара некую живость и бодрость духа. В отличие от матросов, хмурых и злых, старика выдавали только порванная в клочья одежда, примятая бандана да костлявые расцарапанные руки. И вправду, чего ему переживать? За те два года, что Сигурд был капитаном на "Ньерде", матэ ни разу не вспомнил о жене или детях. У него их просто не было. Рагнар не распространялся о своем прошлом, но неоднократно давал понять, что его жизнь принадлежит морю. Сигурду это нравилось.
   Взглянув назад, капитан нашел глазами "Торгейр". Тот мирно покачивался на волнах. Отсюда было трудно разглядеть повреждения судна Хьярти, но, судя по всему, катастрофы там не произошло. Кнорр держался ровно. Да и море устлалось тихой сверкающей гладью. Невозможно поверить, что еще пару часов назад здесь разверзся настоящий ад.
   Сигурд наклонился над бортом, вглядываясь в прозрачную водную гладь. Мимо его отражения, поблескивающего в солнечных лучах, проплыли две большие лиловые медузы. Капитан тряхнул головой, разбрасывая волосы по плечам. Вкупе с белоснежной улыбкой - на чистку зубов уходило немало времени, - светло-фиолетовыми глазами и благородными чертами лица они составляли неизгладимое впечатление на всех придворных барышень. Нужно было лишь уметь этим воспользоваться. Жаль, на светских мероприятиях он бывал не так часто, как хотелось. А в последние пару лет только и делал, что мотался вдоль побережья от одного города к другому, выполняя различные поручения от отца, хевдинга из Ламирота. Тот долго не соглашался расщедриться на такой подарок, как кнорр, а когда все-таки согласился, поставил Сигурду целый ряд условий. Лишь месяц назад удалось избавиться от родительской опеки: в услугах капитана стали нуждаться серьезные люди. Сильные мира сего. Пообещали плату, способную покрыть полгода кутежей и жизни с размахом, к которой Сигурд так привык. Конечно, он не мог отказаться. Даже когда узнал, куда предстоит плыть. Взял в компаньоны друга детства, который тоже осваивал морскую науку, и отправился в путешествие на острова Погибших. Первый раз отплыл далеко от берега. И сразу же угодил в шторм.
   - Вы отлично справились, капитан, - неожиданно похвалил его Рагнар, став рядом с капитаном.
   - Приятно слышать, - не сдержавшись, Сигурд довольно улыбнулся. - Надо будет сказать матросам, что они неплохо проявили себя - слушались молча и беспрекословно. Впрочем, случись иначе - и морские черти полакомились бы свежей человечиной. Только представь, что сказали бы придворные сплетники, узнай они о столь бесславной кончине сына Лаксдайля!
   Матэ немного растерялся.
   - Без сомнения, они бы жутко расстроились? - предположил старик.
   - Ничего подобного! - расхохотался капитан. - Конечно, откуда тебе знать - ты же никогда там не был? Смеялись бы они, это точно! Отпускали шутки, кичились собственным умом и положением... Хорошо, что я не утонул!
   Настроение сразу улучшилось. Сигурд похлопал насупившегося матэ по плечу и отошел в сторону. Да уж, нельзя ему умирать. И так, скрепя зубами, пришлось пустить слух, будто он уплыл на север, в Льдистые земли. Так требовал наниматель, исходя из каких-то своих соображений. В принципе, Льдистые земли - тоже неплохо, хотя и не настолько завораживающе. Нужно обязательно разжиться каким-нибудь трофеем. Шкурой, рогом или побрякушкой. Да мало ли сокровищ найдется на триста лет заброшенных землях, наверняка уже кишащих нечистью? Будет из чего выбрать подарок любимой. И ей, и остальным дамам, внимание которых Сигурд всегда поощрял и старался не оставлять без ответа.
   Он невольно легонько провел губами по кольцу в виде двух лебедей, любовно прижавшихся к друг другу. Дар девушки, которая от него без ума. Символизирует их отношения и в то же время его родовой герб. Отличная безделушка, искусно изготовленная под заказ. Не зря в свое время он приложил столько усилий для завоевания сердца любимой: у нее отличный вкус и целое состояние в распоряжении. Именно ей капитан подберет что-то особенное.
   - Капитан, - вновь окликнул его матэ, - я тут прикинул... Кажется, нашей древесины не хватит, чтобы подлатать корабль. С парусами-то еще ладно, а вот где брать доски? Без них мы до столицы не доберемся!
   От столь наивных слов Сигурд рассмеялся.
   - Ты думаешь, на островах Погибших не найдется ни одной подходящей сосны или хотя бы бука?
   - А разве огненная гора не сожгла всю зелень дотла? - брови матэ взметнулись вверх.
   Сигурд снисходительно покачал головой. Деревенская кровь в Рагнаре порой проявлялась так, что вводила капитана в ступор. Как ребенок, честное слово!
   - Но ведь это было три века назад, Рагнар! Ты представляешь, что могло произойти за это время?
   - Ох, проклятье... Извините, капитан, глупость сказал.
   - Ничего страшного, я уже привык. - Сигурд хмыкнул, порадовавшись удачной шутке. - Главное, чтобы ты хорошо справлялся со своими обязанностями. Большего я не требую. А сейчас дай сигнал на "Торгейр" - нужно все-таки поговорить с Хьярти и узнать, как у них обстоят дела.

***

   Сигурд наспех расчесал волосы и взглянул на серебристую ленту вдалеке. В такие моменты, когда звезды заглядывают прямо в душу, даже самым суровым людям не грех расслабиться. Ну, а он-то себя к таким и близко не причислял... Зато считал, что время как нельзя более подходящее для поэтического вдохновения.
   В свете умирающей луны море едва дышало, медленно вздымая свои воды. Капитан отыскал в небе Повозку Регнира, Палец Аурвандиля, Глаза Тьяцци и Прялку Фригг. Если прищуриться и взглянуть на них всех одновременно, можно увидеть непередаваемую по восхитительности картину.
   Ночную тишину разорвал пьяный хохот, исторгнутый десятками глоток. Было сложно отказать морякам в удовольствии отметить спасение, и теперь в трюме собралась вся команда, кроме двух дозорных и самого Сигурда. Капитан милостиво разрешил потрошить запасы спиртного, но с одним условием: чтобы завтра с утра на весла село сорок вменяемых гребцов. С последним, похоже, возникнут проблемы.
   По палубе, слегка пошатываясь, брел Вегар Дьярви. В руке он сжимал бутыль с ромом. Молодой парень с элегантно закрученными усиками и гладко выбритыми щеками смотрелся нелепо в грязной матросской робе. Вообще, все, что он не делал, можно было охарактеризовать одним этим словом: нелепо. Сказывалось происхождение - Дьярви был сыном богослова из Сириона, столицы земель Меадорна. В этом городе находился единственный во всей Брандии университет.
   - Не хотите глотнуть, капитан? - предложил парень, протягивая Сигурду бутыль. Сам он уже как следует приложился, оттого и был таким храбрым. Или наглым? - Вы сегодня какой-то грустный. Попробуйте!
   Дьярви был всего на два года младше, но насколько же огромна разница между ними. Беззаботный и легкомысленный, парень никогда не строил планов на будущее, довольствуясь лишь тем, что имеет. Вроде бы и неглупый - уж точно смышленее простоватых матросов - но насколько же обожал нести всякую ересь! Рагнар даже намеревался пару раз выбросить матроса за борт. Сигурд не разрешал, полагая, что на корабле должен быть хоть один образованный человек. Пусть и не знатного происхождения.
   - Ни малейшего желания, Вегар - отказался он. - Не в эту ночь. Видишь звезды? Они прекрасны, и мне не нужно искать другого счастья, кроме как созерцать их! Вот, еще одно: аромат твоей души пьянит мои ноздри, наполняя легкие счастьем по самые верхушки!
   Дьярви подозрительно посмотрел сначала на ром, потом на Сигурда.
   - Но как же... когда вы успели... - растерянно произнес он.
   - Дурак, я составляю стихи, - лениво ответил капитан. - Неужели непохоже?
   - Да что вы, в лучших традициях! - Непонятно чему обрадовался Вегар. - А кому вы их посвятите? Любимой?
   - Пока не знаю. Скорее всего. - Он вспомнил о своей щедрой дарительнице и невольно подумал об очаровательной брюнетке, с которой кокетничал перед самым отплытием. - Вариантов немало. Тебе-то что?
   - Да так, опыт перенимаю на будущее. - Дьярви стал рядом и сделал вид, что разглядывает небо. Надолго его не хватило. - А она красивая?
   Сигурд медленно кивнул, нарисовав в голову образ возлюбленной:
   - О, да... Вот, послушай:

Она свежа, как утренние росы,

Нежны, как шелк, златые ее косы,

Мила, как солнце - светит всем,

А греет одного...

   - И в самом деле греет? - невольно сорвалось с уст Вегара. - Простите, капитан, не удержался! А меня вот никто не ждет. Кроме, разве что, моей лайки Анвиры. Я ее с собой хотел взять, но Рагнар сказал, чтобы я котился к... Ну, вы понимаете.
   - О Господи, - поморщился Сигурд, - ты не можешь подумать о чем-то более приятном, чем облезлая блохастая псина? Не порть настроение.
   - Капитан, вы что! Анвира - просто чудо! Я лично расчесывал ей шерсть, когда жил на постоялом дворе.
   - Серьезно? - недоверчиво переспросил Сигурд. - Это меняет дело. Крысы ведь тоже порядком надоели... Ладно, если хорошо себя проявишь, по приезде в Харнинг позволю взять ее на борт.
   - Спасибо, капитан. Я вас не подведу! - улыбнулся Дьярви. Но тут же взволнованно добавил: - А на островах Погибших опасно?
   - Понятия не имею. Наверное. Кто знает, что мы там встретим?
   - Я бы хотел встретить единорога... - мечтательно прищурился парень.
   - Единорога? - Ошарашено уставился на него капитан, оторвавшись от разглядывания горизонта. - Зачем?
   - Ну... Они красивые...
   - Ты что, матрос, перепил? Дай сюда ром! - Вырвав из рук Вегара полупустой бутыль, Сигурд сам присосался к горлышку. - Когда мы наконец доберемся до этих проклятых островов, постарайся быть серьезнее! Я не хочу, чтобы кто-то из моих ребят погиб по глупости.

***

   Доски скрипели под его сапогами. Заслон из парусины, оберегающий трюм от попадания стекающей по мачте воды, был приподнят. В узкой полоске солнечного света, попадающей внутрь сквозь небольшой квадратный люк в палубе, летали пылинки. Не очень надежный с виду трап раскачивался на сквозняке. Благодаря продольной гибкости - отличительной черте брандских суден - трюм не просто вентилировался, а действительно хорошо продувался. Гниль грузам почти не грозила. Правда, для их будущего товара это и так не имело значения.
   Капитан закутался поплотнее в меховую накидку и обернулся к Рагнару.
   - Сколько у нас еще провизии?
   - На месяц хватит, - ответил матэ, заглядывая поочередно в отсеки с крупой, вином, горохом, бобами, соленой рыбой и галетами. - В любом случае, с голоду не умрем.
   - Надеюсь, что мы вообще не умрем, - Сигурд остановился возле одного из мешков, оказавшегося прогрызенным. - Дьявольская поросль! Крысы совсем распустились!
   Капитан услышал писк и потянулся за ножом, чтобы более существенно выразить свое недовольство. Но не успел. С палубы послышались крики, а барабанная дробь, вновь обретшая четкий ритм, участилась и зазвучала громче.
   Похоже, они наконец добрались до цели.
   - Думаю, мы нашли острова, - подтвердил догадку Рагнар, обойдя ящик с инструментами и оружием.
   Сигурд опередил немолодого моряка и выскочил на палубу. В такт ударам барабана гребцы изо всех сил налегали на весла, стремясь преодолеть как можно большее расстояние до наступления темноты. Несмотря на похмельное состояние, двигались они вполне слаженно. По уставшим лицам градом катился пот. Разгоряченные тела был не в силах остудить даже холодный ветер, вольно гулявший по палубе и надувавший парус "Ньерда".
   - Земля, капитан! - довольно вопил с корзины на мачте Дьярви. - Я вижу острова! Вон они, прямо по курсу! Слава единорогам!
   Сигурд подскочил к борту кнорра и пристально всмотрелся в вечернюю дымку, окутывающую все вокруг. Спустя какое-то время он все-таки разглядел узкую полоску берега. Она росла и становилась четче с приближением кнорров.
   Еще несколько часов - и в свете заходящего солнца на горизонте стали видны разрозненные клочки земли со скалистыми уступами, макушки хвойных деревьев-великанов, а за ними - каменистые горы с острыми вершинами, довольно крутые склоны, заросшие лесом, широкие долины среди высоких хребтов, где когда-то жили люди.
   Завтра они будут на островах Погибших.
   Глава 2
  
  
   Раймонд всегда восхищался гобеленами. Первого советника завораживали узоры, искусно вытканные мастерицами на безворсовых коврах. Батальные сцены, исторические события, величественные позы конунгов Брандии надолго притягивали взгляд, и каждый раз, проходя с утра по Гиацинтовой галерее дворца, он любовался этими произведениями искусства, словно видел их впервые. Вот Иланд Могучий повергает Небесного Левиафана, чтобы затем привести за собой людей на морозные земли Севера. А тут уже Бранд Вероломный храбро ведет дружину на полчища мортийцев, чтобы триумфально сокрушить и назвать образовавшуюся страну в свою честь. На следующем полотне простые свейны при поддержке магов Ордена Воды отбрасывают альвов назад, загоняя остроухих в их вечнозеленые непроходимые леса. Много славных событий нашли свое место на гобеленах, увековечивая историю самой холодной страны Верующих земель.
   Быть может, когда-нибудь Гиацинтовая галерея украсится и его изображением. Очень хочется в это верить.
   Раймонд свернул в одну из многочисленных арок, украшенную огромными напольными вазами с разноцветными цветами в виде кисти - любимыми растениями покойной супруги конунга. Галерея, освещенная несколькими десятками оставшихся с ночи свечей, изгибалась змеей. Выходящие во дворик балконы зияли полукруглыми вырезами, вея холодом.
   За окнами по-прежнему было темно - солнце весной встает позже, чем первый советник. Да и дел у него наверняка поменьше.
   - Господин ярл! Подождите! - за спиной раздались торопливые шаги.
   Раймонд обернулся. Не будь коридор безлюдным, он бы отчитал приближающегося посланца за несдержанность. А так лишь жестом велел умолкнуть и негромко спросил:
   - Что случилось, Болли?
   - Плохие известия, господин ярл! - переводя дыхание, пухлый низкорослый риндурец принялся отчаянно жестикулировать. - Принц Далвин умер!
   - Как?! - охнул Раймонд. Он сразу вспомнил обо всех договоренностях, которые были заключены между Брандией и Ариэном. Теперь те оказались под угрозой срыва. - Почему?
   - Поскользнулся и упал с моста, когда его неосторожному высочеству вздумалось прокатиться на необъезженном скакуне. Спасти не успели, так что наши добрые союзники потеряли наследника.
   А принцесса Айслин - жениха. Интересно, обрадуется ли она этому, или наоборот, огорчится? В любом случае, все планы, которые строил Раймонд в течение последних месяцев, пошли прахом.
   И слишком мало времени, чтобы построить новые.
   - Теперь король Геоан может рассчитывать лишь на свою дочь, - пробормотал он, легонько постукав тростью по мраморному полу. - Почему ты так поздно меня предупредил?
   - Поздно?! - опешил слуга. - Но господин, Далвин погиб вчера вечером! Нашим осведомителям пришлось немало выкинуть на "зеркала", чтобы донести весть до вас!
   Это несколько меняет дело. Значит, остальные ярлы, да и сам конунг тоже, еще не в курсе происходящего. Нужно успеть навязать противникам свою игру. А ведь Зигмунд очень рассчитывал на то, что его очень дальний родственник предотвратит возможные междоусобицы, став законным наследником престола... Но Далвин умер, и Айслин вновь превращается в очень ценный приз.
   Раймонд провел рукой по светлой бороде.
   - Хорошо. Трюгви уже в курсе дела?
   - Думаю, да. Что ему передать?
   - Скажи, чтобы ничего пока не предпринимал. Я сам разберусь. И сохраняйте все в тайне.
   - Слушаюсь, господин ярл, - Болли низко поклонился - сколько позволял его выпуклый живот - и пошел обратно, перекатываясь на коротких ногах.
   Первый советник потуже затянул пояс, перехватывающий длинный распашной упленд с меховым воротом, и вновь застучал тростью по коридору. Обвитую золотым василиском палицу он носил с собой скорее по привычке. Нога уже не почти причиняла неудобств. Зажило давнее повреждение, полученное во время схватки с Разуроном, в которой погиб дядя Раймонда, а на престол Риндура взошел его отец.
   Интересно, как поведет себя посол? Успеет ли что-нибудь придумать до вечера, когда состоится торжественный ужин в честь Нового Цикла?
   Неопределенно хмыкнув, Раймонд прибавил шагу.

***

   Плешивый седоволосый старичок уже ждал его. Увидев, что Раймонд пришел без охраны, он тут же выдворил всех помощников и самостоятельно налил первому советнику бергамотового чая из пузатого чайника. Очень кстати - за окном отчаянно барабанил дождь, придавая унылый вид всему вокруг.
   Отражаясь от последнего этой зимой снега, бледные лучи солнца пробежали по тяжелым парчовым шторам. Мягкий свет пылающего камина озарял круглый, инкрустированный старинными мозаиками стол, чайный столик с витыми ножками и банкетку с пурпурной обивкой.
   Подвинув к себе ближайшее кресло, Раймонд еще раз взглянул на собеседника. Морщинистое лицо вкупе с бегающими глазками и суетливыми движениями придавали ссутуленному гостю комичности, он совершенно не таил в себе угрозы... если не брать во внимание одну деталь.
   Иан Вейнир - глава первого и единственного в Верующих землях банка, чье состояние приравнивалось к казне небольшого государства. Такой человек просто не может быть ни легкомысленным, ни беззаботным.
   - Как вам нынешняя весна? - расплылся в улыбке старичок, отхлебнув горячего напитка.
   Взгляд, каким он одарил Раймонда, скорее подошел бы дедушке, усадившему к себе на колени любимого внука. Первый советник не поддался, серьезно ответив:
   - Слишком сыро и грязно. Уйдет немало времени, прежде чем дороги вернутся в прежнее состояние. Придется нанимать рабочих, чтобы привести в порядок хотя бы столицу.
   - Понимаю, - сощурился Вейнир. - Но, с другой стороны, у населения будет дополнительный заработок?
   - И свои проблемы тоже. Зима оказалась очень холодной, самой суровой за последнее десятилетие. Многие крыши не выдержали снега и обвалились. Были и другие неприятности. В общем, карлы и так не останутся без работы.
   - Сколько тонкостей... Но вы хотя бы осведомлены о них, не так ли?
   - Осведомлен. Должен добавить, что это также занимает немало времени. - Раймонд провел пальцем по голове василиска, обосновавшейся на навершии трости. Голубые турмалиновые глаза сверкали как живые. - Простите за прямоту, но давайте перейдем непосредственно к вашему вопросу. Погоду и ее последствия я обсужу с людьми иной специальности. Например, кровельщиками.
   - Упаси Единый, вам не за что извиняться! - поспешно замахал руками старичок. - Знаете, у нас в Акриноре говорят, что, чем сильнее занят человек, тем больше нуждаются в нем другие. Радуйтесь, ярл - вы нужны своей стране! А теперь к делу. Надеюсь, вопрос запрета на представительство стоять не будет, и мы лишь обсудим условия?
   За дверью послышались голоса - похоже, прибыли слуги с подносами еды. Вошедший камердинер вопросительно уставился на Раймонда и, дождавшись утвердительного кивка, снова скрылся. Через несколько мгновений стол был заставлен тарелями с заливными куропатками, чечевицей с лососем, фазаном с сельдереем, фаршированной грибами камбалой, голубиным паштетом, гусем с яблоками, пареным кроликом, тунцом с рисом... Место в центре досталось пирогу с миндалем и грушевой наливке.
   - Можете быть уверены, уж если пришел я, значит, сделка состоится, - Раймонд отхлебнул вина, поставил на снежно-белую скатерть опустевший бокал и пригладил короткую подстриженную бородку. - Вопрос только, на каких условиях. Я не имею ничего против появления в Брандии отделений "Вейнириала".
   - Прошу прощения за несдержанность, но конунг ведь тоже солидарен с вами в этом решении? - наколов на изящную двухзубцовую вилочку кусочек ароматной крольчатины, банкир отправил его себе в рот.
   - О, даже не сомневайтесь, - твердо ответил первый советник. Он сразу понял, на что намекает собеседник. - Его величество полностью доверяет мне. По этому поводу можете не волноваться.
   - Хорошо, когда среди правящих лиц нет разброда и шатания. - Окончательно взяв на себя обязанности стольника, Вейнир налил себе и первому советнику немного бренди. - Но сначала хотелось бы узнать, что побудило вас так скоротечно согласиться на мою небольшую просьбу? Не обессудьте, вы уже пятый человек в Верующих землях, кому я задаю подобный вопрос.
   Раймонд вежливо улыбнулся. Ну, разумеется, старик спрашивает не просто так. Цена возрастет, если сумеешь заставить покупателя нахваливать твой товар.
   Но в этот раз он мог не делать вид, будто совершенно не заинтересован в заключении договора.
   - Ничего страшного, я всегда открыт для прямого разговора. Тем более, причины напрямую связаны с условиями сделки.
   - О, похоже, я понимаю, что вы имеете в виду...
   Еще бы. Открыв свой первый филиал на брандской земле и сразу в Харнинге, банкиру сложно рассчитывать на большие прибыли от незнакомых с подобным заведением карлов. Раймонду и самому была в диковинку суть банковского дела, но он хотя бы понимал, как можно использовать "Вейнириал" с выгодой для государства.
   Отвадить крестьян от ростовщиков и менял будет слишком сложно, вероятность успеха минимальна. А вот привлечь ремесленников - достаточно реально.
   - Цехи. Именно из-за них я не только не буду препятствовать вашему продвижению, но и, наоборот, обеспечу всю возможную поддержку.
   - А зачем вам рушить вековые устои? - с интересом спросил Вейнир и отсалютовал бокалом.
   Раймонд ответил тем же и, едва пригубив благородный напиток, сказал:
   - Они устарели. И меня порядком утомила необходимость договариваться с цеховиками, не имея в рукаве рычагов управления.
   - У вас их и так не появится, - хихикнул банкир.
   - Вы правы, - серьезно сказал первый советник. - Мне проще разрушить все эти демоновы общины и разбить ремесленников на десятки, если не сотни разных лагерей.
   По лицу Вейнира было видно, что он здорово удивлен.
   - Откуда такая ненависть к цехам?
   - Никакой ненависти. Они просто загнивают в устоявшемся болоте, не предпринимая практически ничего, чтобы развиваться. Если так пойдет и дальше, Брандия заметно отстанет в развитии от остальных государств. А я этого не хочу.
   - Разумно. И что вы надеетесь от меня получить?
   - Деньги. Я знаю, какие проценты вы берете взамен, и прошу их уменьшить, хотя бы поначалу.
   - Какой мне от этого прок? - вскинул брови старик.
   - Думаете, я буду вас слезно уговаривать? - Раймонд хищно улыбнулся. Он прекрасно понимал, когда ставить себя в положение просящего нельзя ни в коем случае. - Без моего содействия "Вейнириал" не добьется ничего. Ни один из ремесленников не решиться взять у вас деньги для открытия собственного дела, не будучи уверен, что конунг защитит его от мести раздраженных цеховиков. Только новые условия, которые я создам, способны сдвинуть дело с мертвой точки. Но для этого нужны деньги, которые вы будете предоставлять всем желающим.
   - Допустим, я соглашусь. Но все-таки, что перепадет с вашего развития лично бедному банкиру?
   - Страна, - Раймонд твердо посмотрел на собеседника. - Большая нация, которая будет занимать у вас деньги, а также оставлять на хранение свои. В далекой перспективе, когда в столице все наладится, вы сможете открыть заведения по всей Брандии, и проникшиеся доверием жители потянутся к "Вейнириалу". Что скажете?
   Старик сложил костлявые пальцы в замок и подпер ими подбородок. Первый советник терпеливо ждал, уже прикидывая в голове различные варианты условий сделки.
   Наконец Вейнир выпрямился, звякнул колокольчиком и, не дожидаясь прихода слуги, крикнул:
   - Несите бумагу и чернила!

***

   Зал Милости никогда не пустовал. Сюда приходили сотни просителей к конунгу, зачастую подкупали влиятельных сановников, чтобы оказаться поближе к трону - вдруг монарх соблаговолит выслушать их. Каждую пятницу тяжелые дубовые двери Зала Милости были открыты для простолюдинов, каждую среду эта огромная комната со стрельчатыми сводами наполнялась богато одетой знатью. Десятки ног топтали шестиугольные звезды орехового паркета. Сотни глаз, скучая, рассматривали яркие, как весна, витражи узких окон. Тысячи сердец замирали в завороженном молчании, ожидая решения монарха - или его первого советника.
   Раймонд нервно поерзал в широком кресле и поправил застежку-фибулу в виде лука со стрелой. Трость нашла свое место у резного подлокотника, а тонкие пальцы монотонно отбивали дробь по начищенной до блеска столешнице. До блеска в самом буквальном смысле: первый советник отчетливо видел свое худощавое лицо со светлой подстриженной бородой. Взгляд голубых глаз выражал сосредоточенность, но, если присмотреться, можно было разглядеть затаенную скуку. Темные круги предательски выдавали бессонные ночи, проведенные за книгами.
   Подавшись вперед, Раймонд оперся на правую руку и взъерошил короткие русые волосы. Здоровяк, болтающий без умолку вот уже четверть часа, успел порядком утомить. Но прервать его не было никакой возможности - присутствующие хэрсиры и хевдинги горячо внимали каждому слову своего представителя. Господи, ну почему с этими обрюзгшими ленивыми бездельниками должен разбираться именно он? Посадить бы ярла Бригвена - все равно у того никаких важных забот нет. Глядишь, и была бы польза.
   - ...то есть, лесные угодья всегда были неотъемлемой частью дворянского звания! - продолжал вещать массивный хевдинг с прямой как струна спиной. - Благороднейшие и достойнейшие представители брандского народа - мы, дворяне, - испокон веков охотились в час нужды отдохнуть от своих бренных дел. А теперь что же получается - наши владения будут открыты для карлов?! Не бывать этому, господин ярл, так и знайте!
   Остальные представители знати, многие из которых специально примчались для этой встречи в столицу, согласно загудели. В одно мгновение зал превратился в муравейник, полный шума и суеты. Некоторые из стоявших полукругом дворян даже затопали ногами, видимо, сильно проникнувшись пламенной речью своего товарища. Впрочем, не предвещавшие ничего хорошего взгляды хирдманов быстро остудили их пыл, и те понемногу остыли, продолжив возмущаться на тон ниже.
   Раймонд убедился, что здоровяк наконец заткнулся, и негромко спросил:
   - Вы закончили?
   - Что? - тот ничего не услышал и сердито замахал на соратников, велев им умолкнуть.
   - Я спрашиваю: вы сказали, что хотели? - терпеливо повторил первый советник.
   - А! Да, господин ярл, думаю, я произнес достаточно...
   - Вот и хорошо. А теперь послушайте меня. - Раймонд потянулся и встал на ноги. - В течение пары прошлых лет крестьян преследовал неурожай, виной которому были сильные морозы. Дошло до того, что в половине сел Разурона и Циадорна начался голод. В других землях ситуация не лучше. По вашим же донесениям, карлы уже на пороге восстания. Так что остается делать? Заставить женщин, детей и стариков умирать от голода? Довести крестьян до бешенства и терпеливо ждать мятежа? Это неразумно, господа. После тщательных раздумий Совет принял решение, с которым нужно лишь смириться.
   - Смириться?! - завопил здоровяк. - Да вы понимаете, что отдали наши леса на разграбление простолюдинам?! Карлам! Они же съедят всю дичь за одну весну!
   - Глупости. - Первый советник начал медленно спускаться по ступеням, вращая трость в правой руке. Длинные полы его упленда тянулись следом. - Ваши егеря отныне будут присматривать за карлами, а не гонять их. Количество добычи строго ограничено, наказания за нарушение жестоки и суровы. Простолюдины ведь не самоубийцы - не расстраивайтесь, они никогда не будут отстреливать зверей в больших количествах. Исключительно для пропитания.
   - Мы протестуем! - завизжал противным голосом уродливый мужчина с дальнего конца зала. - Это притеснение прав хэрсиров и хевдингов, исконных властителей земель!
   - Да! Не бывать такому! - поддержали остальные, и зал снова зашелся криками. - Мы протестуем!!!
   Раймонд вновь проявил небывалое снисхождение. Ни один из возмущенных дворян не получил алебардой по голове, не был схвачен и выведен из зала. Хотя по лицу Эйрика, сотника хирдманов конунга, читалось, насколько сильно он желает вбить нос в череп каждому недовольному представителю высшего сословия. Первый советник и сам всерьез рассматривал эту возможность, но все же сдержался.
   Лишь когда вновь воцарилась тишина, он спокойно произнес:
   - Следующий, кто повысит голос в этом зале, будет сопровожден охраной в темницу. Вас здесь почти сотня, так что, думаю, никто и не заметит, если не все покинут дворец на своих двоих. Это понятно?
   Здоровяк выпучил глаза, проглотив очередную гневную тираду. Остальные тоже поутихли, хотя было видно, насколько они недовольны столь непочтительным отношением.
   Ну да и демон с ним.
   - Замечательно, - удовлетворенно кивнул Раймонд, пройдя в непосредственной близости от первого ряда. - А теперь давайте наконец покончим с этим делом - все-таки сегодня праздник Нового Цикла, время единения и любви. Не хотелось бы никого расстраивать. Так что предлагаю внести маленькую поправку к принятому Советом закону: каждый карл, возжелавший охотиться на угодьях своего господина, должен будет внести плату. Не очень большую, но все же. Кроме того, он будет отдавать своему властителю десятую долю от своей добычи. Натурой или монетой - зависит от желания простолюдина. Как вам такой вариант?
   Дворяне неуверенно переглянулись. Первый советник подошел к здоровяку и пристально взглянул в глаза. Не столь крупного телосложения, в росте он ничуть не уступал оппоненту. А уж в происхождении превосходил на голову.
   Взметнувшая трость замерла на уровне подбородка хевдинга.
   - Это... хорошо, господин ярл, - выдавил из себя здоровяк, отступив на шаг назад.
   Кто-то из задних рядов робко возмутился, но не был поддержан и потому умолк. Раймонд переглянулся с Эйриком, и тот жестами дал понять, что старательно запоминает всех недовольных. С этими придется поговорить отдельно. Правда, уже не первому советнику.
   Раймонд похлопал здоровяка по плечу и, потерев подбородок, сказал:
   - Думаю, наше плодотворное обсуждение подошло к концу. А потому приятного вам года, господа! Веселитесь и чувствуйте себя как дома. Скажу по секрету, специально для вас его величество Зигмунд Третий велел подготовить несколько сюрпризов на вечер. Надеюсь, тоже успею поприсутствовать. Всего хорошего.
   Хевдинги и хэрсиры почтительно расступились, чтобы ненароком не наступить на полы его одежды. Постукивая тростью, первый советник двинулся к выходу из зала.

***

   Ярл Эдмунд корпел над бумагами уже второй час. Он тихонько нашептывал себе под нос цифры, после чего мелким аккуратным почерком расписывался в документах. По левую руку сидели сутулые писари и скрупулезно подсчитывали каждую мелочь. За спиной суетились слуги, разнося полученные свертки по ведомствам, которые, в свою очередь, проводили более детальные расчеты. Подсчет налогов обычно занимает не одну неделю, а тут еще первый советник потребовал подробную смету расходов и доходов казны. Прямо в канун Нового цикла!
   Когда цифры затанцевали перед глазами, эйр монеты отложил перо в сторону. Несколько раз сжал унизанные кольцами руки, разгоняя кровь по жилам. На мгновение захотелось закрыть глаза, послать к дьяволу все дела и тихо вздремнуть... Нельзя. Ни в коем случае нельзя проявлять слабость. Остальные ярлы тут же вцепятся в глотку. Ярл глотнул воды, протер тонким шелковым платком взмокший лоб и вновь склонился над бумагами. До начала приема еще было время, которое стоило потратить с пользой.
   Один из слуг, пробравшись сквозь стопки бумаг, подошел к его столу. Эдмунд удивленно поднял голову.
   - Это просили передать вам, - негромко произнес белокурый паренек и протянул эйру монеты тоненький конверт.
   Кивнув, ярл надрезал сургуч канцелярским ножом с рукоятью в виде великана, держащего на спине землю - эмблемой его дома. Жестом отослал слугу, развернул тоненький листок и принялся читать. По мере того, как взгляд скользил по нервно начерканным строкам, гладко выбритое лицо удивленно вытягивалось. Дойдя до конца, Эдмунд поднес клочок бумаги к стоящей на столе свече. Объятый пламенем лист чуть не обжег перепачканные чернилами пальцы.
   - На сегодня хватит, мне нужно отлучиться, - сказал он, вызвав недоумение помощников.
   Но кого волнует их мнение?
   Вырвавшись из душного помещения, Эдмунд быстро зацокал каблуками по коридору. Смерть ариэнского наследника спутала все планы конунга о договоре с южанами. Интересно, что будет делать Раймонд, если посол даже не явится на прием? И в тоже время, как поведет себя представитель Ариэна, не захочет ли вернуться на родину досрочно?
   Впрочем, это проблемы первого советника. Эйра монеты интересовало другое: что будет с Айслин? За кого теперь Зигмунд решит выдать свою любимую дочь?
   Похоже, игра на опережение начинается вновь.

***

   Десятки пар кружились посреди огромного мраморного зала. Играла музыка, быстрая и легкая, словно призывающая господ и дам отказаться от бокалов вина и светских сплетен в пользу галантного менуэта, веселого ригодона и чопорной паваны. Девушки старательно следовали мелодии, грациозно вышагивая вокруг партнеров. Кавалеры демонстрировали идеальную осанку, переступали с ноги на ногу и подавали женщинам руки, когда этого требовала лютня, кларнет или тромбон.
   Подав руку высокой шатенке в кремовом платье, Раймонд подмигнул ей и обхватил за тонкую талию. Молодая хэрсира весело рассмеялась. Она была явно польщена вниманием самого ярла. Кроме того, всячески старалась его поддержать: страстно прижималась сильнее дозволенного, призывно изгибалась, демонстрируя великолепную фигуру... Но музыка стихла, и первый советник, вежливо поклонившись, покинул танцевальный круг.
   Не в его принципах связывать себя браком, не сулящем по меньшей мере двойной выгоды.
   Ноге было несколько непривычно без трости, и Раймонд велел проходившему мимо слуге принести ее. А сам прильнул спиной к холодной колонне.
   Праздник Нового цикла и в самом деле проходил с размахом, суля гостям столицы впечатления, которых хватит на долгие годы их унылого загнивания в провинции. В дворцовой оранжерее, в тени деревьев, были расставлены длинные белые столы, заставленные всевозможными яствами. По всему первому этажу били фонтаны красного и белого вина, так что любой мог пить его вволю. Всеобщее восхищение снискали лиловые попугаи, вылетевшие из торта в виде скалы, и откровенный до невозможности наряд ярлы Астрид: пена тончайших кружев великолепно подчеркивала все изгибы ее точеной фигурки. Эйра дипломатии выделялась даже среди толпы придворных модниц.
   Первый советник чуть отклонился назад, когда рядом прошмыгнула влюбленная парочка. Как хорошо им, совсем молодым, жить в Харнинге - городе роскоши и удовольствий. Сам Раймонд вырос в Кронвальде, столице земель Риндура, где даже труппы артистов казались редкостью. Там в ходу были совсем другие развлечения - войны, кровавые и беспощадные...
   - Ты не выглядишь веселым, - рядом встал худощавый молодой мужчина, облаченный в шелковый фиолетовый камзол. Он укоряющее ткнул пальцем в грудь Раймонду. - Эта красавица должна была скрасить тебе сегодняшний вечер!
   - Какой еще вечер? - поморщился первый советник. - Сам же знаешь, с кем я его проведу.
   - Ты ничего не понимаешь в жизни! - уверенно заявил Вигральф, молодой и самонадеянный ярл Вантаринга. Когда-то ставленник Раймонда, теперь он стал его опорой и лучшим другом. - Работать нужно ради результата, а не самой работы.
   - По-твоему, союзный договор с Ариэном - это не результат?
   - Не оправдывайся. Ты не позволяешь себе расслабиться даже в день Нового цикла!
   - Отпраздную завтра, когда все будет закончено.
   - Запрешься в своем кабинете с бутылкой и слугами? Смотри - сегодня во дворце собрался цвет общества!
   - Цвет общества - это я, ты, конунг и остальные члены Совета. Всех их я вижу достаточно в повседневной жизни.
   - Ты умрешь в одиночестве, и только мрачные друзья вроде меня скупо смахнут слезу, узнав о твоей кончине. Не будет женщины, чтобы плакать! - Вигральф махнул рукой, приглашая его по достоинству оценить прекрасную половину человечества.
   Раймонд только поморщился. Ярл Вантаринга уже не в первый раз пенял ему по этому поводу.
   - Не все в этой жизни складывается так, как нам хочется. С этим нужно уметь жить. А я пока не умею. - Он отстранил друга в сторону и направился к столам. Опустился на скамью и нашел взглядом Айслин.
   Светлокудрая голубоглазая принцесса кружилась в танце с Кольберном, ярлом Кондурона. Шестнадцатилетняя дочь конунга была очаровательна. Смахнув прядь со лба, она засмеялась над какой-то остроумной шуткой кавалера. С прелестных губок сорвалось нежное воркование, и хотя Раймонд не мог расслышать слов, он почувствовал отголосок ее дыхания на своих губах. Такие девушки зажигают огонь в глазах мужчин, вдохновляют поэтов и воспламеняют музыкантов.
   Но он почти на двадцать лет старше принцессы. Сложно рассчитывать на любовь с ее стороны. А жаль, очень жаль...
   Взяв с подноса слуги бокал вина, Раймонд залпом осушил его.
   - Дамы и господа! - зазвенев серебряным колокольчиком, церемониймейстер хорошо поставленным голосом привлек внимание гостей. - В честь столь знаменательного и многообещающего события Его величество подготовил невероятный сюрприз. Если вы сейчас выглянете в окна, то сами сможете в этом убедиться! Прошу, прошу!
   Первый советник почесал бороду. Что же это такое, раз Зигмунд скрыл приготовления даже от него? Интересно, на что вообще сподобился конунг в одиночку?
   Он встал и подошел вплотную к широкому мраморному подоконнику. Даже издали было видно, что ночной Харнинг не спал. Конунг решил побаловать всех подданных, поэтому простым жителям тоже устроили пир в честь Нового цикла. Повсюду метались огоньки факелов, на площадях водили хороводы, пели песни во славу его величества и распивали грог. А потом в черном бездонном небе один за другим начали зажигаться фонарики. Тоненькими струйками взмывая ввысь, они оглушительно взрывались и разлетались в разные стороны желтыми искорками. Огненные водопады струились в темноте, будоража воображение и ослепляя глаза. Звезды и огни теснились на горизонте.
   Но это было еще не все. Вслед за мастерами фейерверков в дело вступили маги Ордена Воды, и тогда над домами засияли ярко-голубые купола. Горячие оранжевые капли соприкасались с водной гладью, и по сфере растекались причудливые узоры: дышащие огнем драконы, длиннохвостые русалки, близнецы-някки, крылатые мантикоры...
   Раймонд стоял и смотрел, позабыв о времени. Преставление полностью завладело его вниманием. Что может быть прекраснее этого великолепия? Первый советник не сводил взгляда с переливающегося всеми цветами и оттенками небосклона.
   - Господин ярл, прошу меня простить... - едва слышно прошептал подошедший Болли. - Посол Тармин прибыл. Он в Янтарном зале.
   Первый советник нехотя повел плечами и заставил себя повернуться к окну спиной. Расслабиться так и не удалось. Хотя он искренне старался.
   - Прибыл? Я уже и не наделся. Сейчас иду. Извести всех остальных, заодно предупреди их насчет Далвина. Придумать они ничего не успеют, а вот допустить бестактность - запросто.
   Слуга молча кивнул и отправился на поиски других ярлов.
   Проведя тростью по полу, Раймонд опустился на подоконник. Есть всего несколько минут, чтобы придти в себя.

***

   - Примите мои соболезнования, господин посол. Вся Брандия скорбит о вашей потере.
   Уполномоченный представитель Ариэна устало кивнул, что-то неразборчиво прошептав. Залегшие под глазами тени и худое изможденное лицо говорили о том, насколько болезненно Тармин переживал гибель принца. Странно, что он вообще решился придти на встречу, да к тому же в строго назначенное время. Откажись посол - никто бы и не подумал его осуждать.
   Но Тармин пришел.
   - Я должен извиниться перед вами за вынужденное отсутствие на празднике... - голос посла можно было назвать замогильным.
   - Что вы, мы все понимаем причину вашего отсутствия, - заверил его Раймонд.
   Остальные ярлы молчали, видимо, судорожно обдумывая, как себя дальше вести. Эдмунд делал вид, что занят бумагами, успевшая сменить наряд Астрид задумчиво водила острым ноготком по столу, Кольберн тупо глядел на портрет Зигмунда в огромной золоченой раме, Лестмар расчесывал пятерней бороду. Все они были так или иначе связаны с договоренностью, которую предстояло заключить в скором времени.
   Связаны все, но только от первого советника зависит дальнейших ход событий.
   - Я думаю, мы должны сделать то, ради чего собрались сегодня. И речь сейчас не о принцессе Брандии, судьба которой решится позже. Сразу скажу: теперь наши страны вряд ли могут рассчитывать на брак, призванный скрепить дружеские отношения. Вы согласны со мной, господин посол?
   - Боюсь, что так, господин ярл, - устало произнес Тармин. - Этот вопрос придется отложить на неопределенный срок. Но я разговаривал с его величеством после полудня и получил позволение довести сделку до конца. Называйте ваши условия.
   Раймонд невозмутимо кивнул, не без труда сдержав накатившее ощущение торжества. Выходит, замысел с экспедицией на Западный материк все-таки не безнадежен. Ариэн предоставит материальную поддержку вкупе со своими воинами и, пусть грядущие трофеи доведется разделить поровну, Брандия выиграет очень много. Даже если не брать в расчет все выгоды, которые сулит поход, прочный союз с процветающей страной уж точно лишним не будет. Жаль, что не удастся скрепить договоренность браком, но, с другой стороны, принцесса останется в Харнинге. И кто знает, кого Зигмунд выберет ей в мужья?
   - К сожалению, подробностями займусь уже не я. - Первый советник повернулся к четверке ярлов. - Все финансовые и торговые вопросы вы выясните с Эдмундом и Лестмаром. - Изысканный франт и бородатый толстяк согласно кивнули. - Дела посреднические отходят к Астрид. - Эйра дипломатии вежливо улыбнулась, тряхнув гривой перламутровых волос. - И, наконец, непосредственно маршруты плаванья, а также снабжение наших кораблей за ярлом Кольберном. - Молодой мускулистый эйр мореходства не изменился в лице.
   Тармин, сосредоточенно кивнув, обменялся парой фраз с каждым из собеседников.
   - Впору пожалеть, что приходится делать все в одиночку, правда? - Раймонд позволил себе улыбнуться. - Что ж, давайте приступим к деталям. Лестмар, вы первый.
   Эйр торговли сложил заплывшие жиром пальцы в замок и прочистил горло.
   Ночь предстояла долгая.
   Глава 3
  
   Мужское и женское тела ритмично двигались. Не внушавшая доверия кособокая кровать натужно скрипела, грозя вот-вот сложиться пополам. Но мужчину, пристроившегося за спиной у шлюхи, это ничуть не волновало. Свои позиции он уже не отдаст - если что, схлопнутся вместе. Это даже романтично.
   Он сильнее сжал груди женщины и страстно поцеловал ее в шею.
   - Да-а-а-а! Давай! Да-а-ава-а-ай!.. - проститутка честно отрабатывала свои деньги.
   В то время как ее страстные стоны разносились по всему постоялому двору, мужчина лишь изредка издавал нечто похожее на звериный рык. Слишком уж был сосредоточен на поставленной задаче. Ничего удивительного, он - натура увлекающаяся...
   - Аааах... Кальви-и-ин... - забившаяся в его руках шлюха глубоко выдохнула и медленно осела на кровать.
   Кальвин, почувствовавший то самое ощущение головокружительного блаженства, откинулся на подушки мгновением позже. Его тощая грудь, состоящая исключительно из кожи и ребер, высоко вздымалась. Восхитительно, просто восхитительно!
   Некоторое время они лежали молча. Затем проститутка повернула к нему свою огненно-рыжую голову с родинкой на правой щеке и лукаво спросила:
   - Откуда в тебе столько желания, мой сладкий? Признаюсь, я совсем не ожидала, что ты... на такое способен.
   Кальвин знал, что она сейчас видит перед собой: дохляк, едва достигающий трех локтей росту, с костлявым туловищем и настолько тонким лицом, что казался подростком. В чем-то конечно, проститутка права. Физически он вряд ли сойдет за героя-любовника. Но ведь главное то, что в душе?
   - Ты меня недооцениваешь, - сощурившись, он провел ладонью по животу уже не юной, тысячу раз не девственной женщины.
   - Может, тогда еще раз? - проститутка охотно подсунулась поближе, обдав его горячим дыханием.
   - Ну, уж нет! - поспешно воскликнул Кальвин, невольно бросив взгляд на свой скудный мешочек с вещами - ничего не украли, пока он тут отвлекался? - У меня тогда даже на еду денег не хватит.
   - Никогда не поверю, чтобы у наемника, даже еще такого душечки, как ты, не нашлось пару кобберов, чтобы утолить свою ненасытную похоть. - Она запустила руку под лоскутную простыню и принялась гладить его между ног.
   Невольно выдохнув, Кальвин все же нашел в себе силы ответить:
   - Все зависит от расточительности... Ох, да что ж ты делаешь?! О-о-ох...
   - Хочу, чтобы ты понял, от чего отказываешься, - промурлыкала шлюха, проведя рукой по его волосам. После чего настойчиво привлекла наемника к груди и продолжила гладить. - Скажи, а как ты сделал такой цвет?
   - О чем ты? - пробурчал Кальвин.
   Голос из той позиции, в которой он сейчас находился, выходил чуть искаженным.
   - О твоих волосах, мой сладкий. Черные, как ночь, да еще с зелеными полосами... Как тебе это удалось?
   - А, ты о прическе... - Наемник перевернулся на спину. - Да уж, пришлось потратиться на зелья, прежде чем получил то, что имею. Теперь черный с зеленым - мой натуральный цвет.
   - Красавчик, - игриво прошептала проститутка, после чего впилась ему в губы. - Покрасить волосы в тон глазам - только ты на такое способен...
   В это время сильный порыв ветра распахнул створки окна, принеся свежее дыхание вечера. Слишком свежее... Когда наконец закончится эта проклятая зима?!
   Однако холод прояснил мысли в голове, и Кальвин вспомнил, для чего уже второй день торчит на постоялом дворе Кронвальда и тратит последние гроши на развлечения.
   - Все, хватит валяться. - Он рывком вскочил. - Вставай! Работать кто будет? Я, что ли?
   - Так я как бы на работе, - томно потянулась женщина, продемонстрировав все свои прелести.
   Кальвин на всякий случай прикрыл глаза ладонью и продолжил собираться почти вслепую. Наскоро оделся, пересчитал кольца-амулеты на пальцах и побросал немногочисленные пожитки в мешок, после чего отсалютовал шлюхе.
   - Если хочешь, можешь оставаться здесь. Думаю, сегодняшнюю ночь я проведу в другом месте, - с этими словами он направился к выходу.
   - Ты так уверен, что найдешь работу? - приподнявшись на локтях, крикнула вслед проститутка. - Лучше оставайся у нас!
   - И не надейся. Все равно у меня деньги закончились! - послав на прощание воздушный поцелуй, Кальвин захлопнул дверь.
   Эх, и угораздило же его припереться в эту северную, насквозь отмороженную страну. Цены оказались в разы выше привычных моранийских, и за проведенную в Брандии неделю выпотрошили кошелек до дна. Шлюхи, вино, деликатесы - все на порядок дороже! Ужасное место.
   Но нужно куда-то пристраиваться, иначе придется познакомиться с холодными и совершенно негостеприимными улочками Кронвальда. Он и так позволил себе не вылезать из номера несколько дней. Угораздило же бросить Моранию ради этой задницы! "Кто не жил на заснеженных просторах Брандии, ничего не знает о мире"... Тьфу! Дурацкая поговорка! Что ему стоило отправиться на юг, к жаркому Скалистому морю? Благо, уже не в первый раз. Так нет же, захотел проникнуться дыханием Севера... Проникнулся еще до того, как добрался до Кронвальда. А теперь спустил все деньги, так что отсидеться в номере до лета не получится. Эх, придется пообщаться с Брандией поближе.
   Спустившись в общий зал, Кальвин не сдержал кашля: все было насквозь пропитано перегаром, куревом и запахом подгоревшего мяса. После приятной прохлады в комнате - как чугунный котел на голову. Наемник окинул взглядом сидящих за столами мужчин. Честно говоря, посетители - большей частью грязные земледельцы-карлы, пьяные слуги и нищие оборванцы - вовсе не подходили на роль нанимателя. Но делать было нечего, и наемник поплелся к ближайшей шайке головорезов. Судя по многочисленным татуировкам - пираты. Мали ли, вдруг чего-нибудь и перепадет. Лишь бы только не на море.
   Широкоплечий бородатый увалень, одетый в длинную льняную рубаху и шерстяные штаны с заплатами, травил байки, сидя в окружении давно не трезвых матросов, а те громко ржали по поводу и без. Кальвин стащил табурет из-под носа у привставшего за бутылкой мужика и бесцеремонно к ним подсел.
   - Что сегодня подают? - жизнерадостно спросил он. - О, это у вас грог такой? Гм, похоже на кое-что другое...
   Пожалуй, сложно было начать разговор более деликатно. Но по-другому он не умел.
   - Коротышка, - грозно прорычал главарь шайки, едва оправившись от удивления, - уходи отсюда лучше поздорову, а то ведь тебя сейчас с пола соскребать придется!
   Кальвин безмятежно почесал затылок, взъерошив разноцветные волосы. Хорошо хоть смеяться над ростом не стали. А оскорбления он уж как-нибудь потерпит. До поры до времени.
   - Ладно, слова про грог забираю обратно, - еще раз посмотрев на нахмурившихся соседей, он обезоруживающе улыбнулся и мысленно попрощался с последней трешкой солов. - Наверное, показалось. Хозяин, по кружке этой гадости мне и моим друзьям!
   Однако бородач продолжал пялиться на него, явно решая, стоит ли вышвырнуть наглеца прямо сейчас или немного погодя. Подошедшая с подносом служанка, чем-то похожая на его недавнюю подружку, оказалась как нельзя вовремя.
   Кальвин пригубил напиток. Отрава, конечно, но не смертельная.
   - Хочешь поговорить? Закажи нам закуску, - предложил главарь.
   Он издевается?! Что, еще и заначку доставать?! Кальвин горестно кивнул. Через минуту на столе появилась вяленая треска.
   - Я - Эрик Везучий, а это мои ребята, - наконец сухо представился главарь шайки. - А кто ты такой, парень? Что тебе нужно?
   - Кальвин. Просто Кальвин, - он решительно протянул руку бородачу, но тот и не подумал пожать ее. - Хочу найти работу, думаю, может, вы мне поможете?
   Наемник демонстративно чокнулся с одним из пиратов. Краем глаза он заметил, как подозрительно косятся на него с других столов.
   - А что ты умеешь делать, Кальвин? - равнодушно поинтересовался Эрик, впиваясь зубами в рыбу.
   - Ой, да много чего! - картинно всплеснул руками он. - Вам полный список или только самое важное?
   - Не паясничай! Тебя послушать, так ты и драться умеешь! - натужно просипел сосед справа.
   Остальные довольно заржали, оценив шутку товарища. Трижды проклятый рост...
   - Конечно! С трех ударов кулака забиваю зубра. С пяти - огра. Пасть человеческого размера, тявкающую слишком много, разрываю в считанные мгновения. Или ты имел в виду что-то другое? - сказав это, Кальвин буквально телесно ощутил раздражение своих собутыльников.
   Кажется, совсем немного - и он перейдет черту. А этого наемнику пока не хотелось.
   - Если ты еще раз сморозишь какую-нибудь глупость, - угрожающе прошипел бородач, положив руку на висящий за поясом топор, - то даю слово, тебе будет очень больно!
   - Хорошо, хорошо, ребята, я же вас растормошить хотел! - Он поднял ладони вверх. - Больше никаких шуток. Я хочу устроиться на королевскую службу.
   Увидев, как сжались кулаки у его соседей, Кальвин поспешно добавил:
   - Да что такого я опять сказал?!
   - На какую королевскую, недоумок?! - рявкнул Эрик, окончательно выходя из себя. - Ты ума лишился?
   - Как "на какую"? К вашему королю!
   - У нас нет королей, тупица! Это Брандия! Здесь правит конунг!
   - Да? О Единый... Ну, тогда на службу к конунгу!
   - Да кто ты такой?! Почему я трачу на тебя свое время? - стукнул кружкой об стол бородач. - Конунг живет за тысячу лиг отсюда, в Харнинге! И ему нет дела до таких шибанутых, как ты! Катись отсюда, пока цел!
   Пожалуй, разговор складывается несколько сложнее, чем он предполагал.
   - Ладно, с конунгом я понял. А что насчет герцогов?
   - Парень, как же ты меня утомил, - выдохнул главарь, наклоняясь к наемнику поближе. - То, что я сейчас скажу, запомни сам и расскажи друзьям. Если вас недоумков, конечно, много. В Брандии правят конунг и двенадцать ярлов. Вся страна принадлежит им. В свою очередь, у ярлов есть свои вассалы - хевдинги. А им прислуживают хэрсиры. Это понятно?
   Кальвин прищурился, старательно пытаясь запомнить неизвестные доселе титулы. По сути, кроме названий, схема управления в этой стране ничем не отличалась от его родины.
   - Значит, мы сейчас на землях какого-то ярла? - на всякий случай уточнил он.
   - Кронвальд - это оплот Риндура, - хрипло подтвердил Эрик. - Здесь правит ярл Раймонд.
   - А не так все и сложно, - вновь улыбнулся Кальвин. - Так как попасть на службу к этому Раймонду?
   - Никак! - отрезал его собеседник. - Наемники ярлу не нужны! Своих людей хватает. Если хочешь, попробуй записаться в его регулярное войско. Но шансов у тебя мало, предупреждаю сразу.
   - Почему?
   - Да потому, что ты идиот! - заржал главарь шайки.
   Рука Кальвина невольно опустилась на пояс с ножами. Ну почему многие люди чувствуют себя лучше, оскорбляя других? Что в этом такого привлекательного? Он мог бы убить бородача в мгновенье ока. Ну, по крайней мере, попытаться. Но не стал. Еще слишком рано для веселья.
   Наемник заставил себя разжать пальцы.
   - Хозяин! - крикнул он, подняв руку вверх. - Еще по одной! Ну, Эрик, я уже не идиот?
   - Подумать надо, парень, - Эрик в который раз окинул взглядом своего странного собеседника.
   - А теперь скажи: почему меня не возьмут в регулярное войско Раймонда?
   - Там только лучшие из лучших. И все риндурцы. Повторюсь, наш ярл не верит в наемников.
   - Плохо, - констатировал Кальвин, залпом осушив свою кружку.
   Хлопнув по плечам недовольно одернувшихся соседей, он резко встал из-за стола. Тут же спина встретилась с чем-то твердым, раздался противный звон стекла, сменившийся руганью пострадавшего.
   Кальвин обернулся и не смог сдержать смех: служанка, которую он задел, уронила заставленный едой поднос на посетителя, ожидавшего заказ. Пока девушка, извиняясь, торопливо собирала с пола осколки тарелок, наемник хитро подмигивал сжавшему от злобы кулаки потерпевшему - приземистому крепышу с жиденькой бородой и растрепанными волосами.
   - Ой, как нехорошо получилось, - хмыкнул Кальвин.
   Не меняясь в лице, головорез ударил наемника в челюсть, опрокинув на пол вслед за перевернутым подносом. Падая, виновник переполоха услышал, как довольно засмеялся Эрик Везучий.
   - Ну, все. Ты допрыгался, - зловеще пообещал обидчику Кальвин, снимая с волос остатки пюре из сушеного гороха с ростками.
   Но рост и телосложение вновь сыграли злую шутку. Громила не внял предупреждению, наоборот, вновь двинул кулаком - но промахнулся. Наемник, поднырнув под противника, взял его руку в захват, с силой заломил и заставил того приподняться на цыпочки.
   Пятеро собутыльников головореза возмущенно загалдели. Кальвин понял, что немного переборщил с развлечениями. Но отступать было поздно.
   - Шагай вперед! - приказал наемник заломленному противнику.
   Тот, матерясь, подчинился. Теперь он стоял вплотную к столу Эрика.
   - Это была твоя еда? - прошелестел на ухо головорезу Кальвин. - Я ее испортил. Извини. Давай сейчас ты испортишь мою, и покончим с этим, - свободной рукой он нашарил свою полупустую тарелку и, подставив ее противнику под нос, с силой макнул его туда.
   Эрик и компания снова оглушительно захохотали, в то время как друзья потерпевшего отодвинули стулья в сторону и поднялись. В их глазах явственно читался приговор наглецу.
   Подождав десяток ударов сердца, Кальвин отставил тарелку и, напоследок приложив головореза мордой об стол, отпустил затылок бесчувственной жертвы. Получилось довольно забавно.
   А продолжение обещало быть еще веселее.
   - Ну ты, урод, допрыгался! - прорычал один из новых противников, обнажая меч. - Утгальд такого не прощает!
   Перед ним стоял мужчина, больше похожий на медведя: мощный торс, широко расставленные ноги, волосатая грудь, проглядывающая сквозь расстегнутую рубашку, клочковатая борода. А самое плохое - он был на три головы выше Кальвина! Остальные нападавшие тоже оказались немаленькими, но не настолько же!
   Они достали свое оружие вслед за вожаком. Наемник удивленно вытаращился на секиру, молот и два корда. Непохоже, чтобы ребята шутили. Неужели его хотят изрубить в капусту только за то, что он чуть пошутил над их товарищем? Неправильно это, нельзя так!
   Однако никто не возражал. Толпа расступилась в предвкушении зрелища. Под общий гомон в мгновение ока были раздвинуты по периметру столы и образована открытая площадка. Игроки в кости бросили свое дело. Все, кто не доел и не допил, отложили это на потом - драка обещала запомниться надолго. Даже шайка Эрика поспешно ретировалась. Что-то возмущенно кричал хозяин заведения, но его никто не слушал. Кальвин остался один против четверых здоровяков. Сделав глубокий вдох, он обнажил ножи.
   Утгальд, уже занесший над головой меч, остановился.
   - И это все, что у тебя есть?! - удивленно вытаращился он. - Ты что, совсем нищий?
   - Ну, надо дать вам хоть какие-то шансы, - невозмутимо ответил Кальвин, жестом приглашая противника атаковать.
   Учитывая его благосостояние, совсем нищий - это еще можно считать комплиментом. Но говорить об этом, наверное, не стоило.
   Меч здоровяка просвистел возле головы наемника. Сначала справа, потом слева. Товарищи Утгальда в это время не спеша его окружали.
   Чтобы не остаться без головы, Кальвину пришлось совсем неизящно рухнуть на пол. Едва не выколов глаз собственным ножом, наемник упал, но тут же вскочил, попутно ударив бугая ступней под колено. Теперь уже тот рухнул к ногам Кальвина. Добить не получилось - наемник вынужденно дернулся, в последний момент избежав встречи с огромным молотом зашедшего сзади противника. Оружие зацепило его самым кончиком, но этого хватило, чтобы охнувший от боли Кальвин перелетел через Утгальда и снова встретился с досками пола.
   Нет, так он долго не продержится. В самом деле, почему головорезы взялись за оружие? Насколько Кальвин мог судить, в кабацких драках в ход идут только кулаки. Да и дерутся обычно стенка на стенку, а никак не четверо на одного. Неужели правила поменялись? Нет, не все так просто.
   Увернувшись от секиры очередного противника, он получил пинок по ребрам и остался лежать. Туловище нестерпимо ныло, слюна во рту смешалась с кровью... Но боль вдруг исчезла. На смену ей пришла легкость и ярость, граничащая с безумием. Дыхание участилось, а глаза засверкали. Губы исказила полная злобы усмешка.
   Кажется, начинается...
   Кальвин сделал глубокий вдох. Он уже не раз испытывал подобные ощущения в тяжелых ситуациях. И предвкушал, что произойдет дальше.
   Лезвие секиры разломало пол, не встретив сопротивления.
   - А теперь советую всем прятаться по норкам! - радостно заявил Кальвин, из положения лежа метнув "перо" в своего обидчика. Нож вошел глубоко под череп.
   Наемник откатился в сторону, чтобы не попасть под струю крови, бьющую из горла покойника, и не спеша поднялся на ноги.
   В такие моменты он чувствовал себя свободным, не ограниченным возможностями тела и разума. Каждый раз, когда его захлестывал неудержимый прилив энергии, подобный этому, Кальвину становилось тесно в собственном теле. И мгновенно просыпалась ненависть к окружающим.
   ...Первый приступ произошел очень давно и сопровождался неделей головной боли. Однако с тех пор прошли годы, и он перестал обращать внимание на изменения в характере, вызванные проклятым даром. Даже научился получать удовольствие.
   - Потанцуем? - вполголоса сказал Кальвин, поигрывая ножами.
   Теперь уже сразу трое бросились на него. Вступать в бой было бы глупо даже для того, кем он сейчас стал. Поэтому наемник поочередно метнул еще пару "перьев" - оба нашли свои цели, вонзившись противникам в глазницы. Кальвин увидел страх на лице оставшегося в одиночестве Утгальда и улыбнулся.
   - А ты умеешь танцевать? - в его ладони уже лежала дага.
   Широко размахивая мечом, Утгальд бросился в атаку. Кальвин был уверен, что двигается быстрее, однако сильно ли это поможет с ножом против меча, пусть и короткого? Наемник медленно пятился, пока не отступил к одному из столов, образовывающих кольцо. Мельком обернувшись, он убедился, что поблизости никого нет: зрители не рисковали приближаться к сражающимся. Значит, можно действовать. Кальвин показал противнику неприличный жест и, повернувшись спиной, прыгнул. Накрепко зажав дагу меж зубов, он оттолкнулся ногами от стола и ухватился за один из верхних остовов, поддерживавших крышу. Дождался Утгальда, как следует качнулся и обеими подошвами ударил бугая в грудь, опрокинув на пол. Набрал скорость и обратным кувырком приземлился возле поверженного противника. Утгальд еще только пытался подняться, когда нож с неприятным хрустом проломил ему затылок. Все было кончено.
   Хотя нет, осталась еще одна вещь: свеча. Не найдя поблизости подходящей, Кальвин выдернул прикрепленный к ближайшему опорному столбу факел и поднес к трупу поверженного противника. Потом проделал то же самое с тремя остальными. Не сразу, но тела все же занялись огнем, обещая нанести владельцу заведения серьезный убыток.
   Нужно сжигать своих врагов - иначе когда-нибудь они придут к тебе во снах.
   Закашлявшись от едкого дыма, наемник огляделся в поисках своих ножей. Наконец он собрал все необходимое и впервые за все время драки обратил внимание на толпу. Ошалевшие мужики стояли с широко вытаращенными глазами, не смея произнести ни слова. Что, не могли представить, что щуплый низкорослый парень, вооруженный парочкой ножиков - игрушкой по сравнению с секирами и мечами - в одиночку справится с бандой головорезов, да еще с такими зверским выражением лица? Учитесь!
   Возле самого выхода его осторожно потрепал за плечо Эрик Везучий.
   - Кальвин, ну ты даешь! - восхищенно заявил он. - Что ж ты сразу не сказал, что такое вытворять умеешь? Да я тебе работу сегодня же найду! Даже нет, иди лучше ко мне на корабль! Обещаю, с платой не обижу!
   Наемник зловеще посмотрел на него:
   - Если ты сейчас не уберешь руку, я сломаю тебе каждую фалангу на трех пальцах руки и пяти - ноги, вырву один за другим оба глаза, превращу зубы в мелкое крошево, сожру печень, выпущу кишки, а потом ими же тебя задушу. Хочешь?
   Пират испуганно отдернул руку. Хмыкнув, наемник оттолкнул его и вышел с постоялого двора. Теперь без работы он точно не останется.
   Не ощущая пронизывающего спину ветра, Кальвин шел по направлению к рыночной площади, изредка поглядывая по сторонам. Кронвальд ровным счетом ничего собой не представлял. Он не входил в число городов, в которые влюбляешься с первого взгляда. Сумерки глухо затягивали грязные улицы, еще больше обезображивая... Кварталы похожих друг на друга, как близнецы, убогих квадратных домишек соседствовали с мастерскими, закрытыми на ночь тяжелыми ставнями. И что самое страшное - на голову Кальвину несколько раз попытались выплеснуть помои прямо из окна.
   Жители были под стать. Несмотря на позднюю пору, наемник несколько раз встречал холодные и хмурые взгляды мужчин, плетущихся кто из кабака, кто за очередной порцией выпивки, усталые - женщин, спешивших с базара или хлопотавших по хозяйству. В отличие от постоялого двора, ни задорного смеха, ни громкой ругани на улице слышно не было.
   В доме на углу горел свет. Наемник немного замедлил шаг. В окне было отчетливо видно, как скрючился за столом седой сапожник. Судя по всему, он клал заплаты на башмаки. Скучный нищий человечишка. Ни развлечения в жизни, ни радости. Даже ночью вынужден работать.
   Кальвин пошарил взглядом по сырой земле и, взяв в руку комок грязи вперемешку со снегом, щедро влепил им по стеклу. Аппетитно чавкнув, жижа ручейками потекла вниз. Из дома послышалась ругань.
   Неплохой способ придать себе немного мотивации двигаться быстрее.
   Миновав ремесленные кварталы и пройдя сквозь стройные ряды каменных домов богачей, наемник оказался в самом сердце города. Благо, на рыночную площадь вели все улицы. Торговцы уже давно сложили товар, и теперь, запершись внутри, пересчитывали заработанные солы. Кальвин равнодушно прошел по продуктовому ряду, где на земле среди гнилой репы и рассыпанной муки грыз кость щенок, и наконец добрался до своей цели - фонтана. Четыре широких ступени вели к крестообразной чаше и шестигранной центральной колонне, с тремя закрепленными на ней маленькими кубками. Кулаки, украшавшие по периметру фонтан, сжимали светящиеся ледяные конусы. Что-то из арсенала заклинаний магов Ордена Воды. Других ведь здесь нету.
   Увы, искрящего перезвона струй наемник не обнаружил - слишком холодно. Однако нижний резервуар все же был заполнен мутной, но прохладной и освежающей дождевой водой.
   Соборный колокол ударил десять раз. Не обращая внимания на немногочисленных прохожих, Кальвин наклонился и окунул голову в фонтан. И буквально физически ощутил, как вместе со струями воды с него стекает злость, ярость... сила. На смену им пришла чудовищная усталость и ломота во всем теле, гримаса боли из-за ноющих костей сменила полубезумную усмешку.
   Наемник поморщился и присел на край фонтана, разогнав пьющих воду голубей. Часть потревоженных птиц взлетела в лунное небо, остальные нехотя разбрелись по площади. Теперь Кальвину не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Возможно, сейчас он добьется, чего хотел. Если, конечно, не ошибся в ярле Раймонде.
   Наемник интуитивно почувствовал чей-то взгляд у себя за спиной. Обернувшись, он увидел девочку лет семи, выглядывающую из-за угла дома в нескольких шагах от фонтана. Ребенок был одет совсем не по погоде: непонятного оттенка юбочка волочилась по земле, состоящая из одних заплат рубашка перетянута грязной лентой, из шерстяного платка, бывшего когда-то белым, выглядывало перепачканное сажей лицо. Ледяной ветер трепал давно не мытые волосы. Засунув в рот палец, девочка с интересом разглядывала наемника. Кальвин собрался заговорить с ней, чтобы скоротать ожидание, но вдруг глаза ребенка расширились от ужаса, и малышка скрылась за углом. С чего бы это?
   Взглянув в ту сторону, наемник увидел стражников в желтых плащах.
   - Ребята, как я рад вас видеть! - радостно воскликнул он. - Ну, где же вы были? Почему так задержались?
   Четверо вооруженных алебардами мужчин переглянулись. Кальвин почти не сомневался в том, что сейчас о нем подумали. Желая дополнить образ, наемник поднялся с холодного бортика и двинулся навстречу с распростертыми объятиями.
   Старший из "плащей" не сразу нашел, что сказать.
   - Взять его! - наконец хрипло приказал он.
   Кальвин успел сделать еще два шага вперед. Подсечка алебардой опрокинула наземь, а опустившееся сверху древко пожелало спокойной ночи.

***

   Камера, в которую кинули наемника, не отличалась ни особенным удобством, ни размерами. А после минувшей ночи Кальвину и вовсе стало казаться, что он в гробу. Царившая вокруг тьма только усиливала это впечатление. Наемник попытался повернуться на бок, но и это было трудновыполнимо, ведь каждое движение причиняло его избитому телу не самые приятные ощущения. Ничего удивительного, что ночь он провел, не сомкнув глаз.
   Теперь, растянувшись на дощатом настиле, Кальвин глубокомысленно пялился в потолок. Похоже, он немного просчитался. Побоище на постоялом дворе произвело не совсем тот эффект, которого ожидал наемник. Восхищение его действиями выразил только главарь пиратской шайки, да и того Кальвин отшил. Неудобно получилось. Отрыжка демона, и чем теперь заняться?! В этой комнатушке нет ни намека на развлечения. А ножи у него отобрали.
   Задремать не получилось. Осознав тщетность попыток, Кальвин готов был уже биться головой об стену - хоть какое-то занятие, когда вдруг услышал шаги в конце коридора. Забыв о боли, он вскочил и замер у двери.
   - Дернешься - убью, - пообещал голос с той стороны, и ключ с тихим щелчком отомкнул камеру.
   Все-таки задумка сработала. Серьезные люди заинтересовались им.
   Два надзирателя вывели наемника из маленькой комнатушки и пинками погнали вперед. Предпринятые Кальвином попытки запомнить маршрут быстро сошли на нет: память оказалась не способна справиться с таким количеством витых лестниц, лабиринтом извилистых ходов и узких коридоров с десятками ответвлений, дверных проемов и террас. Они целую вечность петляли вверх и вниз, миновали какой-то подземный лаз, пока наконец не вышли из темной узкой каморки прямо на широкие сходни с фигурными столбиками из позолоченного дерева. Кальвина ослепило обилие света, лившегося из огромных окон величиной в три его роста. Стены украшали пышные гобелены всех цветов, от яркого алого до туманного бирюзового.
   Зал, в который его втолкнули, был убран еще роскошнее. Высокий потолок, стремящиеся ввысь белоснежные колонны, огромный овал полированного стола красного дерева, широкие кресла с обивкой из золотой парчи и резными подлокотниками в виде драконьих голов, на стенах - картины каких-то разодетых господ в полный рост, с кислыми лицами, скорченными, словно от зубной боли... Из-за сквозняка дружно звякнули хрустальные подвески необъятной люстры. Длинной цепью, на которой она держалась, впору было крепить городские ворота. У противоположной стены, на скромном по сравнению со всем остальным троне восседал одетый в красно-черное мужчина. Кальвин не знал и не хотел знать, как называются его узкие штаны-чулки, обтягивающие все, что ниже пояса, пышные бордовые шары с разрезами вместо рукавов и вышитый на груди черный человек в капюшоне. По бокам от трона, украшенного такими же, как и у фонтана, кулаками с факелами, невозмутимо стояли стражники, опираясь на алебарды.
   Шаги гулко разносились по залу. Подойдя ближе и присмотревшись, Кальвин отметил про себя удивительное сходство этого типа с коршуном: худое, с резкими чертами, самоуверенное лицо; нос, немного загнутый книзу, словно клюв; колючая темно-коричневая борода и холодные водянистые глаза, лишенные намека на эмоции. "Коронованный коршун", - окрестил его Кальвин, с интересом разглядывая толстый узорный обруч с крупными изумрудами, стягивавший лоб.
   - Это еще кто такой? - хмуро осведомился восседающий на троне минуту спустя.
   - Убийца, господин, - отрапортовал конвоир наемника. - Вы же сами велели его привести!
   - Убийца? Он? - переспросил дворянин, презрительно глядя на Кальвина. - Да вы совсем ума лишились?! Этот карлик завалил четверых матерых дуболомов?
   Вообще-то "коршун" сам отнюдь не выглядел великаном, особенно сидя на троне. Но карлик - это оскорбительно! Ну да, наемник не очень высок - это что, повод для насмешек? Сомнений в том, что дворянин обладал скверным характером, не осталось. Кальвин вздохнул: как же все непросто.
   - Господин, это точно он, - убежденно заявил стражник. - При нем нашли орудия убийства, да и под описание подходит...
   - Ладно, пошли прочь, - распорядился мужчина, сердито махнув унизанной перстнями рукой. - Пусть останутся только хирдманы.
   Кальвин оглянулся. Конвоиры ушли, но двое охранников все еще стояли у дверей, равно как и гвардейцы у трона.
   - И как ты это сделал? - "коршун" встал, потерев покрасневшие глаза, и подошел к наемнику вплотную. В каждом его жесте сквозило презрение. Бородач неспешно оглядел Кальвина с ног до головы и скривился, словно попал под атаку сотни сытых голубей.
   Наемник широко улыбнулся, мысленно пожелав дворянинчику сдохнуть мучительной смертью. Интересно, что ему теперь не понравилось во внешности Кальвина? Самодовольное выражение лица, с которым вряд ли кто-то до этого решался взглянуть на напыщенного индюка? Кольца с черепами, поблескивающие маленькими рубинами на месте глаз? Или помятая и подранная курточка, бывшая некогда пепельно-черной, пропахшая потом рубашка, порванные во время драки штаны и щедро покрытые грязью сапоги? Конечно, рядом с разодетым "коронованным коршуном" это смотрелось немного... небогато.
   - Да что сказать... Я сражался отчаянно, - по привычке принялся паясничать наемник. - Сначала прыгал, шипя, как болотная гидра; потом гонял их по всему залу, сопя, как будто я минотавр с Кордор, которому отпили рог и засунули в рот, чтобы не ревел; наконец стремительным броском, словно левиафан, выбил одного из них, самого дохлого; дальше...
   - Хватит! - пальцы "коршуна" сжались в кулак.
   Кальвин в который раз обругал себя за неумение нормально отвечать на вопросы. Сразу же стало ясно, что ему попался не самый терпеливый персонаж. Да еще и неготовый к таким выходкам.
   - Слушай сюда, недоумок, - продолжил "коршун", дыша наемнику прямо в лицо, - если я задаю вопросы, ты отвечаешь на них быстро и по существу. А иначе сейчас же вернешься гнить в свою конуру! Никто не смеет мне дерзить на моих землях!
   Ага, он все же нужен этому человеку.
   - Так вы - ярл Раймонд? - уточнил наемник.
   - Нет, дурак! - брызнул слюной дворянин. - Раймонд здесь не живет! Он, как и прочие ярлы, не высовывается из столицы! Я - хевдинг Даргун, его младший брат. Но на этих землях правлю я! Это понятно?
   - Понятно. А меня зовут Кальвин, - изображая вежливость, представился наемник.
   - Тогда скажи мне, Кальвин, что ты выберешь: медленно умирать в тюрьме или преданно служить мне? Примешь мое предложение, и обещаю: закрою глаза на твою выходку. Более того, не буду донимать ненужными вопросами.
   - Надеюсь, с платой не обидите? - глаза наемника загорелись с новой силой.
   - Мои люди никогда ни в чем не нуждаются, - отрезал Даргун.
   - А что нужно делать?
   - Подчиняться. Без вопросов и сомнений.
   - Прямо как я люблю.
   - Тогда ты нанят, Кальвин. Можешь идти, о тебе позаботятся.
   Наемник кивнул, но покинуть тронный зал не успел. Доселе незамеченные Кальвином двери вдруг отворились, и к ним уверенной походкой направился запыхавшийся мужчина, на ходу смахивая пот со лба. Единственной вещью в его облике, привлекающей внимание Кальвина, был меч-бастард с искусной резной рукоятью. Наемник ни на что бы не променял свои ножи, но это не мешало ему любоваться красивыми игрушками.
   - Варди, ты снова испытываешь мое терпение! Сколько раз я тебе велел стучаться? - накинулся на него Даргун.
   - Прошу прощения, хевдинг, - слегка поклонился воин. - Забыл. Появилась новые сведения по поводу того маньяка... О, - он сразу понял, что из себя представляет наемник, - похоже, в этом уже нет необходимости. А почему такой маленький?
   - Руку сломаю, - процедил Кальвин.
   В ответ мужчина широко улыбнулся, показав не очень ровные зубы.
   - Приятно познакомится, парень. Я - Варди, хэрсир хевдинга Даргуна.
   - Кальвин. Тот самый маньяк, - подумав, наемник представился вновь.
   Было все-таки в вошедшем что-то, позволившее ему надеяться, что не все бранды чугунные и грубые до безнадежности люди. Этот хотя бы прост в общении.
   - Так что там случилось? - поторопил хэрсира Даргун.
   - Мы допросили пятого из шайки с постоялого двора. Кальвин изволил его всего лишь оглушить, - ответил Варди.
   - Зачем допрашивали? - не понял "коршун".
   - Мне показался странным тот факт, что известные на весь город головорезы ни с того ни с сего бросаются с оружием на обычного путника, - пояснил воин.
   Кальвин согласно кивнул: он тоже обратил на это внимание.
   - И что ты выяснил?
   - Им заплатили. Кто - неизвестно. Переговоры вел Утгальд, главарь. Приказали убить худосочного моранийца с непонятного цвета волосами, который остановится на постоялом дворе "Зубы някки".
   - Убить прямо в общем зале? - повторил Даргун. - Это же глупо! Почему не проникнуть в его комнату?
   - Нет, убить они планировали, как только цель выйдет на улицу. Просто так получилось, что парень избил именно моего допрашиваемого. Остальные решили воспользоваться случаем, раз уж есть повод. Кстати, ты действительно мораниец?
   - Да, - кивнул наемник. - А какая разница?
   - Просто любопытно.
   - А мне - ничуть, - отрезал Даргун. - Что ты можешь сказать по этому поводу, Кальвин?
   Наемник только пожал плечами.
   - Понятия не имею, о чем вы говорите. Я в Брандии всего неделю!
  
   Глава 4
   Едва рассохшаяся телега, поскрипывая, въехала в город, на землю упали первые снежинки. Придерживая рукой войлочную шапку, Кьярваль Люльщик запрокинул голову и подставил лицо пасмурному небу. Снег перешел в дождь. Вода стекала с широкого лба до самого подбородка, задерживаясь в русой косматой бороде. Кьярваль плотнее запахнул зипун, одетый поверх длинной шерстяной рубахи. Жаль, воротника не было.
   Он опаздывал. Провозившись все утро в сарае и выстругав наконец новую ось для телеги, Кьярваль добрался до Двеолина лишь к обеду. Ярмарка первого воскресного дня весны давно уже началась. Хоть она и должна была длиться три дня, все лучшее будет на прилавках именно сегодня. Знакомый Люльщика, Неольд-Кузнец посоревнуется в искусности с братьями по цеху, меткие лучники со всего Брандорна будут дырявить мишени, а юные и полные сил парни устроят кулачный бой. Победитель выберет Леди весны - самую красивую девушку на ярмарке. Когда-то и Кьярваль выиграл это состязание, а Леди весны стала его женой...
   Дорогу Люльщику перегородили несколько возов. Чтобы поскорее миновать препятствие, он натянул поводья, понукая лошадь идти в другую сторону. Издали долетели женские крики:
   - Ах ты тварь безобразная, стерва доморощенная! Да почему тебя дома не сидится?! Возьми в руки прядь и научись хотя бы попадать ниткой в петлю иголку, а уже потом берись за вожжи!
   - Не тебе, свейнова подстилка, мне указывать!
   Как не похожи на его Регину все эти крикливые дуры, чешущие языком и обливающие всех грязью почем зря. Упаси Единый, она превратится в сварливую старуху!
   Люльщик заставил себя сосредоточиться на дороге. Гнедая кобылка неспешно шагала по узким улицам провинциального городка, время от времени дергая правым ухом. Кьярваль гикнул и слегка хлестнул животное, крикнув:
   - Но-о-о! Шевелись, старушка, мы так с тобой и до завтра добраться не успеем.
   Дождь перестал, но при взгляде на сумрачное небо карие глаза Кьярваля наполнились тревогой. Как бы не угодить в непогоду еще и на обратном пути... Люльщик похлопал мешок, с которым поехал на ярмарку, и обернулся на пустую телегу за спиной. Нужно скупиться побыстрее, а не то Регине придется одной поить и загонять весь скот, носить воду, а потом еще и укладывать детей.
   Мимо воли широкое лицо озарила умиленная улыбка. Мари и Скегги - два главных сокровища в его жизни. Оба уже крепкие, сильные духом и смышленые малые. Скоро сами смогут о маме заботиться.
   Улицы-сестры стекались к центру города, как весенние ручьи. Кьярваль посещал в столицу Брандорна уже сотни раз, поэтому без особого интереса смотрел на проплывающие мимо деревянные дома, единственным украшением которых были выбитые окна или перекошенные двери.
   Река Стума синей лентой делила небольшой город надвое. Сразу за скрипучим мостом начинался Рыбников квартал, но сегодня на опустевших улицах не было женщин в перепачканных кровью фартуках с ножами в руках и корзинами чищенной рыбы, не было детишек, играющих прямо на земле, не было котов, поджидающих лакомства. Редкие прохожие спешили на ярмарку.
   - Посторонись, куда прешь?!
   Кьярваль увидел, как между телегой и стеной проскочила бабка, неся под мышкой какую-то палку. С удивительным проворством она перепрыгнула лужу, приподняв свои лохмотья, и Люльщик поморщился от вида ее покрытых гниющими язвами ног.
   Когда Кьярваль наконец выехал на площадь, на него тут же обрушился водопад звуков. Со всех сторон кричали, бранились, смеялись, мычали и хрюкали, создавая неописуемый гул. Кислая капуста, мореные яблоки, подгнившая репа, сбившиеся в кучу овцы, необожженные горшки, резные корыта, стоящие поперек возы, пестрые платки, причитающие попрошайки, горланящие пьяные... Хлопки по рукам оповещали о состоявшихся сделках. Ломались доски, скрипело колесо, ржала лошадь, лаял пес, сыпались деньги. Не видь он этого раньше, несомненно бы растерялся.
   Дальше можно было только идти пешком, и Кьярваль спрыгнул. Неправы те, кто считают, будто он заплыл жирком - в свои неполные сорок Люльщик все еще способен быстро бегать и даже ползком преодолевать вражеские кордоны, как в годы своей молодости на службе у ярла. Правда, уже не столь быстро, как раньше.
   Он попросил знакомого мальчишку присмотреть за лошадью. Дело было привычное, и белокурый малый без лишних вопросов стащил коббер. Запрокинув мешок за спину, Кьярваль решительно двинулся сквозь толпу. Деньги, деньги... Их ведь еще нужно заработать - а какой доход у крестьянина, к тому же зимой? Ничего не вырастить, ничего не продать. В принципе, можно зарезать свиноматку, но лучше подождать, пока она разродится потомством. Еще бы корму на всех хватило.
   Люльщик не любил становиться за прилавок, поэтому до рождения детей частенько брал с собой жену. Сейчас он горестно вздохнул и в который раз оглянулся в поисках скупщика. Люди столпились у клетки, тыкая пальцами на рычащего без умолку грязно-бурого слепня с облезлой шерстью. Рядом прошмыгнул косоглазый воришка, хитро улыбнувшись беззубым ртом.
   Наконец Кьярваль увидел того, кого искал. Он с трудом пробрался по кишащей людьми площади до нужной телеги. Худощавый мужчина, с бледным, словно снег, лицом и водянистыми глазками равнодушно посмотрел на Люльщика.
   - Чего тебе? - спросил он наконец, бросив под стул пригоршню шелухи от тыквенных семечек.
   Его товарищ, развалившийся на повозке в паре шагов позади, лениво ковырял пальцем в зубах.
   Было видно, что дела у этих ребят идут довольно неплохо.
   - Я хочу продать вам кое-что, - произнес Кьярваль, сбросив мешок.
   - Надеюсь, у тебя там не грибы сушеные? - скривился скупщик, тут же попытавшись заглянуть внутрь. - Еду можешь не предлагать, даже думать не буду. Этого добра тут хватает - мы ничего не заработаем. Ну, что ты там возишься?
   Откуда у него еда в первые дни весны? Самому бы до урожая дожить. Люльщик ограничился недоуменным взглядом, но пререкаться не стал.
   - Вот, - он выудил небольшие бусы из речного камня, завораживающие матовым блеском. Немало времени ушло на их изготовление.
   Переминаясь с ноги на ногу, Кьярваль ждал, пока худощавый вдоволь налюбуется ожерельем. Регина тщательно подбирала материал, который потом превращала в изысканные украшения. Ее золотые руки придавали камешкам причудливые формы, и Люльщик искренне восхищался талантом жены.
   Скупщик ответил не сразу.
   - Ну... пожалуй, что возьму. Хотя нитка слабовата, бусы вот-вот порвутся. И камни... вы бы их обточили, что ли! Напоминает затвердевшие ногти великана на веревочке, а не украшение. В общем, буду брать по три коббера за штуку.
   - Сколько?! - Кьярваль не поверил своим ушам. Поперхнувшись, он воскликнул: - Но это очень мало! Жена корпела над ожерельем много вечеров! Раньше я всегда продавал такие по одному солу! А за десяток еще и доплачивали!
   Проклятые барыги! Три медные монетки за товар, стоивший полновесного серебра!
   Люльщик ждал, что скупщики стушуются, однако этого не произошло. Худощавый посмотрел на ленивого напарника:
   - Что скажешь, Винни?
   - Никаких солов! - категорично покачал головой тот, перевернувшись набок. - За что?! Моя дочь делает лучше! Самое большее, что мы можем предложить - пять медяков.
   - Вот пусть твоя дочь тебя и кормит! - Кьярваль понемногу взял себя в руки. Не хватало еще набросится на мошенников с кулаками. - Верни бусы, я пойду в другое место.
   Однако скупщик не торопился расставаться с добычей.
   - Куда же? - насмешливо прищурился он. - Цены у всех ребят одинаковые. Зря ты думаешь, что мы жадничаем. Время такое - никто не купается в золоте.
   - Народ нищает, и побрякушки уже не пользуются былым спросом, - добавил его напарник, зевнув. - Но если хочешь, можешь попробовать договориться с остальными ребятами. Только мы больше, чем за четыре уже не примем!
   Кьярваль зарычал. Непохоже, чтобы барыги шутили. Неужели и вправду все так плохо? Что же он скажет Регине? На что вообще жить?! Все надежды рассыпались, как дым. Однако делать было нечего, и Люльщик открыл рот, чтобы согласиться... когда чья-то рука крепко сжала его плечо.
   - Не торопись заканчивать сделку, - доверительно прогудел Вельмуд - круглощекий и крепко сбитый сосед Кьярваля. Многие говорили, что они похожи, словно родные братья. - Продешевишь. Тут сегодня уже уйма людей недополучили свои деньги. Давай я лучше проведу тебя к прилавку, где, можешь мне поверить, найдется покупатель пощедрее!
   Лица скупщиков исказила злоба, и Кьярваль понял, насколько удачно вклинился Вельмуд. Нависнув над отодвинувшимся худощавым, он протянул руку:
   - Верни бусы. Живо!
   - Ладно, сойдемся на семи кобберах за штуку, нечего тут кричать... - скупщик недовольно поморщился.
   Люльщик хотел продолжить упорствовать и уже замахнулся, чтобы оттолкнуть обнаглевшего барыгу, когда Вельмуд вновь едва заметно толкнул его. Кьярваль удивленно воззрился на соседа, однако тот совершенно серьезно покачал головой: лучше принять предложение. Скупщик нетерпеливо заерзал на стуле, его напарник Винни приподнялся на локтях, вытянув шею в попытке получше рассмотреть, из-за чего разгорелся спор.
   - Хорошо, - все еще тяжело дыша, Кьярваль кивнул. - Тогда с тебя семь солов, - он выложил на прилавок еще девять схожих украшений, заигравших всеми красками, словно в каждом поселился златогрудый светлячок.
   Придирчиво осмотрев каждый, худощавый хотел возмутиться, но в конце концов махнул рукой.
   Сделка была совершена.
   - Что еще у тебя в мешке? - поинтересовался Винни, помахав затекшими ногами.
   Вельмуд негромко рассмеялся. Он слишком хорошо знал Кьярваля, чтобы не понимать, почему того прозвали Люльщиком.
   - Вот, - немного порывшись в мешке, тот выудил оттуда пару ясеневых трубок с выжженными узорами в виде причудливых зверей и маленьких человечков.
   Томясь бездельем в свободные от службы вечера, он развлекал себя и других свейнов тем, что вырезал искусные фигурки воинов, изготавливал деревянную посуду, которой пользовалась вся казарма. А теперь продавал изделия за деньги.
   - Это получше, - нехотя признал худощавый, повертев люльку в руках. - Вот только пойдет в ту же цену - товар не шибко важный.
   Потеребив косматую бороду, Кьярваль попытался торговаться. Но на сей раз ничего не получилось - скупщики не желали уступать. Пришлось остановиться на том, что есть.
   Он выручил почти пятнадцать солов.
   Ссыпав серебряные монетки в потяжелевший кошель, Кьярваль отошел в сторону и чуть не налетел на горшечника, разложившего свой нехитрый товар прямо на земле. Из-под руки Люльщика вынырнула, размахивая клюкой, нищая - согнутая пополам старуха с выцветшими глазами. Вцепившись в его локоть, попрошайка прошамкала:
   - Подай денежку, добрый человек!
   Кьярваль уже потянулся к кошельку, но вспомнил о собственных бедах и отвернулся с тяжелым сердцем. Вдруг Люльщика толкнул какой-то мужичок в красной разорванной рубахе, с раскрасневшимся лицом и крепким запахом грога. Кьярваль слегка подвинул его, но немного переборщил: не удержавшись на ногах, пьяный повалился на землю, опрокинув при этом нищенку.
   - Ну что, здорово я вмешался, а? - Вельмуд довольно похлопал себя по брюху, растянув в улыбке сальные губы.
   Кьярваль поник. Он опустил голову и ссутулился, после чего негромко пробурчал:
   - Спасибо тебе за помощь, сосед. С меня бочонок меда, когда пчелы зашевелятся.
   - Я запомню это, - хмыкнул мужчина и подошел поближе. - Но ты никак не рад? Что случилось?
   Люльщик поднял глаза на соседа.
   - Пятнадцать солов, вот что случилось! - воскликнул он. В животе противно закололо. - Я не понимаю, как так... Раньше удавалось выручить не менее двадцати, и после налогов оставалось на жизнь. А теперь - ничего! Господи, что скажет Регина?
   Вельмуд некоторое время пожевал губу, прежде чем ответить.
   - Вряд ли тебя это утешит, но скупщики правду говорили про обнищание народа. У них и самих дела неважно идут. Я потому и кивнул тебе - больше для крестьянина выручить невозможно. А все проклятые ярлы и их жадность!
   - А что произошло-то? Почему все изменилось?
   - Хредер уменьшил пошлины для иностранных торговцев, зато поднял налоги всем остальным. Поговаривают, что он прогнулся перед Моранией, но кто его знает... Если спросишь меня, двоюродный брат ярла просто съехал с катушек в своей жажде наживы. И Бригвен его поддерживает!
   - Расступись! - двое хирдманов пробивались сквозь толпу, не брезгуя при этом кнутом.
   Мимо неспешно прошествовал хэрсир в бирюзовом камзоле с нашивкой в виде связки ключей на сине-красном фоне. Брандорнский богач брезгливо взглянул на заплаканную беременную женщину, пытавшуюся продать шерстяной платок - видимо, единственное свое богатство. Вельмуд зло сплюнул и пробурчал:
   - Демон их побери, этих дворян!
   Кьярваль молча слушал приятеля и хмурил брови. Как так? И что ему теперь делать? Вырученных денег не хватит на покрытие налогов. Хорошо, если удастся у кого-то занять. А пенька, соль, овес, поташ? Они ведь еще хотели купить десяток утят. И Скегги нужно справить новые штаны, а у Регины прохудились сапоги... Придется потерпеть.
   Толпа резко подалась назад, оттесняя его к краю торговых рядов. Началась давка, и лишь массивное телосложение позволило Люльщику остаться целым и относительно здоровым. Левая кисть, и без того работающая через раз с самого окончания войны с Ламиротом, сейчас вовсе онемела. Бросив мешок под ноги, Кьярваль принялся растирать ее правой рукой, шипя от неприятного ощущения холода.
   Вскоре выяснилась и причина поведения зевак. Один за другим сквозь ярмарочную площадь проскакали свейны во главе с закованным в броню мужчиной. Люльщик узнал его прямой нос, тонкие губы и надменный взгляд зеленых миндалевидных глаз. Он видел уже однажды этого человека. Почти год назад, когда Хредер только стал наместником Брандорна, хевдингом Двеолина и прилегающих территорий, в число которых входила и Знамянка, деревня Кьярваля. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он из себя представляет.
   - Мерзкий напыщенный индюк, - озвучил мысли Люльщика Вельмуд. - Велел всыпать моему сыну плетей, когда тот не поприветствовал его с утра. Моди говорит, что с Хредером лучше не шутить. Правда, своих в беде он тоже не бросает. Но хевдинг жесток, вне всякого сомнения.
   - А когда твой сын закончит службу? - отвлеченно спросил Кьярваль, судорожно думая, где раздобыть деньги.
   - Да вроде три года осталось. Если ярлы ничего не придумают! - зло произнес сосед.
   - Передай ему от меня привет. - Один из всадников, следовавших колонной за хевдингом, отделился от товарищей и направил коня в их сторону. - А сейчас прости, но я должен идти. Спасибо огромное за помощь, Вельмуд. Без тебя все было бы еще хуже.
   Сосед понял его без слов и, похлопав по плечу, отправился своей дорогой. Кьярваль двинулся навстречу свейну. Когда они сблизились, воин соскочил с коня.
   - Как твои дела, старина? - радостно улыбнулся Снорри и крепко обнял его. Сдавленно хрюкнув, Люльщик потрепал короткие волосы младшего брата. - Как жена и дети? Через пару недель я надеюсь к вам вырваться! И Хрута с собой прихвачу - померяемся силой, как в старые времена, когда отец заставлял нас рубить дерево с одного удара топора.
   - Это было бы неплохо... - Кьярваль старательно изображал радушие, но получалось из рук вон плохо. Мрачные мысли не покидали его ни на миг.
   - Эй, с тобой все в порядке? - Снорри всегда отличался проницательностью.
   - У меня не хватает денег, - Люльщик твердо посмотрел брату в глаза. - Ты не одолжишь немного?
   - Ну конечно! - светловолосый родственник провел пальцем по переносице. - При себе ни коббера, но если немного подождешь, съезжу в казарму и обратно. Тебе сколько нужно?
   - Солов шесть-семь. Спасибо, Снорри. Не боишься, что Хредер заметит твое отсутствие?
   - Ерунда! Ребята прикроют. Хотя лучше и в самом деле не попадаться. Пожалуй, вернусь в колонну. Нет, подожди! Чуть не забыл, зачем подъехал. Нам требуется опытный наставник, чтобы новобранцев уму-разуму учить. С платой, думаю, не обидят. Не хочешь попробовать?
   Люльщик удивленно вскинул брови. Снова пойти на службу к хевдингу, сыну прошлого властителя? Заманчиво, ведь коровы и огород уже порядком осточертели. Наставник - это не пехотинец в первом ряду. Полегче и поспокойнее, хотя мало ли чего взбредет в голову Хредеру? С другой стороны - жена, дети... С собой их забрать не получится. Нет, то разгульное и опасное время уже в прошлом. Теперь он живет не для себя.
   - Считай, что ты меня не спрашивал. Больше никакой службы. Четырнадцать лет секирой махал. Хватит.
   - Подумай, как следует. Все-таки жалованье у меня что надо. И ты бы тоже ни в чем не нуждался. Село, свиньи, кури... Продавай свое добро и переезжай в Двеолин!
   На один удар сердца Кьярвалю показалось, что он и вправду хочет этого. Но затем пришли мысли, сколько сил и времени придется потратить, чтобы планы стали реальностью. Да и стоит ли отрекаться от своей прошлой жизни?
   - Говорю же, нет. И не уговаривай! Лучше сам отыщи девушку покраше, да завали ее в постель...
   - Ну, этого ты мог и не говорить! - рассмеялся Снорри. Еще раз оглянувшись на толпу и видневшийся вдалеке за холмом замок, он вскочил на лошадь. - Ладно, поскачу я. Жди меня здесь, постараюсь вырваться до сумерек.
   - Постой! - перехватил его лошадь под уздцы Люльщик. - Давай лучше у Красных ворот. Все равно к сборщикам ехать. И тебе ближе, и мне удобнее. Сейчас только выполню просьбу Регины...
   Попрощавшись с братом, он вновь пошел по рядам. Торговцы на все лады расхваливали свой товар. Люльщик шел мимо худых кляч со связанными пастями, сквозь клетки с кудахтающими курицами, ларьки с речной и морской, живой и вяленой, копченой и соленой рыбой, висящей, как прищепки на бельевой веревке. Он долго приценивался, после чего купил все необходимое и в несколько ходок загрузил в телегу. Смахнув пот, устало прислонился к деревянному борту. Похоже, все. Теперь только нужно уплатить налоги наместнику. Не приведи Единый, Снорри подведет.
   Из толпы вышел торговец сладостями - седеющий мужчина с узко посаженными глазами и кустистыми бровями. Поставив на землю лоток, он хрустнул шеей и потер затекшее ладони. Люльщик тут же вспомнил, как обещал Мари и Скегги, что привезет им всяких вкусностей. Сердце сжалось, стоило лишь представить огорчение детишек, не получивших гостинца. Но ведь лишних денег совсем не осталось - ни единого коббера... Что же делать?
   Заметив его раздумья, торговец будто невзначай достал вязанку баранок, покрытых белой глазурью.
   - Лучшие в Брандорне леденцы - сладкие, как нектар, нежные, как лепестки роз, ароматные, как цветущий сад! Карамельные медведи, брусничные совы, яблочные зайцы, ликерные шарики, вишневые дровосеки... Бери, не пожалеешь!
   Да уж, тут сложно устоять.
   Кьярваль глубоко вздохнул и потянулся к поясу. Перед изумленным торговцем возник небольшой, но красивый нож с костяной рукоятью, навершие которой венчала кошачья морда.
   Неказистая вещица была одной из немногих, оставшихся у Кьярваля в память о походах на чужие земли. Сам ярл, отец нынешнего, вложил свой боевой нож в руки молодого тогда Люльщика, назвав его гордостью и опорой Брандорна. Ну и пусть. Теперь-то Кьярваль защищает лишь собственную семью.
   - Сколько ты отдашь за него? - он протянул клинок торговцу.
   Тот отшатнулся, изумленно заморгав.
   - Да зачем мне это?!
   - Пожалуйста, возьми вместо оплаты, - с нажимом в голосе сказал Люльщик. - Иначе я не смогу купить сладости. Но мне они очень нужны.
   Взгляд купца чуть смягчился.
   - Дети? - понимающе спросил он. - Ну, хорошо. Возьму твое оружие за три сола. Не думаю, что оно стоит больше. Можешь набирать сладостей, потом подсчитаем.
   Три сола за такую вещь? Кьярваль в который раз горестно вздохнул. Да что сегодня происходит?! Цены в один момент сошли с ума. Похоже на какой-то заговор, преследующий цель сделать его нищим. До этого уже немного осталось.
   Но нет, виной всему только глупость правителей.
   - Хватит, хватит! И так уже чуть перебрал, - торговец ухватил его за руку, когда Люльщик потянулся за марципановым ежом.
   - Понял. Спасибо, - сумрачно бросил Кьярваль, ссыпав угощения.
   Хотя бы дети будут счастливы.
   Путь до замка оказался недолгим. Люльщик поднялся немного выше вдоль Стумы, выехал за черту города и преодолел старый, перекинутый через ров мост. Телега подъехала к Красным воротам, и Кьярваля ослепило заходившее солнце. Оно золотило крыши из розовой черепицы, отражалось в узких окнах, освещало аккуратные башенки и серые стены с темнеющими на них бойницами, тонуло в окруженных крытыми галереями садиках...
   Когда Люльщик проехал мимо часовых, колокол пробил шесть раз. К колодцу с ведрами подошли две девушки лет двадцати. Из-под наброшенных плащей выглядывали узкие корсажи платьев с глубокими вырезами.
   Кьярваль занял место в очереди. Та со скоростью дождевого червя двигалась внутрь замковых стен, и наконец на плацу среди свейнов Люльщик разглядел Снорри. Двадцатипятилетний брат помахал рукой и, перемолвившись парой слов с товарищами, подошел. Он вынул из-за пазухи небольшой мешочек и протянул его Кьярвалю.

***

   Регина ждала на крыльце. Из-за сгустившейся темноты Люльщик заметил ее, лишь когда на скорую руку разгрузил товар. Едва не споткнувшись о корыто, он все же сохранил равновесие. Стоило фонарь, но Люльщик пожалел масла.
   Жена даже не улыбнулась, ее напряженную прямую спину и плотно сжатые губы было видно даже без огня.
   - Почему ты задержался? - спросила Регина.
   Кьярваль понимал, что тревога в родном голосе в любой момент может смениться строгостью, а потому поспешил заверить:
   - Не волнуйся, Реги, я не выпил ни капли. Ты же знаешь, не прикасаюсь к бутылке, когда не время.
   - Знаю, дорогой, - слегка улыбнувшись, она встала на цыпочки и обняла его за шею. Кьярваль нежно поцеловал жену в висок. - Значит, были проблемы? Какие?
   - Пойдем лучше в дом, - он передернул плечами и негромко отворил входную дверь. Дети, наверное, уже спят. - Как ты вообще стояла в такой холодине?
   - Стуча зубами, ждала, пока ты наконец меня заметишь, - Регина тихонько рассмеялась, откинув назад светлые локоны. В купе со слегка полненькой фигурой и широкими бедрами жена до сих пор оставалась очень красивой. Хотя и была ненамного младше него, лет через пять разменяет четвертый десяток.
   Люльщик оставил в темных сенях мешок и направился к лучине, заботливо оставленной женой. На лавке у стены посапывали дети. Люльщик улыбнулся, укрыл их плотнее и подошел к столу. Придвинув табурет, он сел и по привычке потер левую кисть.
   - Ну, давай уже, рассказывай, - потребовала Регина, вынув из печки горшочек ароматно пахнущей тыквенной каши. - Ты расплатился с хевдингом? Все купил? Сторговал мои бусы?
   - Не так быстро, Реги, - Люльщик пригладил бороду, собираясь с мыслями. А они были не очень веселыми. - Все нужное я взял. Бусы и трубки тоже продал. Но налог... У меня не хватило монет.
   - Как?! - охнула жена, прикрыв рот ладонью. - Но почему?
   Кьярваль отвел взгляд.
   - Слишком мало выручил за изделия. Скупщики не хотели раскошеливаться. Ни в какую.
   - Но в замке же твои братья! - на глаза Регины навернулись слезы, хотя голос звучал по-прежнему твердо. - Неужели они не могли дать тебе в долг?
   - Хрут в отъезде, и Снорри я тоже не застал... Кроме того, Хредер увеличил налог на десятую часть.
   - И что? Да почему я должна из тебя каждое слово клещами вытягивать?! - возмутилась жена, в сердцах бросив на стол деревянную ложку.
   Кьярваль укоряющее посмотрел на нее, но ничего не сказал. У Регины есть повод волноваться.
   Он сдержанно описал ей, как произошла встреча со сборщиком податей.
   - Когда оказалось, что у меня не хватает денег, он забрал два сола себе и пообещал, что все устроит, - закончил Люльщик.
   - То есть мы должны надеяться на честность какой-то чернильной крысы?! - презрительно скривилась жена.
   - Не волнуйся, я в нем уверен. Иначе ни за что не пошел бы на это, - твердо заявил Кьярваль.
   Косматая борода вновь пришла на выручку - она скрыла смятение, и Регина не догадалась, что муж покривил душой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Данилов А.В., Петренко О.И. "Искры над фьордом"

  

4

  
  

1-329ст.

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"