Аннотация: 150 год Четвертой Эпохи Тамриэля... Нереварин возвращается домой из своей экспедиции в Акавир. Многое, очень многое изменилось в Тамриэле, причем, в лучшую сторону... В лучшую?..
"... Воздух постоянен и непостоянен одновременно. Непостоянность воздуха выражается в ветре, звуке, нагревании, охлаждении, то есть в формах, не изменяющих сущность. Постоянность его заключается том, что он присутствует всегда, он никогда не покидает наш мир. Замечательность постоянности воздуха состоит в его неломаемости. Даже материю воды можно сломать, обратив до этого в лед, волю огня можно сломать, потушив его, можно сломать и земную твердь грубой силой или мягкостью текучей воды, но воздух сломать невозможно... а если это свершится, то тогда его постоянность исчезнет, и это приведет к непредсказуемым последствиям..."
Цурин Арктус, "О пяти стихиях мира"
Глава I
Шторм понемногу утихал. Первые лучи робкого утреннего солнца неуверенно касались неба, скользили по морю и заползали внутрь одинокого корабля.
Нереварин облегченно опустился на пол. Вот что называется "повезло" - они умудрились наплыть на стаю размножающихся водных элементалов! Они не плодятся подобно смертным тварям - часть их (достигших определенного возраста) начинаются делиться, как недавно открытые магами Акавира простейшие и очень маленькие организмы, названия которым еще не придумали. Остальные элементалы охраняют своих беспомощных сородичей от внешнего вмешательства. В это время они становятся троекратно сильными и злобными, а если их потревожить, то они устраивают сильнейшие штормы. Даже Наставнику трех Домов Морровинда пришлось основательно попотеть, чтобы вернуть погоду в естественное состояние. Нереварин взглянул на капитана-аргонианина: тот сосредоточенно вычислял местоположение корабля по магической астролябии.
- Плохие новости, мутсар, - проговорил он, закончив подсчеты - мы отклонились от курса на сто лиг (лига = 3.6 км). Это выльется вам в лишние пятьсот золотых.
- Капитан, - Нереварин спокойно взглянул в глаза человекоящеру - я думаю, эти пятьдесят лиг оправдают двойную цену, которую вы предложили мне за перевозку на Солтсхейм.
"Проклятье, а этот данмер не так глуп, как казался!"
- Мне кажется, вам лучше вернуться к своей работе, чтобы побыстрее от меня отвязаться.
Капитан с кислой миной пошел к своим матросам, отдавать указания. Нереварин проводил его взглядом и прикрыл глаза. Сейчас обычные органы восприятия ему были только помехой. И почему маги Нирна считают заклятье магического наблюдателя очень сложным, доступным только наиболее одаренным и искусным? То, что простые смертные называют магией, не является чем-то абстрактным или сказочным. Они зачастую думают, что волшебники творят свои "чудеса" из ниоткуда. Любой мало-мальски смышленый и образованный человек, мер или зверолюд (представитель одной из зверорас Тамриэля - к ним относятся хаджиты, аргониане, слоады... - прим. автора) знает, что любая энергия не появляется из ниоткуда и никуда не девается, она лишь изменяет свою сущность.
Чтобы использовать магическое дальновидение, почти все маги концентрируют всю свою силу и магию окружающего мира, чтобы увидеть конкретное место. И, естественно, они тратят на это громадное количество энергии. Зачем? Это ведь так расточительно... Магия - это материя, пронизывающая насквозь все, что существует в этом мире. И для того, чтобы увидеть что-то, надо просто слить свой разум с этой свободнопроникающей субстанцией, потратив совсем небольшой запас собственной энергии. И сейчас Нереварин видел весь почти весь Нирн - от Тамриэля до Атморы, от Саммерсета до Акавира. Он видел все в общем и все по отдельности, но не мог уследить всего, ибо даже всесильные Лорды Даэдра не способны на это. Но он смог увидеть одну важную ему сейчас вещь - отсутствие Солтсхейма. Его магическое зрение обладало одним, но важным недостатком - худо-бедно ощущая магию, он не мог отслеживать ее источники. Но отсутствие целого острова было совсем другим...
На том месте, где раньше находился этот остров вечного снега, льда и надоедливых рьеклингов, Нереварин не видел ничего. Точнее сказать он видел отсутствие всего. Еще загадочнее оказалось то, что он чувствовал жизненные эманции оттуда. И это при том, что он прекрасно знал, что остров существует и ныне. Как будто жизнь там была на пустом месте, в дырке пространства. Такого Нереварин не встречал даже в пылающих пустошах Забвения, тюрьмы Мехрун Дагона, Даэдрического Лорда Разрушений. То, что Мехрун Дагона называли так, было полной чушью. Он не был воплощением всего злого и плохого в Нирне, он просто использовал чересчур жестокие методы в своих попытках захватить этот многострадальный мир.
Нереварин не заметил, как сзади к нему подошла молодая девушка. Взглянув на нее беглым взглядом, невнимательный наблюдатель не нашел бы в ней никаких особенных отличий от обыкновенной человеческой женщины из Сиродиила - длинные вьющиеся каштановые волосы, темноватая кожа, выразительные серые глаза с крупными зрачками, немного мелковатые черты лица и дерзко вздернутый вверх носик не вызывали какие-либо подозрения. Но приглядевшись к ней внимательнее, можно было увидеть зеленоватую чешую, оплетающую все ее стройное тонкое тело. Только лицо, шея и кисти рук были покрыты привычной для тамриэльцев кожей. Ноготки на руках были узкими, острыми и объемными, и если их обладательница регулярно не стачивала их вулканической пемзой, то они могли без труда вспороть плоть любого человека, мера или зверолюда. Губы ее дрогнули, она явно что-то хотела сказать Нереварину, но, заметив, что тот медитировал, безмолвно оставила рот приоткрытым. Блеснуло два ряда мелких острых зубок, которым мог позавидовать почти любой аргонианин. Не было сомнений, что это дочь расы цаэски - жителей западного Акавира, вечных недоброжелателей и противников Тамриэльской Империи. Обе цивилизации воевали в прошлом, одерживали громкие победы, терпели горькие поражения, и, возможно, вечное противостояние между ними закончилось полным взаимоуничтожением, но на востоке от Королевства Цаэски возникла великая Империя Ка-По-Тун, доминирующей расой которой было воинственное племя тигрообразных существ. На протяжении всей Третей Эпохи эти две державы вели бесконечную и безрезультатную грызню, и с востока Тамриэль стал относительно безопасен. Однако если одна из сторон одержала бы окончательную победу, то Империи пришлось бы пережить ужасные времена, сравнимые разве что с Кризисом Забвения в 433-435 гг. Третей Эпохи. Об этом кризисе Нереварин толком не знал, до него доходили лишь неясные слухи. В том числе он слышал о смерти последнего императора - некого Мартина Септима. Цаэски откровенно этому радовались, с сожалением вспоминая, что у Империи Ка-По-Тун пока еще армии сильны и достойны войскам их Короля-Дракона. Однако Нереварин не верил в эти не более чем придуманные врагами сплетни. Но и энергии Драконьего Огня в центре Имперского Города, столицы Тамриэльской Империи, давно не чувствовал.
Спустя несколько мгновений Нереварин открыл глаза и с улыбкой посмотрел на цаэски.
- Проснулась, Амая?
- Я, наверное, помешала тебе, Наставник?
-Нет конечно... Сама знаешь, если начинаю медитировать, то даже ваши пушки меня не смогут потревожить.
- Наставник, можно задать вопрос?
- Конечно.
- Куда мы направляемся?
-Амая, ты только сейчас задала этот вопрос, после недели путешествия?!
- Ну... Я думала, что ты занят... - девушка смущенно опустила глаза.
-Это ты про... кхм, нет, я не был занят, я просто... впрочем, неважно. Мы отправляемся на Солтсхейм.
-На снежный остров? Там действительно много снега? - Амая совершенно по-детски дернула Нереварина за рукав и даже подпрыгнула.
- Снега там действительно много, даже слишком... впрочем, сама все увидишь.
Спустя несколько мгновений данмер снова погрузился в магический транс, а Амая, задумчиво посмотрев куда-то за горизонт, зашла в свою каюту.
Глава II
Нереварин без движения простоял целую неделю, пока корабль не прибыл в порт со странноватым называнием Воронья Скала. Отряхнувшись от дождевых капель и снега, он быстро нацепил теплый медвежий плащ и вместе с Амаей пошел оглядеть самую северную колонию Империи. Времени было полно - капитан заявил, что надо запастись продовольствием и починить дно судна.
Воронья Скала основалась почти с самого начала освоения Империей Солтсхейма. На юго-западе острова разведчики и мастера магии Земли нашли богатые залежи бруснита. Здесь и заложили новую колонию, которую почему-то решили назвать Вороньей Скалой. Кроме колонии на самой южной точке Солтсхейма находится Форт Легиона Инеевой Бабочки, центр военной силы Империи на этом забытом богами уголке Нирна. Коренные жители, скаалы, живут на северных окраинах острова. Они разделены на две общины - Деревню и на медовый зал Тирск. Если бы там, на севере, не жили люди, то рьеклинги - древние обитатели Солтсхейма, давно бы смели неокрепшую здесь сто пятьдесят лет назад Империю.
С тех времен, когда Нереварин побывал на Солтсхейме, произошло много перемен. Десяток шахтерских домиков, пара сторожевых вышек и скромная шахта переросли в настоящий многолюдный город, в котором помимо имперцев жили представители иных рас - даже морровиндские данмеры и не терпящие холода хаджиты и редгарды. Нереварин с плохо скрываемым удивлением осматривал уродливые дома, построенные из огромных черных валунов, которые никто не удосужился нормально выровнять. Он отметил мрачные лица шахтеров, стражников и обывателей. Насколько он знал Империю, недовольные лица у всего населения какого-нибудь города встречались только в отдаленных данмерских деревушках, где ленивые данмеры-рабочие только и делали, что насмехались и унижали угрюмых рабов-хаджитов и аргониан. Что же такое произошло?.. Какой-то траур? Но не висели на стенах черных флагов, таверны не были заперты, да и горожане были одеты по-будничному.
Ночевать в главной городской таверне было глупо. Нереварин не хотел быть замеченным и узнанным, а вечно ошивающаяся в тавернах Гильдия Воров очень быстро раскусила бы если не его, то Амаю. А появление цаэски в пределах Империи - это почти что объявление войны. Поразмыслив пару мгновений, Нереварин остановил сержанта стражи и спросил у него, где живет Овор Садран.
- Наставник, а кто такой Овор Садран? - спросила Амая, когда они отошли на приличное расстояние.
- Мой старый знакомый.
- А ты уверен...
- Он мой старый должник, и я верю ему, так что даже не думай об этом, Амая.
Впрочем, опасения его ученицы не были беспочвенными. Наставник Трех Домов время от времени ощущал на себе тяжелый взор Тамриэля даже в далеком Акавире. У Империи были свои причины не доверять своему бывшему герою.
Наконец, Нереварин остановился у какого-то дома.
- Кажется, мы на месте.
В голову закралась мысль "И куда исчез старый имперский обычай вешать на дверях имя и фамилию хозяина?"
Нереварин сильно постучал по прочной дубовой двери, но из дома долго не доносилось ни шороха. Удары стали настойчивей. Наконец из недр жилища донесся сердитый стариковский голос:
- Кто, Забвение забери, ко мне ломится?!
- Овор, помнишь шахту сто пятьдесят два года назад? Когда еще скаалы приперлись? Ты был в...
- Так это ты, Андас! - дверь приоткрылась - долго же ты не был у нас! Заходи, заходи! - хозяин гостеприимно распахнул дверь и оскалился беззубой улыбкой, однако когда взгляд его остановился на Амае, его красные глаза потемнели - мутсэра, я думаю вам не надо здесь задерживаться...
- Она со мной, Овор.
- Хм. Не думал, Андас, что ты...
- Это не то, что ты подумал, Овор. Я ее обучаю.
- Кхе-кхе, - прокашлялся старый шахтер, освободившись от содержимого носа прямо на порог. Амая с отвращением и неким подозрением посмотрела на это. Нереварин сделал вид, что его друг просто почесался или сделал нечто не менее приличное
- Ну, заходите тогда... Вот времена-то пошли... Вот в старой Империи авантюристы и путешественники появлялись сами по себе, а сейчас...
- А что сейчас, Овор? - тотчас спросил Нереварин. Он хотел узнавать побольше информации у всех своих друзей и знакомых, и при этом не выдать того, что он более чем давно не был в пределах Тамриэля. Он и не догадывался, какой ажиотаж вызвал в свое время его отъезд в Акавир...
- Сейчас? Знаешь, Андас, остались только старые искатели приключений, те, которые жили полтораста лет назад и живут поныне. Короче, только кучка данмеров и альтмеров.
- Что такое случилось? - неподдельно удивился Нереварин.
- Не знаю, друг. Но я уверен, что это не из-за усиленных дозоров Патрульных Легионов, которые истребили почти всю гадость в Тамриэле. Народ... сам не хочет постигать новое, отбиться от обыденной жизни, этой даэдровой (чертовой - прим. автора) обыденной житухи... Даже охотников за наградами не стало, ты представь! А ведь почти все авантюристы становились путешественниками только из-за зова золота и артефактов! Чует мое сердце, что-то изменяется у нас. И не в лучшую сторону. Это даже не из-за того, что исчезли эти головорезы, а... Не могу даже сказать... Но ты проделал такой длинный путь в эту треклятую дыру не для того, чтобы слушать брюзжание древнего данмера. Так ведь?
Нереварин немного помолчал.
- Овор, приютишь нас у себя на три дня?
- Конечно! Да такая мелочь за то, что ты сделал для меня...
- И чтобы имперская разведка не знала об этом. Я кое-как сбил их со следа, но они быстро найдут меня, если...
При этих словах Амая виновато потупилась - она-то ничего не заметила!
- Знаешь, Андас, большинство морровиндских данмеров получали удовольствие, делая мелкие пакости старой Империи... да и сейчас старики не отказываются погадить сув... сов... ре... ма... совраме...
- Современной.
- Да. Современной Республике. Друг мой, даже тараканы не узнают о том, что ты у меня. Доверься старому прохвосту!
Нереварин помнил пару строк из трудов древних имперских философов о некой утопической Республике. Ею вроде называлось государство, управляющееся Советом Избранников Народа, причем, советников выбирало население... Там было много чего еще, но он запомнил только это. Нереварин ничем не выдал свое удивление, узнав о том, что Империя вдруг стала называться Республикой. Однако удивляться было чему - если Тамриэль стал республикой, то, получается, Император больше не правит! Так вот почему он не чувствовал Драконий Огонь, символ того, что династия Септимов правит своим материком, и Нирн защищен от большинства внешних вмешательств. А отсутствие Императора было чревато не только негативным воздействиям извне, но и изнутри - восстания, бунты, освободительные движения наверняка сотрясали Тамриэль после смерти последнего Септима...
***
Они сидели у камина. Нереварин, протянув к веселому пламеню ноги, задумчиво смотрел на головешки, порой принимающие совершенно неожиданные образы - он очередной раз отметил, что неволшебная магия огня всегда привлекала смертных. Овор время от времени покашливал и глядел поочередно то на него, то на Амаю. Та рассеяно играла с эфесом одной из своих сабель.
- Где ты путешествовал последнее время, Андас?
- В основном по району Шигората и северо-востоку континентального Морровинда.
- И что там Телванни? - с хитренькой улыбкой спросил старик.
- Я был в основном в пустошах, - Нереварин пообещал себе, что надо узнать о политической обстановке Тамриэля больше. Сразу после своего визита на Солтсхейм. Все-таки полтора столетия - время немалое даже для консервативных данмеров. За это время даже их тесный и не терпящий серьезных изменений мирок мог перевернуться с ног на голову.
- Неужели там нет телваннийских шпионов?
- Встречались несколько раз, но вроде маги со мной ничего не делают.
Нависла неловкая и напряженная, как показалось Амае, тишина. Нереварин с подчеркнутым интересом ковырял дырку в своем плаще. Овор, что-то бормоча себе под нос, начал прохаживаться по комнате. Прошло полтора часа.
- Извини, друг, но я так больше не могу! Давай споем что-нибудь, а?
Нереварин оторвался от своего занятия, взглянул Овору прямо в глаза. Пронзающие зрачки, не видимые у данмеров (у данмеров глаза полностью красные, и зрачки лишь немного темнее, чем остальной глаз. Не верьте, народ, Обливиону - прим. автора) проникали, казалось в самые затаенные закутки души старого шахтера. Овор невольно вздрогнул.
- Ой, я не хотел, Овор, прости - Нереварин с трудом натянул на лицо виноватую улыбку - что-нибудь древнее, или эшлендерское?
- А может, что-то древнеэшлендерское? - предложил Овор.
-Ну-у... Нет... Есть одна из репертуара кимеров...
Нереварин поудобнее устроился на своем сидении, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Песня началась неожиданно, и текла она медленно и несколько торжественно, с неизведанной Амае глубокой и нежной грустью. Было такое ощущение, будто Нереварин пел не ртом, языком и легкими, как, в общем-то и поют обычно, а душой, словно она неожиданно вырвалась наружу и сложилась в таинственный мотив, переливаясь звуками причудливых струн. Древнее наречие, неизвестное ни Амае, ни старому Овору, тем не менее, помогало непосвященным, но дико восторженным слушателям окунуться в мир некогда молодого Тамриэля, где не было ни людей, ни меров, ни зверолюдов и других - была лишь счастливая раса Единых, которые в спокойствии и мире жили друг с другом и окружающим миром. Луга, будто выкованные из начищенного изумруда, сменялись густыми и дремучими лесами, в которых тьма гармонично сплеталась со светом. Весь запад, обросший щетиной невысоких гор, которые в свою очередь проросли деревьями, кустами и травой, ласково умывался мягкими волнами зеленоватого моря... Амая вдруг наяву почувствовала запах моря, солоноватый, вкусный, даже немного приторный в своей солености. Это был запах не выдохшихся от пыли, пепла и страданий морей Акавира, не тяжелый холодный запах Северных Морей Тамриэля, а мягкий бриз и ныне прекрасного Абесинского Моря. В те времена все океаны были чисты и безмятежны. Штормы не портили жизнь морякам и жителям прибрежных районов, ибо земля тогда не знала мук землетрясений, а водные элементалы не были еще созданы злой магией первых кудесников...
Нереварин замешкался, подправил голос и продолжил.
Перед Амаей предстали первые города - сначала маленькие, невинные, не обнесенные стенами - тогда еще не было врага, а звери не покушались на жизни первых разумных, словно признавая их своими братьями и сестрами. Но и сами разумные не охотились на них ради шкур или мяса - они довольствовались плодами щедрой земли, они признавали право зверя на землю и существование. Города росли, понемногу они объединялись с соседями, строились первые державы...
- А там, где державы, всегда появляются насилие и зло - уже по-имперски сказал Нереварин.
Амая дернулась, словно кто-то грубо потряс ее за плечо во время сладкого сна. Простой, легкий для запоминания имперский язык, которым пользовался весь Тамриэль (и даже запад Акавира) после дивного звучания древнего наречия казался карканьем вороны на нежную и мелодичную трель соловья
- Не знаю, как ты, Амая, но я хочу спать. А то почти месяц глаз не смыкал. Овор, где у тебя можно устроиться?
Данмер молча повел гостя в спальню для гостей. Амая оглядела комнату. Для шахтера этот Овор жил более чем неплохо. По крайней мере, простой труженик подземелий не смог бы позволить себе жить в уютном двухэтажном доме, обставленном шикарной для шахтерского поселка черноватой мебелью. На стенах висели гобелены и трофеи - кабаньи головы, медвежьи шкуры и прочая "гордость истинного охотника".
Когда Овор вернулся, Амая прямо спросила, откуда у него все это. Старик немного покачался, поскреб затылок и сел напротив нее.
- Ладно, раз уж ты ученица Андаса, тебе можно рассказать...
Амая поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Ее наверняка ждало нечто интересное...