Каждый хочет подарить другому несколько грамм своей истории, своей прожитой жизни.
Эдвард сидит в стороне, поглядывая на стариков и местное окружение.
Тихо играет джаз.
Лунный свет, струящийся в окна, освещает бледным сиянием печального негра, возможно, продавшего душу дьяволу за свой талант. Фортепиано беспрекословно поддается спокойной похоти его пальцев. Чуть дальше, у самой стены, стоит саксофонист. Музыка струится по всему бару, просачиваясь на палубу, немного праздную от количества людей, но совсем сонную по духу. Везде царит мерный покой. На безымянном пальце пианиста изредка поблескивает обручальное кольцо, немного потускневшее от времени. Жаль, что на левой руке.
Эта ночь пахнет горечью.
Пианист поет тягучим басом, делясь с убаюканной публикой теми чувствами, что сидели в нем многие годы. Именно здесь, на "Пути в Вечность", сбываются мечты. Именно здесь луна всегда дарит свой свет, музыка струится, а круиз превращается в незабываемое путешествие на волнах памяти о минувших днях.
Именно так говорили в проспектах.
Эдвард чувствует рвотный позыв и еле успевает перегнуться через борт. Внизу плещутся черно-синие волны, рассыпаясь об борт лайнера с каждым ударом. Своеобразная музыка, усыпляющая почти моментально.
Его выворачивает завтраком, обедом, ужином и мартини одновременно. Кто-то сзади хлопает мужчину по спине.
- Сложный вечерок выдался, не так ли? - говорит слегка шепелявящий голос, принадлежащий старику в белом смокинге. Недостаток части зубов дает как раз такой звук.
- Да, что правда - то правда, - отвечает Эдвард, вытирая губы тыльной стороной ладони.
- Это Вы - мистер Джейкобс, да?
- Можете называть меня Эдом, сэр, - улыбается мужчина, и его позеленевшее лицо приобретает легкий оттенок румянца. Старик улыбается в ответ и уходит, скрывшись в полумраке бара. Джазмен приступает к новой песне, слегка кашлянув. Эдвард, шатаясь, доходит до своего кресла и падает в него, закрывая глаза. Не смотря на то, что перед его взором остается только беспросветная темнота, он видит своих работодателей, затянутых в черные пиджаки и всунутых в лакированные туфли по пять сотен баксов за пару. В этом образе, эти люди ни на секунду не отрываются от мобильных гарнитур, у них вечно нет времени только на тебя. Их мир живет в режиме нон-стоп, и они знают, чего хотят. Они обещают деньги. Деньги за убийство, фактически.
Эдвард открывает глаза. Кругом царит глубокая ночь. Музыканты разошлись по каютам, отложив инструменты, пустые бокалы уже убраны со столов. Только ночь и лунный свет, проникающий сквозь круглые окна бара.
Эта ночь пахнет одиночеством.
Он вспоминает о Дженнифер, и на глаза наворачиваются слезы. Это все - ради нее.
Он вспоминает, как она уезжала домой не с ним. Она уезжала со своим новым дружком (как там его звали?). А он стоял под дождем, с опущенной головой, и розы, плавающие в расползающихся лужах, говорили о том, что все кончено. Он остался один лишь потому, что у него не было достаточных денег. Его практика не приносила большого дохода, и поэтому ему было нечем удивить Дженнифер. Все было хорошо, пока не появился мужчина постарше и побогаче, с дорогим Порше и сигарами. Дженнифер не была шлюхой, просто все хотят жить хорошо. Она нервничала, когда говорила с ним в последний раз по телефону. Она сожалела, но, по ее словам, не могла ничего поделать. Это было уже после того, как Эдвард впервые побывал в "Мечте". В первый раз идея показалась ему чудовищной, но он любил свою Дженнифер и хотел ее вернуть. Он подписал все бумаги, согласился на все ради денег. Так происходит сплошь и рядом. В конце концов, кто не согласится стать убийцей ради денег?
Эта ночь пахнет лишними переживаниями.
Эдварду, все же, не нравятся условия и методы "Мечты".
Он встречает рассвет в баре, на верхней палубе лайнера "Путь в вечность". Много пить ему запретили, так что восходящее солнце он приветствует абсолютно трезвым взглядом.
Этот день пахнет жизнью.
По палубам и внутренним коридорам блуждают старики. Их тут чуть больше полутысячи, как сказано в документах, лежащих у Эдварда в каюте. Все они уже переступили порог шестидесяти лет, и теперь желают встретить свои последние года в спокойствие и мире. Кампания "Мечта" в своих проспектах обещает пожилым людям новую жизнь в чудесном Ином Мире. Они обещают должное отношение, уважение и чистый воздух.
Два года назад "Мечта" выкупила остров на юг от Пуэрто-Рико и застроила его небольшими хижинами. Сотни маленьких домиков для пенсионеров. Так же - центры развлечений и жилье для персонала. Маленький рай за накопленные годами деньги. Предположительно, все это должно было работать, но потом кампания "Мечта" столкнулась с трудностями, в том числе и финансовыми. Старики, тем временем, продолжают пополнять этот Чудесный Новый Мир...
Эдвард весь день ходит по кораблю, общаясь с пожилыми людьми, когда этого требует ситуация. Кто-то не может открыть свой лосьон от солнца, кто-то ушел в себя, а кто-то просто хочет поговорить. Вчерашний пожилой мужчина в белом смокинге окликает Эдварда, подходит, чтобы пожать тому руку. Он говорит, что ему скучно и даже не с кем поговорить, так что компания Эда была бы ему как спасение. Они садятся за барную стойку, старик заказывает себя виски и пьет мелкими глотками, словно боится обжечься. Эдвард смотрит на него с пониманием, которое он применял ко всем своим пациентам, будь то мерзавец, бьющий жену, серийный убийца или подросток, замученный депрессией. Старик кашляет и говорит:
- Расскажите о себе, если Вам не сложно.
Эдварда удивляет просьба, так как в его обязанности входит совсем другое. Он мнется, а потом описывает некоторые аспекты своей жизни, словно нанося штрихи на белый лист. Пожилому джентльмену, кажется, это нравится. Эдвард рассказывает о своей любви, и тогда старик улыбается, хотя на глаза его наворачиваются слезы. Он с трудом размыкает губы, в последние несколько минут предназначавшиеся только для виски.
- Молодой человек, Вы не понимаете, какая великая сила сейчас находится в Ваших руках. Любовь - самое красивое чувство из всех существующих в этой жизни! Любите, пока у Вас есть время и не останавливайтесь ни перед чем! - в конце он грустно вздохнул и снова пригубил виски, опустив голову.
Этот день пахнет предательством.
Эдвард совсем не хочет делать то, что должен, но иначе уже никак.
Он начинает падать назад, голова отказывается слушаться, тело сковывает невидимая тяжесть.
Глаза смыкаются. Наступает болезненный сон.
Он открывает глаза в своей каюте, в полном одиночестве. Он просыпается от звонка своего мобильного. Рингтон сверлит мозг алюминиевой спицей. Эдвард снимает трубку и слышит каменный голос одного из своих работодателей.
- С Вами все в порядке? Мы слышали, Вы...
- Нет, не все в порядке, - голосом, надсадным ото сна отвечает Эдвард, перебивая звонящего, - Я отказываюсь в этом участвовать! Я все взвесил! Мне плохо от одной только мысли о смерти нескольких сотен стариков!
- Нет, Эдвард. Так не пойдет, - голос остается бесстрастным, - Вы подписали контракт. Отказываться уже поздно. Иначе я прикажу охране вывести Вас вместе с нашими клиентами. Решайтесь.
В трубке повисло молчание. Спокойное молчание - они знают, что выберет Эдвард.
Тот чувствует подкатывающий комок в горле, кидает в трубку "я все сделаю", роняет мобильник на кровать и бежит в уборную.
Сопротивляться уже бесполезно. Стены тут - темно-серые, и запах напоминает о том, что каюта далеко не первого класса. Колени мокнут от подступающей лужи, кафель трескается и осыпается в унитаз, смешиваясь с тем, что выливается из Эдварда. Слезы и переваренная еда. Он не хочет никого убивать. Он не хочет умирать сам. Его пугает статистика. До него на "Пути в вечность" работало четыре психолога. "Мечта" не побоялись открыть Эдварду эту тайну. Двоих из них нашли в шкафу с галстуком, привязанным к вешалке и обмотанным вокруг шеи. Один выстрелил себе в голову, украв пистолет у ночного охранника. Последний распорол себе вены, разбив зеркало над раковиной в ванной комнате. Они не могли пережить то, что случалось по прибытию на остров. Они не доплывали обратно. Ни один. Страшная статистика, на самом деле. Но Эдвард не собирается умирать, даже учитывая все это. Он просто хочет пережить все это максимально безболезненно, получив деньги. Он хочет вернуть свою Дженнифер. Свою любимую Дженнифер.
Эдвард приводит себя в порядок, прежде чем выйти из своей каюты-ячейки. Он умывается, чистит зубы, надевает пиджак и черные туфли, причесывается и брызгает волосы одеколоном, по запаху напоминающим полынь и мужской гель для душа. Пожилой джентльмен в белом смокинге встречает его у самой каюты. Он улыбается, приглашая прогуляться. Ему скучно, как он говорит. Он мучается от бессонницы и одиночества.
Старик говорит, что купил этот билет на накопленные деньги. Когда он называет сумму, Эдварду моментально становится плохо. Слишком дорогой билет в ад.
В голубой воде Атлантики плещутся, искрясь, стайки мелкой рыбы. Над водой парят чайки, бросаясь изредка вниз, чтобы поймать добычу и снова взмыть ввысь. Старики любят подобные зрелища - это напоминают им о том, что они тоже когда-то были полны энергии и жизни.
Лайнер причаливает к берегу, где, улыбаясь, уже ждут толпы обслуживающего персонала. Они весело размахивают руками и выкрикивают слова приветствий, делая вид, что по-настоящему рады.
Перед тем, как спустить стариков на берег, Эдвард вместе с помощником в течение нескольких часов совершает обход "Пути" со списком в руках. Он выдает всем лекарство, отмечая имена жирной гелиевой ручкой. "Галочка" напротив каждого, кто принял свое лекарство, и всем плевать, что для каждого оно одинаковое. Наверное, на материках они бы заподозрили что-то неладное, но только не сейчас. Сейчас все слишком хотят поскорее сойти на берег, чтобы походить босыми ногами по горячему белому песку, всей кожей ощутить накатывающие волны и полежать под палящим солнцем, предварительно намазав себя кремом от загара. Все глотают таблетки без лишних вопросов.
Когда трап уже начинают спускать, старик в белом смокинге подходит к Эдварду и жмет ему руку. Он впервые представляется. Оказывается, его зовут Марк. Марк Паттерсон, ему 68 и он из Каролины. Странно долгое время видеть человека, и только потом узнать о нем хоть что-то. Эдварду, правда, жаль. Марк глотает свою таблетку. Все сходят с корабля. Фотограф просит всех собраться в одну огромную кучу и улыбнуться. Он делает фото, которое добавится к остальным фотографиям на стенде "Мечты". Там уже висит больше десятка подобных изображений счастья, а скоро к ним присоединится еще одно, не менее жизнерадостное. Фото живых трупов. Эдвард прощается с толпой и поднимается на борт. Ему в спину смотрят двенадцать сотен довольных глаз.
Этот день пахнет одним большим обманом.
Старики машут вслед уходящему лайнеру, а Эдвард стоит на палубе и смотрит на них.
Все счастливы, но вот один из этих обломков истории хватается за сердце и падает на раскаленный песок. Потом - еще один. Еще и еще и еще. Они падают целыми десятками, чуть ли не сотнями, даже не успевая осознать, что происходит. Они сваливаются в одну огромную кучу старой плоти. Эдвард чувствует, как горячие капли текут по его щекам. Он ощущает, как внутри него что-то надрывается. Только что он стал убийцей. Остров покрылся слоем из мертвых тел, скоро прибудет еще один лайнер, но уже не ослепительно белый. Тот будет, скорее, походить на плавучий катафалк. Трупы соберут и отправят на сожжение. Фото счастливых стариков останется на стенде с заголовком "Наши довольные клиенты".
Внезапно в голове Эдварда проносятся слова старика.
" Молодой человек, Вы не понимаете, какая великая сила сейчас находится в Ваших руках. Любовь - самое красивое чувство из всех существующих в этой жизни! Любите, пока у Вас есть время и не останавливайтесь ни перед чем!"
Он и не собирается ни перед чем останавливаться.
Эдвард стоит на палубе, провожаемый лучами уходящего солнца, и смотрит вдаль. Туда, где удаляющийся остров заполонили груды тел, каждое - ценой в несколько тысяч долларов.