Сегодня был явно не мой день. Сначала я забыла дома зонтик, а когда обнаружила это, возвращаться было уже поздно. Только и оставалось, что торопливо цокать каблучками по улице, злобно поглядывая на старательно хмурящееся небо. Небо не подвело. Когда до института оставалось метров триста, ухнуло стеной дождя, делая попытки скрыться от льющейся сверху воды не то чтобы невозможными, а уже бессмысленными. Промокла я в момент. В довершение всех бед, на широких щербатых ступеньках главного корпуса каблук подломился. Его жалобный хруст не намного опередил мой зубовный скрежет.
В стеклянных дверях отражалась моя перекошенная физиономия, в обрамлении унылых черных сосулек, бывших с утра прической и выглянувшее из-за тучек солнце. Его жизнерадостный оскал выглядел совершенно издевательски. Я свирепо пнула дверь и похромала к себе, стараясь не смотреть на снующих вокруг девиц.
*****
Перрон уже медленно проплыл мимо пропыленного окна и прочно замер, предоставив для обозрения горстку шелухи от семечек на мокром асфальте, облезлую зеленую урну со свесившейся из нее банановой шкуркой и таджика в оранжевой робе, трудолюбиво шваркавшего метлой на заднем плане.
Я переждал, пока стихнет топот толпы, жаждущей побыстрее выплеснуться на московский перрон, забросил на плечо спортивную сумку и вышел из купе.
Московское небо хмурилось, у входа в метро клубилась толпа страждущих, а мое настроение стремительно падало. А скорее уж копало подземный ход. Я поддернул ремень сумки, оттягивавшей плечо и пристроился в хвост очереди, постепенно втягивающейся в темные недра метро.
...Месяца два назад, Василь Васильевич, заботливо усадив меня за свой стол и доведя томительной паузой до умопомрачения, сообщил, что диссертационный совет по нашей теме в академии не утвержден, так что с этого года защищаться по теме "Спутниковая навигация и телекоммуникационные технологии" придется в Москве. Ну, или во Владивостоке, если денег на билет хватит. Я отставил сразу ставший горьким кофе и уставился на преподавателя, как золотая рыбка на старика, потребовавшего вместо корыта, дворца и кареты - "Боинг-747", последнюю модель "Нокии" со встроенным GPS и законодательного запрещения всемирной глобализации.
- Но, Василь Васильевич, там же совсем незнакомая комиссия будет и оппоненты! И потом, Вы же знаете, как на защитах "любят" чужаков!
- Ничего, Илья, - как мне показалось, с сомнением, похлопал он меня по плечу, - ты парень умный, должен справиться...
Я пропустил вперед толстую тетку с банкой варенья, упакованной в допотопную сетку, с упорством сумасшедшей землеройки, прокапывавшей себе путь сквозь толпу к заветной дверце "Вход" и шагнул следом.
Тугая дверь, выпущенная ее недрогнувшей рукой, со скоростью камня из пращи, метнулась обратно, охотно затормозив об мое плечо.
Я нецензурно взвыл, схватился за ушибленную конечность и, продавив сопротивление двери ступил, наконец, в вестибюль метрополитена... прямо в густую темно-вишневую лужу, вытекшую из разбитой банки.
Нет, сегодня был явно не мой день!
*****
Я захлопнула за собой двери кабинета и запрыгала, стаскивая с себя промокшую насквозь куртку, попутно хлопнув ладонью по кнопке включения на системнике. Пенсионер компьютерной техники неодобрительно хрюкнул и принялся неторопливо подгружать стандартный набор программ.
- Олесенька!
Меня заметно перекосило. Ну, конечно же, если уж день не задался сначала, то для полного комплекта ее мне и не хватало! В кабинет робко заглянула лаборантка Оленька. К этому времени я успела если не соорудить на лице вежливую улыбку, то хотя бы убрать с него мученический оскал.
- Ой, Олесенька, а что с тобой? - Оленька сдула с лица светлую челку и с плохо скрываемым злорадством уставилась на меня, - ты попала под дождик? Бедная девочка!
- Ничего. Это полезно. Закаляет, - я старательно улыбнулась, стиснув зубы, - Оль, ты что хотела?
- Ой, ничего. Ой, только сказать, что на кафедру Олежек звонил. У него свадьба через неделю, приглашал, - Оленька изобразила печальный вздох, вовсю поедая меня глазами.
- Совет, да любовь! - я безразлично пожала плечами.
Оленька внимательно изучила мое лицо на предмет печали, и, не обнаружив ее, заметно расстроилась сама.
- Он и тебе привет передавал.
- Оль, - я отвернулась, уткнувшись в экран монитора, - мне бы ваши проблемы. Ты еще что-то хотела?
- Нет, - Оленька, правильно оценив ситуацию, ретировалась к двери, и уже из-за нее выщелкнула последнюю "шпильку", - а у тебя, Олесенька, юбка справа порвана, - и, не дожидаясь, пока я обернусь, - скрылась за дверью.
*****
Кирпичная пятиэтажная коробка главного корпуса угнетала. Не знаю, как здесь ребята учатся по пять лет. Хотя, говорят, что по спутниковой навигации здесь лучшая кафедра в бывшем Союзе.
Я поднялся по широкой серой лестнице, едва не наступив на потерянную кем-то набойку. И предстал пред грозные очи пожилого вахтера, в комплекте со студенческим и путевым листком, которые я приготовил заранее.
- Мне бы в бухгалтерию Вашу, направление в общежитие оформить.
Вахтер внимательно оглядел меня с головы до ног и кивнул на дверь, выкрашенную синей масленой краской.
- Вот тама бухгалтерия, и Олеська вроде пробежала уже.
Я улыбнулся потерявшему ко мне интерес стражу и потопал в указанном направлении. Глаза слипались после полусонной ночи в поезде. Скорей бы получить вожделенную койку в общаге и подавить подушку часиков семь-восемь. Я коротко стукнул в дверь кабинета с позолоченной надписью "Бухгалтерия" и рванул ее на себя.
- Аспирант Илья Серов, прибыл на защиту диссертационной...
*****
Юбка действительно порвалась. Причем не по шву, а значит, с завтрашнего дня перейдет в разряд половых тряпок. Я горестно всхлипнула и тут же покрепче сцепила зубы. Вот еще! Но ведь сегодня в ней еще целый день ходить, а значит, требуется хотя бы немного придать ей приличный вид. Я покопалась в своей сумке и уже через пару минут торжествующе извлекла из нее катушку черных ниток с воткнутой туда иголкой.
С пятого раза, попав в игольное ушко, я изогнулась и, задрав подол, а заодно и прикусив язык, во избежание "зашивания памяти", замерла в неудобной позе, пытаясь поаккуратнее приступить к штопке.
- Аспирант Илья Серов, прибыл на защиту диссертационной....
В кабинет, без стука ворвался высокий светловолосый парень со спортивной сумкой через плечо.
Договорить он, впрочем, не успел, замер на полуслове. Сначала разглядывая живописную меня, изогнувшуюся буквой "Зю", с высунутым языком и вероятно, выпученными главами.
- Чтоб тебе пусто было! - слезы все же брызнули из глаз. Отчасти, от постоянный неувязок сегодняшнего дня, отчасти, от того, что я от неожиданности прикусила себе язык, - пошел вон отсюда! Стучаться нужно!
Выражение моего лица и тон подействовали куда лучше слов. Парень вымелся сразу же и без разговоров. Просто вылетел в коридор, захлопнув за собой дверь, так, словно за ним гналась свора голодных собак.
Я разжала кулаки, подвигала во рту ноющим языком и без сил опустилась на стул. В ногу тут же впилась забытая в юбке иголка.
*****
Договорить я не успел. На меня уставилась хмурая черноволосая девица. Скрючившаяся, как от последней стадии радикулита. К радикулиту в комплекте добавлялась базедова болезнь. Или от чего там бывают такие выпученные глаза и вываливается язык. Первую мысль о необходимости оказания ей медицинской помощи, девица тут же с успехом опровергла, стремительно распрямившись и рявкнув на меня с такой озлобленностью, будто бы я был врагом всей ее сознательной жизни.
- Пошел вон отсюда! Стучаться нужно!
Я вылетел из кабинета, прежде чем успел осознать, что на самом-то деле пришел по делу, а, следовательно, нечего этой ведьме на меня орать. Вот что значит, так долго прожить здесь. Я нерешительно потянулся к ручке. А потом опустил руку и отступил к противоположной стене. Ну ее. Подожду, пока остынет. От меня не убудет. Как раз Василь Васильевичу отзвонюсь. Я мысленно махнул рукой на истеричку в кабинете и полез во внутренний карман куртки.
*****
Болезненный укол в ногу, почему-то мгновенно привел меня в чувство. Слезы высохли. Я глубоко вздохнула, торопливо сделала пару стежков и обрезала нитку валявшимися на столе ножницами. Вслед за ясным рассудком, в душе осторожно завозился стыд. Точнее, сначала я ощутила почти физическое неудобство, а потом поняла его причину. Тот парень... Как бишь его? Илья Серов. И чего я на него вызверилась? Позвать что ли? Я, повздыхав для укрепления мужества, направилась к двери.
На полу у самого порога лежал черный аппарат, похожий на мобильник. Хотя сейчас, в связи с всеобщим развитием техники, и не разберешься в их устройствах. Мобильные телефоны, карманные компьютеры, коммуникаторы, навигаторы и прочая, и прочая, и прочая. Наверное, тот тип белобрысый выронил, когда из кабинета вываливался. Надо бы отдать скорее, пока он не ушел. Я аккуратно подцепила черную коробочку двумя пальцами, и подбежала к двери.
*****
Охлопав себя по всем карманам я похолодел, потом покрылся противной гусиной кожей и только потом, немного успокоился и принялся мыслить логически. Звонить Василь Васильевичу я собирался еще перед столь экспрессивным посещением бухгалтерии. А потому, заранее ощупал карманы. Тогда он еще был на месте. Значит, единственное место, где он мог выпасть - это кабинет с неуравновешенной девицей. Я, еще не веря своему счастью, выдохнул и, торопясь проверить догадку, рванулся к кабинету. И без стука распахнул дверь.
Синяя вспышка залила все пространство вокруг, а затем осыпалась горсточкой искорок. Тело скрутила позабытая уже боль, заставляя меня изогнуться в немыслимую для человека позу, плавя кости и сминая мышцы.
Черт, как они меня подловили-то?!
*****
Я потрясла головой и попыталась сесть, а заодно и осмыслить события, произошедшие сразу после того, как ручка двери, которую я собиралась открыть, чтобы позвать незадачливого посетителя, вдруг вырвалась из моей руки.
Вроде бы дверь распахнулась без моего участия. И вроде бы на меня выскочил тот самый парень. Затормозить я уже не успевала, а потому, изо всех сил вписалась головой ему в грудь. И кажется, даже лбом аккурат на металлическую пуговицу на его куртке. Пальцы разжались и злосчастный аппарат вывалился из моей руки. Последней моей мыслью было то, что теперь ему точно хана. После чего все вокруг залила синяя слепящая вспышка. И наступила тишина.
- Невероятно, получилось!
Мужской голос вывел меня из ступора, в котором я находилась последние три минуты, разглядывая пористый камень стены, черный земляной пол и свои испачканные в пыли руки. Я вяло обернулась.
Возле невысокой дверцы-решетки размахивал руками худой серобородый старик. На его впалых морщинистых щеках яркими пятнами полыхал румянец.
- Получилось! - старик еще раз взмахнул руками, словно в попытке взлететь и экстатически закатил глаза.
- Что получилось? - вопросов было так много, что этот вырвался совсем непроизвольно.
Старик скользнул по мне полубезумным невидящим взглядом и отошел от прутьев решетки.
Я икнула и оперлась руками о холодную стену. За решеткой, переломившись в неправдоподобной для человека позе, тихо оседал на песок парень с которым я столкнулась в дверях бухгалтерии. Глаза резанула вспышка и он исчез. На его месте разворачивал крылья темно-серый с серебристым отливом дракон.
*****
Цветные пятна потихоньку теряли свою яркость. Сквозь них проступали очертания каменных серых стен, зарешеченной двери и грязно-желтого песка, местами оплавленного горячим дыханием. Кожа теряла чувствительность, а тяжелый серный дух, изначально казавшийся неприятным, приобрел особое очарование. Так бывает, когда в шумном городе, проходя мимо распахнутых окон, вдруг уловишь знакомый с детства запах бабушкиных булочек с изюмом.
Я скосил глаза на свои руки... точнее, уже серые пленчатые крылья, оканчивающиеся загнутым когтем и заорал. Из горла вырвался утробный рык вместе с клубами раскаленного пара.
*****
Последующие несколько дней прошли для меня как в бреду. Инерс, как звали того восторженного старика, не стал прогонять меня. Хотя, полагаю, просто еще не придумал, как меня можно использовать. И даже, находясь в самом прекрасном своем настроении, велел накормить меня и выделить угол в комнате для прислуги. И даже рассказал несколько больше, чем собирался.
Драконы и их, так сказать, составляющие в этой стране считались предметом особой роскоши. Чешуя разбиралась на амулеты. Кольчугу из драконьих пластин мог позволить себе только король. Кровь, зубы и внутренности входили в составы различных зелий. Но самым дорогим и престижным удовольствием считалась охота на дракона. Немудрено, что при таких условиях драконы быстро перешли в разряд редких и вымирающих животных. Последние неистребленные искали убежища в других мирах, принимая облик их обитателей. Сколько их успело спрятаться, было неизвестно, но Инерс утверждал, что по его подсчетам - один. И именно он сейчас бил крыльями и взревывал в крепком ангаре-клетке во дворе.
Охота была назначена на завтра. Охотником выступал сам король. А значит Инерс становился одним из самых богатых жителей этого города, а может даже целой страны.
Все это он мне поведал, запивая зеленоватым Бельским вином серый пористый хлеб. И почему-то смачивая его же слезами, снова и снова повторяя как в бреду:
- Самым богатым, понимаешь?! Всю старость в роскоши купаться буду, на медных блюдах кушать. Анерка за честь почтет за меня пойти, а я ей, - он скрутил сухими пальцами дулю, - вот!
За стеной тоскливо зарычал дракон.
Утро выдалось пасмурным. Серые тучи прижимали к земле домики с островерхими крышами. Солоноватый ветер трепал волосы. В серую пыль уже шлепнулись несколько увесистых капель. Но дождь пока не начинался.
Я тоскливо разглядывала охотничий загон для дракона, напоминавший большой стадион, накрытый сверху сферой из прочной сетки. Дракона еще не вывели, но король был уже здесь. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с конем. Я пригляделась к король повнимательнее и мысленно застонала. Король был в заговоренной кожаной куртке со стальными вставками-пластинами на груди. Если прищурить глаза и посмотреть особым образом, то можно было увидеть синеватое свечение, аурой очерчивающее фигуру короля. Это будет не бой, а обычное убийство, приукрашенное красивым ритуалом для зевак. Я развернулась и попыталась выбраться из толпы. Плечо мне сжали жесткие пальцы:
- Ты куда, девочка? - Инерс настороженно глядел на меня из-под серых лохматых бровей.
- Мне дурно, - я без труда изобразила дрожь в голосе и даже слегка покачнулась.
Но на старика это не подействовало.
- Стой здесь сейчас бой начнется, - он подтолкнул меня поближе к решетке.
- Господин Инерс, а как вы все-таки выследили дракона? - я использовала последний шанс и он сработал. Глаза старика затуманились, а по лицу расплылась блаженная улыбка.
- Пятнадцать весен я его искал, пятнадцать весен! Столько снадобий извел, чтобы формулу нужную подобрать, что и не перечесть. - Инерс попытался взмахнуть рукой, но вспомнив, что удерживает меня, передумал. Трижды комнату взрывал, что стены перекладывать приходилось. Вы-ы-ы-ыследил-таки, - Инерс отпустил на секунду мое плечо и погрозил в сторону загона. Вокруг старика начала собираться толпа зевак.
- Работал день и ночь, рук не покладая, - продолжал разоряться Инерс, переключившись на собравшийся народ, - нашел-таки. Долгонько я его к Бессчастной Точке подманивал, выжидал, подгадывал. А уж как в сговоренное время подошел дракон к месту этому, неприятности с ним стали твориться. Ступил на нее, главная неприятность-то с ним и случилась, - Инерс мелко затрясся, заходясь то ли смехом, то ли сухим кашлем, - здесь он оказался, в ловушке моей не...
- Дракон! - выдохнула сотня глоток.
В охотничьем загоне поводя гибкой шеей и разведя крылья в защитную позицию, стоял серый дракон. Я, улучив момент, нырнула в толпу. На мое место у самой решетки тут же нашлась куча желающих. Дракон взревел. Я зажала уши и бросилась в сторону городка, подальше от места королевской забавы и места последней битвы серого незнакомого дракона.
Крик дракона пробился даже сквозь ладони, зажимающие уши. Я остановилась. Крик повторился, следом раздался удар тяжелого тела о металлическую сетку.
- Не пробьет, - донесся до меня чей-то восторженный фальцет, - сеточка-то на двойной вес дракончика рассчитана.
Я остановилась. Убегать было уже поздно. Да и куда я пойду. Снова закричал дракон. Раздался удар и радостный рев толпы. Я обернулась. Дракон тяжело разгонялся для удара. В принципе, тактику он выбрал верную. Сетка, в том месте, куда он наносил удары, вспучилась. Но сил ему явно не хватало. По его крылу стекала темно-зеленая слизистая кровь. Король терпеливо ждал, сдерживая танцующего под ним коня. Ждал, когда дракон выдохнется и вынужден будет опуститься на землю. Чтобы нанести последний победный удар.
Я вздохнула и потерла глаза, словно стирая с них невидимую паутину.
На двойной вес, говоришь, сетка рассчитана? Я еще раз взглянула из-под ладони на охотничий загон, где готовился для последнего удара предпоследний дракон и резко откинулась назад, застонав от успевшей забыться уже боли. Повела крыльями, привыкая к новым ощущениям и грузно побежала, разгоняясь для взлета. Темно-вишневые крылья тяжело хлопали по земле. Теперь нужно только подгадать момент, чтобы рвануть сетку когтями в тот момент, когда Серый ударит по ней изнутри.
Меньше всего на свете, я хотела остаться последним драконом.