Он соткан из сплошных дверей - чудесный город мой.
В него легко попасть впервой, сложней уйти порой.
Стоит под небесами он и в окруженье скал -
в него шагают по прямой,
по острой бритвенной прямой,
незыблем вечный город мой
..........................................когда бы он упал...
* * *
Хреново, брат? Повымерли чертоги, и в погребальном пламени кленовом ты видишь лишь свой собственный закат. Перекрести - мне кажется, что снова скрестились наши странные дороги. Не страшно, брат? Не страшно - стать истоком? От вьюги да котомки не закосишь, а если сможешь - будешь сам не рад... Не вешай нос, убогий крестоносец, пригревшийся за пазухой у Бога. Оставь их, брат, наедине с пороком: его изгнать тебе не хватит злости - привычен слишком, - он же мелкий гад. Оставь надежду - ветренную гостью - у своего последнего порога.
Будь счастлив, брат!
... ну вот, одним пророком...
* * *
Бессонные ночи сменяют бессонные дни,
Сливаются лица в клубок холостых разговоров,
На каждую ложь полагается личный прокруст.
Дороги, порталы, трактиры, заемы, поборы...
Бесцельные знаки, знакомая брешь договора -
Не грех наливать, коль стакан по обычаю пуст.
Но как позабыть о привычке скрываться в тени,
И кутаться зябко в июльскую жаркую пору?
* * *
Помнишь - старый дом, колодец, двор,
Страшную грозу в начале мая
И расстрел из зарослей в упор.
Время искрометных детских ссор,
Всхлипы: я так больше не играю!
Вместе с куклой, брошенной в костер.
Старый ключник был на руку скор,
Разлетались клочья бывшей стаи...
Помнишь - наш последний разговор
У ворот проигранного рая?
Я вернулся. Дом, колодец, двор
И закат над крышей догорает,
Вынося последний приговор.
...слышишь?! Я. Сегодня. Не играю...
* * *
...А по старой улице, по брусчатке каменной
Перестук разносится многих каблучков.
Ночь стоит безлунная и сереет марево
отраженьем тусклых да льдинистых зрачков.
Вьется вдаль тропиночка, вдаль к скале над волнами,
силуэтов череда стелится по ней -
перезвоном сумрачным, тенью, песней сотканной,
Сотни серых странников сотня сыновей.
Паутину инея не растопишь верою,
и любовь сломается, и потухнет страх,
но сидел, задумавшись, у чужого берега
сероглазый юноша с дудочкой в руках...