Данилов Сергей Иванович : другие произведения.

Ипатия и люди

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   "Если кому-то очень хочется увидеть большую толпу
   совершенно обезумевших людей, - это довольно легко устроить -
   нужно просто зайти в любую христианскую церковь,
   особенно во время праздников"
  
   *
   "Для ненависти не бывает оснований, кроме полного отсутствия разума"
  
   *
   "Афина по уму, Гера по осанке, Афродита по красоте"
   (об Ипатии, дочери математика Теона)
  
   *
   "Они тебе заделали свинью
   за то, чему не видели конца
   в те времена: за красоту лица"
   (Иосиф Бродский - "20 сонетов к Марии Стюарт" (1974)
  
  
  ***
   Ипатия Александрийская - (Hypatia) - (ок. 370 - март 415) - пожалуй, единственная
   женщина-учёный, чьё имя сохранилось в истории греческой науки за более чем
   тысячелетнюю эпоху. Женщина редкой красоты, а также философ, математик,
   астроном, схоларх Александрийской школы неоплатонизма.
  
  ***
  
  - Уже близко, - шепнул на ухо Петру послушник Ликий.
  - Когда проедут арку, целься в кучера. - Пётр процедил это сквозь зубы и сузил веки, прикрывая белки воспалённых глаз, в которых сильно полопались сосуды. - А вы стреляйте в лошадь.
  - Не волнуйтесь, господин, мы не промахнёмся. Я не знаю, кто эта сука, но, говорят,
  что она красивая. Если это так, вы позволите, прежде чем... - затараторил один из лучников.
  - Заткнись! - прервал его Пётр и сплюнул. - Ты получишь свой сестерций за то, для чего тебя позвали. Ты хорошо заточил ракушки?
  - Я это делаю руками! - злобно прошипел лучник, кинув под ноги Петру холщёвый мешок.
  Прошло около минуты в полном молчании, и цокот копыт становился всё более различим.
  Тень арки накрыла приближающийся экипаж, но скоро палящее не по-весеннему солнце Александрии
  вновь ослепило молодую рыжую лошадь.
  Кто-то негромко свистнул.
  Первая стрела попала кучеру - юноше лет девятнадцати, уже третий год возившего Ипатию
  на лекции и в библиотеку Мусейона, - прямо в левый глаз, и он вскричал так, что
  испуганная лошадь шарахнулась в сторону и прижалась к стене храма, сильно наклонив
  повозку, затем встала на миг на дыбы от вонзившихся в неё десятка стрел, и тут же упала.
  - Вот оно - возмездие небес! - сказал Пётр, хотя никого рядом уже не было.
  Из повозки вынесли женщину.
  Десятки рук вмиг сорвали с неё хитон и сандалии, и теперь тащили в разные стороны
  обнажённое тело за длинные чёрные волосы, наматывая их на руки и выдирая.
  Мужчины наперебой впивались ногтями в промежность и в груди, выкрикивая что-то от неистового возбуждения.
  Женщина даже не стонала.
  Пётр с Ликием, который старался смотреть в небо, подошли к толпе.
  - За перстень ответишь головой, пёс. Это передашь только патриарху, в руки! - с этими словами Пётр вынул гладиус из ножен,
  взял левую руку женщины за тонкие пальцы в свой кулак, с размаху отсёк запястье и
  сунул за шиворот оцепеневшему Ликию. Послушник попытался бежать, но через несколько
  метров остановился, нагнулся и упал на колени, захлёбываясь в приступах рвоты.
  - Где мешок! - кричал кто-то уже совершенно неразличимый в липкой толпе, и в руках у мужчин заблестели устричные раковины.
  - Дай! Сюда дай! - отбирая ракушку у пожилого монаха, визжал лучник, что говорил
  с Петром. Он успел уже оторвать женщине ухо, и теперь вонзал большие пальцы обеих рук
  в кровавую жижу лица, в те места, где минуту назад ещё присутствовали голубые глаза,
  видевшие всех самых известных математиков, астрономов и философов, съезжавшихся
  в Александрию со всех концов Римской Империи на лекции. Ипатия много раз позировала
  скульпторам и художникам, приходившим в Академию с учениками, чтобы создавать портреты,
  изучая гармонию женского тела.
  Теперь её тело, в котором ещё билось сердце, лежало на разогретом от полуденного
  зноя плоском камне, а мужские руки надрезали ракушками липкую от крови кожу,
  стягивая её лоскутами.
  - Ведьма! Дочь дьявола! Сука! - кричали параволаны наперебой, швыряя красные лоскуты двум собакам, ловившими их на лету.
  - Эй, Дидим, - крикнул кому-то Пётр. - Займись огнём! Но сначала принеси мне воды.
  Из толпы нехотя вышел долговязый лысый мужчина примерно тридцати лет, и заковылял
  через дорогу к маленькой площади, в центре которой уже возвышалась целая гора,
  сложенная из пальмовых веток и какого-то старья, облитого смолой.
  Всё ещё держа в руке ракушку, Дидим ногой распахнул дверь в первый дом, что стоял
  на углу, и прошёл в комнату, где старуха и молодая женщина в эту минуту опускали
  младенца в корыто для купания.
  Дидим подошёл к корыту, отпихнул перепуганных женщин, и окунул обе руки и голову в воду.
  Постояв так минуту, он распрямился, обтёр голову и красные руки о белое покрывало,
  вырвал орущего малыша из объятий старухи и бросил его в корыто.
  - Где вода? - крикнул он метнувшейся матери и схватил её за шею.
  Если б его взгляд не упал в ту же секунду на широкий кувшин с водой, он задушил бы
  женщину. Толкнув её так сильно, что женщина запнулась и опрокинула корыто с водою
  и младенцем на пол, Дидим схватил кувшин и вышел.
  Больше всего ему хотелось выпить этой прохладной колодезной воды, но он, ковыляя,
  поднёс её к Петру и держал кувшин на весу всё время, пока тот полоскал в воде свои руки и кинжал.
  - Умой этого дохляка и неси топор, - кивнул Пётр и в сторону лежащего под стеной собора Ликия.
  Дидим повиновался.
  Вернувшись с огромным топором для разделки бычьих туш, он протянул его Петру,
  но тот только брезгливо поморщился.
  - Я уже умыл руки, - вяло протянул Пётр и показал взглядом на одного тучного молодого
  мужчину, у которого лицо было перепачкано красным.
  Дидим выкрикнул имя и передал топор подошедшему толстяку.
  Толпа на мгновение замерла.
  - Остановитесь, идиоты! - крикнул вдруг Пётр, - не тупите мой топор.
  Тогда двое подхватили тело, перенесли и положили его на мёртвую лошадь.
  Облитый водой Ликий, поднявшийся было из лужи, увидел, как падающий со свистом
  топор отсёк сначала руку, потом половину ноги теперь уже бездыханного трупа,
  крикнул, сильно рванул за ворот свой хитон и потерял сознание.
  Кисть руки с перстнем и геммой Птолемея, подаренным отцом к двадцатилетию Ипатии, что
  был на среднем пальце, и другим тонким зелёным кольцом на безымянном, выпала в лужу.
  Одна из собак, вертевшаяся всё это время рядом, подхватила зубами обрубок и побежала в переулок, ведущий к пустырю.
  - Ну, как там наше святое пламя? - обратился Пётр снова к Дидиму, взяв его за
  подбородок и, сильно ударив по кадыку. Закашлявшись, Дидим снова побежал на площадь
  и скоро в небо Александрии вздымались чёрные клубы дыма от пылающих смолы и веток.
  - Несите всё туда, и смотрите, чтобы не осталось и пепла! Я скоро вернусь.
  С этими словами Пётр отошёл от толпы, но, сделав несколько шагов по направлению к храму,
  заметил лежащего в скрюченной позе Ликия. Он подошёл, пошевелил его ногой и наклонился.
  Разодранный хитон обнажал худую грудь подростка, и тут Пётр вспомнил про перстень.
  - Э! Где?! - только сказал он, и пнул сапогом голову Ликия. Голова повернулась на другой
  бок. Пётр покраснел, широко раскрыл глаза, наклонился, разорвал до конца хитон и ещё
  раз осмотрел юношу.
  Потом он встал, отошёл в сторону, поднял с земли камень размером с коровью голову,
  занёс его над головою Ликия, и кинул.
  - Хрустит, как капуста - усмехнулся Пётр и скрылся в воротах храма.
  
  
  Вокруг костра собралось много любопытных.
  Дидим ворошил длинным железным копьём то, что принадлежало когда-то телу Ипатии.
  Вдруг по толпе прокатился гул и Дидим увидел Кирилла, приближающегося к центру площади
  в окружении многочисленных монахов, одетых в белое.
  - Сегодня великий праздник, Дидим, не так ли? Думаю, это пламя видит сам бог, и
  поэтому он обещал послать к вечеру дождь на нашу грешную землю, - медленно проговорил
  архиепископ, не подходя к костру. - Как прошёл день, любезный?
  - Мы всё сделали. Получилось так, как и было задумано.
  - Что сделали? Кем задумано? - спросил Кирилл, придав своему лицу выражение чрезвычайного удивления.
  Некоторое время Дидим смотрел на бороду архиепископа и надеялся, что рот его
  произнесёт ещё что-то.
  - Э,... в...ва-м-ми, - это Дидим не проговорил, а уже только показал шевелением губ.
  - Что? О чём ты говоришь? - сурово произнёс Кирилл.
  - Мы, нам... - Уже всё зак... зак-кончилось, ваша милость, - сказал не своим голосом Дидим,
  чувствуя что-то совершенно неизъяснимое, но приближающееся как землетрясение.
  - Здоров ли ты сегодня? Впрочем,... ну да ладно. Скажи-ка мне, ты случайно не слышал,
  почему не приехала Ипатия? Я ждал её к трём часам. Раньше она никогда не опаздывала.
  И ещё - иди-ка умойся! Ты, наверное, дикую свинью резал сегодня, что так изгваздался.
  Или она - тебя. Пшёл с глаз моих, пёс!
  С этими словами архиепископ повернулся и зашагал прочь с площади.
  Монахи и послушники семенили за ним, благодаря про себя небо за то, что им не
  пришлось долго вдыхать запах дыма, заполнившего к тому часу всю площадь.
  
  Когда Дидим добежал до моря, он хотел одного - заплыть так далеко, чтобы кончились силы, а потом нырнуть.
  Наверное, он так и сделал, потому что никто в Александрии его больше не видел.
  
  
  *
  
  11 мая 2009 г.
  
  ***
  
  Примечания:
  
   * - Александрийский Мусейон (греч. museion - храм или святилище муз), один из
   главных научных и культурных центров античного мира, университет и Академия наук
   одновременно.
   При Мусейоне находилась и Александрийская библиотека.
   Был полностью разрушен в 272-273 при императоре Аврелиане.
  
   * - Судьба Александрийской библиотеки - (Bibliotheca Alexandrina), насчитывающей
   тысячи единиц хранения - подлинников и копий рукописей лучших учёных, философов
   и поэтов античного мира, довольно печальна.
   Она была заложена в 228 году до нашей эры одним из диадохов Александра
   Македонского, его преемником в Египте Птолемеем I Сотером. В этом книжном храме
   сберегалось около 700 тысяч рукописей, в основу же фонда легло книжное собрание
   Аристотеля. В библиотеке, занимавшей целый квартал Александрии, работал цвет
   античной научной мысли - на содержании Птолемеев состояли математики Эратосфен,
   Архимед, Евклид, Зенодот, Аристарх Самосский и др., философы Филон и Плотин;
   поэты Каллимах и Феокрит и др.
  
   В 47 году до н. э. часть её сожгли солдаты Юлия Цезаря, подавляя восстание
   местного населения против Рима, другую часть уничтожили в 391 году н. э.
   христианские фанатики, поскольку рукописи были для них носителями "языческой
   ереси".
   Остальное было уничтожено позже мусульманами, завоевавшими Александрию.
   "Если в книгах сказано не то, что в Коране, их следует уничтожить. А если
   сказано то же самое, что написано в Коране, то они не нужны", - глубокомысленно
   изрек халиф Умар ибн аль-Хаттаб.
   По его приказу собрание редчайших древних рукописей было сожжено.
  
   * - параволаны - (корпорация, служители христианских лечебниц (!)) во главе
   с чтецом Петром, поощряемые патриархом александрийским Кириллом,
   "отличившиеся" не только убиением Ипатии.
   Для расследования этого преступления из столицы был послан сановник
   высокого ранга, но благодаря заступничеству патриарха Кирилла, убийцы
   остались безнаказанными.
  
   * - Кирилл - Архиепископ Александрийский (376 - 27 июня 444).
   До крайности фанатичный, он вел ожесточенную борьбу с сектами
   новициан и донатистов, с особенной ненавистью относился
   к Александрийской академии и свободным учёным.
  
  ***
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"